Характеристика и специфика судебно-психиатрической экспертизы

Реферат

«Характеристика и специфика судебно-психиатрической экспертизы»

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

2. СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА, ЕЕ СПЕЦИФИКА

3. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

ЭКСПЕРТИЗЫ

ВВЕДЕНИЕ

Сегодня становится особенно актуальным вопрос о правовом регулировании положения душевнобольных. В этом направлении делается значительная работа, в которой принимают участие как законодательная власть, так и рядовые клиницисты, неравнодушные к судьбам своих пациентов.

Тема моего реферата Характеристика и специфика судебно-психиатрической экспертизы. Однако в своей работе мне хотелось не только охарактеризовать принципы и задачи судебно-психиатрической экспертизы (далее- СПЭ), но и дать сравнительный анализ и оценку ей на современном этапе развития судебной системы в республике Беларусь. В Результате обработки множества материалов по этой теме я пришла к выводу что нехватка высококвалифицированных специалистов в судебной системе ,а именно психологов и психиатров, медиков тормозит развитие всей судебной системы в целом.

1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

Введение в практику российского судопроизводства Судебных Уставов (1864 г.) привнесло ряд принципиально новых для российской действительности основ процессуального законодательства, таких как гласность и состязательность процесса, устное производство, равноправие сторон. Тогда же фактически и были заложены основы отечественного уголовного законодательства о душевнобольных. Однако, рационального законодательства о душевнобольных в уголовном процессе в России так и не было введено, и пока среди прогрессивно настроенных юристов и врачей постоянно слышались призывы к его разработке, реальное положение сводилось к тому, что большинство дел с участием душевнобольных оканчивалось на стадии предварительного следствия и не попадало на рассмотрение гласного и равноправного суда. Второй особенностью подобной практики явилось следование множеству прецедентов, которые строго фиксировались, дабы впоследствии по ним можно было бы создать своего рода "статистические путеводители".

Все уголовное законодательство о душевнобольных было представлено отдельными статьями в Уставе Уголовного Судопроизводства (УУС), Уложении о Наказаниях (УН), а также в сборниках "Решений Общего Собрания и Уголовного Кассационного Департамента Правительствующего Сената (Реш. ОС и УКД, и отдельно: Реш. ОС и Реш. УКД [Законодательные акты цитируются по официальным источникам, либо по источникам, где авторство принадлежит только комментариям: "Устав Уголовного Судопроизводства, измененный и дополненный законами 15 июня 1912 г. и 26 июня 1913 г. и др. Обращает на себя внимание, что как правило, все законодательные акты издавались уже с подробными комментариями, зачастую, однако, различавшимися у разных авторов. Толкование статей допускало возможность должностных лиц действовать по своему усмотрению, например, следователь при освидетельствовании обвиняемого или подследственного имел возможность не знакомить врача с материалами дела, ссылаясь на тайну следствия.

Нередко следователь сам не располагал сведениями о здоровье подследственного. По окончании следствия прокурор мог дать заключение об освидетельствовании обвиняемого в суде, где должны были присутствовать 2 врача, однако закон не оговаривал их специальности. В освидетельствовании принимал участие весь состав суда, предпочтения мнению врачей не отдавалось. Как правило, в результате освидетельствования обвиняемый попадал на "испытание" в психиатрическую клинику (или земскую больницу) на срок 2 - 3 месяца. В распоряжение экспертов - врачей больницы уголовное дело не попадало. Решение о передачи дела экспертам находилось во власти суда, но, как правило, суд отказывал в праве ознакомления с делом или предоставлял в распоряжение экспертов краткую выписку из него.После окончания срока испытания в клинике назначалось второе распорядительное заседание, на которое вызывались эксперты, однако не обязательно те, что принимали участие в освидетельствовании в первый раз или проводили наблюдение в больнице Результатом заседания являлось либо закрытие дела, либо направление дела в открытое судебное заседание. В ходе допроса свидетелей экспертам разрешалось задавать им вопросы, однако лишь через председателя суда. Вопросы могли быть отклонены председательствующим. Экспертами давалось заключение, с вынесением которого их участие в процессе заканчивалось.

Несмотря на видимые недостатки указанной системы, законодательство о душевнобольных в уголовном процессе практически не менялось за рассматриваемый период. Ниже мы рассмотрим основные этапы судебно-психиатрической экспертизы в уголовном процессе и ее правовые аспекты.

Освидетельствование.

Освидетельствование признавалось законом необходимым, если лицо, привлеченное к уголовному делу в качестве обвиняемого вызывало сомнение в состоянии своих "умственных способностей" (большинство врачей настаивали на термине "состояние душевного здоровья") когда:

1. это лицо совершило преступление, уже будучи душевнобольным

2. оно заболело душевным расстройством после привлечения его к делу, но до вынесения приговора судом

3. душевное расстройство обнаружилось у осужденного.

Первый момент участия психиатрической экспертизы в уголовном деле чаще всего возникал на стадии предварительного следствия и определялся ст. 353 УУС или ст. 1035-17 УУС, если речь шла о государственном преступлении:

"Если по следствию окажется, что обвиняемый не имеет здравого рассудка или страждет умственным расстройством, то следователь, удостоверяясь в том как через освидетельствование обвиняемого судебным врачом, так и через расспрос самого обвиняемого и тех лиц, коим ближе известен его образ действий и суждений, передает на дальнейшее распоряжение прокурора все производство по этому предмету, с мнением врача о степени безумия или умственного расстройства обвиняемого".

Согласно данной статье, следователь приглашал в камеру врача (правительственного или частного) для освидетельствования привлеченного по делу лица.

