Духовно-религиозные основы суицидального терроризма: идеология Глобального Джихада как психологическая мотивация оправдания суицидального терроризма исламскими радикалами

· мир возвращается к хаосу;

· поэтому даже современные исламские режимы не являются подлинно исламскими. Ни один режим не подходит для жизни под законами подлинного Ислама;

· эта незаконность исламских режимов является ключевым фактором в понимании использования силы; их можно атаковать и разрушить и это будет так;

· ни одна из систем государственного управления в мире (особенно демократия) не подходит для мусульман;

· мусульмане должны сопротивляться любой форме государственного управления, в которой люди находятся «в рабской зависимости от других людей», не являющихся мусульманами;

· подлинное мусульманское государственное устройство должно иметь религиозных правителей;

· если государство и необходимо, то оно должно быть диктаторским , а не демократическим и распространять свое подавляющее право на неверующих;

· путь, который ведет к искоренению хаоса, - это проповедь и распространение Ислама во всем мире и физическая мощь Джихада, чтобы искоренить все остатки коррумпированного (христианского) порядка;

· ислам видится как способ жизни, а не просто как религия. Нет ни какого сомнения в том, что идеальное общество должно управляться законами Шариата или священными законами Ислама;

· верующее звено (исламский авангард) будет создан. И он распространится по всему миру ^[51].

Психология мотивации террористов-смертников

Терроризм с использованием смертников направлен на причинение максимального ущерба враждебному окружению с целью устрашения, сопровождающегося сознательным отказом исполнителя от спасения своей жизни ^[7].Суицидальный терроризм, можно считать относительно новым явлением. Смертников используют не только радикальные исламские группировки, такие как Хамас, Аль-Каида и Хесболла, но и далекие от религиозной идеологии террористические формирования (т.е. светские идеологические террористические течения).

Обзор эмпирических исследований личности террористов, как потенциальных террористов-самоубийц, выходит за рамки настоящей статьи^[8]. Вместе с тем, представляется оправданным для последующего сравнения и анализа краткопривести результаты ряда исследований.

Прежде всего, сравнительные исследования личности террористов не обнаружили особой личностной психопатологии. Анализ воспоминаний бывших террористов, судебных материалов над осужденными террористами и редкие интервью с ними позволяют предполагать, что людей с особенными личностными чертами среди террористов «диспропорционально мало в карьерах изученных террористов» ^{[43,р. 25-40]}.

Особенно поразительным, отмечают авторы, является их опора на психологические механизмы «экстернализации»(объяснение поведения как зависящего от внешних обстоятельств) и «психологического расщепления», т.е. одновременного существования в личности террориста противоречивых, несовместимых обоснований своего поведения - что хорошее, то мое, что плохое - не мое ^[31].

Индивиды с травмированной Я-концепцией не могут полностью интегрировать «хорошие» и «плохие» характеристики своего Я. Индивиды, которые в основном опираются на механизмы «расщепления» и «экстернализации», стремятся искать источник собственных жизненных трудностей не в себе самом, а во внешнем мире. Они нуждаются в наличии внешнего врага, которого можно обвинить в превратностях и неудачах в своей личной жизни. Этот доминирующий механизм исследователи называют механизмом «деструктивного харизматика» ^{[42, р. 211-224; 44, р.171-184]}.

Исследователи мотивации терроризма соглашаются, что, по-видимому, наиболее строгое и опирающееся на имеющуюся эмпирическую базу исследование социального происхождения и психологии террористов было проведено «консорциумом» социальных ученых Западной Германии при спонсорстве Министерства внутренних дел страны ^[16]. Это были светские террористические организации.

Были выявлены две группы личностных характеристик, присущих исследованной выборке:

· экстремальная зависимость от террористической группы, экстраверсия как личностная характеристика (в том числе - паразитический образ жизни и стремление к «взбадриванию» своей жизненной активности);

· враждебность, подозрительность, агрессивность и защитно-агрессивное поведение как доминирующий стиль взаимодействия с другими людьми.

