Феномен справедливости: социально-философский анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

на соискание ученой степени

кандидата философских наук

Феномен справедливости: социально-философский анализ

Специальность 09.00.11 - Социальная философия

Кураженков Дмитрий Сергеевич

Челябинск 2014

Работа выполнена на кафедре философии ФГБОУ ВПО «Курганский государственный университет».

Научный руководитель: Шалютин Борис Соломонович, доктор философских наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Курганский государственный университет», заведующий кафедрой философии

Официальные оппоненты: Ершов Юрий Геннадьевич, доктор философских наук, профессор, Уральский институт - филиал ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», заведующий кафедрой философии и политологии

Пашинцев Евгений Васильевич, доктор философских наук, доцент, Челябинский институт путей сообщения - филиал ФГБОУ ВПО «Уральский государственный университет путей сообщения», профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин

Ведущая организация: ФГОУ ВПО «Омская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации»

Защита состоится 20 декабря 2014 г. в 11:00 на заседании диссертационного совета Д 212.296.07 по защите докторских и кандидатских диссертаций, созданного при ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет», по адресу: г. Челябинск, ул. Бр. Кашириных, 129, I корпус, ЧелГУ, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Челябинского государственного университета.

Текст диссертации и автореферата размещен на официальном сайте ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Автореферат разослан «____» _____________2014 г.

Учёный секретарь диссертационного совета Фатеева Ирина Анатольевна

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

справедливость политический социальный

Актуальность темы исследования. На начальных этапах развития человеческих обществ феномен справедливости понимался как всеобщее равенство. В качестве самостоятельного элемента общественной жизни он начинает фиксироваться сознанием человека с развитием первых иерархических коллективов. «Она [справедливость] проявлялась как реакция мифологического сознания на неравенство в распределении жизненных благ, возникшее с развитием начальной структуры первобытного общества» (Г.А. Торгашев). С этого момента человеческой истории и вплоть до сегодняшнего дня, справедливость понимается как первая добродетель общественного бытия человека.

Этот момент неоднократно отмечался самыми авторитетными авторами. Широко известна фраза американского исследователя Джона Ролза, заявившего, что «справедливость - это первая добродетель общественных институтов, точно так же как истина - первая добродетель систем мысли. Теория, как бы она ни была элегантна и экономна, должна быть отвергнута или подвергнута ревизии, если она не истинна. Подобным же образом законы и институты, как бы они ни были эффективны и успешно устроены, должны быть реформированы или ликвидированы, если они несправедливы» (Дж. Ролз).

Данный тезис, полностью воспринятый в зарубежной философской мысли, постепенно начинает оказывать свое влияние и на отечественных исследователей. Сегодня не подлежит сомнению тот факт, что, в целом, интерес к вопросам, связанным с изучением феномена справедливости, растет. Тем не менее, в настоящий момент необходим не просто постепенный количественный рост числа публикаций, исследующих природу справедливости, но определенный качественный скачок: всеобщее понимание важности феномена справедливости, создание общенаучного дискурса в этой сфере, ведь, как верно указал Г.Ю. Канарш, «теоретического дискурса справедливости в нашей общественной науке так и нет» (Г.Ю. Канарш).

Проблема слабой теоретической разработанности вопросов, связанных с феноменом справедливости, в еще большей степени обостряется практическими нуждами современного российского общества. Семьдесят лет господства советского строя и идеологии, рассматривающей право лишь как орудие подавления и принуждения, осуществили деформацию в сознании общества, крайний нормативизм большевиков «вынул из права душу» (А.С. Шабуров). Именно поэтому, сегодня именно задача возвращения души права, справедливости, является первоочередной для любого законодателя, стремящегося к нормализации общественных отношений в нашей стране.

Современное российское общество все настойчивее требует не просто сильного государства, надындивидуального субъекта, способного осуществлять принуждение, но справедливых общественных институтов, и выявление научным сообществом того, что мы можем понимать под этим словосочетанием, является самой главной задачей.

Вместе с тем, поиск желаемого, справедливости, является лишь первой частью задачи, подлежащей решению. Не секрет, что нередко выявление механизмов реализации наших желаний оказывается гораздо сложнее, чем определение того, чего мы добиваемся. Именно поэтому, любое исследование феномена справедливости будет неполноценным без выявления тех путей и инструментов, которые позволят социуму достичь желаемого результата - справедливых общественных институтов. Необходимо сказать, что вопросы реализации представлений о справедливости уже в античности занимали важное место в теориях мыслителей, ведущие мыслители возвращаются к ним и сегодня.

