Физикализм Рудольфа Карнапа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Физикализм Рудольфа Карнапа

Выполнил: Колчин Денис ПЗ-17м-1

Проблема редукционизма в философии науки

Для классификации научных понятий в философии науки используется интуитивно понятная дихотомия: «эмпирические термины -- теоретические термины». Первые называются также терминами наблюдения и, как предполагается, составляют так называемый базис науки. Вторые называются вспомогательными терминами, и именно они являются также редуцируемыми терминами, т.е. их можно свести (редуцировать) к терминам первого типа без потери какой-либо важной для исследователя научной информации.

Понятия «редукционизм», «язык наблюдения», «эмпирические предикаты» и прочие отсылают исследователя к антиметафизическим позициям Венского кружка, Берлинского общества эмпирической философии и вообще к той совокупности установок и идей, которая в истории философии известна под названием логического эмпиризма или неопозитивизма.

Вопрос единства науки, очевидно, сводится к вопросу о единстве научного языка и, как следствие, к вопросу о возможности сократить (редуцировать) разнообразные словари различных наук до ограниченного множества самых простых терминов. По мысли Карнапа, необходимо выбрать язык, достаточно богатый для того, чтобы описывать в нём все необходимые для научной деятельности явления и процессы и затем редуцировать к терминам этого языка термины других языков. Тогда вопрос единства науки будет решён. В своих поздних работах в качестве такого универсального языка Карнап выбирает язык физики. Поэтому его вариант редукционизма называется физикалистским редукционизмом.

Физикалистский редукционизм и идея единой науки

В статье «Логические основания единства науки» Карнап ставит задачу логического анализа науки, т.е. такого анализа, который рассматривает науку как результат деятельности учёных, зафиксированный в определённых языковых выражениях. Абстрактный анализ выражений науки называется логикой науки.

Логика науки имеет две основные части: формальную и содержательную. Формальная часть логики науки также может называться формальной логикой или логическим синтаксисом. Такое исследование ограничивается формами языковых выражений, т.е. способом, каким они конструируются из элементарных частей, без каких-либо ссылок на внеязыковые феномены. Напротив, вторая часть логики науки называется семантикой, и она исследует отношения между языковыми выражениями и другими объектами (обозначаемыми этими выражениями). Карнап говорит: «Суть предмета семантического анализа языка науки -- это такие свойства и отношения выражений, и особенно высказываний, которые основаны на отношении обозначения».

Таким образом, термин «логика» используется Карнапом в широком смысле, а именно для обозначения и семантического и синтаксического анализа языка науки. А «язык науки» означает отсылку к языку, который включает в себя все высказывания, используемые в научной и повседневной жизни. Наука, в понимании Карнапа, -- это просто систематическое продолжение той деятельности, которую осуществляют люди в повседневной жизни с тем, чтобы что-то знать. С точки зрения Карнапа, классификация наук может быть предложена только из практических соображений. По сути же, никакого множества наук не существует: наука, как система предложений, едина и анализируема в целом и в отдельных своих частях. Различие, которое принципиально отстаивается Карнапом, -- это различие между формальной и эмпирической науками. Оно аналогично различию между синтаксисом и семантикой в области логики науки.

Формальная наука -- это свод аналитических высказываний логики и математики. Эмпирическая наука состоит из синтетическихвысказываний, которые установлены в различных областях фактического знания. Именно для такого знания описываются редукционные процедуры. Физика понимается как имя небиологической сферы науки, которая охватывает как систематические, так и исторические исследования (т.е. химию, минералогию, астрономию, геологию, метеорологию и т.д.).

Спрашивается, можно ли четко отличить физику от биологии? Являются ли наука о неживом и наука о живом фундаментально различными областями знания? Это первый и ключевой вопрос физикалистского редукционизма, и, по мнению Карнапа, ответ на него в общем виде должен быть отрицательным. Очевидно, что биолог, желающий дать определение термину «организм», не может обойтись без знания законов физики. Но если законов физики недостаточно для объяснения органических процессов, он вводит вспомогательные гипотезы, т.е. законы биологии. Поэтому биология предполагает физику, а не наоборот.

Таким образом, в науке, помимо необходимых логико-математических терминов, используются для описания процессов в неорганическом мире так называемые физические (или физикалистские) термины, а подъязык науки, содержащий все эти и только эти (помимо логико-математических) термины, называется физическим (или физикалистским) языком. Вся остальная наука, т.е. наука, предложения которой содержат нефизикалистские термины, называется биологией в широком смысле слова.

Далее Карнап рассматривает разделение биологии в широком смысле слова на две области, первая из которых соответствует тому, что называют собственно биологией (биологией в узком смысле слова), а вторая -- тому, что обычно называют психологией и социальной наукой.

