Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 130.2

Философские науки

Южно-Уральский государственный университет zenonstoik@mail.ru

Футуризация российского образования как условие соблюдения экологического императива

Дыдров Артур Александрович, к. филос. н.

Аннотация

футуризация образование экологический императив

В статье рассмотрен проект футуризации российского образования. Утверждается, что она является необходимым условием соблюдения экологического императива. В свою очередь, условием футуризации является разговор о будущем, понимаемый здесь в соответствии с идеями русской философской традиции. Он возможен пока только в системе дополнительного образования. Обозначены основные формы дополнительного образования, открытые для разговора о будущем. Определены его основные правила, без следования которым соблюдение экологического императива может быть обеспечено исключительно силой государственного принуждения.

Ключевые слова и фразы: футуризация; экологический императив; будущее; разговор; образование.

Annotation

The article describes a project of Russian education futurization. It is stated that it is a necessary condition to observe the ecological imperative. In turn, talk about the future, which is understood here in accordance with the ideas of the Russian philosophical tradition, is a condition of futurization. It is possible only in the system of additional education. The main forms of additional education open to talk about the future are indicated. Its basic rules, without following which the ecological imperative observance can be achieved only with the power of state coercion, are determined.

Key words and phrases: futurization; ecological imperative; future; talk; education.

Благодаря творческому наследию И. Канта понятие императива стало неотъемлемой частью философской и гуманитарной научной традиции. Сформулированный немецким мыслителем категорический императив был сопряжен с идеями рационализма. Безусловный принцип не был связан с конкретным содержанием и являлся связующим звеном между индивидуальным и всеобщим. Общеизвестно, что категорический императив выражал автономию субъективной воли.

Вопреки автономии, гетерономия воли, по мнению И. Канта, неразрывно связана с предписанием и обязыванием. Руководствуясь принципом гетерономии воли, субъект следует букве закона и в определенном смысле попадает в зависимость от конкретного предписания. И. Кант небезосновательно считал, что фундированная принципом гетерономии максима не является «всеобще-законодательной формой» и не является, следовательно, в чистом виде нравственной [3, с. 350]. Несмотря на это, в жизни принципы, вытекающие из эмпирических условий, играют важную роль. История доказывает, что рамки категорического императива оказались слишком узкими для человечества. Ф. Ницше выразил эту идею в экспрессивной форме, назвав автора категорического императива «идиотом», призывающим к жертвоприношению в пользу абстракции. Человек, по мнению Ф. Ницше, не смог бы выдержать груз «безличного долга» [5].

После крушения проекта Просвещения у многих представителей интеллигенции выработался иммунитет к «великим наррациям» (термин Ж. Лиотара) и возникло критическое отношение к философским системам, связанным с «метарассказами». О категорическом императиве по преимуществу вспоминают в учебных аудиториях и на философских конференциях. Руководимое принципом гетерономии воли человечество вынуждено было сковать себя узами властных и правовых императивов, ни один из которых не мог и не может претендовать на статус всеобщей законодательной нормы. Они подобны медицинским препаратам, дающим временное облегчение, но не устраняющим причины недуга. Основным гарантом соблюдения внешнего императива является, что общеизвестно, государственное принуждение.

Некоторые мыслители, озабоченные сложившимся положением дел, пытаются побудить человечество к добровольному следованию тому или иному правилу. Фактически «добровольность» выполнения предписания оказывается прочно связанной со страхом перед возможными катаклизмами, угрожающими существованию человеческого рода. Правовые императивы «поступай так и только так, а иначе тебя ждет наказание» уже не раз доказывали как свою пригодность, так и ущербность. Правовой императив прямо или косвенно указывает на инстанцию, уполномоченную применить санкции к правонарушителю. Неправовые императивы, как и юридические, базируются на принципе гетерономии воли, однако указывают не на санкции карательного органа, а на некое возможное неблагоприятное событие (катастрофу, катаклизм и т.д.). Предполагается, что наступление этого события будет наказанием, не сопоставимым с санкциями государственных органов.

