Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрмодерн как проектное воплощение архаизации

Сергодеева Елена Александровна,

Маслаков Станислав Валерьевич

Аннотации

В статье анализируется контрмодерн в качестве варианта глобального исторического проекта, противопоставляющего себя проекту модерна. Разнообразные явления архаизации рассматриваются как частные явления данного проекта. Выявляется взаимосвязь между культурным "устареванием" постмодернистской идеологии и формированием контрмодернистского философского дискурса. Авторы представляют характеристики основных теоретических позиций философов-контрмодернистов.

Адрес статьи: www.gramota.net/materials/3/2015/12-4/40.html

COUNTER-MODERNITY AS PROJECT IMPLEMENTATION OF ARCHAIZATION

Sergodeeva Elena Aleksandrovna, Doctor in Philosophy, Professor Maslakov Stanislav Valer'evich

North Caucasus Federal University sergodeewa@rambler.ru; raidoss@ya.ru контрмодерн культурный идеология

The article analyzes counter-modernity as a version of a global historical project opposing itself to modernity project. Numerous archaization phenomena are examined as special phenomena of this project. The paper identifies the relation between the cultural "obsolescence" of post-modernistic ideology and the formation of counter-modernistic philosophical discourse. The authors describe the basic theoretical positions of counter-modernistic philosophers.

Key words and phrases: counter-modernity; modernity; archaization; post-modernity; tradition; progress; ideology; philosophical discourse.

В настоящее время все более устойчивой тенденцией западной социальной мысли становится акцентуация на кризисных явлениях и нарастающих противоречиях в социокультурной сфере, которые неизбежно приведут и, по некоторым признакам, уже приводят к формированию нового глобального общественно-исторического проекта. Ситуация усугубляется тем, что постмодерн как идеология переустройства социального бытия, характерная для западного общества в конце ХХ - начале XXI века, во все большей степени демонстрирует свое культурное и цивилизационное "устаревание". Подвергая модерн жёсткой, эффективной и в определённой степени обоснованной критике, он не предлагает альтернативной позитивной повестки дня, более того, он отрицает саму возможность существования таковой.

"В постмодернизме объективный образ мира сменяется представлением мира в определенных социальных и лингвистических конструкциях, определяемых социальными процессами, отягощенных идеологическим выбором участников и структурой властных отношений. Знание не содержит образов реального мира, оно состоит из конструкций, построенных на основе когнитивных интерпретирующих схем" [9, с. 144]. В постмодернистской философии, тем самым, подлинность растворяется в симулякрах, синергетические сложные системы распадаются на ризомы, а сама попытка построения общего дискурса отвергается как заведомо тоталитарная. Поэтому постмодернизм констатирует, формулирует и, уже в своем проектном воплощении, усугубляет кризис как таковой. С этой точки зрения его можно рассматривать как кризисное мировоззрение.

Беря своё начало в методологии и идеологии постструктуралистской философии, постмодернизм в любом из возможных практических воплощений эффективен лишь на стадии деконструкции систем и смыслов, но не способен построить на этой базе нечто жизнеспособное.

Одной из наиболее характерных тенденций современности, в связи с этим, можно назвать рост числа социальных "фактов", так или иначе связанных с проявлениями архаизации в самых различных аспектах социального бытия. Стоит сказать, что на всем протяжении истории различные общественные институты, социальные объединения, политические и религиозные движения, а также многие философы и политические деятели сопротивлялись социальному прогрессу (достаточно вспомнить луддитов в Британской империи, европейскую инквизицию, сожжение Александрийской библиотеки и т.д.). Однако именно в последние десятилетия наблюдаются взрывной рост популярности таких идей в массовом сознании, многообразие и нарастающая мощь их проявлений. В отличие от регрессивных и традиционалистских движений прошлых эпох, нынешние "луддиты" действуют в условиях постмодернистской реальности, предполагающей плюралистическую вседозволенность, беспрецедентное развитие технологий манипуляции сообществами и индивидами, а также политической и идеологической неопределенности. Впервые в истории человечества подобные силы выступают не в роли маргиналов, обреченных на неуспех самим фактом отрицания прогресса и сопротивления ему, а в качественно ином виде. На карте мира с каждым днем увеличивается число территорий, так или иначе вовлеченных в процесс сопротивления модернизации. Данное утверждение можно проиллюстрировать целым рядом факторов.

