Социальная детерминация динамики правосознания: современный российский опыт

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальная детерминация динамики правосознания: современный российский опыт

Бакланов Игорь Спартакович доктор философских наук, профессор,

Бичахчян Мкртич Карапетович кандидат философских наук

Бакланова Ольга Александровна доцент,

кандидат философских наук

Аннотация

В статье показано, что российское представление о праве и реализации права устойчиво разделяет и в определенном смысле противопоставляет идею закона и права. Обращено внимание на то обстоятельство, что в условиях российских политико-правовых реалий подзаконный акт часто приобретает доминирующее положение в отношении закона и права. Приказы или инструкции могут приходить в противоречие со смыслом и предписанием закона, но парадоксально выполняются в российской практике. Подчеркнуто, что границы российской Конституции не распространяются дальше писаного юридического документа, поскольку структурируют реальные практики индивидуального актора общественно-политического процесса, задают систему двухсторонних правовых обязательств, неформальные правила и неписаные нормы.

Ключевые слова: правовое сознание, социальные институты, право, закон, индивид, личность, политико-правовая система, общество, государство.

Abstract

In the article it is shown that the Russian idea of the right and realization of the right divides steadily and in a sense opposes the idea of law and right. Attention is drawn to the fact that in the conditions of Russian political and legal realities of a by-law often takes a dominant position in respect of law and order. Orders or instructions may come into conflict with the intent and mandate of the law, but are paradoxically performed in the Russian practice. It is pointed out the boundaries of the Russian Constitution do not extend beyond the written legal document because they structure the actual practices of individual actors of the political process, define the system of bilateral legal obligations, informal rules and unwritten regulations.

Keywords: legal consciousness, social institutes, right, law, individual, personality, political and legal system, society, state

Основная часть

Процесс развития правового сознания в России сопряжен с широким социально-политическим и сопутствующим культурно-историческим контекстами, которые создают вокруг феномена правосознания гражданина или группы граждан многоуровневое и многослойное символическое пространство из сложных этнических образов [12], стереотипов мышления, паттернов поведения (то есть привычных социокультурных ответов на типичные и нетипичные ситуации) [3], духовно-смысловых инвариант как сознательного, так и бессознательного уровня [8]. В результате детерминирующего действия этих символических контекстов, формируемых благодаря объективно развивающемуся общественному процессу, постепенно вырабатываются и закрепляются постоянные, устойчивые (как индивидуальные, так и групповые) духовно-психологические структуры сознания, которые можно условно назвать «этногенетическим кодом» общества, или национальным характером, образом жизни, бытовым и культурным укладом [4]. Правовое сознание отражает не только собственно национальные особенности правовой системы, но и весь ход социально-политического [2] и исторического [11] развития общества, этнический и правовой генотип, а также условия его развертывания.

Российское представление о праве и правореализации устойчиво разделяет (и даже в некотором роде противопоставляет) идею закона и подзаконного акта. Последний в условиях российских политико-правовых реалий часто приобретает доминирующее положение в отношении первого - приказы или инструкции могут приходить в противоречие со смыслом и предписанием закона, но парадоксально выполняются в российской практике. Зачастую, к сожалению, мы являемся свидетелями процесса запутывания, невероятного размножения и усложнения бездействующих и неэффективных подзаконных актов, поскольку исчез единый руководящий центр, а самоуправление, присущее демократии, как было показано нами раннее [1], требует высокой юридической и политической культуры общества и власти, а также зрелого правосознания и понимания и соблюдения принципа примата правовых законов над различного рода циркулярами и вторичными нормативно-правовыми актами. Причем, эта установка фундаментальной правовой идеи господства закона должна не только присутствовать в сознании, но и эмпирически реализовываться в повседневной политико-правовой практике [10]. Правосознание россиян в большей степени ориентировано на достижение «справедливости», нежели не исполнение закона, который напрямую с идеей справедливости не связан. Поиск справедливости («правды») отсылает к «высшим», духовным ценностям, но не к праву и не к закону, которые по исторической традиции у россиян чаще ассоциируются с инструментами государственного принуждения, насилия и наказания, нежели с источником свободы, гуманности, защиты и справедливости [9], [13].

