Событие и "псевдособытие" – предметообразующие элементы традиционного и современного праздника

Размещено на http://www.allbest.ru/

Гуманитарный университет

Событие и «псевдособытие» - предметообразующие элементы традиционного и современного праздника

Л. А. Мясникова, доктор филос. наук, профессор, Проректор по научной работе

Е. А. Филатова, помощник ректора по воспитательной работе

Екатеринбург, Россия

Аннотация

В статье представлено событие («псевдособытие») как предметообразующий элемент праздника («псевдопраздника»). Выявлена природа события и «псевдособытия». Рассмотрено сходство и отличие события и «псевдособытия».

Ключевые слова: событие, со-бытие, праздничное событие, «псевдособытие», традиционный праздник, «псевдопраздник», потребление, спектакль.

Праздник - один из сущностных элементов культуры. Традиционный праздник встраивался в жизненный и/или производственный цикл общественной жизни. Он представлял собой значимое событие в жизни социума, разрыв обыденности, выскакивание из обыденности в сферу свободы, игры, творчества. Традиционный праздник чрезвычайно серьезен, он выполнял важные космогонические и социальные функции. Он отвечал за обновление и поддержание космогонического порядка (календарные праздники), за обеспечение плодородия, за воссоздание единения народа и социальной группы (исторические праздники, семейные праздники, корпоративные праздники).

Вместе с тем в современной культуре и обществе даже новогоднему празднику уже не придается смысл пересотворения мира. К Деду Морозу не относятся как к всемогущему, опасному хтоническому существу. Снегурочка, зайчик, медведь, лисичка и другие герои елочного представления не воспринимаются как носители сакральных смыслов. Главное - веселье, игра, развлечение. Тем более явным оказываются отличия новых праздников от традиционных. Изменения праздника связаны с изменениями жизни общества, его смыслов и ценностей. «Являясь одним из наиболее устойчивых компонентов культуры, праздник чрезвычайно чувствителен к происходящим в обществе изменениям, в соответствии с которыми меняются формы означивания ценностей культуры социума и их репрезентация… Праздник позволяет сканировать состояние общества или, во всяком случае, культурного режима»¹.

Современное общество определяется как общество потребления, как «текучая современность», «сетевое общество», «информационное…», как «общество спектакля», как мультикультурная реальность и т.д. Производственные и социальные связи между людьми слабеют. Человек не имеет гарантий получить работу по специальности, пройти ступеньки карьерной лестницы, достичь успехов, вершин и укорениться на этой прочной основе. Трудовая жизнь не прочна, насыщена неопределенностью. Человек вынужден несколько раз менять свои профессиональные занятия, не может идентифицировать себя со своей работой. Но и семейные, социально-коммуникативные связи не прочны. Мало кто из вступающих в брак верит, что будет верен супружеству «до гробовой доски». На место прочным институциональным связям пришли краткосрочные союзы. «Не имея возможности найти смысл существования ни в трудовой деятельности, ни в общении, современный человек приобретает чрезмерную сосредоточенность на стремлении к удовольствию, к материальной выгоде и к привилегиям, т. е. на сфере потребления»². Пожалуй, одной из наиболее значимых характеристик является именно приоритет потребления. Потребление - не просто одна из сфер общественной жизни, потребление - смысловой и ценностный фетиш современного общества. «Потребление - самовоспроизводящая социокультурная схема, обеспечивающая устойчивость общества»³.

В индустриальном обществе главную роль играло производство, призванное создавать продукты для удовлетворения потребностей людей. Сама же потребность трактовалась как нужда, необходимость в продукте. В современном же обществе, как подметил Ж. Бодрийяр, смысловая доминанта смещена от производства материальных благ к потреблению, сущность которого состоит не столько в удовлетворении материальных потребностей человека, сколько в манипуляции знаками; оппозиция труда и отдыха существенно трансформируется, смещаясь в направлении свободного времени как главной ценности человеческой жизни. Потребность в потреблении стала основополагающей. Ключевым понятием - измерителем степени развития общества стали не экономические показатели, а «качество жизни», определяемое потребительской активностью членов социума. Молы - «Дворцы потребления» выступают как знаки городской привлекательности, успешности, состоятельности. Живя в современном обществе, можно выбирать разные стили жизни, разное субкультурное окружение, разную идентичность, но нельзя не быть потребителем. Потребительство выступает и как способ конструирования идентичности индивидов.

