Основные модели исторического процесса в философии истории ХIХ-ХХ вв. (Гегель, Маркс, Ницше, Баденская школа)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Основные модели исторического процесса в философии истории ХIХ-ХХ вв. (Гегель, Маркс, Ницше, Баденская школа)

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ Г.В.Ф. ГЕГЕЛЯ

На понимание исторического процесса с конца XVIII в. глубокое влияние оказал романтизм. «В романтизме идея развития становится центральным философским понятием и интеллектуальным стержнем и искусства, и общественной мысли, и историографии. Начиная с конца XVIII века этот период условно уже можно обозначить как историзм. Историзм (нем. Historismus) - это принцип мышления, в основе которого лежит представление о постепенном «органическом» развитии любого явления и о каждом этапе в истории как определенном и необходимом звене в историческом процессе» Савельева И.М., Полетаев А.В. История и интуиция: наследие романтиков. М., 2003. С. 30..

Кульминацией немецкого историзма во многих отношениях была философия истории Георга Фридриха Вильгельма Гегеля (1770-1831). Само бытие (а уже не только человечество, как у французских просветителей и не только природа, как у Гердера) стало в учении Гегеля историчным. История есть ключ ко всем тайнам мира. Философия у немецкого мыслителя по преимуществу является философией истории бытия.

Система гегелевской философии исходит, как известно, из того, что субстанциальным основанием всякого бытия является чистое мышление. Это мышление Гегель иначе называет объективной идеей или духом. Движение объективной идеи подчиняется законам особой логики (диалектической).

В отличие от мышления, материя не развивается. Природные процессы, согласно Гегелю, характеризуются бесконечным повторением одного и того же цикла. Такова природа, но не таков человеческий мир.

Именно человеческий, социальный мир немецкий мыслитель описывает в той части своей системы, которая называется философией духа. Гегель различает три его формы - субъективный дух, объективный дух и абсолютный дух. В первом случае речь идет о становлении индивидуального человеческого сознания. Во втором - о различных аспектах социального бытия человека - государстве, праве, морали и, наконец, истории. В непосредственном смысле философия истории Гегеля толкует о тех моментах самодвижения мирового духа, которые возникают на стадии объективного духа. В третьем случае речь идет об основных формах духовной жизни человечества - искусстве, религии и науке.

Мировой дух во время его поступательного движения на исторической арене воплощается, согласно Гегелю, в определенный народный дух. Философ всегда отдавал предпочтение в своей доктрине не индивидуальному, отдельному, особому, а целому, общему. В данном случае это означает, что непосредственно субъектом истории на стадии объективного духа у него выступает особая целостность - народный дух, воплощающий духовно-историческое единство каждого народа. Дух народа есть основа связности всех проявлений общественной жизни - государственной машины, политического режима, системы права, нравственности, религии, науки и искусства. При этом все социально-политические институты находятся в некоем соответствии с культурными проявлениями духовной жизни данного народа в конкретную эпоху. Политический режим, религия, наука данного народа таковы, каков народный дух. Первые суть формы объективации второго и существуют лишь постольку, поскольку в них воплощается особый дух времени. Однако, не следует понимать дело так, что для Гегеля народный дух как-то персонифицирован или же представляет собой какую-то промежуточную инстанцию между мировым разумом и индивидуальным человеческим разумом. Обычно для Гегеля народный дух - это некая результирующая индивидуальных духов, их разумов и воль, действующих в определенном времени и в определенной ситуации.

Согласно Гегелю, объективный дух на каждом этапе своего развертывания в истории воплощается в каком-то определенном народном духе, хотя соответствующих народных духов может существовать одновременно довольно много. Всегда, считал Гегель, есть в истории духовный лидер, который в данный момент и творит историю. Народ, в котором воплощается этот дух в данный момент, является, по терминологии немецкого философа, историческим. Один народ творит историю, остальные в ней лишь присутствуют, образуя своего рода исторический фон. Все народные духи активны. Все они воплощаются в каких-то решениях и действиях. Но не во всех решениях воплощается логика мировой истории, а только в решениях представителей народа, творящего историю в данный момент. В свою очередь, исторические народы бывают разные. Они сменяют друг друга, как бы передавая друг другу духовную эстафету. Таковыми, с точки зрения Гегеля, последовательно были древние китайцы, потом древние индусы, египтяне, персы и т.д. Сыграв свою историческую роль, они отошли в тень истории и перестали быть историческими народами.