Все большее внимание сегодня начинает уделяться уровню жизни населения в том или ином государстве. Фактически указанный показатель становится приоритетным в оценке деятельности того или иного правительства. Данной тенденции следуют и многие исследователи, рассматривающие распределение имущества, сложившее в том или ином обществе, с точки зрения справедливости. Этот вопрос особенно актуален для нашего государства, где разделение между самыми богатыми и самыми бедными слоями населения, достигнув критической отметки, является одним из самых высоких в мире.

Еще одной областью, в которой поведение субъектов все чаще оценивают с точки зрения соответствия нормам справедливости, является сфера международных отношений. Современная геополитическая ситуация, характеризующаяся стремлением к многополярному миру (который, безусловно, еще не достигнут, но о достижении которого зачастую говорят как о явлении исключительно положительном), имеет насущную необходимость в формировании правил справедливого поведения для государств, а также общественных институтов, способных обеспечивать реализацию таких правил.

За последние два десятилетия мир стал свидетелем нескольких военных конфликтов, оценка которых вызывает затруднение у многих специалистов в области международных отношений (речь идет, прежде всего, о военных операциях против так называемых режимов, не соблюдающих права и свободы человека). Между тем, очевидно, что именно суждение о справедливости или несправедливости вмешательства во внутренние дела государств должно стать основанием не только для критики или одобрения действий тех или иных государств, но и основанием для установления институтов, препятствующих либо, наоборот, способствующих тем или иным силовым акциям.

Степень разработанности проблемы. Помимо социальной философии феномен справедливости исследуется этикой и юриспруденцией. Вместе с тем, изучая единый предмет, каждое из названных направлений философской и научной мысли использует свой собственный подход.

Не рассматривая все отличия, мы обратим внимание лишь на самое главное. Этический и юридический анализ концепта справедливости осуществляется с позиции должного. Так, этика учит человека нравственному поведению по отношению к другому человеку, апеллируя к категориям добра и зла. Юриспруденция, в свою очередь, аргументируя свои требования принятыми государством правовыми актами, показывает как необходимо себя вести в ходе социального взаимодействия. Социальная философия, безусловно, не может полностью исключить вопросы должного - правильного устройства общества, но помимо этого содержит и еще один важный элемент - рассмотрение общества в том виде, как оно есть.

Именно поэтому, справедливость как характеристика общественного устройства (в разной степени присущая разным историческим типам обществ), а также вопросы ее реализации, взаимодействия с иными добродетелями социального бытия, должны быть рассмотрены с точки зрения современного социума. Данная позиция зрения принималась нами как основополагающая при определении степени исследованности проблематики темы настоящей диссертации, а также проведении собственного исследования.

Рефлексия феномена справедливости впервые наблюдается в культуре Древней Греции. Для философов указанного периода: Аристотеля, Гераклита, Платона, Сократа, Хрисиппа характерно понимание справедливости как некого естественного закона природы, блага, в соответствии с которым человек должен согласовать свою собственную жизнь. В качестве еще одной важной особенности данного периода необходимо отметить ориентацию на целое (общество) как базовый субъект общественного бытия. Понимание феномена справедливости в таком виде (с теми или иными незначительными изменениями) сохранилось в учениях большинства философов вплоть до Нового времени: Аврелия Августина, Фомы Аквинского, Цицерона.

Сегодня выделяются два направления, использующие некоторые аспекты теорий перечисленных мыслителей: коммунитаристы (Ш.Авинери, Д.Белл, С.Бенхабиб, А.Макинтайр, М.Сэндел, Ч.Тейлор, М.Уолцер) и перфекционисты (М.Нассбаум, А.Сен).

Новым этапом в развитии феномена справедливости стало его либеральное толкование, которое было в окончательном виде оформлено Дж. Локком и развивалось И. Кантом, Ш.-Л. де Мотескье, Ж.-Ж. Руссо. При этом важным этапом в оформлении либерального понимания справедливости стала классическая естественно-правовая школа, основателем которой можно назвать Г. Гроция, и идея конвенционального формирования справедливости, впервые предложенная софистами и возрожденная Т. Гоббсом. Заслуга в дальнейшем развитии либеральных идей принадлежит И. Берлину, Р. Дарендорфу, Б. Леони, Дж.С. Миллю, Р. Нозику, Дж. Ролзу, А. Рэнд, Г. Спенсеру, А. де Токвилю, Ф. фон Хайеку.

