Инновации в образовании в условиях господства рыночной экономики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальный исследовательский университет "МИЭТ"

ИННОВАЦИИ В ОБРАЗОВАНИИ В УСЛОВИЯХ ГОСПОДСТВА РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ

Суханов В.Н.

Ключевые слова: система образования, инновационное развитие, рыночная экономика, развитие личности.

Проблема инноваций в образовании в условиях рыночной экономики встает как проблема именно потому, что инновация подразумевает собой кардинальное нововведение, а вовсе не "приукраску фасада" в педагогическом деле. Таким кардинальным изменением в системе образования в наше время может быть только всеобщая переориентировка вектора педагогических усилий с профессионального направления, которое требует господство рынка, на развитие личности. Положение о том, что человек как таковой вовсе капитализму не нужен, в истории мышления осознавалось не только философами.

И.С. Тургенев в конце своей жизни написал замечательный цикл стихотворений в прозе. Любой советский школьник, относительно сносно учившийся в школе, и сейчас, спроси его в любое время, вспомнит: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, - ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя - как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!"

Читая "Капитал" Маркса, понимаешь, что великий мавр не был чистым экономистом, сухим прозаиком, беспристрастно доказывающим неизбежный крах капиталистической формации. Известно, что Маркс в юности писал стихи. И свой поэтический талант не "зарыл", не отбросил за ненадобностью. В главном теоретическом труде мыслителя наряду с тщательно анализируемыми экономическими формулами присутствуют строки по своему эмоциональному накалу и литературному гению родственные всепроникающей силе Тургеневского стиха.

"Сфера обращения, или обмена товаров, в рамках которой осуществляется купля и продажа рабочей силы, есть настоящий эдем прирожденных прав человека. Здесь господствуют только свобода, равенство, собственность и Бентам. Свобода! Ибо покупатель и продавец товара, например, рабочей силы, подчиняются лишь велениям своей свободной воли. Они вступают в договор как свободные, юридически равноправные лица. Договор есть тот конечный результат, в котором их воля находит свое общее юридическое выражение. Равенство! Ибо они относятся друг к другу лишь как товаровладельцы и обменивают эквивалент на эквивалент. Собственность! Ибо каждый из них располагает лишь тем, что ему принадлежит. Бентам! Ибо каждый заботится лишь о себе самом. Единственная сила, связывающая их вместе, это - стремление каждого к своей собственной выгоде, своекорыстие, личный интерес. Но именно потому, что каждый заботится только о себе и никто не заботится о другом, все они в силу предустановленной гармонии вещей или благодаря всехитрейшему провидению осуществляют лишь дело взаимной выгоды, общей пользы, общего интереса.

Покидая эту сферу простого обращения, или обмена товаров, из которой фритредер vulgaris черпает все свои взгляды, понятия, масштаб всех своих суждений об обществе капитала и наемного труда, - покидая эту сферу, мы замечаем, что начинают несколько изменяться физиономии наших dramatis personae [действующих лиц]. Бывший владелец денег шествует впереди как капиталист, владелец рабочей силы следует за ним как его рабочий; один многозначительно посмеивается и горит желанием приступить к делу; другой бредет понуро, упирается как человек, который продал на рынке свою собственную шкуру и потому не видит в будущем никакой перспективы, кроме одной: что эту шкуру будут дубить" [1, с. 187].

Приведенный выше отрывок весьма показателен, поскольку именно в виде представления (а уж кто-кто, а Маркс отлично понимал место и роль представления в контексте обретения понятия) четко показана и картина юридического обоснования капиталистического грабежа рабочего, и нравственный аспект заведомо бесчестной сделки. "Грабящих прибавочную стоимость за руку поймал с поличным", - скажет впоследствии Маяковский.