Как правило, окончательного решения эксперт не выносил, но указывал на несомненные признаки душевного расстройства и высказывался в пользу необходимости наблюдения за подследственным в психиатрической больнице. Дальнейший ход дела зависел от прокурора. В случае его согласия с заключением следователя, опирающегося на мнение врача, о наличии у обвиняемого (подозреваемого) душевного расстройства, он направлял дело в окружной суд со своим заключением о "необходимости освидетельствования в состоянии умственных способностей" по ст. 354 УУС:

"Производство о сумасшествии или безумии обвиняемого вместе с заключением о том прокурора вносится на рассмотрение окружного суда".

Дальнейшие действия суда определялись ст. 3551 УУС:

"Когда по предварительному следствию откроются обстоятельства, дающие повод предполагать, что обвиняемый учинил преступное действие в припадке болезни, приводящем в умоисступление или совершенное беспамятство, а также если признаки означенной болезни или умственного расстройства обвиняемого окажутся после заключения предварительного следствия, но прежде предания суду, то обвиняемый подвергается освидетельствованию и делу о нем дается направление в порядке, определенном ст. 353-356 УУС".

Указанные действия, подпадающие под данные статьи, проводятся в закрытых заседаниях суда (Реш. УКД № 990 1871 г.). В процессе освидетельствования принимали участие 3 врача и столько же судей в присутствии представителя прокурорского надзора.

"Освидетельствование ... проводится в присутствии окружного суда через врачебного инспектора или его помощника и двух врачей по назначению врачебного отделения губернского правления" (ст. 355 УУС).

В маленьких городах можно было обходиться присутствием 2 врачей или приглашать третьего на усмотрение суда. Как правило, освидетельствование в данном случае представляло собой формальную процедуру, поскольку врачи не брали на себя ответственности высказываться о состоянии испытуемого. Заключение носило характер рекомендации о помещении в психиатрическую больницу "на испытание", и суд обычно соглашался с ним.

Согласно Реш. ОС № 27 1906 г., помещение обвиняемого на испытание допускалось только по решению суда, оно осуществлялось в принудительном порядке независимо от тяжести преступления, даже если обвиняемый не находился под стражей. Лицам, не находящимся под стражей, однако предоставлялась возможность воспользоваться услугами частных клиник (за собственный счет), другие же помещались в государственные клиники, которые были обязаны принимать к себе больных по решению суда, за что им выплачивалось вознаграждение из казны. По окончании срока испытания подсудимый немедленно освобождался из клиники. Решением министра юстиции № 2508 от 12 января 1908 г. государственным клиникам было дозволено выписывать испытуемых до окончания определенного судом срока. По необходимости срок содержания продлевался судом. По-видимому, указанное решение было вызвано тем, что следователи помешали обвиняемых в больницу по собственному произволу. По истечении срока испытания назначалось второе освидетельствование в суде. Приглашенные в суд эксперты располагали историей болезни из больницы и должны были ответить на 2 стандартных вопроса:

1) В каком состоянии находились умственные способности свидетельствуемого во время совершения им преступления?

2) В каком состоянии находятся умственные способности свидетельствуемого в настоящее время?

Ответы на указанные вопросы давались в краткой форме и без каких-либо объяснений и мотивировок. Дальнейшая судьба подсудимого определялась согласно ст. 356 УУС:

"По производстве надлежащего освидетельствования окружной суд или постановляет определение о прекращении судебного преследования, когда окажется, что преступное действие учинено в безумии, сумасшествии или припадке болезненного состояния, приводящем в умоисступление или совершенное беспамятство, или же приостанавливает сие преследование, если обвиняемый впал в болезненное состояние после совершения преступления или проступка, и назначает в последнем случае необходимую меру пресечения упомянутому лицу способов уклониться от следствия и суда"

Отдельный случай составляли дела, в которых вопрос о душевном заболевании подсудимого поднимался лишь в судебном заседании. Согласно Реш. УКД № 135 1868 г. суд должен был действовать в рамках ст. ст. 325, 326, 336, 692 УУС, если же ходатайство о приглашении в суд эксперта заявляла защита, то суд решал вопрос на свое усмотрение - и ходатайство могло быть отклонено (Реш. УКД № 449 1872 г., № 236 1873 г.). Если ходатайство удовлетворялось, дело возвращалось на доследование согласно ст. 353 УУС. Однако, в ряде случаев, по решению суда могло быть назначено новое освидетельствование в соответствии со ст. 602 УУС:

"По замечанию сторон или присяжных заседателей или по собственному усмотрению суд может назначить новое освидетельствование ... через избранных им или указанных сторонами сведущих людей, с тем, чтобы они производили свои действия в заседании суда ... или представили ... обстоятельный доклад об ... освидетельствовании или испытании"

Если психическое расстройство наступало после вынесения приговора, но до начала его исполнения, то дальнейшие действия совершались согласно ст. 355 УУС (примечание к ст. 602 УУС) или в порядке ст. 353 УУС (Реш. УКД № 204 1867 г.). Согласно Реш. ОС № 17 1879 г, перед экспертами в этом случае ставились вопросы:

Совершено ли преступное деяние во время припадка душевной болезни, и следует ли прекратить уголовное преследование?

Впал ли обвиняемый в болезненное состояние после совершения преступления?

Не обнаружилось ли болезненное состояние во время исполнения приговора?

Для следователей существовал "Перечень вопросов, разъяснение коих требуется при направлении дел по ст. 353 УУС", отступления от формулировок которого не допускались. Таким образом, в результате всех вышеописанных процедур, суд выносил решение о возможности вменения в вину.

Вменение.

