И. Кант об изящном искусстве и гении

Размещено на http://www.allbest.ru/

И. Кант об изящном искусстве и гении

Н.Н. Никитина

Аннотация

Статья посвящена проблеме гения и художественного творчества в философии И. Канта. Проблемы художественного творчества рассматриваются в тесной связи проблемой природы искусства и классификацией искусств.

Ключевые слова: искусство, изящное искусство, творчество, гений, классификация искусств.

The article deals with the problem of genius and artistic creativity in Kant's philosophy of art. The problems of artistic creation are in close connection with the problem of the nature of art and the classification of art.

Key words: art, fine art, creativity, genius, classification of arts.

Учение Канта об изящном искусстве и прекрасном является органической и неотъемлемой частью его критической философии и входит в состав произведения «Критика способности суждения» как его первая часть -- «Критика эстетической способности суждения».

Место учения об искусстве в философской системе Канта было определено прежде всего потребностями самой системы, которая таким образом получала завершенность и приобретала целостность. Однако это отнюдь не делает учение Канта об искусстве лишь средством для достижения указанной цели. Напротив, именно такая определенность сделала учение Канта об искусстве столь же революционным, как и философию Канта в целом. Трансцендентальный метод Канта, блестяще продемонстрированный им в «Аналитиках» в анализе таких традиционных понятий, как «прекрасное», «возвышенное», «искусство», «вкус», «воображение», «гений», «эстетическая идея», «идеал» и т.п., без всякого преувеличения, открыл новую эпоху в философии искусства, надолго предвосхитив все последующие теоретические и метафизические искания в области искусства.

В настоящей статье мы обратимся к понятиям «изящное искусство» и «гений» в «Критике эстетической способности суждения». Оба эти понятия сопровождали и сопровождают размышления об искусстве на протяжении всей истории его существования. Оба они относятся к фундаментальной для философии искусства проблеме -- автономии искусства и являются ключевыми для понимания особого места искусства в жизни человека; Кант называет его изящным как форму деятельности в системе других форм человеческой деятельности, а также особой природы деятельности художника в искусстве, согласно Канту, -- творчества гения.

Искусство вообще, т.е. всякое искусство, Кант рассматривает, во-первых, с точки зрения его отличия от деятельности природы; во-вторых, с точки зрения его отличия как формы человеческой деятельности от других форм данной деятельности.

Искусство (Kunst), пишет Кант, «отличается от природы как делание (facere) от деятельности или действования вообще (agree), а продукт, или результат, искусства отличается от продукта природы как произведение (opus) от действия (effectus)» Кант И. Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. М., 1966. С. 318. Там же..

Однако искусством по праву, подчеркивает он, следовало бы назвать «только созидание через свободу, т.е. через произвол, который полагает в основу своей деятельности разум»2. Поясняя эту мысль, Кант приводит пример с пчелиными сотами, которые часто называют произведением искусства, но, считает он, рассуждают в этом случае только по аналогии с искусством. Стоит лишь подумать о том, что пчелы в своей работе «не исходят из соображений разума» Там же., как становится ясным, что то, что мы наблюдаем, -- всего лишь их природа, и как искусство это можно приписать только их творцу.

Чаще всего, говорит Кант, к искусству относят то, представление о чем предшествует его действительности. Другими словами, то, что создал человек, реализующий в своей деятельности разумные цели.

«Искусство как мастерство человека отличают так же от науки ('умение -- от знания), как практическую способность -- от теоретической, как технику -- от теории (как землемерное искусство -- от геометрии)» Там же.. Следуя такому пониманию, искусством нельзя назвать замысел, Кант подчеркивает это, даже самый блестящий замысел, т.е. знание того, что надо реализовать, и даже знание того, как надо реализовывать. Искусство -- это реализация замысла. «К искусству относится только то, -- пишет он, -- даже совершеннейшее знание чего не дает сразу умения сделать его» Там же..

Искусство отличается и от ремесла. Искусство называют свободным и смотрят на него как игру, т.е. занятие, приятное само по себе. На ремесло смотрят как на искусство для заработка и как на занятие, само по себе неприятное.

