Ход жизни человека

ХОД ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

ЮНОСТЬ

Переходная фаза: юность (с 16-17 до 21-24)

В кризисный период созревания начинается пробуждение личности. Это пробуждение продолжается в следующей за этим фазе юности, оно является центральным пунктом, вокруг которого движется все остальное. Если этот процесс не удается, то личность остается зависящей от своего окружения, либо застывает в позе протеста против всего, что воспринимается как авторитет, характерной для периода полового созревания.

Поэтому важными вопросами этой фазы являются следующие: кто я? чего я хочу? что я могу? Именно потому, что на эти ключевые вопросы еще нет ответа, отчетливо выступает на передний план то, что Рюмке описывает как характеристику юности: временный характер -- еще не определился и не нашел призвание -- отсутствие иллюзий в отношении идей периода полового созревания.

Задачами этого периода жизни являются среди других «связь между чувственной (биологической) сексуальностью и душевным эросом». В период полового созревания молодой человек осознал сексуальность, теперь в юности должна проснуться эротика, чтобы познать в следующей фазе жизни первое пробуждение «любви к другому лицу».

И. Кюнкель подробно рассматривает значение, которое имеет душевный эрос для юных лет. Он говорит: душа загорается в «ты»--в мире «ты», открывающемся эросу, и «мир вспыхивает, как только вспыхивает душа». Тем самым Кюнкель показывает, что в этой фазе жизни живут в значительной степени изнутри наружу. Для влюбленного изменяется весь мир. То, как переживают мир, зависит не от объективного значения реальности, а от субъективного опыта этой реальности.

Гвардини видит в юности продолжение кризиса созревания. Это начинается с пробуждения личности, с пути развития «к себе, отличающемуся от других».

В этой ситуации «сила страстей» ускоряет и интенсивирует развитие. В связи с отсутствием опыта и упорным сопротивлением реальности возникает дефицит чувства реальности, приводящий к тому, что любой приговор выносится безапелляционно и отвергается любой компромисс. Гвардини называет это «бесконечностью еще не испробованного начала». <...> «Отсюда склонность к скоропалительным решениям в суждениях и поведении. И все это тем сильнее, чем неопределеннее личное бытие».

Переоценивается действенность великих идей, протеста против несправедливости, еще отсутствует «основная позиция терпимости» к действительности, где господствуют посредственность и повседневность. Но та же самая неопытность в сопротивлении реальности может придать мужество в принятии жизненно важного решения, для осуществления которого понадобятся еще десятилетия. Уже выбор профессии всегда риск. <...>

В юности это означает, что молодой человек «принимает сам себя», это значит, что он учится принимать самого себя и нести ответственность за свой выбор и решения. Это не что иное, как способность брать на себя индивидуальную и собственную ответственность. Но на пути к этому надо приобрести опыт, «каждый должен сам делать свои глупости», если только он готов учиться на них.

Гвардини настоятельно указывает на то, что каждая отдельная фаза жизни имеет в рамках всего развития свою особую задачу. Он упоминает слова Гете о том, что идут не только для того, чтобы прийти, а чтобы жить в пути. Эти слова особенно важны для оценки значения юности.

Книга Коула и Холла «Психология юности» дает почти полный обзор всего, что имеют сказать о юности бихевиоризм и эмпиризм, и с этой точки зрения является весьма полезным справочником. Впрочем, юность рассматривается здесь как промежуточная фаза, в которую молодой человек должен решить ряд проблем, прежде чем он попадет в рай взрослого бытия. При этом речь идет о следующих девяти пунктах:

(1) общая эмоциональная зрелость,

(2) пробуждение гетеросексуального интереса,

(3) общая социальная зрелость,

(4) эмансипация от родительского дома,

(5) интеллектуальная зрелость,

(6) выбор профессии,

(7) научиться обращаться со свободным временем,

(8) построить психологию жизни, основанную на поведении, базирующемся на совести и сознании долга,

(9) идентификация «Я», называемая также перцепцией «Я». Таким образом, юность является временем, когда нужно упорно работать над неравноценными задачами, в результате чего возникает поведение, на основе которого можно называться взрослым. Это взрослое бытие и является очевидной целью юности. Словом, важнейшей задачей молодых людей является перестать быть молодыми.

В «Фазах развития ребенка» я различил три ступени развития «Я»: осознание «Я», возникающее на третьем году жизни; переживание «Я», начинающееся в школе и полностью развивающееся в период, предшествующий половой зрелости; и реализация «Я» в юности. При этом с каждым шагом развития одного аспекта его прежние формы приобретают новое содержание. Детское сознание «Я» вследствие полового созревания и начинающейся юности приобретает новое качество. Уже в период полового созревания отгороженный детский мир открылся вовне, действительный мир стал видимым для ребенка.

Теперь вопрос стоит так: каково мое место в мире? Каков этот мир в действительности? Какие силы действуют в нем? Каковы отношения власти или, выражаясь иначе, что значу я в мире?

