Гуманизм как социокультурный процесс противостояния ценностно-мировоззренческих форм гуманности

Исходя из этого, в наиболее обобщенном абстрактном виде можно обозначить следующие исторически сложившиеся формы гуманизма: космоцентрический, теоцентрический и антропоцентрический гуманизм. Принципиально важно отметить, что, несмотря на ярко выраженную специфику, присущую каждой из выделенных форм, все они имеют смысловую точку соприкосновения - принцип ценности человека, человечность, человеколюбие. И хотя понимается этот принцип по-разному, различия в его интерпретации не могут служить подлинным основанием для отрицания беспрецедентного значения человеческого бытия, которое, в свою очередь, и выступает в виде того основополагающего фундамента, на котором строятся все теоретические и практические конструкты гуманизма.

С точки зрения исторического процесса смена доминирования данных форм в сознании человека свидетельствует о том, что процесс его самоосознания не пребывает в неком статическом, установленном раз и навсегда состоянии: на гносеологическом и практическом уровне происходит постоянное углубление, позволяющее снова и снова совершенно в новом свете раскрывать и утверждать ценность человеческого бытия. При этом реализация данного процесса осуществляется многовекторно благодаря тому, что саморефлексия человека может протекать в контексте различных форм мировоззрения (мифологии, религии, науки, философии и т.д.), что во многом становится возможным благодаря противопоставлению человека различным сферам действительности (природе, трансцендентному, социальному, повседневному, бессознательному и т.д.).

В этом плане каждая модель человеческой сущности, выраженная той или иной формой гуманизма, является неким парадигмальным конструктом, интерпретирующим все накопленные и получаемые знания и опыт сообразно основополагающим представлениям о человеке и характере его взаимосвязи с окружающим. Однако в своем смысловом единстве сущность человека находится вне парадигм, берущих свое начало в специфике различных путей человеческого самоосознания. Каждая из трех "смысловых доктрин" принципиально не может полностью вместить в себя индивидуальное по причине незавершенности человеческого бытия, его открытости к новому, в связи с этим ценностно-мировоззренческая, нормативная "надстройка" конкретной "смысловой матрицы" имеет внутренний источник нестабильности, выраженный на уровне личности в категории "единичного". Именно поэтому любое мировоззрение, включая и гуманизм, в своем стремлении обезопасить отстаиваемые им ценности и тем самым утвердить свое господство по отношению к альтернативным проявлениям организации смысла на бессознательном уровне стремится стать идеологией. Так динамика гуманности, выраженная гуманизмом "становления" способна трансформироваться в "гуманизм долга", а творческая активность индивида, исходящая из его свободы, стать основанием жесткой социальной регламентации, ограничивающей его собственные внутренние потенции.

Логическим заключением параграфа является идея о том, что смена форм гуманизма, которая осуществляется посредством парадигмальной революции, - это прямое следствие доминирования в структуре личности категории "всеобщего" над категорией "единичного", что проявляется в ситуации, когда ценностно-нормативные ориентиры культуры становятся фактором подавления творческого самовыражения индивида.

Итогом второй главы исследования выступают следующие выводы:

· Возможность дезинтегрирующей, деструктивной направленности, приплюсованная к этическому релятивизму и партикуляризму толкования принципов гуманности исходя из индивидуальных (в отношениях между субъективными "Я") и коллективных (в отношениях между социальными образованиями) интересов, указывает на острую и исторически всегда актуальную необходимость разработки всеобъемлющей системы ценностей, защищающей действительность от "беспрецедентного творчества", подведшего мир сегодняшнего дня не только промышленному и информационному прогрессу, но и к многомерному кризису. Таким образом, гуманные потенции, заложенные в индивиде, остро нуждаются в направленности их реализации, а потому возникновение гуманизма в качестве ценностно-нормативной формы (структурирующей динамическое качество гуманности) является необходимым условием сосуществования людей.

· Незавершенность, потенциальная бесконечность и исходящая из них творческая активность индивида являются внутренним основанием динамики гуманизма. Однако будучи результатом свободы единичного "Я", в сфере социального гуманизм неминуемо начинает выполнять функцию контроля и нормирования его поведения, тем самым невольно ограничивая внутренние возможности уникального, неповторимого человека в процессе раскрытия общечеловеческой ценности. В этом отношении парадигма способна выступать в роли своеобразного барьера для индивидуального самовыражения (так как конкретная модель восприятия действительности неминуемо вступает в противоречие с иными ее логическими интерпретациями). В результате гуманизм в качестве производной традиции оказывается противопоставлен принципу абсолютной ценности человека, сковывая и регламентируя последнюю социально-культурными ограничениями. Тем самым динамическое качество гуманности, отражающее над историческую и над культурную ценность индивида как потенции раскрытия сущности человека (абстрактное значение), получает свое формальное выражение. Гуманизм и гуманность, таким образом, соотносятся как форма и содержание и, следовательно, между ними существует внутренняя диалектическая взаимосвязь.

