Люди с ограниченными возможностями так же оказываются в зоне риска. Важно отметить, что речь идет не только о физических, но и психических проблемах со здоровьем. Как отмечает Томас Хаммарберг, люди с ограниченными возможностями чаще рассматриваются как жертвы, нежели как полноценные субъекты, обладающие правом быть активными гражданами Хаммарберг Т. Права человека в Европе: работа продолжается. Издательство Совета Европы/ООО «Русская переводческая компания, 2011. С. 157. . Сегодня люди, имеющие какие-либо проблемы со зрением или слухом, не могут получать информацию в том же объеме, что и другие люди, а если получают ее, то имеют весьма ограниченный доступ (он ограничен программами с субтитрами или информацией, которую можно воспроизвести через аудиоаппаратуру), в некоторых странах (например, в России) люди, которые ограничены в передвижении, до сих пор не могут выйти на полноценную прогулку из-за неустановленных пандусов, неровных дорог, а порою даже отсутствия лифта в жилом доме. Это приводит к ошибочному мнению, что в этих странах инвалидов меньше, однако реальность такова, что эти люди вынуждены совершать прогулки исключительно в своих квартирах. Всё это препятствует людям жить благополучно, а порою и принимать участие в политической жизни. В Европе часть людей, находящихся под опекой, лишены возможности распоряжаться своим имуществом, выбирать места жительства и работы, или даже голосовать.

Одно из самых громких нарушений в области прав человека - это пытки. Чаще всего подобные нарушения являются следствием злоупотребления правоохранительными органами своими полномочиями. Полицейские государства, о которых писал Вальтер Беньямин, порождают ситуации, которые в большинстве случаем можно приравнять к покушению на жизнь и здоровье человека. Насилие со стороны полиции должно подвергаться еще более строгому наказанию вследствие того, что сама идея правоохранительных органов теряет свой смысл, когда орган, призванный защищать от насилия, сам применяет его произвольно. Результатом противоправных действий со стороны полицейских становится крах абсолютно всей правоохранительной системы, так как защищая идею права, полиция нарушает права человека. Зачастую «преступники в форме» используют различные слова-маркеры с целью оправдания своих противоправных действий, чаще всего это «борьба с преступностью», «терроризм», «обеспечение безопасности». Ничто не может служить оправданием произвола в отношении человека, это касается всех, в том числе и людей, отбывающих наказание в местах лишения свободы, и подозреваемых, и предполагаемых террористов. Не существует объективных критериев, по которым человек мог бы лишиться своего природного статуса.

Это лишь некоторые примеры ситуаций, в которых права человека вступают в конфликт с какими-либо политическими и социальными решениями со стороны государства. Неудивительно, что современные либеральные государства отказываются признавать свою незаинтересованность в реализации каких-то прав человека, дело всё в том, что для современного человека его права стали неотъемлемой частью, его «собственностью».

3. Дилеммы неолиберальной доктрины прав человека. Свобода человека vs стабильность государства

Другим основанием для критики неолиберальной доктрины прав человека могут стать дилеммы (мы попробуем показать, что некоторые из них на самом деле ложные), которые порождает современное государство. В этой работе мы затронем такие конфликты как: разногласия между правами человека и «правами» государства; дилемма безопасности и свобод; конфликт равенства и свободы. Вопрос, интересующий нас в рамках заключительной статьи: возможно ли достичь компромисса между гарантируемыми либеральным государством правами человека и стабильностью (или как мы обозначаем ее «здоровьем») самого государства? Часто власть пользуется особой риторикой, благодаря которой человек оказывается в замкнутом кольце, откуда выбраться представляется невозможным. Однако правда в том, что современные государства лишь искусственно создают иллюзию чрезвычайного положения, как следствие, пользуются ситуацией «молчаливых» законов. Использование неюридических понятий как «соображения безопасности», «кризис», «терроризм» позволяет властным органам приостанавливать законы, в том числе и права человека, прикрывая своё самоуправство угрозой безопасности и другими словами-манипуляторами. Agamben G. For the theory of destituent power. Public lecture in Athens// ЧСПНПУ. №10, 2014. URL: http://www.chronosmag.eu/index.php/g-agamben-for-a-theory-of-destituent-power.html (дата обращения: 18.05.19) Вопрос насколько необходимы меры, принимаемые государством, для обычного человека остается тайной.