«Потребность», которая экономистам XIX в. казалась самой сутью «твердости» - негибкой, строго регламентированной и конечной, была устранена и на время заменена мечтой, которая была гораздо более «текучей» и растяжимой, чем потребность, из-за своих наполовину незаконных связей с переменчивыми и надуманными идеями об аутентичности внутреннего «я», ожидающего выражения. Они изжили свою полезность: приведя потребительское пристрастие в современное состояние, они больше не могут задавать темп. Требуется гораздо более мощный и универсальный стимулятор, чтобы поддерживать потребительский спрос на одном уровне с предложением. «Желание» - вот этот необходимый знаменатель: оно завершает освобождение принципа удовольствия, очищая и избавляя его от последних помех со стороны «принципа реальности»: естественное газообразное вещество наконец выпущено из банки⁴.

Желание - сугубо индивидуально (хоть и направляется рекламой, брендами, СМИ…). Современное общество - индивидуализировано. Именно индивидуальная жизнь и индивидуальное желание вышли на первый план. Этическим сдвигом является сдвиг от трудовой этики индустриального общества к гедонистическому обществу досуга, обществу спектакля (Г. Дебор, Д. Белл). Улицы с переполненными сверкающими витринами магазинов-«дворцов изобилия» становятся естественной декорацией «общества спектакля». В таком обществе праздник уступает место праздничности. Праздничность стала элементом обыденной, повседневной жизни. псевдособытие праздник космогонический

Традиционный праздник конструировался событием, современная праздничность - «псевдособытием». Праздник - всегда событие (оно может быть историческим, социальным или придуманным и т.д.), объединяющее группу людей своей сутью, содержащее внутри себя противопоставление обыденному. Чтобы понять специфику праздника, необходимо понять само «событие».

Событие - то, что имеет место, происходит, наступает в произвольной точке пространства-времени; значительное происшествие, явление или иная деятельность как факт общественной или личной жизни⁵.

В философии позднего Хайдеггера событие - общий исток пяявления многообразных смыслов бытия. Динамика отношений между бытием и человеком выражается через событие. «…тоже-присутствие с ними не имеет онтологического характера «со»-наличия внутри мира. «Со» здесь присутствие размерно, «тоже» означает равенство бытия как усматривающе-озаботившегося бытия-в-мире. «Со» и «тоже» надо понимать экзистенциально, а не категориально. На основе этого совместного бытия-в-мире мир есть всегда уже тот, который я делю с другими. Мир присутствия есть совместный-мир. Бытие-в есть событие с другими. Внутримирное по-себе-бытие есть соприсутствие»⁶. «Это со-присутствие других внутримирно разомкнуто для присутствия и тем самым также для соприсутствующих лишь потому, что присутствие сущностно само по себе есть событие. Феноменологическое высказывание: присутствие есть по сути событие, имеет экзистенциально-онтологический смысл... Событие есть определенность всегда своего присутствия; соприсутствие характеризует присутствие других, насколько оно высвобождено для события его миром. Свое присутствие, насколько оно имеет сущностную структуру события, есть лишь как встречное для других соприсутствие»⁷. Хайдеггер определяет событие как бытие совместно с другими (бытие-в-мире), мир, который я разделяю с другими.

Итак, со-бытие есть связь разных миров, разных аспектов бытия: сакрального и профанного, живого и мертвого, человека и богов, обыденного и праздничного, разных аспектов бытия. Выскакивание из обыденности и есть событие как неординарность, как яркий момент бытия, выход из границ сущего. В празднике возможно только со-существование, со-бытие. Иначе он теряет свою основу. Когда теряется «со-причастность» индивидуума к событию, праздник распадается.

