Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 130.2

ВИЗАНТИЗМ К. Н. ЛЕОНТЬЕВА КАК КОНЦЕПЦИЯ РУССКОЙ КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Беляев Дмитрий Анатольевич, к. филос. н. Липецкий государственный педагогический университет имени П. П. Семенова-Тян-Шанского

Скрипкин Иван Николаевич, к. пед. н. Институт права и экономики, г. Липецк

Аннотация

В статье рассматриваются исторические и идейные основания византизма К. Н. Леонтьева как синтетического культурфилософского и социально-политического концепта, отражающего специфику отечественной культурно-цивилизационной идентичности. Отдельно анализируется адекватность византизма культурно-историческим реалиям развития России. В заключение делается вывод об актуальности и практической востребованности концепции византизма в современной России.

Ключевые слова и фразы: Леонтьев; византизм; «русская идея»; культурный кризис; консерватизм; русская культура; Россия; либерализм.

The article examines historical and ideological grounds of K. N. Leontyev's Byzantinism as a synthetic cultural-philosophical and socio-political concept reflecting specificity of national cultural-civilization identity. The authors analyze separately the adequacy of Byzantinism to cultural-historical realia of Russia development. The paper concludes about topicality and practical relevance of the conception of Byzantinism in modern Russia.

Key words and phrases: Leontyev; Byzantinism; “Russian idea”; cultural crisis; conservatism; Russian culture; Russia; liberalism.

С начала XXI в. в России набирает силу общественный запрос на державный консерватизм и культивирование традиционных ценностей как оппозиции парадигме постмодерна, размывающей границы культурной идентичности. Одновременно современные геополитические вызовы, которые стоят перед Россией, и обозначившаяся проблематичность адекватного единого дискурса Запада и России по-новому актуализируют проблему поиска оснований культурной идентичности. В этой ситуации особый интерес вызывает культурфилософская концепция К. Н. Леонтьева - византизм, которая, отвергая некритическое подражание Западу и основываясь на здоровом национальном консерватизме, подкрепленном исторической традицией, предлагает самобытный концепт культурно-цивилизационной идентичности.

Формирование проблемного поля византизма как национальной идеи началось задолго до Леонтьева. Основанием ему послужила теория официальной народности - триада Уварова, провозглашённая в 1833 г. министром С. С. Уваровым, заключавшаяся в православии, самодержавии и народности. Продолжением в 1830-1850 гг. были течения западничества и славянофильства. В эпоху Великих реформ, несмотря на общую либерализацию общества, обозначились консервативные учения, главным образом панславизм Н. Я. Данилевского, повлиявшие на создание византизма как целостной концепции [8, с. 28-49].

Константин Николаевич в своём программном труде «Византизм и славянство» обозначил основные постулаты своего учения. Трудившийся долгие годы на дипломатической службе в Османской империи, он наблюдал взаимоотношения турецкого и греко-славянского населения, непосредственных наследников Византии, особенности их культуры и политики. Рассуждая о грядущих исторических перспективах, Леонтьев пришёл к идее византизма, которая должна стать воплощением русской идеи.

Следуя теории культурно-исторических типов, Леонтьев выделяет отдельно византийскую цивилизацию и её базис - «византизм древний», состоявший из совокупности религиозных, государственных, нравственных, философских и культурных идей - многообразии в единстве [9, с. 85].

Проникновение «византизма древнего» в Россию произошло одновременно с принятием христианства, параллельно с государственной моделью Восточной империи. Всецело закрепиться на русской почве древнему византизму не удалось в силу молодости Древней Руси, однако он оставил заметный след в русской культуре и искусстве того времени, а также заложил основы для будущего развития страны [3, с. 313-314].

С гибелью Византийской империи в XV в. перестал существовать и сам древний византизм, однако его остатки разлетелись по всей Европе. На Западе это проявилось в ярком культурном всплеске - эпохе Возрождения. В России же византизм укоренялся на протяжении трёх столетий, что в итоге завершилось возникновением Российской империи. С того момента, как византизм полностью слился со славянской культурно-политической структурой, можно говорить о существовании собственно русского византизма, а Россию считать полноценной культурной правопреемницей византийской цивилизации [Там же, с. 302-307].

