Познавательное отношение человека к миру раскрывается через потребность человека в целостном, относительно завершенном познании природы и общества, которые должны предстать перед ним в виде гармонии, где все имеет свое определенное место и значение.

Религия дает человеку знание о том, для чего он живет, и как он должен жить. Наука не может ответить на эти вопросы - она лишь пытается узнать, как устроен материальный мир. Сфера науки - преимущественно сфера интеллекта, в свою очередь сфера религии - сфера сверхъестественного.

Наука находится в тесной связи со всей культурой, причем связь эта носит двусторонний характер. С одной стороны, научная деятельность, как и всякая другая человеческая деятельность, носит целенаправленный характер, определяется исследовательскими программами, которые складываются в широком контексте всей культуры независимо от воли и желания отдельных исследователей. С другой - научная практика вырабатывает собственные критерии и ценностные установки (опора на опыт и эксперимент, верность истине, независимость от предрассудков, готовность отстаивать свои выводы от политических и идеологических авторитетов и т.д.). Разумеется, научное знание неполно, но оно всегда открыто для новых истин, часто радикально меняющих прежние - в этом, собственно, и состоит особенность науки.

Религия также объявляет, что озабочена обретением "истины", но содержание этого термина оказывается иным. Ученый стремится к пока никому не известному знанию. Верующему или теологу конечная истина уже известна, знает он и то, когда и кем она была сформулирована. Главное - не в том, чтобы открыть ее, а внутренне пережить ее как истину Спасения.

Но человек не может и не должен сужать себя до пределов только науки или религии. Для многих ученых недостаточно руководствоваться в своей жизни одной только научной картиной мира. Религиозное миросозерцание - целостный круг, в котором заключена вся человеческая жизнь и в том числе жажда знаний, научное исследование мира.

Духовный мир образованного человека, ученого, чья жизнь, как и всякого живущего в обществе человека, складывается под действием чрезвычайно разнородных по своему характеру обстоятельств - социальных, политических, идеологических, психологических, семейно-бытовых и т.д.; учесть многообразие их влияния не представляется возможным. Однако мы можем оценить резонанс веры, поскольку в науке как в рациональном явлении все же проявляются элементы мистического и религиозного характера.

В этой связи значительную актуальность могут представлять попытки показать истоки религиозных предпочтений, имевших место у тех или иных ученых. Постановка же и решение данной задачи будут невозможны, если исследователю не удастся проникнуть в тот внутренний интимный механизм возникновения религиозных склонностей ученого, который некоторым образом связан с особенностями его психики и, так или иначе, отражается на его мировоззрении.

Религиозность ученого в границах научного знания сложно и проблематично исследовать в силу того, что религиозность представлена как сакральное, интимное состояние человеческой души, которое скрыто от посторонних глаз, но пронизывает всю сущность человека, оказывая воздействие не только на его внутренний мир, но и внешний, социальный.

Представим, что в сознании ученого могут находиться явления, принятые на веру и объясненные рационально, и при доминировании первого он окажется религиозным человеком. Можно предположить, что все ученые являются религиозными, так как в основе науки лежит вера в аксиомы, а в основе религии - вера в сверхъестественное, следовательно, данный момент связывает науку и религию. Но даже если ученый исповедует ту или иную веру, граница между религией и наукой остается, поскольку, несмотря на всю интенсивность своей религиозной жизни, ученый в любом случае в собственно научной деятельности неизбежно будет обращаться к строгой научной методологии познания мира.

Многие считают, что верующий ученый по определению отвергает светские ценности и сциентизм как фундамент собственного мировоззрения, а доминирующую роль в нем играет религиозная вера, в соответствии с которой переживаются и осмысливаются все остальные его компоненты. Но при этом он, естественно, может вдохновляться религиозными мотивами, стремиться рационализировать свою веру, настаивать на гармонии религии и науки и т.д., защищать с этих позиций гуманизм, рационализм и даже научные методы исследования [3, c.157].