Подобные сравнительные данные недоступны для членов террористических групп религиозной ориентации. Однако эти данные можно в определенном смысле использовать для качественного анализа личностных особенностей террористов-самоубийц. Данные свидетельствуют о том, что многие террористы оказывались неудачниками в своей личной, образовательной и профессиональной жизни. Комбинация переживания личностной неадекватности вместе с опорой на психологические механизмы экстернализации и расщепления приводят их к поиску особенно привлекательной группы людей, мыслящих также как и они, опирающихся на жизненное кредо: «Это не мы - это они; они причина - наших проблем» ^{[43, р. 25-40]}.

Поэтому имеющиеся эмпирические данные изучения личностных особенностей и мотивации террористов позволяют предполагать, что принадлежность к террористическим группам и изоляция от общества в целом подкрепляет идеологию террористов и усиливает их мотивацию к продолжению террористической деятельности.

Существует мнение, что террорист-смертник является патологической личностью. Однако в своем большинстве подобные теракты четко спланированы по времени, направлены на тщательно отобранные мишени и преследуют отчетливые политические и территориальные цели. Сами террористы-смертники, даже чудом избежав гибели, чаще всего не отказываются от выбранного ими пути.

Ранее считалось, что смертниками становятся в основном представители беднейших слоев общества, лишенные образования и безработные. Однако, как показывает анализ документа «Святые мученики двуречья », включающего 430 биографий смертников Аль-Каиды, среди них немало высокообразованных людей, имевших хорошо оплачиваемую работу (последний пример -- теракт в московском метро). Можно выделить несколько причин роста числа терактов, совершенных смертниками, начиная с 1990-х годов до настоящего времени.

Во-первых, подобные теракты часто оказывались чрезвычайно эффективным инструментом оказания давления на противника.

Во-вторых, преимуществом использования смертников является возможность нанести больший урон в силу того, что исполнитель теракта не рассчитывает остаться живым и не нуждается в путях отхода.

В-третьих, подобные теракты оказывают большее психологическое воздействие на общество. Следовательно, гражданское население и политические противники убеждаются в том, что число терактов будет расти и единственный выход состоит в том, чтобы пойти на уступки террористам.

В-четвертых, суицидальный терроризм опирается на героический образ «мученика», поддерживаемый религиозной или светской идеологией (так, летом 2001 г. более 70% опрошенных палестинцев одобрили действия террористов-смертников).

Важно также отметить, что в исламских государствах семьи погибших террористов-смертников получают материальную помощь, как от террористических организаций, так и от сочувствующих лиц. Террористические группы культивируют различные обряды перехода их членов в число смертников и поддерживают героические мифы о самопожертвовании. Вместе с тем, распространенное мнение о том, что смертников-мусульман привлекает сам статус святых мучеников и небесная награда погибшим за дело ислама, нельзя признать безусловно правильным. Оно не объясняет, почему жизнь самого террориста и потенциальных жертв-мусульман теряет для него ценность. Не объясняет оно и того, что среди террористов-смертников становится все больше женщин. По-видимому, психологические корни суицидального терроризма лежат глубже -- в поиске террористами-самоубийцами новой, более позитивной идентичности .

Одним из следствий изоляции групп террористов от представляемого ими культурного сообщества является убеждение в том, что нынешний мир нелегитимен и не имеет никакой ценности, причем как общество в целом, так и живущие в этом обществе люди. Террористы убеждены, что существующий порядок обречен, что ему на смену придет совершенно другое общество, ради которого необходимы радикальные изменения. На личностном уровне происходит обесценивание и своей собственной, и чужой жизни: цель оправдывает средства, необходимые для разрушения мира во имя его спасения.

Обесценивание жизни, облегчающее совершение суицидального теракта, может быть вызвано не только радикальной идеологией, но и стремлением избавиться от негативной идентичности: от одиночества безродного человека, физически или морально потерявшего всех близких, от клейма позора, от чувства унижения за свою этническую группу.