Большинство народов, населяющих земной шар, в системе гегелевской философии истории вовсе не участвуют в историческом процессе. Это возможно в той мере, в какой направление их активности не совпадает с логикой развития мирового духа в данный момент. Многие народы застыли на какой-то стадии развития и дальше не пошли, оказавшись как бы в исторической яме, из которой они самостоятельно выбраться не могут. Если же активность народного духа направлена в противоположную сторону по отношению к тому, что в данный момент требуется для развития объективного духа, то этому народу не удастся свершить в истории ничего значительного, какие бы усилия он к этому ни прилагал.

«Субстанцией духа» Гегель считал свободу. Общественное бытие человека в целом предопределяет возможность превозмочь природу, встать над ней, перейти к бытию духовному. Общественное бытие для Гегеля воплощается в государстве. Народный дух является основанием для возвышения государства. В свою очередь, государство есть, согласно Гегелю, максимальное выражение народного духа. Гегель, надо сказать, государственник в высшей степени. С его точки зрения, каждый человек является таковым лишь в той мере, в какой он - член общества, гражданин государства. Он нравствен и подчиняется правовым нормам лишь постольку, поскольку он член государства. Лишь в государстве возможны развитие объективного духа и проявление форм абсолютного духа - религии, искусства и науки. Вне государства человек - животное. Немецкий философ различал такие политические формы государства, как абсолютную монархию, аристократию, демократию и монархию конституционную. Первые три он относил к низшим формам государственности. Высшей же формой для Гегеля являлась конституционная монархия. В ней, с точки зрения философа, счастливо сочетаются свобода граждан, народное представительство, главенство единственно закона.

Степень осознания и практического овладения общественной свободой является для Гегеля критерием исторического прогресса. Принцип свободы положен им в основание периодизации всемирной истории. В соответствии с этим немецкий философ делит всемирную историю на четыре основных этапа: 1) восточный мир (Китай, Индия, Персия, Египет); 2) греческий мир; 3) римский мир; 4) германский мир. Светило гегелевской философии истории, как и реальное солнце, движется с востока на запад. Туда же движется и всемирная история. Тем самым, по Гегелю, исторически Запад в конце концов начинает доминировать над Востоком.

Современный мир на высшей стадии его развития немецкий философ отождествлял с миром германским. Гегель подразумевал под понятием «германский мир» протестантские страны Северной, Центральной и Западной Европы, не обязательно немецкоязычные. Эта конфессиональная составляющая, то и дело выходящая у Гегеля на первый план, обусловлена признанием немецким философом принципиальной важности христианской религии в процессе исторического становления мирового духа. Христианство как религия, по мнению Гегеля, обладает по сравнению с язычеством гораздо большим потенциалом для реализации идеи свободы. В этом отношении язычество исчерпало себя в римской государственности. Его предельным достижением стала чисто внешняя, сугубо формальная трактовка свободы. Римская юриспруденция описала пределы внешней свободы. Христианство же принесло с собой новое измерение свободы - свободу внутреннюю, свободу духовную, неформальную. Неудивительно поэтому, что, давая периодизацию истории германского мира, Гегель в значительной степени воспроизводил историю христианства в качестве архетипа. Немецкий философ выделял три этапа становления германского мира: 1) от появления германских народов в сфере римского влияния до возникновения империи Карла Великого, когда бывшие варвары овладевали духовным (христианским в первую очередь) наследием поздней Античности; 2) расцвет феодализма, характеризовавшийся борьбой церковной и светской властей. Эта борьба сопровождалась извращением духа христианства римским католицизмом, приведшим к разобщению единого христианского тела - церкви; 3) период, начавшийся с немецкой Реформации, которая восстановила и упрочила духовную составляющую христианства.

