Проблемы сознания в зарубежных теориях

13

ПЛАН

Проблемы сознания в зарубежных теориях 2

Заключение 13

Проблемы сознания в зарубежных теориях

Определение сознания сталкивается с большим количеством трудностей, связанных с очень разными подходами к этой проблеме. Проблема сознания является одной из глобальных и сложнейших проблем в психологии.

Сознание представляет собой наиболее трудную проблему в науке о разуме. Нет ничего, что мы знаем более непосредственно, чем сознательные переживания, но также нет и ничего, что было бы труднее объяснить. В последние годы все виды ментальных явлений подвергались научному исследованию, но феномен сознания так и остался не объясненным. Многие исследователи пытались объяснить его, но объяснения всегда не оправдывали надежд. Некоторые пришли к тому, что предположили, что проблема неопределенна и, следовательно, никакого хорошего объяснения нельзя получить.

Не существует единой проблемы сознания. „Сознание“ - неоднозначный термин, имеющий отношение ко многим различным явлениям. Каждое из этих явлений необходимо объяснить, но некоторые из них объяснить легче, чем другие. Для начала полезно разделить проблемы, связанные с сознанием на „сложные“ и „простые“. Простые проблемы сознания это те, которые прямо поддаются исследованию стандартными методами наук о мышлении, посредством чего явление объясняется в терминах алгоритмических или нервных механизмов. Сложные проблемы это те, которые не поддаются объяснению данными методами.

Простые проблемы сознания - это проблемы объяснения следующих явлений:

* способности различать, категоризировать и реагировать на внешние стимулы;

* интеграция информации системой;

* способности системы сообщать о своем ментальном состоянии;

* способности системы иметь доступ к своим внутренним ментальным состояниям;

* фокусировки внимания;

* намеренного контроля поведения;

* разницы между бодрствованием и сном.

Все эти явления связаны с понятием сознания. Объяснение сознания не было бы большой проблемой, если бы только эти явления составляли сущность сознания. Хотя в настоящее время мы не имеем полного объяснения этих явлений, мы имеем ясное представление о том, как мы сможем их объяснить. Вот почему я называю эти проблемы простыми проблемами. Конечно, „простые“ - относительный термин. Для полного объяснения, возможно, потребуется век или два трудной эмпирической работы. Однако имеются все основания верить, что применение методов науки о мышлении и нейрологии будет успешным.

Действительно сложная проблема сознания это проблема ощущения. Когда мы мыслим или воспринимаем внешний мир, в голове идет процесс обработки информации, но существует также субъективная сторона. Как указал Nagel, существует что-то, что как бы и есть этот разумный организм. Этот субъективный аспект и есть ощущение. Например, когда мы видим, мы испытываем визуальное восприятие: ощущаем оттенки красного цвета, ощущаем темноту и свет, чувствуем глубину трехмерных объектов в поле зрения. Другие ощущения происходят от восприятий в других модальностях: звук кларнета, запах нашатырного спирта. Затем есть телесные ощущения от боли до оргазма; мысленные картины, вызываемые воображением изнутри; ощущение потока мыслей. Что объединяет все эти состояния так это то, что в них как будто что-то существует. Все они являются ощущениями.

Неоднозначность термина „сознание“ часто использовалась как философами так и учеными, работающими в этой области. Часто можно видеть статью о сознании, начинающуюся со слов о таинственности явления сознания, замечания о странной неуловимости субъекта и беспокойства, что до сих пор мы не имеем теории этого явления. Настоящий же реферат посвящен действительно сложной, но ясной проблеме - проблеме ощущений.

Нейробиологическая теория сознания, описанная Crick и Koch. Теория основана на определенных 35-75 Гц нейронных осцилляциях в коре головного мозга; Crick и Koch предполагают, что эти осцилляции являются основой сознания. Частично это объяснение основано на том, что эти осцилляции коррелируют например с различными образами в визуальной и обонятельной системах, а также потому, что это объяснение предлагает механизм, посредством которого может быть достигнута интеграция информации. Интеграция информации - это процесс, посредством которого отдельно представленные куски информации об одном объекте соединяются вместе для использования в дальнейших процессах, например, информация о цвете и форме воспринимаемого объекта обрабатывается по различным каналам визуальной системы, а затем интегрируется. Crick и Koch предположили, что интеграция информации может быть достигнута синхронизацией осцилляций нейронных групп, представляющих соответствующее содержание. Когда два кусочка информации интегрированы, соответствующие нейронные группы осциллируют с одинаковой частотой и фазой.

