Парадигма ограниченной рациональности принятия решений

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Аксиологические знания.

При решении задач в открытой форме используются не только (и не столько) верифицируемые знания, главное для которых - их доказуемая истинность, но и аксиологические ценностно ориентированные знания [2]. Аксиологические знания связаны с ситуацией и человеком, устанавливающим их ценность для себя, для решения тех задач, с которыми он сталкивается в своей практической деятельности. Поэтому такие знания - это не объективные, а прежде всего субъективные персональные знания, определяющие конкурентоспособность личности в социуме [3].

С момента своего рождения человек оказывается погружённым сразу в несколько «миров» - естественный, духовный, искусственный и абстрактный, которые воспринимаются им в их взаимосвязи как составляющие единого мира. Он начинает различать тепло и холод, постепенно понимать, что такое «хорошо» и что такое «плохо», классифицировать окружающие предметы и осознавать значение тех или иных символов. По мере повышения уровня сознания и интеллекта человека происходит все более глубокое познание окружающего мира и одновременная дифференциация приобретаемых знаний и навыков с учётом его индивидуальных особенностей. Один человек с интересом изучает животный и растительный мир, другой склонен конструировать технические объекты, кто-то отдает предпочтение гуманитарной сфере или математике. Таким естественным образом происходит персонализация знаний, формирующая систему персональных знаний человека.

Кроме того, к аксиологическим относятся знания, приобретаемые социумом в процессах его самоорганизации [4, 5]. Как уже отмечалось в разделе 1 данной статьи, если не удается уменьшить неопределенность в рамках локальных взаимодействий акторов, то её урегулирование происходит на глобальном уровне: люди вырабатывают различные нормативно-правовые акты, призванные регулировать их поведение. Такие аксиологические знания, которые нельзя отнести к верифицируемым научным знаниям, тем не менее становятся общепринятыми для сообществ людей (например, для муниципальных районов, городских округов, регионов и государств в целом).

Аксиологические знания относятся к разряду знаний, основанных на понимании [6]. Дело в том, что один человек не в состоянии понять мир, т.е. осознать многообразие смыслов и значений культурно-исторического мира, которому он принадлежит. Поскольку человек может понять его лишь частично, он воспринимает от других то, чего не достает в его собственном опыте. На этом основании Э. Гуссерль ввёл понятие интерсубъективности как структуры индивидуального сознания, отвечающей факту существования других индивидов [7], или особой общности между познающими субъектами, условиями взаимодействия и передачи знания одного для другого [8]. Таким образом, сущность смысла открывается в его коммуникативной природе.

В отличие от традиционной трактовки понимания как процедуры обнаружения смысла текста в процессе его интерпретации, реконструирующей изначальный его замысел, во второй половине ХХ века понимание стало рассматриваться как эвристическая познавательная процедура, дающая приращение знания, а не только восстанавливающая изначальное [8]. Поэтому наряду со знаниями, базирующимися на объяснении, можно говорить о знаниях, основанных на понимании.

Следует отметить, что на Востоке (например, в Китае) знание также не преследовало цель объяснить мир. Целью было понимание мира, что, кстати сказать, не способствовало развитию точных наук, как это было на Западе. Китайское философское мышление всегда характеризовалось отчетливо выраженным практицизмом, поскольку знание предмета включало не только его описание, но и предписание к действию: обладать знанием - значит, прежде всего, знать своё дело.

Поскольку процедура понимания всегда связана с конкретными качествами субъекта, понимание в основе своей остается субъективным способом познания. Вместе с тем понимание конкретных людей зависит от той культурно-исторической среды, в которой они живут. Поэтому понимание не является абсолютной прерогативой субъекта. Оно обязательно содержит в себе признаки общезначимого [9].

Понимание, являющееся в большей степени методом познания гуманитарных наук, в последние годы становится востребованным в процессах управления сложными искусственными системами, поскольку поведение сложной системы как целого скорее можно понять, чем объяснить [5].

Парадигма ограниченной рациональности предполагает, таким образом, приобретение и использование в процессах принятия решений аксиологических знаний, основанных на понимании, возможном через установление «отношения к ценности». Однако «знать» - это еще не значит «делать». Поэтому приходится придерживаться еще и этического рационализма, согласно которому в основе поведения людей лежит (или должно лежать) рациональное начало; соответственно, знание о том, как необходимо поступать, является в данном случае достаточным условием нормативного поведения [8].

