Психология образа при чтении вслух и про себя

Донецкий институт управления

Кафедра психологии и педагогики

Контрольная работа

По дисциплине: Историческая этнопсихология

Тема:

Психология образа при чтении вслух и про себя

Студент-исполнитель: Литвиненко О.О.

ПС - 2000, И/зо, А-1, IV курс

Экономико-юридический факультет

Преподаватель: Смаглий Е.И.

г. Донецк, 2009 год

Образ - обобщённая картина мира (предметов, явлений) складывающаяся в результате переработки информации о нём, поступающей через органы чувств. Образы - своего рода амфибии в мире сознания. Это - артефакты. Хотя образ несёт информацию, идеален, он - не абстрактный элемент информационной системы. Образ нельзя типизировать и стандартизировать настолько, чтобы совсем оторвать от породившего его единичного события. Образ - опора и центральный элемент чувственного познания, он занимает промежуточное место между элементарным отражением отдельных свойств предметов посредством ощущений и мышлением в понятиях.

Самые общие вехи социокультурной истории образа совпадают с последовательностью развития цивилизации. Поэтому можно говорить о ритуально-мифологической образности первобытной эпохи, мифо-письменной, пластической чувственности античности, книжно-религиозной культуре манускриптов в средние века, типографской, секуляризованной образности Нового времени, аудиовизуальной массовой культуре ХХ века. В любую эпоху образ соседствует с необразным знанием и уравновешивается им. Общая тенденция психологической истории состоит в том, что материал восприятия семиотизируется, превращается культурой в символы, аллегории, знаки - элементы языков. Здесь психологическая история образа и восприятия соприкасается с историей образных систем, то есть образов-артефактов, отпечатков чувственных отношений человека с миром.

В аналитической психологии К. Юнга образ трактуется в соответствии с представлением автора о независимости внешнего и внутреннего опыта человека. Образ создаётся сенсорно-перцептивным отражением внешних объектов. Восприятие ребёнком отца, матери, других близких сродни импринтингу, раннему запечатлению животным основных биологических признаков его вида. Имаго родителей омываются схемами, созданными проекциями изнутри на внешние впечатления. Ребёнок видит в отце символы мудрости, силы, правосудия. Только в дальнейшем он узнаёт о действительном месте отца среди людей, и оказывается. Что имаго - вовсе не объективный образ, а символ, который отделяется от сведений, накопленных сознанием. У истоков родительского имаго находится не индивидуальный отец, но бессознательная сила души, которая непосредственным восприятием спровоцирована. Эта сила называется архетипом. Архетипы - это диспозиции и энергетические центры, образующие коллективного бессознательного, близкие к мифу. Таким образом, архетип проявляется через имаго и символы, которые есть архаические (внутренние) образы, независимые от внешнего восприятия.

Образы стремятся отделиться от человека, занять культурную нишу и сформировать искусственную систему, близкую знаковой. Знак - орудие психической деятельности. Это искусственно созданный человеком стимул, средство для управления своим поведением и поведением других. Знак, как чисто культурное средство возник и употребляется в культуре. История развития человечества - это история развития знака.

Структура знака состоит из трёх элементов: объекта, который обозначается графической фигуры и смысла. Знак - общее название нескольких типов репрезентантов. Во-первых, индекса (не отделён от того, что он обозначает, то есть отношение первого и второго элементов знака, как между причиной и следствием). Во-вторых, образа, иначе иконического знака. Его признаком является внешнее сходство между объектом и обозначением объекта. В-третьих,- собственно знака (символа). Референт и его изображение здесь объединено произвольно, причинно-следственными отношениями и сходства между ними не усматривается.

Символ ближе к доязыковой эпохе, чем собственно знак. Он указывает на те стадии языковой деятельности, где репрезентанты ещё не вполне определились от символизируемой ими жизни.

До изобретения письменности древние люди вели устные летописи, передавая из уст в уста сведения о событиях истории и верования. Одной из древнейших форм письменности было пиктографическое (рисуночное) письмо, в котором изображение предмета символизировало сам предмет. Ещё одной формой было идеографическое письмо, в нём смысл слова объяснялся с помощью определённого символа. В китайской и японской письменности такие идеограммы существуют до сих пор.

Живопись имеет знаковую систему, т.к. она, как знак, отражает видение мира (пример: наскальный рисунок, пиктографическое письмо - условный образ названного слова). Знаком можно назвать жесты, речь, ноты, живопись. Слово, как устная и письменная речь - тоже знак. Маленькие дети уже начинают осваивать знаки, которые выражены рисунком. Ребенок присваивает себе все, что было выработано человеком (психику). История развития ребенка напоминает историю развития человечества.