Однако и в германском мире принцип свободы восторжествовал не сразу и не вполне. Большая часть исторического периода, отделявшего позднюю Античность от Нового времени приходилось на Средние века, когда, по мнению немецкого философа, христианский идеал внутренней свободы существовал не в виде разумной цели, а как смутное предощущение. Как и многие его предшественники, Гегель рассматривал Средневековье скорее в мрачном свете. Эпоху Возрождения он сравнивал с «утренней зарей», пришедшей после долгой ночи. Новое время знаменует собой секуляризацию общественной жизни, эмансипацию человеческого духа..

Важнейшим моментом исторической эволюции германского мира Гегель называл период Реформации. Реформация стала тем событием в религии, которое в наибольшей степени способствовало формированию в Европе научного духа. Реформация освободила человеческий разум от посредничества церкви. Она обосновала принцип опоры на собственные интеллектуальные силы. Протестантизм внедрил в сознание нововременного человека чувство ответственности за собственные деяния, без которого не может быть ни интеллектуальной автономии, ни гражданского сознания. Тем самым протестантизм способствовал реализации историософской мечте христианства - взрослению человечества.

Реформация сполна осуществила то, что лишь частично и с огромными человеческими жертвами смогла сделать французская революция. И это не потому, что французы не могли воздержаться от того, чтобы все не разрушить. Просто у них не было Реформации. Им исторически не повезло, а пруссакам повезло. Гегель считал, что некоторые тенденции социального развития Пруссии могут служить образцом для всего западного мира. Либерализация внутриполитической жизни, научный прогресс, строгое следование правовым нормам, общественное спокойствие - все это в то время на самом деле было серьезным вкладом немцев в сохранение и умножение европейской цивилизации. Но Гегель не был таким уж консерватором, чтобы увековечивать какие-либо социальные институты и связанные с ними достижения. Ему как философу важнее было показать логику мирового процесса, его основные тенденции, общий смысл.

К. Маркс о законах истории

Карл Маркс (1818-1883) - философ и экономист, революционер-теоретик, материалистически переосмысливший философию Гегеля и попытавшийся применить ее к анализу социальной жизни, истории.

При анализе общественной жизни неизбежно возникает вопрос: что является основанием общественных явлений, общественным бытием? Существуют ли какие-нибудь законы общества, не зависящие от сознания и воли людей, некая онтология социальной жизни?

Исходя из объективности социальных процессов, Маркс попытался доказать, что в истории действуют законы, не зависящие от сознания и воли отдельного человека. Эти законы складываются из воль и стремлений миллионов людей и часто действуют вовсе не в том направлении, в каком хотел бы каждый из них. Самым непосредственным, очевидным проявлением социального бытия выступает производство, труд, от которого зависят и человеческая жизнь, и сознание, и искусство, и философия. Совокупность ключевых понятий, в которых Маркс резюмировал свои воззрения на развитие общества, представлена им в предисловии к работе «К критике политической экономии» (1859).

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, над которым возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 13. С. 6-7. .

Согласно концепции Маркса, развитие производительных сил приводит со временем их к противоречию с существующими производственными отношениями, юридическим выражением которых являются определенные отношения собственности. Последние превращаются из формы развития производительных сил в их оковы. «Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке.... Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями» Там же. С. 7. .

По Марксу, ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условии их существования в лоне старого общества. Поэтому человечество ставит себе только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже существуют или, по крайней мере, находятся в процессе становлений.

В качестве основных способов производства Маркс выделял азиатский, античный, феодальный и современный буржуазный способы производства, рассматривая их «как прогрессивные эпохи экономической общественной формации». Буржуазные производственные отношения - это последняя антагонистическая форма общественного процесса производства, создающая условия для разрешения этого антагонизма. Этой общественной формацией завершается, по Марксу, предыстория человеческой общества.