У Б. А. Рыбакова мы находим интереснейшие размышления, подтверждающие нашу мысль. Исторические и этнографические материалы содержат большое количество терминов, которые обозначают совместное выполнение языческих обрядов, процесс сбора участников праздника. Например, такое слово как «субботки» совершенно не имело отношения к дню недели субботе. Или же собрания при свечах во время зимних святок в бывшей Псковской губернии. В этот период времени собирались каждый вечер, чтобы спеть песни. Такие праздничные совместные собрания называли субботкой, возможно, из-за определенного воздействия церковного календаря⁸.

Отмечали субботки в Иванов день, независимо от того, на какой день недели он приходился. Во время субботок зажигали «живой огонь» с помощью трения:

«…Суботка, как было встарь,

запалена в Черном Лесе,

Так нам передали матери,

Сами также заняв от других,

Чтобы на день св. Иоанна

завсегда горела суботка…»⁹.

У словаков особенно интересны ритуальные сборища в день Ивана Купалы. Эти формы сборищ имели такие обозначения как: sobytka, событка. Таким образом «событка» как форма никак не могла сформироваться из названия дня недели, следовательно, первичный смысл этого слова - сборище народа на празднествах. Такого рода многолюдные праздничные сборища называли и такими словами: толпа, толпище (на «красную горку»); стадо (на день пяти-десятницы); собор, соборище, собрание, сбор; сходбище; событка (собуттка, соботка, субботка). Название горы Собутка возможно следует объяснять по такому же принципу как слова: «со-бытие», «совместное бытие, совместное нахождение». Таким образом, название горы несет в себе смысл совместного празднования. Благодаря яркости и театральности древнеязыческих сборищ (сходбищ) или «со-бытий», само слово «со-бытие» приобрело более глубокий смысл, стало означать нечто из ряда вон выходящее, обладающее особым значением. Местом таких многолюдных и многодневных «событий», на которые собирались все члены славянского языческого племени, были высокие горы, которые заранее осваивались и приготавливались членами общины¹⁰.

Раскрытие события осуществляется через миф. Мифическую основу праздничного ритуала отмечает В. Шуклин в своей работе «Мифы русского народа» (с тем лишь отличием, что для него понятия «ритуал» и «праздник» не заменимы, не синонимы и не соединимы, они стоят на одной ступени, и в эту же линейку попадает понятие «обряд»): «Обряд представлял замкнутую внутри себя систему, был строго упорядочен, имел свою кульминацию и совершался в определенном пространстве и времени. Рассказывание мифов занимало свое, предназначенное содержанием обряда место. Они могли обосновывать его происхождение, дополнять происходящее действо. Мифы и мифические персонажи, фигурировавшие в обрядах, частично менялись в зависимости от календарных, земледельческих, скотоводческих, промысловых и семейно-бытовых циклов. Обрядовое поведение согласовывалось с теми мифами, которые носили на себе основную смысловую нагрузку. При этом в каждом обряде, помимо основных, имелись всегда второстепенные, дополняющие мифические мотивы и персонажи. Ритуально-обрядовое поведение людей входило составной частью и в праздники. Они тоже часто мотивировались особыми священными мифами. Но во время праздника его участники могли и пародировать мифы. Эта традиция восходит, с одной стороны, к древнему ритуальному смеху, к срамословию божества: его ругают, над ним издеваются, чтобы утвердить жизненное начало вслед “умирающему” божеству. С другой стороны, как уже отмечалось, праздник противостоял будням, обычное течение жизни прерывалось, привычная упорядоченность мира нарушалась. Будничный мир временно “умирал”, и воцарялся своеобразный “антимир”, абсурдный и нелепый. После праздника старый мир не просто возвращался, а возрождался обновленным. Эта своеобразная логика праздника особенно широко представлена в зимних Святках, когда конец старого года воспринимался и как конец старого мира, прежней жизни, а значит, и как возрастание хаоса. Отсюда вера в особенное оживление нечистой силы, ряжение (оборачивание) в зверей и птиц, мужчин - в женскую одежду, а женщин - в мужскую. Одновременно утверждался новый мир (новое время) в ритуалах засевания зерна, в славлении человека с пожеланиями ему обилия и благополучия в семье, в гаданиях о будущем. Присущие древнему мифологическому сознанию способы осмысления мира и своей родовой жизни были общими для ритуала, обряда и праздника»¹¹.