"Вменение есть лишь раскрытие причинной связи между сознательною волею обвиняемого и преступным его деянием, связи, которая нарушается указанными в законах причинами невменяемости" (Реш. УКД № 368 1869). Причинами невменяемости могли, согласно законодательству, быть "безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство [Безумие подразумевает врожденные душевные болезни, сумасшествие - приобретенные, под третьей формулировкой подразумеваются временные, преходящие состояния, обусловленные самим характером основной болезни. Эти термины не соответствуют к-л классификационным единицам и всегда подвергались критике. "Слабоумие" могло вести к уменьшению наказания (ст. 134 УН).]" (ст. 92 УН). (Согласно формулировке Таганцева Н. С. "Не вменяется в вину ... деяние ... учиненное лицом, которое во время его учинения не могло понимать свойства и значения им совершаемого, или руководить своими поступками, вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или же умственного неразвития, происшедшего от телесного недостатка или болезни". Согласно ст. 95 УН: "Преступление или проступок, учиненные безумным от рождения или сумасшедшим, не вменяются им в вину, когда нет сомнения, что безумный или сумасшедший, по состоянию своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния"

Исключение составляли совершившие убийство или попытку убийства (самоубийства) или поджог, в отношении которых полагалось непременное помещение в лечебницу, независимо от желания их родственников или опекунов. Освидетельствование по делу назначалось в указанном случае в обычном порядке, и в случае подтверждения диагноза такие лица помещались в клинику без права выписки "без разрешения высшего начальства". В случае выздоровления необходим был двухлетний срок содержания с последующим переосвидетельствованием. Срок содержания мог быть сокращен в случае, если родственники выздоровевшего соглашались взять его на поруки. Все особенности делопроизводства в подобных случаях оговаривались ст. 355, 356 УУС, приведенными выше (ст. 95 УН, приложение, Реш. УКД № 17 1879). Статья 96 УН оговаривала третий случай, рассматривавшийся как критерий невменяемости:

"...не вменяются в вину и преступления и проступки, учиненные больным в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства".

В отличие от оговоренного в ст. 95 УН обстоятельства о помещении на лечение без согласия родственников, в случае применения ст. 96, допускалась передача на поруки родственникам, если таковые оказываются "достаточно благонадежны", иначе процедура оказывалась тождественной вышеописанной по ст. 95 УН. Статьи 97 и 98 УН оговаривали два частных случая, а именно "потерю рассудка от старости и дряхлости" и лунатизм (решение о невменяемости влекло исполнение ст. 96 УН), и состояние глухонемоты от рождения или с раннего детства (решение о невменяемости влекло исполнение ст. 95 УН, поскольку Реш. УКД № 20 1875 "Глухонемые от рождения, не имеющие понятия о своих обязанностях и законе, причислены к разряду безумных"). Согласно Реш. УКД № 283 1874 в случае вынесения экспертами решения в рамках ст. 96 УН, обвиняемый подвергался суду, в котором решение подлежало доказательству. В рамках ст. 95 уголовное преследование прекращалось автоматически. Решение о невменяемости выносилось исключительно на предмет данного совершенного преступления и не распространялось на последующие и предыдущие (Реш. УКД № 574 1872). Решение экспертов для суда не являлось обязательным (Реш. УКД № 692 1872), оценивалось судом "по внутреннему побуждению" и не подлежало проверке в порядке кассационных жалоб (Реш. УКД № 727 1869).

Экспертиза в суде

Экспертиза в суде являлась редким явлением, которое возникало как следствие несогласия окружного суда с решением экспертов. Вторым вариантом развития событий, приводившим к экспертизе в судебном заседании, был случай, если вопрос о психическом состоянии обвиняемого на предварительном следствии не возбуждался, а впервые возник в суде. В таком случае "суд не имел права без выслушивания заключения сведущих людей ... постановлять вопрос о таком обстоятельстве, для разъяснения которого требуются особые сведения в какой-либо науке" (Реш. УКД № 283 1874). Состояние, подразумеваемое ст. 96 УН требовалось доказать в суде, для чего допрашивались имеющиеся свидетели, либо сам обвиняемый, и спрашивалось мнение экспертов о том, считают ли они засвидетельствованные факты достаточным доказательством в пользу того, что преступление было совершено в припадке умоисступления или совершенного беспамятства. Вызов экспертов являлся обязанностью суда. "Предложение же такого вопроса присяжным ... без надлежащего освидетельствования ... есть нарушение ..., лишающее приговор суда силы" (Реш. УКД № 135 1869).

Последовательность работы экспертов в суде состояла в ознакомлении с материалами дела, присутствии на судебном заседании при допросе свидетелей, обследовании подсудимого, после чего эксперты совещались и выносили заключение. Если один из экспертов не был согласен с коллегами, то он был вправе заявить об особом мнении, которое приравнивалось к общему заключению. Согласно сложившемуся порядку экспертизы, эксперт знакомился с делом заранее, и суд не был вправе отказать ему в этом (Реш. УКД № 944 1868). В то же время эксперт мог быть удален из зала суда во время судебного следствия (Реш. УКД № 9 1874). Однако, суд не мог не поставить эксперта в известность о тех данных судебного заседания, от которых зависело его заключение (Реш. УКД № 974 1872), поэтому чаще всего эксперт принимал активное участие в допросе свидетелей. В отношении этой процедуры долгое время бытовало мнение, что эксперт должен предварительно огласить свое заключение, иначе председатель не в состоянии понять, какое отношение вопрос эксперта к свидетелю имеет к делу, что могло вводить суд в заблуждение. И хотя закон не воспрещал эксперту задавать вопросы свидетелям, это не одобрялось (Реш. УКД № 944 1868). В дальнейшем отношение к участию экспертов в допросах стало более мягким:

После допроса свидетелей стороны могли выступить с ходатайством об оглашении документов, находящихся в деле, и как правило, здесь оглашались данные из истории болезни, если подсудимый находился на освидетельствовании в больнице. Далее выслушивалось мнение экспертов, которым предоставлено право освидетельствовать обвиняемого и совещаться между собой (Реш. УКД № 575 1868). Единое мнение экспертов разрешалось огласить одному из них, и тогда предоставлялось общее заключение (Реш. УКД № 178 1867). Кроме того, суд был вправе допросить их всех, всех по очереди, либо любого из них (ст. 695 УУС, Реш. УКД № 1274 1870, № 1626 1872).

