Становление русской академической философии православия: диалог с И. Кантом (к постановке проблемы)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Самарский государственный экономический университет

Становление русской академической философии православия: диалог с И. Кантом (к постановке проблемы)

Афанасьевский В.Л.

Важной составляющей русской философской мысли XIX века является академическая философия православия. Её становление совпало с распространением в России идей трансцендентальной критической философии.

Мыслители, связанные с русской теистической традицией, видели свою задачу в построении системы философии, исходящей из основ христианства и раскрывающей в соответствии с законами разума то, чем жила христианская вера. Характерно в данном отношении намерение И. Канта соединить христианскую религию с чистым практическим разумом. Однако отношение к Канту русской духовно-академической философии ХIХ века было достаточно (часто весьма) критическим. Последователей кантовского учения, в строгом смысле слова, в Духовных Академиях России не было.

Русская философская мысль в её собственном качестве являлась отрицанием трансцендентальной философии Канта - отрицанием на основе принципа дополнительности. Системообразующую основу русской философия составили те свойства бытия духовного, идеального, которые в критическом учении имели право на существование лишь как идеи, которым ничто не соответствует в действительности (но, отнюдь не лишенные смысла). Тем не менее, воздействие Канта на русскую духовно-академическую философию XIX века является несомненным.

Принципы академической философии православия разрабатывались, в частности; такими её представителями, как Ф.А. Голубинский (1797-1854), С.С. Потоцкий (1813-1889). В.Д. Кудрявцев (1821-1891). Критический анализ философии Канта названными мыслителями составляет предмет настоящего сообщения.

Начало становления духовно-академической школы связано с именем Ф.А. Голубинского, профессора Московской Духовной Академии, основателя русской теистической философии. Весь круг философских исследований заключается, согласно Ф.А. Голубинскому, «в рассматривании деятельности человека, деятельности природы и деятельности Существа Высочайшего, т.е. деятельности всего существующего» [Голубинский 1884. Вып. 1: 33]. Анализируя с заказанной точки зрения критическое учение, Ф. А. Голубинский воздает должное: Канту как глубокомысленному философу, которым «начинается новый период философии и новое положение метафизики». Эмпиризм, подавляющий все умственные познания, приковавший к земле всю деятельность сил, и скептицизм: Д. Юма, подрывавший всю достоверность познаний, «заставили Канта позаботиться отыскать начало истинного познания в духе человеческого» [Голубинский 1884. Вып. 1: 62] Канту, обратившему, по мнению Ф.А. Голубинского, особенное внимание на теорию пространства и времени, можно отдать честь за то, что он первый весьма хорошо и верно понял, что это суть первоначальные необходимые формы нашей чувственности. Однако, Ф.А. Голубинский не может согласиться с тем, что Кант «отвергал всякую попытку доказать действительное (объективное) бытие их вне нас». Согласно Ф.А. Голубинскому, пространство и время «не супь ни чувственные предметы, ни вместилища и ни отвлеченные понятия, но способы отношения вещей одних к другим, способы ограничения вещей одних другими» [Голубинский 1884. Вып. 2: 33, 42].

В качестве заслуги кенигсбергското философа Ф.А. Голубинский рассматривает также то, что Кант, анализируя познание, различает в нем материю и форму. Этого его предшественники не могли себе ясно представить. В разделе «О скептицизме, критицизме и идеализме» «Лекций по философии» Ф.А. Голубинский отмечает близость критицизма Канта к скептицизму - направлению, утверждающему невозможность истинного познания о предметах, вне наших представлений находящихся [Голубинский 1884. Вып. 3: 3]. Новейший критицизм Канта в указанном отношении, согласно Ф.А. Голубинскому, отличается от скептицизма лишь тем, что основание невозможности познания Кант находит в самой человеческой познавательной способности. Однако, если скептицизм не находит предметов вне наших представлений, то у Канта бытие предметов оставалось известным, - неизвестным был только образ бытия или природа предметов. Учение критическо-скептического идеализма, приходит к выводу русский философ, не может иметь места ни в отношениях человека к другим людям (то есть в его общественном бытии), ни в отношениях человека к самому себе (то есть в умозрительном и нравственном направлении его духа), ни в отношениях к Богу (то есть в религиозном направлении его духа). Если бы подобный образ мыслей распространил свое влияние, кроме теоретической, также на практическую деятельность человека, он мог бы уничтожить всякое благо общежития и разорвать все возможные союзы между людьми. Скептицизм, подчеркивает Ф.А. Голубинский, все более вредит религии, ибо религиозное направление духа бывает живым и сильным единственно потому, что есть живая и сильная уверенность в бытии тех предметов, к коим оно обращено.