Наиболее ярким из них становится тот, что еще недавно успешно развивавшиеся арабские государства одно за одним погружаются в социально-политический хаос, из которого возникают новые квазигосударственные образования. На контролируемых исламистами территориях устанавливаются порядки, характерные для обществ премодерна: жесткая теократия, попрание прав человека, тотальное уничтожение инакомыслящих. Возникшее на территориях Ирака и Сирии так называемое Исламское государство - наиболее характерный, но далеко не исчерпывающий пример. Исламисты контролируют все более обширные пространства в Африке (Сомали, Ливия, Нигерия), Азии (Афганистан, часть Пакистана) и даже Европе (Косово, Албания). Массовый поток беженцев из нестабильных мусульманских регионов в европейские страны делает вероятным дальнейшее усугубление этих явлений.

На постсоветском пространстве тенденции к архаизации носят несколько иной характер, но потенциально столь же опасны. Напомним, что современному этапу социального развития здесь "…предшествовал длительный период социалистического строительства. Из этого прошлого наша форма гражданского общества вынесла не только абсолютизацию спонтанных процессов общественного развития, но и полное пренебрежение законами; тенденцию применения при решении тех или иных политических, экономических и социальных вопросов методов, не имеющих под собой законодательной базы; неумение привлечь на свою сторону большие массы населения" [7, с. 198]. Так, в ходе государственного переворота и последующей гражданской войны на территории Украины местные радикальные группировки стали значительной политической и вооруженной силой. Известно, что в рядах националистических формирований, таких как полк Азов, участвуют ультранационалисты и неоязычники из других стран. На подконтрольных им территориях усиливаются тенденции к деградации социальных институтов, все более значительному ущемлению прав человека и меньшинств.

Ситуацию в более "зрелых" сообществах характеризует позиция Хабермаса, который не склонен рассматривать постмодерн в качестве нового исторического проекта или этапа развития философской мысли, пришедшего на смену модерну. Он полагает, что постмодерна как такового не существует, что это лишь собирательное название кризисных явлений незавершенного модерна [10, с. 40-52]. В качестве подобных явлений называются, в частности, реиндустриализация социально-экономической сферы некоторых стран, утверждение традиционных ценностей в социальном дискурсе, реставрация государственных идеологий и т.д. К примеру, в России, несмотря на достаточную стабильность, некоторый экономический рост и усиление международных позиций, также наблюдаются тенденции социокультурной архаизации [2]. Одним из примеров "реставрации" модерна в искусстве становится ситуация, когда поиск подлинного и возвышенного снова актуализируется, а деконструкция и ниспровергание идеалов уже не воспринимаются в качестве безусловно актуального тренда.

Данные примеры не исчерпывают всего многообразия мировых тенденций к архаизации, но в достаточной степени иллюстрируют их глобальный характер. По своей нарастающей силе, широкому спектру проявлений и количеству вовлеченных общественных сил они могут рассматриваться не наряду с локальными антипрогрессистскими движениями прошлого, а в качестве нового глобального исторического проекта, потенциально способного оказать значительное влияние на историю человечества.

В связи с этим, актуальными и, по мере осознания кризиса постмодернистской идеологии, все более привлекательными становятся идеи поиска "сверх-", "супер-", "пост-пост-", "над-" и прочих вариаций на тему некоего принципиально нового исторического проекта, который будет способен по-настоящему решить проблемы модерна, вобрать достижения постмодерна, но при этом предложить подлинно новую повестку дня.

По аналогии с премодерном, модерном и постмодерном, совокупность явлений и тенденций к архаизации в современном мире некоторые исследователи называют контрмодерном. Несмотря на глобальный характер и предельную актуальность, это явление слабо изучено и присутствует в философском дискурсе лишь незначительно. Так, до сих пор нет чёткого философского определения у термина "контрмодерн". В самом общем смысле он рассматривается как синоним архаизации, отрицание модерна и основных его постулатов.

Подобный подход, по нашему мнению, может рассматриваться как чрезмерное упрощение, не позволяющее должным образом раскрыть суть явлений архаизации. Во-первых, как было сказано выше, те или иные контрпрогрессивные, традиционалистские тенденции возникали на всем протяжении истории человечества, однако лишь в последнее время они стали выступать в качестве потенциального идеологического проекта. Во-вторых, формулирует кризис модерна и противопоставляет ему себя уже философия постмодернизма. Тем не менее, пост- и контр-модернистские концепции лишь до некоторой степени взаимосвязаны и взаимообусловлены, а во многом прямо противоречат друг другу и в конкретных явлениях общественно-политической жизни вступают в непримиримый конфликт. Поэтому для определения контрмодерна и контрмодернизма следует, в первую очередь, отделить их от аналогичных, но принципиально иных локальных идеологических феноменов прошлого, а также от постмодерна и постмодернизма.

