Пути России: замечания, полемика и попытка оценки

В наши дни мобильность жизни чрезвычайно возросла, и обрести «вторую родину» стало не так уж трудно. И вот люди стремятся в богатые страны, но, увы, узнают, что в этих странах не все богаты, а пришельцев положительно не любят. Процесс адаптации оказывается сложным, а порой и мучительным. Духовное удовлетворение происходит далеко не всегда. Конечно, бывают исключения, но они не меняют суть дела. Не лучше ли остаться дома и сделать здесь, в кругу своих соплеменников, жизнь богаче и интересней? Но может случиться, что в стране, потерявшей для человека свою привлекательность, сложилась чересчур уж безнадежная ситуация.

Чтобы возникло желание принять участие в строительстве национального «крепкого дома», надо иметь перед глазами ладную стройку, на которой кипит работа, строители полны бодрости и энергии, деньги притекают вовремя, стены строящегося здания растут на глазах. Напротив, никого не вдохновляет вид полуразрушенного здания, о котором идут разговоры, что его-де собираются восстанавливать. Невольно в голову закрадывается мысль: не проще и надежнее ли отправиться туда, где все уже налажено? Именно таково сегодня положение в России.

Конечно, родина -- нечто гораздо большее, чем нынешний социальный режим. Родина -- это наш мир, обширный мир природы, соотечественников, языка, обычаев, духовной культуры. Родина -- это то, что питает человека соками земли. Понятие родины сложилось в условиях цивилизации, во взаимодействии с другими ее понятиями, такими как государство, религия, культурно-историческая традиция. Вместе они образуют культурно-символический мир, который имеет свои характерные формы, такие как памятники былой славы, национальные мифы -- животворящие образы, сначала фольклорного происхождения, затем разработанные средствами искусства. К ним относятся также знаки государственно-патриотической символики: знамена, гербы, гимны и многое другое.

Символический мир патриотического сознания образует, однако, только верхушку айсберга, каким является образ родины в сознании соотечественников. Основной массив скрыт в глубине, в него входят представления о своей стране как своего рода собственности, «принадлежащей» мне как члену национального коллектива.

Еще глубже, в подсознании, лежит архетип родины-матери, древний и могучий. В этот глубинный массив входит этноцентризм и, как полагают некоторые ученые, смутный отголосок территориальности наших животных предков.

Все вместе образует чувство родины, интуитивное, слабо оформленное, но имеющее глубокие и крепкие корни.

Однако, для большинства людей, образ родины включает не только чувство родины и мир патриотических символов, но и социальную действительность, образ жизни, качество жизни, включающее и материальное, и духовное. Родина (так думали наши предки, так считаем и мы) -- это «крепкий дом», это уверенность в завтрашнем дне, это владение собственностью и возможность ею распоряжаться. «Крепкий дом» государственности, здоровых социальных институтов сегодня необходим для полноценного чувства родины.

Однако, его одного недостаточно. В наше время и в «благополучных» странах -- таких как США и страны Западной Европы -- тоже ослабевает чувство родины. Представления о родине попали в русло той релятивизации всех понятий, которая характерна для современной «мозаичной» цивилизации. Мир потерял независимое от человека существование.

Теперь он стоит, выражаясь словами М. Хайдеггера, «перед человеком». Своей рефлексией человек превращает мир в совокупность предметов, который он сначала наблюдает и определяет, исходя из своих представлений и интересов, и которым он начинает затем манипулировать.

Эти мировоззренческие тенденции в наше время находят одобрение и поддержку транснациональной плутократии, которая кровно заинтересована в создании унифицированного мирового пространства, по которому сможет свободно перемещаться капитал и рабочая сила, обеспечивая международным монополиям наибольшую прибыль.

В современном мире много такого, что заглушает голос родины. Тем не менее, чувство родины живо в сердцах миллионов людей во всех частях света. Живо оно и в России. Но сегодня, в нашей стране, это чувство находится как бы на перекрестке веры и сомнения. Тысячу лет существует христианская Россия, и все это время наши предки считали родину священной. Стоит ли поспешно отказываться от этой веры в родину? Ведь ее поддерживает вся наша культурно-историческая традиция.

Но для этого надо, чтобы она стала «крепким домом». Любить родину, которой стыдишься -- трудно. Для нас, россиян, сегодня налицо конфликт идеального образа родины, который создали наша любовь к ней и наша историческая память -- и нынешней неприглядной действительности. Жить так обеспеченно, как живут люди в западных странах, мы будем, конечно, не скоро. Но если народ почувствует, что положение в нашей стране меняется к лучшему, дела идут на подъем, тогда оживет все то, что «скупо и сурово таилось в нас» (Н. Гумилев) -- в первую очередь, чувство родины. Патриотическое сознание обретет «второе дыхание» -- и новое, современное звучание. В основе его будет право человека на свободный выбор -- принять сердцем родину или ее отвергнуть. Но есть уверенность, что миллионы людей выскажутся «за» -- и тогда их сознательное чувство укрепит инстинктивную привязанность. Обновленное патриотическое чувство придаст нам новые силы в борьбе за достойное место России в мире, за светлое будущее нашего народа и всего человечества.