Сущность психологии и педагогики

С.Л. Рубинштейн о бытии человека. С.Л. Рубинштейн предположил, что наиболее фундаментальной проблемой, решение которой позволит человеку разобраться в своих взаимоотношения с миром, является проблема соотношения бытия и человека, места человека в мире.

До возникновения человека, на уровне неорганической и органической природы, в бытии не было разделения на объективное и субъективное. Когда появился человек, в бытии появилась двойственность объекта и субъекта.

Отношение человека к его бытию связано с его отношением к другому человеку. Причем эти отношения взаимообусловлены. Поэтому в бытие человека включены еще и общественные отношения. Во взаимоотношении с этим другим человек вступает как существо активное, своими действиями преобразующее окружающую действительность. Сами эти действия детерминированы ситуацией, но в саму ситуацию включается и человек с его потребностями, интересами, склонностями.

Активное включение человека в ситуацию предполагает, что человек анализирует ее, выделяет в ней те условия, которые должны быть соотнесены с требованиями, встающими пред ним, и задачами, выходящими за пределы этой ситуации. Действия человека, преобразующие ситуацию, детерминированы условиями, но вместе с тем, своими действиями человек изменяет обстоятельства. Изменяя ситуацию, преобразуя существующее, человек изменяется сам.

Постоянно решая встающие перед ним задачи, человек преобразует ситуацию, осуществляет выход за ее пределы и включается в бесконечную систему новых взаимосвязей и взаимозависимостей, что является основой для самообразования и самовоспитания.

В известном смысле бытие человека в каждые данный момент жизни опосредовано его отношениями ко всему тому, что порождено предшествующим развитием человечества, воплощено в продуктах деятельности народов, материальной и духовной культуре общества.

Взаимоотношения человека и мира включает сознательную регуляцию поведения самим человеком. Это предполагает осознание человеком этого мира и тех действий, которые направлены на изменение его. Рубинштейн утверждал, что свобода - это господство, контроль человека над собственными влечениями, потребностями.

Внешние условия вступают как необходимые условия жизни человека в обществе, но действуют эти условия на человека, лишь преломляясь через внутренние моральные установки личности. Внешние детерминации, выступая, как система моральных норм, диалектически связаны с внутренними условиями, тенденциями, влечениями и потребностями.

Исходя из этого, С.Л. Рубинштейн предлагал не сводить только к организации системы внешних воздействий на человека. При их решении необходимо раскрывать систему внешних воздействий и тех внутренних условий, которые опосредствуют восприятие этих воздействий.

Моральное воспитание не должно сводиться к голому морализированию, к предъявлению лишь требований извне. Оно должно выступать как процесс изменения условий жизни человека, как реальная организация поведения одного человека в соответствии с поведением другого. Мораль, таким образом, выступает не как нечто внешнее по отношению к существованию человека, а как характеристика его бытия, его взаимоотношений с другими людьми, включенными в это бытие.

К.Д. Ушинский о педагогической антропологии. К.Д. Ушинский, великий русский педагог, своему главному труду «Человек как предмет воспитания» (1895) дал подзаголовок «Опыт педагогической антропологии».

Он предлагал рассматривать педагогику в широком и узком смыслах.

В широком смысле педагогика - это педагогическая антропология, как круг наук о человеке, где «излагаются, сличаются и группируются факты и те соотношения фактов, в которых обнаруживаются свойства предмета воспитания, т.е. человека».

В круг этих наук, в первую очередь, автор включал психологию и физиологию, а также искусство и, собственно, воспитание в «тесном» (термин Ушинского) смысле этого слова. В связи с этим он писал: «Читая физиологию, на каждой странице мы убеждаемся в обширной возможности действовать на физиологическое развитие индивида, а еще более - на последовательное развитие человеческой расы… Пересматривая психические факты, добытые в разных теориях, мы поражаемся едва ли еще не более обширною возможностью иметь громадное влияние на развитие ума, чувств и воли человека, и точно так же поражаемся ничтожностью той доли из этих возможностей, которою уже воспользовалось воспитание».

Центральной для педагогической антропологии, рассматривающей развитие с позиции воспитания, становится «…мысль о том, что средства воспитательных влияний безграничны по своей мощи и многообразию и должны быть почерпнуты из самой природы человека, сил ее развития».

Б.Г. Ананьев о человекознании и основных проблемах педагогической антропологи. Ананьев, работавший над проблемой создания междисциплинарного комплексного подхода к изучению человека, определил его как «человекознание».

Б.Г. Ананьев настаивал, что проблема человека в двадцатом столетии становится общей проблемой для всей науки в целом. Им отмечалось, что для научного изучения человека характерна все возрастающая дифференциация, специализация отдельных дисциплин, одновременно требуется для полного познания и противоположный процесс - это процесс интеграции знаний о человеке. Только на основе объединения различных наук, аспектов и методов исследования человека приведет к построению синтетических характеристик человеческого развития, так необходимых для практики.