В терминологическом аспекте контрмодернизм очевидным образом "отрицает" модерн и утверждает некие идеалы, воплощением которых становится общество контрмодерна. При этом, в отличие от постмодернизма, который ставит модерн под сомнение, осваивает одни его достижения и отбрасывает другие, создавая в итоге пёстрое полотно предельно разнообразной и плюралистичной постсовременности [Там же, с. 160], контрмодернизм куда более однозначен.

Очевидным образом он строится на отрицании прав и свобод индивида, на презумпции единственно верной (как правило, религиозной) картины мира, широко допускает насилие во всех его проявлениях, отвергает научно-технический и социальный прогресс. Так или иначе, постмодернистские идеи широко представлены в исламистской и прочих радикально-религиозных, в том числе неоязыческих, а также националистических идеологиях.

На этом фоне куда беднее выглядит контрмодернистский философский дискурс, без которого вряд ли можно говорить о глобальном историческом проекте. Ведь даже премодерн, будучи слишком общим понятием, включает в себя всю историю человечества вплоть до Нового времени, а потому вбирает всё богатство античной, христианской, буддийской, раннеисламской философии. Сам модерн был бы невозможен без философии Просвещения, немецких классиков и марксизма. Также стоит сказать, что все достижения, как в равной степени и все недостатки постсовременности, во многом базируются и описаны в пестрой совокупности учений и школ, так или иначе относящихся к философии постмодернизма.

Разумеется, в значительной степени контрмодернистская идеология отрицает философию как таковую, наряду с наукой и искусством как сложные, во многом индивидуальные, а потому неизбежно искажающие простую первобытную истину. Но даже в этом отрицании она порождает своё собственное философствование.

Отдельные контрмодернистские тенденции заметны в философии у Ницше и некоторых экзистенциалистов [8; 11]. Но они не несут систематического характера и проектного начала. Собственно контрмодернистская философия формируется лишь тогда, когда возникает определенный фундамент в социальном бытии, созданный кризисными явлениями в обществе постмодерна. Архаизация отдельных обществ, социальных институтов и мировоззрения отдельных индивидов создаёт такой базис и порождает предпосылки для формирования полноценного контрмодернистского проекта.

Одним из первых состоявшихся философов-контрмодернистов можно считать Рене Генона. Он сформулировал некоторые концепты неотрадиционализма, которые утверждают ошибочность всего пути развития Запада со времен Ренессанса: "То, что мы называем Возрождением, как мы уже отмечали в других случаях, было никаким не возрождением, но смертью многих вещей" [3, с. 23]. Одновременно с этим Генон пытается адаптировать и интерпретировать многие аспекты дальневосточных традиционалистских воззрений, выстроив их в некую связную систему. Кажущееся ему сходство концепций, символов и методов различных традиций объясняется не заимствованиями и психологической "общностью человеческого духа", а фундаментальным единством их источника (примордиальной традиции), которое может быть познано только с помощью интеллектуальной интуиции.

Наиболее заметным современным русскоязычным философом-контрмодернистом можно назвать Александра Дугина. В своих трудах и выступлениях он обрисовывает черты так называемого Евразийского проекта, по сути своей представляющего тотальную контрмодернизацию российского общества и, впоследствии, всего мира. В частности, он поддерживает введение обязательных уроков религии в школе [5], выступает против науки, если она не служит интересам религии, считает просвещение явлением сугубо негативным, идеализирует премодерн и т.д. В своей книге "Радикальный субъект и его дубль" он так описывает наступление модерна: "Первыми "модернистами" были богословы, выступавшие за чистоту вероучения против "народных предрассудков". Это первая заря модерна. Как только у нас стали наши дорогие боголюбцы разгонять скоморохов… они приблизили модернизацию в России - раскол и Петра… Генон писал, что как только в Западной Европе отменили шутовские процессии, "сатурналии", "дни дураков", когда на ослах псевдо-Папа въезжал задом наперед в храмы, то началась реальная модернизация и произошел конец сакрального католичества… И тут уже и до Декарта с его "cogito" было рукой подать" [4, с. 305].

Модернизация, согласно А. Дугину, "убивает" трансцендентное гностическое начало и потому воспринимается им как абсолютный враг. Это победа логоса над мифом, разума над иррациональным, частного над общим, холическим. Философ уверен, что модернизация не несёт позитивного начала, а лишь отрицает традицию и искажает её светлый образ.

Стоит отметить, что многими философами архаизация проблематизируется как негативное явление. А.С. Ахиезер, например, понимает архаизацию как следование культурным программам, исторически сложившимся в пластах культуры, сформировавшихся в более простых условиях и не отвечающих сегодня возрастающей сложности мира, характеру и масштабам опасностей. На кризис люди отвечают возвратом к старым идеям, т.е. архаизация выступает как форма регресса [1, с. 89]. Он считает необходимой выработку новой методологии, способной лучше понять и, в конечном счете, противостоять архаизации.