Формально эксперт был обязан ответить суду на те же вопросы, что и при освидетельствовании (см. выше). Объем и характер заключения и область вопросов, предлагаемых эксперту, были строго нормированы:

"Обязанность экспертов заключается в объяснении на основании данных науки, явлений и фактов, подлежащих разрешению суда, причем объяснение это должно ограничиваться исключительно пределами научного рассмотрения данного случая, почему эксперты не могут быть спрашиваемы по таким предметам, кои подлежат непосредственному ведению суда или высказывать мнения о доказанности совершения подсудимым преступного деяния" (Реш. УКД № 5 1899).

Как правило, заключение включало описание: анамнестических данных, особенностей личности подэкспертного, обстоятельств, приведших его к преступлению, обстановки непосредственно в момент преступления, психического состояния подсудимого до, во время и после преступления, а также вывода, содержащего ответы на два стереотипных вопроса. Рекомендации в отношении вменения в тексте отсутствовали, хотя ряд авторов настаивали на необходимости включения подобных рекомендаций в заключение [2]. Обращает на себя внимание факт, что непосредственно фиксируемые экспертом особенности психического статуса испытуемого на момент освидетельствования в текст не включались. Описание психического состояния осуществлялось по материалам дела.

Содержание в клинике.

Вопрос помещения на лечение в клинику и процедура определения выздоровления и необходимости выписки описаны нами выше в разделах "Освидетельствование" и "Вменение". На обсуждение специалистов и законодательных органов неоднократно выносились многочисленные проекты по организации содержания душевнобольных преступников, которые сводились к трем способам решения данной проблемы: создание специальных клиник для больных, находящихся на лечении в соответствии со ст. 95, 96 УН, создание для данной категории больных специализированных отделений при общих психиатрических клиниках, устройство таких отделений при тюрьмах. Н. Н. Баженов, известный своим гуманным отношением к больным, предлагал даже организацию специальных загородных колоний для больных данных категорий, особенно, подпадающих под 96 ст. УН. Единственный не вызывающий споров законодательный акт в данной области представляет собой Высочайшее Повеление от 14 ноября 1864 г., согласно которому при каждом исправительном заведении в обеих столицах и губернских городах должна быть особая больница для умалишенных преступников на 120 человек (Полное собрание законов № 41455). Многие психиатры высказывались в поддержку этого порядка, поскольку это решало вопрос наблюдения, лечения, обеспечивало охрану, в подобных отделениях можно было бы проводить освидетельствование и испытание, а в лице врачей отделения суды имели бы постоянных, штатных экспертов с большим опытом подобной работы. Несмотря на значительное количество доводов, решения вопроса о создании специализированных отделений при тюремных больницах не было принято. Указанное выше Высочайшее повеление касалось строительства отделения для душевнобольных преступников при тюрьме в Петербурге, однако далее в нем значилось, что необходимо внедрить подобные учреждения и по всей стране, поэтому в каждой губернии губернское собрание распоряжалось судьбой "статейных больных" по собственному усмотрению. Отдельно ставился вопрос о попечении со стороны родственников, которым не отказывалось в этом праве.

В отношении лечения больных, подпадающих под ст. 95, 96 УН, необходимо заметить, что оно не отличалось никак от лечения больных, не вступивших в конфликт с законом, о чем не раз высказывались отечественные специалисты.

В период с 1864 по 1917 г. в России действовала довольно несовершенная и очень запутанная система законодательства о душевнобольных, что ярко проявилось и в осуществлении процедуры судебно-психиатрической экспертизы в уголовном процессе. Единого законодательного акта, оговаривавшего эти вопросы не существовало. Статьи уголовного законодательства допускали порой произвольное толкование. Экспертиза осуществлялась в несколько этапов, начинаясь с освидетельствования врачом, освидетельствования в суде, с последующим испытанием в клинике, после чего дело либо прекращалось, либо передавалось в суд присяжных, где должна была быть осуществлена и экспертиза в судебном заседании. В случае невменяемости осуществлялась принудительная госпитализация или передача на поруки родственникам в зависимости от состояния больного и характера противоправного деяния. Выписка из стационара также осуществлялась после освидетельствования решением суда. Несмотря на необходимость нового законодательства в рассматриваемой области, и наличие нескольких проектов подобных законов, ни один из них не был принят.

2. СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА, ЕЕ СПЕЦИФИКА

Судебно-психиатрическая экспертиза подразумевает исследование сведущим в области психиатрии лицом -- психиатром-экспертом -- истцов и ответчиков -- в гражданском процессе с целью определения их психического состояния в период, интересующий орган расследования или суд, в какой-либо юридической ситуации в момент правонарушения, сделки и проч.

