Введение. Переплетение между собой разных познавательных способностей - умозрительной и чувственной - лежит в основе существования разных форм познавательной деятельности. Их упорядочивание напоминает собой лестницу постепенного восхождения от чувственных форм к умозрительным. Хотя познание и начинается с чувственной ступени, последнюю правильно рассматривать лишь в качестве повода, инициирующего поиск подлинного содержания: рассудок пробуждается к деятельности тогда, когда ощущения доставляют взаимоисключающие сведения об одном и том же предмете. Недоумение побуждает человека стремиться к тому, чтобы понять, как же одно (единица) может быть множеством; это противоречиво, но чувственная реальность именно такова: здесь любая единица содержит в себе множество.

Цель исследования заключается в анализе различных форм познавательной деятельности. Стремление уйти от противоречий переводит размышление на другой, более высокий уровень: от чувственно воспринимаемых предметов - к числам самим по себе. А это уже сфера математики, в которой присутствует чистая мысль и нет никаких ссылок на чувственные предметы. Поэтому математика представляет собой первый шаг на пути освобождения мышления от чувственности. Обязательным является также и изучение геометрии, которая хотя и использует в своей деятельности чувственно изображенные фигуры, но рассуждения адресует не им, а фигурам умозрительным, постигаемым чистым мышлением. После геометрии, занимающейся плоскостями, на третьем месте стоит стереометрия, которая имеет дело с объемами - объектом, превосходящим геометрический на одно определение (глубину). Четвертой обязательной наукой-ступенью считалась астрономия. Движение звезд, если подходить к нему со знанием дела, свидетельствует о гармонии, порядке и вечности бытия. Все эти науки (включая теорию музыки) хотя и содержат в себе элементы чистого мышления, все еще тесно связаны с чувственным восприятием и потому имеют ценность не сами по себе, а только как средства, поэтапно подготавливающие человека к чистому мышлению - к диалектике. Их существенный недостаток заключался в том, что они не исследуют своих собственных предпосылок, не анализируют то, с чего они начинают и считают этот свой исходный пункт подлинно первичным и само собой понятным. Начинают же они с чувственно воспринимаемой реальности (иначе для человека и невозможно), о ней же, как им кажется, рассуждают, и ей же адресуют свои выводы. Между тем это совершенно неправильно, по крайней мере, если речь идет о вышеуказанных науках. Рассуждения их и выводы относятся не к чувственным предметам, а к мысленным, просто это обычно не замечается.

Совсем по-другому действует диалектика. Общие предпосылки познания (чувственно воспринимаемую сторону реальности) диалектический способ исследования "не выдает за нечто изначальное, напротив, они для него только предположения, как таковые, т.е. некие подступы и устремления к началу всего, которое уже не предположительно" [2]. Достигнув этого начала - чистого разума - диалектик строит рассуждения, не пользуясь ничем чувственным. Иначе говоря, диалектика - это способ деятельности чистого ума (т.е. свободного от чувственности и имеющего дело только с идеями), его логической способности.

Материал исследования. В связи с этим представляется весьма интересной классификация Платоном познавательных способностей, отражающая структуру бытия и статус различных его элементов. Первую по важности ступень занимает ум, который представляет собой способность усматривать невещественное, логическое и внелогическое содержание (благо, красота и т.п. умозрительное), усматривать незыблемость, вечность и первичность умозрительного в сравнении с чувственным; ум же обладает способностью сопоставлять и сравнивать отвлеченные мысли об идеях, вскрывать их взаимоотношения, подчиняясь только законам отвлеченного мышления. Иначе говоря, ум - такая способность, которая настоящий, подлинный характер существования связывает только с умозрительным.