Однако представление о совершенной, отличной от ремесла, свободе искусства преувеличено. Во всех свободных искусствах, отмечает Кант, требуется и нечто принудительное -- овладение неким механизмом, без которого, однако, исчезает и тот свободный дух, который оживляет произведение. Так, в поэзии таким механизмом является правильность и богатство языка. Добавим, что в любом искусстве без овладения механизмом, или техникой, совершенно невозможна та игра познавательных способностей, которая вызывает эстетическое удовольствие. Напрасно некоторые новейшие воспитатели полагают, считает Кант, «что они лучше всего будут содействовать свободному искусству, если избавят его от всякого принуждения и из труда превратят его просто в игру» Там же. С. 319. Там же. С. 320..

Изяшное искусство (ЯсИопеКитТ) Кант рассматривает как особый (самостоятельный) вид искусства, индивидуальные черты которого и определяет его место в системе других искусств.

Все искусства он разделяет на искусства механические и эстетические.

Механическое искусство -- это искусство, которое на основании познания некоторого возможного предмета осуществляет действия, необходимые для того, чтобы сделать его действительным.

Эстетическое искусство -- искусство, непосредственной целью которого является чувство удовольствия. Эстетическое удовольствие может быть приятным или изящным. В первом случае, пишет Кант, цель искусства в том, чтобы удовольствие «сопутствовало представлениям только как ощущениям, во втором случае -- чтобы оно сопутствовало им как видам познания»2. Добавим, что в первом случае само удовольствие, Кант называет его приятным, есть не что иное, как наслаждение, т.е. длящееся удовольствие. Во втором случае -- это рефлексия. Кант называет такое удовольствие изящным.

На этом основании эстетическое искусство подразделяется на приятное и изящное искусство.

Характеристику удовольствия, являющегося основанием суждения вкуса, Кант дает в начале «Аналитики прекрасного», противопоставляя его удовольствию от приятного и от хорошего. Фундаментальной чертой этого удовольствия Кант считает его свободу от всякого интереса к существованию предмета представления, по поводу которого изрекается суждение вкуса. Иными словами, его созерцательность. Кант исследовал и происхождение этого удовольствия -- его природу. Природой такого удовольствия является игра наших познавательных способностей. Воображения и рассудка в суждении о прекрасном. Воображения и разума в суждении о возвышенном. Игра эта присуща всякому познанию, но в случае рефлектирующего суждения1, каким и является суждение эстетическое, удовольствие, истоком которого она является, есть удовольствие от самого процесса рефлексии. В данном случае, рассуждая об изящных искусствах, чтобы показать их принципиальное отличие от приятных, Кант говорит, что они «нравятся просто при суждении»2. Удовольствие от рефлексии, когда оно выступает как основание классификации искусств, как мы видим, он называет изящным удовольствием.

Приятные искусства предназначены для наслаждения. К ним, приводит пример Кант, можно отнести все, что необходимо для развлечения за столом, -- занимательные рассказы с шуткой и смехом, несерьезная мимолетная беседа, сервировка стола для приема пищи, забавные вещи, игры и т.д. и т.п. Единственный интерес всего этого -- приятно провести время.

Изящные же искусства -- это способ представления, который целесообразен без цели, «но все же содействует культуре способностей души для общения между людьми»3.

Удовольствие от изящных искусств, способствующее представлениям искусства как вида познания и, стало быть, являющееся наслаждением не от ощущения, а от рефлексии, дает этим представлениям всеобщую сообщаемость. Это обстоятельство, с точки зрения Канта, является чрезвычайно важным для оценки искусства, поскольку всеобщая сообщаемость представлений искусства обеспечивает ему общезначимость, подобную всеобщности научных истин. «Потому эстетическое искусство как изящное искусство есть такое, которое имеет своим мерилом рефлектирующую способность суждения, а не чувственное ощущение»4.

Изящное искусство есть искусство, если оно кажется также и природой, утверждает Кант. Не следует понимать его позицию как позицию сторонника теории подражания, которым он не Рефлектирующее суждение, в отличие от познавательного (логического) суждения, не имеет готового понятия, а лишь рефлектирует о нем. Кант И. Указ. соч. С. 322. Там же. С. 321. Там же. был. Логика Канта иная. В основе его сопоставления природы и искусства лежит принцип формальной целесообразности, который прежде всего мы относим к природе, рассматривая ее как нечто целесообразное, как систему организмов. Этот принцип Кант, будучи ученым, не признавал научным принципом рассмотрения природы, как не признавал и целесообразности, принадлежащей самим объектам. Однако он считал формальную целесообразность формой нашего субъективного видения природы, априорной формой ее восприятия. Принцип формальной целесообразности в философии искусства Канта является также априорным принципом для эстетического суждения, дающим правила чувству удовольствия и неудовольствия. Однако и в том и в другом случае природа этого принципа субъективна, исток его -- человеческое сознание.

