Проблема структуры сознания в социальной философии

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Ярославский государственный университет имени П. Г. Демидова

Проблема структуры сознания в социальной философии

Ветрова Елена Владимировна

Социальная проблематика философского научного знания в ее предметном рассмотрении во многом замыкается на вопросах, связанных с индивидуумом как ключевым элементом социума. Она затрагивает не только проблемы общества как такового, но и обращена к природе самого человека, его историческому развитию. Проблемы и перспективы общественного прогресса во многом просматриваются сквозь призму того влияния и тех установок, которые он закладывает в каждого отдельного индивида. И определяющим в контексте данного предметного поля становится изучение того элемента, который является мембраной между обществом и отдельным человеком, его непосредственным пониманием, восприятием, поведением и реакцией на оказываемое внешнее воздействие. Этим элементом становится феномен человеческого сознания. сознание социальный философия

В настоящее время существует множество подходов к пониманию феномена сознания, которые в целом можно разделить на основании решения проблемы соотношения «ментальное - физическое». Один из наиболее широких способов концептуализации теорий сознания предполагает выделение следующих направлений: дуализм, логический бихевиоризм, идеализм, материализм, функционализм, двухаспектная теория, феноменология [7]. Многообразие как самих парадигм и теорий, так и оснований их объединения породило широкую вариативность самого понятия и структуры сознания. Подобная многозначность порождает, в свою очередь, сложности в трактовке результатов социального воздействия, вычленении привносимых обществом установок социального «образа», затрудняет установление корреляционного взаимодействия внешнего воздействия и обратной на него реакции. В настоящее время исследуемая проблематика рассматривается с некоторым доминированием материалистического слияния понятия сознания с деятельностью человеческой психики, мозговой активностью. Изучение проблемы структуры сознания на основе философского знания ставит задачу максимального обобщения и унифицирования существующих концепций для дальнейшего применения некоторой универсальной модели в исследованиях особенностей взаимодействия общества и индивида, а также аспектов социального манипулирования. Основной сложностью при исследовании данного явления становится, с одной стороны, то, что история философской мысли насчитывает множество трактовок этого явления от солипсизма до вульгарного материализма. С другой стороны, социологический аспект предполагает определенные рамки обобществления самого контекста рассмотрения проблем, то есть структура индивидуального сознания должна учитывать потенциальную его связь с общественным сознанием и их определенное взаимодействие.

Обращаясь к понятию сознания в его широком значении, можно выделить следующие наиболее распространенные определения: «(1) сознание (психика) есть свойство высокоорганизованной материи; (2) сознание (психика) есть высшая форма отражения внешнего мира; (3) сознание есть субъективный образ объективного мира» [2, с. 295]. Непосредственную связь сознания с психикой человека демонстрирует и следующее определение: сознание есть «высшая форма психического отражения, свойственная общественно развитому человеку, идеальная сторона целеполагающей трудовой деятельности» [Там же, с. 293]. Несмотря на превалирование материалистического подхода в приведенных определениях, они отражают центральное свойство сознания - способность к отражению.

В истории философской мысли началом рассмотрения человеческой психики и первой попыткой систематизации знаний о ней явился трактат «О душе» древнегреческого философа Аристотеля. В нем душа рассматривалась им как некоторая сущность, движущая сила окружающих предметов. «Душа, - пишет он, - движет живое существо решением и мыслью» [1, с. 381]. Она являет собой способ организации и поведения. Помимо стремления упорядочить знания о психике, была предпринята попытка представить сознание в процессе своего собственного развития. Аристотель выделял несколько «способностей» души: душа «питающая», душа «ощущающая», сила «стремления», сила «движения» и душа «мыслящая» [Там же, с. 60]. Таким образом, он определил три основные ее структурные составляющие: одна выступает как неразумная душа, душа «питающая», олицетворяет стремление к физиологическим потребностям, другая - разумная душа, или душа «мыслящая» - выражается в способности человека к мыслительной деятельности; между ними Аристотель поставил способность к ощущениям, к чувствованию. Вместе с этим довольно подробным описанием способностей души он не уделяет отдельного внимания способности человека к удовольствию и страданию. Это продиктовано тем, что все желания и чувствования были сведены им к одной области. «Там, где имеют место ощущения, - пояснял он, - является удовольствие и страдание, а где есть удовольствие и страдание, необходимо возникает и желание» [Там же, с. 61]. В сущности, можно свести его систему к структуре, в которой душа (сознание) состоит из мышления, чувствования и потребностей. С некоторой долей условности можно добавить в эту структуру еще один элемент, обобщенно обозначив его волей, который может суммировать выделенные Аристотелем силу «стремления» и силу «движения», таким образом определив весьма целостный подход к рассмотрению структуры сознания, а эти компоненты - в качестве базовых.