Наиболее яркий пример стремления избавиться от негативной идентичности представляют те женщины-террористки, которых обесчестили эмиссары террористических организаций, лишив возможности вернуться в общество. Возможность совершить теракт преподносится их организаторами как единственная возможность спасти свою честь, перейти в статус «святой мученицы». Другая распространенная причина подобного суицида связана с потерей мужа, детей, близких родственников, утратой социальных связей, моральной поддержки. В состоянии глубокой психологической травмы и утраты регулярных контактов с окружающим миром личность становится более уязвимой для идеологии «мученичества».

Наконец, террористами-смертниками могут стать молодые люди из сплоченных экстремистских политических групп. В таких случаях речь идет не об избавлении от негативной идентичности, а о подтверждении своей позитивной идентичности строителей будущего. Так, исследование 900 молодых мусульман сектора Газы, бывших подростками во время второй палестинской интифады (с 1987 по 1993 гг.), показывает, что ориентация на насилие более тесно связана с гордостью за свою социальную группу и высокую включенность в социальную жизнь своей группы. В условиях высокой сплоченности и при наличии социальных норм, одобряющих совершение терактов как способов борьбы, усиливается эффект механизмов подражания (например, брату-смертнику) и конформности (следования указаниям религиозных или партийных авторитетов). Естественно, для вербовки женщин-смертников используется и их безграмотность, и насилие, и их примитивные религиозные представления о «правильности» ваххабитских положений Ислама.

Основные усилия в этой ситуации должны быть направлены не столько на выявление потенциальных террористов-смертников, хотя эта работа необходима и является основной для спецслужб, сколько на масштабные социальные программы, меняющие отношение к терроризму в посттоталитарных и поствоенных обществах. Низко статусные политические группы должны получить доступ к открытому обсуждению наиболее острых социальных проблем, в том числе, проблем культурных различий, последствий войны и безработицы.

Интернет-сайты, содержащие информацию о терроризме

С ростом угроз международного терроризма, включая СТ, в начале третьего тысячелетия наблюдается и фиксируется драматический рост публикаций (книг и журнальных статей), связанных с биографиями террористических групп и отдельных террористов, а также психологическим анализом связанных с проблемой терроризма тем, таких как этнополитическая война, психическая травма и службы психического здоровья, безопасность, религия, защита, контртерроризм.

Но еще больше, чем рост книг и журналов, Интернет в настоящее время дал рост тысячам веб-сайтов, посвященных терроризму и террористам. Многие из них содержат весьма существенную психосоциальную информацию (например: Terrorism Research Center). Огромный интерес представляют сайты с терминами «терроризм», «террорист» и «психология» при первичном поиске интересующей информации).

Вот ряд наиболее известных веб-сайтов, распространяющих и пропагандирующих идеи ГД:

· Частично закрытый форум, поддерживающий идеи ГД. Важный участник распространения пропаганды и материалов по производству и изготовлению взрывчатых средств и оружия для террористов;

· Форум, поддерживающий ГД и региональные повстанческие группы. Видный и известный распространитель джихаддистских фильмов, в том числе, собственного производства;

· Форум, поддерживающий ГД и региональные мятежные повстанческие группы. Сайт является одной из ведущих интернет-платформ для распространения джихаддистских мультимедийных материалов;

· Форум, поддерживающий палестинское сопротивление. Сайт является известным распространителем пропагандистских и мультимедийных материалов, произведенных палестинскими группами сопротивления;

· Главный интернет-форум на языке фарси. Члены форума обсуждают военные и политические проблемы относительно Ирана;

· Веб-сайт на турецком языке, который поддерживает чеченское сопротивление. Этот сайт является распространителем джихаддистских мультимедийных и пропагандистских материалов, касающихся Чечни;

· Веб-сайт на турецком языке, который поддерживает палестинское сопротивление и повстанческую организацию Хесболла. Этот сайт публикует новостные сообщения и сводки, статьи и мультимедийные материалы по ГД.

фундаментализм психологический суицидальный терроризм

Заключение

Глобальный Джихад, начавшийся в головах религиозных фанатиков Ислама, с намерением возвратить «золотой век исламской гегемонии над миром», основан на возвращении к первоначальным ценностям, которые можно найти при определенной интерпретации положений Корана. Это привело к возрождению и возникновению радикальных исламских групп, которые в западных СМК считаются террористическими (Аль-Каида, Хесболла, Хамас, и др.). Эти террористические группы, получая финансовую поддержку из глобальной сети Интернета и др. источников, и главное - используя демократическое устройство западного мира, используют эти преимущества для осуществления своей террористической деятельности, включая СТ.