Природа социальной объективности принципиально иная по сравнению с тем, что принято считать объективным в современных «точных» науках. Это наглядно раскрывается в еще одной знаменитой теории, открытие которой приписывают Марксу, - теории так называемых превращенных форм. Например, видимое движения Солнца хорошо иллюстрирует отличие классической категории «явления» от явления превращенной формы. С точки зрения астрономии, Земля вращается вокруг собственной оси и именно это вызывает смену дня и ночи. Но в системе общественно-практической жизни этот феномен является превращенной формой, он «превращает» небо в свой «орган». Люди встают на рассвете и ложатся, когда наступает ночь. Восход солнца (а не поворот Земли) является смысловым жизненным фактором, по которому живут, они организуют свою жизнь не по астрономическим законам, и вообще не по законам науки.

Вся социальная жизнь людей наполнена этими превращенными формами - от капитализированной стоимости в системе экономики до психоневрозов.

К. Маркс ввел категорию «идеология» для анализа социальных структур и способов их функционирования. Многие интерпретаторы понимали марксистскую трактовку идеологии как разоблачение некоторого теоретического прикрытия для корыстных интересов класса. Например, класс буржуазии создает свою идеологию - совокупность теорий, в которых говорится о необходимости частной собственности, о невидимой руке провидения и так далее, а на самом деле все эти теории прикрывают интересы чистогана, стремление к прибыли во что бы то ни стало.

Но идеология - это форма проявления бытия в социальном мире, а бытие не есть совокупность корыстных интересов: последние лежат на психологическом уровне, это всегда сознательные интересы. Поэтому в истории многие идеологические формы являются всего лишь превращенными формами, а не хитроумными фантомами, сознательно созданными для того, чтобы дурачить народ. Без учета того, как работают и складываются превращенные формы, мы мало что можем понять в истории.

Ф. Ницше: история как искусство

маркс ницше исторический гегелевский

Первым и наиболее ярким выразителем кризиса философско-исторического знания, впервые отчетливо обнаружившегося в конце ХIХ века, был Ф. Ницше. В его трудах была предпринята попытка преодоления наивно-рационалистического взгляда на историю как становление некий изначально заложенной идеи, на историю как становление свободы или прогресса разума. Всякая философия истории - это, согласно Ницше, попытка раскрыть, увидеть тот первичный миф, то неисторическое ядро истории народа, которое сохраняется в бесчисленных последующих изменениях и разветвлениях культуры.

С Ницше начинается радикально новое отношение к истории, можно сказать, радикальное переосмысление исторического. Человек, с его точки зрения, не только и не столько историческое существо, он существо космологическое, мифологическое и это начало в нем гораздо значительнее и первичнее исторического чувства.

Декосмологизация высших божественных сущностей и введение их в историю характерно для иудаизма и христианства. Человек, утративший связь с космологией, с прежней гармонией макро-микрокосма, со вселенским ритмом еще не находит достаточной опоры в истории. Отсюда чувство неприкаянности, одиночества, безнадежности.

Мы должны, согласно Ницше, считать способность чувствовать в известных пределах неисторически более важной и более первоначальной, это фундамент на котором может быть построено нечто правильное, здоровое и великое, нечто подлинно человеческое.

“Неисторическим” Ницше называет искусство и способность забывать и замыкаться внутри известного горизонта, а “надисторическим” - силы, которые отвлекают наше внимание от процесса становления и сосредоточивают наше внимание на том, что сообщает бытию характер вечного и неизменного - на искусстве и религии. Наука везде видит только совершившееся и историческое и нигде не видит существующее, вечное. Само соотношение жизни и истории изменилось благодаря науке. Религия под воздействием объективного исторического исследования превращается в историческое знание и осуждена на полное уничтожение. Так обычно и отмирают религии, “когда мифические предпосылки какой-нибудь религии под строгим рассудочным руководством ортодоксального догматизма систематизируются как сумма исторических событий и когда начинают боязливо защищать достоверность этих мифов, но в то же время всячески противятся их дальнейшему естественному разрастанию и его дальнейшей жизни, и, таким образом, отмирает чутье к мифу и его место вступает претензия религии на исторические основы” Ницше Ф. Рождение трагедии, или эллинство и пессимизм // Ницше Ф. Соч: В 2 т. Т.1 С. 95.

