Осмысление войны в православном религиозном сознании на материале русской религиозной философии

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Казанский (Приволжский) федеральный университет (филиал) в г. Елабуге

Осмысление войны в православном религиозном сознании на материале русской религиозной философии

Громов Егор Валерьевич, к. филос. н., доцент

Война стала предметом философской дискуссии задолго до появления христианства, однако именно с его распространением эта дискуссия обретает особую остроту. Зародившись в культурном ареале эллинизма, новая религия вполне усвоила сформулированный еще Платоном взгляд на войну как на «величайшую несправедливость». Унаследованный от ветхозаветного иудаизма моральный кодекс, включающий запрет на убийство,еще более способствовал неприятию войны как явления, неотделимого от насильственной смерти. Наконец, сама природа войн первых веков христианства с их атмосферой безудержного насилия, дикой жестокостью, казнями и рабством вызывала неприятие людей, воодушевленных христианской проповедью. В то же время Церковь напротяжении первых веков постепенно становится неотъемлемой частью общества, в котором война - одна изважнейших сторон жизни. В христианские общины вливаются не только мирные горожане, рабы и отдельные представители аристократии, но и воины римских легионов, что заставляет богословов задуматься о допустимости военной службы для христианина. О сложности этого вопроса свидетельствует уже то, что единый подход к его решению не был выработан не только в доконстантиновскую эпоху, но и века спустя. Так, в началеVII века спор по поводу канонизации византийских воинов, погибших в войне с Персией, показал огромное разнообразие взглядов по этому вопросу среди епископата того времени - от одобрения военной службы, допопыток запретить служение епископам, участвовавшим в войнах еще будучи мирянами [5, с. 481].

Вопрос о нравственном смысле войны и о ее совместимости с христианским религиозным сознанием оказался особенно актуальным для российской культуры. С одной стороны, сама история российской государственности неотделима от истории Русской Церкви и российского христианства. Для России вплоть до1917 г. православие оставалось не только государственной религией, но и центральным фактором самосознания, определившимидеальный образ собственной цивилизации как «Святой Руси». Естественно, что справославным мировоззрением было воспринято и двойственное отношение к войне, сложившееся к X веку. О неприятии войны свидетельствуют многие факты русской культуры - от пословици поговорок,

допроизведений таких писателей, как Л. Н. Толстой и В. Ф. Одоевский. В то же время само существование православной России требовало почти непрерывных войн, в ходе которых складывались многие неповторимые черты народа и культурной традиции. Как замечает один из героев «Трех разговоров» В. С. Соловьева, в истории российской агиографии практически отсутствуют иные общественные группы, кроме иноков (включая юродивых, как «иррегулярных монахов») и князей, которые рассматривались, прежде всего, каквоины [9, с. 648]. Традиция канонизации выдающихся военных героевРоссии была возобновлена уже внаши дни причислением к лику святых адмирала Ф. Ф. Ушакова. В связи с продолжающимся религиозным возрождением России и нарастающей в мире политической нестабильностью проблема осмысления войны врелигиозном сознании обретает, увы, новую актуальность. Ее решение требует, прежде всего, анализа уже сложившихся в русской философии подходов, что и составляет цель предлагаемой статьи.

Тема войны в отечественной философской мысли появляется уже в публицистике и ранних философских произведениях второй трети XIX века, и практически сразу в ее разработке проявляются две разнонаправленные тенденции. Одна из них предполагает решительное выступление против самой идеи государственного насилия, в том числе военного. В художественной литературе эпохи своеобразным манифестом этого направления становится рассказ «Бал» В. Ф. Одоевского (см.: [6]), в котором непристойной радости светского общество от военной победы, одержанной ценоймногих жертв, противопоставляется образ священника, впустом храме возносящего молитвы равно за победителей и побежденных. В дальнейшем развитие этой философской традиции подготовило почву для философии непротивления Л. Н. Толстого.