Террористические организации во всем мире продемонстрировали свою эффективность в сфере СТ. Тактика СТ., начиная с Ливана, была адаптирована другими террористическими группами, включая Афганистан, где «камикадзе» способствовали уходу советских войск из этой страны ^{[25, p.289]}.

В разных регионах мира СТ. стал широко распространенным явлением. Ирак в этом отношении является наиболее убедительным трагическим примером использования тактики СТ. не только в противостоянии оккупации США в стране, но и в борьбе между различными этно-религиозными группами внутри страны (между суннитами и шиитами).

Имея материальные и финансовые возможности, террористические организации в своей идеологической деятельности стали использовать тактику рекрутирования в террористы-самоубийцы психологически пограничных и религиозно-безграмотных лиц под лозунгом «установления нового мусульманского мирового порядка» (конечно, по идеям экстремистских течений в Исламе, не имеющих никакой связи с догматами традиционного Ислама).

Не пропорциональное (подавляющее) использование силы в борьбе с терроризмом может оказываться эффективным. Однако в долговременной перспективе использование силы как единственного фактора противостояния терроризму окажется недостаточным для его искоренения. Силовая политика должна сопровождаться глубоким осмыслением того, что идея справедливости взаимоотношений в современном мире, политика воспитания и образования, направленная на мирное сосуществование народов, приоритет международных юридических взаимоотношений между субъектами мирового исторического процесса - это те инструменты, которые необходимо использовать для достижения целей искоренения терроризма в стратегической перспективе. Для будущего успеха борьбы с терроризмом и СТ. в частности, международное сотрудничество в противодействии этой «чуме 21-го века» должно быть долговременным и постоянным.

Психологическая мотивация террористов-смертников основана на духовно-религиозной основе мировоззрения социо-культурной религиозной группы, к которой потенциальный террорист-смертник принадлежит, не зависимо от степени его/ее религиозной «воцерковленности» и понимания догматов своей религии. Здесь, как представляется, с точки зрения мотивации действует более древний в психологическом плане этнопсихологический механизм - принадлежность своей религиозно-культурной этнической группе.

И на это психологическое основание (принадлежность к своей этно-религиозной группе) естественно «накладываются» религиозные догматы веры, которые грамотно внедряются в психику потенционального террориста-смертникка при его/ее вербовке. При этом, как правило, «эксплуатируется» религиозное невежество потенциального адепта вербовки в террортиста-смертника.

Давать рекомендации борьбы с этой чумой 21-го века, особенно для правоохранительных структур - занятие мало перспективное. Конечно, можно рекомендовать в вербовочной работе этим структурам максимально учитывать психологию потенциального контингента. Но как представляется, основные проблемы противодействия терроризму в современном мире, в том числе и СТ., лежат в другой плоскости.

Прежде всего, с точки зрения психологии необходимо проведение глубоких психологических исследований, ориентированных на выявление специфики мотивации населения в регионах страны с преимущественным мусульманским населением. Эти исследования должны опираться на концепцию социо-культурной идентичности, которая в зависимости от социально-экономических (и религиозных) условий, может изменяться и приводить часть населения этих регионов (особенно молодых) к принятию мотивации терроризма, включая СТ. (по аналогии с «лестницей терроризма» Ф. Мохаддама).

В этой связи, требуют особого психологического анализа механизмы воздействия и убеждения (вербовки) потенциальных террористов-смертников на основе экстремистских интерпретаций положений Ислама (ваххабизм и др. экстремистские течения).

Кроме этого, помимо социально-экономических аспектов, необходимо проведение продуманной национально-культурной политики в стране - в сфере образования и воспитания наших детей, в области глобального культурного межконфессионального диалога и в сфере сотрудничества социокультурных и религиозных групп нашей многонациональной страны ^[10].