История, писал Ницше, принадлежит живущему в трояком отношении: как существу деятельному и стремящемуся, как существу охраняющему и почитающему и, наконец, как существу страждущему и нуждающемуся в освобождении. Этой тройственности отношений соответствует тройственность родов истории, поскольку можно различать монументальный, антикварный и критический род истории.

Монументальный способ изучения истории. Великие моменты в истории, соединяясь в одно целое, образуют одну цепь и знаменуют подъем человечества на вершины развития в ходе тысячелетий. Основное требование к такого рода истории: великое должно быть вечным и только великое составляет основное содержание истории.

Антикварный способ изучения истории принадлежит тому, кто охраняет и почитает прошлое, кто с верностью и любовью обращает свой взор туда, откуда он появился, где он стал тем, что он есть; этим благоговейным отношением он как бы погашает долг благодарности за самый факт своего существования. Оберегая издавна существующее, человек стремится сохранить в неприкосновенности условия, среди которых он развился, для тех, которые должны прийти после него. - и в этом выражается его служение жизни. «Все мелкое, ограниченное, подгнившее и устарелое приобретает свою особую, независимую ценность и право на неприкосновенность вследствие того, что консервативная и благочестивая душа антикварного человека как бы переселяется в эти вещи и устраивается в них, как в уютном гнезде. История родного города становится его собственной историей; городские стены, башни на городских воротах, постановления городской думы, народные празднества ему так же знакомы и близки, как украшенный картинками дневник его юности; он открывает самого себя во всем этом, свою силу, свое усердие, свои удовольствия, свои суждения, свою глупость и свои причуды» Там же. С. 174 - 175..

Такая история служит жизни тем, что она привязывает даже и менее избалованные судьбой поколения и народности к их родине и родным обычаям, делает их более оседлыми и удерживает от стремления искать счастья на чужбине и бороться за него с другими. Но тут всегда близка одна опасность: в конце концов все старое и прошлое, раз оно только попадает в круг нашего зрения, объявляется без дальнейших рассуждений равно достойным уважения, а все, что не соглашается преклониться пред этим старым, т.е. все новое и возникающее, становится подозрительным и отклоняется.

Критический способ изучения истории. Человек должен обладать и от времени до времени пользоваться силой разбивать и разрушать прошлое, чтобы иметь возможность жить дальше; этой цели достигает он тем, что привлекает прошлое на суд истории, подвергает последнее самому тщательному допросу и, наконец, выносит ему приговор; но всякое прошлое достойно того, чтобы быть осужденным - ибо таковы уже все человеческие дела: всегда в них мощно сказывались человеческая сила и человеческая слабость. Не справедливость, полагает Ницше, здесь творит суд, и не милость диктует приговор, но только жизнь как некая темная, влекущая, ненасытно и страстно сама себя ищущая сила. Ее приговоры всегда немилостивы, всегда пристрастны, ибо они никогда не проистекают из чистого источника познания.

Согласно Ницше, опасности исторического сознания должны обнаружиться в избытках Антикварной, Критической и Монументальной историй: соответственно - в архаизме, презентизме и футуризме. Необходим некий синтез всех грех способов прочтения прошлого, а не уклонение от прошлого, ибо избежать прошлого нельзя.

Неокантианская модель исторического познания (Баденская школа)

Вильгельм Виндельбанд (1848-1915) и Генрих Риккерт (1863-1936) - представители Баденской школы неокантианства, предложившие свой метод познания исторических явлений. В. Виндельбанд в работе «История и естествознание» предложил положить в основу классификации наук различие не по предмету, а по методу. Науки должны различаться не по объекту - науки о природе и науки о духе - но по характеру познавательных целей. Одни отыскивают общие законы, другие - отдельные исторические факты. Первые номотетические (законополагающие), вторые - идиографические (описывающие особенное).

