"Идейность" в науке или об особенностях "женской" научной карьеры

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Знакомясь со статьей о женщинах, которые посвятили свою жизнь химии, мы были поражены их твердой позицией, блестящими знаниями и умениями. Удивительные судьбы, в которых переплетены невероятные события, заставляют задуматься о роли этих женщинученых. Они достойны глубочайшего уважения, прошедшие столь тяжкие испытания во имя науки. Их судьбы дают повод поразмышлять о жизненных основах социологии науки, о том, какие типы действий (в понимании М.Вебера) свойственные женщинам в науке.

Вера Евстафьевна Попова (1867-1896). В одном из писем к подруге она писала: «И отделил Бог землю от воды и сказал: да будет твердь… Моя ?твердь? это химия, а всё остальное - как сложится» [1].

Вера Евстафьевна получила образование на Высших женских (Бестужевских) курсах, а затем в университете Женевы, где работала в лаборатории известного немецкого химикаорганика Карла Гребе. У неё была заветная мечта - синтезировать аналог синильной кислоты, в котором атом азота заменён атомом фосфора. Это «уникальное соединение фосфора» чрезвычайно легко самовоспламенялось и взрывалось на воздухе даже при низких температурах. Случилось так, что Гребе предложил Вере Евстафьевне другую тему: восстановление ароматических кетонов, тем самым отговорив от её задумки.

В 1892 году она защитила диссертацию, получив учёную степень доктора химии. В Петербурге, куда она вернулась из Женевы, Вера Евстафьевна приступила к чтению курса лекций по химии на Высших женских курсах. Она очень любила свою работу, поэтому на лекциях создавалась такая атмосфера, когда девушки могли совершенно спокойно задать вопрос, сделать какие-то предположения. Попова всегда поддерживала такие начинания и с удовольствием вступала в дискуссии и готова была помочь разобраться в определенных аспектах изучаемого материала.

Осенью 1895 года В.Е. Попова вместе с мужем переехала в Вятскую губернию: там, на Ижевских заводах, она вновь вернулась к проблеме существования фосфорного аналога синильной кислоты и продолжила свои исследования в заводской лаборатории. В конце апреля 1896 года во время эксперимента взорвалась ампула, которая содержала белый фосфор и синильную кислоту. Спасти молодую талантливую женщину не удалось.

Преданность своему делу и безграничный интерес двигал этой женщиной. Вера Евстафьевна стремилась к этому открытию, любовь к своему детищу заставляла идти на риск. Часто говорят, что у каждого своя судьба и за все приходится платить. Нам кажется, что такой ум и способности даруются человеку не зря и ведут его по жизни к достижению целей. Судьба Веры Ефстафьевны была определена ее стремлением к познанию.

Не менее интересна и поразительна история Марии Бакуниной (1873-1960), дочери русского революционера-анархиста М.А. Бакунина. Совсем ещё ребёнком она вместе с семьёй оказалась в Неаполе. Там в 1895 году Мария окончила университет и защитила диссертацию о пространственной изомерии производных коричной кислоты. На её исследования обратил внимание знаменитый итальянский химик Станислао Канниццаро, отметивший, что «синьора Бакунина тщательно выполнила непростую экспериментальную работу и получила новые данные по стереохимии, которые внесли существенный вклад в развитие этого раздела химической науки» [1]. Высокая оценка известного ученого высокая оценка побудила Национальную академию наук присудить в 1900 году Марии Бакуниной премию в тысячу лир.

Друзья звали её ласково Маруся (даже среди соавторов научных статей встречалось Marussia Bakunin), она же была очень требовательна к себе и к коллегам. По воспоминаниям студентов, сданные профессору Бакуниной экзамены нередко были самыми трудными в их жизни. В 1912 году она начала читать лекции по химии в Политехнической школе, нарушив традицию, согласно которой преподавание химических наук было прерогативой исключительно мужчин. Мария Бакунина скоро стала центральной фигурой в интеллектуальной жизни Неаполя, а в 1921 году заняла пост президента неаполитанского отделения Итальянского химического общества. По воспоминаниям современников, это была сильная женщина: в годы Второй мировой войны, когда её дом был сожжён дотла фашистами, Мария Михайловна Бакунина защитила родной Институт химии от разорения.