В связи с тем, что предметом судебно-психиатрической экспертизы является установление наличия или отсутствия психического расстройства у лица, направленного на экспертизу, то первый вопрос, ответ на который по существу определяет все остальные вопросы, должен касаться именно выяснения психического здоровья-нездоровья этого лица.

Формулировка этого вопроса наиболее удачна в таком виде: страдало ли данное лицо в прошлом и страдает ли оно в настоящее время каким-либо психическим расстройством; если страдает, то каким именно?

Ответ на этот вопрос предполагает указание на психиатрический диагноз. Значение диагноза определяется тем, что не существует абстрактных психических расстройств, каждое из них имеет нозологическую или синдромальную характеристику. Кроме того, тот или иной диагноз как медицинский критерий выясняемой правовой нормы (например, невменяемости) имеет значение для последующего решения о вменяемости или других проблем, поставленных перед экспертами. Очевидно, что установление отсутствия психического расстройства -- психического здоровья подэкспертного -- делает все остальные вопросы, которые могли бы быть поставлены перед судебными психиатрами, бессмысленными.

Остальные вопросы непосредственно зависят от процессуального положения лица, которому назначается судебно-психиатрическая экспертиза.

Главные вопросы, которые ставятся в гражданском процессе, сводятся к выяснению дее- недееспособности и нуждаемости лица в учреждении над ним опеки, а также к решению вопроса о психическом состоянии лица в момент совершения им той или иной сделки. Однако по каждому конкретному делу могут быть заданы и иные вопросы.

Общими с другими видами экспертиз являются принципы назначения и проведения экспертизы. Однако закон специально предусматривает обязательное проведение судебно-психиатрической экспертизы в случаях, когда возникают сомнения по поводу вменяемости или способности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими в случаях сомнения в способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания потерпевших и свидетелей. Права и обязанности эксперта определяются процессуальным законом. При этом следует учитывать, что любой судебный эксперт, в том числе и психиатр-эксперт, участвует в исследовании обстоятельств дела только в рамках своей компетенции. При этом, поскольку психиатрическая экспертиза касается, прежде всего, оценки личности и поведения обвиняемых, подозреваемых, потерпевших и т.д., психиатр-эксперт должен хорошо изучить материалы уголовного или гражданского дела. Такое право, а также возможность ходатайствовать о предоставлении дополнительных сведений, необходимых для обоснования экспертного заключения, предоставлено эксперту.

Психиатр-эксперт обязан провести полное всестороннее обследование пациента, направленного на экспертизу. Причем должны быть использованы современные методы исследования, разрешенные к применению. Проводимое обследование не должно вызывать болевых ощущений. Пациента следует предупредить о возможных последствиях и осложнениях при различных видах обследования. Результатом этой работы является оформление объективного и обоснованного экспертного заключения, которое обязан дать психиатр-эксперт.

Психиатр-эксперт обязан также отказаться от производства экспертизы в случаях нарушения процессуального порядка назначения экспертизы, которые затрудняют или делают невозможным ее проведение; при постановке следователем или судом перед экспертом вопросов, выходящих за пределы от специальных познаний; а также при недостаточности материалов дела для заключения при отказе их дополнить или невозможности это сделать. В таких случаях эксперт обязан в письменной форме мотивированно сообщить органу, назначившему экспертизу, о невозможности дать экспертное заключение. В судебно-психиатрической практике подобные ситуации чаще всего возникают вследствие неполноты материалов дела и плохой его подготовки к назначению экспертизы.

Эксперт обязан, при наличии предусмотренных законом оснований об отводе себя в качестве эксперта, сообщить об этом органу или лицу, назначившему экспертизу. При этом решение об отводе эксперта принимается лицом, проводившим дознание, следователем или прокурором, а в суде -- судом, рассматривающим дело. Оснований для отвода эксперта много: если он был по данному делу потерпевшим, свидетелем или гражданским истцом, а также родственником обвиняемого или потерпевшего и т.д.; если он прямо или косвенно заинтересован в исходе дела; если он находится в служебной или иной зависимости от обвиняемого, потерпевшего и т.д.; наконец, в случае его профессиональной некомпетентности. В законе подчеркнуто, что предыдущее участие его в качестве эксперта по данному делу не является основанием для отвода.

Эксперт обязан явиться по вызову лица, проводящего следствие, и суда. Он не имеет права разглашать сведения, которые ему стали известны в связи с проведением экспертизы, отказываться от ее проведения без достаточных оснований, а также давать заведомо ложное заключение. Нарушение этих обязанностей влечет уголовную ответственность. В новом уголовном кодексе предусмотрено также наказание лицам, которые принуждают экспертов к даче ложного заключения или подкупают их, равно как и уголовному наказанию подлежат следователи и лица, проводящие дознание, в случаях принуждения ими экспертов к даче заключения.

Кроме отмеченных выше прав, эксперт может присутствовать с разрешения лиц или органа, назначившего экспертизу, при проведении следственных и судебных действий, если это необходимо для получения данных, относящихся к предмету экспертизы, участвовать в исследовании материалов дела в стадии судебного разбирательства; ходатайствовать о проведении комплексной экспертизы при необходимости исследования предмета экспертизы специалистами различных отраслей науки. В судебно-психиатрической практике последнее встречается достаточно часто, когда возникает необходимость в обследовании пациента совместно психиатром и психологом или психиатром и сексопатологом.

В судебно-психиатрической практике принято давать комиссионное заключение. Экспертная комиссия, как правило, состоит из трех человек: председателя, члена комиссии и врача-докладчика. Причем отмечено, что в подобных случаях участники экспертизы перед вынесением заключения совещаются между собой. Если они приходят к общему заключению, то последнее подписывается всеми экспертами. В случае несогласия между ними каждый эксперт дает отдельное заключение.