Детали того, каким образом может быть достигнута эта интеграция все еще не совсем ясны, но предположим, что они могут быть выяснены. Что может объяснить получившаяся теория? Очевидно, она может объяснить соединение различных кусочков информации и возможно приведет к более полному пониманию процессов интеграции информации в мозге. Далее Crick и Koch предполагают, что эти осцилляции приводят в действие механизм памяти, поэтому они могут быть ее основой. Эта теория в конечном счете может привести к общему пониманию того, каким образом воспринимаемая информация становится интегрированной и хранится в памяти для использования в дальнейших процессах.

Такая теория имела бы ценность, но она бы нам ничего не сказала о том, почему содержание воспринимаемой информации вызывает ощущения. Crick и Koch предполагают, что эти нейронные осцилляции коррелируют с ощущениями. Это утверждение спорно, но даже если мы его принимаем остается вопрос: почему эти осцилляции приводят к ощущениям? Все, что эта теория может объяснить - это роль, которую осцилляции играют в интеграции и хранении информации, но вопрос о том, почему интеграция и хранение информации сами по себе должны сопровождаться ощущениями никогда не будет разрешен данной теорией. Если мы не знаем, почему интеграция и хранение информации должны приводить к ощущениям, то рассказ об осцилляциях не поможет нам в решении сложной проблемы. Наоборот, если бы мы знали, почему интеграция и хранение информации ведет к ощущениям, то нейрофизиологические детали были бы чем-то вроде глазури на пироге. В теории Crick и Koch сделано предположение о связи между интеграцией и ощущениями, но теория ничем не может объяснить эту связь.

В конечном счете я не думаю, что Crick и Koch считают, что затрагивают сложную проблему, однако некоторые люди интерпретируют их иначе. Опубликованное интервью с Koch дает нам ясное понимание возможностей данной теории.

Итак, позвольте для начала забыть о действительно трудных аспектах, таких как, например, субъективные чувства, для которых может вообще не существовать решения в рамках науки. Субъективный аспект игры - боль, удовольствие, ощущение голубизны, запах розы - по-видимому существует огромная пропасть между материалистическим уровнем описания, объясняющим молекулы и нейроны, и субъективным уровнем. Давайте сконцентрируемся на вещах, которые легче изучать - как, например, визуальная информированность. Сейчас вы говорите со мной, но не смотрите на меня, вы смотрите на чашку каппучино и, таким образом, вы информированы о ней, осознаете ее. Вы можете сказать: “Это чашка и в ней есть некоторая жидкость.“ Если я дам ее вам, вы протянете руку и возьмете ее - вы среагируете разумным образом. Вот, что я называю информированностью.

Подход на уровне психологии мышления. Это теория глобального рабочего пространства сознания, описанная Baars в его книге „Когнитивная Теория Сознания“. Согласно этой теории, содержание сознания находится в глобальном рабочем пространстве, причем центральный процессор используется в качестве связующего звена между множеством специализированных бессознательных процессоров. Когда специализированным процессорам нужно распространить информацию на всю систему они делают это, посылая информацию в рабочее пространство, которое действует как доска объявлений для системы, доступная для всех процессоров.

Baars использует эту модель для обсуждения многих аспектов человеческой познавательной способности и объяснения некоторых отличий между работой функций мышления в сознательном и бессознательном состояниях. В конечном счете, однако, это есть теория информационной доступности, объясняющая как определенное информационное содержание широко доступно внутри системы, а также теория интеграции информации и способности системы сообщать о своем внутреннем состоянии. Эта теория дает надежду на создание теории информированности, функционально коррелирующей с сознательными ощущениями, но объяснение возникновения самих ощущений остается в стороне.