3.1 Права человека против прав государства

Когда мы говорим о правах человека, это словосочетание кажется нам вполне естественным и даже благозвучным. Однако если мы сейчас скажем, что права есть и у государства, это вызовет негодование. Есть ли «права» государства на что-то, или же это односторонняя привилегия?

Вероятно, риторика, согласно которой у государства есть права, кажется совершенно абсурдной, однако нам представляется, что единственным способом продемонстрировать взаимосвязи между правами человека и «здоровьем» государства является максимальное сведение двух категорий под единый знаменатель. Что можно отнести к «правам» государства (или власти)? Во-первых, это стабильность, «здоровье» государства измеряется его стабильным положением внутри его взаимосвязи со своими гражданами. Мы акцентируем внимание именно на положении государства в сознании его граждан. Во-вторых, государство имеет право на принятие таких законов, которые обеспечат его наилучшими условиями для нормального функционирования. В-третьих, за государством остается право регулировать свое поведение на международной арене, не обращая внимание на запросы и настроения своих граждан, несмотря на то что международная политика, проводимая государством, непосредственно влияет на людей, проживающих в ее пределах. Кроме того, государство имеет право приостановить законы путем введения чрезвычайного положения на своей территории, то есть государство не прекращает своего существования, однако законы и само право больше не обладают такой значимостью и не могут функционировать в обычном режиме.

В настоящий момент Карл Шмитт мог бы констатировать, что практически во всем мире введено чрезвычайное положение. Философ дал определение этому феномену в своей работе «Политическая теология», указав, что это «приостановление действия всего существующего порядка», это момент, когда суверен занимает место над системой, место творца права. Шмитт К. Политическая теология. Сборник/Переводы с нем. Заключит. Статья и составление А. Филиппова. - М.: «КАНОН-пресс-Ц», 2000. С. 25. Важно, что, являясь создателем права, суверен, однако, находится в одно и то же время как в рамках правовой системы, так и вне нее. Агамбен Дж. Homo Sacer. Суверенная власть и голая жизнь. М.: Издательство «Европа», 2011. С. 27.

После того, как нами определены некоторые, на наш взгляд, ключевые «права» государства, необходимо соотнести их с правами человека и продемонстрировать то, в каком конфликте они находятся между собой. Первое, упомянутое нами, право государства, на наш взгляд никак не противоречит правам человека, стабильность государства может поддерживаться совершенно разными способами. Однако прямым нарушением прав человека являются такие явления как подтасовки результатов голосования, давление на определённый круг лиц с целью сохранения власти и существующих порядков. Второе право государства так же можно назвать амбивалентным. Законы, на которых базируются государства, могут быть как полезными для отдельного человека (например, закон о защите прав потребителей), так и вредоносными (например, закон об образовании во Франции в 1966 году, больше известный как план Фуше). Должен ли человек подчиняться несправедливым законам? Этот вопрос актуален именно сегодня, когда в той же Франции происходят массовые протесты, которые не обходятся без человеческих жертв. Цицерон еще более двух тысяч лет назад предостерегал от беспрекословного соблюдения законов, вследствие того, что законы принимаются не божествами, а такими же несовершенными людьми, как и все мы, поэтому законы нельзя признавать априори справедливыми. Lane M. Ancient Political Philosophy, The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter 2018 Edition) URL: https://plato.stanford.edu/entries/ancient-political/#CicRomRep (дата обращения: 18.05.2019) Таким образом, законы, принимаемые в государстве, не всегда вступают в противоречия с правами человека, однако нельзя сказать, что в этом случае права человека и «права» государства остаются абсолютно параллельными друг другу. Третий вид прав, которые мы приписываем государственной власти, вступает в непосредственный конфликт с правами человека лишь в том случае, когда государство ведет агрессивную или нетерпимую политику по отношению к другим государствам. Этот пункт основывается на двух конфликтах: во-первых, это проблема прав иммигрантов, во-вторых, нарушение права на свободное перемещение, усложняющееся конфликтной международной политикой государства. Что касается права государства на введение чрезвычайного положения, то в этом случае наблюдается приоритет права государства над любыми правами человека. Проблема заключается в том, что представитель власти может в произвольном порядке заставить замолчать законы, функционировавшие в государстве всё это время. На сегодняшний день можно констатировать, что большинство даже либеральных государств перманентно находятся в состоянии чрезвычайного положения. В афинской лекции, прочитанной Джорджо Агамбеном в 2013 году, философ заявляет, что европейские государства всё еще находятся в ситуации чрезвычайного положения, но его нельзя сравнивать с явлением, описанным им в Homo Sacer. Agamben G. For the theory of destituent power. Public lecture in Athens// ЧСПНПУ. №10, 2014. URL: http://www.chronosmag.eu/index.php/g-agamben-for-a-theory-of-destituent-power.html (дата обращения: 15.05.2019) Европа сегодня- не Третий рейх, она отличается от нацистской Германии тем, что формально чрезвычайное положение объявлено не было, но рамки, в которые государства помещает своих граждан, напоминают об особом пути внутреннего развития.