Библиография

1. Гуманитарные стратегии антитеррора. Психология и психопатология терроризма. / Под ред. проф. М.М. Решетникова. СПб: Восточно-Европейский институт психоанализа, 2004.

2. Ениколопов С.Н. Терроризм и агрессивное поведение // Национальный психологический журнал, 2006. № 1. c.28-32.

3. Коран. М: Гл. редакция восточной литературы издательства «Наука», 1990.

4. Луис Б. Ислам и Запад. Серия «Диалог». М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2003.

5. Марьин М.И., Касперович Ю.Г. Психологическое обеспечение антитеррористической деятельности. М.: Изд. центр «Академия», 2007.

6. Мохаддам Ф. Терроризм с точки зрения террористов: что они переживают и думают и почему обращаются к насилию. М.: «Форум», пер. с английского, 2011.

7. Соснин В.А. Терроризм начала XXI века: проблема интерпретации и источников терроризма (о социально-психологических и идейных истоках современного терроризма) / Терроризм в современном мире. Опыт междисциплинарного анализа (материалы круглого стола) // Вопросы философии, 2005. № 6. с.3-36.

8. Соснин В.А. Современный терроризм и проблема мотивации террористов-смертников // Прикладная юридическая психология, N4, 2010, с. 43-50.

9. Соснин В.А. Психология суицидального терроризма в ХХ1веке: исторические параллели и современные геополитические тенденции // Психологический журнал, 2011, т. 32, № 4, с. 32-46.

10. Соснин В.А. Духовно-нравственные основы суицидального терроризма // Психологические исследования духовно-нравственных проблем / Отв. ред. А.Л. Журавлев, А.В. Юревич, М.: Институт психологии РАН. 2011, с. 355-388.

11. Тхостов А.Ш., Сурнов К.Н. Мотивация террориста // Национальный психологический журнал, 2007. № 1(2), с. 27-32.

12. Abadine A. Poverty, Political Freedom and the Roots of Terrorism. October. 2004 ( http/ Ksshome. Horvard/ - aabadine/ povther.ptf/).

13. Abi-Hashem N. Peace and War in the Middle East: A Psychopolitical and Social-cultural Perspective - In: Understanding terrorism: Psychological roots, consequences and interventions / F. Moghaddam and A. Marsella (Eds.). Washington, DC: American Psychological Association, 2004.

14. Analyzen zum Terrorizmus. T. 1-4. Dramstadt: Deutsher Verlag, 1981, 1982, 1983, 1984.

15. Attack on Terrorism - Inside Al-Qaeda. Financial Times. N. 30, 2010

16. Armstrong K. The battle for God: Fundamentalism, N. Y., 2000.

17. Bloom M. Dying to Kill: The Global Phenomenon of Suicide Terror. N.Y.: Columbia University Press, 2005.

18. Bodansky Y. Bin Laden: The man who declared war on America. N. Y.: Random House/Forum, 2001.

19. Choueiri Y. V. Islamic fundamentalism, Boston: Tawayne, 1990.

20. Cote J., Levine C. Identity, formation, and culture: A social psychological synthesis. Mahwah, NJ: Erlbaum, 2002.

21. Dwairy M. Cross-cultural counseling: The Arab-Palestinian case. N. Y.: Haworth Press, 1998.

22. Emerson S. American Jihad: The terrorists Living Among US. Columbus, OH: Free Press, 2003.

23. Falk O., Morgenshtern H (Eds). Suicide terror: understanding and confronting the threat. N.J.:John Willey Sons, Inc., Hoboken, 2009.

24. Fukujama F. The end of History and the last man. London, N.Y. etc., 1992.

25. Gabriel M. Islam and Terrorism. Lake Mary, FL: Charisma House, 2002.

26. Harrington S.P. The clash of civilizations and the Remaking of World Order. N.Y. etc. Simon & Schuster, 1996.

27. Hoveyda F. The broken crescent: The “threat” of militant Islamic fundamentalism. Westport, CT: Praeger, 1998.

28. Ibrahim R. The Al Queda Reader. NY: Brodway Вooks, 2007.

29. Kernberg O. Borderline Conditions and Pathological Narsissism. N. Y.: Jacob Aronson, 1975.

30. Laquer W. The new Terrorism: Fanaticism and the Arms of Mass Destructions.N.Y.:Oxford Univ. Press, 1999.

31. Malik H.C. Between Damascus and Jerusalem: Lebanon and Middle East peace (2nd ed.). Washington, DC: The Washington Institute for Eastern Policy, 2000.