Те же вопросы задаются переживанию «Я». Предшествующий половой зрелости аспект переживания «Я» выражался в интенсивном обращении ребенка к самому себе и к собственным переживаниям. С вопросом: что значу я в мире? --ребенок, хотя еще неуверенно, на ощупь, обращается вовне. Дальше вопрос формулируется так: во что я могу верить? Что я делаю своим идеалом? Есть ли нечто более высокое, на что я могу ориентироваться, что может быть моей путеводной звездой?

На ступени реализации «Я» находит в социальной реальности свое место между сверстниками и старшими (потому что младшие едва ли играют какую-то роль в это время, кроме того, что ребенок хочет убежать от своего собственного возраста). Наряду с этим новым регулированием социальных отношений выступает выбор места учебы или профессии (по крайней мере там, где молодежь еще может выбирать и не должна уже теперь быть самостоятельной).

Этот выбор профессии требует, собственно, соответствующей порции знания о себе и ровно столько же о мире, сегодня он особенно сложен, поскольку для постороннего реальность многих профессий совершенно необозрима, и кроме того многие возможности образования неизвестны. Последствием является то, что многие молодые люди делают этот выбор наудачу. Факт, что многие студенты через некоторое время прерывают свою учебу или меняют направление обучения, свидетельствует о том, как трудно в 18 лет окончательно решиться на учебу. Точно так же трудно специализироваться на старшей ступени, то есть за два-три года до окончания школы, в какой-то определенной комбинации предметов, которые часто выбирают только на основании хороших или плохих оценок в период полового созревания.

Молодые люди, которые уже в 15 лет должны были бы начинать профессиональную жизнь, в особенной мере являются жертвами этой ситуации. Впрочем, сегодня, к счастью, можно изменить направление с помощью курсов переподготовки или производственного обучения. <...>

В годы юности все имеет характер абсолюта, одновременно характер временного. Это странная и сама по себе противоречивая ситуация, но совершенно не беспокоящая самих молодых людей. Суждения и чувства абсолютны -- во всяком случае, в данный момент! Каждый выбор «временно-абсолютен».

Центральной проблемой молодого человека является, как говорилось, нахождение индивидуального собственного отношения к социальной реальности своей культуры и своего времени, в которой он вырастает. Как выглядит эта социальная реальность? Как она возникает? Ответ может быть только таким: любая социальная реальность есть дело рук человеческих.

Между формой и материей может, однако, развиться то, что Шиллер называет «стремлением к игре»; его он считает высочайшей способностью человека. Имея дело с духом и материей, молодой человек находит свободное пространство, в котором он может выжить. Для него речь идет о том, чтобы, несмотря на ограничение физическими условиями, на ограничение духовными и культурными запретами, и несмотря на «неуязвимость» конкретной социальной ситуации, создать нечто личное и единственное в своем роде. В связи с этим вдруг свобода в обращении с человеком, природой и культурой кажется даже слишком большой. Каждый свободен «видеть» природу, с деньгами или без, или промчаться мимо, «встретиться с ближним» или не услышать его.

Эта свобода в создании собственного положения должна быть открыта и отработана в юности. <...>

Подводя итог, мы можем констатировать: центральная проблема юности: Кто я? Чего я хочу? Что я могу? Кто в этой фазе жизни не ставил перед собой этих вопросов -- хотя бы в той форме, что он страдал, не зная ответа -- тот не заложил основ для пробуждения психической стороны человеческого существования и подвергается опасности задержаться во время долгой фазы середины жизни в сфере инстинктивно-жизненного и вечно пребывать в позиции периода полового созревания. Его самооценка будет зависеть от мнения света или же будет противостоять всему миру из-за собственной неуверенности.

ПЕРВАЯ ФАЗА ВЗРОСЛОСТИ - ДВАДЦАТЫЕ ГОДЫ

В двадцать один год человек становится взрослым и полностью ответственен за свои поступки.

Начало взрослого бытия внутренне воспринимается как положительное чувство, исчезают сомнения и временность юности, начинают строить будущее. Во всех сферах начинается сильное жизненное стремление к экспансии. Важнейшей задачей мужчины становится основание жизненного сообщества и начало профессиональной карьеры. Для женщины приобретает центральное значение ответственность за создание собственного окружения. Если этот момент замедляется внешними обстоятельствами, то внутренне это ощущается как недостаток, от которого нужно по возможности избавиться. Во всяком случае, человек должен в этой фазе развить в себе соответствующую порцию творческих способностей.

Найти партнера для жизни, обставить собственную квартиру, начать первую фазу профессиональной жизни -- все это явно спроецированная вовне внутренняя психическая структура.