Иной способ характеристики может проходить в другом направлении, а именно извне, через отбор процессов в организме с точки зрения соответствия достижению цели в окружающей среде». Общая часть донаучного языка -- это так называемый вещный язык, т.е. тот язык, который мы используем, когда говорим об окружающих нас предметах. К этому языку относятся такие термины, как «горячий», «холодный» (но не «температура»), «тяжёлый», «лёгкий», (но не «вес»), «красный», «большой» и т.п. Описываемые этими терминами свойства называются вещные предикаты наблюдения. К ним сводимы более сложные диспозиционные предикаты, которые говорят о предрасположенности вещи к определённому поведению: «гибкий», «растворимый», «хрупкий» и т.п. Стало быть, любой термин физического языка сводим к вещным предикатам наблюдения, поскольку для любого физического термина существует метод его определения посредством наблюдения, эксперимента.

То же самое справедливо и для биологии, ведь любой биолог, вводя и используя какой-либо специфически биологический термин, должен знать эмпирические критерии применения этого термина. Единство языка, однако, не означает единства законов. Как бы ни были классифицированы законы научных дисциплин в теории, на практике часто встречается выведение, например, психологических законов из законов социальных, и наоборот, используются обобщения слишком широкие, чтобы их можно было свести к обозримому классу физикалистских предложений.

Поэтому конструирование единой гомогенной системы законов -- это цель развития науки, как её понимает Карнап. Одним необходимым условием для выполнения этой цели, по мнению Карнапа, учёные уже располагают -- это единый (физикалистский) язык как общая редукционная основа для терминов всех отраслей науки. И если в настоящее время законы психологии и социальных наук невозможно вывести из законов биологии и физики, то не известно также никаких научных аргументов, которые принципиально запрещали бы такое выведение в будущем.

Язык науки как базис для редукционной процедуры

Наиболее обстоятельное рассмотрение языка физики Карнап дает в статье «Физикалистский язык как универсальный язык науки». В ней он также обращается к проблеме разделения науки на множество дисциплин. Но это разделение объявляется условным и объясняется нашей привычкой к содержательному, а не формальному способу речи. Содержательный способречи содержит выражения об «объектах», «положениях дел», но в целях философского анализа науки корректнее говорить о «словах» и «предложениях», т.е. использовать формальный способ речи.

Карнап предлагает начать поиски такого универсального научного языка, на который (при формальном способе речи) можно было бы перевести все языки частных наук. Эти поиски начинаются с определения протокольного предложения как исходного пункта исследования. Поскольку понятие «протокольного предложения» стало предметом многих споров, мы процитируем высказывание Карнапа по этому поводу: «Наука является системой предложений, которые выстраиваются на основании опыта. Но эмпирическая повторная проверка относится не к отдельному предложению, а к системе предложений, или к подсистеме.

Повторная проверка осуществляется на основании “протокольных предложений”. Под этим понимаются предложения, которые содержат первоначальные протоколы некоего физика или психолога. При этом мы представляем себе настолько схематизированный способ, как будто все наши переживания, представления, а также чувства, мысли и т.д. сначала письменно протоколируются, так что дальнейшая обработка всегда связывается с протоколом как с исходным пунктом. Под “первоначальным” протоколом подразумевается то, что мы могли бы сохранить, если бы составление протокола и обработку протокольных предложений можно было четко отделить друг от друга, следовательно, в протокол не включаются косвенно приобретенные предложения.

Первоначальный протокол, возможно, звучал бы так: “Устройство для осуществления опыта: в таком-то и таком-то положении находятся тела с такими-то и такими-то свойствами (например `медная проволока'; возможно, вместо этого может быть сказано только: `тонкое, удлиненное, коричневое тело', тогда как определение `медь' получается путем обработки прежних протоколов, в которых фигурирует то же самое тело)”» Мы видим, что строгого определения понятию протокольного предложения не дается. Основное для анализа науки понятие постулируется как интуитивно понятная и нередуцируемая к чему-то более простому идея.

Совокупность протокольных предложений называется «протокольным языком» хотя в качестве возможных вариантов названий Карнап предлагает также «язык переживаний» или «феноменальный язык». В содержательном модусе речи исследование протокольного языка сводится к исследованию данного в философском смысле слова, т.е. к разговору о том, что представляют собой простейшие элементы опыта. Однако в формальном модусе речи дискуссии по этому поводу невозможны, т.к. не имеет смысла обсуждать, какая совокупность слов «действительно» или «более адекватно» выражает «сущность» словосочетания «первоначальный опыт», потому что условия употребления слов можно задать с помощью соглашения.

