Тенденции религиозного сознания российского общества перестроечного времени

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Казанский (Приволжский) федеральный университет

Тенденции религиозного сознания российского общества перестроечного времени

Насртдинова Валентина Михайловна

Последние годы перед закатом Советского государства принято традиционно связывать с подъемом религиозного сознания в России, а также ростом роли религии в жизни людей. Однако природа и содержание этого интереса являются полисемантичными, сложносоставными, далекими от однозначности, а потому требующими пристального внимания. Феномен религиозного подъема восьмидесятых представлен, на наш взгляд, беспрецедентной конвергенцией и сближением понятий «религиозное/духовное/сверхъестественное». В религиозном сознании десятилетия представление о религиозном и религиозности зачастую находится вне теологического, вероучительного или институционального контекста, но является значительно связанным с абстрактными представлениями о трансцендентном; и, в частности, выраженным через концентрированный интерес к мистическим и эзотерическим учениям, астрологии, магии, экстрасенсорике. По мнению С.Г. Устинова, «интерес к эзотеризму и мистике порожден травмами массового сознания, нанесенными индустриальной революцией, мировыми войнами, усложнившимися условиями бытия и во многом связан с крахом веры в прогресс, возможность рациональной организации жизни, государства и общества» [8, с. 170]. Действительно, внимание к подобным материям характерно для российского общества в периоды больших перемен - достаточно вспомнить хотя бы массовое увлечение спиритическими сеансами в 1910-1920-е гг. В середине 80-х гг. интерес этот принимает порой совершенно причудливые воплощения - с больших экранов транслируются сеансы заряжания банок с водой, кремов и мазей, левитации, гипноза, телепатии и даже «воскрешения» мертвых. Широкую известность приобретают имена А. Кашпировского, А. Чумака, Ю. Лонго, П. Глобы. Многозначительные взгляды и глубокомысленные рассуждения о том, что «там» (палец говорящего устремляется наверх) «что-то есть», становятся приметой времени.

С приходом к власти в 1984 г. М.С. Горбачева также привычно ассоциируются такие понятия, как «перестройка», «демократизация», «гласность». Казалось бы, либерализация отношения к вопросам религии вполне могла бы коррелировать с общей либерализацией избранного курса. Однако широкую известность приобрела речь, произнесенная М.С. Горбачевым в 1986 г. в Ташкенте, где острой критике он подверг тех, «кто идет в мечеть с партбилетом» [2].

В то же время, принимая во внимание описанную выше тенденцию все нарастающего интереса к вопросам религии, подкрепленную, с одной стороны, фактором разочарованности граждан в советской идеологии и необходимости поиска иных нравственных идеалов, а с другой - либерализацией во всех сферах культуры - театре, кинематографии, литературе, и свободой слова в печати, необходимо понимать, что общество напряженно ожидало и смягчения политики в религиозной сфере.

Ожидаемое смещение вектора в отношении руководства страны к религиозным вопросам и феномену религии вообще начало осуществляться примерно с 1987 г. При анализе периодической печати данного отрезка времени становится очевидным, что именно с этого года актуализируется лейтмотив критического отношения к религии и готовности к пересмотру многих, казавшихся доселе неоспоримыми идеологем. Журнал «Коммунист», являвшийся мировоззренческим вестником ЦК КПСС, публикует на своих страницах статьи, предвещающие разносторонний подход ЦК партии к религиозным аспектам [3, с. 96; 5, с. 99, 101, 105]. Серьезной академической трибуной отечественного религиоведения постепенно становится некогда главный атеистический журнал страны - «Наука и религия». Именно в декабре 1987 г. РПЦ были возвращены руины Оптиной Пустыни, за которыми последовало возвращение Толгского монастыря, и, наконец, части Киево-Печерской Лавры.