· С психологической точки зрения, гуманность является субстанциональным свойством человека, которое определяет его благоговейное, социально-конструктивное отношение ко всему с ним соприкасающемуся. Это, скорее, глубинная психоэмоциональная и интеллектуально-смысловая установка, чем просто одномерное чувство. Гуманизм, в свою очередь, "направляет" применение гуманности, регламентирует гуманное устремление человека благодаря нормам и социальным устоям. Таким образом, гуманизм - это единство тенденций статики и динамики, творчества и контроля, создания "нового" и приобщения к "старому". В связи с этим исследуемое нами явление выступает в роли как детерминирующего, так и детерминируемого по отношению к человеку. Индивидуальное "Я", способное к раскрытию общечеловеческой ценности оказывается обремененным колоссальной ответственностью за будущее всего человечества. В существование личности в качестве некого смыслового узла, связывающего индивидуальное с абстрактным, в каждом ее поступке коренится возможность как совершенствования, так и деградации всего человечества. Даже просто нереализованная внутренняя потенция индивида является условием неполноценности для процесса раскрытия общечеловеческой ценности, так как каждое единичное "Я" неповторимо.

· Ценностно-мировоззренческая парадигма восприятия человека и окружающего его онтологического пространства, проявляясь через социкультурную специфику существования конкретного общества, накладывает отпечаток на процесс выражения гуманности, формируя соответствующий вид "гуманизма долга", нормирующий и стандартизирующий мышление и поведение человека сообразно основополагающим принципам и ценностям парадигмы. Тем самым возникает культурно-исторический плюрализм раскрытия человеческой сущности, с одной стороны, по-своему решающий задачу запрета антигуманных проявлений, но с другой стороны - разрывающий связь единичного "Я" с общечеловеческой надпарадигмальной сущностью. Посредством социализации категория "единичного" модифицируется, помещается в границы своего разрешенного в социуме выражения. При этом многообразие социокультурных укладов жизни приводит к историческому противостоянию форм гуманности, что существенно снижает потенциал творческо-конструктивного раскрытия человека (в качестве всеобще-абстрактного субъекта) вовне.

Третья глава - "Генезис гуманизма в контексте парадигмальной динамики (противостояния и смены) социокультурных форм"- включает в себя два параграфа. В первом параграфе, "Античные основания гуманизма", диссертант предпринимает попытку анализа "космоцентрической гуманности", указывая на то, что древневосточное мировосприятие принципиально не могло выступить в роли той "мировоззренческой почвы", на которой способен был сформироваться и интенсивно развиваться феномен "гуманизма".

Автор показывает, что восточное мировосприятие не признает за человеком статуса "подлинного преобразователя бытия", так как субъективное "Я" (в его контексте) принципиально не может внести в мировую гармонию посредством своей активности ничего, кроме дисбаланса. В результате в своем стремлении к воссоединению с "всеобщим", индивид стремится не развить свою уникальность, а, напротив, преодолеть ее. Уподобление вечному и неизменному абсолюту определило безоговорочное следование традиции и ориентации человека на бережное отношение к внешнему миру как природному, так и социальному. В связи с этим "вхождение в жизнь" нового человека на Востоке подразумевало и до сих пор подразумевает под собой строгую необходимость его социализации как реализацию неотъемлемого условия для верного направления активности субъективного "Я". В этой системе отношений социум, выполняя функцию передачи знания и опыта от одного поколения к другому, воспринимается в качестве некого сакрального инструмента, нормализующего связь человека и мира через подавление его эгоистических наклонностей. За счет такой ценностно-мировоззренческой установки динамическое качество гуманности, отражающее незавершенность человеческой сущности (как на индивидуальном, так и абстрактном уровне понимания) сохранила в отличие от своего западного аналога статичность первоначальной "космоцентрической формы".