Эта установка закрепила в российском правосознании негативное или просто равнодушное отношение к закону и к состоянию его реализации. Поэтому неудивительно, что средний россиянин не видит смысла трудиться над тем, чтобы закон беспрекословно исполнялся всеми гражданами - в обществе по сей день господствует негласная установка, что жить «по совести» и жить «по закону» - это не синонимы, а альтернативы, и между этими позициями нужно постоянно, каждодневно делать выбор. Настоящий, действующий «закон» в России практически всегда, при любом конституционном строе и в любых социально-политических условиях, неформален, идеализирован и наделен чертами персонализма [5]. Это объясняется тем, что в российском обществе роль политико-властных институтов играют конкретные люди, воплощающие идею «справедливости» («правды», «светлого будущего» и пр.). Данная идея, как правило, далека от реальных возможностей и социально-политического состояния российского общества. Скорее она носит характер национальной мечты, а ее воплощение в сознании индивидуальных акторов российского общественного процесса срастается с конкретными персонами (по преимуществу харизматичными, отвечающими текущим ожиданиям российского народа и умело оперирующими образами будущего и справедливости). Эти персоны вытесняют и последовательно заменяют институты, фактически отсутствующие в российской системе управления, в результате чего всегда, независимо от декларированного политического режима, власть самоорганизуется в устойчивую иерархическую конструкцию из центральной власти, «более» и «менее» приближенных и доверенных лиц и полномочных представителей [7].

Начавшийся процесс демократизации нашего общества актуализировал переосмысление феномена традиционного российского подданства и преобразования его в гражданство. Гражданская идентичность содержит в себе ряд устойчивых инвариант ценностно-нормативного содержания, которые во многом определяют смысловые, ролевые и прочие аспекты функционирования правовых и гражданских институтов в повседневных российских социально-политических практиках. Каждый индивид, становясь гражданином, интернализирует и экстернализирует (субъективирует и объективирует) эти социокультурные инварианты. Особенность, с которой приходится сталкиваться каждому российскому гражданину в процессе формирования своего гражданского и правового сознания, заключается в резком отрыве формальных норм от неформальных практик политической и правовой жизни общества. При всей манифестации демократических принципов и ориентиров, фактически конституционный строй России (как и повсюду в мире) не гарантирует гражданину полной реализации прав и свобод, а тем более его политико-правового статуса.

Российская политико-правовая практика такова, что границы Конституции не распространяются дальше писаного юридического документа, поскольку структурируют реальные практики индивидуального актора общественно-политического процесса, задают систему двухсторонних правовых обязательств, неформальные правила и неписаные нормы. При формально декларированном демократическом разделении властей «де-факто» управление концентрируется в руках президентской власти, которую сложно назвать только «исполнительной». Над ней фактически нет действующей системы контроля и установления обратной связи с должностными лицами (это в особенности касается тех силовых структур, которые являются в ней преобладающими). Демократия востребует наличие таких работающих механизмов контроля, как политическая оппозиция, действующий парламент, институты гражданского общества, автономные институты местного самоуправления. Однако в российской социальной действительности эти механизмы, введенные в 90-х годах, оказываются скорее декоративными, нежели реально действующими. Уже в начале 2000-х годов стало ясно, что действие этих механизмов, запущенных по инициативе администрации президента, наносит удар по традиционным механизмам реализации ничем не ограниченной власти. В результате начала реставрироваться привычная для России система взаимоотношения общества и власти, в которой рядовой гражданин фактически является самым бесправным и незащищенным звеном.

Это специфическое российское решение бинарной оппозиции «эгалитарность/элитарность» в пользу элит наследуется сегодняшней Россией от прошлых состояний общества и имеет давнюю социокультурную традицию. Элиты в России всегда были количественно небольшими, абсолютное же большинство населения как было, так и остается бедным и фактически бесправным. Между элитами и большинством нет и не было ни формально-абстрактного, ни практически-конкретного равенства, предписанного законом. Практически налицо только разрыв между ними, подкрепленный множественными неформальными политико-юридическими практиками. Причем, поиск каких бы то ни было компромиссов, тенденции конвергенции, стремление сесть за стол переговоров и принять во внимание позицию других социальных групп - все это не входит сегодня в планы ни той, ни другой стороны. Элита не стремится считаться с позицией большинства, большинство не может отстаивать свои права и не обращается к гражданской консолидации и самоорганизации даже для решения самых простых бытовых вопросов, не говоря уже о сложных вопросах гражданского участия. правовой сознание правореализация гражданство

Сегодняшнее гражданское участие носит чаще всего характер гражданского бунта, вызова, направленного против непрозрачности и закрытости системы власти, конечная цель которого - открыть лифты, позволяющие социально-политическим аутсайдерам из «большинства» проникать во властные структуры. В настоящее же время российская власть скорее изолирует большинство от принятия важных политических решений, нежели поощряет публичные обсуждения, гражданскую ответственность, политическое участие.