Два человека должны совместно создать собственный стиль жизни. <...> Найти новый смысл жизни значит -- создать частицу культуры и среды, и это потому так важно, что это будет средой, формирующей новое поколение. Это относится также к стилю взаимоотношений.<...>

Первое место работы или вступление в профессию являются также большим творческим достижением в общественной сфере. На какой бы ступени общественной лестницы ни начинали, нужно всегда стараться заслужить признание начальства и коллег. Без них невозможна жизнь души. Первая должность -- это лишь стремя, с помощью которого садятся в седло, только вступив в должность, можно доказать свои способности. В двадцатые годы жизнь чувств еще интенсивна и неустойчива. Когда Гете было 27 лет, он охарактеризовал пройденную фазу жизни бессмертными словами: «Ликование до небес -- печаль до смерти». Чувство самооценки человека в этой фазе еще очень зависит от реакции окружения на его (экспансивные) действия и деятельность.

Молодой взрослый человек хотел бы проявить себя в различных ситуациях, чтобы таким образом изучить себя и свои способности. <...>

Худшее, что может случиться с человеком в этой фазе его жизни, это необходимость в течение десяти лет выполнять одну и ту же работу, не имея возможности изучить при этом что-то новое. Сильные избегают этой лямки, строя сами свою карьеру и оставаясь всюду до тех пор, пока не изучат всего.

Большая же часть, оглядевшись, приспосабливается и учится не проявлять инициативы всю оставшуюся жизнь. Реакцией на это -- слишком естественной -- является все большая опора на внешние гарантии и сеть социального обеспечения.

В двадцатые годы и прежде всего в их второй половине внутренняя душевная жизнь впервые приобретает личные формы. Это форма, которую Штайнер называет «душой ощущающей», а Марта Мере -- жизненно-душевными стремлениями <...> : «Вначале эти силы направлены сами на себя и переживаются прежде всего в чувствах, но уже они приводят к потребности заниматься духовными проблемами и увидеть себя в развитии, охватывающем всю жизнь».

Первая фаза «души ощущающей» или «жизненно-душевных стремлений» является временем, когда эти стремления со всей силой развиваются из жизни чувств и придают личности первый, предварительный облик. Понятно, что ощущение себя личностью, находящейся в стадии становления, вначале еще является лабильным, это видно по сильным колебаниям чувств и по тому, что вначале еще нужно испытать собственные способности в более тесных человеческих отношениях и в профессиональной жизни.

Марта Мере считает, что развитие женщины в эти годы проходит несколько иначе, прежде всего потому, что «созревание» (переходная фаза от юности к взрослости) у женщины заканчивается уже в 21 год, в то время как у мужчины она может продолжаться до 24 лет. «Таким образом, женщина вначале превосходит мужчину в отношении зрелости личности. <...> Существо женщины вообще сильнее стремится к душевной любви»...

При этом женщина в начале взрослого бытия стоит перед двойной задачей, часто приводящей ее к внутреннему конфликту. Она должна посвятить свои силы сохранению человеческого рода, неся на себе всю тяжесть этой задачи. С другой стороны, жизнь требует сегодня интенсивного участия в работе ради заработка и общественной жизни. Этому конфликту женщина подвержена уже в юности, позже он еще больше обостряется. <...> Восприятие этих задач потому так важно для развития женщины, что оно способствует развитию «душевно-духовных» стремлений с большой интенсивностью.

Начало взрослости является фазой, определяющей развитие в дальнейшей жизни от сексуальности через эрос к любви.

Эрос превращается в любовь, если душа открывается другому человеку, если человек понимает чувства другого, так что тот уверен, что любящий его человек знает его душевный мир. Весь этот круг проблем является важным фактором начала двадцатых годов.

Выбор партнера может определиться чисто биологически-сексуально, тогда, вероятно, связь долго не продлится. Отношения должны складываться вначале на сексуальном влечении, но потом все-таки стать интимной игрой маленьких неожиданностей и инициатив, означающих для души больше, чем для тела. Наконец, отсюда может вырасти любовь к духовному облику партнера, который лишь тогда ощущает себя понятым в своей духовной человеческой сущности и приободренным.

Уже в первой фазе брака содержатся в зародыше все возможности дальнейшего развития отношений. И здесь от человека требуется выраженная экспансивная позиция, ориентированная на внутреннее развитие. Если в данной фазе такое внутреннее развитие не состоится, тогда всплывают -- как мы увидим -- в тридцатые годы почти непреодолимые трудности, и в период кризиса сороковых годов человек окажется с пустыми руками. Около 28 лет (почти все ученые отмечают этот возраст) стихии чувств утихают, все больше дистанцируются от событий. После этого состоится первый взгляд назад, возникает отчетливое чувство, что человек простился с юностью; заглядывая вперед, чувствуют, что вступают в фазу, когда появляются совершенно другие задачи, а спонтанность эмоционального развития отходит на задний план. Во многих биографиях и разговорах это чувство выражается словами: «Юность миновала, начинается серьезная жизнь».

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ ФАЗА

Следующая фаза, начинающаяся в конце двадцатых годов и продолжающаяся до середины тридцатых, имеет совершенно иной характер, чем предыдущая. Юность прошла, наконец-то началась серьезная жизнь.