В тех случаях, когда при производстве экспертизы эксперт устанавливает обстоятельства, имеющие значение для дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе указать на них в своем заключении.

Надо подчеркнуть, что предложенное описание вопросов, которые ставятся перед психиатрами-экспертами, является достаточно схематичным, однако оно касается основных, базовых вопросов. Могут быть поставлены различные уточняющие вопросы, может требоваться расширение и пояснения ответов. В последние годы широко распространены комплексные судебно-психиатрические экспертизы, в которых принимают равное участие представители различных медицинских дисциплин, психологи и другие специалисты. Очевидно, что такие экспертизы призваны решать более сложные и разнообразные вопросы.

Заключение экспертов оформляется актом судебно-психиатрической экспертизы.

Акт экспертизы состоит из введения, анамнестической части (сведения о жизни подэкспертного, данных о прошлых заболеваниях, их течении), соматическом и неврологическом состоянии, описания психического состояния и заключительной части (обосновании диагноза и экспертного решения).

Оценка акта экспертизы, экспертного решения принадлежит органу, назначившему экспертизу.

При проведении судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе психиатры-эксперты встречаются со следующими категориями гражданских дел.

Наиболее часто судебно-психиатрическая экспертиза назначается для определения психического состояния лица, когда решается вопрос о признании его недееспособным вследствие психического расстройства с целью учреждения над ним опеки. При этом эксперты должны решить вопрос о наличии психического расстройства и о влиянии его на способность подэкспертного понимать значение своих действий или руководить ими. Не все психические расстройства обусловливают недееспособность, а только такие расстройства, которые достаточно выражены, значительно снижают критическое отношение к окружающему и собственной личности, искажают оценки реальных событий и своего состояния, нарушают поведение, препятствуют поддержанию адекватного контакта с действительностью и лишают больных возможности принимать осознанные решения.

Следующей категорией дел, по которым назначается судебно-психиатрическая экспертиза, являются дела о признании имущественной сделки недействительной. Иски о признании недействительной той или иной сделки подаются в суды при оспаривании договоров купли или продажи, обмена жилой площади, актов дарения.

Гражданское право признает недействительной сделку, совершенную гражданином, признанным недееспособным. Ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным, вследствие психического расстройства. Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стоимость в деньгах. Эксперты должны также оценивать психическое состояние и глубину психических расстройств у лиц, которые, хотя и были дееспособными, но в период совершения сделки не могли понимать значение своих действий или руководить ими. Основная экспертная задача -- лишали ли человека эти психические расстройства способности в то время понимать значение своих действий или руководить ими. В практике судебно-психиатрической экспертизы бывают такие случаи, когда психические расстройства возникали уже после совершения тех или иных сделок, в таких случаях гражданские акты считаются действительными.

Дела о признании брака недействительным. Не допускается заключение брака с лицом, признанным судом недееспособным.

Поскольку закон предусматривает в числе оснований признания брака недействительным отсутствие взаимного согласия лиц, которые вступают в брак, то брак может быть признан недействительным и в тех случаях, когда согласие на его заключение было дано лицом, которое в момент регистрации брака вследствие психического расстройства не могло понимать значения своих действий или руководить ими. В указанных случаях суд для рассмотрения дела по существу, с целью определения психического состояния лица, назначает судебно-психиатрическую экспертизу. Проводя судебно-психиатрическую экспертизу, необходимо установить, страдал ли человек в момент вступления в брак психическим расстройством, было ли это психическое расстройство столь выраженным, что оно лишало этого человека возможности понимать значение своих действий или руководить ими.

Дела о расторжении брака. Само по себе наличие у одного или обоих супругов психического расстройства не является основанием для расторжения брака. Однако при выяснении вопроса о наличии или отсутствии оснований к расторжению брака суд учитывает, в числе прочих, также особенности психического расстройства у одного или обоих супругов, если эти особенности могут препятствовать их дальнейшей совместной жизни.

Если один из супругов, страдающий психическим расстройством, признан судом недееспособным, то расторжение с ним брака производится по заявлению другого супруга в органах ЗАГСа. В тех случаях, когда имеются разногласия по поводу имущества или детей, споры рассматриваются в суде. Таким образом, при расторжении брака лицо с психическим расстройством может быть направлено на судебно-психиатрическую экспертизу для решения вопроса о способности понимать значение своих действий или руководить ими.

Судебно-психиатрическая экспертиза может быть назначена при рассмотрении судами споров об ограничении родительских прав или об отобрании ребенка. Ограничение родительских прав допускается, если оставление ребенка с родителями опасно для него по обстоятельствам, от родителей не зависящим. Этим обстоятельством может являться психическое расстройство одного или обоих родителей. В случаях, если существует непосредственная угроза жизни или здоровью ребенка, закон допускает и его отобрание.

Психическое состояние подэкспертного и его способность или неспособность вследствие психического расстройства понимать значение своих действий или руководить ими устанавливаются психиатрами-экспертами по делам о нарушении обязательств -- на момент неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательств. Признание ответчика неспособным понимать значение своих действий или руководить ими означает отсутствие вины как условия ответственности за нарушение обязательств.

Судебно-психиатрические экспертизы могут проводиться по делам, возбуждаемым в рамках гражданского судопроизводства по жалобам граждан на действия специалистов, принимающих участие в оказании психиатрической помощи. Как правило, это дела по поводу применения тех или иных видов психиатрической помощи без согласия граждан, а также по поводу установления ограничений на выполнение отдельных видов деятельности.

В зависимости от характера гражданского дела, рассматриваемого судом, перед экспертами формулируются и соответствующие вопросы.