Анализируя свою современность, Леонтьев констатирует заметное ослабление византийских начал в России, а общемировую ситуацию вообще считает близкой к катастрофе: в антитезу сословному славяновизантийскому миру усиливается либерализм и эгалитаризм на Западе, т.е. многообразие постепенно затмевается безликими штампами. Процесс европейского прогресса расценивается как упрощение структур культуры, как угасание общества. леонтьев византизм культурный идейный

Оценивая возможные последствия столкновения с либеральным космополитизмом, Леонтьев выступает за уникальный, ни с чем не сравнимый исторический путь России, первоосновой и движущей силой которого является русский византизм, равнозначный русской идее. Византийские элементы, фактически соответствующие уваровской триаде, он трактует заметно иначе. Чтобы уберечь себя, Россия должна опереться на консервативную государственную власть в форме самодержавия, для того же ей необходима независимая мощная православная церковь. В качестве нравственных скреп общества должны выступить крепкая традиционная семья с чертами патриархальности и многообразная, взаимосвязанная и самосовершенствующаяся культура, т.н. «цветущая жизнь». Подобной культурой также обуславливается необходимость в сословном обществе [10, с. 85-98]. Суть же всей национальной русской идеи сводится к созидательному развитию и умножению творческого разнообразия культуры [9, с. 94].

Говоря о национальной идентичности, под понятием «русское» философ подразумевал все, каким-либо образом соотносимое с Россией и её византийскими чертами, а национализм Леонтьевым отвергался по ряду причин. Во-первых, православие, одна из основ византизма, не приемлет этнофилетизм, во-вторых, узкий политический национализм легко становится орудием спекуляций, необратимо ведущих к упрощению структур и гибели народа. Единственная приемлемая форма национализма - культурный, основанный на общности религии, нравов и других аксиологических ориентиров. Для России это равнозначно одному из «догматов» византизма - многообразию в единстве: так, состоя из сотни разных самоценных этносов, российский народ являет собой единое целое.

Решая вопрос о союзниках России, Константин Николаевич подчеркивал, что страна, подобно своей прародительнице, обречена на одиночество, что, однако, никак не скажется на её могуществе и роли в мире. Сотрудничество с Западной Европой отвергалось в силу опасности и несоотносимости либерального «культа всеобщего благополучия» и демократии с русским миром. Дружба со славянскими и восточными странами может стать охранительным средством от революций и социальных бедствий. Но Леонтьев осознавал недолговечность побратимости русских и южных славян, а после русско-турецкой войны от идеи союза с Османской империей пришлось отказаться [6, с. 4-8].

Будущее России, по мнению Леонтьева, неизбежно связано с глобальными цивилизационными потрясениями, которые возможно избежать лишь с укреплением византийских начал. Однако мыслитель был настроен пессимистически: видя современную ему действительность, он не верил в возрождение византизма и пророчил победу социализма в виде «грядущего рабства» [5, с. 199], «корпоративного принудительного закрепощения человеческих обществ» [4, с. 16], который вслед за Россией охватит многие страны Европы.

Оценки философии Леонтьева были неоднозначны как при жизни, так и после смерти автора. Сторонники отождествляли его со славянофилами и Данилевским, хотя сам мыслитель достаточно скептически относился к их учениям. Предметом атак противников Леонтьева являлась его явно консервативная позиция. Так, С. Н. Трубецкой называл философа апологетом «реакции и мракобесия» [12, с. 123], а идеи византизма - «мертвенными и отжившими» [Там же, с. 127], «чудовищной, болезненной утопией» [Там же, с. 152]. Публицист А. М. Малер критикует концепцию Константина Николаевича за идеализацию Византии, бессистемность византийской теории и грубо потребительское отношение к православию как к культурному атрибуту [7].

Взвешенно рассмотреть византизм попытался Н. А. Бердяев. По его мнению, Леонтьев - «философ реакционной романтики» [1, с. 208], в своих суждениях о российских реалиях был близок к Чаадаеву, а в идеях византизма - выше всех славянофилов [2, с. 145]. Однако, несмотря на положительные оценки личности Леонтьева, Бердяев резко критикует многие положения его концепции.

После своей смерти Константин Николаевич не оставил ни учеников, ни прямых последователей, и, возможно, его имя и идеи были бы забыты, однако две революции 1917 г. и все последовавшие события, поставившие на грань уничтожения российскую государственность, стали фактическим воплощением печальных пророчеств философа. Позже Бердяев писал, что Леонтьев «провидит не только всемирную революцию, но и всеобщую войну. Он предсказывает появление фашизма. Он жил уже предчувствием катастрофического темпа истории» [Там же, с. 95].

