Анализ специфики формирования герменевтического метода как основы гуманитарной методологии в контексте поиска аутентичности "живого" опыта познания

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Анализ специфики формирования герменевтического метода как основы гуманитарной методологии в контексте поиска аутентичности «живого» опыта познания

Гончаров Николай Владимирович. Оренбургский государственный университет

Аннотация

В статье предпринят философский анализ феномена экзистенциализации гносеологии на примере формирования герменевтического метода, послужившего во многом основанием для развития гуманитарной методологии вследствие непроницаемости «наук о духе» для естественнонаучного метода. Основное внимание автора направлено на методологическую проблему смещения философского дискурса в область исследования статуса внутреннего бытия человека в контексте научного познания как поиска аутентичности «живого» познавательного опыта субъекта.

Ключевые слова и фразы: познание; экзистенциализация; переживание; «дисциентизация»; герменевтика; метод; смысл; значение; «живой» опыт.

Abstract

The article conducts a philosophical analysis of the phenomenon of the existentialization of gnoseology by the example of the formation of hermeneutic method that to a large extent served as a foundation for the development of humanitarian methodology due to the impenetrability of “sciences on spirit” for natural-science method. Special attention of the author is paid to the methodological problem of the shift of philosophical discourse into the sphere of the study of the status of the human's interior existence in the context of scientific cognition as a search of the authenticity of the subject's “hands-on” cognitive experience.

Key words and phrases: cognition; existentialization; experience; “descientization”; hermeneutics; method; sense; meaning; “hands-on” experience.

Сегодня с уверенностью можно говорить о формировании в современной эпистемологии нового тренда, ангажированного социокультурной и экзистенциальной тематикой. В такой эпистемологии субъект позиционируется обладающим не только способностью схватывания феноменов окружающей действительности, познанием фундаментальных и объективных принципов законодательства всеобщего бытия, но и способностью их переживания. Анализ специфики преобладающих тенденций в современном философском дискурсе показывает, что процесс становления и развития познавательной деятельности существенно детерминирован такими формами бытия как общество, духовный мир человека, культура. В данном контексте философия проявляет одну из своих ключевых функций, критически исследуя взаимосвязь всех этих форм бытия, одновременно актуализируя проблематику статуса и истинного предназначения научного знания ? как для отдельного человека, так и для общества в целом. В свою очередь, высокая динамика развития в современном философском знании концепций, категорий и понятий экзистенциального толка, а также специфика их влияния на методологию и гносеологию во многом были определены революционными процессами в стратах социокультурного бытия, что, в свою очередь, способствовало реанимации в науке интенций к гуманистическим идеалам. Это во многом и предопределило актуальность тенденций экзистенциального характера в современной эпистемологии.

Экзистенциальная проблематика в иерархии философского знания всегда занимала почетное место в силу важности таких фундаментальных вопросов как жизнь, переживание, внутреннее бытие человека. Однако в классической теории познания таким вопросам, как правило, не придавалось должного значения, поскольку они считались сугубо субъективированными. С момента формирования герменевтики Ф. Шлейермахера, герменевтической методологии Г. Гадамера, методологии гуманитарных наук В. Дильтея в теории познания сменился строгий тон в отношении роли и влияния внутреннего бытия субъекта на научно-исследовательскую деятельность. В свою очередь, необходимые предпосылки для актуализации и развития герменевтической методологии сформировались в процессе конкуренции на методологическом уровне между психологизмом и классической феноменологией. Это во многом и определило специфику герменевтики как метода, сочетающего в себе одновременно чисто феноменологические моменты (примером наиболее отчетливого применения феноменологического подхода в герменевтической философии является феноменологическая герменевтика П. Рикера) и психологистские положения, реализуемые в практике интерпретации текстов, особенно те, что непосредственно сопряжены с нюансами анализа внутреннего мира автора.