Таким образом, мы обнаружили, что существуют некоторые противоречия между правами человека и «правами» государства. Однако являются ли они непримиримыми, это вопрос другого исследования. Мы постарались показать, что: во-первых, мы можем говорить о «правах» государства, во-вторых, между правами человека и правами государства существует множество взаимосвязей, в-третьих, хотя в некоторых ситуациях и существуют дилеммы, они вполне могли бы быть разрешены путём компромисса. В последующих параграфах мы рассмотрим конкретные дилеммы, возникающие в современных либеральных государствах.

3.2 Дилемма безопасности и свобод

Политические философы часто, прямо или косвенно, пишут о том, что права и свободы человека и гражданина не могут быть осуществлены без помощи государства. Именно властный орган берет на себя обязательства по обеспечению безопасности людей, находящихся на его территории. Однако границы невмешательства государства в частную жизнь человека оказываются размытыми. Государства под прикрытием безопасности осуществляют полный контроль над всеми сферами жизни современного человека. Где заканчиваются полномочия государства контроля, и где начинается приватная жизнь и свобода человека?

Насколько релевантно говорить о свободе в условиях неолиберальной доктрины? Государства XXI века продолжают находить всё новые способы «обеспечения безопасности» для своих граждан, которые в реальности оказываются способами доминирования над людьми, ущемления их прав и свобод. Современная политика, как многим кажется, дошла до своего предела в подобных мерах, сегодня человек внутри государства рассматривается исключительно как голая жизнь, животное существо, которое можно (и необходимо ради всего общества) поместить в клетку, тем самым обеспечив ему безопасность от внешней угрозы. Однако не означают ли такие меры, что час человек перестает мыслиться как субъект, обладающий свободой и приватностью?

Подобные тенденции в конечном счете могут привести к трансформации современных государств в подобие зоопарков, но уже для человеческих существ, где будет создаваться иллюзия естественной среды, частного пространства и свободы для каждого, но в рамках уже его собственного «загона».

Дилемма безопасности и свободы в действительности представляет собой одну из самых непростых проблем в современности. Мишель Фуко, который стал первым философом, обозначивший феномен перехода от политики к биополитике, говорил, что «современный человек - это животное, в политике которого его жизнь как живущего существа ставится под вопрос». Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996. С. 247. Действительно ли человеческая жизнь превратилась лишь в ставку, которую делает суверенная власть? В связи с такими выводами следует пересмотреть и значение всех Деклараций, принятых за более, чем двести лет. А не являются ли документы, закрепляющие основные права и свободы, ничем иным как очередным способом поместить голую жизнь в пространство политического? Джорджо Агамбен в своих заметках, посвященных феномену политического, предлагает рассмотреть Декларации прав в свете реальных функций, которые они выполняют: «на деле права человека представляют собой, в первую очередь, первоначальный образ размещения естественной голой жизни в юридическом и политическом распорядке государства-нации». Агамбен Дж. Средства без цели/ пер. с итальянского Эльдара Саттарова. М.: Гилея, 2015. С. 29.