Это проявляется в различных областях. Профессию больше не меняют. Теперь речь идет о том, чтобы добиться определенных обязанностей, которые могут обеспечить продвижение или по крайней мере выполнение широко задуманной задачи. Все определяется больше интеллектом, экспансивность еще присутствует и все еще отмечена некоторой живостью, но рассудок преобладает. Примерно в тридцать лет подводят первые итоги, знают, что могут, что дается с трудом, и чего, вероятно, никогда не сумеют сделать. В двадцатых годах можно было проверить свои надежды и желания, теперь же речь идет о том, чтобы планировать дальнейший ход дела.

Рудольф Штайнер называет это развитием «души рассудочной». Марта Мерс -- развитием «материальных стремлений»; здесь опять два понятия, означающих одно и то же. Что касается профессиональной жизни, то эту фазу можно назвать организационной, потому что человек в этот период склонен к тому, чтобы все проблемы решать организационным путем. Надо уметь обобщать, анализировать факты и принимать логические решения, основанные на интерпретации фактов и прогнозе. Теперь на первый план выступает эта позиция. Наряду с этим есть растущая потребность, прежде всего у мужчины, проявить свои организаторские способности, находясь у власти.<...> Наконец, нужно уже перед своим сорокалетием сделать карьеру; кто до сих пор не был замечен, тот будет -- таково господствующее мнение -- обойден при последующих повышениях.

В возрасте 35 лет человек с количественной точки зрения находится на вершине своих творческих сил. Он развил в своем характере уверенность, жизнь у него в руках. Он знает, чего он может достичь, и работает целенаправленно во имя этой цели. Он считает, что все трудности, в том числе и человеческие проблемы, можно решить логически-организаторским путем. Это фаза жизни, в которую человек, в зависимости от индивидуальных свойств личности, более всего является материалистом.

А как обстоит дело с женщиной? И она совершенно отчетливо проходит фазу, ориентированную на рассудок. Для нее 28-й или 29-й годы жизни являются, может быть, еще большим переходом и еще более трудным прощанием с юностью, чем для мужчины. И от нее в тридцатые годы требуются относительно большие организаторские достижения. Дети уже немного подросли, они ходят в разные школы в разное время. Каждого ребенка надо вовремя отправить, снабдив его всем, что ему нужно для души и тела, а потом справиться с домашним хозяйством, прежде, чем возвратится первый ребенок, потом найти подход к каждому, а вечером еще быть привлекательной и интересной, это требует так же много организаторского таланта, как пост руководителя предприятия для мужчины.

Многие работающие люди переживают начало тридцатых годов, когда подводятся первые итоги жизни, как внутренне относительно самую спокойную фазу жизни. Под этим подразумевается, что внешне может случиться все, но внутреннее равновесие и внутренняя уверенность велики.

В браке заканчивается первая влюбленность; как уже говорилось, должны быть открыты другие источники, но брак не должен превратиться в рассудочную деловую связь, когда у каждого своя задача и сексуальная жизнь становится рутиной без волнения и неожиданностей. Только общий духовный союз может привести супружескую пару в более позднюю, новую фазу.

Тридцать пятый год -- вершина жизни! <...> Пока еще мир существует для того, чтобы взяться за него и изменить. Человек сделал свой выбор и готов извлечь из него последствия.

Облик психической личности становится отчетливее и приобретает более ясные контуры. Личность осознает себя и считает, что так и будет продолжаться. Впрочем, велика опасность ожесточиться и стать эгоистом. Углубляются в свою работу и таким образом сами готовят себе социальную изоляцию. Новых «друзей» больше не находят, есть «знакомые», с которыми общаются, главным образом -- «полезные знакомые». Интересуются политикой, становятся либо сами политически активными, либо поддерживают хорошую и логичную программу.

Одаренные люди уже в двадцатые годы могут добиться наивысших достижений без большого напряжения. Но в середине тридцатых годов для наивысших достижений необходимы последовательность и пробивные способности. <...> Соотношение достижений всех этих людей подробно исследовалось статистическими методами, из него пик производительности приходится на период между 30 и 40 годами, с вершиной в середине тридцатых.

В тридцатых годах человек (относительно!) склонен считать себя за единственного в своем роде: здесь я -- там мир, который надо завоевать, опекать, изменить, побороть или бояться. Всякое стремление к власти живет идеей собственной неповторимости. В этом заключена опасность психологии козла отпущения: виновны всегда другие, если их отодвинуть в сторону или убрать, проблема будет решена. Получить права в этой фазе жизни важнее, чем быть правым.

ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ТРИДЦАТЫХ ГОДОВ

Для большинства людей в период, предшествующий непосредственно началу сороковых лет, продолжают существовать вначале в неизменном виде отношение к жизни и уверенность в себе, завоеванные в первой половине тридцатых годов. Во многих личных беседах и групповых разговорах слышишь снова и снова: «Я знаю, что следует наверстать, романтика двадцатых годов позади, я стал реалистом, в этом мире важно лишь то, что я могу, нужно подняться достаточно высоко, чтобы реализовать то, что я могу и знаю». «Я спланировал свое будущее, побуду еще года три в этом положении, потом уйду и найду себе более высокую должность в небольшом предприятии», или же: «Я знаю пределы своих возможностей, поостерегусь их превышать, <..> мне здесь хорошо, если повысится жизненный уровень у всех, я получу свою долю».

А потом случается непонятное: «как тать в ночи» в этот надежный и спланированный мир прокрадывается сомнение. Да, действительно ночью: просыпаешься и не можешь больше уснуть, в голове проходят события дня. Маленькие неприятности, дела, которые не удались, волнуют, собираешься сказать тому или другому наконец-то свое мнение, потом наступает полусон и вдруг кошмарное представление:

«Мне уже почти сорок, мне еще 25 лет до пенсии. Бог мой, еще 25 лет одно и то же! Я же знаю, что не могу больше ожидать ничего нового, самое большее -- одни и те же проблемы, но с другой стороны. Двадцать пять лет! Откуда должно появиться что-то действительно новое? В моем браке? Ну да, знаем друг друга, дела идут не хуже, чем повсюду, но что-то новое в этом браке? В моей работе? Я же знаю, чего там следует ожидать, во всяком случае не много нового! Откуда же тогда оно должно появиться? Начать новое хобби? Или купить парусную лодку, пригодную для плавания в открытом море?» На следующий день все проходит и жизнь идет своим обычным ходом.

Но такие мгновения возвращаются, теперь уже среди бела дня, даже во время конференции! Вдруг уже не можешь больше сосредоточиться!

Но может пойти и иначе: ты доволен работой, представляющей много позитивных социальных и культурных возможностей, ты счастлив в семье. У тебя хорошее взаимопонимание с подрастающими детьми и их друзьями, в твоем доме вращаются приятные молодые люди -- с ними можно было бы самому помолодеть! Но вдруг закрадывается абсурдная идея: если бы я знал, каково мое действительное предназначение в этой жизни! <...> Это несколько понятий на тему, которую пытаются определить понятием кризис ценностей или переход к новой доминанте ценностей. В тридцатые годы успешно пользовались определенной системой ценностей. Все шло хорошо, или было по крайней мере принципиально разрешимо, пока действовала эта система ценностей. И эта система казалась единственно возможной и действенной.

Но если теперь вся система пошатнулась, если цель, к которой человек стремился и которая казалась такой желанной, вдруг стала пустой и ничего не говорящей, если больше не может быть удовлетворения, которое она обещала, тогда -- да, тогда действительно теряют почву под ногами! Страх перед этой пропастью может быть снова отодвинут в бессознательное как угрожающий призрак, где он может сохраняться несколько лет. Но его можно просто преодолеть, беря все больше работы, выпивая рюмку крепкого шнапса, занимаясь поисками эротических приключений или одурманивая себя в полусне телевидением... Но страх, отодвигаемый в сферу бессознательного, остается активным.

Но все бесполезно -- от себя не убежишь. Нельзя еще раз стать девятнадцатилетним, нельзя избавиться от кризиса ценностей, хотя его можно надолго отодвинуть. Ничего не возразишь против того, что кто-то хочет делать что-то иначе, но он сначала должен иметь возможность делать привычное по-другому, тогда в большинстве случаев не будет необходимости менять профессию или место. «Делать обычное по-другому» означает вначале найти новые ценности, для которых можно жить. Они приходят из области духовных интересов. Поэтому Марта Мере обозначает проблематику этих лет понятием развития «духовно-душевных устремлений». Рудольф Штайнер называет это развитием души сознательной, осознанием духовной личности в мышлении, чувствовании и волении. Здесь речь идет о проблеме, для решения которой требуется обращение к воле.

Я уже говорил, что духовное развитие человека в начале сороковых годов находится на распутье. Или оно уменьшается вместе с биологическими функциями, или поднимается в совершенно новые сферы, где пробуждаются совершенно другие творческие силы, делающие возможной вторую кульминацию творческих сил человека. Этот подъем приходится на вторую половину пятидесятых годов и продолжается в некоторых случаях до 70-х, хотя обычно после 65 отмечается явный спад. Но при этом нужно спросить себя, не обусловлен ли этот спад во многих случаях культурой, а именно той ролью, которая в нашем обществе отводится пенсионеру.

ТРЕТЬЯ БОЛЬШАЯ ФАЗА ЖИЗНИ - СОРОКОВЫЕ ГОДЫ

Биологический спад и возможности духовного развития

В поисках высшего «Я» человек попадает в мир духовных реальностей, где все психические качества становятся силами, с помощью которых можно завоевать или победить эту духовную действительность. С каждым духовным шагом открывается, выражаясь феноменологически, новый ландшафт, с новыми встречами, которые, однако, в начале фазы не всегда могут быть только положительными. Третья большая фаза жизни (по китайской поговорке, фаза, в которую становишься мудрым) начинается в сороковые годы, если быть точнее -- в 42 года. При этом среднем значении в каждом отдельном случае устанавливается более быстрое или более медленное развитие.