Различные философские направления акцентировали исследовательское внимание на отдельных элементах этой структуры и рассматривали их в контексте собственной мировоззренческой позиции. В частности, особое место такому компоненту сознания, как мышление отводил французский философ Р. Декарт, выделяя его в качестве центрального и непротиворечивого условия собственного существования. Несмотря на приверженность материалистической концепции в объяснении природы и изучении физических процессов, Р. Декарт признавал нематериальность человеческой души и невозможность ее описания механическими принципами. Он ввел понятие человеческого мышления и определил его как «все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собой; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить» [8, с. 240]. Вместе с тем, стоит разделять понятия сознания и мышления как не синонимичные, но предполагающие включение одного элемента в структуру другого. Мышление в данном случае является понятием более узким и, по Р. Декарту, представляется единственным атрибутом души, обуславливающим ее способность к постоянным мыслительным процессам.

Способность мышления к анализу явлений окружающего мира, формированию умозаключений образует своеобразный фильтр, через который проходят все внешние сигналы окружающего мира и вырабатывается субъективная реакция на них. С. Г. Кара-Мурза в своей книге [4] описывает примеры манипуляционного воздействия на сознание человека через искажение логического мышления, характеризуемое нарушением его связности или неспособностью к критическому осмыслению внешнего воздействия.

Помимо ключевой роли мышления в процессе формирования реакции на внешнее воздействие неотъемлемой составляющей является эмоциональная компонента сознания. Оценочно-эмоциональная реакция помогает выработать отношение к окружающему миру и внешним раздражителям, людям, к самому себе. Это становится одной из основных направляющих в поведении человека, выработке мнения относительно происходящих событий и побудительным мотивом определенной человеческой деятельности. В процессе социального воздействия на человека эта сфера является одной из самых уязвимых, поскольку эмоциональная реакция наиболее непосредственна и спонтанна.

Исследованием взаимосвязи мышления и эмоций занимались еще философы античного периода. В произведениях Платона Сократ обозначает чувства и переживания человека как препятствия на пути к истинному знанию: «Тело наполняет нас желаниями, страстями, страхами и такою массою всевозможных вздорных признаков, что... совсем невозможно о чем бы то ни было поразмыслить» [6, с. 25]. Процесс познания, таким образом, должен осуществляться исключительно разумом, освобожденным от каких-либо страстей и желаний тела. В то же время, например, в учениях представителя философии Нового времени Б. Спинозы об аффектах говорится о бессилии человека перед страстями, довлеющими над познанием. «Под аффектами - отмечает Б. Спиноза - я разумею состояния тела (corporis affectiones), которые увеличивают или уменьшают способность самого тела к действию, благоприятствуют ей или ограничивают ее, а вместе с тем и идеи этих состояний» [9].

Проблема изучения эмоционально-чувственных состояний человека ставила перед философами различные исследовательские вопросы об их осознаваемости, возможности управления и контроля над ними, связи с мышлением, целостности самого человеческого бытия. Поэтому большинство из них справедливо отмечали, что изучение человеческой сущности немыслимо без постижения его чувственной составляющей, представленной как функционированием органов чувств, так и оценочно-эмоциональной компонентой.

Неотъемлемым элементом человеческой сущности является, как обозначил Аристотель, душа «питающая». Еще его учитель, Платон, включал эту составляющую в понятие «вожделеющей» души, доминирование которой, по его мнению, преобладало у египтян и других народов Востока, а также у низших сословий ремесленников и рабов. Обобщить эту категорию можно понятием человеческих потребностей, на изучении которых останавливался и его предшественник Гераклит, отмечая их связь с условиями жизни, а умеренность воздвигая в качестве идеала и добродетели.

Неотъемлемость восприятия человека в совокупности с его потребностями достаточно очевидно подтверждалась на протяжении многовековой истории; спорным, в данном случае, может стать вопрос о вхождении потребностей человека в структуру его сознания. В своей знаменитой концепции З. Фрейд подходил к вопросу мотивов человеческого поведения не с точки зрения исключительно сознания, а через уровни человеческой психики, включающей помимо сознательных бессознательные процессы. Человеческие страсти и желания как неотъемлемые части структуры человеческих потребностей он вытеснял в виде категории «Оно» в бессознательную или неосознаваемую человеком сферу его психики. При этом полностью исключать потребности из сферы осознанности представляется ошибочным в силу понимания человеком их наличия и выстраивания своей деятельности на их основе и с целью их удовлетворения. Решением данного вопроса может стать включение в структуру сознания не потребностей как таковых, а их отражения по аналогии с отражением воспринимаемого мира в сознании человека. В этом случае осознавание несет все те же особенности преломления и может расходиться с действительными потребностями. Таким образом, бессознательные потребности могут перейти в сознание в ином образе или сублимации. Следовательно, помимо отражения внешнего может иметь место отражение внутреннее, или внутренних потребностей человека, в котором также имеет место мыслительный и чувственный анализ.