Что порождает эту трудноразрешимую дилемму? Современные государства, исходя из позиции, которой придерживался Томас Гоббс, воспринимают человека прежде всего как потенциального преступника, который по своей природе зол и эгоистичен. Это приводит к тому, что доверие между государством и человеком оказывается подорвано, в силу чего, первое стремится максимально обезопасить себя и окружающих, используя при этом всевозможные средства (что в условиях непрерывного технического прогресса становится нетрудной задачей), последний же оказывается помешан на утверждении собственной свободы.

3.3 Статус человека и статус гражданина

В самом названии Декларации прав человека и гражданина мы наблюдаем чёткое разграничение двух статусов: человека и гражданина. Их отношения состоят в том, что последний обязательно включает в себя первого, но не наоборот. Гражданин - это особый статус, налагающий на человека дополнительные обязанности, но в то же время он обеспечивает его дополнительными правами. Поэтому, как отмечает Агамбен, необходимо исследовать явление беженца, как фигуры, воплощающей в себе права человека в полном значении, в чистом виде. Агамбен Дж. Средства без цели/ пер. с итальянского Эльдара Саттарова. М.: Гилея, 2015. С. 27. Однако на практике мы снова наблюдаем совершенно другую картину: беженец, то есть, человек, уже не принадлежащий ни к какому государству, являющийся воплощением человека в чистом виде, оказывается фактически бесправным. Статус беженца сегодня представляет собой наиболее неустойчивое положение человека.

Не означает ли такое шаткое положение беженца, что права гражданина преобладают над правами человека? Каково быть беженцем очень ярко описала Ханна Арендт в своем эссе под названием «We refugees». Беженцы фактически перестают восприниматься как люди в тот самый момент, когда они добровольно или вынужденно покидают своё государство. В мире, где государство приравнивается к нации, статус человека нужно заслужить, а всякий, кто больше не обладает правами гражданина, превращается в не-человека. Арендт Х. Нация. Опыты понимания, 1930-1954. Становление, изгнание и тоталитаризм. М.: Изд-во Института Гайдара, 2018. С. 365. Как отмечает Арендт, у человека, у которого отчуждается право на руководство своей жизнью, остаётся в конце концов лишь одно право - право покончить с этой жизнью. Именно это решение о суициде оказывается единственной свободой, которой обладает беженец, лишенный всяческих прав. Arendt H. We refugees // Robinson M., Altogether elsewhere: writers in exile. Boston: Faber and Faber, 1994. pp. 110-114. Этой свободой в годы нацистской Германии воспользовались многие, в том числе и немецкий философ Вальтер Беньямин, который в 1940 году попрощался с жизнью, так и не дождавшись разрешения на выезд из страны. Безусловно, после победы над нацизмом и принимается Всеобщая Декларация прав человека, но стоит отметить, что положение беженца (или как настаивает Арендт, иммигранта) до сих пор остаётся нестабильным и незащищенным.

В современном государстве как нельзя ощутимее становится эта разница между гражданином и человеком как таковым. Гражданство, принадлежность к определенной территории и культуре стало будто бы неотъемлемой частью каждого человека. Возможно, что со временем человечность как основной атрибут человека вытеснится гражданским статусом.

Заключение

В ходе работы нами была исследована неолиберальная доктрина прав человека и различные подходы к ее критике. Прояснив смысл понятия неолиберализма и проследив генезис либеральной мысль, мы обратились к современным реалиям и попытались объяснить сложившуюся ситуацию вокруг прав человека.

