Размещено на http://www.allbest.ru/

[Введите текст]

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ НАУКИ: ФИЛОСОФСКОЕ ЭССЕ

Никулина Анжелика Геннадьевна, к. филос. н.

Курский государственный медицинский университет

Аннотация

В статье анализируются социокультурные, историко-философские и метафизические аспекты науки. Автор абстрагируется от привычной утилитарно-прагматической трактовки науки и заостряет внимание на осмыслении её экзистенциальной составляющей. Большое внимание уделено экспликации новоевропейских истоков современной науки. В заключение раскрывается диалектическая, амбивалентная сущность научно-технического `ratio'.

Ключевые слова и фразы: наука; философия; математика; свобода; экзистенция; ratio.

Abstract

The article analyzes the socio-cultural, historical-philosophical and metaphysical aspects of science. The author disengages herself from the usual utilitarian-pragmatic interpretation of science and focuses on the understanding of its existential component. Much attention is paid to the explication of the new European origins of contemporary science. In conclusion the paper reveals dialectical, ambivalent nature of scientific-technical “ratio”.

Key words and phrases: science; philosophy; mathematics; freedom; existence; “ratio”.

Новое, неизведанное, непознанное всегда прельщало человеческий разум, вызывая, тем не менее, двойственные, даже амбивалентные чувства страха и трепета перед бездной неизвестности. Человек издревле старался обрести под ногами твёрдую и нерушимую почву, мировоззренческий фундамент, которым как раз и стала наука. Человек всегда был ведом стремлением познать мир, в котором он живёт, понять его сокровенные тайны с тем, чтобы впоследствии приобщиться к нему и осознать себя песчинкой мироздания (античность) или же выявить законы, лежащие в его основании, с единственной целью стать полноправным владыкой этого мира (Новое время). Возникнув на заре человечества в недрах философии как любительское дело, наука впоследствии отпочковалась от неё и со временем превратилась в мощный фактор цивилизационного развития, а заодно и в одну из излюбленных тем самой философии. Вопрос о сущности и смысле науки - всегда больше, чем просто вопрос о роли науки в общественном производстве, он подразумевает выход за пределы приземлённопрактического аспекта человеческого существования и обращение к иному, метафизическому, пласту людского бытия. Мир науки - это не только привычный нам мир прагматики и утилитаризма, это ещё и до конца не изведанный мир подлинной человеческой экзистенции и саморефлексии. Воссоздавая целостную картину социокультурного генезиса современной науки, мы лишний раз убеждаемся в том, что наука - не просто фактор и катализатор общественного прогресса, это - плод человеческого духа, его завершённая и совершенная эманация, выражающая насущную потребность в познании окружающего мира и, прежде всего, самого себя.

В современной культуре науковедение является весьма перспективным направлением теоретических и прикладных исследований. Связано это, прежде всего, с той фундаментальной ролью, которую наука играет в жизни как отдельно взятого человека, так и общества в целом. Сегодня наука - это и рационально-теоретический проект постижения мира, и свободное исследовательское предприятие, и производительная сила, и определённый социокультурный институт. Колоссальная эвристическая роль науки в современной цивилизации, как и её деструктивные артефакты, вряд ли может быть поставлена под сомнение. Тем не менее, в условиях общемирового и общекультурного кризиса как нельзя кстати звучат предостережения Ф. Ницше, стремящегося раскрыть «изнанку» науки: «Что означает вообще всякая наука, рассматриваемая как симптом жизни? Не есть ли научность только страх и увёртка от пессимизма? Тонкая самооборона против истины?» [3, с. 18]. Проанализированный в чёрнобелых тонах, феномен науки предстаёт довольно неоднозначным и даже спорным, а потому требующим скрупулёзных исследований как междисциплинарного, так и специализированного, узко-профильного характера.