В качестве первой серьезной попытки объединения тезисов холистской философии Древней Греции и либеральных взглядов Нового времени стал утилитаризм И. Бентама, Дж.С. Милля, Г. Сиджвика. Среди современных исследователей, следующих доктрине утилитаризма, необходимо выделить П. Сингера, С. Харриса, Р.М. Хэйра.

Видным направлением понимания феномена справедливости явилась школа юридического позитивизма, представители которой сводили феномен права к результатам политической жизни общества. Впервые данные тезисы были озвучены Т. Гоббсом, развивались Дж. Остином, Дж. Рацем, Г. Хартом, а их логическим завершением стали идеи Г. Кельзена, полностью отрицавшего наличие какой-либо объективной справедливости, кроме той, что закреплена в законе.

Вопросы социальной справедливости как механизма перераспределения материальных благ впервые были поставлены в трудах экономических либералов: Т.А. Гобсона, Л.Т. Гобхауза, Т.Х. Грина, Дж. Дьюи, Дж.С. Милля. Предложенные указанными исследователями тезисы пытались опровергнуть или подтвердить Б. Аккерман, Т. Бетелл, Д. Готиер, Р. Дворкин, Б. де Жувенель, В.С. Нерсесянц, Р. Нозик, Л.Ю. Пионткевич, В.М. Розин, Дж. Ролз, М. Сэндел, Дж. Финнис, М. Фридман, Ф.А. фон Хайек, Дж. Хосперс, Г. Шек, Э. де Ясаи. С нелиберальных позиций вопросы перераспределения материальных благ в своих трудах рассматривали К. Маркс, Ф. Энгельс. Экономический аспект проблемы содержится в трудах Дж.К. Гэлбрейта, Дж.М. Кейнса, Л. Лахманна, Л. фон Мизеса, Д. Рикардо, М. Ротбарда, А. Смита.

Способам практической реализации, а также роли феномена справедливости в общественной жизни внимание уделили Аристотель, К.С. Аксаков, Р. Алекси, Ж. Бенда, И. Бентам, Т. Гоббс, А.А. Гусейнов, Э. Д'Амато, Г.Ю. Канарш, Б.Н. Кашников, Г. Кельзен, Б. Леони, Дж. Локк, Р. Нозик, А.М. Орехов, Платон, Г. Радбрух, П. Рикер, Дж. Ролз, Ж.-Ж. Руссо, Дж. Финнис, Л.Л. Фуллер, Ю. Хабермас, О. Хеффе, В.А. Четвернин. Важные особенности права, учет которых необходим деле имплементации принципов справедливости в юридические нормы, были отмечены представителями реалистической школы права: К.Н. Ллевеллином, Р. Паундом, М. Тропером, Дж. Фрэнком, О.У. Холмсом, Р.Л. Хэйлом.

Вопросы международной справедливости специально рассматривались И. Кантом, Б.Н. Кашниковым, Дж. Ролзом, Р. Рорти, К.Л. Сазоновой, М. Уолцером, Ю. Хабермасом, Г. Эвансом; некоторые аспекты международных отношений, затрагивающие проблемы практической реализации международной справедливости, изучали В.М. Абдрашитов, В.В. Асташин, Дж. Бест, М.О. Гузикова, М.Ю. Ижиков, Н.С. Розов, Г.Л.А. Харт, Б.С. Шалютин.

Объект исследования Ї справедливость как социальный феномен, как характеристика устройства общественных институтов.

Предмет исследования Ї содержание феномена внутригосударственной и международной справедливости, порядок и условия их практической реализации.

Цель исследования - осуществить комплексный анализ феномена справедливости, определить его роль в общественной жизни, механизмы реализации.

Задачи исследования.

Произвести типологизацию и критический анализ основных концепций справедливости, представленных в социальной философии и социальной науке.

Эксплицировать сущностное ядро понятия «социальная справедливость», осуществить анализ его соотношения с понятием «справедливость».

Исследовать механизмы реализации принципов справедливости в современных нормативно-правовых и политических системах.

Проанализировать возможности реализации международной справедливости в современной геополитической ситуации и путей их расширения.