Наша рабочая гипотеза, согласно которой в современных государствах права человека больше не являются основоположением либеральной традиции. Права человека сегодня рассматриваются с различных перспектив, в том числе и в отрицательном контексте. Например, нами была изложена позиция Майкла Игнатьева, который убежден, что права человека со временем превратились в бездумное идолопоклонство. Позиция Джорджо Агамбена в отношении роли прав человека так же отличается от общепринятой. Права человека, говорит он, это лишь один из механизмов, которым пользуются сегодня государства для того, чтобы взять под контроль абсолютно всё, что касается человека, при помощи гарантированных прав государства налагают на людей определенные обязанности. Декларация в таком случае становится очередным способом политизации голой жизни.

«Каждый имеет право на жизнь, свободу и на личную неприкосновенность» гласит третья статья Всеобщей Декларации. Всеобщая декларация прав человека, 1948. URL: https://www.ohchr.org/RU/UDHR/Pages/Language.aspx?LangID=RUS

(дата обращения: 18.05/2019) Но что, если Агамбен прав? В этой, казалось бы, фундаментальной статье можно увидеть определенный парадокс. С одной стороны, декларируется основное право, которым обладает абсолютно любой человек. Какой злой умысел можно здесь усмотреть? Однако если вдуматься, то становится абсурдным тот факт, что право на жизнь нуждается в закреплении. Для чего это придумано? Если итальянский философ прав, то таким образом власть включает в сферу своей компетенции любую человеческую жизнь. Тот факт, что сама жизнь оказывается включена в политическое поле, говорит о том, что политизация голой жизни действительно имеет место сегодня.

Современный либерализм выступает в качестве трансформатора как государства, так и субъекта внутри него. Во-первых, он становится всё более требователен к государствам, которые позиционируют себя как либеральные. Теперь недостаточно ратифицировать Всеобщую Декларацию прав человека, необходимо находить всё новые способы реализации указанных прав. Во-вторых, государство оказывается в такой ситуации, когда необходимой его задачей становится балансирование между обеспечением безопасности и не-вмешательством в частную жизнь человека, так как в случае, если оно установит тотальный контроль, его назовут тираном, а если граждане перестанут чувствовать себя защищенными, государство обвинят в невыполнении своих прямых обязанностей.

Относительно субъекта так же происходят изменения. Из-за господства рациональности, которая повсеместно царит в неолиберальных государствах, политические институты вытесняются финансами, в таких условиях человек превращается из активного субъекта в пассивный объект, а как следствие, его права перестают быть главенствующей заботой государственной власти. Браун В. Разрушение демократии: как неолиберализм преобразовывает государство и субъекта//Новое литературное обозрение. №120, 2018. URL: https://www.nlobooks.ru/magazines/neprikosnovennyy_zapas/120_nz_4_2018/

(дата обращения: 21.05.2019) Из рациональности вытекает и другая особенность человека в условиях современного либерализма: рациональность предполагает порядок и контроль, а это значит, что субъекты так же должны быть взяты под контроль, необходимо подчинить их поведение общему порядку, но это положение снова вступает в конфликт с либерализмом в классическом словоупотреблении, потому что проблема прав и свободы человека снова оказываются не главенствующим вопросом. Третьей опасностью для человека в современных государствах становится его объективация, и не просто объективация, о которой было сказано выше, а превращение человека в ничто иное как экономическую единицу. Браун В. Разрушение демократии: как неолиберализм преобразовывает государство и субъекта//Новое литературное обозрение. №120, 2018. URL: https://www.nlobooks.ru/magazines/neprikosnovennyy_zapas/120_nz_4_2018/

(дата обращения: 21.05.2019)

Кроме того, в работе был рассмотрен ряд дилемм, рожденных в современных реалиях, в том числе, одна из самых главных дилемм «безопасность - свобода». Мы выяснили, что до тех пор, пока человек будет мыслиться государством исключительно как потенциальный преступник, дилемма будет оставаться неразрешенной, однако если допустить возможность соглашения между государством и субъектами, составляющими его, то дилемма окажется ложной.