Люди переживали тяжелые годы, когда события в стране не располагали к нормальной жизни. Война несет разрушительную силу и не щадит никого. Каждый думает только о спасении, об ограждении ненастья от своей семьи и родины. А в указанном выше фрагменте прочитывается еще и самоотверженность, еще раз подтверждающая насколько любимым делом было для Марии Бакуниной занятие химией, которое она не бросила.

Испытания, не разрушившие мечту, трудности, не подавившие этих женщин, доказывает нам глубину их убеждений и стремлений. Новые открытия, которые во многом определили будущее этой науки, достались не так уж просто. К сожалению, к женщинам, которые делали открытия в науке, относились с неким презрением и очень часто ограничивали. Известны случаи ревностного отношения мужчин к умным женщинам, которые оставались в тени, но во многом помогали открытиями в области науки. «…при построении молекулярной модели ДНК, когда, «воспользовавшись исключительно чёткими дифракционными картинами ДНК, полученными М. Х.Ф. Уилкинсом, американский биолог Дж.Д. Уотсон и английский биофизик Ф.Х К. Крик предположили, что молекулы ДНК состоят из двух цепей, закрученных относительно друг друга в виде спирали…». Но в этих исследованиях участвовала ещё и женщина, без которой, по мнению многих, открытие могло и не состояться. Её звали Розалинд Франклин. В знаменитой статье 1953 года Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик писали, что их исследования были «стимулированы неопубликованными экспериментальными результатами и идеями докторов М. Уилкинса и Р. Франклин и их сотрудников». В 1962 году это великое открытие было отмечено Нобелевской премией по физиологии и медицине, которую разделили трое мужчин. Справедливости ради следует заметить, что Розалинд Франклин и не смогла бы стать нобелевским лауреатом, поскольку по правилам премия присуждается учёному, здравствующему во время объявления о присуждении ему этой награды (Розалинд Франклин умерла 16 апреля 1958 года; ей было всего 37 лет). В нобелевской лекции лишь Морис Уилкинс отметил неоценимый вклад Розалинд Франклин в исследования структуры ДНК. В лекциях двух других лауреатов её имя даже не упоминалось».

Так же известно, что некоторым именным реакциям, открытым и изученным женщинами-химиками не присвоили их имена. Поразительно то, что зная такую политику в отношении их, они не бросали свои исследования. Здесь можно отыскать некую смиренность к внешнему миру. Для этих женщин открытия важнее признания. Это были глубокомыслящие и истинные деятели науки. Многие из них жертвовали и семейными ценностями ,и всем своим временем, а кто-то и жизнью.

Таким образом, прослеживается дух того времени, те мировоззрения, которые с трудом нами воспринимаются. Люди, которые работали ради привнесения в будущий мир чегото большего, имели такой закаленный характер, стойкость и твердость ума, что нам, в современное время не так легко понять. Несмотря на достаточное количество открытий женщинами, феминизации в этой науке не произошло, но значительный и весомый вклад этих деятелей никак нельзя забывать!

Вспомним фразу Александра Ивановича Герцена, русского публициста, писателя, философа и педагога: «Наука требует всего человека, без задних мыслей, с готовностью все отдать и в награду получить тяжелый крест трезвого знания». И путь многих женщин-ученых подтверждает эти слова. Героизм их впечатляет и заставляет задуматься: «Почему у этих женщин было такое рвение к науке?» Неопровержимая суть идейности породила безумную любовь и безудержный интерес к новым открытиям. Каждая из них хотела одного: познать истину, доказать её и обосновать, несмотря ни на что!