Роль мифа в жизни современного общества неоднозначна. Миф как универсальная форма дотеоретического мировоззрения присутствует в различных сферах духовно-практического освоения реальности как необходимый и обладающий мощным продуктивным потенциалом элемент.

В момент восприятия мифа человек, несмотря на то, что он знает о некой его фантазийной природе, чувствует его подлинность, точно такое же восприятие происходит и в игре. Мы знаем, что мы в данную минуту играм, но относимся к ней со всей серьезностью. Е. Финк называет игру «праздником бытия». Праздник в один миг прерывает череду обыденных дней, снимает груз повседневных забот, вносит яркие цвета в серое однообразие обычных дней, он отделяет человека от всего каждодневного и позволяет ему приблизиться к сфере возвышенного. Праздник - это не только противовес будням, это и то, что имеет значение и для будней - возвеселение, радость, прояснение. Праздник, как маяк, озаряет светом события извлеченные из потока повседневности, обыденности, будничности¹².

Праздничное со-бытие - это событие двух и более индивидуумов, группы, рода, основанное на общепринятом мифе, который разворачивается в сакральном пространстве-времени. Оно существует как и со-бытие миров (обыденного и необыденного, сакрального и профанного, темного и светлого и т. п.).

Праздник раскрывается на основе мифа, рассказывает свою историю, транслирует ее новому поколению. Миф, не подлежащий сомнению (А.Ф. Лосев) в основе праздника, позволяет сделать праздничное событие традиционным.

В язычестве, как мы уже отмечали, праздничные со-бытия были связаны с жизнедеятельностью человека. Хотя жизнедеятельность будет присутствовать и во всех других временных границах, но в этот период времени она является главной для определения со-бытия.

Если в традиционной культуре праздник в большей степени ориентирован на связь профанного и сакрального миров, то праздничная культура современного общества в большей мере носит развлекательный характер. Недопонимание роли праздника порождает недооценку самого феномена праздника. Потребность человека в празднике снижается исходя из ряда обстоятельств: тяжелый труд, эмоциональная отчужденность, послабление различных связей, в том числе с традиционными празднующими группами, с которыми он формально себя соотносит, независимость от ритмов природы (человек сам выстраивает свой собственный ритм жизни исходя из принципа рациональности). Эта же рациональность влияет и на потребность в праздновании, снижает интерес к идеологии, усиливает прагматизм, культ индивидуализма (ограждение личной жизни от посторонних посягательств), вызывает желание личного пространства, интимности, собственной изоляции.

Ценностные кризисы в обществе отражаются и на праздничной культуре в том числе. Но независимо от количества и сложности кризисов, потребность общества в празднествах нисколько не уменьшается. Но все-таки стоит сделать одно важное замечание. Сегодня праздник стал явлением «надуманным». Погоня общества за событиями превратила их в «псевдособытия», породила формы, лишенные глубинного жизненного смысла, оставив им преимущественно зрелищно-развлекательный характер. Зрелище находит свое выражение в различных формах спектакля.

Ги Дебор пишет: «Спектакль как современная социальная организация паралича истории и памяти, отказа от истории, утверждающегося на основании исторического времени, есть ложное сознание времени»¹³. Праздничное «псевдособытие», составляющее основу современных «спектаклей», не повторяется. Оно лишено возможности стать общепринятым мифом. Оно не транслируется массам, оно имеет значение только для тех, кто в момент события оказался рядом, для тех, кто «включился» в это со-бытие через игровой элемент только «здесь и сейчас».

В 2009 году в Екатеринбурге был установлен памятник глобальному экономическому кризису. Это первый в мире монумент, увековечивающий экономические потрясения. Памятник изготовлен из недорогого материала - дерева. Это отражает суть кризиса - экономию во всем. Монумент, как детская игрушка, состоит из больших деревянных кубиков. Сложенные вместе, они символизируют банковскую систему. Идея перформанса - с юмором взглянуть на сложившуюся в мировой экономике ситуацию. Название памятника «Восстановим банковскую систему». Это своего рода новый миф, представленный на рассмотрение. Те, кто его приняли, стали непосредственными участниками в процессе открытия памятника. Это событие разовое, т. е. «псевдо-событие». Оно отражает общественную ситуацию, оно, безусловно, актуально для общества, но ценно только «здесь и сейчас», в момент создания памятника. Раскрытие мифа происходит непосредственно в момент построения монумента из кубиков, символическое восстановление банковской системы. Участники включены в процесс строительства, установки одного деревянного кубика на другой. На этом примере хорошо видно, что событие специально придумано, оно актуально для общества, экономический кризис волнует большинство людей. Разворачивается событие через постановку мифа, создание монумента. Те, кто его принимают, становятся участниками самого процесса строительства. Все это происходит непосредственно в сам момент со-бытия.

