Формирование личности в семье

2

содержание

• Введение 3
• 1.Семья в зеркале науки 4
• 2. Влияние семьи на развитие личности 10
• 3.Условия оптимального семейного воспитания 13
• Заключение 15
• Литература 16

Введение

Семья - ячейка общества и его простейшая форма. С возникновения семья начиналось формирования родовых общин, племен, государства. С семьи начинается формирования индивида, индивидуальности, личности.

Семья выполняет множество функций. Репродуктивная обеспечивает существование Homo Sapiens, хозяйственно-бытовая и экономическая человечества, воспитательная - общества.

Однако, в современном мире наиболее остро стоит именно проблема семьи. Это обусловлено и возросшей способностью женщин растить и воспитывать детей самостоятельно, и скоростью и ритмом современной жизни не позволяющей уделять достаточно времени для «строительства» и поддержания данной «ячейки», и неэффективной социальной политикой государства.

Не раз философы и социологи ставили вопрос о кризисе института семьи, предсказывали даже ее исчезновение в будущем. Изменилась структура семьи как малой социальной группы: семьи уменьшились, появилось немало семей, сформировавшихся после повторного брака, матерей-одиночек. Но брак по-прежнему имеет высокий престиж, люди не хотят жить в одиночестве. Важной остается воспитательная функция семьи, однако большая роль отводится государству и обществу: дети воспитываются в яслях, детских садах, школе, немалое воздействие оказывают и средства массовой информации.

Поэтому является важным освещение проблемы влияния семьи на развитие личности ребенка.

1.Семья в зеркале науки

Предыстоки современной отечественной социологии семьи -- в по-зитивистской школе, строящей социологию по образцу естествознания, и в субъективистской школе, требующей особого метода изучения при исследовании особого объекта -- человеческой истории, где действуют люди, стремящиеся к достижению своих целей.

Мало кто из социологов прошлого не упоминал семью, пытаясь объяснить, как устроена общественная система. Но мало и тех, кто посвятил семье, браку, родству и связанным с ними отношениям спе-циальные работы. Очень известно имя Н. К. Михайлов-ского и его учение о семье и о возврате к простой кооперации, на но-вом витке истории, возврате к такому типу семьи, какой гарантирует благополучие и самостоятельность личности.

Важно, что Н. К. Михайловский не идеализирует семью, она может с другими элементами среды накладывать оковы на личность, в эмбрио-нальном состоянии содержит все антагонизмы «сложной кооперации». Однако это не дает основания отвергнуть семью вообще как «патриар-хальщину», «борьба за индивидуальность» не исключает, а напротив, пред-полагает семью, которая, если и не порождает альтруизм, то и не проти-воречит ему.

Максим Максимович Ковалевский (1851--1916), выдающий-ся отечественный социолог, был в глазах Запада «символом русской на-уки в области социальных знаний». Профессор А. Мелле (Франция) на-звал его «великим социологом», и, безусловно, М. М. Ковалевский являлся ключевой фигурой в русской и зарубежной социологии. Он был лично знаком со многими научными светилами. Два его секретаря и ученика стали украшением русской науки - П. Сорокин и Н. Кондратьев, полу-чили известность его последователи К. Тахтарев, Г. Гурвич, Н. Тимашев.

М. М. Ковалевский внес большой вклад в разработку генетической социологии, отказывающейся искать единый, универсальный фактор ис-тории и анализирующей взаимодействие и взаимовлияние социальных феноменов. Генетическая социология рассматривает все многообразие данных сквозь призму исходных элементов общества. В этом русле ана-лиза генезиса институтов и общностей находится исследование происхож-дения и развития семьи, рода, племени. В 1895 г. вышла в свет классичес-кая работа М. М. Ковалевского «Очерк происхождения и развития семьи и собственности», где показано, что нельзя смотреть на любое истори-ческое явление как на уравнение с одним неизвестным, что семью нельзя понять через один какой-либо фактор. Следует учитывать физиологичес-кую, психологическую, экономическую, социальную и пр. стороны, в частности, важно изучить солидарность и способность к самопожертво-ванию малых семей, появляющихся после распада больших домохозяйств, «семья -- великая школа альтруизма, которая спасет мир...»[10, с.18].