Советское государство удивительным образом явило собой прогнозируемую Леонтьевым модель социализма. Ретроспективно рассматривая СССР, в данной политической модели можно распознать отдельные компоненты византизма, например, мощное государственное руководство, схожее с имперской структурой. Но, возможно, именно целенаправленное подавление других элементов византизма (притеснение церкви, искусственная «уравниловка») спровоцировало серьезные социокультурные и ценностные проблемы, не позволившие укорениться и продемонстрировать устойчивую жизнеспособность советскому культурному типу.

На рубеже XX-XXI вв. с крахом Советского Союза обозначилась проблема будущего России. Изначально встал вопрос о формировании новой идентичности, государственного и национального самосознания. Вместе с тем деградация евразийских политических структур заставила задуматься о новом устройстве России [11, с. 183]. Исторически сложившийся имперский тип российской государственности вступил в конфликт с либерально-демократическими изменениями 90-х гг. прошлого столетия [6, с. 2]. Одновременно в стране возникли очаги межэтнических конфликтов, которые смертельно опасны для такой многонациональной страны, как Россия.

Однако есть и положительные сдвиги. Так, видя события последних лет, в частности воссоединение с Крымом в марте 2014 г., можно сделать предположение о возрождении византийских начал нашей страны, а равно этому и об усилении государственности, РПЦ и гражданского общества. Следовательно, более чем реально восстановление прежнего величия России в рамках новой исторической реальности.

Таким образом, в процессе анализа учения К. Н. Леонтьева становится очевидно, что византизм - вневременное явление русской национальной идеи, воплощённое в имперском типе российской государственности. Сквозь призму византизма воспринимается прошлое страны, создаётся настоящее и видятся перспективы будущего России.

Список литературы

1. Бердяев Н. А. К. Леонтьев - философ реакционной романтики // К. Н. Леонтьев: Pro et contra: антология: в 2-х кн. СПб.: РХГИ, 1995. Кн. 1. С. 208-234.

2. Бердяев Н. А. Константин Леонтьев. Очерк из истории русской религиозной мысли // К. Н. Леонтьев: Pro et contra: антология: в 2-х кн. СПб.: РХГИ, 1995. Кн. 2. С. 29-179.

3. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство // Леонтьев К. Н. Полное собрание сочинений и писем: в 12-ти т. СПб.: Владимир Даль, 2005. Т. 7. Кн. 1. С. 300-443.

4. Леонтьев К. Н. Записка о необходимости новой большой газеты в С.-Петербурге // Леонтьев К. Н. Полное собрание сочинений и писем: в 12-ти т. СПб.: Владимир Даль, 2007. Т. 8. Кн. 1. С. 7-18.

5. Леонтьев К. Н. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения // Леонтьев К. Н. Полное собрание сочинений и писем: в 12-ти т. СПб.: Владимир Даль, 2007. Т. 8. Кн. 1. С. 159-233.

6. Логинов А. В. Будущее российской цивилизации и историко-культурологические воззрения К. Н. Леонтьева // Национальные интересы. 2006. № 3. С. 2-9.

7. Малер А. М. Прозрения и затмения Леонтьева [Электронный ресурс]. URL: http://www.russ.ru/pole/Prozreniya-izatmeniya-Leont-eva (дата обращения: 01.02.2017).

8. Мягков Ю. Г. Проблема византинизма в идеологии российского консерватизма XIX века: дисс. … к.и.н. Казань, 2006. 211 с.

9. Северикова Н. М. Константин Леонтьев и Византизм // Вопросы философии. 2012. № 6. С. 85-94.

10. Стовбун С. Ф. Метафизическая традиция «русской идеи» в отечественной философии: дисс. … к. филос. н. Тверь, 2007. 161 с.

11. Суховецкая Г. В. Культурно-историческая матрица России: модернизация или ликвидация? // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 2 (40): в 2-х ч. Ч. 1. C. 183-187.

12. Трубецкой С. Н. Разочарованный славянофил // К. Н. Леонтьев: Pro et contra: антология: в 2-х кн. СПб.: РХГИ, 1995. Кн. 1. С. 123-159.

Размещено на Allbest.ru