Методология и методы исследования. Методологической основой диссертации являются:

системный подход, представляющий общество в качестве сложной системы, целостного комплекса взаимосвязанных элементов, выявляющий закономерности и взаимосвязи с целью их более эффективного использования;

диалектический метод, рассматривающий различные общественные феномены во взаимодействии противоположных сил, разнообразии связей в процессе своего развития;

междисциплинарный подход, использующий различные отрасли науки (философию, юриспруденцию, историю, социологию, политологию), полученные ими результаты и интегрирующий их в единое непротиворечивое целое.

Также в работе используются общенаучные методы исследования: анализ, синтез, индукция, дедукция, метод восхождения от абстрактного к конкретному, метод единства логического и исторического.

Источниковая база исследования. Теоретической и эмпирической базой исследования послужили: а) классические философские тексты зарубежных и отечественных мыслителей (К.С.Аксаков, Аристотель, И.Бентам, Т.Гоббс, Г.Гроций, И.Кант, Дж.Локк, Н.Макиавелли, Дж.С.Милль, С.А.Муромцев, П.И.Новогородцев, Платон, Г.Радбрух); б) исследования современных отечественных философов (В.Ф.Асмус, А.А.Гусейнов, Г.Ю.Канарш, Б.Н.Кашников, В.С.Нерсенсянц, А.М.Орехов, В.М.Розин, Н.С.Розов, Г.А.Торгашев, Б.С.Шалютин); в) исследования современных зарубежных философов в переводе (Р.Алекси, Р.Дворкин, Б.де Жувенель, Г.Кельзен, М.ван Кревельд, Р.Нозик, П.Рикер, Дж.Ролз, М.Сэндел, Дж.Финнис, Ф.А.фон Хайек, Г.Л.А.Харт, Г.Шек, Э.де Ясаи и другие); г) иностранная философская литература на языке-оригинале (J.Austin, D.P.Baron, G.M.Calhaun, A.D'Amato, R.Dworkin, J.Frank, C.J.Friedrich, O.W.Holmes, J.S.Schapiro, H.Spencer).

Научная новизна исследования.

Разработана новая типология концепций справедливости, представленных в историко-философской и современной литературе. Предложена авторская дефиниция термина «справедливость».

Исследована проблема правомерности идеи «социальной справедливости» на основе критического анализа ее основных концепций. Предложено авторское понимание категории «социальная справедливость».

На основе анализа сложившихся подходов к соотношению права и справедливости выделены механизмы внедрения принципов справедливости в правовые нормы в рамках принятой сегодня в большинстве стран системы разделения властей.

Проанализирована идея международной справедливости, сделаны выводы о невозможности ее реализации в рамках существующей геополитической ситуации, обозначены пути преодоления препятствий для установления в рамках международного сообщества справедливых институтов.

Положения, выносимые на защиту.

Все наиболее значимые существующие модели справедливости можно разделить исходя из того, чье благо они рассматривают в качестве приоритетного. Семейство холистских теорий указывает на приоритетность блага общества как целого. Все права и обязанности в социуме распределяются исходя из идеи максимизации такого блага. Индивидуалистская либеральная теория делает акцент на достоинстве человека делать свой собственный выбор и, соответственно, максимально ограничивает власть общества над индивидом; благо последнего становится первичным. Утилитаризм - первая и наиболее значимая попытка объединить указанные направления философской мысли в единое непротиворечивое целое.

Исследование вопроса позволяет заключить приоритетность использования термина «справедливость» в значении, отдающем приоритет индивидуальной свободе, праву человека на собственный выбор.

Справедливость представляет собой результат честного, исполнимого и некабального (заключенного свободно и дающего выгоду каждой из сторон) соглашения между индивидами.

Большинство теорий социальной справедливости, в частности, наиболее известная версия - второй принцип справедливости как честности Дж. Ролза, опираются на идею использования политических инструментов для определения порядка, способов и объема перераспределения материальных благ. Между тем, политические инструменты в силу своей природы непригодны в деле достижения справедливости. Таким образом, используя идею о договорном характере феномена справедливости, можно сделать заключение о том, что идея социальной справедливости, предполагающая участие политической власти в ее окончательном определении в реальной жизни, была бы признана индивидами, находящимися в естественном состоянии, неисполнимой. Вместе с тем социальная справедливость может рассматриваться как условие о некабальности общественного договора.