Если суд рассматривает вопрос об обоснованности проведенного психиатрического освидетельствовании, то перед психиатрами-экспертами правомерно могут быть поставлены вопросы о том, страдает ли обследуемый психическим расстройством, нуждался ли он в психиатрическом освидетельствовании. При этом следует учесть, что психиатрическое освидетельствование лица может быть проведено без его согласия или без согласия его законного представителя в тех случаях, когда имеются данные о совершении обследуемым действий, дающих основания предполагать наличие у него тяжелого психического расстройства. В свою очередь, психическое расстройство должно обусловливать:

1) непосредственную опасность для себя или окружающих,

2) беспомощность, т.е. неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, 3) существенный вред здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

Рассматривая заявление об обоснованности госпитализации в психиатрическую больницу без согласия больного или его законного представителя, суд вправе поставить перед экспертом вопрос о том, страдал ли больной тяжелым психическим расстройством, которое обусловливало перед госпитализацией его непосредственную опасность для себя или окружающих, или его беспомощность, или существенный вред его здоровью.

В случаях, когда больные оспаривают в суде установление над ними наблюдения в психоневрологических диспансерах, эксперты должны, прежде всего, ответить на вопрос о том, страдает ли лицо каким-либо психическим расстройством и страдало ли им на момент принятия врачебной комиссией решения об установлении диспансерного наблюдения. Самого факта наличия психического расстройства недостаточно. Необходимо еще установить качество этого расстройство, т.е. оценить его с точки зрения присутствия таких критериев, как "хроническое или затяжное с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями". Важно установить, нуждалось ли лицо в период принятия оспариваемого решения в установлении диспансерного наблюдения.

Суды вправе поставить экспертные задачи и при рассмотрении дела, связанного с ограничением выполнять тот или иной вид деятельности. В этих случаях необходимо установить факт наличия (отсутствия) психического расстройства, оценить его характер и выраженность, а также установить соответствие (несоответствие) психического расстройства. Необходимо решить, препятствует ли данное расстройство, и если да, то каким образом, успешному или безопасному выполнению данного вида деятельности.

Судебно-психиатрическая практика настоящего времени свидетельствует о росте посмертных судебно-психиатрических экспертиз по гражданским делам.

Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза по гражданским делам назначается судом в тех случаях, когда лица, совершившие тот или иной оспариваемый гражданский акт, являются умершими. Обычно это споры о наследстве, когда возникает сомнение в психической полноценности завещателя; о договорах дарения или заключении браков, в результате которых возникают имущественные споры между наследниками покойного. Процедура назначения такой экспертизы проводится в соответствии с положениями гражданского и гражданско-процессуального кодексов.

Посмертная экспертиза для решения вопроса о возможности лица понимать значение своих действий или руководить ими -- вид экспертизы, при котором проводится анализ прошлых событий жизни и определяется психическое состояние лица к моменту оспариваемого гражданского акта. Подходы к диагностике при очной и при посмертной экспертизе идентичны. Они слагаются из сбора информации о больном, анализе этой информации и синтезе полученных сведений с определением ведущего синдрома, нозологической сущности заболевания и степени выраженности психопатологического процесса. Уже на этой основе решается вопрос о возможности лица при жизни (на момент составления завещательного распоряжения, договора дарения, совершения сделки или вступления в брак) правильно понимать значение своих действий или руководить ими.

СПЭ проводится только в специально определенных учреждениях и почти исключительно стационарно, т.е. с помещением обследуемого в больницу. Обычно срок наблюдения не бывает менее нескольких недель. Традиционно для экспертизы выделяется одно из отделений в областной психиатрической больнице.

При рассмотрении гражданских дел суд прибегает к СПЭ для решения вопроса о дееспособности истца или ответчика в процессе. СПЭ необходима при вынесении судом решения по делам так называемого особого производства о признании лица недееспособным. Дело о признании гражданина недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия может быть начато по заявлению членов его семьи, профсоюзов и общественных организаций (устав которых предусматривает опеку больных и такие действия), прокурора, органа опеки и попечительства, психиатрического лечебного учреждения. Право на подачу заявления о признании гражданина недееспособным имеют супруг, совершеннолетние дети, родители, а также другие родственники и нетрудоспособные иждивенцы, проживающие с ним и ведущие общее хозяйство. Возбудить такое дело близкие родственники могут независимо от того, проживают ли они вместе с данным гражданином, или отдельно от него.

Заявление о признании гражданина недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия подается в суд по месту жительства данного гражданина, а если лицо помещено в психиатрическое лечебное учреждение, то по месту нахождения этого учреждения. В заявлении должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие об умственном расстройстве, вследствие которого лицо не может понимать значения своих действий или руководить ими.

Судья назначает СПЭ для определения психического состояния гражданина в порядке подготовки дела к судебному разбирательству при наличии достаточных данных о душевной болезни или слабоумии гражданина (справок о врожденных умственных недостатках, о нахождении на учете у психиатра, о нахождении лица в психиатрических лечебных учреждениях, о травмах, которые могли нарушить психику гражданина, актов, свидетельствующих об отклонениях от обычного поведения, определений суда об освобождении от уголовной ответственности и применении к лицу принудительных мер медицинского характера). В исключительных случаях, при явном уклонении лица, в отношении которого возбуждено дело о признании его недееспособным, от прохождения СПЭ, суд в судебном заседании при участии прокурора и психиатра может вынести определение о принудительном направление гражданина на СПЭ. Данное определение может быть выполнено с помощью санитаров психиатрического лечебного учреждения и сотрудников милиции.