Юридический аспект весьма примечателен. Как и "вытаскивание из нафталина" Бентама. Казалось бы, "что ему Бентам?". Но вчитываясь в биографию и учение английского юриста-просветителя видишь, что, увы, Бентам - современник не только Маркса, а очень даже близкий и родной нам с вами. инновация образование личность абстрактный

"Близкий и родной" - это, конечно, ирония, но по глубине грусти близкая позднему Тургеневу. И в первую очередь, это относится к педагогическим проблемам, проблеме целеполагания, которая современной педагогикой так и не решена. Хотя стихийное решение этой проблемы, конечно же, есть, но оно настолько завуалировано, что учитель, загруженный планами, отчетами и оценками практически не способен увидеть свое истинное лицо. Учитель мнит себя кем угодно, но только не Бентамом. А ведь даже самые совестливые из учителей и других призывающие к совести, никогда не выйдут из поверхности сферы обращения. И им тоже нельзя отказать в некотором литературном таланте, но видя откровенную педагогическую трусость, не позволяющую обратиться к ученым посерьезнее Бентама (хотя, уверен, они и его не читали), вспоминаешь Некрасовское:

Хитро скрывает ум надменный

Себялюбивые мечты,

Но... брат мой! кто бы ни был ты,

Не верь сей логике презренной!

Страшись их участь разделить,

Богатых словом, делом бедных,

И не иди во стан безвредных,

Когда полезным можешь быть!

Кстати, и у Бентама краеугольным камнем его теории была полезность. Так какая же "полезность" нам нужна? И как истинную "полезность" отличить от мнимой?

Послушаем одного из разработчиков российского педагогического стандарта Евгения Ямбурга, приведя несколько отрывков из недавно вышедшей книги "Беспощадный учитель". Заранее извиняемся перед читателем за объемность цитирования. "Уроки двадцатого столетия (крушение тысячелетнего рейха и растянувшееся на десятилетия гниение утопии коммунистической) привели к радикальной смене настроений. Романтически приподнятое отношение к жизни сменилось скептически приспущенным… В который раз подтвердилась вечная истина: не хлебом единым жив человек… Утрата смыслов неизбежно приводит к их поиску по умолчанию и в силу этого становится крайне опасной, поскольку в жизнь уже вступили те поколения, которые на себе не испытали все "прелести" тоталитаризма" [2, с. 117].

Какой же выход предлагает Ямбург, дабы вырваться из "прелестей" тоталитаризма и "утопии коммунистической"? В скобках заметим, что практически всю книгу Е. Ямбург ищет третий путь между двумя крайностями, ползя, по известному выражению Ленина, к диалектическому материализму задом. И при этом ничего не придумывает, следует "учебнику позитивизма", "сочиненному" Махом, Авенариусом, Богдановым и др. Только факты! Педагогика non-fiction! Даже до обидного "по учебнику". "Противоположности, вопреки утверждению Гегеля, не столько сходятся, сколько провоцируют друг друга, вдохновляя на истребительную войну до победного конца" [там же, с.55]. И далее. "Дух науки и методы научного исследования априори включают: верность неоспоримым фактам, многофакторный анализ явления, здоровый скептицизм, предполагающий скрупулезную проверку любой выдвигаемой гипотезы, какой бы убедительной и привлекательной она поначалу ни казалась, и многое другое, что в итоге сводится к вопросу научной совести!" [там же, с. 142]. Что и говорить, "богат словом" академик Ямбург…

В.И. Ленин не случайно в книге "Материализм и эмпириокритицизм" проводит параллель между Богдановым и епископом Беркли. Позитивист не идет дальше "комплекса ощущений", сколько бы умных слов он не говорил. И педагогическая цель позитивистов-педагогов - весьма прозрачна, воспитать "человека разумного". Но только в определении позитивиста-юриста Бентама, у которого "человек разумный" - это соблюдающий права представитель среднего класса. А в дополнении Богданова (роман "Красная звезда") еще и внешне бесполый, предельно организованный, соблюдающий принцип равновесия и экономии сил.

Современный педагог Ямбург усовершенствовал позитивизм Богданова. Коммунистическая идея признана утопической (в романе "Красная звезда" на Марсе все-таки построен коммунизм) и все встало на свои места. Доверяй только фактам (то бишь своим ощущениям), и не нужны никакие идеологии и сказки про всеобщее благоденствие.