Выделяя методологические особенности герменевтики, обратим внимание, что герменевтика направлена не только на прочтение смысловых конструкций текста, но и, как считал Шлейермахер, подлинным объектом исследования герменевтики являлся речевой акт. При этом одними из причин, по которым герменевтика направлена на изучение текста, а не речи, согласно Шлейермахеру, являются: во-первых, особенности текста концентрировать специфику речевого акта; во-вторых, необходимость отображения речи в текстах, поскольку в противном случае мы не сможем адекватно идентифицировать значения речевого акта. Таким образом, речь, облеченная в текст, является наиболее подходящим объектом исследования для герменевтики, а поскольку речь является одной из главных форм выражения сознания, соответственно компетентность герменевтики в изучении самого сознания не вызывает сомнения. Но особенность классического герменевтического подхода, разработанного Шлейермахером, в данном контексте заключается в том, что в отличие, например, от феноменологии герменевтика рассматривает сознание не в рамках его трансцендентальности, чистого конституирования, а в условиях отражения сознания в «зеркале инобытия», исследуя проекции сознания, отображенные в тексте или речевом акте.

В свою очередь, в отличие от герменевтики Ф. Шлейермахера, в концепциях Г. Гадамера герменевтика более ориентирована на интерпретацию проблематики, значительно выходящей за рамки философского знания, и более ангажирована познанием социокультурного бытия. Отметим, что Гадамер относится к числу исследователей, инициировавших вопрос о том, насколько легитимна доктрина, согласно которой истина есть исключительная прерогатива научного знания, и насколько возможна истина в таких сферах бытия человека как, например, искусство. В контексте острой полемики относительно понятия истины в естественнонаучном и гуманитарном знании А. Л. Никифоров совершенно справедливо и тонко подмечает наиболее острые грани этой проблематики: «…методология естествознания при оценке результатов науки использует лишь одну - гносеологическую - характеристику и довольствуется понятием истины как соответствия знания объекту. В сфере же социальных наук мы обнаруживаем еще одну - аксиологическую ? характеристику и вводим понятия правды в качестве соединения его гносеологической и аксиологической характеристик» [4, с. 117].

Соответственно, возникает проблема презумпции целесообразности гуманитарной методологии и вообще ? стремление «наук о духе» к идеалу естественнонаучного метода, другими словами, вопрос, насколько оправдана в гуманитарной методологии тенденция сциентизации собственного метода. Вследствие расширения Гадамером границ герменевтического метода данная проблематика приобретает принципиально иное очертание. В этом, по сути, и заключается гносеологическая оригинальность герменевтической философии Гадамера, о назначении своих исследований он так пишет: «их задача состоит в том, чтобы раскрыть опыт постижения истины, предвещающий область, контролируемую научной методикой…» [1, с. 34]. Гадамер тщательно прорабатывал идею об особом статусе наук о духе, сближающихся, как он считал, «…с такими способами постижения, которые лежат за пределами науки: с опытом философии, с опытом самой истории. Все это такие способы постижения, в которых возвещает о себе истина, не подлежащая верификации методологическими средствами науки» [Там же, с. 34-35].

В этой связи в герменевтической методологии на первый план выходит проблема, связанная с интерпретацией сопереживания внутреннего бытия субъекта или жизни субъекта, и ее влияние на познавательный процесс. Данная проблематика нашла содержательное отражение в философии В. Дильтея, в которой «жизнь» позиционировалась как определяющая категория, «которая рассматривалась им как основа, внутреннее содержание и движущая сила всего существующего» [6, с. 13]. Отсюда логично стремление Дильтея строго разграничить «дескриптивную психологию» и естественнонаучную (по мнению Ф. Роди, это так и не позволило В. Дильтею преодолеть психологизм), «ведь его подлинный замысел заключался скорее в развитии антропологического самоосмысления, какового он требовал и в контексте теории познания» [5, с. 13].

Именно Дильтей заложил такие принципы научно-исследовательской стратегии, приоритетная цель которых заключалась в развитии методологии гуманитарных наук (наук о духе), и главным инструментом здесь послужил герменевтический метод, позволяющий проникнуть в регионы таких наук («наук о духе»), которые являются непроницаемыми для естественнонаучного метода. Нужно отметить, что эссенция методологии гуманитарного познания, разработанной Дильтейем, заключается в исследовании познавательного процесса в контексте категории жизнеосуществления, поскольку всякий познавательный акт наполнен жизненным содержанием. При этом Дильтей не стремился избежать проблемы естественной конфронтации наук о духе и естествознания, подчеркивая, что «познания наук о природе смешиваются с познаниями наук о духе… Например, изучение природных законов звукообразования составляет важную часть грамматики и музыкальной теории…» [2, с. 295]. Затрагивая проблему противостояния естественных и гуманитарных наук, стоит привести слова В. А. Лекторского, опровергающего несостоятельность тезиса о невозможности интеграции естественнонаучного знания и наук о человеке: «…происходящие изменения в науках о природе и в науках о человеке позволяют понять их отношение в новом свете и выявить их сущностное единство» [3, с. 22].