Онтологическая модель ситуации.

Как известно, парадигма классической рациональности предполагает построение и использование математических моделей объектов. Математическая модель разрабатывается на базе некоторой научной теории, включающей в себя идеализированный объект, ядро теории (совокупность понятий и отношений между ними) и исчисление (правила вывода и способы доказательств) [10, 11]. Наблюдая объект «со стороны» через «призму» этой теории, человек-аналитик «объективно» (независимо от своих субъективных позиций) описывает его на соответствующем математическом языке, после чего (с помощью исчисления теории) он может сделать формальные выводы, например, предсказать поведение объекта в будущем.

Такие возможности обеспечиваются благодаря применению декартовских онтологических построений, при которых бытие характеризуется безотносительно к деятельности людей, их познанию и мышлению. Постулируется принципиальная двойственность реальности: материя и ум - различные, параллельные друг другу субстанции. А раз так, то материальный мир можно описать объективно, не включая в описание человека-наблюдателя с его субъективностью. Однако рационально-механистический образ мира, формировавшийся в трудах картезианцев (от латинизированного имени Декарта), вырисовывается как мир «твёрдой» материи, подчинённый жестким законам, в котором нет места человеку и сознанию. «Человек в этом мире - ошибка, описка, курьёзный случай» [12].

За создание новой «фундаментальной онтологии», которая восстановила бы единство человека и мира, выступил М. Хайдеггер [13]. Он ввёл термин Dasein («вот-бытие», «здесь-бытие», «присутствие»), который означает не объективное бытие, а собственное отношение человека к бытию. Человек не только есть, но соотносится с собой, миром и миром других людей [14]. В соответствии с этим воззрением в предмет социально-гуманитарного познания включается человек, а субъект-объектные отношения заменяются субъект-субъектными (общением, коммуникациями и т.п.); «люди становятся и авторами, и исполнителями своей собственной драмы, которую они же и познают… Вещь рассматривается не в её пространственно-временных параметрах, а как носитель смысла, воплощение вне- и сверхпредельных значений, как знак, символ человеческого проявления. А это значит, что сознание в сфере гуманитарного знания апеллирует не к природной сущности вещи, а к её смыслу» [15], ибо здесь « … мир задан человеку не вещно-натуралистическим, а духовно-смысловым образом как ценностная сущность, подлежащая пониманию и истолкованию» [16]. И если в естественных науках ценностные, мировоззренческие компоненты остаются как бы внешними по отношению к содержанию знания, то в гуманитарных они входят в само содержание знания. Именно ценностно-смысловые структуры всего существующего представляют наибольший интерес для социально-гуманитарного познания.

Осознание необходимости целостного взгляда на мир, не разделяющего «материальное» и «идеальное», «объективное» и «субъективное», приводит к мысли, что изложенные идеи, восходящие к единству человека и мира и нашедшие применение в гуманитарном познании, целесообразно использовать в науках об искусственном, изучающих сложные социотехнические и экономические системы, которые создаются и функционируют при участии людей, принимающих те или иные управленческие решения. Поэтому в парадигму ограниченной рациональности принятия решений предлагается включить понятие «онтологическая модель ситуации», в которой находят отражения персональные и групповые знания людей - акторов [17]. Но прежде чем определять этот термин, необходимо уточнить, в каком смысле будет использоваться понятие «онтология».

В классической философии онтология, как учение о бытии, имеет дело с всеобщими законами бытия, общенаучными понятиями и формулируемыми для них «онтологическими» аксиомами типа «все предметы и явления существуют в пространстве и времени» [18]. Сформировавшаяся в середине ХХ века онтологическая концепция М. Хайдеггера трактует сферу развёртывания человеческой жизни, сознания, познания, общения в качестве фундаментального уровня, или слоя, бытия [7]. Бытие становится доступным только через человеческое присутствие (Dasein), а идея целостности и неразложимости непосредственного переживания человеком своей ситуации в мире и это переживание (понимание), будучи исходной единицей описания бытийных отношений человека с миром, полагается и исследуется в качестве онтологического основания, онтологической структуры мира [8].