Он, как и Рубинштейн, а еще ранее Ушинский, видел возможность постижения сущности человека только в многосторонности его изучения. Поэтому он полностью принял идею Ушинского о развитии педагогической антропологии.

Спустя сто лет со дня выхода труда Ушинского К.Д. в статье, посвященной этой дате, Б.Г. Ананьев подчеркнул: «В 60-е гг. ХХ в. создание педагогической антропологии одним человеком исключительно сложно, т.к. связано с чрезвычайным расширением всей области человековедения, познания законов человеческого развития, или антропологии».

Возрастает дробность подходов к обучению и воспитанию, обусловленная прогрессирующей дифференциацией отдельных наук о человеке. «Преодолеть такие тенденции можно лишь путем строго отбора, организации и интеграции педагогических приложений разных наук в системе самой педагогики».

Развитие человека Б.Г. Ананьев рассматривал как единый процесс, обусловленный историческими условиями общественной жизни. Результатом взаимодействия биологического и социального в индивидуальном развитии человека является, по его мнению, формирование индивидуальности, суть которой составляет единство и взаимосвязь свойств человека как личности и субъекта деятельности, в структуре которой функционируют природные свойства человека как индивида.

Б.Г. Ананьев первым сформулировал мысль о гомогенности (однородности, непрерывности) и гетерогенности (разнородности) зависимостей между развитием и воспитанием в процессе онтогенетического становления личности.

Исходя из общего положения, Б.Г. Ананьев определил основные проблемы педагогической антропологии.

Первая проблема педагогической антропологии, заслуживающая комплексного изучения, связана с многообразием гомогенных и гетерогенных взаимосвязей между воспитанием и развитием, сочетанием этих взаимосвязей в общей структуре развития человека. Требует исследования «формирование индивида; необходимо выявлять закономерности онтогенеза человека, объединяющих природу и историю под совокупным влиянием наследственности, обстоятельств жизни, воспитания и человеческой деятельности» (с. 26).

Вторая проблема носит более частный и специальный характер. Она касается соотношения между учением и созреванием в процессе развития человека. В этом случае в поле зрения науки находится «природа научения, его структура, механизмы и факторы, посредством управления которыми возможно построение оптимальных режимов научения различным действиям».

Причем, Б.Г. Ананьев неоднократно подчеркивал в своих теоретических работах и проверял совместно со своими учениками экспериментально, что надо и возможно говорить о развитии и научении не только ребенка, но и взрослого.

Так, он отмечал, что «имеются фундаментальные доказательства того, что подкорковые образования растут и развиваются вплоть до взрослого состояния».

В качестве третьей проблемы педагогической антропологии выдвигается вопрос о структуре индивидуального развития человека под влиянием процесса научения.

Экспериментальные исследования на разных уровнях изучения обучающегося человека (от физиологический до социально-психологических) позволили Б.Г. Ананьеву придти к выводу, «что гетерогенные связи ведут от умственного воспитания к физическому развитию (разумеется, через связи умственной деятельности с общим реактивным фоном организма), а от него - к различным явлениям эмоционально-волевой жизни человека, к мотивации поведения и более специально - к мотивации обучения.

Все это составляет, по существу, сферу нравственного воспитания.

Этот незаметный переход от умственного к физическому и от него к нравственному воспитанию повседневно совершается циклом гетерогенных связей и легко может быть воспроизведен в экспериментальных условиях современной психофизиологией».

Он полагал, что «в самом процессе обучения можно регулировать всю структуру умственной деятельности», изменяя ту или иную систему связей.

Психопедагогика - современный этап системного изучения человека. Психология и педагогика: взаимодополняемость или иерархичность?

Еще в средине прошлого века С.Л. Рубинштейн видел связь между педагогикой и психологией, прежде всего, в том, что психология является фундаментом для педагогики, ее базой.

Поэтому психика, ее развитие и существование, являясь предметом изучения в психологии, выступает в виде условия для предмета педагогики.

В последнее время многие ученые начали использовать термин «психопедагогика», под которым подразумевают новое направление науки, возникшее на стыке психологии и педагогики.

Предполагается, что это научное направление позволит объединить знания о том, что и как должно быть сформировано у личности благодаря обучению и воспитанию с тем, каковы психологические свойства, качества и способности есть у человека, какие их возможности, которые позволят сформировать и развить личность (или развиться и сформироваться ей самостоятельно) в соответствии с требованиями общества.

Познание человеком окружающего мира и самого себя. Уровни познания

1. Познание мира: житейское и научное.