Во второй половине XX столетия многие мыслители были всерьез озабочены проблемой нарушения экологического равновесия. Э. Фромм считал, что господство человека над природой призрачно. Созданные интеллектуальными усилиями многих поколений «мегамашины» позволили человеку многого добиться, но не дали «быть многим» [9]. Природа, по выражению М. Хайдеггера, оказалась на службе у гигантов индустрии и была «вставлена» в производственные процессы [11]. А. Печчеи считал, что человечество является гигантским самоуничтожающимся организмом: «…нарушая экологическое равновесие и непоправимо сокращая жизнеобеспечивающую емкость планеты, человек таким путем может в конце концов сам расправиться со своим собственным видом не хуже атомной бомбы» [6]. В пессимистическом прогнозе А. Печчеи, как и в прогнозах многих других ученых, все же осталось место для надежды на лучшее. В 80-х гг. прошлого века была выведена формула экологического императива, базирующегося на принципе гетерономии воли. Экологический императив представляет собой правило, независимое от воли конкретного субъекта. К сожалению, формула экологического императива не столь лаконична, как кантовский принцип. Формула Н. Н. Моисеева состоит минимум из трех частей: 1. Согласование «локальной» деятельности человека с возможностями природы; 2. Согласование глобальной (планетарной) деятельности с возможностями природы; 3. Осознание необходимости установления границ человеческого могущества, «рамок развития» [4, с. 48-49]. Отечественный футуролог надеялся, что самоограничение не будет крупной жертвой Молоху будущего. Оно должно быть потребностью, органично связанной с иными потребностями человека и в конечном счете с жаждой жизни. Перефразируя Ф. Ницше, можно сказать, что человек, обесценивший абстракции, должен принести добровольную жертву в пользу конкретного, если не хочет жить на истощенной земле. Любой здравомыслящий человек, даже не будучи экологом, без особого труда назовет около пяти-десяти экологических проблем: эрозия и засоление почв, опустынивание, обезлесение, загрязнение водоемов и воздуха, разрушение озонового слоя, заболачивание местности, деформация рельефа и т.д.

Единственный вопрос, на который экологи не могут ответить (и не обязаны отвечать), следовало бы сформулировать так: что делать с имеющимся знанием? Очевидно, что ответить на этот вопрос должны, прежде всего, те, в чьих руках находятся жизни и судьбы подрастающего поколения. По всей видимости, совместные усилия философов, педагогов, социологов, экономистов, политологов и других ученых могли бы привести к положительному результату. Увеличение масштабов «поставляющего» производства, консьюмеристское отношение к природным ресурсам и исчерпание кладовых земли заставляют по-новому взглянуть на некоторые «тривиальные» идеи футурологов и фантастов, предупреждавших человечество об опасности избранной стратегии развития. Путь выхода из сложившейся ситуации, обозначенный футурологами, долог и труден, однако следование этим путем поможет свести на нет угрозу самоуничтожения человечества. Речь идет о современных образовательных трендах, направленных на достижение устойчивого развития. А. Д. Урсул ввел в оборот термин «футуризация», означающий ориентацию образовательного процесса на будущее для достижения устойчивого развития [8, с. 48]. К сожалению, подавляющее большинство этих образовательных трендов можно назвать трендами лишь условно, так как они зафиксированы на бумаге и, возможно, никогда не будут воплощены. Между тем еще во второй половине XX века зарубежные футурологи выражали оптимизм по поводу реализации проекта футуризации и считали, что образовательная система трансформируется, открывшись будущему. В книге «Шок будущего» Э. Тоффлер приводил высказывание Р. Юнга: «В настоящее время почти исключительное значение придается знанию того, что уже произошло или уже сделано. В будущем <...> не менее трети всех лекций и практических занятий обязательно будет посвящаться находящимся в работе научным, техническим и философским трудам, произведениям искусства, а также ожидающимся кризисам и потенциально возможным решениям этих сложных проблем в будущем» [7, с. 462]. Оптимизм Р. Юнга, по-видимому, не был оправдан. Однако от этого мысль ученого-футуролога не утратила своей актуальности. Напротив, в свете глобальных и локальных экологических проблем к ней нужно отнестись со всей серьезностью. Примечательно, что Р. Юнг высоко оценивал потенциал научной фантастики - «маргинальной» художественной литературы, выброшенной за пределы школьных программ.