«Протокол» -- это всего лишь термин для описания того, что обычно называют содержанием опыта. Нельзя сказать, что предложения науки в буквальном смысле выводимы из предложений того или иного протокола. Чтобы прояснить отношение научных и протокольных предложений, Карнап предлагает разделить предложения науки на так называемые «сингулярные» физикалистские предложения и «законы природы» Пример сингулярного предложения: «В такой-то и такой-то пространственновременной точке температура составляет столько-то градусов»; пример закона природы: «Плотность железа (везде и всегда) равна 7,4». По отношению к сингулярным предложениям закон природы имеет характер обобщающей гипотезы, причём нельзя сказать, что это обобщение в буквальном смысле выведено из множества частных утверждений.

В поздней работе «Философские основания физики» Карнап специфицирует область законов природы, выделяя теоретические законы как наиболее высокий уровень обобщения. О теоретических законах физики он пишет следующее: «Теоретические законы отличаются отэмпирических не тем, что недостаточно хорошо установлены, а тем, что содержат термины другого рода. Термины теоретических законов не относятся к наблюдаемым величинам даже тогда, когда принимается предложенное физиком широкое значение для того, что может быть наблюдаемо. Они являются законами о таких объектах, как молекулы, атомы, электроны, протоны, электромагнитные поля и другие, которые не могут быть измерены простым, непосредственным способом».

Карнап считает, что теоретический термин выдвигается не в качестве обобщения фактов, а как гипотеза, которая впоследствии проверяется. Поэтому ситуация наличия таких терминов в индуктивных дисциплинах создает трудности для философской интерпретации (термины для объектов, свойств, сил, описываемых в теории, осмысливаются не тем же самым путем, что термины наблюдения).

Чтобы преодолеть трудность, Карнап обращается к предложенной Фрэнком Рамсеем процедуре элиминации теоретических терминов. Чтобы сложное теоретическое выражение преобразовать в предложение Рамсея, нужно: а) заменить теоретические термины соответствующими переменными, и б) связать полученные переменные квантором существования. физикалистский редукцион карнап язык

Таким образом, если теоретические термины принципиально сводимы к терминам языка наблюдения, не нужно предполагать каких-то особых объектов, которые могли бы соответствовать теоретическим терминам, и последние можно рассматривать как сокращенные обозначения определённых эмпирических свойств. Итак, теоретическое положение не может быть выведено из множества эмпирических утверждений, но может подтверждаться ими до бесконечности. Такой же характер имеют сингулярные предложения по отношению к предложениям протокола: они из них не выводимы, но подтверждаются ими.

Понятие «протокольный язык» можно рассматривать как экспликат понятия «индивидуальный опыт», т.е. как неопределимую основу, на которую ссылаются, когда хотят объяснить смысл какого-либо общего высказывания. Но именно физикалистский (не протокольный) язык целесообразно считать языком науки, поскольку он неиндивидуален и содержит обобщения, достаточные для описания всех объектов научного исследования. Таким образом, редукционная схема «протокольные предложения < сингулярные предложения < законы природы», которая характеризует, по мнению Карнапа, иерархию предложений науки, условна, т.е. является результатом соглашения.

Таким образом, физикалистский язык состоит из трёх типов предложений:

1) протокольных предложений, которые представляют собой нередуцируемую основу языка;

2) сингулярных предложений, которые описывают наблюдаемые положения дел;

3) законов природы, которые дают возможность делать научные предсказания.

Теперь рассмотрим свойства данного языка, позволяющие, по мнению Карнапа, принимать его в качестве универсального языка науки. Язык физики характеризуется тем, что в нём используются количественные определения и термины (т.е. вместо термина «тепло», который может употребляться в протокольном языке для описания опыта, используется сложный термин «температура, равная 15?С», и т.д.). Качественные термины допустимы только в том случае, если известны правила перевода их в количественные термины (т.е. они используются для сокращения формулировок).

Еслипонятия физики свободны от качественных определений, то это значит, что они абстрактны, т.е. правила перевода из физикалистского языка в протокольный язык таковы, что какому-либо слову физикалистского языка никогда не соответствует только одно слово протокольного языка из определенной смысловой области (например, только определения цвета, звука и т.п.). Поэтому из физикалистских определений можно выводить протокольные определения любой смысловой области. Таким образом, количественные определения физики «интерсенсуальны».Если в протокольном языке термины приходится сортировать на смысловые области (как описывающие цвет, звук и т.п.), то в физикалистском языке любому термину даётся абстрактное числовое определение (и цвет, и звук определяются как электромагнитные колебания определённой частоты).

