Два подхода к вопросу о сущности молчания

Размещено на http://www.allbest.ru/

Два подхода к вопросу о сущности молчания

Мухаметова М.Б., Мухаметов Д.Б.

Южный федеральный университет

В современной действительности, для которой характерно активное развитие различных сфер общественной жизни, проблемы коммуникации и общения становятся особенно актуальными и значимыми. Однако описание речевой деятельности человека будет неполным без характеристики феномена молчания.

Иногда люди предпочитают молчать, причем молчание нередко оценивается выше, чем разговор. Такая оценка содержится, например, в произведениях фольклора, отражающих народную мудрость: Слово - серебро, молчание - золото; Кто молчит, тот двух научит.

Смыслы молчания рассматриваются не только в лингвистике и психологии, но и в религиозных и философских учениях, принадлежащих как Востоку, так и Западу. Однако среди ученых нет единства в вопросе о первичности или вторичности молчания по отношению к речи. Религиозные и эзотерические учения (в большинстве своем) считают молчание первоначальным состоянием бытия. «Неизреченное» выступает здесь как характеристика мира в его потенциальности и непроявленности, как безмолвие творческого Духа, который лишь во второе мгновение порождает Слово - сына Божьего. «Бог в его самостийности и изначальности, потенциальности и самодостаточности сам есть молчание, то богатое следствиями молчание, из которого родятся все вещи и все разговоры» [Золотухина-Аболина 2000: 23].

Слово является истоком и характеристикой дифференцированного мира, оно называет многочисленные предметы и отношения, дает всему имя, снабжает дефинициями разные аспекты развертывающейся действительности. «Слово неотделимо от наличия конкретных форм, - говорят философы. - Оно - Сын, в то время как Отец - бесформенность и молчание» [Золотухина-Аболина 2000: 23].

Разговоры, болтовня - характеристика повседневности, обыденности, поверхностного внешнего существования, в то время как молчание обращает нас к сущности, к незримому основанию всех вещей.

Язык по своей сути не служит только подбору знаков для вещей. «Он начинается с выбора говорить или не говорить. Выбор между молчанием и знаком раньше, чем выбор между знаком и знаком. Слово может быть менее говорящим, чем молчание и нуждается в обеспечении этим последним. Молчание - необходимый фон слова. Человеческой речи в отличие от голосов животных могло не быть» [Бибихин 2002: 28-29]. Таким образом, выбор между молчанием и речью принадлежит к первой и последней свободе человека.

Р. Якобсон писал, что «…внутренняя мысль, особенно когда это мысль творческая, охотно использует другие системы знаков, более гибкие и менее стандартизованные, чем речь, и которые оставляют больше свободы, подвижности творческой мысли» [Цит. по: Адамар 1970: 30]. Внешняя, вербальная форма общения удобна лишь тем, что она позволяет более или менее декодировать и передавать информацию в связи с отсутствием у человека стабильного надежного аппарата не только «улавливать состояния» других людей, но и давать им однозначную интерпретацию. При таком подходе к данной проблеме нашу речь следует рассматривать в качестве своеобразного моста, который в значительной степени тормозит процесс передачи и получения информации, но без которого в настоящий момент обойтись невозможно в связи с недоразвитостью сенсорных устройств в сознании человека.

Олдос Хаксли в своей книге «Вечная философия», посвященной эзотерическому знанию, пишет по этому поводу: «Молинос выделил три категории молчания: молчание рта, молчание разума и молчание воли. Нелегко удержаться от пустых разговоров; гораздо труднее укротить трескотню памяти и воображения; и труднее всего укротить голос страсти и отвращения, которыми разговаривает воля» [Хаксли 1997: 53].

Человеческое молчание иногда говорит весомее слова. Оно может оказаться более удобным для истины, чем слово. Оно лучше отвечает неопределенности мира. Человек - единственное в живой природе говорящее существо, он же и первое молчащее существо. Человеческая речь была бы невозможна без исходного молчания.

Такую точку зрения поддерживают и некоторые лингвисты, считающие изначальными действия и молчание. Речь в этом смысле производна от них и вторична, она - результат означивания действия и молчания. Такова одна точка зрения [Богданов 1986, 1987].

Другие утверждают противоположное: речь первична, молчание имеет смысл только на ее фоне. Так, немецкий философ Мартин Хайдеггер называет в качестве второй сущностной возможности речи молчание (первой является слушание). « Кто в совместном разговоре молчит, может в более собственном смысле слова… способствовать уразумению, чем тот, кто не полезет в карман за словом. Многоглаголание о чем-либо не дает ни малейшей гарантии того, что процесс уразумения продвинется вперед. Напротив, пространное обговаривание закрывает понятое, - оно приводит понятое к видимости ясности, то есть к непонятности…Но молчать не значит быть немым. Тот, кто по своей природе мало говорит, не показывает, что молчит и умеет молчать. Кто никогда ничего не говорит, в нужный момент не способен молчать. Только в подлинной речи возможно настоящее молчание» [Хайдеггер 1993: 28].

Однако смыслы молчания не ограничиваются его мистико-онтологическим прочтением. Гораздо большее значение имеет различное понимание моментов молчания в человеческой коммуникации, в повседневном общении, каждая пауза которого непременно толкуется, ибо влияет на практические дела и задачи.

Часто значение глагола молчать толкуется через отрицательную форму наиболее общего и неспецифицированного по коммуникативной цели предиката речи - глагола говорить; ср. в словаре Ушакова: МОЛЧАТЬ - «ничего не говорить, не произносить никаких звуков голосом, безмолвствовать». Концепт молчания формируется на фоне прагматики говорения. Таким образом, «замолчать может не только говорящий, заговорить - не только молчавший. Молчанию предшествует говорение, говорение же необязательно предваряет молчание» [Арутюнова 1994: 106]. Молчание в таком смысле являлось бы эквивалентом речеповеденческого акта либо способом поведения. Такова вторая точка зрения на проблему молчания и речи.

Однако подобные взгляды на проблему не являются противоречащими друг другу, т.к. необходимо различать подход религиозно-онтологический, в котором молчание является символом «НИЧТО», «ПРЕДБЫТИЕ». Эту точку зрения и поддерживает большинство ученых-философов. Но необходимо различать и другой подход, коммуникативный, в котором молчание - знак стоящего за ним содержания. Содержание слито с молчанием как означаемое с нулевым означающим. Таким образом, означаемое здесь должно пониматься семиотично.

Итак, проблема молчания важна для исследования в сфере коммуникации. Мы все же должны уметь расшифровать молчание, иначе человеческое взаимопонимание будет недостаточно полным.

слово молчание коммуникация общение

Список использованной литературы

1. Адамар Ж. Исследования психологии процесса изобретения в области математики. - М., 1970.

2. Арутюнова Н. Д. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка. Язык речевых действий. - М., 1994.

3. Бибихин В. В. Язык философии. - М., 2002.

4. Богданов В. В. Молчание как нулевой речевой знак и его роль в вербальной коммуникации // Языковое общение и его единицы. - Калинин, 1986.

5. Богданов В. В. Функции вербальных и невербальных компонентов в речевом общении // Языковое общение: единицы и регулятивы. - Калинин, 1987.

6. Золотухина-Аболина Е. В. Смысл молчания // Научная мысль Кавказа. - 2000. - № 3.

7. Хайдеггер М. Бытие и время // Работы и размышления разных лет. - М., 1993.

8. Хаксли О. Вечная философия. - М., 1997.

Размещено на Allbest.ru