Что значит «казаться природой»? Применительно к произведению искусства -- это значит, что, как и продукт природы, такое произведение должно быть организмом, т.е. подчиняться принципу целесообразности, хотя мы судим о нем без представления о цели этой целесообразности. Созерцая произведение искусства, мы должны, считает Кант, сознавать, что это есть искусство, а не природа. Но вместе с тем целесообразность формы произведения искусства должна казаться нам такой же «свободной от всякой принудительности произвольных правил, как если бы оно было продуктом одной только природы» Там же. С. 321..

Дело в том, что только формальная целесообразность, т.е. целесообразность без цели, способна вызывать ту игру наших познавательных сил -- воображения и рассудка, -- которая ведет к их гармоническому единству и является причиной эстетического удовольствия, т.е. удовольствия от рефлексии, или изящного удовольствия, которое является основой существования «изящного искусства» как самостоятельного в системе других искусств. Только это удовольствие -- удовольствие от рефлексии -- обладает всеобщей сообщаемостью, т.е. общезначимостью, хотя и не основывается на понятиях. Здесь мы находим ответ на возможный вопрос о том, почему изящное искусство есть искусство, если оно кажется также и природой. «Природа прекрасна, -- пишет Кант, -- если она в то же время походит на искусство; а искусство может быть названо прекрасным только в том случае, если мы сознаем, что оно искусство и тем не менее кажется нам природой» Там же. С. 322..

По сути дела, не важно, считает Кант, о природе или об искусстве идет речь. «Прекрасно то, что нравится уже просто при суждении (а не в чувственном ощущении и не через понятие)»1.

Если бы целью создания произведения искусства было удовольствие от ощущения, то оно нравилось бы посредством чувственного восприятия. Если бы целью было создание, например, какого-либо объекта, произведение искусства нравилось бы через понятие. И в том и в другом случае произведение искусства нравилось бы как механическое, а не как изящное.

Напомним определение прекрасного, данное Кантом: «Прекрасно то, что нравится уже просто при суждении».

Следовательно, преднамеренная целесообразность в искусстве должна казаться непреднамеренной, т.е. «на изящное искусство надо смотреть как на природу»2, сознавая, что оно искусство.

Что касается произведения искусства, то оно кажется природой именно постольку, поскольку точно соответствует правилам, согласно которым такое произведение только и может существовать, т.е. осуществиться как произведение искусства, «однако без педантизма и чтобы не проглядывала школьная выучка (Schulform), т.е. чтобы незаметно было и следа того, что правило неотступно стояло перед глазами художника и налагало оковы на его душевные силы»3.

Рассуждения Канта непосредственно подводят нас к теме, центральной для понимания его концепции искусства, -- теме художественного гения.

Изящное искусство есть искусство гения (Schцne Kunstist Kunst- der Genies), считает Кант. «Гений -- это талант (природное дарование), который дает искусству правило. Поскольку талант как прирожденная продуктивная способность художника сам принадлежит природе, то можно было бы сказать и так: гений -- это прирожденные задатки души (ingenium), через которые природа дает искусству правило»4.

Согласно этому определению «изящные искусства должно рассматривать как искусства гения»5.

Всякое искусство, рассуждает Кант, предполагает правила, без которых невозможно создание художественного (kьnstlich) произведения, но для изящных искусств недопустимо, чтобы суждение о красоте произведений выводилось из правила основан- Там же. Там же. Там же. Там же. С. 323. Там же. ного на понятии. Изящное искусство не может «измыслить» для себя правило, согласно которому оно должно создавать свои произведения. Но так как, вообще, без предшествующего правила ни одно произведение нельзя назвать искусством, то такое правило дает искусству природа, а именно -- природа в субъекте. Кант формулирует это так: «...природа в субъекте (и благодаря расположению его способностей) должна давать искусству правила, т.е. изящное искусство возможно только как произведение гения» Там же..