Наблюдение за взаимосвязями идей Платон и называет познанием. [1]

Во-первых, знание, по Платону, в полном смысле слова и прежде всего представляет собой не процедуру опосредования, не мышление, а видение, усмотрение, т.е. непосредственное переживание некоторого объекта. Источник или, лучше сказать, способность такого усмотрения суть ум; продукт его деятельности - умозрение; его функция в том и состоит, чтобы непосредственно усматривать некие объекты предельного содержания. Ум способен усматривать чистые единства, без одновременного усмотрения также и чувственно воспринимаемого множества. Ум и знание трактуются в таком случае не как результат работы отвлеченного мышления, а как его начало, как его предпосылка, без которой и мышления-то не было бы. Ум не мыслит, он видит, он есть, если угодно, зрительная способность, а его видение суть домысленное основание для работы мысли. Ум есть способность непосредственного действия, не опосредствованного, он не есть мышление, но есть начало мышления.

Во-вторых, Платон хотя и не лишает отвлеченное мышление статуса знания, тем не менее отказывается от сведения знания только к отвлеченному мышлению и логике; этот отказ и признание за знанием непосредственного характера позволяют ему говорить о других видах знания, непосредственных и не тождественных отвлеченному мышлению. Платон расширил способности "органа", который имеет дело со знанием. Ум у Платона оказывается способным к нескольким разным видам знания, а не к одному только чистому мышлению. Ум в его понимании не однообразен в своей деятельности (как если бы он был равен только отвлеченному мышлению), а разнообразен в той мере, в какой разнородными являются его предельные объекты усмотрения, будучи в состоянии непосредственно усматривать содержание чистой мысли (видеть мысль), представляет собой, конечно, начало так же и логического мышления; однако одновременно он суть начало и других переживаний, не укладывающихся в формы логического мышления. Он способен непосредственно переживать, к примеру, красоту, отличать ее так же непосредственно от некрасивого, но стоит только попытаться придать переживанию красоты логическую форму, как тотчас знание красоты (ее непосредственное переживание) теряется, логическая форма при своем наиболее последовательном проведении сообщает знанию красоты вид тавтологии ("красота есть красота"). Правда, если такого понимания оказывается недостаточно, можно извне для отвлеченного мышления ввести специфический признак (собственно содержание переживания красоты), однако следует иметь в виду, что с логической точки зрения (и только с логической) наше представление о красоте сделается от этого мнением, что очень даже понятно, поскольку в отвлеченно-мысленное содержание попадает что-то не отвлеченно-мысленное.

По сравнению со своими предшественниками Платон расширил сферу сверхчувственного, к тому же преобразовав его в умозрительное. Если со времен элейцев и до Сократа принято было считать, что сверхчувственным может быть только отвлеченное (логическое) мышление, то Платон в область сверхчувственного ввел непосредственные переживания иных в сравнении с отвлеченным мышлением видов - усмотрения блага, прекрасного и справедливого и противоположного им. Эти непосредственные усмотрения не являются чувственными (не тождественны ощущениям) и потому сверхчувственны; но они не есть также и отвлеченно мысленные и потому не подчиняются полностью законам логики. При этом важно отметить, что они, не будучи отвлеченно-мысленными (логическими), не ниже по своему статусу, чем само отвлеченное мышление. Они также сверхчувственны, как и отвлеченное мышление, однако их сверхчувственность иного вида; вся совокупность этих разнородных непосредственных сверхчувственных переживаний составляет область умозрительного. Умозрительное - это не только разумное (если под разумом понимать мышление), хотя и разумное тоже. Знание сохранило сверхчувственный (умозрительный) характер, но перестало быть исключительно логическим. Сверхчувственное (отвлечено-мысленное, логическое) Платон расширяет до умозрительного.