Библиографический список

1. Agamben G. (2008) No to bio-political tattooing// Communication and Critical/Cultural Studies. Vol.5, №2, pp. 201-202.

2. Arendt H. We refugees // Robinson M., Altogether elsewhere: writers in exile. Boston: Faber and Faber, 1994. pp. 110-114.

3. Hunt L. Inventing Human Rights: A History, (New York, W.W. Norton & Co.), 2007. 272p.

4. Rawls J. A. Theory of Justice. London: Oxford University Press, 1971, p. 302-303.

5. Агамбен Дж. Homo Sacer. Суверенная власть и голая жизнь. М.: Издательство «Европа», 2011. 256 с.

6. Агамбен Дж. Средства без цели/ пер. с итальянского Эльдара Саттарова. М.: Гилея, 2015. 148 с.

7. Арендт Х. Vita activa, или О деятельной жизни. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. 416 с.

8. Арендт Х. Нация. Опыты понимания, 1930-1954. Становление, изгнание и тоталитаризм. М.: Изд-во Института Гайдара, 2018. 712 с.

9. Игнатьев М. Права человека как политика и как идолопоклонство. М.: Новое литературное обозрение, 2019. 216 с.

10. Милль Дж. О свободе / Пер. с англ. А. Фридмана // Наука и жизнь.1993. № 11. С. 21-26.

11. Михайловский А.В. Понятие политического в «пост-политическую эпоху». Публикация подготовлена при поддержке ГУ-ВШЭ, индивидуальный исследовательский проект №07-01-133 «Наследие Карла Шмитта и его актуальность для современной политической мысли».

12. Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск: Издательство новосибирского университета, 1995. 510 с.

13. Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М.: Русское феноменологическое общество, 1996. 282 с.

14. Современный либерализм: Ролз, Берлин, Дворкин, Кимлика, Сэндел, Тейлор, Уордон. Перев. с англ. Л. Б. Макеевой-М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. 248 с.

15. Фридмен, Милтон, и Хайек, Фридрих о свободе. М.: Социум, Три квадрата, 2003. 182 с.

16. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996. 448 с.

17. Хаммарберг Т. Права человека в Европе: работа продолжается. Издательство Совета Европы/ООО «Русская переводческая компания, 2011. 458 с.

18. Харви Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. М.: Поколение, 2007. 288 с.

19. Хмелинин А. Неолиберализм как фактор современных политических трансформаций: диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина. Екатеринбург, 2016. 174 с.

20. Шапиро Йен. О не-господстве// Логос. Т. 88. №4. 2012. 318 с.

21. Шмитт К. Политическая теология. Сборник/Переводы с нем. Заключит. Статья и составление А. Филиппова. М.: «КАНОН-пресс-Ц», 2000. 336 с.

Список электронных ресурсов

1. Agamben G. For the theory of destituent power. Public lecture in Athens// ЧСПНПУ. №10, 2014. URL: http://www.chronosmag.eu/index.php/g-agamben-for-a-theory-of-destituent-power.html (дата обращения: 15.05.2019).

2. Lane M. Ancient Political Philosophy, The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter 2018 Edition) URL: https://plato.stanford.edu/entries/ancient-political/#CicRomRep (дата обращения: 18.05.2019).

3. Браун В. Разрушение демократии: как неолиберализм преобразовывает государство и субъекта//Новое литературное обозрение. №120, 2018. URL: https://www.nlobooks.ru/magazines/neprikosnovennyy_zapas/120_nz_4_2018/ (дата обращения: 21.05.2019).

4. Всеобщая декларация прав человека, 1948. URL: https://www.ohchr.org/RU/UDHR/Pages/Language.aspx?LangID=RUS (дата обращения: 18.05.2019).

5. Муфф Ш. Постдемократия и постполитика// Гефтер. 2013. URL: http://gefter.ru/archive/10510 (дата обращения: 21.05.2019).

Размещено на Allbest.ru