Что же такое художественный гений, с точки зрения Канта? Из предыдущих рассуждений следует, что «гений, во-первых, есть талант создавать то, для чего не может быть дано никакого определенного правила, он не представляет собой задатки ловкости создании того, что можно изучить по какому-нибудь правилу; следовательно, оригинальность должна быть первым свойством гения. Во-вторых, так как оригинальной может быть и бессмыслица, то его произведения должны в то же время быть образцами, т.е. показательными, стало быть, сами [они] должны возникнуть не посредством подражания, но другим служить для подражания, т.е. [быть] мерилом или правилом оценки. В-третьих, гений сам не может описать или научно показать, как он создает свое произведение; в качестве природы он дает правило; и поэтому автор произведения, которым он обязан своему гению, сам не знает, каким образом у него осуществляются идеи для этого, и не в его власти произвольно или по плану придумать их или сообщить их другим в таких предписаниях, которые делали бы и других способными создавать подобные же произведения. (Наверное, поэтому же слово гений -- производное от genius, от характерного для человека и приданного ему уже при рождении, охраняющего его и руководящего им духа, от внушений которого и возникают эти оригинальные идеи.) В-четвертых, природа предписывает через гения правило не науке, а искусству, и то лишь в том случае, если оно должно быть изящным искусством» Там же. С. 324..

Итак, Кант выделяет четыре качества гения: 1) гению присуща оригинальность, т.е. способность создавать то, для чего не может быть дано никакого правила; 2) гений способен создавать произведения, являющиеся показательными образами для подражания других; 3) гений творит бессознательно (возможно, от внушений руководящего им духа, от которого и возникают эти оригинальные идеи); 4) через гения природа предписывает правила не всякому, а только изящному искусству.

Разъясняя и подтверждая вышеприведенную дефиницию гения, Кант излагает свой взгляд на принципиальное отличие художественного мышления от научного.

Гения обычно, считает Кант, противопоставляют духу подражания. Однако тогда обучение, которое есть подражание и величайшая переимчивость, не относится к гениальности. Даже человек, достигший в обучении особых успехов и проявивший самостоятельность, противостоит простофиле всего лишь как ум, но не гений, поскольку он размышляет согласно существующим правилам и не покидает пути подражания.

Можно, замечает Кант, изучить все, что написал Ньютон в своем бессмертном труде о началах натуральной философии, «хотя для того, чтобы придумать такое, нужен был великий ум» Там же., но нельзя научиться «вдохновенно писать стихи», какими бы подробными и талантливыми ни были существующие предписания и образцы.

С точки зрения Канта, причина в том, что Ньютон мог объяснить, т.е. сделать понятными и наглядными, все шаги своей мысли и себе и другим. «Но никакой Гомер или Виланд не может показать, как появляются и соединяются в его голове полные фантазии и вместе с тем богатые мыслями идеи, потому что он сам не знает этого, следовательно, не может научить этому никого другого» Там же. С. 325..

В научной области величайший изобретатель отличается от подражателя и ученика только по степени учености, в художественной области талантливый ученик отличается от талантливого учителя качественно -- особенностями своего дара. Но это не умаляет достоинств великих мужей науки, которым человечество обязано гораздо больше, нежели «баловням природы в отношении их таланта к изящным искусствам» Там же.. Именно способность науки к преемственности и накоплению знаний обеспечивает научный прогресс и возможность использовать его достижения на благо человечества. Этого нельзя сказать о тех, кого мы называем гениями, «так как для них искусство где-то прекращается, поскольку перед ним оказывается рубеж, перейти который оно не может и который, вероятно, уже давно достигнут и поэтому не может быть отодвинут; и кроме того, такое умение нельзя передавать другим; оно каждому дается непосредственно из рук природы, следовательно, с ним и умирает, пока природа снова не одарит точно так же кого-нибудь другого, кому достаточно лишь примера, чтобы дать осознанному в себе таланту проявить себя подобным же образом» Там же..

Природный дар изящного искусства дает искусству правило. Так что же это за правило? Оно не может быть предписанием, выраженным формулой, поскольку не может быть понятием. Как же оно становиться образцом для подражания? Это трудно объяснить, считает Кант. Но возможно, что идеи художника вызывают идеи, сходные с его собственными, у его ученика, «если природа снабдила последнего тем же соотношением способностей души» Там же..

Единственным же средством передачи художественных идей потомству служат образцы изящного искусства, которые нельзя заменить никаким описанием.

Несмотря на все различия между механическими искусствами и искусством гения, между ними есть общее. Общее это заключается в том, что нет такого изящного искусства, в котором не было бы чего-то механического, чему необходимо учиться по правилам, от которых никакой художник не свободен. Оригинальность не единственная черта в характере гения. Правда, «неглубокие умы полагают, что нет лучшего способа показать себя процветающими гениями, чем отказаться от школьной принудительности всех правил, и что лучше красоваться на бешеном коне, чем на манежной лошади» Там же. С. 326..