Можно предположить, что согласно этой теории, содержание ощущений есть как раз содержание рабочего пространства. Но даже если это так, ничто внутри самой теории не объясняет, почему на основе информации, находящейся в глобальном рабочем пространстве, возникают ощущения. Лучшее, что может сказать теория это то, что ощущения возникают на основе информации, потому что эта информация глобально доступна. Но теперь вопрос появляется в другой форме: почему глобальная доступность информации должна вызывать ощущения? Как всегда, этот основной вопрос остается без ответа.

Почти все последние работы, основанные на подходах к проблеме сознания со стороны науки о мышлении и нейронауки, подвержены аналогичной критике. „Нейронный Дарвинизм“, модель Edelman, например, касается вопроса информированности в восприятии и самоосознания, но она ничего не говорит о том, почему при этом также должны существовать ощущения. Модель Dennett „Множественные планы“ большей частью направлена на объяснение вербализации определенного ментального содержания. Теория „промежуточного уровня“ Jackendoff обеспечивает понимание некоторых вычислительных процессов, лежащих в основе сознания, но Jackendoff подчеркивает, что вопрос о том как все это „проектируется“ в сознательные ощущения остается загадкой.

Сознательное отражение, в отличие от психического отражения, свойственного животным, - это отражение предметной действительности. Исходное положение марксизма о сознании состоит в том, что оно представляет собой качественно особую форму психики.

Хотя сознание и имеет свою длительную предысторию и эволюцию животного мира, впервые оно возникает у человека в процессе становления труда и общественных отношений.

Отличия сознательной деятельности человека сводятся к трём основным чертам:

1. Сознательная деятельность человека не обязательно связана с биологическими мотивами.

2. В отличие от поведения животных сознательная деятельность человека необязательно определяется наглядными впечатлениями от среды. Человек может отражать условия среды несравненно глубже, чем животное, он может проникать в глубокие связи и отношения вещей и при этом ориентироваться не на внешние впечатления, а на более глубокие их закономерности.

3. Подавляющее большинство знаний и умений человека формируются путём усвоения общечеловеческого опыта, накопленного в общественной истории и передающегося в обучении.

Первой формой сознательной деятельности человека можно назвать изготовление орудий труда. Эта работа уже не является простой деятельностью, определяемой непосредственным биологическим мотивом (потребность в пище). Она требует вместе со знанием выполняемой операции и знания о будущем применении орудия. Поведение животных всегда было направлено на удовлетворение своих биологических потребностей. У человека же, изготовляющего орудия, структура поведения обретает сложный характер: из деятельности, направленной на непосредственное удовлетворение потребности, выделятся специальное действие.

Вторым условием, которое приводит к формированию сложно построенной сознательной деятельности человека, является возникновение языка. Слова, объединённые в фразы, являются основным средством общения, благодаря которому человек сохраняет и передаёт информацию и усваивает опыт целых поколений других людей. Поэтому, наряду с трудом язык является основным фактором формирования сознания.

Сознание есть отражение действительности, как бы преломлённое через призму общественно выработанных языковых значений, понятий. Оно приобретает разные особенности в зависимости от общественных условий жизни людей, изменяясь вслед за развитием их общественных отношений.

Определение сознания сталкивается с большим количеством трудностей, связанных с очень разными подходами к этой проблеме. Проблема сознания является одной из глобальных и сложнейших проблем в психологии.

“Сознание, - писал В. Вундт, - заключается лишь в том, что мы вообще находим в себе какие бы то ни было психические состояния (способность осмыслить, увидеть, понять, проанализировать то, что есть в самом человеке)”. Ледд: “Сознание психологически представляет собой, с этой точки зрения, как бы внутренне свечение, которое бывает ярким или помрачённым, или даже угасает совсем, как, например, при глубоком обмороке. Поэтому оно может иметь только чисто формальные свойства, их выражают так называемые психологические законы сознания: единства, непрерывности, узости”.

По мнению У. Джеймса, сознание есть “хозяин психических функций (познавательных психических процессов, эмоций”, то есть фактически сознание отождествляется с субъектом.

К. Ясперс: “Сознание - это особое психическое пространство, сцена.

Наторп: “Сознание может быть условием психологии, но не её предметом. Хотя его существование представляет собой основной и вполне достоверный психологический факт, оно не поддаётся определению и выводимо только из самого себя, т.к. само есть качество”.

