Основные идеи мусульманского реформаторства: религиозные традиции и новации

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Период культурного подъема, получивший название арабского Возрождения (Нахда), связанный с социально-экономическими и политическими переменами, зарождением буржуазных отношений и пересмотром традиционных воззрений ислама в наиболее развитых регионах арабского мира, таких как Египет, Сирия, Ливан, набирает силу в середине ХIХ века. В движении арабского Возрождения особое место занимает религиозное направление, представленное мусульманским реформаторством [4, c. 38]. Его представители стремились синтезировать элементы восточной и западной цивилизаций, видя главную задачу в возрождении «славного арабского наследия», былого могущества арабов в экономической, политической и культурной сферах. Тем самым подчеркивался иной, отличный от европейского, характер реформы в мусульманских странах.

Действительно, движение Реформации на Востоке в отличие от Европы имеет свою специфику и особенности, выразившиеся наряду с эволюцией общественной мысли в существенном влиянии сохранившихся традиций и обычаев в мусульманском обществе, а также в слабости и более позднем характере буржуазных преобразований. Тем не менее на Востоке, как и в эпоху Реформации в Европе, шел процесс приспособления прежних институтов и представлений к новым общественным условиям, синтез традиционных исламских и светских буржуазных идей. Мусульманское реформаторство «воплотило в себе традиции мутазилизма и философской мысли, суфийскую духовность и школы рационалистического фикха» [1, c. 28], что наглядно проявилось во взглядах и действиях реформаторов (ХIХ в.) и буржуазных модернистов (ХХ в.), среди которых были Джамаль ад-Дин аль-Афгани, Мохаммад Абдо, Мохаммад Икбал, Рашид Рида и другие.

Одним из первых, кто развивал и распространял идеи панисламизма, был Джамаль ад-Дин аль-Афгани, призывавший к объединению мусульманских государств на основе единой религии с целью достижения независимости. Он выступал за введение конституционного правления и ограничение абсолютной власти монарха в пользу парламента. При этом он считал, что ислам сможет выполнить свою историческую миссию, лишь приспособившись к новым условиям жизни общества, развивая светское образование, науку и национальную промышленность [2, c. 53]. Религиозно-философские идеи аль-Афгани оформил в законченную и стройную систему Мохаммад Абдо, разработавший ряд предложений по реформированию мусульманского законодательства и судопроизводства, системы образования; по пересмотру и самостоятельной трактовке ряда положений Корана с учетом условий нового времени.

Сирийский реформатор Аль-Кавакиби, следуя в русле реформаторских идей своего времени, выступал за социальные и политические преобразования народов Востока. Он противостоял иерархии богословов и института монашества, существующего запрета на интерпретацию текстов Корана, чуждых для ислама заимствований и наслоений, накопившихся за века, и призывал к возрождению истинного ислама [5, c. 520]. Просветитель Ахмад-хан в большей степени уделял внимание анализу и реформированию системы образования и просвещения народа, считая, что любые преобразования в мире ислама в соответствующем для нового времени духе возможны в результате морального совершенствования народа и перевода системы образования на европейский лад.

Основоположники реформаторства в целом придерживались общих взглядов, но в то же время имели свои предпочтения в понимании и трактовке некоторых богословских вопросов. Благодаря соединению различных концепций и подходов в вопросах переустройства мусульманского мира проявилась их сила, авторитет и широкое влияние на процессы реформации в исламе. Представители реформаторского движения признавали традиционные положения ислама актуальными для всех исповедующих его народов как в прошлом, так в настоящем и в будущем. Вместе с тем выступали за пересмотр тех наслоений в исламском вероучении, которые в результате общественной эволюции мусульман подлежали изменению или устранению.