Знакомство с содержанием существующих школьных и вузовских программ по социально-гуманитарным дисциплинам дает основание для неутешительного вывода: разговору о будущем фактически нет места в российской образовательной среде. В системе естественно-технических наук разговор о будущем заходит постольку, поскольку это касается соответствующей специализации - робототехники, мехатроники, коммуникаций и т.д. В свете сказанного особую важность приобретает футурология, критикуемая советскими марксистами (см., например, книгу Г. Х. Шахназарова «Фиаско футурологии») и интенсивно развивающаяся в России по преимуществу с 90-х годов прошлого столетия. Футурологи, несмотря на известные заблуждения и промахи, невзирая на множество неудачных прогнозов, все же правы в главном: о будущем нужно думать и говорить. Не менее важна и научная фантастика. Писатели-фантасты нередко давали ученым пищу для ума. Как известно, объектом хрестоматийной работы С. Лема были футурологические концепции и фантастические миры.

Футурошок и футурофобия - симптомы нашего времени. Их ценность сводится к отбраковке потенциально вредных новаций. Тем не менее в конечном счете они разрушают внутренний мир человека. Пока он не осознает свое болезненное состояние, разговор о будущем не сможет состояться. Пока, в свою очередь, не состоится разговор о будущем, экологический императив будет обеспечиваться только мерами принуждения. Одна из важнейших задач социально-гуманитарных наук сегодня сводится к инициированию разговора о будущем. Разговор органично связан с принципом гетерономии воли.

Разговор для нас не тождественен трансляции знаний от адресанта к адресату и наоборот. Концепт разговора, по выражению Т. Г. Щедриной, обозначает в числе прочего «синергийный эффект», эффект совместного деяния и созидания [12]. Разговаривающие находятся в едином предметном поле. Последнее в условиях современности принципиально важно. Индивидуализм, культивируемый в капиталистических обществах, препятствует разговору, подменяя его трансляцией информации. В результате каждый остается в своем предметном поле, слушает, но не слышит другого. Предоставив информацию адресату, адресант тут же закрывается от ответа. Пока человек будет возделывать собственное небольшое предметное поле, будущее никогда не станет предметом разговора.

Вовлечение в разговор - длительный и сложный процесс, требующий терпения и целеустремленности. Очевидно, что образование является одним из главных «мест» для разговора. Приглашение к разговору предполагает соблюдение нескольких принципиально важных правил: 1. Равенство сторон. Владение «особым» знанием не должно быть основанием возвышения над другими разговаривающими; 2. Отношения Я и Ты. Каждый участник разговора попеременно играет только две обозначенные роли; 3. Общий предмет разговора.

Все участники беседы должны находиться в одном предметном поле. 4. Признание других мнений. Это требование очень трудно соблюдать, однако это не должно быть основанием для нарушения правила.

Обозначенные требования влекут за собой вопрос: как возможен разговор о будущем в современном российском образовании? Может показаться, что движение от теории к практике в данном случае невозможно. Иными словами, описанный здесь разговор, вероятно, может существовать только на бумаге. Разговор, по нашему мнению, можно «залить» в известные российской и мировой системе образования формы: круглые столы, клубы, внеаудиторные семинары, публичные лекции с последующим обсуждением темы и др. Все обозначенные формы используются преимущественно в системе дополнительного образования. Дополнительное образование, в отличие от основного, предоставляет большие возможности для разговора. Потенциал дополнительного образования особенно высок, если речь идет о детях, откликающихся на инициативы педагога. Классно-урочная система и аудиторные занятия в известной мере препятствуют соблюдению обозначенных правил разговора. Учитель, каким бы свободно мыслящим он ни был, на уроке является транслятором информации, неизвестной адресанту. Даже если ученик вовлечен в диалог, даже если отношения педагога и ученика являются партнерскими и «субъект-субъектными» (один из концептов, эксплуатируемых педагогами), ученик обязан продемонстрировать свои знания, умения и навыки.