Развитие философской мысли невозможно без возвращения к своим собственным истокам с целью уловить и постичь нечто утраченное и забытое. В этом смысле философия есть ностальгия мысли о самой себе [6, с. 456-460], а история философии - откровенный и поучительный диалог мыслителей разных эпох, стремящихся осознать былое, понять настоящее и предугадать будущее. Если обернуться назад, можно обнаружить продолжительные серии взлётов и падений человеческой мысли: с одной стороны, - мириады достижений, побед и триумфов, с другой, - каскад поражений, неудач и катастроф. Дух современной науки кристаллизуется в когнитивном пространстве XVII столетия и восходит к научно-технической рациональности Нового времени. Эта эпоха ознаменовалась конституированием и манифестированием науки как чисто европейского феномена. В чём сущность такого рода науки? Показательно в этом плане размышление Е. В. Спекторского: «Что такое наука как не стремление уразуметь мир, понять его смысл, логику и порядок, иначе говоря рационализировать данные опыта?» [4, с. 23]. Именно такое понимание науки как способа овладения окружающей действительностью, заложенное новоевропейской метафизикой, оказывается ключевым в условиях современной социальности. Итак, диалектическое осмысление науки, как и плодотворная рефлексия над насущными проблемами мировой цивилизации, оказывается в принципе невозможным без освоения и усвоения духовного опыта предыдущих эпох, без приобщения к многовековой мудрости древних, которую человек по неосторожности некогда предал забвению.

С момента своего возникновения и вплоть до сегодняшнего дня наука, постоянно претерпевая серьёзные трансформации, прошла долгий и тернистый путь становления, развития и преобразования, и прежде чем стать такой, какой мы её знаем, она поочерёдно «примеряла» и последовательно сменяла социально-культурные формы, предзаданные ей историческим хронотопом. Античная ерйуфЮмз носила созерцательный, умозрительный характер и взывала к природе самих вещей. Средневековая scientia была привержена религиозным авторитетам и извлекала мудрость из книги Откровения. Ренессансная studia humanitatis превыше всего ставила духовно-культурное совершенствование личности, чем и объясняется её близость, устремлённость к искусству. Новоевропейская mathesis universalis черпала знания из «книги природы» и систематизировала их по образцу математики, с тех пор прочно утвердившейся в качестве эталона научности и универсального метода познания. В рамках «новой» науки XVII столетия были разработаны основополагающие принципы познавательной активности автономного и суверенного индивидуума, впоследствии положенные в основу научно-исследовательской деятельности, которые вот уже на протяжении четырёх столетий определяют когнитивное ядро науки. Сущностное содержание одного из таких фундаментальных принципов формализовано в древнегреческом выражении ф? мбиЮмбфб, которое не относится к сфере конкретного научного знания, а отражает сущность математического как такового. «Ф? мбиЮмбфб означает для греков то, что при рассмотрении сущего и обращении с вещами человек знает заранее: в телах - их телесность, в растениях - растительность, в животных - животность, в человеке - человечность» [5, с. 60]. Математическое в смысле древнегреческого ф? мбиЮмбфб суть априорное знание платоновской «чтойности» или аристотелевской «этости» той или иной вещи, её у-знавание в смысле античной трактовки познания как припоминания. В таком контексте весьма примечательно следующее утверждение Р. Декарта: «Мне кажется, будто я не узнаю ничего нового, но скорее вспоминаю то, что уже знал раньше, то есть замечаю вещи, уже находящиеся в моём уме, хотя я ещё не обращал к ним свои мысли» [2, с. 382]. Следовательно, математическое как таковое есть то, что заранее имеется в нашем собственном разумении и что обнаруживает себя в сфере декартовских врождённых идей либо в свете кантианских априорных схематизмов чистого рассудка.

В контексте антропоцентрического миропонимания математическое уже не просто ассоциируется с количественными измерениями и вычислениями, но непосредственно сопрягается с мерой и порядком, которые человеческий ratio стремится назначать всему природно сущему. Вот почему и для новоевропейской, и для современной науки именно математика выступает в качестве образца достоверного знания и познания. Она привлекает простотой и очевидностью, вдохновляет несомненностью, незыблемостью и непоколебимостью своих истин. Считается, что математика отражает объективный порядок дел и вещей, существующий в природе. Именно поэтому для мыслителей Нового времени физическое и математическое суть неотделимые друг от друга понятия, ибо сама «книга природы» «написана на языке математики» [1, с. 41]. Этим как раз и объясняется безусловное стремление И. Ньютона обнаружить такие principia mathematica - несомненные, достоверные и незыблемые «принципы», или «математические начала», которые лежат в основании универсума и которыми этот универсум управляется. Математическое в смысле древнегреческого ф? мбиЮмбфб есть то, что освобождает человеческий разум от всякого рода чувственной детерминированности. Математика, таким образом, есть модель свободного мышления: человек сам освобождает себя ради самого себя и для самого себя. Уже в эпоху Ренессанса утверждается опыт такой свободы, в которой и благодаря которой человек осознаёт себя не только и не столько как творение, сколько как творца и устроителя всего сущего, включая самого себя, вне ссылок и опоры на Священное Писание. В Новое время свобода есть не только независимость от церковных авторитетов, но метафизическое условие осуществления человеческого бытия как такового, а также онтологическая константа, задающая возможность какой бы то ни было деятельности вообще. Данная трактовка свободы оказывается господствующей в современной культурно-исторической ситуации и лежит в основе научно-познавательной деятельности как свободного исследования.