В конце прошлого столетия в связи с развитием работ по созданию интеллектуальных систем, использующих компьютерное представление и обработку знаний, термин «онтология» был перенесён в сферу инженерии знаний, где он стал обозначать концептуализацию предметной области [19]. Под онтологией, таким образом, стала пониматься совокупность понятий (концептов) и отношений между ними некоторой предметной области. Если онтология выражает точку зрения, субъективное видение мира конкретным человеком, то можно говорить о персональной онтологии. Персональные онтологии включают в себя знания акторов, которые можно назвать априорными в том смысле, что они характеризуют предпонимание акторов, то есть не привязаны к конкретной ситуации [20]. Но в проблемной ситуации оказывается, как правило, не один, а множество неоднородных акторов, которые должны принять согласованное решение о том, каким образом найти выход из этой ситуации. Тогда им необходимо сформировать групповую онтологию, «навязанную» сложившейся ситуацией и состоящую из фрагментов их персональных онтологий, которая будет выполнять роль «концептуальной платформы» для достижения взаимопонимания акторов. Групповая онтология должна разделяться и использоваться всеми неоднородными акторами.

Все онтологии делятся на две категории: онтологии предметных областей реального мира и методо-ориентированные онтологии мира абстрактного [21]. Последние состоят из методов решения задач - описаний того, как получить решение задачи, которые независимы от предметных областей и допускают повторное использование [19].

Групповые онтологии разрабатываются акторами, уже погруженными в проблемную ситуацию, после чего становится ясным, в каких терминах будут решаться задачи. В групповой онтологии выражается общее понимание акторами сложившейся ситуации, но отсутствует информация о конкретных параметрах, атрибутах этой ситуации. Эти сведения включаются акторами в объектные (денотативные) модели, которые разрабатываются на основе групповых онтологий [22].

Опираясь на изложенные понятия, определим онтологическую модель ситуации (ОМС) как описание ситуации в форме персональных, групповых онтологий и объектных моделей, которые разрабатываются в процессах взаимодействия неоднородных акторов, находящихся в этой ситуации и имеющих возможность изучать и воздействовать на неё. В ОМС выражаются явные знания акторов, которые могут быть выражены средствами языка. Однако в соответствии с концепцией «неявного знания» М. Полани, существуют вещи, о которых человек знает, но не может сказать [8]. Неявные знания являются источником неопределённости и риска конфронтации между акторами, неустранимых с помощью ОМС. Поэтому ОМС, «интегрирующая» в себе только явные знания неоднородных акторов, лишь частично выражает их интересы и предпочтения. Тем не менее ОМС выполняет важную объединяющую роль платформы, на базе которой происходят процессы согласования точек зрения и взаимных уступок акторов.

Разработка ОМС происходит в три этапа. На первом этапе, который можно назвать «предпониманием», разрабатываются персональные онтологии, поскольку при коллегиальном управлении принятие решений хотя и осуществляется группой лиц, но каждое из них несёт персональную ответственность за определённую область деятельности [23, 17]. На втором этапе - «понимании ситуации» - конструируется групповая онтология, а на третьем - «достижения взаимопонимания» - создаются объектные модели, на базе которых решаются задачи с применением методов и средств, содержащихся в методо-ориентированных онтологиях. При этом задачи должны решаться в реальном масштабе времени, т.е. в темпе, соответствующем скорости развития ситуации.

ОМС является инструментом, средством поддержки принятия решений неоднородными акторами, осуществляемых, в общем случае, не последовательно, однонаправленно, а итерационно, с обратными связями. Это означает, что, не достигнув взаимопонимания не третьем этапе, акторы могут вернуться на первый и второй этапы для корректировки своих персональных или групповых онтологий. Окончательное согласованное решение может быть принято в результате нескольких таких итераций.

Важнейшую роль применительно к построению ОМС играет фактор времени, поскольку любая ситуация имеет тенденцию к развитию, а задержка в принятии коллегиального решения может приводить подчас к непредсказуемым негативным последствиям. «Диффузия» и интеграция знаний акторов в процессах согласования их интересов и достижения компромиссов должна поэтому осуществляться на основе сетевого обмена информацией по принципу «каждый с каждым», обеспечивающего возможность работы в реальном масштабе времени, выгодно отличающегося от широко распространенной процедуры «последовательных согласований», когда подготовленный кем-то вариант решения передаётся «по цепочке» от актора к актору, практически исключая их параллельные сетевые взаимодействия.

Системы поддержки принятия решений на основе ОМС.