Всякая наука имеет своим истоком практику. Каждый помнит со школьных времен, что наука математика возникла из-за необходимости разметить поля после разлива Нила в Древнем Египте, химия была подарена человечеству алхимиками, благодаря их попыткам отыскать философский камень, и тому подобное. Однако, в настоящее время не занимаются разложением, например, молока на составляющие, чтобы выяснить, действительно ли в нем есть жиры, белки, витамины и микроэлементы.

Мы обычно используем научные знания даже для бытовых нужд. Спокойно принимаем эту информацию, включаем ее по мере надобности в свой обиход. Знаний, приобретаемых личным, опытным путем об окружающем нас мире, у современного человека становится все меньше и меньше. А сами науки все больше дистанциируются от бытовых, житейских проблем, становятся все более обобщенными, абстрактными. Они начинают жить своей жизнью, создают свой язык, формируют особую систему отношений с практикой. Идет четкое разделение теории и практики, науки и быта. Житейские знания, связанные с предметом большинства наук, обычно подавляются научными знаниями, они оказываются погребены последними, перестают играть существенную роль в жизнедеятельности человека.

По таким ли законам развиваются знания о психике человека, о воспитании и обучении личности?

2. Самопознание человечества.

Базовым условием существования человека является определенное представление им не только того, каков окружающий мир, но и того, каково место человека в этом мире, каков сам человек.

3. Философский и художественный уровни познания.

Особе место в становлении психолого-педагогического знания, как и других человеческих знаний, принадлежит философии. В YII-YIII вв. до н.э. даже возникает философская психология, которая разрабатывает психологическую тематику в рамках той или иной философской системы. Действительно, решение вопроса о том, почему мир устроен так, а не иначе, выделение оснований познания действительности всегда связано с изучением того, кому этот мир представлен, т.е. «с познанием самого себя».

Философская психология прогрессировала в плане описания психических явлений и их обозначения. Такие понятия как «душа», «сознание», «Я» первоначально разрабатывались в недрах философии. Душа как предмет познания возникла в учении древнегреческого философа Аристотеля (384-322 гг. до н.э.).

Многие философы, как прошлого, так и настоящего, были авторами оригинальных концепций сущности психического, описывали законы психической жизни, предлагали собственные педагогические теории (например, Ж.-Ж. Руссо и др.). Вместе с тем, философское представление человека является обобщенным, и особенности конкретного, индивидуального человека не становятся в философии предметом специального изучения.

Ближе к познанию конкретного человека оказывается художественный уровень познания. Не случайно в художественных произведениях содержится немало замечательных примеров детального описания индивидуальных психологических особенностей, их тонкого понимания и анализа. Однако глубина и тонкость анализа во многом определяются только способностями и опытом автора этого произведения.

4. Житейский и научный уровни познания.

Что касается научного и житейского познания психолого-педагогических феноменов, то их различия заключаются в следующем:

- поле исследовательской деятельности. У житейской психологии и педагогики оно практически бесконечно. Научные дисциплины отличаются резким сужением поля исследования, что связано с наличием методических процедур и возможностью создания специальных ситуаций, с помощью которых, в конечном счете, можно установить определенные закономерности функционирования изучаемого психолого-педагогического явления;

- Область и пути приобретения психолого-педагогических знаний. Опытом житейской психологии и педагогики является индивидуальный опыт со всеми его особенностями. Приобретается он случайным образом, и знания, необходимые человеку для жизни, извлекаются из него, как правило, интуитивно и не систематически. Наука базируется на опыте, который с самого начала является абстрагированным от многих деталей, понятийно оформленным, что зафиксировано в специальном языке;

- формы сохранения психолого-педагогических знаний. Обширный опыт житейской психологии и педагогики сохраняется и существует в традициях и обрядах, народной мудрости, афоризмах, семейных мифах и пр. Однако, основания таких систематизаций остаются конкретными, ситуативными. Житейская мудрость не стремится к логичности, единообразию. Научная психология и научная педагогика систематизируют знания в форме логически непротиворечивых положений, гипотез и аксиом;

- способы передачи и воспроизведения знаний. Обыденные психологические и педагогические знания, казалось бы, легко доступны. Отточенные афоризмы мыслителей прошлого, яркость и простота пословиц и поговорок, советы бывалых людей содержат сгустки житейского опыта. Однако, воспользоваться этим опытом не так просто. Обыденные знания не фиксируют реальные условия, в которых они были получены, а эти условия являются решающими при попытке использовать известное одним человеком в своей ситуации, другим человеком в новой ситуации. Опыт науки, хотя он и не столь обширен как житейский, содержит информацию об условиях, необходимых и достаточных для воспроизведения тех или иных явлений. Полученные знания упорядочены в научных теориях. Они передаются путем усвоения обобщенных, логически связанных положений, которые, в свою очередь, служат основанием для выдвижения новых научных гипотез.

Формы сотрудничества научной и житейской психологии и педагогики в реальной жизни и деятельности