Широко известен своими высказываниями о контрмодерне (именно его можно считать популяризатором и проблематизатором этого термина в русскоязычном интеллектуальном пространстве) общественный деятель Сергей Кургинян. В цикле видеолекций и в вышедших позднее одноименных книгах "Суть времени" он описывает природу контрмодерна по его отношению к модерну: "Модерн, а также премодерн, контрмодерн и постмодерн - это типы обществ, которым свойственны определённые нормы и принципы, регулирующие социальную жизнь. Модерн - это тип общества, регулируемый а) светским национальным правом, б) секуляризацией общественной жизни, то есть превращением всей жизни в светскую. Религия отделяется от государства, она остаётся как частное дело людей, но её прерогативы резко сокращаются, им указана граница. Атомизация, индивидуализация индустриализация и так далее. Общество модерна иногда называют индустриальным или даже буржуазным, но с определёнными оговорками. Премодерн - это тип общества, предшествующий модерну и регулируемый религией, традицией, сословной корпоративностью, преобладание сельскохозяйственного уклада. Общество премодерна иногда называют традиционным или аграрным. Контрмодерн - это тип общества, сходный с премодерном, но искусственно насаждаемый в эпоху модерна и даже постмодерна. И избавляющий премодерн от развития, от гуманности. Ведь когда премодерн существовал, в нём же тоже было развитие" [6].

Кризис модерна С. Кургинян связывает с наступлением антропотехнического барьера, который заключается в том, что развитие технической среды, в которой обитает антропос, идёт вверх, а сам антропос остается на месте (или идет вниз). Нарастают антропотехнические "ножницы". Человек не меняется, а среда стремительно развивается. И решением этого конфликта может стать либо опрокидывание прогресса и погружение в контрмодерн, либо такое развитие человека, которое сделает возможным прорыв на новый уровень сложности, называемый автором сверхмодерном.

Для всех перечисленных авторов характерно восприятие контрмодерна как противостоящего как и модерну, так и постмодерну в качестве "окончательного решения" онтологических и антропологических проблем. И если апологеты контрмодерна рассматривают его как возвращение к примордиальной традиции, абсолютной истине, то противники видят в нем фундаментальную угрозу цивилизации.

Таким образом, контрмодерн не просто отказывается от научно-технического и социального прогресса, права человека на индивидуальный выбор, личное счастье и так далее. Он, в отличие от премодерна, стремится не допустить возникновения самих предпосылок к возвращению на путь развития. И, несмотря на то, что контрмодернистская философия еще не стала по-настоящему весомым явлением, многообразие и повсеместность тенденций архаизации свидетельствуют о том, что контрмодерн в качестве глобального исторического проекта и реальной (и предельно негативной) перспективы для всего человечества вполне возможен в обозримом будущем. Всестороннее исследование как отдельных проявлений архаизации, так и контрмодерна в качестве глобального явления вследствие этого актуализируется как для выработки адекватной методологии анализа современности, так и для выработки механизмов недопущения подобного сценария.

Список литературы

1. Ахиезер А.С. Архаизация в российском обществе как методологическая проблема // Общественные науки и современность. 2001. № 2. С. 89-100.

2. Ачкасов В.А. "Взрывающаяся архаичность": традиционализм в политической жизни России. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. 160 с.

3. Генон Р. Кризис современного мира. М.: Эксмо, 2008. 784 с.

4. Дугин А.Г. Радикальный субъект и его дубль. М.: Арктогея, 2009. 464 с.

5. Дугин А.Г. Уроки религии ? это великая победа над русофобами [Электронный ресурс]. URL: http://www.nakanune.ru/ articles/16845 (дата обращения: 25.08.2015).

6. Кургинян С.Е. Русское ноу-хау, или Чем занимались коммунисты [Электронный ресурс]. URL: https://eot.su/Red Senses/section/kontrmodern (дата обращения: 25.08.2015).

7. Лежебоков А.А. Особенности российской модели интеракции структур гражданского общества и государства // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2012. № 1. С. 197-201. 8. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: Эксмо, 2006. 639 с.

9. Сергодеева Е.А., Сапрыкина Е.В. Философский дискурс в культуре постмодерна // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 9 (47). Ч. 1. С. 142-146.

10. Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект // Вопросы философии. 1992. № 4. С. 40-52.

11. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. 447 с.

Размещено на Allbest.ru