В чем же принципиальные отличия традиционного праздничного со-бытия от «псевдособытия»?

1. Смысл. Традиционный праздник - связь сакрального с профанным, разрушение установленного порядка (космогония, социального и т.д.). Выход из повседневности современного праздника - развлечения, ирония, игра в сфере повседневного.

2. Общепринятая дата празднования. Праздничное событие всегда известно заранее. Как правило, такие даты являются календарными. Сегодня годовой праздничный календарь включает в себя сохранившиеся календарно-обрядовые праздники (Масленица, Иван Купала), религиозные (Пасха, Рождество), государственные (День России, Новый год), профессиональные (День военно-морского флота, День учителя). В «псевдособытии» дата не определена исторической традицией праздника, она назначена. Цель такого «псевдособытия» не событие общества, а информационный повод. Своего рода реклама. Продвижение нового продукта, личности, какого-либо факта. Созданный «спектакль» раскрывает в мифе творчество человека, качества продукта, историю свершившегося факта. «Псевдособытие» практически никогда не совпадает с праздничными событиями, иначе оно теряет свою актуальность. Оно не способно конкурировать с традицией. Единственная возможность конкуренции - изменить свой статус и стать одним из праздничных событий.

3. Традиция. Мы уже говорили о том, что праздничное «событие» основано на мифе, который собственно и создает традицию празднования. В «псев до событии» миф для его участников создается в момент его проигрывания, придуманный грамотными специалистами, он презентуется и развивается в момент разыгрывания. Он еще не является той «истиной», которую представляет собой общепринятый миф. И в силу своего действия только «здесь и сейчас» оставляет участникам возможность выбора «принять» или «не принять». Его принятие возможно, только если он является злободневным (независимо от того, чему посвящено «псевдособытие»), непродолжительным (возникающий для участника неожиданно, он не должен выбивать его из привычного ритма жизни, иначе участие в нем человека изначально невозможно), эмоционально ярким и красочным (только так в современном обществе можно привлечь внимание).

4. Участники. Подготовка участников к событию является естественным ходом жизни. Нет необходимости каждый раз заново рассказывать участникам о сути праздничного события, его мифическую основу. «Псевдособытие» для его участников спонтанно. Период подготовки отсутствует. Основная задача по включению в него участников ложится на плечи организаторов. Если в праздничное событие участники включаются самостоятельно, не требуя специальных приемов, то «псевдособытие» подразумевает так называемые приемы активизации, с помощью которых участник становится частью «псевдособытия», становится инструментом разыгрывания мифа, тем самым принимая этот миф.

5. Ход праздника. Разворачивание события в празднике происходит через постановку мифа. Сам миф известен и принят участниками. Они сами являются частью этой постановки, хода праздника. Таким образом, несмотря на известное развитие праздника, радуются каждому моменту, имитируют удивление привычным ритуальным формам. При этом чувство удовлетворения от участия в этих формах нисколько не снижается, несмотря на постоянный повтор (ритуал одаривания, новогодний хоровод вокруг елки и т. д.). «Псевдособытие» представляет миф на «суд» участников непосредственно в сам момент празднования, оно как бы презентует миф. Изучая его, индивидуум вовлекается с помощью специальных, как правило, игровых приемов в сам процесс и, если он считает возможным для себя принять миф, становится непосредственно участником «псевдособытия». В этом случае всегда остается возможность выбора. Тем не менее, чувство радости от принятия участия в «псевдособытии» не повторяется. Предложенная игровая форма является одноразовой.