Другое направление представлено, например, в трудах И. С. Аксакова. В статье 1863 г. «Как России готовиться к войне» Аксаков связывает готовность к военному конфликту с духовным состоянием нации [1, с. 134].Война за национальные интересы России представляется им как дело законное, а за общие интересы славянства - прямо благословляется. При этом признается основное противоречие войны, противоречие между необходимостью и нравственной неприемлемостью отнятия человеческих жизней [Там же]. Разрешение этого противоречия - в наполнении войны высоким идейным содержанием. Войне должно предшествовать покаяние ипосвящение себя Богу, сама война должна быть ничем иным, как только восстановлением попранной справедливости. Таким образом, в статье Аксакова уже просматриваются черты будущей философии И. А. Ильина.

Анализ развития проблемы в истории русской религиозно-философской мысли показывает преобладание второй из названных тенденций. Исходя из тезиса об отображении в религиозной философии наиболее существенных особенностей религиозного сознания своей эпохи, можно предположить, что в целом пацифизм в православном мировоззрении XIX-XX веков занимал маргинальные позиции и не играл существенной роли в религиозном осмыслении действительности. Так, несмотря на всю популярность литературного творчества Л. Н. Толстого, собственно толстовство уже при жизни основоположника выродилось в незначительную по своей социальной роли секту. Собственно в философской мысли XIX века прямых последователей Толстого практически нет. В XX столетии неприятие войны по религиозным мотивам получает определенное распространение вследствие пережитых Россией социальных и политических потрясений. Как отмечает Е. Н. Трубецкой, «…жизнь человечества в его целом поразительно напоминает то, что можно видеть на дне аквариума. В мирное время это роковое сходство скрыто, замазано культурой; напротив, в дни вооруженной борьбы народов оно выступает с цинической откровенностью; мало того, оно не затемняется, а, наоборот, подчеркивается культурой, ибо в дни войны самая культура становитьсяорудием злой, хищной жизни, утилизируетсяпо преимуществу для той же роли, как челюсть в жизни водяного жука» [11]. Потрясения, вызванные мировой войной и революцией, оказались тем более чувствительны, что происходили они на фоне еще сохранявшихся иллюзийо скором преодолении всех войн путем социального и технического прогресса. Религиозное сознание не могло не отобразить это разочарование своими специфическими средствами. С одной стороны, война становится предметом решительного осуждения. В русской религиозной философии оно отражается втрудах Н. А. Бердяева, в частности, в его книге «Судьба человека в современном мире». Война, по Бердяеву, - квинтэссенция зла, лежащего в основе цивилизации. Зло войны он усматривает не только в насильственном самоотчуждении человека, отданного в рабство объективированному миру, но и в ее религиозно-нравственной специфике - в высвобождении ненависти и оправдании человекоубийства [2, с. 143]. Война обнажает такие стороны общественной жизни, как отсутствие братства между людьми и их разъединенность. Никакое нравственное оправдание войны невозможно. Война есть высшее воплощение хаотического начала в истории, иона должна стать предметом преодоления, совершаемого усилием духа. Только через неприятие войны, авдальнейшей перспективе - и истории вообще, человек может осуществлять Царство Божие. С другой стороны, война и революция вызывают к жизни своеобразную форму эсхатологии, в которой религиозные выводы делаются из социальных и политических предпосылок. Для Розанова, война - следствие «…бессилияхристианства устроить жизнь человеческую», провозвестник новой религии и нового мира. Неоязыческие симпатии Розанова заставляют его обвинить христианство в историческом бессилии, безжизненности, бесплодии. Подлинное религиозное сознание, по его мнению, должно полностью исключить возможность войны [7].