Целерациональный поиск истины требует надлежащего органона - надёжного и достоверного способа постижения действительности. В качестве такового Г. Галилей, Р. Декарт и И. Ньютон постулируют научный опыт познания истины, который приобретает статус методического эксперимента. Очевидно поэтому свою научную программу И. Ньютон именует «экспериментальной философией», тем самым ещё раз акцентируя внимание на главенствующей роли эксперимента в познании «книги природы». Метод суть путь математически выверенного познания: он упорядочивает и согласует всё природно сущее, организуя и выстраивая систему, между элементами которой существуют каузальные связи и взаимозависимости. Метод вооружает человека абсолютным знанием во всей его тотальности. Р. Декарт в «Правилах для руководства ума» и «Рассуждении о методе», а также И. Ньютон в «Математических началах натуральной философии» и «Оптике» разрабатывают парадигму исследующего ума и формулируют директивы научно-практического разума. Такой идейный горизонт создаёт поприще для деятельности инструментального, операционального, самодовлеющего и самодостаточного ratio (счёт, расчёт), который не только притязает на то, чтобы быть регламентирующей инстанцией, наделяющей смыслом существования всё то, что наличествует в мире, но и претендует аккумулировать и продуцировать такого рода знание, которое будет постоянно преумножать его могущество до тех пор, пока он не станет властелином Вселенной. Расчётливый и исчисляющий разум конституирует такое пространство субъективности, в коем единственно действенным, а значит действительным, объявляется деятельно-прагматическое отношение к природе и миру в целом.

Роль, которую играет научно-технический ratio в условиях современной политико-экономической реальности, оказывается весьма неоднозначной. Необходимо отметить, что антропоцентрический горизонт миросозерцания, репрезентируемый ренессансной и новоевропейской культурой, имел ярко выраженную квазитеологическую направленность, которая находит своё преломление в научно-познавательной деятельности современного исследователя. Это прослеживается в постоянно наращивающей свои темпы экспансии человеком мира природы. Такое хищническое, потребительское отношение к природе оказалось чревато возникновением целого комплекса глобальных проблем. Данное обстоятельство, на наш взгляд, сопряжено с искажением самого мировоззренческого принципа антропоцентризма, когда уже не человек, а знание как инструмент власти объявляется высшей ценностью, самоцелью, то есть конечной целью всех человеческих устремлений. Здесь нас, несомненно, подстерегает множество опасностей, которые ещё пока не осознаны и не изучены надлежащим образом. Ясно только одно: в соотношении вреда и пользы человечество давно переступило некую критическую планку, что, в свою очередь, поставило под угрозу само существование Homo sapiens как биологического вида. В этой связи в современном обществе фундаментальной объявляется задача нормализации и оптимизации функционирования мирового универсума как уравновешенной, сбалансированной системы, все элементы которой пребывают в состоянии гармонии и пригнанности. математика наука новоевропейский ratio

Список литературы

1. Галилей Г. Пробирных дел мастер. М.: Наука, 1987. 272 с.

2. Декарт Р. Метафизические размышления // Декарт Р. Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1950. С. 319-407.

3. Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм // Ницше Ф. Собрание сочинений: в 5-ти т. СПб.: Азбука; Азбука-Аттикус, 2011. Т. 1. С. 17-154.

4. Спекторский Е. В. Проблема социальной физики в XVII столетии: в 2-х т. Варшава: Типография Варшав. учеб. округа, 1910. Т. 1. 563 с.

5. Хайдеггер М. Время картины мира // Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. СПб.: Наука, 2007. С. 58-86.

6. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. СПб.: Наука, 2007. С. 452-477.

Размещено на Allbest.ru