Следуя средневековой мутазилитской традиции, реформаторы утверждали, что вера должна основываться на внутреннем убеждении верующего в обоснованности доказательств существования Бога. В ответ доктринальной нетерпимости традиционалистов, принимающих постулаты веры без их рационального осмысления, реформаторы выступали за возрождение права на свободное толкование мусульманского священного наследия, за независимость в суждениях относительно религиозных текстов. Считая необходимым возрождение ислама в «первозданной чистоте», предлагали отказаться от накопленных за века искажений и наслоений в вероучении, настаивали на переосмыслении священных текстов и приведении их в соответствие с новыми реалиями жизни. Ограничения, наложенные на мусульман ортодоксальным исламом в течение длительного времени, поддерживались институтами власти и религии, поэтому, провозглашая идеи «очищения» ислама и возвращения его к первоначальным корням, реформаторы продвинулись вперед по сравнению со средневековыми традиционалистскими подходами.

Концепция пересмотра некоторых положений догматики и культа с учетом новых условий жизни предполагала снятие запрета на нововведения (бида), преодоление анахронизмов восточного средневековья, в частности традиции слепого следования религиозным авторитетам (таклид), и утверждение принципа самостоятельного суждения (иджтихад) в пределах Корана и сунны. Соблюдая принцип единобожия, реформаторы обосновали идею о недопустимости подчинения никому иному, кроме Аллаха. Тем самым отвергались посредники между богом и верующими, Творцом и человеком, и утверждалась возможность непосредственного обращения к «всевышнему» в поисках истины.

Реформаторы воспринимали материальный мир как реальность, сотворенную Всевышним и подчиненную божественным законам. Первоначала всего, в том числе и причинно-следственные связи во Вселенной, признавались как деяние Творца, а вера, деяния и мысли человека - как проявления предначертаний природы. Они считали, что Коран, как послание естественной и рациональной религии, не содержит ничего противоречащего законам природы, поскольку они представляют собой одно целое. Признавая в качестве основы богословско-юридических норм Коран и сунну, в то же время реформаторы отвергали ортодоксальное понимание шариата и фикха как завершенной и не подлежащей пересмотру правовой системы. Их взгляды, связанные с заменой порожденной таклидом слепой веры верой по убеждению на основе иджтихада, свидетельствовали о существенной эволюции в развитии богословской мысли в исламе.

Рационализм концепции реформаторов определил значительную гибкость их подходов к фундаментальной проблеме взаимоотношения веры и знания. Они признавали знание наряду с верой результатом божественного откровения, доказывая, что ислам никогда не препятствовал научным исследованиям. Коран дает широкие возможности для познания, и только неверное понимание духа и сути ислама порой приводило к отрицанию пользы научного знания. С помощью интерпретации - иносказательного толкования священных текстов - реформаторы стремились доказать, что в Коране содержатся указания на законы эволюции природы и общества, на современные достижения человеческой мысли. Так же как и мутазилиты, они подчеркивали важность человеческого интеллекта, способного осмыслить религиозные тексты. А вера, по их мнению, должна опираться на внутреннее убеждение, подкрепленное логикой разума. Реформаторы признавали, что божественное начало постигается через откровение, а природа и общество доступны для познания человеком. Они полагали, что нет в мире ничего недоступного человеческому разуму и возрождение ислама возможно именно на рациональной основе [6, c. 65].

Признание реформаторами научного знания как пути к прогрессу, в том числе и естественных наук как источника силы и процветания, стало новым элементом в традиционном обществе. Реформаторы отвергли присущее исламскому традиционализму негативное отношение к новациям в целом и «инорелигиозным» в частности. Они считали не только возможным, но и необходимым заимствование западного научного и технического опыта для возрождения мусульманского Востока при условии учета специфики его национального развития. Тем самым, с одной стороны, частью реформаторов предпринималась попытка поиска исламской альтернативы западному обществу [3, c. 24], а с другой - доказательства совершенства и уникальности ислама, способствующего поступательной эволюции мусульманской цивилизации. религиозный мусульманский реформатор философский

Особое место в творчестве реформаторов заняла проблема определения места человека в мире и роли познания в постижении Аллаха и созданного им мироздания. Они отстаивали способность человека познавать окружающий мир, его право на активное овладение реальностью бытия. Реформаторы, апеллируя к мутазилитской доктрине, исключали абсолютный характер божественного предопределения. По их убеждению, человек обладает свободой волеизъявления как естественным, присущим ему качеством и несет ответственность за свои поступки. Такая трактовка проблемы свободы воли, по существу, была направлена на признание веры в человеческие силы, а также необходимости действовать во изменение к лучшему жизни мусульман.