Но как быть с "ощущением" неотвратимо надвигающейся нищеты - в личной жизни - и "ощущением" экологической и ядерной катастрофы? Ведь только дурак "не чувствует", что планета на краю гибели! Ведь Ильенков, поясняя Ленина, тонко заметил, что в ощущениях нам мир только дан, познается же он совсем иным способом.

Поэтому, если уж говорить о "золотой полке" учителя, понятие которой так усердно пытается внедрить в сознание учителей Ямбург, то наипервейшей книгой современного учителя должен стать "Капитал" Маркса. Невозможно преследовать в педагогике иную цель, помимо бентамовской, если учитель покорно примет господствующий принцип бытия, закрепленный в конституции (в РФ - ст. 8), утверждающий неприкосновенность, святость частной собственности. "Эту шкуру будут дубить"!

И тут как раз те противоположности, причину взаимоуничтожения которых на практике не понял Ямбург.

Предбытие личности - оно все в смуте, метании между своим частнособственническим интересом и интересом субстанции. "Капитал" нам и нужен для того, чтобы понять, как товарное общество, основанное на принципе частной собственности, движется к отрицанию этого принципа. Только достигнув уровня Маркса можно двигаться дальше, развивая в теории и на практике отрицание товарного производства поначалу в одной отдельно взятой школе. Хотя и не в одиночку, нужна ассоциация единомышленников, набравшихся мужества идти "против течения". Даже неудачная, но все-таки попытка вывести ребенка на самостоятельное коммунистическое целеполагание, уже будет достойна уважения, поскольку это как раз и будет деятельным проявлением совести учителя, о которой так красиво и пафосно рассуждает Ямбург.

Но перелистнем страничку и более детально порассуждаем, какие уроки из "Капитала" мы можем извлечь в нашей реальной педагогической практике, утверждая даже в таких непростых условиях реальность коммунистической идеи.

Первое, необходимо первое, что должен сделать учитель, учась у Маркса, - это освоить умение переходить от абстрактного к конкретному. Не только разобраться с этими коварными терминами (что само по себе уже сверхзадача), но и сотворить этот переход в детском коллективе. Руками самих ребят. Суть логики "Капитала" в Ильенковской трактовке: "Переход от абстрактного к конкретному - это и есть переход от понимания разрозненных "частностей", от отдельных явлений и выражающих их рассудочно-номенклатурных определений к пониманию этих "частностей" (т.е. отдельных категорий), к пониманию их общей связи, их совокупного сцепления в составе "тотальности". И в этом смысле путь "от частного к общему" - это путь от абстрактно-общего к конкретно-всеобщему, от представления к понятию" [3, с. 204]. Далее Ильенков добавляет: "Здесь-то только и начинается, собственно, наука" [там же].

Здесь и разгадка целеполагания личности. Как только ребенок увидел себя в составе тотальности, в составе органической связи с целым, с этого момента целое и становится его основанием, которое через свою деятельность малыш все конкретнее определяет. Другие все методы целеполагания - ненаучные, ведущие к самой что ни на есть пошлой бентамовщине.

Здесь же начинается Я как Я. Поскольку научно определить какую-либо вещь можно только через ее противоположность, то и определить свое Я можно только через субстанцию, вплоть до абсолютно равного полюса всей объективной действительности. Говоря языком Спинозы, ребенок первоначально должен представить себя в виде самотворящей субстанции и двигаться ко все более конкретному ее определению. Понять это движение невозможно без Канта, Фихте, Гегеля, Маркса.

Задавая вектор развития личности, учитель должен понимать, что творение личности осуществляется в культурно-историческом ключе. Личность возможна только как "самоцель истории" (Лобастов).

Понятно, что направление означенного вектора в условиях всеобщего товарного производства может быть только одно - отрицание принципа частной собственности. И здесь же фиксируется принцип истинности ("полезности") деятельности, коль скоро мы утверждаем, что зарождение и становление субъектности невозможно вне деятельности.