Гений, считает Кант, может дать лишь богатый материал для произведений искусства, обработка же его и форма требуют особого таланта, который воспитывается школой и призван найти этому материалу такое применение, которое сможет устоять перед способностью суждения.

Смешно, говорит Кант, поступать и говорить, как гений, в тех сферах бытия и в решении таких дел, которые требуют только разума.

Об отношении гения к вкусу. «Для суждения о прекрасных предметах как таковых нужен вкус, а для самого изящного искусства, т.е. для создания таких предметов, требуется гений» Там же. С. 327..

Если понятие «гений» рассматривать как талант к изящному искусству, то возникает желание разложить его на способности, которые дают гения в совокупности. В этом случае прежде всего необходимо точно определить различие между красотой природы и красотой произведения искусства. Для суждения о красоте природы требуется лишь вкус. Для возможности произведения искусства требуется гений.

«Красота в природе -- это прекрасная вещь, а красота в искусстве -- это прекрасное представление о вещи» Там же..

Красоту в природе мы, считает Кант, оцениваем как форму безотносительно к знанию ее цели и понятию о том, какой должна быть вещь, поскольку при суждении нравится лишь форма сама по себе без знания цели.

Напротив, когда мы судим о предмете как о произведении искусства, то для того чтобы признать его прекрасным, мы должны прежде всего положить в основу понятие о том, чем эта вещь (произведение искусства) должна быть, и принять во внимание ее совершенство, которое понимается как «соответствие многообразия в вещи ее внутреннему назначению как цели» Там же.. Таким образом, в суждении о красоте произведения искусства всегда должно приниматься во внимание совершенство вещи. В суждении о красоте природы об этом не спрашивается.

Правда, говорит Кант, в суждении об одушевленных предметах природы, например если судят о человеке или лошади, принимается во внимание и объективная целесообразность. Природа рассматривается здесь уже не в том виде, в каком она является в качестве искусства, а поскольку «она действительно есть (хотя бы и сверхчеловеческое) искусство; и телеологическое суждение служит для эстетического основой и условием, и эстетическое суждение должно это принимать во внимание» Там же. С. 328..

Изящное искусство способно описывать вещи, которые в природе безобразны или отвратительны. Фурии, болезни, опустошение и другие явления могут быть мастерски описаны, изображены на картине или изваяны.

Итак, прекрасное представление о предмете есть только форма изображения понятия, через которую это понятие приобретает всеобщую сообщаемость. Для того чтобы придать эту форму своему произведению, художнику необходим развитый вкус, приобретенный постоянной практикой. Найти эту форму и угодить вкусу он может только после непрестанных попыток, «вот почему эта форма не есть, так сказать, дело вдохновения или свободного порыва душевных сил, а есть результат медленных и даже мучительных поправок, чтобы соразмерить ее с мыслью и вместе с тем не дать ущемить свободу игры душевных сил» Там же. С. 329..

«Но вкус, -- подчеркивает Кант, -- есть только способность суждения, а не продуктивная способность; и то, что ему соответствует, не есть еще поэтому произведение изящного искусства» Там же.. Предметом вкуса может быть любое искусство, наука и все то, что делается по правилам, которые надо соблюдать. Приятная форма, которая придается вкусу, есть лишь относительно свободная манера сообщения. Так, говорит Кант, часто требуют придавать форму изящного искусства столовому прибору, трактату о морали, проповеди и т.д., лишь бы она не казалась вычурной Там же.. Но только из-за этого их нельзя назвать произведениями изящного искусства. К ним можно отнести «стихотворения, музыку, картинную галерею и т.п.; и здесь-то в творениях, которые должны быть произведениями изящного искусства, можно часто наблюдать -- в одном гений без вкуса, в другом -- вкус без гения» Там же..

Для рассуждений о способностях души гения, считает Кант, важнейшими понятиями являются понятия «фа» и «эстетическая идея».

О некоторых произведениях изящного искусства говорят, что «в них нет духа, хотя и не находят в них ничего дурного в смысле вкуса» Там же. С. 330.. Так можно сказать о стихотворении, рассказе, речи, даже о женщине. Что же такое «дух»?