Все юридические нормы, существующие в обществе, можно разделить на три группы: исторические, политические и нормы справедливости. Причем первые две категории (исторические и политические правила) не апеллируют к справедливости как своему обоснованию. Нормы политические, являясь выражением идеи общего блага, ограничивают индивидуальную свободу, а значит, и противостоят справедливости. Данная классификация предполагает разделение источников возникновения политических норм и норм справедливости. Органом принятия первых должен быть парламент (как высший представительный орган), а источником возникновения вторых - судебное толкование правовых норм.

Анализ концепции международной справедливости показывает, что последняя не связана с идеей применения экономических и силовых санкций к государствам, не соблюдающим права и свободы своих граждан. Данная идея может быть применима к феномену общемирового блага, однако на сегодняшний день, указанный феномен зачастую служит лишь оправданием действий наиболее сильных государств в своих интересах. Выходом из ситуации может стать обеспечение каждого субъекта международных правоотношений инструментами для защиты своей независимости, что должно заинтересовать каждого члена международного сообщества в ведении диалога.

Теоретическая значимость работы. В работе обоснована важность феномена справедливости в общественном бытии любого общества, в том числе и российского. Помимо этого отмечена потребность современного мирового сообщества в регуляции поведения участников международных отношений, в том числе на базе принципов справедливости. Сделано предположение о противостоянии в любом сообществе идей целостности, общего блага и справедливости, выраженной в праве и достоинстве каждого индивида на самостоятельный выбор. Указанное предположение способно выступить хорошим инструментом в деле исследования многих социально-политических процессов, происходивших и происходящих в западных обществах, а также России, начиная с Нового времени.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут послужить материалом для формирования курсов по социальной философии, теории государства и права, истории государства и права. Кроме того, возможно использование данной работы в качестве базиса для учебных курсов «Справедливость», являющихся частью подготовки юристов в европейских ВУЗах, но не введенных в России. Предположения, сделанные в настоящей работе, примененные в практическом измерении, способны стать одним из инструментов на пути движения России к правовому государству.

Степень достоверности и апробация результатов. Основные положения и выводы автора получили апробацию на выступлениях в ряде конференций, в том числе: VI Международной конференции «Правовая система и вызовы современности» (Уфа, 2009); Всероссийской научно-практической конференции «Модернизация России: власть, общество, экономика» (Курган, 2010); II Всероссийской научно-теоретической конференции «Проблемы развития правовой системы современной России» (Курган, 2010); VII Международной научно-практической конференции «Современные проблемы юридической науки» (Челябинск, 2011); IX региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук «Актуальные проблемы гуманитарных и социальных исследований» (Новосибирск, 2011); III Всероссийской научно-теоретической конференции «Проблемы развития правовой системы современной России» (Курган, 2012); VI Всероссийском философском конгрессе (Нижний Новгород, 2012); VIII Международной научно-практической конференции молодых исследователей «Современные проблемы юридической науки» (Челябинск, 2012); а также в 21 научной публикации автора, 3 из них в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих по 3 параграфа каждая, заключения и списка литературы. Содержание работы изложено на 140 страницах машинописного текста. Список литературы включает в себя 152 наименования.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность изучения выбранной темы; выявляется степень разработанности указанной проблемы; определяются объект, предмет, цель и задачи исследования; рассматриваются его теоретико-методологические основы; раскрывается научная новизна полученных результатов; формулируются положения, выносимые на защиту; описывается теоретическая и практическая значимость исследования.

Глава I «Проблема справедливости в философии: инвентаризация подходов» посвящена анализу основных исторически выработанных способов изучения и толкования феномена справедливости.

Первый параграф «Справедливость как общее благо. Холизм». Вопросы справедливости общественных институтов были впервые подняты философами Древней Греции: Гесиодом, Гераклитом, Сократом, софистами. Однако первым, кто поставил проблему справедливости в центр своих рассуждений, стал Платон.

Важно сказать, что теория справедливости Платона в некотором смысле была ответом на релятивистско-индивидуалистические воззрения софистов. Последние, увидев антропологические истоки феномена справедливости, тем не менее, не смогли обосновать ценность индивидуальной свободы и в итоге пришли к тому, что справедливость - это то, что пригодно сильнейшему. Между тем, холистско-коллективистская теория Платона помимо прочего имела под собой и ценностное обоснование - общее благо. Именно этот факт, как мы полагаем, и позволил ей одержать верх в исторической борьбе с воззрениями софистов.