Соответственно, формирующееся правосознание россиян не ориентировано на формальную букву закона, оно по-прежнему подчинено действию неформальных практик, которые почти не имеют точек соприкосновения с формальной политической властью.

Приоритетной задачей развития российского правосознания и законодательства следует считать верное определение ценностной системы и социальной стратегии современного российского права. До сих пор в большинстве своем принимаемые законодательные акты носят парциальный, частичный характер. С одной стороны, пока они отражают интересы элитарных слоев российского общества и во многом (до сих пор!) - интересы иностранных государств. С другой стороны, внутренняя несогласованность юридических законов России в ряде случаев допускает правовой хаос. В силу изложенного, необходимо придать российскому праву, правосознанию юристов и остальных граждан ценностное холистическое, внутренне связанное содержание. Очевидно, что ряд положений действующей Конституции России носит декларативный характер, поскольку в ее основе заложены принципы теоретической инокультурной модели государства западного либерального типа. Несоответствие теоретических положений существующим реалиям жизни современного российского социума не позволяет считать их оптимальными для перспективного развития России. Модель классического либерального государства в форме «правового государства» все более исчерпывает себя, поскольку не соответствует российской ментальности, и направляет российское общество по проблемному пути развития. Но в силу того, что переходный период в нашей стране еще не завершен, можно и нужно своевременно исправлять ошибки политико-правовой теории и законодательства, закономерно корректировать правосознание населения, направлять политикоправовое и социальное развитие по стратегически выверенному пути развития.

Основными направлениями преодоления деформаций правосознания в России мы считаем:

- повышение общего уровня политико-правовой культуры российских граждан;

- совершенствование и популяризацию российского законодательства;

- активную профилактику правонарушений, в том числе в органах правопорядка;

- защиту прав личности, независимо от ее социального статуса;

- обучение нового поколения высококвалифицированных российских юристов, способных проводить постоянную праворазъяснительную работу с населением.

При этом мы понимаем, что правовой нигилизм как общественное явление не может быть преодолен быстро, он столь же трудно искореним, как, например, многоликие проявления терроризма или же экстремизма [6]. С ним нужно бороться постепенно, постоянно совершенствуя методы выхода из того системного-правового, политического, духовного, экономического, социального кризиса, в котором все еще пребывает современное российское общество.

Литература

1. Бакланов И.С., Бичахчян М.К. Правосознание как базис развития демократического общества. Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2013. № 5. С. 74-80.

2. Бакланов И. С., Хубиев А. О. Структуры гражданского общества в политическом процессе современности. Вестник Северо-Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2012. № 1. С. 13-17.

3. Бакланова О.А. Коммунитаризм как философское основание современной теории коллективизма. Научная мысль Кавказа. 2011. Т. 66. № 2. С. 23-26.

4. Бакланова О. А. Проблема конституирования социокультурной идентичности в современном обществе. В сборнике: ВЫСШАЯ ШКОЛА - РЕГИОНУ Сборник научных статей. Пятигорск, 2013. С. 16-27.

5. Гончаров В.Н. «Политическая культура» и «политическая социализация» как основы гражданского общества в России. Система ценностей современного общества. 2010. № 15. С. 119-123.

6. Гречкина Е.Н., Чагилов В.Р. Информационный экстремизм как феномен глобального информационного пространства. Современные проблемы науки и образования. 2014. № 4. С. 662.

7. Деркачев Г.И., Бакланов И.С. Проблемы и истоки легитимации власти в современной России. Социально-гуманитарные знания. 2009. № 9. С. 139-144.

8. Коломак Л.А., Коломак А.И. Социокультурная стратегия исследования проблемы обыденного сознания. Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2013. № 2 (35). С. 122-125.

9. Коломак А. И. Представления о свободе в российской социокультурной традиции. Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2012. № 4. С. 116-118.

10. Колосова О.Ю. Жизненный мир личности и социальная реальность. Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2013. № 2 (6). С. 270273. 11. Микеева О.А. Постмодернизм и философия российской истории. Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 5. С. 58-61.

11. Смирнов А.Ю., Лагунов А.А. Определение этноментальных характеристик российского правосознания как актуальная проблема социальной философии. Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2011. № 2. С. 184-187.

12. Шебзухова Т.А., Бондаренко Н.Г. Морально-правовые и политические аспекты свободы в контексте принципа детерминизма. Право и политика. 2011. № 12. С. 2018-2021.

Размещено на Allbest.ru