Видя указанного рода последствия своего учения, Кант, кроме теоретического разума, решился допустить еще разум практический. По силе практического разума предметы, неприступные для ведения теоретического, принимаемы были одною верою. Сие господство веры, основанное на уничтожении всякого знания вообще, с первого взгляда, по мнению русского мыслителя, кажется весьма благоприятствующим требованиям христианской религии. «В самом же деле сия философская вера очень мало имеет общего с верою христианскою» - утверждает Ф.А. Голубинский. Кант, уничтожив возможность познания вообще, уничтожил вместе с тем возможность и того познания, которое стяжается верою. Истина, согласно русскому философу, не приемлющему ни скептицизма, ни критицизма, ни идеализма, достигается способом познания совершенно этому противоположным, то есть положительным, утвердительным, догматическим.

Важное место занимает философия Канта в исследованиях С.С. Гогоцкого - профессора Киевской Духовной Академии (1841-1851) и Киевского университета (с 1851). В магистерской диссертации «Критический взгляд на философию Канта» (Киев, 1847) С.С. Гогоцкий отмечает в качестве заслуги Канта то, что он направил философию на само мышление, положив тем самым начало новой эпохи в философии. Цель критической философии Канта С.С. Гогоцкий усматривает в определении настоящего предмета философского знания и опровержении крайностей предшествующей философской мысли. К достижениям кантовского учения С.С. Гогоцкий относит доказательство предопытности форм чувственности и рассудка, различение рассудка и разума, усмотренное, прежде всего, в том, что если рассудок имеет дело с явлениями, то разум - с безусловным. Однако кантонского ограничения прав разума С.С. Гогоцкий не принимает.

Высоко оценивает С.С. Гогоцкий заслуги Канта в области практической философии: в «Критике практического разума» утверждается первенство духа над природой и раскрывается его свободная и разумная самостоятельность внутри человека. Но высшим достижением Канта С.С. Гогоцкий считает «Критику способности суждения», усматривая в ней «фокус, в котором сходятся все части философии Канта, заменяя, таким образом, прежнюю метафизику». «Критика способности суждения» представлялась С.С. Гогоцкому «почти пророческой книгой», поскольку она связывает мир явлений со сферой безусловного, раскрывает истинное значение изящного, устанавливает принципы теологического бытия.

Вместе с тем, ряд положений трансцендентальной критической философии С.С. Гогоцкий не приемлет. Коренной ошибкой Канта он считал ограничение сферы познания миром явлений, в результате чего «разум остается тез способности проникнуть в сущность вещей, а сущность вещей без возможности быть понятою». К «несообразностям» Канта относит С.С. Гогоцкий рассмотрение пространства и времени как субъективных форм; разграничение теоретического и практического разума; отрешение нравственной деятельности от блага и счастья, а также: от представления о Боге как законодателе. Но даже самое свойство отрицания критической философии по мнению С.С. Гогоцкого, таково, что ею возбуждается деятельность самопознания, вызывающая к жизни положительное направление.

В «Философском лексиконе» (1866) С.С. Гогоцкий пишет, что критическая философия Канта выступает таким центральным пунктом, куда входят замечательнейшие направления философии XVII века и откуда вытекают главнейшие направления философии XIX века. Критическая философия, по мнению С.С. Гогоцкого, не составляет системы философии, но указывает ей начала, пределы и направление. Однако, очень немного есть философских систем, которые имели бы такое важное значение в историческом развитии мысли, как критическая философия Канта. Её главное и самое общее достоинство состоит в том, что в ней взвешено значение прежних направлений философии и указаны трудности, которые необходимо преодолеть, чтобы доставить ей полную силу науки. «Обращая усиленное внимание на эту главную потребность, Кант рельефно указал различие между априорными и чувственными элементами познания: между чувственною или эмпирическою волею и волею нравственно-свободною, между механическим и теологическим! порядком мира, между задачами естествознания и философии, в особенности же метафизики» [Гогоцкий 1986: 85]. Заслугу Канта автор впадет и в том, что он возвышает внутреннюю, интенсивную силу нашего духа и направляет мышление к самонаблюдению, предпринимает исследование предметного значения мыслительной деятельности.

Учение Канта о нравственной природе и величии нравственного закона русский мыслитель считает одним из благородных и утешительных явлений в истории философии и особенно в XVIII веке, когда, по его мнению, преобладали чувственное и эгоистические начала.