Гораздо большее распространение по сравнению с идеями пацифизма получили попытки осмыслить войнус религиозно-нравственных позиций и определить ее место в христианском религиозном сознании. При этом русская религиозная мысль большей частью избежала соблазна объявить войну неотъемлемой частью существования человека. Е. Трубецкой, разбирая философию Ф. Ницше, подчеркивает несовместимость пропагандируемого немецким философом культа войны с христианским мировоззрением [12, с. 250]. Война для большинства русских религиозных мыслителей - бедствие, порожденное греховностью падшего человека. Е.Н. Трубецкой усматривает сущность Первой мировой войны в перенесении звериного образа мыслей наотношения между народами. Все усилия каждой нации оказываются сосредоточены на том, чтобы «…иметь челюсть не меньшую, чем у противника». Война подчиняет себе материальный прогресс, вынужденный вместо совершенствования условий человеческой жизни работать на создание новых средств взаимного истребления. Война принуждает народы к вооружению с целью самозащиты. Война искажает и уродует чувства человека, способствует укоренению ненависти и вражды, «…переворачивает наши добрые побуждения и наши нравственные принципы в некоторых основных отношениях» [4, с. 385]. И. А. Ильин усматривает среди важнейших последствий войны «сомнение в совести, как… источнике нравственной очевидности»[Там же]. В.С. Соловьев в «Трех разговорах», решительно отвергая толстовство вместе с его осуждениемвойны, как «…остатка древнего людоедства», заявляет, однако, устами Политика: «…всегда все знали, что война есть зло и что чем меньше ее, тем лучше» [9, с. 640, 647]. Война разъединяет человечество, способствуя росту ложного, националистического патриотизма в ущерб истинному, общечеловеческому [8, с. 253-254].

Итак, война как таковая осуждается русской философией, и, казалось бы, о наделении ее какой-либо высокой нравственной идеей не может быть и речи, но, тем не менее, религиозное сознание русских мыслителей такую идею ищет и находит. Война - явление социальной жизни, в которой, по мнению русских религиозных философов, должна доминировать идея религиозная. Соответственно, война также должна быть посвящена подобной идее, что может сделать ее, по выражению персонажа «Трех разговоров», «хорошей войной» [9, с. 647]. Л. А. Тихомиров, анализируя различные аспекты войны, приходит к выводу, что «война, таким образом, имеет смысл очень глубокий, который делает обязательным уважение не к убийству, не к истреблению, но к исторической роли силы» [10]. Война, по его мнению, заставляет человечество вспомнить о ценности самопожертвования и верности идеалам, о нравственных основах социальной жизни и национальном единении. Она выступает одновременно как Божья кара и как Божье вразумление, но от народа и отдельной личности зависит, окажутся ли они способны извлечь из нее положительный урок. И. А. Ильин, подробно анализируя с точкизрения христианской морали все аспекты убийства, составляющего сущность войны [4, с. 392-412], в то же время, постулирует, что «…физическое пресечение и понуждение могут быть прямой религиозной и патриотической обязанностью человека» [3, с. 289]. Война как крайний случай побуждения и пресечения подвергает человека величайшей нравственной опасности, но и вместе с тем предъявляет к нему высочайшие нравственные требования, заставляя вступать в активную борьбу со злом и налагая на него особую ответственность.

война сознание религиозный нравственный

Список литературы

1.Аксаковъ И. С. Какъ Россiи готовиться къ войне // Сочиненiя И. С. Аксакова. Славянофильство и западничество. 1860-1886. Статьи изъ «Дня», «Москвы», «Москвича» и «Руси». Изданiе второе. СПб.: Типографiя А. Н. Суворина, Эртелевъ пр., д. 13, 1891. Т.

2. С. 134-141. 2.Бердяев Н. А.Судьба человека в современном мире // БердяевН. А. Дух и реальность. М.: АСТ; Астрель, 2011. С.139-209.

3.Ильин И. А.О сопротивлении злу силой. Изд-е 4-е. М.: ДАРЪ, 2013. 480 с.

4.Ильин И. А.Основное нравственное противоречие войны // Ильин И. А. О сопротивлении злу силой. Изд-е 4-е. М.:ДАРЪ, 2013. С. 384-437. 5.Карташев А. В.Вселенские соборы. Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2002. 683 с.

Размещено на Allbest.ru