Кроме того, физикалистские определения «интерсубъективны» т.е. могут быть проверены (а значит, поняты) любым субъектом. Качественное понятие (например, «холодно») может быть понято каждым субъектом по-своему, но количественное определение («температура равна 2?С») не допускает разных интерпретаций. Если два субъекта расходятся во мнениях относительно длины стержня, температуры тела, частоты колебаний, то такая ситуация никогда не воспринимается в физике как непреодолимое субъективное разногласие: всегда можно прийти к единому мнению через проведение общих экспериментов.

Далее, язык физики «универсален». Это значит, что любой осмысленный термин любого частного языка (языка психологии, биологии, экономики и др.) может быть при необходимости переведён на физикалистский язык. Как и в статье «Логические основания единства науки», Карнап обращается к частным дисциплинам и показывает, что большинство употребляемых в них специфических терминов имеют физикалистский перевод, а те термины, которые не имеют такого перевода, как правило, сомнительны и привнесены в дисциплину вместе с идеями какого-либо метафизического учения (например, термины «энтелехия» и «целое» в биологии используются лишь виталистами и не имеют теоретического содержания).

То же самое касается протокольных языков -- они рассматриваются как части физикалистского языка. Распространено мнение, что содержание переживаний и индивидуальный опыт нельзя выразить в терминах физики, что этот опыт субъективен и недоступен другому субъекту. Карнап заявляет, что эта проблема является следствием использования содержательного способа речи, который всегда приводит к псевдовопросам.

В итоге Карнап заявляет: «Результат наших рассуждений таков: не только языки различных научных отраслей, но также и протокольные языки различных субъектов суть только части физикалистского языка; все предложения, не только предложения протоколов, но и предложения научной системы, которая в виде гипотетической системы строится исходя из протоколов, переводимы в физикалистский язык; он является универсальным языком и, поскольку не известно ни о каком другом похожем языке, является также языком науки».

Выводы

Исходя из вышеизложенных результатов анализа редукционизма Карнапа, можно сформулировать несколько обобщающих положений.

Во-первых, при критическом рассмотрении редукционизма должен учитываться конвенционализм, которого Карнап предлагает придерживаться в теории познания (в логике науки). В частности, говоря о протокольном языке как основе редукционной цепи определений, Карнап нигде не заявляет о том, что этот язык является «истинным» языком (в метафизическом смысле слова) или «исходным пунктом» науки, что он реально существует, что к нему действительно можно свести все предложения науки. Протокольный язык вводится как теоретический конструкт, улучшающий наши представления о возможностях и пределах анализа знания. Везде, где возможно, Карнап подчёркивает, что, корректно формулируя проблему редукционизма, мы будем вести речь не о правильности её решения, а о целесообразности такового. Поэтому адекватная критика может касаться эффективности употребления тех или иных терминов, но не традиционных гносеологических проблем познания, которые концепция Карнапа не затрагивает и не пытается решить.

Во-вторых, следует обратить внимание на универсальность (а не абсолютность) физикализма. Физикалистский язык универсален и дает основание для построения единой системы науки. Все частные научные языки, предположительно, можно редуцировать к языку физики, и, таким образом, все науки считаются частью единой науки -- физики. Это положение ничего не говорит против практического разделения различных областей знания. Оно лишь противостоит той точке зрения, согласно которой каждая наука имеет свою собственную предметную область, отличную от предметных областей других наук, и свои собственные методы (будто эти науки созданы существами с разными познавательными способностями). Физикализм отрицает уникальность научных дисциплин, а не их специализацию. Поэтому некорректно говорить, что в физикализме «все», якобы, сводится к «чистому опыту», или что «эмпирический уровень» познания считается «первичным», или что «вся наука основывается на протокольных предложениях» и т.п. Такие утверждения суть историко-философские ошибки.

В-третьих, свойства физикалистского редукционизма можно истолковать превратно, если не учитывать отнесённость к научному языку, которая характерна для всех суждений Карнапа. Язык науки в данном случае понимается как логически строгая система, с определённым словарем, правилами перевода на другие языки и правилами преобразования предложений внутри языка. Тот факт, что реальный язык эмпирической науки не является строго выстроенной логической системой, в данном случае не имеет значения. Карнап (как и другие логические позитивисты) утверждает, что полезно само стремление сделать язык науки строгим, но такая строгость в реальном научном языке едва ли возможна.

Для теоретико-познавательного анализа науки целесообразно постулировать системность языка физики и рассуждать, опираясь на эту особенность. Поэтому положения физикализма касаются не реального положения дел в науке, а абстрактной модели научного языка.

Размещено на Allbest.ru