Ученые, писал В. Виндельбанд, пренебрегали историей, ибо она имеет дело только с частным. Но всякий человеческий интерес, всякая оценка, имеющая значение для человека, относится к единичному и однократному. Если это справедливо в отношении индивидуальной человеческой жизни, то тем более это относится ко всему историческому процессу. Он имеет ценность, только если он однократен.

Отталкиваясь от идей Виндельбанда, Г. Риккерт построил и всесторонне обосновал методологию исторического познания. Наиболее интересны в этом отношении его труды «Науки о природе и науки о культуре», «Философия истории».

Науки о природе ищут то, что находится за пределами чувственных явлений - общее, закон. Но всякая реальность имеет особый своеобразный, индивидуальный отпечаток. Действительность становится природой, если мы рассматривает ее с точки зрения общего, и историей - если с точки зрения индивидуального. Интерес к общему и интерес к индивидуальному - два необходимых и неустранимых полюса обработки действительности.

Важна связь истории с искусством. Историк, рассуждает Риккерт, стремится воссоздать нам прошлое во всей его наглядной индивидуальности, и этого он достигает тем, что как бы дает нам возможность пережить это прошлое заново в его индивидуальном развитии. Искусство и история реалистичнее естествознания, это они изучают саму действительность. Только для искусства - это наглядное представление, для историка - понятие.

Проблема исторического образования понятий заключается в том, возможно ли научное упрощение действительности, при котором не утрачивалась бы, как в естествознании, индивидуальность. В принципе возможность изображения индивидуального показывает искусство. Но история работает не с образами, а с понятиями. Для исторически индивидуального события, личности и т.п. Риккерт вводит понятие "исторический индивидуум". Выделение этих индивидуумов из гигантского многообразия исторического материала происходит не на основе "общего со всеми", а на основе отнесения к ценностям в качестве "важного для всех". Это имеет главное значение для логического понимания исторических наук. Иногда говорят, что историк должен трактовать лишь о «типическом», но «тип» означает как «среднее», так и «образцовое». Например, говорят, что Гёте или Бисмарк -- типичные немцы, - это может означать лишь то, что они в своей единственности в своем роде индивидуальности. При этом они как образец имеют значение для всех. Поэтому они, а не многие средние люди, которые жили вокруг них, становятся как типы и историческими индивидуумами.

В целом Риккерт утверждает следующее: «историческое» - индивидуально; «историческое» приводится в связь с некоторой ценностью; исторический индивидуум благодаря отнесению к ценности предстает как цельное многообразие для теоретического рассмотрения, содержа существенные и несущественные составные части. Лишь благодаря этому достигается то понятие, которое охватывает собой объекты исторических наук.

Индивидуумы имеют цели, поэтому историческое образование понятий телеологическое. Нельзя также принимать единичное за изолированное. Объект истории включен в историческую связь как объемлющее целое. Но историческое целое - не общее, а также индивидуальное и особое. Например, итальянское Возрождение настолько же есть исторический индивидуум, как и Н. Маккиавелли, который включен в это целое. Последним историческим целым может быть культурное человечество или человечество вообще.

Итак, хотя никакая наука и невозможна без помощи общего, целью естествознания всегда служит изображение более или менее общего, целью исторической науки -- изображение более или менее индивидуального. Все промежуточные формы не могут ничего добавить существенного к противоположности этих двух тенденций.

Исходя из вышеизложенного, можно говорить, согласно Риккерту, о смысле исторического универсума в целом. Исторический универсум есть не что иное, как самое обширное, какое только можно мыслить, историческое целое, понятое индивидуализирующим образом. И изучать этот универсум должна специфическая наука - философия истории, она должна быть учением о ценностях, сообщающих единство историческому универсуму и вместе с тем расчленяющих его.

Размещено на Allbest.ru