Говоря о целях науки, Дильтей подчеркивал предельно низкую заинтересованность науки в познании психических феноменов, играющих не последнюю роль в развитии научного знания и находящихся в основании логики. Здесь Дильтей часто апеллировал к логическому психологизму Дж. Ст. Милля, отмечая фундаментальную значимость его «Системы логики» для теории познания (такая позиция Дильтея конечно подверглась резкой критике со стороны Гуссерля). Постулируя значимость наук о духе, Дильтей подчеркивал, «назначение наук о духе - уловить единичное, индивидуальное в исторически-общественной действительности, распознать действующие тут закономерности, установить цели и нормы ее дальнейшего развития…» [2, с. 304]. Аналогичная постановка цели наук о духе символизировала стремление Дильтея институализировать методологию гуманитарного познания по причине недоступности для естественнонаучного метода познания онтологических страт «наук о духе».

Таким образом, «дисциентизация» методологии гуманитарных наук связана с исследованием такого региона истины, который находится вне компетенции естествознания (такие сферы когнитивно-эвристической деятельности субъекта как, например, искусство, язык). Помимо этого, существенным детерминантом в процессе «дисциентизации» гуманитарного познания является осознание серьезных последствий экспансии сциентизма, значительно способствующего возрастанию отчуждения познания от аутентичности живого опыта человека.

Подводя итоги анализа проблематики феномена экзистенциализации гносеологии в рамках становления герменевтического метода, ставшего опорной точкой для развития гуманитарной методологии, следует выделить такие методологические особенности герменевтики как:

- методологическая мобильность: как писал Шлейермахер, «богатство герменевтического анализа идет не от разветвленности его теории, а от самого объекта - творческой речи, которая всякий раз задает и, можно сказать, создает свой метод» [7, с. 30]; эта особенность свидетельствует о богатом эвристическом потенциале герменевтического метода, одновременно усиливая значение субъективного аспекта познания в силу того, что именно субъект является подлинным носителем творческого акта;

- ориентированность на содержание акта познания, поскольку содержание, в отличие от формы, представляет, согласно герменевтической методологии, наиболее онтологически доступный аспект природы знания (такая методологическая установка резко контрастирует с методологическими принципами классической феноменологии, где постулировался доминант формально-логического подхода с целью создания, как писал Гуссерль, непротиворечивой теории познания).

Итак, герменевтический метод выступил не только в роли основного концепта в развитии методологии гуманитарного познания, вне ориентации на методический идеал естествознания, но и значительно актуализировал исследование роли и статуса экзистенции в эпистемологическом контексте, тем самым способствуя поиску аутентичности «живого» опыта субъекта.

экзистенциализация бытие познание аутентичность

Список литературы

1. Гадамер Г.-Г. Истина и метод: основы философской герменевтики / пер. с нем.; общ. ред. и вступ. ст. Б.Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988. 704 с.

2. Дильтей В. Собрание сочинений: в 6-ти т. / под общ. ред. А.В. Михайлова и Н.С. Плотникова. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. Т. 1. Введение в науки о духе: опыт полагания основ для изучения общества и истории / пер. с нем., под ред. В. С. Малахова. 762 с.

3. Лекторский В.А. Наука глазами гуманитария / отв. ред. В. А. Лекторский. М.: Прогресс-Традиция, 2005. 687 с.

4. Никифоров А.Л. Революция в теории познания? // Общественные науки и современность. 1995. № 4. С. 113-117.

5. Роди Ф. Жизненные корни гуманитарных наук // Герменевтика. Психология. История. Hermeneutics. Psychology. History: Вильгельм Дильтей и современная философия: материалы науч. конф. / под ред. Н.С. Плотникова. М.: Три квадрата, 2002. С. 11-31.

6. Философская энциклопедия / гл. ред. Ф.В. Константинов. М.: Советская энциклопедия, 1960. Т. 2. Дизъюнкция ? комическое. 576 с.

7. Шлейермахер Ф. Герменевтика / пер. с нем. А.Л. Вольского; гл. ред. Н.О. Гучинская. СПб.: Европейский дом, 2004. 242 с.

Размещено на Allbest.ru