Владимир Михайлович Бехтерев (1857--1927) -- выдающийся уче-ный, психиатр, психотерапевт, своеобразный «русский Фрейд». Много внимания он уделял социальным аспектам психических явлений, ос-новал Институт познания человека (Психоневрологический). Он счи-тал, что внушение, благодаря применению которого к нему пришла широчайшая известность, как «фактор заслуживает самого вниматель-ного изучения для историка и социолога. Иначе целый ряд историчес-ких и социальных явлений получает неполное, недостаточное и, быть может, даже несоответствующее объяснение»[7, с.87]. В. М. Бехтерев как пси-хотерапевт много сделал для становления отечественной семейной психотерапии. Особенно значительны результаты работ по детской психологии, причем интересно, что ученый использовал наблюдения и над своими детьми в исследовательских целях.

Среди российских ученых немало тех, кто так или иначе касался проблем брачно-семейных отношений. Можно назвать, например, ра-боты М. Туган-Барановского в области мотивов репродуктивного пове-дения и, конечно же, многочисленные труды Александры Коллонтай, самой знаменитой из отечественных феминисток. Ее вклад в социоло-гию семьи противоречив. С одной стороны, обоснование необходимос-ти развала семьи и ликвидации воспитания детей в семье на основе «прин-ципа коммунизма», признающего, «что забота о подрастающем поколе-нии должна быть делом не родителей, а государства». Интересно при этом, что обоснование отказа от семейной социализации производится с явно антиэкзистенциальной точки зрения и в интересах государства, государственного производства: «...Вынужденное совместительство - воспитание младенца и профессиональная работа -- понижает трудовую энергию женщины ...мать, обязанная тратить все свои свободные от профессиональной работы часы на ребенка, никогда не даст максиму-ма производительности на профессиональной работе»[11, с.11].

С другой стороны, она дает четкий анализ социальной организа-ции семьи, различии в организации семьи докапиталистической и се-мьи на стадии наемного труда при капитализме. «Базой дошедшей до нас формы семьи (это написано было в 1914г.) служили определенные хозяйственные начала. В основе семьи лежали производственные от-ношения, сковывающие членов семьи прочнее, чем могли сковать их самые близкие узы крови... В те времена, когда семья представляла со-бой хозяйственную единицу... и при том не потребительскую лишь, а и производительную, творческую, семья ...могла производить все необ-ходимое для своих членов -- забота о потомстве, содержание, воспита-ние, обучение его входили в естественный круг ее неотъемлемых обя-занностей. Семья для своего процветания -- экономического и соци-ального -- нуждалась в новых членах, в постоянном притоке свежих рабочих рук. Нет ничего удивительного, что в то время ответственность за потомство ложилась на семью...»[11, с. 29].

Вопрос об охране материнства и детства не возникал и не мог воз-никнуть, пока семья оставалась не затронутой капиталистической ин-дустриализацией. А. Коллонтай уловила главное -- при капиталистичес-ком разделении труда с индивидуальной оплатой на долю семьи не выпадает никаких производственных функций, хотя остаются функции материнства, содержания и воспитания подрастающих поколений, т. е. функции, не подкрепленные новыми формами организации, коли ста-рые оказались изжитыми. Другими словами, рождение и воспитание детей осуществлялись в семье благодаря ее роли хозяйственно-производственной единицы. Ис-чезает эта роль, и в обществе пропадают стимулы к материнству и соци-ализации детей. Поэтому эти функции должно взять на себя государство нового типа, т.к. буржуазное государство на это не способно. А. Кол-лонтай не видит возможности реанимации семьи, поскольку семья об-речена на распад. Даже если повернуть историю вспять и конфликт между профессиональной и материнской ролью решить путем возврата женщины из всех областей хозяйственной жизни снова в дом, в семью, то все равно «меры эти были бы бессильны задержать процесс дальней-шего разложения семьи». Освобождение женщины и развитие ее лич-ности несовместимы с функционированием семьи вообще, отсюда ос-тается лишь один социалистический путь «государственного страхова-ния материнства» и общественной социализации новых поколений. В начале двадцатого столетия парадигма социализма была очень популярна среди российской интеллигенции, среди ученых. На этом пути искали разрешения многих проблем, в том числе и проблем семьи. Не был исключением в этом отношении даже Питирим Александрович Со-рокин (1889-1968), выдающийся социолог XX столетия, который в ин-тересах «современной семьи» также видел «тормоз для проявления бо-лее высоких альтруистических порывов и поступков». Однако распад семьи, тщательно описанный на материале тог-дашних данных, мыслился как «болезнь роста» всего уклада жизни, того роста, который несет с собой и новую форму семьи «на смену отживающей». П. А. Сорокин как бы спорит с Г. Спенсером, «около 30 лет назад» отметившим «дезинтеграцию» семьи, зашедшую «слиш-ком далеко», и поэтому следует «ожидать теперь движения по об-ратному направлению», и, вероятно, по мнению Спенсера, семья, состоящая из родителей и детей, восстановится снова и даже под-вергнется дальнейшей интеграции» (Спенсер. Основания социоло-гии. СПб., 1898. Т. 2. С. 73-75). П. Сорокин, ссылаясь на осуществ-ленный им анализ материалов, пишет: «Как видно из вышесказан-ного, действительность пока не оправдывает предположений Спен-сера, разложение не остановилось, а чем дальше, тем идет быстрее и, по-видимому, в таком же направлении пойдет и в будущем, ко-нечно, оно не ведет к гибели семьи вообще. Семья как союз супру-гов и как союз родителей и детей, вероятно, останется, но формы ее будут иными»35. Признается лишь распад хозяйственного союза, и прогнозируется радикальное изменение внутрисемейных отноше-ний, соответствующее по идее новому укладу жизни. Возможность исчезновения семьи вообще как социального института отрицает-ся, т.к. на смену «современной» семье идет новая ее форма, пост-роенная на новых ценностных основаниях:

а) на основе «свободного соглашения», а не принуждения;

б) на основе общественной педагогики, а не семейного опекунства, которое прежде «смягчало чисто полицейскую, унтер-офицерскую си-стему государственной педагогики», - в новых условиях, когда «госу-дарство и общество забудут о своей роли полицейского, а будут педа-гогами», когда воспитание и обучение «будет поручено специалистам», при «правильной постановке дела» в принципе «нельзя не приветство-вать вмешательства общества и государства в это дело»;

в) на основе общего блага, альтруистического поведения, направ-ленного на пользу общечеловечности, а не только на семейную пользу.

«И нет сомнения, -- завершает свой анализ П. Сорокин, -- что в этом начавшемся единоборстве семьи и общества (вспомним «борьбу за индивидуальность» Н. К. Михайловского) организация современной семьи будет разрушена: общественные интересы - с одной стороны, интересы личности (обратная сторона общечеловечности) -- с другой, победят и фактически уже побеждают. Расширившийся -- и вглубь, и вширь -- альтруизм (любовь к ближнему) и теперь уж требует больше-го простора, чем узкие границы семейного альтруизма» [21, с. 66].

Большое значение для социологии семьи имеют взгляды П. Сорокина на семью как на механизм социальной циркуляции и мо-бильности. Семья как «лифт», осуществляющий перемещения вверх и вниз по социальной лестнице, семейный статус как фундамент соци-ального положения личности, «селекции и распределения индивидов» внутри различных социальных страт -- вот предмет изучения семьи в терминах социальной структуры и социальной динамики. П. Сорокин говорит даже о «семейном тесте», о семье как средстве тестирования способностей и отмечает, что современная семья выполняет эту роль лишь частично, т.к. в обществе вертикальной мобильности «семейный тест» теряет свое исключительное значение и складывается норма оценки личности не по семейному положению и происхождению, а по личным качествам, тестируемым детсадами, школами и прочими но-выми институтами селекции[20, с. 404-407].

В теории кризиса чувственной культуры отмечена всевозрастаю-щая неспособность «эмпирицизма» управлять человечеством и ходом социокультурных процессов. Это следует рассматривать как реакцию на прежнее увлечение идеей революции, на прежние социалистичес-кие иллюзии по переделке мира. Вместе с тем, с точки зрения теории и практики социальной работы с семьями стоит задуматься над предо-стережением этого великого русского социолога: «Чем больше эконо-мистов вмешивается в экономику, тем хуже она становится; чем больше политологов участвует в реформировании, тем больше правительство нуждается в реформе; чем больше социологов, психологов, антропологов и юристов вмешивается в дела семьи, тем больше семей разрушается...»[20, с. 218]. Вмешательство, преследующее цель улучшения взаимоотношений в семье, имеет свои пределы, устанавливающиеся типом культуры, ти-пами институтов, в т.ч. типом семьи. Терапевтическая работа может приносить эффект по очищению атмосферы отдельных семей, но она не в состоянии изменить самый тип семьи, соответствующий "чувственной культуре", постепенно уходящей с исторической сцены.

2. Влияние семьи на развитие личности