В начале этой фазы жизни -- очень бурные годы. В биологическом отношении начинается время уменьшающейся жизненной силы. Для женщины на эти годы приходится, кроме того, отчетливо отмеченный конец репродуктивной фазы. Для мужчины это время повышенных сексуальных потребностей, которых женщина чаще всего не понимает. Психически эта фаза характеризуется сомнениями, отсутствием ориентиров и склонностью к принятию иллюзорных решений, причем могут наступать короткие мгновения ощущения счастья. В духовном смысле эти годы означают борьбу с пустотой: кажется, что потеряли почву под ногами и еще не обрели новую.

Реакция на эту ситуацию может быть совершенно различной. Многие, кто попадает в нее неподготовленными, пугаются, видят в ней доказательство собственной слабости, и считают, что должны изменить ее как можно быстрее. Они работают еще больше, еще ожесточеннее и агрессивнее делают карьеру, или пытаются заглушить голос слабости алкоголем, сексуальными приключениями, или пассивно наслаждаются телевизором. Некоторые пытаются сделать козлами отпущения жену, мужа или шефа, отравляющего им всю радость жизни. У мужчины встречается знакомое: «Мари меня больше не понимает», у женщины: «Ганс больше не интересуется мной». <...>.

На своем жизненном пути человек оказывается на своего рода распутье, и выбор, который он делает теперь, определяет, дальнейшее течение жизни. Теперь решается, возможно ли реализовать желанный лейтмотив, или лейтмотив погружается в темные глубины подсознательного, где он весь остаток жизни представляет собой постоянную угрозу чувству самооценки. Сомнение в ценности экспансивной жизненной позиции, ориентированной на «Я», становится проблемой существования. Это заявило о себе уже в конце тридцатых годов. Кто до этого момента еще не занимался нематериальными ценностями жизни, должен воспринимать эту ситуацию как в высшей степени угрожающую. Для ощущения «Я» и самооценки открытие, что жизненные силы уходят и что становится все труднее делать и планировать все самому, является жестким ударом. К этому прибавляется еще глубокая неудовлетворенность собственным положением. Понятно, что и Марта Мере рассматривает четвертую (по ее подсчетам) фазу жизни от 42 до 56 лет, время вокруг середины сороковых как фазу предрасположенности к кризису. Она сравнивает ее с периодом полового созревания, которому также предшествует период уверенности, прерываемый внезапно открытием, что человек не знает себя и жизнь. Большое различие заключается в том, что первый период полового созревания происходит при восхождении линии жизни, второй -- при нисходящей или при убывании жизненных сил. Хотя в обоих случаях старая гармония подвергается опасности, содержание кризисов в том и другом случае совершенно различно: тогда пытались всеми силами пробиться в «настоящую жизнь», сегодня при убывающих жизненных силах растет сомнение в ценностях этой «подлинной жизни».

Уменьшение жизненных сил основано на инволюции тканей тела. <...>

Самое важное и самое известное изменение -- это изменение эндокринных желез. У мужчины и женщины перестают функционировать половые железы, но этот процесс протекает у представителей обоих полов очень по-разному.

Именно люди с духовными задачами, например, художники или политические руководители, по-настоящему могут развернуть бурную деятельность, они переживают пятидесятые годы как начало действительно творческой фазы. Леман называет поэтому годы после кризиса эпохой больших руководящих личностей. Особенно для людей, кто по работе имеет дело с молодежью, например, для преподавателей и доцентов, годы кризиса означают действительное испытание.

Кто преодолевает кризис и может освободить из плена «Я», развивается в действительно ведущий авторитет, который признается молодежью; кто не справляется со своим кризисом, тот проигрывает у молодежи. <...> В этом отношении сороковые годы являются если не последней возможностью, то все же особым шансом в процессе потенциального созревания.

«Ни в один период жизни состояние души не является таким благоприятным для наиболее полного освобождения от плена «Я» и тем самым для развития подлинного сочувствия и самоотверженной готовности помочь, как теперь», --говорит Марта Мере. <...>

«Я» должно в средней фазе жизни поднять «наверх» все инстинкты и желания и потом сопоставить их в душе со стремлениями. Результатом этого процесса является развитие различных аспектов человеческой души, которые я вслед за Рудольфом Штайнером назвал душой ощущающей, душой рассудочной и душой сознательной («Я»).

В сороковые годы в распоряжении человека находятся все эти аспекты его психики, они могут быть теперь применены в дальнейшем ходе его жизни. В связи с этим возникает большой вопрос: для чего я хочу их использовать? Что я должен, собственно говоря, делать в этой жизни? Какова моя действительная задача?