К недостаткам критической философии С.С. Гогоцкий относит следующие моменты:

Крайнее разделение между началом мыслящим и сущностью вещей, вследствие чего обе стороны не могли не явиться в ложном свете.

Разделение разума на теоретический и практический.

Признание за теоретическим разумом возможности познания только ограниченных предметов. «Но самое сознание ограниченности предметов наблюдения показывает, что познающая мысль причастна к беспредельному и вечному; а иначе невозможно было бы самое сознание предела», - возражает критик [Гогоцкий 1986: 86-87]. Русский мыслитель считает несостоятельным и кантовский способ возвышения к идее безусловного (с помощью силлогизмов или отрицания ограниченного).

Односторонность и противоречие нравоучения. Устраняя из своего нравоучения начало данное и предметное. Кант требует такой деятельности, «чтобы правило нашей воли могло превратиться в общий: закон». Но подобным началом нравственности, считает С.С. Гогоцкий, выражается преимущественно юридическая деятельность; оно делает невозможными подвиги самоотвержения и любви. Противоречие в нравоучении Канта русский мыслитель усматривает в следующем: если в начале Кант требует, чтобы нравственная деятельность была свободна от всякой идеи блага и счастья, то потом утверждает, что гармония счастья и добродетели есть необходимое требование природы - требование, с которым связано признание идеи бытия Божия. Уязвимой представляется С.С. Гогоцкому и кантовская идея благоговения перед законом: «... благоговея перед законом, как самозаконием, Кант упустил из виду, что в идее закона, как бы самостоятельно он ни был нами сознан, всегда есть незаметная на первый взгляд стихия его данности и независимости от нас». Русский мыслитель считает, что человек не может благоговеть перед своим собственным созданием; «если же мы благоговеем перед законом, то это верный признак, что он есть дело божественное» [Гогоцкий 1986: 87-88].

Существенный недостаток критической философии со стороны формы С.С. Гогоцкий усматривает в том, что в ней нет самостоятельного вывода самых основных понятий.

В определении философии Канта как субъективного идеализма С.С. Гогоцкий видит верную её характеристику, так как наши познавательные способности, по мнению Канта, столько привносят от себя к предмету познания, что мы не можем признать его за что-то действительное, выражающее сущность вещей.

В лекциях «Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философией XIX века и отношение той и другой ж образованию» С.С. Гогоцкий констатирует, что в современном Канту мире не было ни одного направления философии, ни одного философского произведения, которые могли бы равняться с кантовской критической философией. Кант, согласно русскому мыслителю, представил основательный, и многосторонний разбор главных философских вопросов, какие были в то время возможны, и своим анализом так сильно возбуждал «многоразличные направления в дальнейшем развитии философского миросозерцания, что его критическую философию, по всей справедливости, можно назвать переходным звеном между XVIII и XIX веками, концом прежнего и началом нового периода философии. Без знания критической философии Канта невозможно основательное понимание обоих этих периодов» [Гогоцкий 1887: 123]. Во всех трех «Критиках», отмечает С.С. Гогоцкий, первенствующее, даже преобладающее значение Кант отдает идеальному, мыслящему (субъективному) началу над сообщаемой ему материей «Так, в “Критике чистого разума” весь облик, в котором неопределенная и неведомая вещь в себе предстает нашему сознанию, есть дело не этой вещи, не материи, а перципирующего, представляющего и мыслящего, т.е. деятельного субъекта» [Гогоцкий 1887: 179]. Идеальное или деятельнее начало потому и есть деятельное, что оно не существует только как данное и готовое, но действует и в действии процессирует и как бы одолевает и преобразует нечто ему данное, размышляет русский философ. Но этого именно деятельного процесса идеальное начало (то есть субъект) в его теоретической деятельности у Канта не имеет. У Канта поставлены, с одной стороны, неопределенная вещь в себе, о другой - субъективные формы пространства и категории как неподвижные и готовые рамы, в которые только вводится неизвестно как образовавшийся и определившийся: материал. Дальнейший характер познающего субъекта Кантом не показан, заключает С.С. Гогоцкий.