«Духом в эстетическом значении, -- пишет Кант, -- называется оживляющий принцип (курсив наш. -- Н.Н.) в душе. То, посредством чего этот принцип оживляет душу, материал, которым он для этого пользуется, -- это то, что целесообразно приводит душевные силы в движение, т.е. в такую игру, которая сама поддерживает себя и даже увеличивает силы для этого» Там же..

Этот принцип, утверждает Кант, есть способность изображения эстетических идей. Под эстетической идеей мыслитель понимает «то представление воображения, которое дает повод много думать, причем, однако, никакая определенная мысль, т.е. никакое понятие, не может быть адекватной ему, и, следовательно, никакой язык не в состоянии полностью достигнуть его и сделать понятным. -- Нетрудно видеть, что такая идея противоположна (pendant) идее разума, которая, наоборот, есть понятие, которому никакое созерцание (представление воображения) не может быть адекватным» Там же..

Наше воображение, будучи продуктивной способностью познания, чрезвычайно активно, это его свойство проявляется, когда, получая материал от самой природы, мы перерабатываем его и получаем нечто новое -- превосходящее природу и выходящее за пределы опыта. «Такого рода представления воображения (курсив наш. -- Н.Н.), -- пишет Кант, -- можно назвать идеями отчасти потому, что они по крайней мере стремятся к чему-то, лежащему за пределами опыта, и таким образом пытаются приблизиться к изображению понятий разума (интеллектуальных идей), что придает им видимость объективной реальности...» Там же. С. 331..

Сделать наглядными идеи разума, относящиеся к тому, что существует за пределами опыта и не имеет аналога в природе, стремятся поэты. К таким идеям относятся идеи творения, вечности, преисподней и другие, а также некоторые идеи, имеющие основания в опыте -- смерть, любовь, зависть, слава и др. В поэзии, пишет Кант, эта способность эстетических идей проявляется в полной мере.

Если под понятие подвести такое представление воображения (идею), которое стремится это понятие изобразить, то понятие будет расширяться до бесконечности. Причина -- в том, что само это представление воображения (идея) заставляет так много думать, что никакое понятие не может быть ему адекватным. В результате бесконечно расширяющееся понятие подталкивает дальше воображение и приводит в движение способность создавать новые интеллектуальные идеи.

Те формы, которые не составляют самого изображения данного понятия, а только передают -- в качестве побочных представлений воображения -- связанные с ним следствия и родство этого понятия с другими, называются эстетическими атрибутами предмета, понятие которого, как идея разума, не может быть изображено адекватно. Кант приводит в пример орла с молнией в когтях как атрибут могущественного владыки неба Юпитера и павлина как атрибут великолепной владычицы неба. Эти атрибуты дают повод воображению распространиться на множество родственных представлений, «которые дают нам возможность мыслить больше, чем может быть выражено в понятии, определяемом словом, и дают эстетическую идею, которая указанной идее разума служит вместо логического изображения, но, в сущности, для того, чтобы оживить душу, так как она открывает ей виды на необозримое поле родственных представлений» Там же. С. 332..

Изящное искусство заимствует дух, оживляющий его произведения исключительно у эстетических атрибутов предмета, придающих воображению размах, при котором мыслится больше, чем можно выразить одним понятием и одним термином. Кант иллюстрирует эту мысль примерами. Эстетическая идея есть, таким образом, представление воображения, присоединенное к данному понятию. Но это представление воображения связано в своем свободном применении с таким многообразием частичных представлений, что для него нельзя найти «ни одного выражения, которое обозначало бы определенное понятие... которое, следовательно, позволяет мысленно прибавить к этому понятию много неизреченного, ощущение чего оживляет познавательные способности и связывает дух с языком как одной лишь буквой» Там же. С. 333..

«Итак, способности души, соединение которых (в определенном отношении) составляет гений, -- это воображение и рассудок» Там же.. Но в применении к познанию воображение подчинено рассудку, поскольку должно соответствовать его понятиям. В эстетическом же отношении, наоборот, хотя воображение согласовывается с понятиями, оно помимо этого дает богатый материал для рассудка, который он не принимает для познания, но принимает субъективно для оживления познавательных сил, но косвенно и для познания.

«Гений состоит, собственно, в удачном соотношении [способностей], которому не может научить никакая наука и которому не может научить никакое прилежание»; в частности, он состоит в способности «находить для данного понятия идеи и, с другой стороны, подбирать для этих идей выражение, посредством которого вызванное этим субъективное расположение души как сопутствующее понятию может быть сообщено другим» Там же. 334..