Стаут: “Сознание бескачественно, потому что оно само есть качество - качество психических явлений и процессов; это качество выражается в их презентированности (представленности) субъекту. Качество это не раскрываемо, оно может только быть или не быть”.

Общая черта всех выше перечисленных высказываний - это акцент на психологической бескачественности сознания.

Иная точка зрения у представителей французской социологической школы - Дюркгейм, Хальбвакс. Психологическая бескачественность сознания здесь сохраняется, но сознание понимается как плоскость, на которую проецируются понятия, концепты, составляющие содержание общественного сознания. Этим сознание отождествляется со знанием: сознание - это “со-знание”, продукт обобщения знаний.

Исследователи, использующие эти методы, часто нечетко выражают свое отношение к проблеме ощущений, однако иногда они занимают ясную позицию. Даже среди тех, кто осознает эту проблему, отношения к ней очень различны. В этих работах использованы множество стратегий в отношении к этой проблеме. Было бы полезно, если бы этот выбор стратегии был чаще явно выражен.

Первая стратегия - это просто объяснять что-то другое. Некоторые исследователи понимают, что для сегодняшнего дня проблема ощущений слишком сложна и возможно находится полностью вне сферы науки. Вместо этого эти исследователи работают над одной из более простых проблем, таких как способность системы вербализовывать свои внутренние состояния или проблема самоосознания. Хотя я назвал эти проблемы „простыми“, они являются наиболее интересными неразрешенными проблемами в науке о мышлении, поэтому исследования в этой области определенно важны. Самое плохое, что может быть сказано в адрес этих работ это то, что в контексте исследований сознания эти работы относительно непритязательны и то, что они иногда могут быть неправильно интерпретированы.

Второй вариант - это занять более жесткую позицию и отрицать ощущения. Этому посвящены работы Allport, Dennett, Wilkes. В соответствии с этой позицией, если мы объясним доступ к внутренним состояниям системы, вербализацию этих состояний и тому подобные явления, то мы полностью объясним сознание и нет такого явления как „ощущения“, который следовало бы объяснить. Некоторые из исследователей открыто отрицают это явление, аргументируя, например, тем, что то, что не является поддающимся внешней проверке, не может быть реальным. Другие исследователи достигают того же самого результата, допуская существование ощущений, но приравнивают „ощущения“ чему-то вроде способности распознавать образы и вербализовывать внутреннее состояние. Эти подходы ведут к более простой теории, но в конечном счете они не являются удовлетворительными. Ощущения являются ядром нашей внутренней жизни и возможно ключевым понятием, из которого вытекают все остальные явления в науке о сознании. Из-за того, что ощущения имеют статус ключевого понятия, они не могут быть отброшены на манер „духа жизни“ после изобретения новой теории. Скорее, они являются центральной частью, которую любая теория сознания обязана объяснить. Теория, которая отрицает ощущения, „решает“ проблему путем отрицания вопроса.

В третьем варианте некоторые исследователи заявляют, что объяснили ощущения полностью. Эти исследователи, в отличие от описанных выше, считают, что ощущения существуют; они предлагают функциональную модель или теорию и заявляют, что она полностью объясняет субъективный характер ощущений (Flohr, Humphrey). Однако, соответствующий шаг в объяснении делается обычно очень быстро и похож на магию. После объяснения некоторых деталей обработки информации, внезапно возникают ощущения, но остается не объясненным, каким образом эти процессы приводят к возникновению ощущений. Возможно, просто считается что это произойдет автоматически, но тогда мы имеем неполное объяснение.

Четвертый, более перспективный подход прибегает к функциональным методам, чтобы объяснить структуру ощущений. Например, есть основания думать, что описание распознанных образов, произведенных визуальной системой может описывать структурные отношения в ощущениях различных цветов, а также в ощущениях от геометрической структуры в поле зрения (см. например, Clark, Hardin). В целом, определенные сведения о структуре обрабатываемой информации будут соответствовать структуре ощущений. Эта стратегия хороша, но ограничена. В лучшем случае она считает существование ощущений само собой разумеющимся и описывает некоторые факты, касающиеся их структуры, обеспечивая тем самым вид нередукционного объяснения структурного аспекта ощущений. Это полезно для многих целей, но это ничего не говорит нам о том, почему вообще должны существовать ощущения.