То же самое, согласно С.С. Гогоцкому, имеет место в «Критике практического разума». Нравственная жизнь, по смыслу кантовской критики, созидается не ощущением, но свободною, нравственною волею как началом идеальным (умопостигаемым, метафизическим) в среде самого причинного потока вещей. Но и это идеальное, деятельное начало только противопоставлено материальному миру и: чувственной воле. Ни связи, ни последовательного перехода между противоположными сторонами не видно. Не видно и процесса роста внутреннего, нравственно-свободного существа. Дело останавливается на противопоставлении двух готовых сторон. Только в монографии о вечном мире Кант отчасти высказывается в самых общих чертах и, не прибегая к обоснованию научными началами критической философии, как можно было бы постепенно осуществить совершеннейшее состояние гражданских обществ; как сама природа, помимо человеческого предусмотрения, способствует достижению лучших целей истории и нравственного общежития.

Поскольку деятельный процесс, связующий две стороны жизни - теоретическую и практическую, не принят во внимание, то у Канта получилось противопоставление или сопоставление - в духе старой философии - двух готовых способностей души: разума чистого (или теоретического) и практического. Между тем, самое понятие деятельности, как общего их свойства, полагает С.С. Гогоцкий, уже показывает, что теоретический и практический разум «соединяет в одно какая-то высшая, общая им функция деятельности, разветвляющаяся, на два потока». Подобное раздвоение, согласно русскому мыслителю, допущено и в «Критике эстетического суждения».

В контексте предпринятого анализа С.С. Гогоцкий ставит вопрос: какое следствие могло выйти из философии Канта в применении к «цельной, конкретной жизни человеческой», которой свойственно быть культурною? По мнению русского мыслителя, из нее выходило продолжение прежнего (или значительно сходного с прежним) формализма и в области теоретической или научной (составляющей общее образование), и в сфере практической, и в литературной, с тем лишь различием, что к формализму в кантовской школе привходят элемент практический (иди нравственный) и поверка достоинства содержания нравственными целями жизни (или соответствием его нравственному закону). Ослабив прежнее значение метафизического догматизма, Кант не заменил его таким пониманием метафизических истин, которое бы находилось в связи с развитием нашей внутренней жизни.

Частные мысли, высказанные Кантом в «Трактате о мире» (1795 г.), наводили на довольно верное понимание смысла исторической жизни и её задачи - совершенствование форм общежития, образования и человечности, признает С. С. Гогоцкий, Но твердых начал, систематически выработанных на основании общих законов процесса теоретической и практической жизни (как отвлеченного миниатюрного типа истории) критическая философия еще не могла дать, ибо все еще продолжала «рассматривать душу, только как существо, наделенное способностями», Только в XIX веке, согласно С. С. Гогоцкому, начнут понимать внутреннюю, душевную жизнь как прототип истории.

Нравственное начало, выдвигаемое Кантом, при обозрении исторических судеб человечества и народов важно, необходимо, подчеркивает С.С. Гогоцкий. Но само по себе оно не является достаточным для понимания процесса истории и не воссоздает драматизма исторической жизни - в данном утверждении русского мыслителя несомненно влияние Гегеля. Движение истории к лучшему составляет, по Канту, только постулат практического разума. Но Кант, согласно С.С. Гогоцкому, «еще далек от мысли, что общий тип исторического развития содержится в законах последовательности проявлений душевной жизни» [Гогоцкий 1887: 189]. Что касается практической сферы, то для нее из критической философии вытекает только механическое регулирование жизни правилами. С.С. Гогоцкий отмечает далее, что достаточно рельефно выразился дух критической философии в науке воспитательного образования, призванного совместить естественное развитие человеческих сил с идеалом их совершенства.

Влияние кантовской философии на литературу, согласно русскому мыслителю, «было важно в том отношении, что она противопоставила французскому цинизму в литературе серьезное служение нравственному долгу и: нравственному образованию человечества» [Гогоцкий 1887: 190]. Однако, совместить нравственные начала с художественностью произведений искусства философия Канта, полагает С.С. Гогоцкий, еще не могла: по духу кантовского формализма получалось, что: художественное произведение созидается соблюдением правил.