Посредством чтения текст-артефакт распредмечивается психикой. Чтение сводит куски письменного материала, звуки речи (внешней и внутренней) и горизонт опыта, которому предназначено сообщение. Современный человек достиг высокой степени значительной степени информации, подавив внешние звуковые компоненты чтения. При быстром чтении взгляд стремительно скользит по странице, схватывая содержание абзацами, параграфами и более крупными смысловыми единицами. Бормотать и шевелить губами при зрительном сканировании возбраняется, только внутренняя речь напоминает об исходном визуально-моторно-слуховом составе деятельности. Фонетика сворачивается в понятия, взгляд непосредственно адресуется к мысли. Быстрочтению очень способствует типографская обезличенность шрифта и хорошая расчлененность текста абзацами, полями, знаками препинания. История чтения начинается с текстов, написанных сплошь, без разделения на абзацы и слова, без знаков препинания, оглавлений, названий разделов, нумерации страниц и прочих атрибутов типографской продукции. Соответственно и психологический состав чтения иной: взгляд с трудом осиливает вязь рукописных закорючек, часто останавливается, следует за голосом, который громко произносит слова.

Древние греки читали вслух, хотя случаи чтения про себя отмечены с VI в. до н. э. они редки, потому что сама идея молчаливого чтения первоначально кажется вызовом социальному назначению письменности. Древнейшие памятники послегомеровской письменности - эпитафии на могильных камнях - воспроизводят назначение магического слова: они физически представляют усопшего. Говорящие камни, а также подписанные мастерами изделия говорят от себя или от имени изготовителя.

Исследователи разошлись насчёт психологического смысла эгоцентричных выражений в архаической эпиграмматике. По одной версии, способностью говорения наделяются сами предметы; по другой - писец программирует встречу между читателем и письменными следами своего отсутствия так, чтобы сделать себя присутствующим посредством чтения.

Очевидно, что психологические приёмы древнего и современного чтения различны. Современный читатель хорошо идентифицирует визуальные фигуры текста и не заинтересован в их озвучивании (это только замедляет «снятие» информации). Древний же человек разбирает не графические фигуры, а звучание слова, помогая голосом глазу осиливать неразборчивые значки. К тому же зачастую он слышит текст с чужого голоса. Фигуры чтеца, глашатая, оратора, законоговорителя не теряют значения до Нового времени.

Очень важные нововведения в книжном деле происходят в последние века античности. Христианские авторы ради удобства цитирования Библии вводят нумерацию страниц и абзацев. Появляется оглавление, вводится пунктуация, разделение на главы. В раннем средневековье ради удобства между словами в предложении стали оставлять пропуски. Подобные усовершенствования облегчали возможность чтения про себя.

Чтение вслух мешает продумывать сложные идеи. Между тем средневековые учебники - это уже не рассказы, а сборники аналитических материалов и упражнений. В конце средневековья чтение про себя обычно для образованного человека. Количество печатной продукции стремительно возрастает. В ХII в. в Англии было написано 30 тысяч документов. В 1250-1350 гг. - несколько миллионов. Вводятся копии, реестровый номер, подпись, дата. С XIV в. под документом указывают и час. События и жизни личности расставляются теперь не в соответствии с важностью, а в соответствии с датой. «Язык отделяется от говорящего, так что текст не рассматривается больше как распространение события, но как подтверждение его подлинности, отделённое от самого события».

Разделённое с живым действием письмо соединяется с мыслью, которой положено быть объективной и безэмоциональной. Но часть документов застывает в искусственную массу, безразличную к человеку и не востребованную им. Однако отчуждение буквы от живого действия и чувственности в технической письменности, которое подхлёстывается изобретением типографского станка и доводится до логического конца компьютерными технологиями, нейтрализуется нетехнической письменностью - литературой. Она возвращает мысли образность, правда не натуральную, а книжную.

Список использованной литературы

1. Баронин Л.С. Этнопсихология. - К.: МАУП,2000.-320 с.

2. Большой энциклопедический словарь: Языкознание / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М, 1998. - 654 с.

3. Пирен Н.И. Основы этнопсихологии: Уч. пособие - К; 1997.- 296с.

4. Прикладное языкознание: Учебник / Отв. ред. А.С. Герд. СПб., 1996. - 312 с.

5. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. В 2-х тт. Т. II. М., 1989. - 523 с.

6. Шкуратов В.Н. Историческая психология. - М.: Смысл, 1997. - 489 с.

7. Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. - СПб; 1996. - 423 с.