Если обратиться к разработкам Р. Мертона, то можно указать основною идею науки, которая заключается в расширении области признанного научного знания. В своих исследованиях он описывал неформальные этические нормы. Он выделял четыре основных императива научного этоса: 1) универсализм как норма этоса означает, что для получения и оценки научного знания, задействуются заранее установленные и внеличностные критерии: нормы эмпирического поиска и логического обоснования; 2) общность, т.е. убеждения и правила, что научное знание должно становиться общим достоянием; 3) бескорыстие (беспристрастность, объективность) - норма институционального контроля над широким спектром мотивов деятельности ученого. Эта норма является внушительной структурой контроля уровня честности и сопротивления подлогу и обману в науке, где конкуренция, как известно, может быть весьма высокой; 4) организованный скептицизм, который проявляется в социальной норме скептического отношения к каждому заявлению о научном факте или его доказательстве [2]. Таким образом, знание, по Р. Мертону, можно назвать научным с социологической точки зрения, если оно получено с учетом всех функциональных требований. Согласно выводам его основополагающих работ: «Социология науки» (1973), «На плечах гигантов» (1965), теоретическая модель социологии науки основывается на моральном долге ученого и институциональной потребности науки в ее инструментальном техническом успехе.

Несомненно, учеными-женщинами двигали эти высокие этические нормы. Моральные основы и заинтересованность в получении результатов, которые бы продвинули химическую науку вперед, были основополагающими факторами, равными по силе, и, как оказалось, по действию.

Итак, знакомство с историческим материалом позволило нам сформулировать выводы. Во-первых, женщины-ученые (особенно в нашей любимой химической науке) ярко демонстрируют тип ценностно-рационального действия, с ярко выраженной мотивацией призвания [3]; история их жизни и научной деятельности подтверждают выводы Р.Мертона о содержании и роли этоса науки. Во-вторых, значительная часть истории науки это история дискриминации женщин. Сохранились ли эти тенденции в деятельности наших современников? Исследуя этот вопрос, мы обратились к нашему преподавателю, Марине Евгеньевне Федосовой, кандидату химических наук, доценту кафедры «Химическая технология». Материалы интервью с ней позволили нам сделать некоторые выводы.

М.Е. Федосова, с которой мы провели интервью, очень внимательно отнеслась к нашим вопросам, и у нас получился достаточно полный и доверительный разговор. Она поистине очень любит свою работу, науку, которой она занимается. Из диалога с ней мы поняли, насколько это целеустремленный, активный и всегда добивающийся своих целей человек, который к тому же и не останавливается на достигнутом, ставя себе новые задачи, и так же преодолевая их. Развивая тему о роли женщин в науке сейчас, можно сказать, что нет никаких притеснений, да и вообще гендерных различий относительно деятельности в науке нет. Вот есть человек, имеются у него цели, и он должен двигаться вперед, доказывая свои убеждения, принося пользу своей работой. Но без любви к своей деятельности, никак нельзя. Возвращаясь именно к научной работе, хочется упомянуть фразу Марины Евгеньевны о том, что нужно буквально «болеть» этой наукой, химией, пропускать через себя все это, чтобы суметь преодолеть что-то, понять и конечно, достигнуть того результата, на который направлены все силы.

Безусловно, такие примеры восхищают и заставляют задумать о роли науки в жизни человека, а так же и о том, какой вклад вносится, и какие трудности преодолеваются людьми, стремящимся найти что-то новое, привнести существенный вклад в область химии.

Таким образом, и сейчас, императивы научного этоса, сформулированные Мертоном, сохраняют значение, создают общность деятелей науки. Новые идеи, которые находят свое воплощение и реализацию, так же направлены на увеличение уровня знаний в области науки. Что же касается женщин, то еще раз подчеркнем, что важно каков сам человек, значительно ли его внутреннее стремление, желание, активность в своей деятельности и целеустремленность, имеющая свои мотивы и приводящая к желаемому результату!

Список литературы

ценностный научный женщина ученый

1. Жемчужины химической науки// Наука и жизнь. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.nkj.ru/archive/articles/21189

2. Мертон, Р. Социальная теория и социальная структура/ Р. Мертон - М.:АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ. 2006. - 873 c.

3. Терентьева, И.Н. Социология. Учебное пособие (практикум) для студентов вузов, Нижний Новгород: НГТУ им. Р.Е. Алексеева, 2010. - 115 с.

Размещено на Allbest.ru