Сознание как предмет анализа в психологии

Но из структуры должны быть выводимы важнейшие функции и свойства сознания. Тогда она выполнит свою главную функцию -- функцию «интеллигибельной материи».

Одни из первых представлений о структуре сознания принадлежат З. Фрейду. Его иерархическая структура: подсознание, сознание, сверхсознание, -- видимо, уже исчерпала свой объяснительный потенциал. Несмотря на то, что в этой структуре именно на подсознание ложится основная функция в объяснении целостного сознания, многим поколениям психоаналитиков и психологов не удалось нащупать удовлетворительных путей проникновения в подсознание. В настоящем контексте существенно подчеркнуть, что речь идет не о критике Фрейда и тем более не об отрицании подсознания. Оно представляет собой хорошо известный эмпирический феномен, описанный задолго до Фрейда как вестибюль (или подвал) сознания. Более того, наличие категории и феноменов бессознательного и подсознания представляет собой непреодолимую преграду для любых форм редукции психического [16]. Речь идет о том, чтобы найти новые пути к анализу сознания, когда подсознание и бессознательное вообще не обязательны как средство (и тем более как главная цель) в изучении сознания. В теоретико-познавательном плане подсознание давно стало подобием некоторой емкости, в которую погружается все непонятное, неизвестное, загадочное или таинственное,-- например, интуиция, скрытые мотивы поведения, неразгаданные смыслы и т. п.

Сознание как предмет психологии до сего времени редуцируется и, соответственно, идентифицируется с такими феноменами, как отчетливо осознаваемый образ, поле ясного внимания, содержание кратковременной памяти, очевидный результат мыслительного акта, осознание собственного Я и т. п. Во всех этих случаях процесс, который есть сознание, подменяется его результатом, т. е. тем или иным известным эмпирическим и доступным самонаблюдению феноменом. Может вызвать сомнение отнесение подобных феноменов к онтологизации сознания в силу их очевидной субъективности. Однако есть большая правда в давнем утверждении А.А. Ухтомского, что субъективное не менее объективно, чем так называемое объективное. Во все новых формах воспроизводятся стереотипы (клише), связанные со стремлением локализовать сознание или причинно-следственно установить его сущность в структурных образованиях материальной природы. Например, локализация сознания в мозгу, в его нейрофизиологических механизмах привлекает многих исследователей возможностью использования экспериментальных техник, традиционно складывавшихся для изучения объектов естественной (не социальной) природы. На ученых не действуют предупреждения замечательных физиологов и нейропсихологов (от Ч. Шеррингтона до А.Р. Лурии) о бесперспективности поисков сознания в мозгу. Продолжаются поиски материи сознания в языке. Несмотря на спорность как традиционных, так и новейших попыток идентификации сознания с теми или иными психическими актами или физиологическими отправлениями, само их наличие свидетельствует о сохраняющемся в психологии стремлении к онтологизации феноменов сознания, к определению его функций и к конструированию сознания как предмета психологического исследования. Вместе с тем ни одна из перечисленных форм редукции сознания, несмотря на всю их полезность с точки зрения описания его феноменологии и возможных материальных основ, не может быть признана удовлетворительной. Это связано с тем, что объекты, к которым оно редуцируется, не могут даже частично выполнить реальные функции сознания. К их числу относятся отражательная, порождающая (творческая или креативная), регулятивно-оценочная и рефлексивная функции.

Заключение

В настоящее время, говорит В.П. Зинченко, психологи тем более должны занять конструктивную и оптимистическую позицию, так как любая психотехническая практика имеет свою концептуальную основу. Другое дело, насколько она адекватна природе человека, культуре, цивилизации. Об этом приходится говорить, поскольку со времени выхода книг А.Н, Леонтьева и С.Л. Рубинштейна, посвященных сознанию, наблюдается существенное уменьшение усилий академической и университетской психологии, направленных на его изучение. А ведь именно в психологии многое сделано для лучшего понимания форм, функций, свойств, возможных механизмов, природы и особенностей строения сознания. Создается впечатление, что проблема сознания восстанавливается в своих правах не столько в общей психологии, сколько в ее прикладных областях, занятых психоанализом и психосинтезом, психотерапией, ищущей способы коррекции измененных состояний сознания и связанных с ними девиантных форм поведения и деятельности. Несмотря на всю практическую полезность как традиционных, так и новых психотехник, их концептуальная основа оставляет желать лучшего. Не только психотехники, но и вся общественная практика (образование, труд, управление, политика и т. д.) нуждается в психологическом обеспечении. Состояние общественного и индивидуального сознания представляет собой зону риска не только для любых экономических инноваций, но и для открывающейся перед нашей страной исторической перспективой.

Основные трудности, возникающие на пути такого исследования, связаны с необходимостью преодоления или, по крайней мере, смягчения оппозиции сознания и бытия. Нужно вспомнить, что эта оппозиция не тождественна оппозиции материи и сознания. Категория сознания, равно как и категории деятельности, субъекта, личности, принадлежит к числу фундаментальных и вместе с тем предельных абстракций. Задача любой науки, претендующей на изучение сознания, состоит в том, чтобы наполнить его конкретным онтологическим содержанием и смыслом. Ведь сознание не только рождается в бытии, не только отражает и, следовательно, содержит его в себе, разумеется, в отраженном или искаженном свете, но и творит его. (К сожалению, далеко не всегда ведая, что творит.) Лишь после такого наполнения сознание выступает в качестве объекта экспериментального изучения, а затем, при определении и согласовании онтологии сознания, и в качестве объекта междисциплинарного исследования.

Можно закончить полупритчей, рассказанной Т.В. Черниговской на одной из своих лекций «Язык и сознание»: «В 80-е гг. при РАН существовал Междисциплинарный Совет по проблеме «Сознание». Туда входили очень серьезные люди. На одном из собраний, ведущий сказал, что он хотел бы, чтобы к утру все собравшиеся подали ему записки с текстом «Сознание - это...». Он не получил ни одной…»

Литература:

1. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса. Собрание сочинений Выготского в 6- томах, том 1. М. 1982.

2. Декарт Р. Начала философии. Избранные произведения. М. 1950.

3. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания М. 1991 г.

4. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность//Избранные психологические произвед. В двух томах, том 2, м. 1983.

5. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности // Вопросы психологии 1986г. № 4

6. Соколова Е.Е. Тринадцать диалогов о психологии. М. Смысл: 1997.

7. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии в 2-х томах том 1 м. 1989