Таким образом, коренные изменения в традиционном мусульманском обществе, связанные с зарождением в нем буржуазных отношений, интенсивностью всесторонних связей с Европой, обусловили проникновение и усвоение новых идей, стимулировали эволюцию общественной, в том числе и религиозной, мысли. Процессы становления просветительства, пробуждение национального самосознания мусульман происходили под непосредственным воздействием ислама. Сохранение ислама как основы общества предопределило религиозную направленность различных по своему содержанию и ориентации социально-политических движений и партий мусульманского мира конца ХIХ - начала ХХ в. [7, c. 147]. Процесс адаптации религиознофилософских и правовых норм ислама к новым историческим условиям сопровождался переосмыслением исламских ценностей, связанных с политической сферой, и прежде всего идей исламского единения как метода разрешения общественно-политических проблем мусульманского Востока.

Вместе с тем идеи реформаторов-модернистов, основанные на западных идеях и представлениях, с трудом воспринимались традиционно мыслящими широкими слоями населения. Отсутствие в движении организационного центра и единства, узость социальной базы и тенденция к секуляризации общественно-политической жизни привели к их оттеснению на второй план. В отличие от них реформаторы, понимающие необходимость перемен и в то же время отвергающие какое-либо вторжение в религиозную систему, придерживались традиционных форм «возрождения ислама». Следуя в русле настроений и ожиданий большинства мусульман и малоимущей интеллигенции, воспитанной на исламских традициях, они ратовали за такое обновление мусульманского общества, которое ассоциировалось в их сознании с эгалитаризмом - равенством и социальной справедливостью, присущими раннему исламу.

В то же время выработанные реформаторами рационалистические подходы к оценке священных текстов, необходимости их интерпретации широко распространились среди современных мусульманских теологов. Историческое значение реформаторства заключается в том, что оно заложило первоначальные концептуальные основы ислама, свободного от схоластического богословия, и обозначило перспективы развития реформаторской идеи, как религиозной, так и светской, в мусульманском мире в целом.

Список литературы

1. Аль-Джанаби М.М. Философия современной мусульманской реформации. М.: ООО «Садра», 2014. 436 с.

2. Богушевич О.В. Мухаммад Джемаль ад-Дин аль-Афгани как политический деятель. М.: КСИНА, 1961. 204 с.

3. Ионова А.И. Современные реформаторские тенденции в исламе (70-80-е гг.) // Современный ислам: проблемы политики и идеологии. М.: Главная редакция восточной литературы Изд-ва «Наука», 1983. Вып. 2. С. 19-27.

4. Ислам в современной политике стран Востока (конец 70-х - начало 80-х годов ХХ в.). М.: Главная редакция восточной литературы Изд-ва «Наука», 1986. 279 с.

5. История философии: в 6-ти т. / ред. М.А. Дынник, М.Т. Иовчук, Б.М. Кедров и др. М.: Изд-во АН СССР, 1959. Т. 4. 672 с.

6. Левин З.И. Реформа в исламе. Быть или не быть?: опыт системного и социокультурного исследования / Ин-т востоковедения Рос. акад. наук; Ин-т изучения Ближнего Востока. М.: Ин-т востоковедения РАН; Крафт+, 2005. 240 с.

7. Нуриахметова Ф.М. Религиозно-философские традиции в мусульманском реформаторстве // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 12 (50): в 3-х ч. Ч. II. C. 145-147.

Размещено на Allbest.ru