Достижение зрелости -- это процесс развития, которого не минует никто, даже знающий. И все же знание о кризисе сороковых годов имеет большое преимущество. Зная, что речь идет исключительно о себе самом, не впадают в ошибку искать в своем окружении или обстоятельствах козлов отпущения или препятствия. Если слова X. Кюнкеля «судьба приходит изнутри» справедлива, то как раз для этой фазы. Судьба приходит изнутри, даже если об этом тебе говорит внешний мир.

НАЧАЛО ПЯТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ

В конце сороковых годов кризис постепенно ослабевает. Выясняется, найдено новое или нет. Если нет, то все последующие фазы становятся линией жизни, ведущей к трагическому. Человек все больше погружается в свою работу. Каждый одаренный молодой человек в экспансивной фазе своей жизни воспринимается как угроза. Все чаше считается, что надо настаивать на своих правах, даваемых рангом и положением, это значит: цепляются за свою номинальную позицию.

Новое не может быть переработано, собственное прошлое и собственный жизненный опыт идеализируются. Сегодняшняя молодежь больше ничего не может, избалована, зарабатывает слишком много, нахальна и больше не уважает старших.

Кто так говорит, тот немного говорит о нынешней молодежи, но больше о своей собственной трагической ситуации. В профессиональной жизни такие люди для каждого предприятия являются обузой.

И такое замечание, как «я еще здесь, со мной еще нужно считаться, несколько лет дело еще будет находиться в моих руках», является лишь безнадежной попыткой утвердить авторитет, которого в действительности уже нет. <...>

Для человека, который преодолел кризис сороковых годов, пятидесятые годы являются своего рода освобождением. Горизонт расширяется, появляются новые и далеко идущие планы. Жизнь становится интереснее, повседневные проблемы отодвигаются. Теперь больше интересуются общими проблемами планирования и руководства. Испытывают незнакомую и глубокую радость, наблюдая рост молодых людей в экспансивной фазе их жизни. При такой позиции можно помочь молодым людям советом и делом и заслужить их признание. Я уже говорил, как важно такое развитие для людей, которые профессионально имеют дело с образованием и воспитанием молодых людей.

Теперь появляются новые творческие способности, например, можно быть в 35 лет хорошим прокурором или активным шефом, но теперь становятся выдающимся юристом и мудрым, доброжелательным начальником. Человек, развивающийся последовательно, достигает в середине пятидесятых годов второй творческой кульминации. Он может обобщить свой жизненный опыт и упорядочить его, и у него еще достаточно жизненных сил, чтобы привнести его в свою работу. Это возраст для больших руководящих личностей.

И для женщины открыты две возможности. Негативная реакция выглядит так: менопауза позади, и она чувствует, что ее жизненные силы возвращаются, часто даже интенсивнее, чем до этого. Но она не нашла новой задачи и теперь жалуется: «Я никогда ничего не могла делать для себя. Все только для семьи, с утра до вечера я только вкалывала, никогда не было времени хотя бы почитать книгу, чаще всего я была все равно слишком усталой, чтобы взяться за что-либо. Теперь уже слишком поздно. Дети уже оставили дом. Муж с головой ушел в свою профессию, а я осталась ни с чем.» И она с яростью набрасывается на домашнее хозяйство, чистит то, что уже и так чисто, стирает воображаемую пыль и тиранит свое окружение, беспрерывно жалуясь, что она одна должна делать всю работу.

Контрастом к чистящему домашнему дракону и озлобленной работающей женщине может быть женщина, использующая свой кризис в положительном смысле. Она с удовлетворением констатирует, что снова способна на многое, что теперь она наконец может осуществить новый аспект лейтмотива своей жизни. Она благодарна прожитому времени года, когда она могла жить для других. Теперь она может найти социальную задачу, наслаждаться своим садом или снова начать играть на инструменте, который раньше изучала. И, конечно, она будет сдержанно и с энтузиазмом вживаться в новую роль бабушки и еще раз создавать среду, в которой новое поколение детей чувствует себя в безопасности и слушает истории, которые нигде больше не могут быть рассказаны так живо.

ВРЕМЯ ПОСЛЕ 56-ТИ

Однако развитие еще не завершено. Примерно в возрасте 56 лет (удивительным образом этот возраст встречается почти у всех ученых) проносится новая гроза. Жизнь равномерно шла в последней фазе на высоком уровне: собственно, перед глазами была далекая перспектива, но мир воспринимается главным образом вокруг себя. Теперь взгляд снова обращается вовнутрь. Кажется, что все ценности можно еще раз пережить (Рюмке и Шарлотта Бюлер говорят об этой фазе также как о фазе старения; они отмечают, что решающим фактором здесь является приближающийся конец или по крайней мере реальность ухода на пенсию). Я хотел бы охватить проблематику несколько шире, хотя очевидно правильно, что важную роль играет встреча с концом, своего рода инвентаризация.