Диссертант стремится аргументировано показать, что, несмотря на укрепившуюся в философском дискурсе сегодняшнего дня строгую поляризацию Запада и Востока по вопросу о роли и месте индивидуального "Я" в его отношении к миру, древнегреческое понимание человека в своих исконных истоках генетически связано с восточным мышлением через принцип "холизма". Начало обособления античной мысли в качестве прототипа современного европейского сознания, на взгляд автора, было связано с тем фактом, что в контексте древнегреческого сознания важнейшее значение приобрел феномен "героизма", который, в свою очередь, способствовал тому, что человек в своем поведении стал руководствоваться не только соотнесенностью с космическим абсолютом, мировой гармонией, но и начал оценивать свои поступки в сравнении с другими людьми. В результате категория "единичного" качественно обособилась в структуре личности, однако она пока еще была подчинена характерному для космоцентрической парадигмы доминированию категории "всеобщего".

Героизм древнего грека, по сути, реализовывал функцию сохранения и укрепления жизнеспособности и гармонии общественного целого даже ценой жизни отдельных индивидов. Однако из самого существа героизма вытекает то, что он предполагает под собой восприятие общества в качестве пассивного объекта воздействия - спасаемый народ или человечество. Герой всегда мыслится в единственном числе, а потому феномен "героизма" неизбежно включает в себя не только потенцию к воссоединению общества, но и разъединяющее индивидов начало (выражающееся в конкуренции), что было наглядно продемонстрировано в контексте софистической мысли, направившей активность человека на удовлетворение его эгоцентрических интересов.

Софисты, высвобождая индивида из рамок социальной определенности, справедливо зафиксировали в ней функцию барьера индивидуальной самореализации. Однако вместе с тем их "гуманизм становления" несет в себе непреодолимую печать деструктивного, "бунтующего антропологизма". Провозгласив единичное "Я" в качестве единственно подлинного бытия, исходной точки для оценки окружающей действительности, они не сумели утвердить его значимость по отношению к последней. Индивид "учителей мудрости" партикулярен, так как, поставив акцент на приоритете субъективного мнения, они не смогли найти критерия соотношения мысли человека о бытии с самим бытием, его подлинностью. Осуществив первый в истории "подрыв авторитета" "статики гуманности", софисты тем самым заложили основание для теоретического обоснования свободы действия конкретного "Я" от общественных предписаний и норм. Однако утвержденная таким способом свобода превратилась в субъективный произвол. Индивид лишился ориентиров для самоактуализации. Такое положение открыло для человека возможность беспрепятственно действовать не только в позитивном ключе, преодолевая рамки собственного выражения, сформированные и закрепляемые в русле ценностно-мировоззренческого компонента мировоззренческой парадигмы, но и поступать антигуманно. В этом проявилась однобокость софистического гуманизма, рассматривающего гуманность через призму только динамического характера, через "гуманизм становления", что привело к неоправданному нивелированию позитивного значения "гуманизма долга".

Сократ в этом отношении стремился возвратить этически "открытую" активность субъективного "Я" в лоно холизма, перенаправив интересы героической личности с удовлетворения эгоцентрических потребностей на благо социума. Такая установка связана, прежде всего, с тем, что сущность человека в гуманистических идеях Сократа априорно носит характер логической согласованности со всей окружающей его действительностью.

В результате гуманистическая мысль Античности в лице софистов и Сократа обозначила свой смысловой фундамент как положение между двумя предельными точками: Сциллой восточного коллективизма и Харибдой субъективного партикуляризма. Исходя из этого, европейская мысль, способная к самобытному существованию через утверждение динамики гуманизма, что было достигнуто благодаря длительному процессу признания ценности индивида, развивается циклично: каждой ценностно-мировоззренческой парадигме внутреннее присуща надпарадигмальная диахроническая логика, выражающая смену приоритета с интересов индивидуального начала на доминирование всеобщего. Данная тенденция наглядно отражается в цивилизационном подходе объяснения культуры, посредством которого плюрально-циклическое восприятие генезиса общемировой истории осознавалось в качестве процесса преобразования "живой", открытой для преобразований культуры в догматично-функциональную цивилизацию, осуществление чего происходит за счет подавления социальным компонентом творческих потенций индивидуального начала. В контексте гуманистической проблематики указанная ситуация выражается в парадигмальном характере процесса смены моделей "гуманизма долга".