Значение религии для работы ученого хорошо показал А. Эйнштейн, утверждавший, что вера в осмысленность мироздания вдохновляет исследователя. Религиозный ученый, раскрывая закономерности в просторах Вселенной или в глубинах атома, видит в них проявления Мирового Разума, что придает особую значимость его исследованию. Научные достижения в современном мире не могут затмить саму личность религиозного ученого, творца точного знания. Размышляя о необычном характере своей религиозности, Эйнштейн остановился для ее обозначения на формуле "религиозный неверующий" [Цит. по: 6, c.141]. Эйнштейн едва ли был привязан к какой-либо религиозной традиции, поэтому под "истинной религиозностью" понимал сильнейшее и благороднейшее ощущение, которое человек получает, открывая и познавая тайны природы: "Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, - это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, - это и есть религиозность. В этом смысле я религиозен" [Цит. по: 7, c.71].

религиозность научное знание ученый

Можно предположить, что Эйнштейн считал себя религиозной личностью, исповедующей космическую религиозность. В статье "Религия и наука" Эйнштейн писал, что "…более сильный элемент космического религиозного чувства… имеется в буддизме" [8, c.16]. Следовательно, буддизм предлагалось рассматривать как философию, метафилософию, как космическое мировоззрение, удовлетворяющее научным потребностям.

В одном из своих произведений Эйнштейн так описывает живительную силу, которую ученый черпает из религии: "Я утверждаю, что космическое религиозное чувство является сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследования" [Там же, c.18]. Интересно, что в одной из своих статей Эйнштейн определенно указывает, что его научное творчество внутренне опиралось на своеобразное религиозное ощущение цельности и единства природы, наличности в ней смысла. По его мнению, без этого ощущения немыслимо вообще научное творчество.

Мотивы научной деятельности Эйнштейна имели религиозно-этическую основу, хотя и не в формальном, ритуалистическом смысле.

Если Эйнштейн позиционировал себя как "религиозный неверующий", то В.И. Вернадский считал себя "верующим вне христианских церквей" [Цит. по: 4]. "Я считаю себя глубоко религиозным человеком. Могу очень глубоко понимать значение, силу религиозных исканий, религиозных догматов… А между тем для меня не нужна церковь и не нужна молитва. Мне не нужны слова и образы, которые отвечают моему религиозному чувству…" [Цит. по: 1, c.155].

Итак, религиозность - без церкви, молитвы, образов, слов и понятий, в конечном счете - без Бога и… без самой религии. Таковы очевидные парадоксы религиозности Вернадского.

Ряд высказываний ученого свидетельствует о том, что его религиозность не связана с каким-либо конкретным религиозным направлением, конфессией и свободна от исполнения соответствующей обрядности. На первом плане здесь - обращенность к отдельно взятой, единичной личности, провозглашение и возвышение ее как величайшей ценности, существующей на нашей Земле [5, c.37-38]. По сути, эта неконфессиональная религиозность [Там же, c.17] связана не с догматами веры, а с особыми эмоциональными состояниями переживания единства человека с природой, космосом.

На наш взгляд, религиозность В.И. Вернадского отдаленно напоминает отношение к религии Аристотеля, который, как отмечают современные исследователи, хотя и был религиозен, в то же время ни в какой особой религии не нуждался [2, c.262, 265].

Таким образом, наука не обязательно связана с мировоззрением самого человека, ученый может быть атеистом или верующим, исповедовать ортодоксальную или неконфессиональную религиозность. Но ученый обязательно должен быть субъектом научного исследования, активно участвовать в коллективной познавательной деятельности, имеющей свои особенности и закономерности, несводимые к простой сумме черт индивидуальной работы ученого.

Можно предположить, что религиозная личность является более восприимчивой к знанию, более ответственной за результаты своих исследований, потому что воспринимает правило "не навреди" как моральный долг перед человечеством. Внутренний мир, мироощущение верующего ученого могут быть богаче, информативнее и порождать содержательный научный материал. Религиозный человек, если он не фанатик, мыслит гораздо глубже и богаче, поскольку весь его внутренний мир источает положительную энергию и направлен на созидание добра. Возможно, занятие наукой не уводит от Бога, а с необходимостью ведет к Нему. Настоящий ученый не гордится добытым знанием, а находит в себе духовные силы веры в созерцании тайн мироздания, в понимании его разумности, предназначенности для человека, для его духовного роста.

Религиозная ориентация ученого не является недостатком, а лишь средством обогащения внутреннего мира как самого человека, так и мира науки. Религиозность и рациональность исследователя позволяют видеть мир с различных позиций. В определенной степени знание предполагает веру, и религиозная приверженность исследователя - это не отрицательный факт в его научной биографии, а наоборот - значительный плюс.

Список литературы