Следует признать, что реализация проекта футуризации в системе дополнительного образования имеет существенные ограничения. На сегодняшний день оно сравнительно плохо финансируется. Некоторые образовательные мероприятия инициируются педагогами-энтузиастами, не ждущими платы за свой труд. С другой стороны, далеко не всегда школьники и студенты готовы «жертвовать» собственным временем для того, чтобы посетить какое-либо мероприятие. Публичные открытые лекции, семинары, клубы, несмотря на их эффективность, были и остаются «точечными» событиями. Интернет является благодатной почвой для реализации проекта футуризации образования. Данное утверждение, на первый взгляд, противоречит всему вышеизложенному. Сеть не позволяет развернуть разговор и открыться другому. Из-за постоянного гула в Сети всегда замалчивается что-то действительно важное. В определенном смысле это так. Стоит оговориться, что мы вместе с тем не поддерживаем оригинальные концепции, трактующие Интернет то как территорию свободы (Д. Барлоу [1, с. 349-352]), то как склеп для телематов (К. Гордеев [2]). Взаимодействие пользователей Сети может и должно быть увертюрой к разговору. Необходимо использовать богатые ресурсы Интернета хотя бы для того, чтобы вызывать людей к разговору о будущем. Блоги, группы в социальных сетях, видеохостинги, площадки открытого образования - это формы, в которые можно заливать необходимое содержание, планомерно излагая ту или иную идею.

Предложенный А. Д. Урсулом проект футуризации найдет благодатную почву, прежде всего, в системе дополнительного образования. Ресурсы Интернета можно и нужно использовать как повод к разговору о будущем. Только в разговоре острые проблемы (и в том числе экологические) могут быть осознаны говорящими в полной мере. В первой четверти XXI века экологический императив должен быть одним из главных предметов разговора с молодым поколением. Современный специалист в области социально-гуманитарных наук должен не только теоретизировать, но и воплощать свои идеи на практике. Влияние на ценностный мир другого - одна из главных задач практикующего педагога. Для выполнения этой задачи педагог должен практиковать разговор, соблюдая все обозначенные правила. Разговор о будущем поможет ему открыться. Необходимо согласиться с М. Хайдеггером в том, что в будущем «может лежать безгранично много чего» [10, с. 370]. Однако далеко не все из того, что в будущем «лежит», человеку следует брать. Футуризация, реализуемая, прежде всего, в системе дополнительного образования, является одним из главных инструментов в выборе желаемого будущего.

Список литературы

1. Барлоу Д. Декларация независимости киберпространства // Информационное общество: сборник. М.: АСТ, 2004. С. 349-352.

2. Гордеев К. Некрократия - власть нежити [Электронный ресурс]. URL: http://www.kongord.ru/Index/Necrocraty/ Necrocraty.pdf (дата обращения: 07.10.2016).

3. Кант И. Критика практического разума // Кант И. Сочинения: в 6-ти т. М.: Мысль, 1965. Т. 4. С. 311-501.

4. Моисеев Н. Н. Быть или не быть человечеству? М.: ГУП ИПК «Ульяновский Дом печати», 1999. 288 с.

5. Ницше Ф. Антихрист. Проклятие христианству [Электронный ресурс]. URL: http://www.nietzsche.ru/works/main-works/ antihrist/ (дата обращения: 07.10.2016).

6. Печчеи А. Человеческие качества [Электронный ресурс]. URL: http://igrunov.ru/cat/vchk-cat-bibl/articles/peccei/ (дата обращения: 07.10.2016).

7. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: АСТ, 2002. 557 с.

8. Урсул А. Д., Урсул Т. А. Мегатренды эволюции образования третьего тысячелетия // Образ человека будущего: кого и как воспитывать в подрастающих поколениях: коллективная монография: в 3-х т. / под ред. О. А. Базалука. Киев, 2013. Т. 3. С. 39-95.

9. Фромм Э. Искусство быть [Электронный ресурс]. URL: http://cpp-p.ru/wp-content/uploads/2015/05/Fromm_E%60rih__ Iskusstvo_byit.pdf (дата обращения: 07.10.2016).

10. Хайдеггер М. Бытие и время. Харьков: Фолио, 2003. 503 с.

11. Хайдеггер М. Вопрос о технике [Электронный ресурс]. URL: http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000287/ (дата обращения: 07.10.2016).

12. Щедрина Т. Г. Федор Степун: разговор как форма философской жизни [Электронный ресурс]. URL: http://vphil.ru/ index.php?option=com_content&task=view&id=1269 (дата обращения: 07.10.2016).

Размещено на Allbest.ru