Важной характеристикой справедливого общества Платона является доведение власти целого над индивидом до абсолюта. Идеальное государство проникает во все сферы жизни каждого своего члена, не оставляя последнему права на самостоятельный выбор. Модель Платона стала первой утопией и одновременно первым тоталитарным обществом.

Вместе с тем, Платон стал и первым философом, обосновавшим связь между справедливостью и законами: в идеальном государстве законы должны быть устроены таким образом, чтобы максимально полно реализовывать идею справедливости.

Рассмотрение идеи справедливости было продолжено учеником Платона, Аристотелем. В истории философии взгляды Платона и Аристотеля нередко противопоставляются, что, очевидно, связано с их во многом противоположными позициями по общим онтологическим проблемам. Более того, Аристотель и в своих работах об обществе нередко выдвигал критические замечания в адрес своего учителя, в частности указывал на вред, который повлечет отмена частной собственности, семьи и т.д.

Строго говоря, не подлежит сомнению тот факт, что учение Аристотеля о справедливом обществе допускает большую свободу для индивидов, однако при этом нельзя забывать и то, что для Стагирита индивид вне общества -- всего лишь животное, не способное к реализации человеческого потенциала. При этом государство в метафизике Аристотеля является не просто наставником в деле обучения своих граждан формам добродетельной жизни, а принуждает их такому образу жизни, вырабатывая привычку к нему.

Таким образом, очевидно, что как Платон, так и Аристотель придерживаются холистских воззрений: придают особую ценность обществу, которое, будучи устроено справедливым образом, становится чем-то большим, чем простая совокупность индивидов. Более того, целое, воздействуя на свои части, придает им новые свойства.

Еще одной точкой соприкосновения взглядов Платона и Аристотеля стала позиция относительно роли законодательства и истоках справедливости. Оба философа полагали право (закон) в качестве формы реализации справедливости в мире, а нормы справедливости они понимали как естественные и независимые от воли человека. Познание справедливости, в свою очередь, должно осуществляться рациональными методами. Совокупность этих позиций легла в основание первого направления правопонимания - естественно-правового учения, основателями которого и стали Платон и Аристотель.

В своем развитии античное общество, безусловно, перешагнуло за границу традиционного общества (это становится тем более очевидным, если мы примем во внимание тот факт, что Возрождение, в первую очередь, ориентировалось на идеалы античности; сам термин «Возрождение» предполагал именно возрождение античной культуры), однако и нон-традиционным оно стать не смогло. Мы полагаем, что именно холистский язык описания связей между целым и частями, а также идея наличия естественных оснований совместной жизни людей не позволили индивиду строить свою жизнь независимо от общественного мнения, стали если не исчерпывающими причинами, помешавшими антикам перейти к нетрадиционному жизненному укладу, то очень важными составляющими для такого исхода.

Своеобразной модификацией взглядов представителей античной философии классического периода стали политико-правовые идеи стоиков, в частности Хрисиппа. Зарождение школы стоиков произошло в период упадка полисной организации общественной жизни, что на теоретическом уровне повлекло замену полиса на другую, гораздо более крупную общность - мировое государство. Между тем, несмотря на расширение области действия справедливости, ее природа остается прежней: «Справедливое существует от природы, а не по установлению, равно как и закон, и верный разум» (Хрисипп).

Второй параграф «Справедливость как максимизация пользы. Утилитаризм». Важные элементы утилитаризма были заложены уже в античности в философии Эпикура. Однако в наиболее развернутом виде применительно к социальной философии утилитаристская доктрина была изложена Иеримией Бентамом. Главный тезис британского автора заключается в том, что наиболее справедливой формой общества является та, институты которой максимизирую совокупное общественное удовольствие.

При оценке различных вариантов общественного устройства фокус должен быть направлен, в первую очередь, на общество как сумму отдельных индивидов. Все они, в некотором смысле этого слова, сливаются в одно целое, некий единый организм, а оценка государственной политики производится беспристрастным наблюдателем - олицетворением всего социума.

Предложенная доктрина оказалась чрезвычайно уязвимой для критики. Ее главной проблемой стало то, что она не приняла в расчет концепцию правильности: способ максимизации общественного удовольствия для утилитариста может принимать любые формы, не придавая самостоятельной ценности жизни, правам и интересам отдельного человека. Индивиды становятся взаимозаменяемыми (горе одного человека окупается большей радостью другого), и мы можем манипулировать ими любыми доступными нам средствами: оправдывать рабство, использование отдельных людей для принудительной пересадки их органов другим лицам и т.д.