Окончательное оформление этой тенденции произошло в 1988 году, который впоследствии приобрел статус отправной точки процесса духовного и религиозного ренессанса в России. Ознаменовался этот «идеологический поворот» масштабными мероприятиями по празднованию тысячелетия крещения Руси, пришедшимися на май-июнь 1988 г. Изначально планировавшиеся как сугубо внутрицерковные мероприятия, эти приобрели всесоюзный характер. В начале празднований в Кремле состоялась встреча М.С. Горбачева с Патриархом Пименом и членами священного Синода, а посвященная ей довольно большая статья появилась в газете «Правда». Несколькими неделями ранее на площадке «Известий» была размещена т.н. «беседа» с Патриархом Пименом [7]. Торжества, посвященные тысячелетнему юбилею крещения Руси, широко освящались центральным телевидением, в Большом театре был организован официальный концерт. Затем последовали упрощение правил процедуры регистрации православных приходов и избрание Патриарха Пимена народным депутатом СССР. Впрочем, несмотря на тот факт, что с 1987 г. беспрепятственность исповедания веры декларировалась как одна из основных идей открытости и перестройки, в изданиях, предназначенных для советских граждан, атеистическая пропаганда и популяризация проводилась в прежнем объеме. Напротив, адресованная западному читателю периодика («Голос Родины», «Московские новости», «Отчизна») содержала сообщения о значительном росте числа приходов, преимущественно православных. Озвученная Патриархом Пименом реальная цифра - 16 зарегистрированных в 1987 г. православных церквей - красноречиво свидетельствует о масштабе возведения «потемкинских деревень». На проводившейся всего месяц спустя после торжественных мероприятий Девятнадцатой Всесоюзной конференции КПСС М. С. Горбачев не преминул отметить, что религиозное мировоззрение партией по-прежнему рассматривается как «ненаучное, нематериалистическое» [4], а непосредственно во время проведения празднований высказывался о том, что «Декрет об отделении Церкви от государства открыл перед церковью возможность осуществлять свою деятельность без какого бы то ни было вмешательства извне» [1], а «освободительный дух Великой Октябрьской социалистической революции коснулся и всех религиозных организаций нашего многонационального общества» [Там же]. Анализируя эти высказывания, Герд Штриккер приходит к выводу, что «эти полные цинизма слова заставили людей на Востоке и на Западе скептически относиться к красноречию Горбачева и сомневаться в правдивости президента. Но многие люди склонны видеть только внешнюю сторону: жесты, фотографии и телевизионные кадры, - предпочитая не задумываться над произнесенными словами» [6].

Говоря о причинах, благодаря которым стала возможной либерализация политики государства по отношению к религии, следует назвать как объективный интерес и внимание общественного сознания к религиозной сфере, так и стремление власти, осведомленной о наличии этого интереса, заручиться поддержкой наибольшего числа граждан.

И все же значение событий 1988 г. в религиозной сфере невозможно переоценить. Именно этот год стал переломным в общественном восприятии религии и ее роли в российской истории. Произошло коренное изменение советской религиозной политики. Именно этот год современники назовут «вторым крещением Руси», и именно в это время формируется система координат, задавшая вектор большинству тенденций, присутствующих в религиозной сфере и по сей день.

Для корректной оценки собственно феномена т.н. «религиозного подъема» 1988 г. также служит своеобразной демаркационной линией, т.к. празднование тысячелетия крещения Руси способствовало усилению в обществе настроений прохристианских вообще и проправославных в частности. До этого события в общественном сознании скорее превалировал интерес к учениям и системам, «альтернативно» интерпретирующим бытие, - астрологии, хиромантии, магии и т.д. «Одновременно с всеобщими восторгами по поводу празднования 1000-летия Крещения Руси и начавшимся массовым открытием православных церквей и монастырей наблюдался взрыв интереса к католицизму и протестантизму (западные миссионеры никогда - ни до, ни после - не вызывали таких симпатий), буддизму и индуизму» [9], - пишет российский религиовед С.Б. Филатов. Ему же принадлежит и определение перестроечных лет как периода «религиозной всеядности» [Там же]. Чаще всего такая «всеядность» была западно-ориентированной и распространялась на достояния иностранной культуры и продукты «импортной» идеологии. Образ всего заграничного как связанного с лучшей жизнью, а потому - желанного бытовал и в доперестроечное время, находя отражение в различных субкультурах (стиляги, битники, хиппи, панки) и социальных группах (диссиденты, фарцовщики, спекулянты), а политика «железного занавеса» и усиленной пропаганды, обличающей «порочное общество загнивающего капитализма», увы, порождала лишь обратный эффект - эффект слепого заочного ажиотажа, обожания, преклонения. В связи с этим на волне падения водозаборов цензуры и хлынувшим практически бесконтрольным потоком как материальных артефактов, так и информационной продукции общество далеко не всегда оказывалось способным критически и трезво оценить их. Одними из наиболее уязвимых аспектов общественной жизни в свете данных явлений стали нравственность и религиозное сознание. Все то, что так долго находилось под запретом, приобрело невероятную привлекательность. Об этом в своей песне, ставшей лейтмотивом эпохи, споет В. Бутусов: «Мне стали слишком малы / Твои тертые джинсы / в сфере религиозного сознания это означало известную Нас так долго учили / Любить твои запретные плоды» . В степень его вестернизации, высокую готовность к адсорбции учений и культов западного происхождения. А, принимая во внимание принятый в октябре 1990 г. закон «О свободе совести и религиозных организациях», не только закрепивший за гражданами право «беспрепятственного исповедания религии» (ст. 1), но и значительно упростивший процедуру регистрации религиозных организаций (ст. 7, 12, 14), это обусловило значительный приток «духовных миссий», религиозных культов и нетрадиционных религиозных движений, основанных за рубежом. Но период феноменальной их активности приходится уже на следующее десятилетие - 1990-е гг.