ОМС составляют основу построения систем поддержки принятия решений (СППР), использующих современные информационно-коммуникационные технологии, в том числе методы и средства компьютерного представления и обработки знаний [17]. Такие СППР должны обеспечивать:

· компьютерное представление персональных, групповых онтологий и объектных моделей;

· возможность решения задач в открытой форме в реальном масштабе времени, т.е. в темпе, соответствующем скорости развития ситуации;

· сетевой обмен информацией между акторами по принципу «каждый с каждым»;

· «дружественный интерфейс» для интерактивного взаимодействия акторов в процессах построения групповых онтологий и трансформации объектных моделей;

· регистрацию в системной библиотеке онтологических моделей ситуаций, которые были использованы при принятии решений, с тем чтобы была возможность использования их в качестве прецедентов в процессах управления в будущем.

Следует подчеркнуть, что СППР должна дать возможность каждому актору самостоятельно работать с системой. Отсутствие посредников здесь является принципиальным, поскольку актор в рамках своей сферы деятельности несёт персональную ответственность за принимаемые решения и должен обладать необходимой полнотой информации для реализации своих полномочий. Иными словами, СППР должна быть обязательной, неотъемлемой инструментальной составляющей в работе актора, независимо от степени важности роли, которую он играет в системе управления.

Для разработки СППР на основе ОМС, наряду с традиционными компьютерными средствами (например, сетевыми технологиями), необходимо использовать специальный программистский инструментарий, включающий в себя конструкторы онтологий [24], мультиагентные модели взаимодействия [25], средства композиции онтологий [26], управления распределением ресурсов в реальном масштабе времени [27], структуризации эмпирической информации и её визуализации [28] и др.

Отличительные признаки парадигм классической и ограниченной рациональности принятия решений представлены в таблице. Прежде всего, эти различия касаются онтологии как учения о бытии: классическая рациональность опирается на декартовские онтологические построения, постулирующие единую картину мира «твердой» материи, в котором нет места человеку, а ограниченная рациональность - на фундаментальную онтологию М. Хайдеггера, в которой человек не только есть, но соотносится с собой, миром и миром других людей, что позволяет говорить о множестве персональных онтологий.

Классическая рациональность дистанцирует человека (субъекта) и объект, который изучается им «со стороны» с использованием в основном процедур объяснения. Ограниченная рациональность, наоборот, предполагает «встроенность» человека в ситуацию и обращается к пониманию, погружающему каждого человека в «мир смыслов» других людей. онтологический информационный рациональность

Парадигма классической рациональности считает акторов (лиц, не только познающих ситуацию, но и преобразующих ее) однородными, ориентированными на поиск единственного верного объективного решения, а ограниченная рациональность предполагает нахождение согласованного решения на основе солидарности неоднородных акторов. Соответственно, в первом случае речь идет об истинности решения, а во втором - об его ценности. Причем ограниченная рациональность исходит из того, что задачи в открытой форме должны решаться в реальном масштабе времени, то есть в темпе развития ситуации.

Если классическая рациональность постулирует причинно-следственные отношения между элементами замкнутых (например технических) систем, то ограниченная рациональность опирается на взаимодействие по принципу «часть-целое» элементов открытых систем, к числу которых относятся сложные искусственные системы.

Формализованное описание ситуаций, возникающих в таких системах, осуществляется с помощью онтологических моделей ситуаций, включающих в себя персональные, групповые онтологии и объектные модели, разрабатываемые на основе взаимодействия неоднородных акторов. Онтологическая модель ситуации выполняет роль платформы, на базе которой происходят процессы согласования точек зрения и достижения компромиссов акторов.

Таким образом, ключевой фигурой парадигмы ограниченной рациональности является человек-актор, берущий на себя полномочия принимать решения и ответственность за последствия их реализации. Это человек, готовый предложить свои персональные знания и ресурсы для улучшения показателей качества общественной жизни или повышения эффективности бизнеса. Со стороны государства, соответственно, должна быть обеспечена «политическая включенность» его в диалог с властью, предполагающая организацию такого процесса принятия значимых для человека решений, в котором он имеет возможность участвовать.

Табл. 1

Тогда человек становится не пассивным «объектом управления», а партнером государства. А разбудив инициативу людей, необходимо создать условия для их эффективного взаимодействия. Свой методологический вклад в решение этой задачи и призвана внести парадигма ограниченной рациональности принятия решений. Разумеется, что это один из первых шагов на пути дальнейшего развития исследований проблем управления сложными искусственными системами; исследований, осуществляемых на стыке естественных и гуманитарных наук, которые должны обеспечить возвращение в теорию человека, исключенного из нее в результате привнесения в науки об искусственном принципов классической рациональности.