Реализация и достижение удовлетворения потребностей напрямую связаны с внутренними механизмами, стимулами, заставляющими человека преодолевать определенные трудности по достижению своих целей силой «стремления». В некотором роде можно обобщить эти механизмы понятием «воля». Некоторая расплывчатость связана с широкой многозначностью самого термина «воля», нашедшего свое применение в различных науках. Наиболее приближенным к мотивационно-деятельностному пониманию этого феномена является психологическое толкование этого понятия, в котором воля выступает как «сознательная регуляция субъектом своей деятельности и поведения, обеспечивающая преодоление трудностей при достижении цели...» [5, с. 48]. В философии же понимание воли носило в основном некоторый абсолютный характер, выражаемый в направлении волюнтаризма, оформившегося в философии А. Шопенгауэра. «Мир как воля» - одно из центральных его высказываний. В отличие от психологического понимания сознательности волевых действий, воля у А. Шопенгауэра имеет неразумный характер и применительно к человеку выражается в неистовом инстинктивном стремлении к существованию, воле к жизни. Его преемник в интересе к направлению волюнтаризма Ф. Ницше рассматривал волю не в качестве некоторого абсолюта, а в контексте жизни, как ее основу, ключевым базисом в которой является «воля к власти». Эта категория также выступала как иррациональное и имманентное явление, которое применительно к человеку могло быть определено как неосознаваемый инстинкт.

В большинстве своем философское рассмотрение воли имело специализированный характер, описывало это понятие в рамках категориального аппарата исследователя. В поисках некоторого обобщенного понимания следует обратиться к философскому словарю, в котором воля предстает как «продуманная и сознательная деятельность. Согласно классической схеме, воля предполагает: (1) наличие мотивов; (2) размышление; (3) решение; (4) осуществление. Волевой акт - это не спонтанное проявление желания; он предполагает размышление и взятие на себя ответственности: именно поэтому воля соответствует не только сильнейшему желанию (Герберт), но, поскольку она возникает в результате рефлексии, - рациональному действию (Сократ, Лейбниц)» [3]. Таким образом, это определение весьма близко психологическому, и ключевым моментом в нем становится фиксирование сознательности волевого действия.

Один из компонентов сознания, который следовало бы добавить к сформировавшейся схеме, - это память. О неотвратимости этого элемента свидетельствует даже попытка представления нашего сознательного акта вне накопленного нами опыта. Особое место теория памяти занимала в исследованиях французского философа Анри Бергсона. Он рассматривал два понимания памяти и сравнивал их между собой. Его позиция включала память как привычку, основанную на физиологических процессах, и память в виде воспоминания, называемую еще памятью духа, которую он считал истинной. Его «теория была подтверждена физиологами, а также клиническими случаями потери памяти, из которых, как утверждает А. Бергсон, следует, что истинная память не является функцией мозга» [10, с. 165].

Таким образом, учитывая огромное разнообразие философских концепций, направленных на постижение основ человеческой сущности, и, в частности, сознания как ключевого элемента его бытия, представляется наиболее подходящей структура, включающая мышление, эмоциональную компоненту, потребности и их отражение, волю и память. Подобная классификация должна помочь не только в более детальном анализе самого феномена сознания, но и в постижении основ и технологий взаимодействия и взаимовлияния социального и индивидуального, общества и личности. Способы, которыми общественные тенденции преломляются в индивидууме и отражаются в его поведении, напрямую будут зависеть от особенностей функционирования структуры его сознательных процессов.

Список литературы

Аристотель. Собрание сочинений: в 4-х т. М.: Мысль, 1976. Т. 1. 552 с.

Грядовой Д. И. Философия. Общий курс: учебник для студентов вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011. 463 с.

Дидье Ж. Философский словарь [Электронный ресурс] / пер. с фр. Н. Андреева. М.: Международные отношения, 2000. 544 с. URL: http://terme.ru/dictionary/878/word/volja (дата обращения: 07.05.2013).

Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2008. 864 с.

Краткий психологический словарь / сост. Л. А. Карпенко. М.: Издательство политической литературы, 1985. 432 с.

Платон. Собрание сочинений: в 3-х т. М.: Мысль, 1970. Т. 2. 612 с.

Прист С. Теории сознания. М.: Идея-Пресс; Дом интеллектуальной книги, 2002. 288 с.

Соколов В. Антология мировой философии: в 4-х т. М.: Мысль, 1970. Т. 2. 776 с.

Размещено на Allbest.ru