Резюмируя итоги параграфа, диссертант приходит к следующему выводу: античный "путь" выражения гуманности благодаря феномену "героизма" исторически заложил фундамент ключевого противоречия гуманистической проблематики, заключающегося в противостоянии категорий "единичное" и "всеобщее" в структуре личности, тем самым во многом предопределив характер парадигмальной динамики выражения надличностной гуманности человека (в качестве абстрактно-всеобщего субъекта).

Во втором параграфе, "Гуманистическая мысль в контексте противостояния антропоцентрической и теоцентрической ценностно-мировоззренческих парадигм и кризис антропоцентрического выражения гуманности", автор стремится продемонстрировать причины и логику парадигмальных революций посредством анализа смены форм гуманности.

Диссертант предпринимает попытку дифференциации гуманистической мысли, очерчивая ее основные специфические черты в контексте каждой из трех смысловых парадигм. Так, если космоцентрическое мировоззрение направляло субъективное "Я" к слиянию с породившей его природой (являющейся началом гуманности), то теоцентрическое мышление провозгласило вне природное происхождение человеческого совершенства, благодаря чему человек в русле европейского сознания начинает восприниматься как "венец творения". В связи с этим, стремясь к реализации своего трансцендентного идеала, гуманизм теоцентризма внутренне несет в себе смысловое основание дисбаланса отношений между человеком и внешней действительностью.

При переходе от космо- к теоцентризму единичное "Я" обрушивает копившуюся длительное время энергию творческо-преобразовательной активности на утвержденный в древнем мире порядок вещей, выражающий единство природы и человека. Происходит отрицание базисного принципа космоцентризма: подвергается сомнению приоритет категории "всеобщего" над категорией "единичного". В связи с этим природа (гармония Космоса) отождествляется с источником ограничения человеческой свободы, порождающим систему культурной традиции, закрепощающей человека. По аналогии стержневым основанием динамики антропоцентризма вновь является утверждение индивидуальной свободы, но уже по отношению не к природе, а к выработанной христианством идее Творца. В результате субъективное "Я", на первый взгляд, освобождается от любых источников, служащих основанием для доминирования категории "всеобщего" в структуре личности. Индивид стал восприниматься как самодостаточный источник гуманности, самостоятельно формирующий сущность своей природы. Античность и Средневековье принципиально не могли полноценно воплотить в себе эту идею, так как человек, несмотря на свой индивидуальный гуманистический потенциал, оставался в их контексте объектом реализации привнесенного извне качества.

Ограниченность гуманистического потенциала в указанных "мировоззренческих платформах" состояла, прежде всего, в том, что в соответствии с холистическими основаниями (гармонией Космоса, Замыслом Творца) утверждается то, что гуманность в индивиде можно развить извне, привнеся данное качество в наличествующую природу человека. Вместе с тем внутрипарадигмальная динамика развития, основанная на противоречии категорий "единичного" и "всеобщего" в структуре личности, в ходе историко-логического развития антропоцентризма (поставившего человека в центр бытия и сделавшая его подлинным источником гуманности) проходит те же самые этапы, которые были свойственны и космо- и теоцентрической парадигмам, подводя человечество к новому историческому кризису, выраженному противоречием категорий "единичного" и "всеобщего" в структуре личности. Через открытое противоречие индивидуального и социального теряется связь уникального человека с абстрактно-сущностным модусом бытия, характеристики которого в связи с незавершенностью и "становлением" напрямую зависят от существования каждого отдельного "осколка" общей человеческой сущности.

В этом контексте свойственный нынешним реалиям многоаспектный, глобальный кризис - это пока еще не свидетельство критического состояния человеческой природы (сущности человека как онтологического пространства, в котором и посредством которого только и могут быть проявлены потенции гуманности) а, следовательно, не факт доказательства того, что занимаемое положение человека (достигнутый беспрецедентный (с исторической точки зрения) уровень свободы индивида, а также степень его ценности) не является позитивным для всего человечества достижением; это кризис неправильного использования данного высокого статуса, в котором человек утвердился в результате противостояния социоприродным детерминантам.