Такой талант, говорит Кант, и называется духом, так как, для того чтобы при каком-либо представлении выразить «неизреченное в душевном состоянии» и придать ему всеобщую сообщае- мость, нужно иметь дар схватывать мимолетную игру воображения и объединять ее в понятии, которое может быть сообщено другим. Понятие в этом случае будет оригинальным и открывающим новое правило, которое нельзя вывести из уже известного принципа.

Проведя этот анализ, Кант подводит итог сказанному о гении.

«Во-первых, гений -- это талант к искусству, а не к науке, в которой на первом месте должны стоять хорошо известные правила и определять в ней способ действия;

Во-вторых, гений как талант к искусству предполагает определенное понятие о произведении как цели, стало быть, рассудок, но также (хотя и неопределенное) представление о материале, т.е. о созерцании, для изображения этого понятия, стало быть, [предполагает] отношение воображения к рассудку;

В-третьих, гений проявляется не столько в осуществлении намеченной цели при изображении определенного понятия, сколько в изложении или выражении эстетических идей, содержащих в себе богатый материал для указанной цели, стало быть, представляет воображение свободным от всякого подчинения правилам и тем не менее целесообразным для изображения данного понятия;

В-четвертых, непринужденная, непреднамеренная субъективная целесообразность в свободном соответствии воображения с закономерностью рассудка предполагает такое соотношение и такой настрой этих способностей, какие не может вызвать следование правилам науки или механического подражания; их может породить только природа субъекта» Там же. С. 334-335..

Таким образом, согласно этим рассуждениям Канта, гений есть образцовая оригинальность природного дарования субъекта в свободном применении своих познавательных способностей.

Произведение гения не может быть примером для подражания. Гениальное произведение служит для преемственности со стороны другого гения, в котором оно может пробудить собственную оригинальность и стремление быть свободным от правил. Искусство таким образом может получить новое правило и новую образцовую оригинальность.

Поскольку гений есть «баловень судьбы» и «редкое явление», его пример может создать из способных людей школу, в которой будут обучать по правилам, извлеченным из произведений гения. Изящное искусство будет для этих людей школой подражания правилам гения.

Кант предостерегает от слепого подражания, когда ученик точно повторяет, не понимая того, что он копирует. Кант называет это обезьянничаньем. Видит он и другую форму обезьянничанья -- манерничанье, которое есть подражание только своеобразию (оригинальности) в ущерб образцовости произведения. Произведение искусства может стать и манерным, так оно называется, «когда изложение идеи рассчитано в нем только на необычность и не соразмерно с идеей» Там же. С. 336.. Такие произведения, считает Кант, «подобны поведению того, о ком говорят, что он только внимает своему собственному голосу, или кто стоит и ходит так, как если бы он был на сцене, чтобы на него глазели, а это всегда выдает бездарность» Там же..

Вкус и гений. Что важнее в изящных искусствах? Этот вопрос по сути тот же, что и вопрос о том, что важнее в изящных искусствах -- воображение или способность суждения? Кант рассуждает следующим образом. «Искусство, если иметь в виду гения, скорее, можно назвать одухотворенным (geistreich) и, если имеют в виду лишь вкус, изящным искусством...». Вкус в данном случае есть то необходимое и самое главное, на что надо обращать внимание в суждении об искусстве как изящном искусстве» Там же. С. 336-337.. Богатство и оригинальность идей необходимы не столько для красоты, сколько для соответствия свободно действующего воображения закономерности рассудка. Способность суждения есть способность приспособлять воображение к рассудку.

Вкус и способность суждения есть дисциплина гения, которая хоть и подрезает ему крылья, руководит им и указывает, как далеко он может идти, оставаясь целесообразным. Вкус вносит в мысли ясность и порядок, делает идеи устойчивыми, способными вызвать всеобщее одобрение, постоянно развивать культуру. художественный творчество кант душа

При столкновении этих двух свойств изящного искусства в произведении приходится чем-то жертвовать, и «жертва, скорее, должна быть принесена со стороны гения; и способность суждения, которая в делах изящного искусства высказывается исходя из своих принципов, позволит ограничить скорее свободу и богатство воображения, чем рассудок» Там же. С. 337..

Итак, делает вывод Кант, «для изящного искусства требуются воображение, рассудок, дух и вкус» Там же..

Размещено на Allbest.ru