Строго говоря, утилитаризм, в том виде как его изложил И. Бентам, может пониматься как одна из разновидностей древнегреческих холистских теорий, поскольку аналогичным образом в качестве базовой онтологической единицы социального знания рассматривает общество. Заслуга в придании утилитаризму качественных отличий от холизма принадлежит Дж.С. Миллю. Британский мыслитель предположил, что требование достижения пользы при долговременном расчете, указывает на необходимость предоставления каждому члену общества максимально возможной свободы при условии, что она не нарушит свободы других членов общества. Тем не менее, подробный анализ учения, предложенного Дж.С. Миллем, показывает, что британский автор не проводит знака равенства между категориями «максимальная общественная польза» и «индивидуальная свобода».

Так, например, связь между свободой и пользой, по убеждению Дж.С. Милля, действует только в тех обществах, где индивиды достигли определенного уровня культуры. Для обществ же, находящихся в «младенческом состоянии», лучшим выходом будет подчиниться тирану (Великобритания XIX века и Монгольская империя Чингисхана оказываются равносправедливыми обществами). Более того, принцип максимальной равной свободы не всегда работает и в современных британскому автору обществах, уже достигших необходимого уровня культуры. В частности, рассуждая о наилучших формах избирательных систем, Дж.С. Милль указывает, что права голоса должны быть лишены некоторые категории граждан (неграмотные, банкроты), а наиболее образованным гражданам, напротив, должно быть предоставлено право двойного голосования.

Однако самая главная проблема, которую не удалось разрешить ни Дж.С. Миллю ни другим сторонникам утилитаристской доктрины - должным образом ответить на вопрос о том, почему человек, обладающий максимально широкой свободой, должен обязательно стремиться к увеличению общественной пользы, ведь он может, не нарушая ничьего права, противопоставлять свою пользу пользе общественной? Ответ Дж.С. Милля заключается в том, что каждый индивид должен быть «доведен до сознания, что его собственное счастье для него невозможно, если его поступки будут противоречить общему счастью, - он требует, чтоб стремление к общему счастью сделалось обычным мотивом поступков каждого индивидуума» (Дж.С. Милль).

Таким образом, в утилитаризме Дж.С. Милля использование свободы как базового принципа построения общественных институтов становится возможным только тогда, когда собственная польза понимается как неразрывно связанная с пользой общественной. В результате, оправдание всеобщей свободы пользой стало возможным только после корректировки термина «свобода».

Более того, утилитаризм, поставив цель, приоритетную по отношению к индивидуальной свободе, не смог аксиологически ее оправдать обращением к холистским ценностям. Напротив, как это ни парадоксально, идеи одного из главных идеологов утилитаристской доктрины, Дж.С. Милля, были направлены на прославление ценностей индивидуалистических.

Судьба утилитаризма чрезвычайно показательна. Несмотря на свою популярность, данное направление философской мысли демонстрирует принципиальную теоретическую невозможность объединения холистской и индивидуалистической моделей справедливости.

Третий параграф «Справедливость как индивидуальная свобода. Либерализм». Либеральная теория справедливости берет свои истоки из трех направлений философской мысли:

идеи, утверждающей антропологический характер справедливости, ее договорной характер. Ее основы были заложены еще эпоху античности, софистами. В Новое время ее выразителем стал Т. Гоббс, заявивший, что справедливость возникает только после заключения между людьми общественного соглашения, то есть отказа от своих ничем не защищенных прав на все взамен на гарантированные государством права на то, что предписано договором. Важной особенностью социального контракта для либеральной мысли является его понимание как гипотетического, как идеи разума и, соответственно, его исключительно умопостигаемый характер;

классической естественно-правовой школы в том виде, как ее изложил Г. Гроций, обосновавший наличие у каждого человеческого индивида естественных и неотчуждаемых прав;

аксиологической составляющей, оправдывающей свободу отдельного человека на выбор. Ее истоки кроются в гуманистической философии Ренессанса, утверждающей достоинство человека на свободный выбор, в частности философии Дж. Пико делла Мирандолы.

Заслуга в объединении указанных частей в единое целое принадлежит Дж. Локку, базовый труд которого имеет название «Два трактата о правлении». В дальнейшем его идеи развивали Ш.-Л. де Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, а завершил возведение здания либеральной мысли И. Кант.