Общий взгляд Канта на религию, согласно С.С. Гогоцкому, «был естественным результатом его формализма и дуализма». Кант рассматривает религию как учреждение, существующее для сообщения большей прочности нравственным истинам, то есть она служит лишь средством для укрепления: нравственных истин в сознании и в жизни. Как категории (или формы мышления) и самая идея нравственного закона противостоят соответственно чувственному восприятию и чувственной воле, как бы они не применялись к ним для регулирования, так и идея Бога как идея существа потустороннего составляет в кантовском учении лишь требование практического разума. Но Кант, подчеркивает русский мыслитель, «еще не выдвигает внутренней, неистребимой связи этой идеи с самым существом душевной жизни на всех инстанциях её развития». А потому, полагает он, идея Бога не рассматривается в кантовском учении как непрерывно миротворящая и дающая знать о себе в богосознании и в историческом развитии: богосознания - неистребимого даже в душе, заглушившей в себе сознание нравственного долга. Между тем, только при таком отношении идеи Бога и религии к нашей внутренней жизни возможно оживотворзние религиозным богосознанием нравственности. Без этого условия, считает С.С. Гогоцкий остается непонятным, почему Кант приписывает религии силу, одушевляющую нравственность. С.С. Гогоцкий указывает также на практическое неблагоприятное следствие, вытекающее из кантовского понятия религии, по его мнению, безжизненного и одностороннего. Поскольку религия понята лишь как учреждение для нравственных целей, то приходили к заключению, что можно, по усмотрению, устанавливать как религиозное учение, так и богослужение, направляя их к какой-либо практической цели. Такое понимание религии было в духе деизма XVIII века, заключает С.С. Гогоцкий, но в то же время признает, что Кант был выше всех деистов своего времени. Русский мыслитель также отмечает, что Кант относится к религии с глубоким уважением, и это способствовало расположению к нему многих; германских богословов.

В.Д. Кудрявцев-Платонов (1828-1891) - профессор Московской Академики, ученик и последователь Голубинского, создатель философской системы трансцендентального монизма, видел в Канте; основателя субъективного идеализма. Главным предметом философии и её задачей, согласно В.Д. Кудрявцеву, служит исследование вопросов о сущности, последнем основании и цели существующего (бытия). Субъективный же идеализм представляет собой такое философское воззрение, согласно которому мы не можем иметь никакого достоверного познания о существующем мире [Кудрявцев 1906: 65]. Уверенность в соответствии нашего познания о внешнем мире действительности В.Д. Кудрявцев рассматривает как движущий нерв всякого эмпирического познания. «Отсеките этот нерв, уверьтесь, что мы напрасно думаем, будто в познании о предметах мы познаем предметы, а не самих себя, ... и познание рушится; наука станет не знанием о вещах, но нашим только нашим мнением о них» [Кудрявцев 1906: 68].

Предприняв критический анализ учения Канта о категориях, В.Д. Кудрявцев заключает, что подобный взгляд на значение категорий не может быть признан правильным. Априорное происхождение категорий, согласно русскому мыслителю, не говорит о полной независимости от опыта как их (категорий), так и основанного на ник рационального познания. «Априорность их означает лишь то, что основание к образованию рационального познания находится в душе независимо от предметов опыта, но осуществление этого познания в действительности находится в тесной связи с опытом» [Кудрявцев 1906: 114]. Человеческое познание, поясняет В. Д. Кудрявцев, есть результат взаимодействия двух факторов: познающего и познаваемого. Русский мыслитель утверждает, что, вопреки субъективному идеализму, мы должны: признать за категориями не только субъективное значение - как форм нашего познания, но и объективное - как определений самого бытия.

Учение Канта об автономии воли как источнике нравственного закона, согласно В.Д. Кудрявцеву, противоречит понятию об условности человека. В действительности, достижение нравственного совершенства, возможно лишь при содействии человеку того высочайшего существа, которое начертало в нашем духе этот закон: «В религии, как живом союзе с Богом, человек всегда искал надежных средств к нравственному усовершенствованию, которых не находил в собственной, нравственно бессильной природе» [Кудрявцев 1906: 438]. Особенные сверхъестественные силы для добродетельной жизни может дать лишь действительный союз человека с Богом, возможный только в одной истинной религии. Такой религией, полагает В. Д. Кудрявцев, как и Кант, является религия христианская.

Список литературы

академический философия православие кант

1. Гогоцкий С.С. Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философией XIX века и отношение той и другой к образованию (из лекций по истории философии) С.С. Гогоцкого. - Киев, 1887.

2. Гогоцкий С.С. Философский лексикон. - Киев, 1986. - Т. 3.

3. Голубинский Ф.А. Лекции по философии профессора Московской Духовной Академии Ф.А. Голубинского. - М., 1884. - Вып. 1.

4. Голубинский Ф.А. Лекции по философии профессора Московской Духовной Академии Ф.А. Голубинского. - М., 1884. - Вып. 2.

5. Голубинский Ф.А. Лекции по философии профессора Московской Духовной Академии Ф.А. Голубинского. - М., 1884. - Вып. 3.

6. Кудрявцев В.Д. Начальные основания философии. - Сергиев Посад, 1906.

Размещено на Allbest.ru