Литература

1. Виттих В.А. Парадигма ограниченной рациональности принятия решений - 1 // Вестник Самар. гос. техн. ун-та. Сер. «Технические науки». - 2009. - №3 (25). - С. 22-31.

2. Виттих В.А. Аксиологические и верифицируемые научные знания // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды ХI Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН, 2009. - С. 449-454.

3. Виттих В.А. Персонализация знаний // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды IХ Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН, 2007. - С. 441-446.

4. Kьppers G. Self-organization - The Emergence of Order. From local interactions to global structures. // http://www.uni-bielefeld.de/iwt/sein/paper no 2.pdf, July 1999.

5. Виттих В.А. Целостность сложных систем // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды IV Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН. - 2002. - С. 48-58.

6. Виттих В.А. Знания, основанные на понимании, в процессах принятия решений // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды VI Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН. - 2004. - С. 37-44.

7. Современный философский словарь. - Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск / «ПАНПРИНТ», 1998.

8. Всемирная энциклопедия. Философия // М.: АСТ; Мн.: Харвест, Современный литератор. 2001.

9. Философия в вопросах и ответах: учеб. пособие / Е.В. Зорина, Н.Ф. Рахманкулова и др.; под ред. А.П. Алексеева, Л.Е. Яковлевой. - М.: ТК Велби, изд-во «Проспект», 2005.

10. Краткий словарь по логике. - М.: Изд-во «Просвещение», 1991.

11. Vittikh V.A. Towards creating of control theory for open organizational systems // Complex systems: control and modeling problems (proceedings of the II International Conference) - Samara, the Samara Scientific Center of RAS, Samara, 2000. - P. 55-65.

12. Философия: учебное пособие для высших учебных заведений. - Ростов н/Д: Феникс, 2003.

13. Хайдеггер М., Бытие и время. - Харьков: Фолио, 2003.

14. Теория философии (Э.Ф. Звездкина и др.). - М.: Филол. о-во «Слово»; изд-во Эксмо, 2004.

15. Кохановский В.П., Лешкевич Т.Г., Матяш Т.П., Фатхи Т.Б. Основы философии науки // Ростов н/Д: Феникс, 2004.

16. Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. - М., 1993. - С. 80-81.

17. Виттих В.А. Онтологические модели ситуаций в процессах принятия коллегиальных решений // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды XI Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН. - 2009. - С. 405-410.

18. Рубашкин В.Ш. Представление и анализ смысла в интеллектуальных информационных системах. - М.: Наука, 1989. - С. 19.

19. Uschold M. Knowledge level modelling: concepts and terminology. - The Knowledge Engineering Review, vol.13, N1, 1998. - P. 5-29.

20. Виттих В.А. Процессы управления в социотехнических системах // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды VII Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН. - 2005. - С. 32-42.

21. Виттих В.А. Онтологический анализ и синтез при управлении сложными открытыми системами // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды V Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН, 2003. - С. 50-60.

22. Смирнов С.В. Онтологический анализ предметных областей моделирования // Известия Самар. науч. центра РАН. - Том 3. -2001. - №1. - С. 62-70.

23. Новый словарь иностранных слов. - Мн.: Современный литератор, 2006.

24. Андреев В., Ивкушкин К., Минаков И., Ржевский Г., Скобелев П. Конструктор онтологий мультиагентных систем // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды III Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН, 2001. - С. 480-488.

25. Виттих В.А., Скобелев П.О. Мультагентные модели взаимодействия для построения сетей потребностей и возможностей в открытых системах // Автоматика и телемеханика. - 2003. - №1. - С. 177-185.

26. Виноградов И.Д., Смирнов С.В. Композиция концептуальных схем сложных систем // Проблемы управления и моделирования в сложных системах: Труды Междунар. конф. - Самара: Самар. науч. центр РАН, 1999. - С. 184-189.

27. Виттих В.А., Скобелев П.О. Метод сопряженных взаимодействий для управления распределением ресурсов в реальном масштабе времени // Автометрия. - 2009. - №2. - С. 78-87.

28. Виттих В.А., Ситников П.В., Смирнов С.В. Онтологический подход к построению информационно-логических моделей в процессах управления социальными системами // Вестник компьютерных и информационных технологий. - 2009. - №5. - С. 45-53.

Размещено на Allbest.ru