Теперь у некоторых появляется чувство, что нужно еще раз преодолеть трудное время. Еще раз нужно пройти через «умри и восстань». Найденные ценности, собственно, не подвергаются сомнению, но становится ясно, что мы еще не по-настоящему усвоили их. Если мы честно спросим себя, что из результатов нашей жизни мы возьмем с собой, проходя врата смерти, то отпадет многое из того, что все еще связано со знаниями, положением и опытом. Многие переживают начало этой фазы как преддверие еще больших испытаний, у некоторых на первом плане чувство, что на них надвигаются еще задачи, которых они себе не желали. Для мужчины профессия тоже несет часто некоторые разочарования. <...> Еще раз нужно освободиться от того, что построил сам и что другие, конечно, будут продолжать по-другому. Раньше об этом размышлял только теоретически.

Теперь самое время подготовиться к тому, что еще хочешь сделать, выделить то, что можно оставить, и взяться за то, что еще хочешь завершить. С растущим страхом понимаешь, что, может быть, сделаешь меньше, чем думал. Прожитое проходит перед тобой -- непонятно, как тратил так много драгоценного времени на какие-то пустяки. Кто-то думает: «Если бы впереди у меня еще было время, которое я раньше пропускал как песок сквозь пальцы». В этой жизни больше нет большого будущего -- что же останется, наперекор всему?

В определенном отношении развитие жизни к 63 годам предварительно завершилось. Как маленькие дети, школьники, молодые люди мы прожили нашу юность, когда мы бесконечно много воспринимали. Как обычно, этот мир приносит радость и страдание, впечатления, которые тормозят наше развитие, переживания, которые способствуют движению вперед. Жизненно-душевные, материальные и духовные стремления определяли экспансивную фазу. В этой фазе можно было дать миру много рабочих сил, много дружбы и вражды, господства и послушания.

С другой стороны, это была также фаза, в которую было возможно и необходимо усвоение старого опыта. Из этой фазы экспансивности мы вышли взрослыми характерами, людьми, которые знают, чего они хотят и чего они стоят. Кризис и инволюция, кульминация пятидесятых годов и, наконец, последняя, окончательная инвентаризация сделали из нас зрелых людей, развивших себе чувство различия между умом и мудростью, гордостью и скромностью. В последние годы перед библейским возрастом мы можем подвести итоги и настроиться на тишину и покой старости, но и на ее повышенную внутреннюю активность, из которой наконец вырастает доброта. Нужно приготовиться также к уменьшению физических сил и зависимости от других.

Научимся ли мы признавать наш физический упадок или сможем умирать здоровыми? Это конкретные проблемы для каждого, кто готовится к старости. О самой фазе старости я не могу говорить. Кто может авторитетно рассматривать фазу жизни, которую он сам еще не пережил? Для которой он еще не может сравнивать собственный опыт с опытом, приобретенным в беседах с друзьями или терапевтами? Впрочем, письма и высказывания очень старых людей показывают, что последние годы переживаются очень по-разному. Так, один старый человек, которому уже далеко за восемьдесят, пишет, что полная зависимость помогла ему понять самого себя и реально и глубоко ощутить слова «Христос во мне». Другие старые люди отчаянно цепляются за жизнь, которая медленно уходит от них.

Известно, что творческие силы можно развивать и в глубокой старости. <...> Старый Гете так охарактеризовал фазы жизни: ребенок -- реалист, юноша -- идеалист, мужчина -- скептик и старик -- мистик. <...>

Есть много художников, которые создали свое лучшие произведения в возрасте старше семидесяти лет. По преданию, японский художник Хокусаи сказал, что все, созданное им до 73 лет, ничего не стоит, его художественная карьера началась только после этого. Тициан написал свои самые захватывающие картины почти в возрасте ста лет. Верди, Рихард Штраус, Шютц, Сибелиус и другие композиторы работали до восьмидесяти лет. Список музыкантов, которые были творчески активны в возрасте свыше семидесяти лет, слишком длинен, чтобы можно было его здесь привести. Писатели, художники и музыканты по сравнению с учеными и предпринимателями могут часто дольше выполнять свою работу. Причина, вероятно, в том, что в глубокой старости все глубже погружаются во внутренний мир, в то время как способность восприятия того, что происходит во внешнем мире, ослабевает. Я часто был свидетелем того, как у старых предпринимателей, которые не хотели освобождать свое место, сохранялись интеллигентность и опыт, но способность правильно оценить новую ситуацию быстро уменьшалась. Из-за этого некоторые уже достигшие успеха предприятия оказывались на грани краха и банкротства.

Как только речь заходит о достижениях более зрелого человечества, становится ясно, что старческая мудрость может проявляться в мире без времени. Для каждого, кто еще активен, здесь открывается широкое поле деятельности. Теперь можно подвести итог сути жизни и найти мир ценностей и идей, которые больше не являются преходящими.

Литература

1. Ливехуд Б. Кризисы жизни -- шансы жизни. Калуга, 1994. С. 41-92