Вступивший сегодня в свою активную фазу мировоззренческий сдвиг сознания, выраженный парадигмальной революцией в историческом процессе осмысления бытия человека и окружающей его действительности, ведет через разрушение прежних (присущих антропоцентризму) аксиологических установок к созданию новой, принципиально отличной от всех существующих ранее, системы ценностей. В этом контексте кризис антропоцентрической парадигмы в процессе выражения гуманности - это предпосылка появления новой формы гуманизма долга, которая призвана раскрывать и утверждать конструктивно-творческие потенции человека на принципиально новом уровне. Творческая активность индивидуального "Я", преодолевая доминирование компонента "всеобщего" по отношению к "единичному" в структуре личности, выраженного на сегодняшний день социокультурным плюрализмом, приходит к построению качественно иной модели их взаимосвязи, где "всеобщее" представлено в принципиально новом ракурсе (общечеловеческая социальность). На данный момент еще только начинающая проявляться новая форма "гуманизм долга", коренным образом отличается от своего парадигмального предшественника, прежде всего тем, что категория "всеобщего" в ее контексте не укладывается ни в национальные, ни в конфессиональные рамки, равно как и в рамки любых известных до сих пор формаций. В связи с этим, на наш взгляд, подобного рода "планетарный гуманизм" будет способен привести человечество к снятию противоречий между различными моделями личности (сформированными в русле разных социокультурных образований), но не за счет утверждения одномерного цивилизационного стандарта, а посредством изменения качества человеческой жизнедеятельности.

Логическим завершением параграфа выступает следующая идея: современное кризисное положение системы "человек-природа-социум" во многом обусловлено тем, что человек, руководствуясь принципами антропоцентризма, утвердился в качестве творческого субъекта, активно преобразующего окружающее его онтологическое пространство. Однако парадигмальная динамика выражения гуманных потенций создает предпосылки утраты человеком собственной бытийственной самобытности, так как носителем категории "всеобщего" становится непосредственно он сам. Мы приходим к выводу о том, что гуманизм на данный момент способен не только внешним (нормативным) образом ограничивать проявление гуманного в человеке, но даже стать условием его дегуманизации, более того - онтологического растворения в окружающем его бытийственном пространстве благодаря стремлению посредством научно-технических модернизаций улучшить характеристики собственной природы.

Итогом третьей главы исследования выступают следующие выводы:

· Европейское сознание, сформированное как самобытное ответвление общечеловеческой мысли, исходя из своих глубинных исторических оснований, немыслимо без признания человека в качестве особого, выделяющегося из действительности вида бытия. Героизм Античности и титанизм Возрождения в этом отношении являются ни чем иным, как стремлением утвердить значимость индивидуального субъекта, бунтом против внешних ему детерминант. Но сложность борьбы за свободу творить свою собственную сущность состоит в том, что энергия человеческого индивидуализма в качестве социально преобразующего фактора способна реализовывать себя не только в созидательном (творческо-конструктивном, гуманном), но и разрушительном (анти социальном, порою, даже само деструктивном для единичного "Я") ключе.

· И традиция, и новация способны разрушить индивида, либо стерев его самобытность в единстве с окружающим, либо утопив его в эгоистическом отстаивании партикуляционных интересов, ведущих к дисбалансу отношений с действительностью, частью которой неотъемлемо является он сам. В этом плане осуществляемые в ходе развития гуманистической мысли "парадигмальные революции" могут быть отождествлены с неким защитным механизмом, предостерегающим свободу единичного человека от подчинения внешним по отношению к его творческой самоактуализации социальным и природным детерминантам: возникновение новой парадигмы расширяет горизонты для выражения потенций, заложенных в сущность человеческого бытия, реализация которых сковывалась ценностно-нормативной надстройкой старой парадигмы. Однако вместе с тем действие парадигмальных революций на социум и индивида не столь однозначно позитивно. И это, прежде всего, связано с ломкой привычного образа поведения субъекта, потерей мировоззренческих ориентиров, векторов и приоритетов в его жизни и деятельности, пессимизмом и фатализмом, присущих кризисному периоду переосмысления места и роли человека в окружающем его бытии.

· Практическая реализация творческих потенций человека, раскрытие которых было осуществлено за счет признания его богоподобия в контексте теоцентрической ценностно-мировоззренческой парадигмы, привела к тому, что человечество в целом и человек в частности сами стали выступать в роли мощной детерминанты, воздействие которой осуществляется как на природу, так и на собственную индивидуальность. В результате страх перед потерей своей идентичности, перед угрозой растворения во внешней для человека природной среде, породивший научно-технический прогресс, привел к возможности "онтологического расщепления" человека в русле, созданного им же "социотехногенного пространства".