Но как такую деятельность осуществить в современной школе, где все буквально дышит пресловутой товарностью? Где система, открытая на заре капитализма (классно-поурочная Яна Амоса Коменского), продолжает без износу производить товар - рабочую силу. Хотя износ, конечно, присутствует, но… как-то уж больно быстро восстанавливаются отработанные механизмы, производя, словно мифическая гидра, все новые и новые стимулы. Что толку, если первым "стимулом" - в буквальном его названии - была железная палка с острым наконечником для наказания нерадивых, а сейчас - пилюля развернутой системы оценок с сахарной пудрой толерантности! Суть по-прежнему одна - подготовить дисциплинированных работников для мануфактур.

В школе Л.Н. Толстого ученик мог сам выбирать, какой урок ему интересней, спокойно переходя от одного педагога к другому. Естественно, что такую школу намного труднее организовать, чем ту, в которой с первого класса учитель объясняет ребенку, что и как он должен делать, где "хорошо", а где "плохо". Именно так и понимается ребенком истина. Здесь нет места для развития мышления. Да и зачем его развивать, если цель у школы совсем другая. "В педагогическом деле, в деле формирования человеческой личности, где полнее всего, казалось бы, должен был обнаруживать себя свободный творческий ум, "божественная" позиция: творить творчество, формировать творческую способность, быть началом всех творящих начал - в этом деле, пожалуй, более всего господствует здравый смысл, привычный ряд "несомненных истин". И речь идет не только об организационных процессах в деле образования. Речь идет о сущностном понимании личности, всех человеческих способностей, коими занимается или должна заниматься школа. В сфере техники мы удивлены прогрессу технологий, мы видим их громадную продуктивность, в сфере же педагогики нас не меньше поражает как раз обратное. Потому и возникает скорее риторический вопрос: то ли человеческий материал столь мало поддается обработке, то ли педагогические "станки" изготовлены не по тем чертежам" [4, с. 19].

Действительно, почему так живуча система Яна Амоса Коменского? Почему после Толстого и Руссо, после Ильенкова и Михайлова, после Эльконина и Давыдова учитель продолжает размахивать средневековым стимулом? Почему долженствование всегда внешне душе ребенка?! Почему у педагога нет и малейшей интенции понять сущность человека? Предельно глупый учитель скажет - каждый должен заниматься своим делом, в школе есть психолог, вот пусть он и разбирается в тонкостях души, мое дело - давать предмет, дело детей - хорошо его учить, дело психолога - воспитывать личность, ну и, конечно, знать, что это такое.

Глупость этого предельного дурака-учителя хороша лишь тем, что она хорошо показывает цель всего наличного педагогического процесса - воспитать товар рабочая сила, мистическим образом (может благодаря психологу?) способного на креатив, за который, понятно, будут бонусы в узкой специализации работника. Все по полочкам, ну и мистики немного, а как же без нее в нашем сложном и запутанном мире. Главное, чего больше всего не любит дурак-учитель, - это мудрености, а потому как огня бежит философии. И надо сказать, это единственное, что получается у него "на отлично", поскольку первый помощник учителю в этом деле - само государство. "Образовательная … система как государственный институт в целях и задачах определена текущими государственными интересами, интересами господствующего класса, - если мы не забудем классовый характер государства вообще. Теоретическая педагогика борется за интересы личности, за всестороннее развитие способностей индивида, государственный интерес - за формирование только тех способностей, которые обеспечивают его" [там же, с.10].

Список литературы

1. Маркс К. Капитал. Т. I. Кн. 1. - М.: Политиздат, 1983. - 905 с.

2. Ямбург Е.А. Беспощадный учитель. - М.: Бослен, 2017. - 464 с.

3. Ильенков Э.В. Проблема абстрактного и конкретного в свете "Капитала" Маркса // "Капитал" Маркса. Философия и современность. - М.: Наука, 1968. - С. 186-213.

4. Лобастов Г.В. Философия и личность // Педагогическое мышление: направления, проблемы, поиски: коллективная монография / Авт.-сост. Г.В. Лобастов. - М.: ООО "Русское слово - учебник", 2015. - С. 10-39.

Размещено на Allbest.ru