Выгоды, связанные с отказом Платона отождествлять знание с отвлеченным мышлением, очевидны. Когда отвлеченное мышление понимается в качестве единственной формы знания, к ней сводится все остальное, теряя при этом свое внелогическое содержание, а в логической форме последнее утрачивает всякий смысл. У Сократа случилось именно это. Он считал знанием отвлеченное мышление и стремился к нему свести представления, опорные для нашей практической деятельности. В результате получилось, что в своей отвлеченно мысленной форме они теряли смысл для практической деятельности, а если пытаться сохранить их значимость для поступков, их нельзя выводить за пределы мнения. В сравнении с этим платоновский подход имел то преимущество, согласно которому знание оказывалось способным сохранять свою сверхчувственность, но при этом не утрачивать связи с практической чувственной деятельностью. [3]

Результаты исследования. Придание знанию умозрительного и непосредственного характера позволило Платону сохранить за знанием его универсальность (быть основой всех однородных мнений), его изначальность (быть именно основой всех однородных мнений), к чему стремился уже Сократ; но при этом оно позволило ввести в знание столь необходимую специфику, которая его и во мнение не превращала бы, и придавала бы знанию способность иметь значение для практической деятельности, отличной от деятельности логического мышления. Знание Платона оказалось способным, поскольку оно не есть логическая абстракция, сочетать в себе универсальные характеристики и специфические, не становясь при этом мнением. Его нельзя логически определить, но можно при этом знать. Недоступные определению знания становятся элементами возводимых на их основе определений.

За умом следует рассудок. Он тоже представляет собой мышление, но это мышление обращено уже не к вечному и неизменному, а к временному и становящемуся. Из-за этого, в отличие от ума, рассудок не в состоянии созерцать идеи сами по себе, а смотрит на них сквозь чувственные вещи, являющиеся в действительности зависимыми от идей. Даже видя содержание идей, он не имеет в себе сил усмотреть именно в них подлинный характер бытия; ему, наоборот, кажется, что по-настоящему реально существуют именно чувственные вещи, а то, что ум называет идеями, рассудку представляется лишь отношениями между материальными предметами, всецело зависящими от последних. Он хотя и мышление, но подчиненное чувственности и ее обслуживающее.

На третьем месте стоит вера. Она, в представлении Платона, индивидуальносубъективной природы, произвольна, не имеет под собой достаточных оснований. В отличие от знания (прочно опирающегося на неизменное бытие, на объективное и необходимое, не зависящее от капризов индивидуума) вера есть одобрение или отрицание на свой страх и риск того, что субъект с достоверностью не воспринимает (например, будущие состояния вещей, которых еще нет, прошлые, которых уже нет, или то, что непосредственно не воспринимается в данный момент). Поэтому она может быть, как истинной, так и ложной, в то время как знание мыслится нами всегда только истинным. Вера без знания неустойчива и подвержена переубеждению.

Последнее место занимает так называемое уподобление, под которым понимается, видимо, творческая деятельность (создание произведений искусства и т.п.). Здесь человек создает вещи, которые являются копиями, близким или отдаленным подобием других материальных предметов. В итоге он имеет дело на этой ступени с подобиями подобий (потому что сами природные вещи являются подобиями идей). Вера и уподобление составляют сферу мнения и имеют дело со становлением. Разум и рассудок представляют собой мышление, которое устремлено к сущности, и как сущность относится к становлению, так и мышление относится к мнению. С другой стороны, отношения между познанием и верой представляются Платону такими же, как и отношения между рассуждением и уподоблением. [2]

Выводы. Итак, отношения между знанием, мнением и отвлеченным мышлением оказываются в той или иной степени проясненными. Знание есть непосредственное переживание особых предельных состояний ума, не тождественное полностью отвлеченному мышлению, при этом последнее суть один из видов знания. Мнение образуется на основе соединения умозрительных переживаний с чувственными восприятиями.

познавательная способность платон знание отвлеченное мышление

Список литературы

1. Лосев А.Ф., История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. Т.2., М., 1969.

2. Платон, Диалоги. М., 1986.

3. Фомин В.П., Сокровенное учение античности в духовном наследии Платона. М., 1994.

Размещено на Allbest.ru