Дело о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с обязательным участием прокурора и представителя органа опеки и попечительства. Гражданин, о признании которого недееспособным рассматривается дело, вызывается в судебное заседание, если это возможно по состоянию его здоровья. Решение суда, которым гражданин признан недееспособным, является основанием для назначения органами опеки и попечительства опекуна. Признание гражданина дееспособным и отмена установленной опеки производится судом на основании соответствующего заключения СПЭ по заявлению членов его семьи, профсоюзов и иных общественных организаций, прокурора, органа опеки и попечительства, психиатрического лечебного учреждения

Проведение экспертизы обязательно:

для установления причин смерти и характера телесных повреждений;

для определения психического состояния обвиняемого или подозреваемого в тех случаях, когда возникает сомнение по поводу их вменяемости или способности к моменту производства по делу отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими;

для определения психического или физического состояния свидетеля или потерпевшего в случаях, когда возникает сомнение в их способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела. и давать о них правильные показания;

для установления возраста обвиняемого, подозреваемого и потерпевшего в тех случаях, когда это имеет значение для дела, а документы о возрасте отсутствуют.

Признав необходимым производство экспертизы, следователь составляет об этом постановление, в котором указываются основания для назначения экспертизы, фамилия эксперта или наименование учреждения, производящего экспертизу, вопросы, поставленные перед экспертом

Следователь обязан ознакомить обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы и разъяснить его права: заявить отвод эксперту, просить о назначении эксперта из числа указанных им лиц, представить дополнительные вопросы для получения по ним заключения эксперта, присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы и давать объяснения эксперту, знакомиться с заключением эксперта. Об ознакомлении составляется протокол, подписываемый следователем и обвиняемым. Постановление о назначении СПЭ и заключение экспертов не объявляются обвиняемому, только если его психическое состояние делает это невозможным.

Действия и решения следователя, прокурора, лица, производящего дознание (в частности в отношении назначения и проведения экспертизы), могут быть обжалованы. Жалобы подаются прокурору непосредственно, либо через лицо, производившее дознание, следователя (да, через лицо, действия которого обжалуются!). Жалобы могут быть устные и письменные. Устные заносятся в протокол, который подписывается заявителем и лицом, принявшим жалобу. Последнее обязано в течение 24 часов направить поступившую жалобу вместе со своими объяснениями прокурору. Прокурор в течение 3 суток по получении жалобы обязан рассмотреть ее и уведомить заявителя о результатах. В случае отказа в удовлетворении жалобы прокурор обязан изложить мотивы, по которым жалоба признана неосновательной. Жалобы на действия и решения прокурора приносятся вышестоящему прокурору.

3. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

Одним из основополагающих принципов уголовного права является принцип вины, предполагающий обязательную оценку отношения лица к совершенному деянию и его способности к осознанной регуляции поведения в криминальной ситуации. Очевидно, что для практической реализации принципа вины необходимо широкое использование специальных познаний в области психологии и психиатрии на всех стадиях процесса уголовного судопроизводства. В настоящее время основной формой привлечения к участию в уголовном процессе психиатров и психологов является назначение судебных экспертиз. В связи с этим попытаемся в самой обобщенной форме оценить современное состояние судебно-психиатрической экспертизы.

По статистике на одну СПЭ комиссией затрачивается в среднем около 2-часов, что к сожалению ничтожно мало для объективной оценки и вынесения заключительного решения. Эта проблема связана с нехваткой высококвалифицированных специалистов в этой области.

Это обстоятельство, на мой взгляд, является объективной причиной низкого качества значительного числа экспертных заключений (краткости, формализма, отсутствия анализа влияния психического расстройства на поведение испытуемого в криминальной ситуации).

Все это свидетельствует об отсутствии единообразия методических подходов в экспертной практике и необходимости реформирования самой экспертной системы.

Одним из направлений этого реформирования должно стать расширение, а не ограничение круга специалистов, привлекаемых к производству судебно-психиатрических экспертиз, как происходит в настоящее время, без чего нельзя уменьшить нагрузку на экспертные комиссии. Представляется, что экспертиза свидетелей и потерпевших для решения вопроса о способности давать показания, может быть поручена врачам-психиатрам, не имеющим сертификата в области судебной психиатрии, поскольку в этом случае не требуется оценки влияния психического расстройства на поведение испытуемого в криминальной ситуации. Практика многих зарубежных стран свидетельствует о возможности поручения производства экспертиз высоко квалифицированным врачам, а не экспертам, специализирующимся исключительно на судебно-экспертной деятельности.

Дискуссионным является вопрос о производстве судебно-психиатрических экспертиз только комиссионно, с участием трех экспертов; как отмечалось выше, эта практика не основана на требованиях закона. Эксперты объясняют необходимость комиссионного освидетельствования сложностью решаемых задач. Однако существование значительных региональных различий в диагностических подходах и решении экспертных задач свидетельствует о том, что участие в освидетельствовании нескольких экспертов не обеспечивает единообразия экспертной практики. В связи с этим можно полагать, что единоличное производство судебно-психиатрической экспертизы не окажет негативного влияния на качество экспертиз. Напротив, реализация этого предложения приведет к положительным изменениям - даст возможность значительно увеличить время, затрачиваемое на проведение одной экспертизы, позволит отказаться от услуг наименее квалифицированных экспертов. При неготовности экспертов отказаться от комиссионного освидетельствования может быть изменен порядок формирования экспертных комиссий. Возглавлять ее должен штатный эксперт, прошедший специализацию в области судебной психиатрии, а в качестве членов комиссии следует привлекать наиболее опытных врачей-психиатров.