6. Игра. Игровой элемент содержится как в праздничном событии, так и в «псевдособытии». Разница заключается в том, что праздник, сформированный традицией содержит в себе такие формы, которые, несмотря на время, не теряют своей актуальности. Принимая в них участие, человек всегда получает чувство радостного удовлетворения. Игра - часть праздничного со-бытия, часть мифа. Игра в «псевдособытие» - инструмент, с помощью которого человек становится участником. Его структура такова, что он является актуальным только «здесь и сейчас». Он связан с мифом, но не является его частью. Он используется лишь для привлечения участников к тому, чтобы миф состоялся. Опробовав его однажды, участник теряет к нему интерес. Например, человека, проходящего по улице, могут попросить в рамках «псевдособытия» составить часть огромного пазла с логотипом нового продукта и вручат за это подарок. При повторной ситуации, человек может принять участие, но руководствоваться он будет не интересом результата (готовым пазлом), а непосредственно последствиями этого результата (подарком), истинной же радости процесс участия в «псевдособытии» ему не доставит.

«Псевдособытие» со всеми своими особенностями не может быть реализовано в формате традиционного праздника. Традиция всегда исходит из конкретной жизнедеятельности людей, именно жизнедеятельность формирует событие, в том числе и праздничное. «Псевдособытие» не может быть сформировано жизнедеятельностью, иначе оно не имело бы приставки «псевдо». «Псевдособытие» формируется потребностью человека в чем-либо (продвижение идеи, трансляция новой ценности или нормы, получение прибыли и т. д.). Это новое понятие сформировалось благодаря современному обществу потребления и требует для своей реализации более легкой формы, нежели традиционный праздник, с отсутствие скрытых смыслов, менее длительной и масштабной подготовки, т. е. минимум затрат, максимум пользы. Сегодня к таким формам можно отнести: PR-акции, рекламные акции, флешмобы, хеппининги и т. д. Все они отчасти могут являться «вместилищем» псевдособытия и отвечать в полной мере требованиям праздничного «псевдособытия».

Итак, при возрастании праздничности и ее роли в повседневной жизни, при превращении жизни в спектакль, событие как предметообразующий элемент праздника замещается «псевдособытием» и утверждает новые «краткосрочные» «текучие» непрочные, непостоянные связи и союзы индивидов, служит развлекательности, ироничности.

Литература

1. Попова В. Н. Трансформация форм праздничной культуры: игровой аспект / В. Н. Попова, Л. А. Шумихина // Известия Уральского государственного университета. - 2008. - № 55. - С. 25.

2. Батюта Е. А., Мясникова Л. А. Современное общество и место потребления в нем / Е. А. Батюта, Л. А. Мясникова // В архив за бизнес планом, или Культурно-историческое наследие Екатеринбурга как ресурс развития туризма и гостеприимства / под ред. Л. А. Мясниковой. - Екатеринбург : Гуманитарный ун-т, 2011. - С. 201.

3. Там же. С. 192.

4. Бауман З. Текучая современность / З. Бауман; пер. с англ., под ред. Ю. А. Асочакова. - СПб. : Питер, 2008. - С. 83-84.

5. Свободная русская энциклопедия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://traditio.ru (дата обращения: 25.09.2013)

6. Хайдеггер М. Бытие и время. [Электронный ресурс] / М. Хайдеггер. - Режим доступа: http://www.heidegger.ru/heidegger_bytie_i_vremya_screen.pdf (дата обращения: 25.09.2013)

7. Там же.

8. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян / Б. А. Рыбаков. - 2-е. изд. - М. : Наука, 1994. - С. 293.

9. Там же.

10. Там же. С. 294.

11. Шуклин В. Мифы русского народа [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://zg0.ru/3011-vladimir-shuklin-mify-russkogo-naroda/(дата обращения: 25.09.2013)

12. Финк Е. Основные феномены человеческого бытия / Е. Финк // Проблема человека в западной философии : переводы / сост. и послесл. П. С. Гуревича; общ. ред. Ю. Н. Попова. - М. : Прогресс, 1988. - С. 400.

13. Дебор Г. Общество спектакля / Ги Дебор; пер. с фр. А. Уриновского. - Изд-во Опустошитель, 2011. - С. 90.

Размещено на Allbest.ru