32. Marsella А.J. Reflections on international terrorism: issues, concepts, and directions - In: Understanding terrorism: Psychological roots, consequences and interventions / F. Moghaddam and A. Marsella (Eds.). Washington, DC: American Psychological Association, 2004.

33. McTernan O. (ed). The Roots of Terrorism: Contemporary Trends and Traditional Analysis . Brussels NATO Science Series, 2004.

34. Mittleman J. The globalization syndrome: Transformation and resistance. Princeton, NJ: Princeton, University Press, Mittleman, 2000.

35. Moghaddam F. Palestinian Suicide Terrorism in the Second Intifada : Motivations and Organizational Aspects // Studies in Conflict and Terrorism, 26 (2), February/March 2003.

36. Moghaddam F. Suicide binges in the Israeli -Palestinian Conflict: A Conceptual Framework . Project for the Research of Islamist Movements // Inter Disciplinary Center, Herzliya, Israel, 2003.

37. Moghaddam F.M. From the terrorists” point of view: What They Experience and Why They Come to Destroy. Praeger security international. Westport, Connecticut, London, 2006.

38. Morgan J.N. Try little humility [Letter to editor]. // The New York Times, 2002, January 2, Р. A19.

39. Moussalli A.S. Intrоduction to Islamic fundamentalism: Realities, ideologies, and international politics -In: A. S. Moussalli (Ed.), Islamic fundamentalism: Myths and realities. Reading, United Kingdom: Ithaca Press, 1998.

40. Post J. «Hostilitй», «Conformitй», «Fraternitй»: The Group Dynamics of Terrorist Behavior // International Journal of Croup Psychotherapy, 1986, 36, no. 2, Р. 211-224.

41. Post J. Terrorist psycho-logic: terrorist behavior as the product of psychological forces // Origins of Terrorism. Ed. by W. Reich. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1990, Р. 25-40.

42. Post J., Sprinzak E., and Denny L. The Terrorists in Their Own Words: Interviews with 35 Incarcerated Middle Eastern Terrorists // Terrorism and Political Violence, 2004, 15 (1), P.171 - 184.

43. Rothman J. From confrontation to cooperation: Resolving ethnic and regional conflict. Newbury Park, CA: Sage, 1992.

44. Schmid A.P. et al. Political terrorism: A New Guide to Actors. Author Concepts, data Bases, Theories and Literature. N. Brunswick: NJ: Translation Books, 1988.

45. Speckhard A. Understanding Suicide Terrorism: Countering Human Bombs and Their Senders // The Atlantic Council, July 2005.

46. Spencer J. Turkey Offers Reform for Kurdish Minority // The Christian Science Monitor, March, 13, 2008, P.99-107.

47. Steele J.U.S. claims right to pre-emptive strikes. // The Guardian Weekly, June 13-19, 2002.

48. Tamimi A., Esposito J.L. Islam and secularism in the Middle East. N.Y.: New York University Press, 2000.

49. Terrorgence, May, 2008,

50. The Banality of Evil: Understanding and Defusing Today's Human Bombs, 2003.

51. Vidino L. The Muslim Brotherhood's Conquest of Europe // Middle East Quarterly, Winter, 2005

52. Volkan V. Bloodlines: From ethnic pride to ethnic terrorism. N. Y.: Farrar, Straus, and Giroux, 1997.

53. Undercurrent of hostility toward U. S. in Arab world // The Seattle Times, 2002, September 12, Р. A10.

54. Woodberry J.D. Reflections of Islamist terrorism // Fuller Focus, 10 (1), 2002, Spring, P. 4-15.

55. Youssef M. America, oil and the Islamic mind: The real crisis is the gulf between our ways of thinking. Grand Rapids, MI: Zondervan, 1991.

Размещено на Allbest.ru