· Парадигмальный характер гуманизма в качестве процесса утверждения человеческой ценности, выражающийся либо в угрозе индивидуальной свободе субъективного "Я", либо в разрушении системы социальных устоев и традиций, объединенный с неверно реализующимися беспрецедентными возможностями человека в качестве детерминанты воздействия на окружающее его онтологическое пространство (включая и другого человека, и собственное "Я" (в единстве материального и духовного)), способны привести к надпарадигмальному кризису, проявляющемуся в утрате человеком как индивидуальных, личностных, так и абстрактно-сущностных характеристик собственной онтологической самоидентичности.

· Кризис антропоцентрической парадигмы, выражающийся совокупностью глобальных проблем современности, обусловливает необходимость утверждения новой парадигмы мышления, новой "планетарной" формы гуманизма долга, позволяющей гармонизировать интересы индивидуального и социального в структуре личности и пересмотреть роль человека в жизни мира.

В заключении подводятся основные итоги, полученные в ходе диссертационного исследования, намечаются перспективы дальнейшей разработки и области возможного применения полученных результатов.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора

В изданиях перечня ВАК при Минобрнауки России

1. Петрихин А.В. Логико-проблемный анализ соотношения понятий "гуманность", "человечность", "гуманизм" [Текст] / А. В Петрихин // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Филология. Журналистика. - 2010. - № 1. - 0,5 п.л.

2. Петрихин А.В. Интеграция гуманистической мысли посредством "широкого" подхода к анализу генезиса гуманизма [Текст] / А.В. Петрихин // Вестник Орловского государственного университета. Сер. Философия. - 2011. - № 2(16). - 0,7 п.л.

3. Петрихин А.В. Роль гуманизма в СМИ как фактора преодоления негативного влияния на сознание индивида и уровень культуры в обществе / А. В Петрихин [Текст] // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Филология. Журналистика. - 2011. - №1.- 0,3 п.л.

Публикации в других изданиях:

4. Петрихин А.В. Попытка разрешения человеческого кризиса как преодоление разобщенности человеческого мышления и поведения (переход от трансформации материального окружающего к улучшению субъективного "Я") [Текст] / А.В. Петрихин // Человек и общество XXI века в условиях новой техногенной цивилизации: труды регион. науч. конф. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2007. - 1.2 п.л.

5. Петрихин А.В. Современный гуманизм как альтернатива якобинству и анархизму [Текст] / А.В. Петрихин // Человек и общество XXI века в условиях новой техногенной цивилизации: труды регион. науч. конф. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2007. -- 0,2 п.л.

6. Петрихин А.В. Три формы гуманизма - понятие, сущность, смысл [Текст] / А.В. Петрихин // Вестник Воронежского государственного технического университета. - 2008. - Т. 4. - №1. - 0,3 п.л.

7. Петрихин, А.В. Ограниченность "узкого" подхода к анализу феномена "гуманизм" [Текст] /А.В. Петрихин // Столкновение цивилизаций и диалог культур: вызовы и ответы современности: труды регион. науч. конф. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2008. - 0,3 п.л.

8. Курочкина Л.Я. Новое гуманистическое мировоззрение как способ выхода из кризиса современного человека и общества в целом [Текст] / Л.Я. Курочкина, А.В. Петрихин // Столкновение цивилизаций и диалог культур: вызовы и ответы современности: труды регион. науч. конф. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2008. - 0,2 п.л.

9. Петрихин, А.В. Процесс гуманизма: соотношение "Я" и познаваемой реальности [Текст] /А.В. Петрихин // Проблемы современного гуманизма в "обществе риска" : труды регион. науч. конф. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2008. - 0,3 п.л.

10. Петрихин, А.В. К вопросу о человеческом достоинстве [Текст] / А.В. Петрихин // Человек, природа, общество в горизонте настоящего и будущего: межвуз. сб. науч. тр. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2009. - 0,3 п.л.

11. Петрихин, А.В. Историко-философская реконструкция основных проблем гуманизма в Средневековье, Возрождении и Новом времени [Текст] / А.В. Петрихин // Человек, природа, общество в горизонте настоящего и будущего: межвуз. сб. науч. тр. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2009. - 0,2 п.л.

12. Курочкина, Л.Я. К проблеме единства и дифференциации Античности, Средневековья и эпохи Возрождения в контексте гуманистической проблематики [Текст] / Л.Я. Курочкина, А.В. Петрихин // Человек, природа, общество в горизонте настоящего и будущего: межвуз. сб. науч. тр. - Воронеж: ГОУВПО "Воронежский государственный технический университет", 2009.- 0,3 п.л.

Размещено на Allbest.ru