Подводя итог всему сказанному выше, следует отметить, что, с одной стороны, процессы, тенденции и явления, обозначившиеся в перестроечные годы в религиозной сфере, непосредственно укоренены и в периоде с 1917 г. по середину 1980-х гг. и прямо им детерминированы - именно там следует искать их диалектическую предзаданность. С другой стороны, важно осознавать, что и сам период перестройки является фундаментом, своеобразной «идеологической платформой» тех тенденций и явлений, ряд из которых задали направление развития религиозного сознания российского общества в последовавшие 90-е гг., а некоторые из них остаются актуальными чертами российской религиозной сферы и по сей день. Среди таковых могут быть названы:

? радикальное преобразование отношения российского общества к религии;

? изменение вектора государственно-конфессиональных отношений (от категорического, трибунного отрицания к если не безоговорочному принятию, то, по крайней мере, к ситуации диалога, пусть и вполне прагматически обусловленной);

? духовный ренессанс российского общества;

? обретение РПЦ роли флагмана национального самосознания.

А также, наряду с ними:

? сохраняющийся интерес к эзотерическим и мистическим учениям;

? лояльность общественного сознания к духовным практикам и религиозным культам иностранного (преимущественно западного) происхождения, хорошо «подготовившая почву» для последовавшей широкой представленности таковых в отечественной религиозной сфере.

Список литературы

религиозный сознание философский

1. Верующие - это советские люди, и они имеют полное право достойно выражать свои убеждения (из архива ЖМП) [Электронный ресурс]. URL: http://e-vestnik.ru/docs/vstrecha_genseka_gobacheva_s_patriarhom_pimenom_7144/?m=print (дата обращения: 12.02.2015).

2. История Христианской Церкви, или “Finis sanctificat media” (Часть восьмая) [Электронный ресурс] // Агентство русской информации. URL: http://ari.ru/ari/2014/02/08/istoriya-hristianskoy-cerkvi-ili-finis-sanctificat-media-chast-vosmaya (дата обращения: 16.05.2014).

3. Клибанов А., Митрохин Л. История и религия // Коммунист. 1987. № 12.

4. Одинцов М.И. На переломе эпох: государство и религиозные объединения в СССР. 1985-1990 гг. [Электронный ресурс] // Российское объединение исследователей религии. URL: http://www.rusoir.ru/president/works/246/ (дата обращения: 12.02.2015).

5. Раушенбах Б. Сквозь глубь веков // Коммунист. 1987. № 12.

6. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991): материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / сост. Г. Штриккер [Электронный ресурс]. URL: http://www.svhram.ru/ kontent/missioner/knigi&staty/Gerd%20Shtrikker-Russkaya%20Pravoslavnaya%20Cerkov'%20v%20sovetskoe%20vremya.pdf (дата обращения: 10.02.2015).

7. Тысячелетие. Беседа с Патриархом Московским и всея Руси Пименом // Известия: общественно-политическая и деловая ежедневная газета. 1988. 9 апреля.

8. Устинов С.Г. Тайноведение как культурно-исторический феномен современной России: дисс. … к. филос. н. Тюмень, 2006. 185 с.

9. Филатов С.Б. Парадоксы современной российской религиозности [Электронный ресурс] // Русский Архипелаг: сетевой проект «Русского Мира». URL: http://www.archipelag.ru/authors/filatov/?library=1001 (дата обращения: 11.02.2015).

Размещено на Allbest.ru