Пятая стратегия - это изолировать субстрат ощущений. В конце концов, почти все допускают, что ощущения возникают тем или иным образом из процессов в мозге и поэтому имеет смысл выявить тип процессов, из которых они возникают. Crick и Koch делают это например путем выявления того, какие нейроны приходят в возбуждение, коррелируют с ощущениями. Edelman и Jackendoff делают похожие заявления. Чтобы доказать правомерность этой позиции, необходим тщательный теоретический анализ, особенно из-за того, что ощущения напрямую не наблюдаются в эксперименте, но когда эта стратегия применяется разумно, она может косвенно пролить свет на проблему ощущений. Однако, тем не менее совершенно ясно, что эта стратегия неполна. Для построения удовлетворительной теории нам нужно знать больше, чем просто какие процессы ведут к возникновению ощущений; нам нужно знать почему они ведут и как. Полная теория сознания должна заполнить этот пробел.

Заключение

Вероятнее всего, теория сознания появится не скоро. Мы уже находимся в том состоянии, в котором понимаем определенные ключевые факты о взаимоотношении между физическими процессами и ощущениями и некоторые правила, которые их соединяют. Оставив в стороне редукционное объяснение, мы можем рассматривать эти факты как начальные данные для построения нередукционной теории сознания и дающие ограничения, которые будут входить в законы, составляющие окончательную теорию.

Существует очевидная проблема, мешающая развитию теории сознания, эта проблема - нехватка объективных данных. Ощущения не наблюдаемы напрямую в эксперименте, поэтому мы не сможем получить данные о взаимоотношении физических процессов и ощущений в будущем. Тем не менее, все мы имеем доступ к богатому источнику данных в себе самих. Многие важные соотношения между ощущениями и физическими процессами могут быть выведены из наблюдений за собственными ощущениями. Также существует непрямой источник данных, например, в какой-то степени можно полагаться на вербальные сообщения субъекта, как отражающие его ощущения. Эти методы имеют свои ограничения, но мы имеем более чем достаточно данных, чтобы начать строить теорию.

Философский анализ также полезен для анализа данных, которые мы имеем. Этот вид анализа может дать некоторые принципы, касающиеся сознания и посредством этого придать форму окончательной теории. Метод мысленного эксперимента также может принести свои плоды. И наконец, тот факт, что мы собираемся создать фундаментальную теорию означает, что мы можем обращаться к таким неэмперическим ограничениям теории как простота, однородность теории и тому подобным. Мы должны пытаться систематизировать имеющуюся у нас информацию, расширять ее как только можно с помощью точного анализа и затем пытаться вывести простейшую возможную теорию, объясняющую эти данные, при этом помня, что эта теория должна стоять в ряду других фундаментальных теорий мира.

Такие теории всегда будут сохранять умозрительный элемент, не присутствующий в других научных теориях и это будет происходить из-за невозможности решающих объективных экспериментальных проверок. Однако мы определенно можем создать теории, совместимые с имеющимися данными и сравнить их между собой. Даже в отсутствии объективных наблюдений за ощущениями, существуют множество критериев для оценки таких теорий: простота, внутренняя согласованность, согласованность с теориями в других областях, способность воспроизвести ощущения, известные нам в опыте и даже согласованность со здравым смыслом. Возможно, даже после использования всех этих ограничений, останется значительная неопределенность, но, по крайней мере, мы можем создать правдоподобные кандидаты в теорию. Только когда мы создадим этих кандидатов в теорию, мы сможем их сравнить.

Нередукционная теория сознания будет состоять из некоторого числа психофизических принципов, соединяющих свойства физических процессов со свойствами ощущений. Мы можем представлять себе эти принципы, как указывающие путь, следуя которым ощущения возникают из физических процессов. В конечном счете эти принципы должны сказать нам какие виды физических систем имеют ощущения и для систем, которые их имеют, они должны сказать нам какой вид физических свойств ответственен за возникновение сознания, а также какие ощущения мы должны ожидать в любой физической системе. Это сложная задача, но нет причин, чтобы не начать решать ее.