В рамках либеральной мысли индивид становится базовой онтологической единицей социального бытия и именно его благо оказывается приоритетным. Вместе с тем либеральные концепции имеют своеобразное толкование человеческого блага. Они достаточно реалистичны в том смысле, что не пытаются дать каждому свое и определить потребности отдельного индивида. Их метод -- предоставление человеку свободы, использование которой ограничено исключительно свободой другого. В результате, каждый индивид как субъект свободы вправе в рамках дозволенного использовать ее любым возможным способом и для любых целей - тех, которые он сочтет приоритетными. Человек становится творцом своего счастья и виновником несчастий.

Вместе с тем, либерализм не отверг важность ведения добродетельной жизни, но ценна оказалась лишь добродетель, выбранная свободно и осознанно. Такая интерпретация показывает, что вредно не только то государство, которое формирует у своих граждан привычку к неподобающей жизни, но даже то, что формирует привычку к добродетели, поскольку оно тем самым унижает достоинство человека, выражающееся в свободном выборе благих дел.

Необходимо отметить особо, что конвенциональная идея справедливости и школа естественного права, на первый взгляд, противостоя друг другу (конвенциональная идея справедливости имплицитно предполагает отсутствие границ для человеческой свободы договора, а естественно-правовая школа, напротив, устанавливает пределы, умаляет свободу выбора), взаимодействуют таким образом, что общественный договор, конвенция, становится лишь способом защиты естественных прав, ограничением ничем не лимитированной свободы естественного состояния. Таким образом, идея наличия у индивида естественных прав, неотчуждаемых и присущих ему от рождения, являлась для классической либеральной мысли не внешним ограничением, а сердцевиной конвенциональной доктрины, ее душой. Лишь человек, чьи права гарантированы, может быть истинно свободным.

При этом термин «свобода» в либеральной теории понимается в негативном смысле, как свобода от принуждения, что является еще одним ограничением от чрезмерно широкого толкования идеи конвенционализма - как справедливости всего, что было установлено соглашением.

Важным последствием развития естественно-правовых взглядов стало усиление роли суверена, законодателя. Как указывают Р. Давид, Э. Аннерс, школа естественного права увидела в суверене источник силы, который бы мог обеспечить создание законодательства, построенного на основе требований разума. Данная позиция получила наименование просвещенного абсолютизма.

С ослаблением в XIX веке теоретического влияния концепции естественно-правовой школы, либеральная доктрина подверглась коррозии, что имело серьезные практические последствия. Суверен, получивший власть благодаря требованиям рационализации законодательства, выдвинутым школой естественного права, потерял идеологическую опору своей власти. В либеральной традиции потерянная основа власти законодателя была заменена исключительно конвенциональным подходом к определению справедливости: справедливым начало признаваться все, что было установлено в ходе общественного соглашения. При этом идея договора была модифицирована из гипотетического в реальный.

Такой подход имеет серьезный недостаток. Классический либерализм означал полное отсутствие принуждения даже ради тех целей, которые признаются обществом в качестве приоритетных. Идея конвенциональной справедливости допускает абсолютно любые формы принуждения в случае, если с ними согласно большинство. Исключительно процессуальное определение справедливости, вместе с тем, не несет в себе гарантии, что справедливым будет объявлено то, что является очевидным злом. Данный тезис в наилучшей степени был продемонстрирован логикой становления Германии в качестве фашистского государства.

Замещением естественно-правовой школы в либеральной концепции стала идея честных общественных переговоров, проводимых за вуалью неведения, разработанная американским философом Дж. Ролзом во второй половине XX века. Базовая идея американского мыслителя заключается в том, что справедливость может быть получена только в условиях честных переговоров, когда ни один из индивидов не знает конкретных условий своей жизни, своих способностей, концепции блага, национальности и даже пола. Данные ограничения необходимы для того, чтобы ни один из переговорщиков не мог голосовать исключительно за те условия общественного устройства, которые выгодны ему.

Справедливость как честность Дж. Ролза не утверждает тот факт, что каждый индивид наделен некими неотчуждаемыми правами, однако американскому исследователю удалось показать, что сама идея конвенциональной справедливости имманентно заключает в себе некоторые неотъемлемые принципы, которые, в том числе гарантируют каждому индивиду право на жизнь, свободу слова, собственность и т. д.; именно те права, которые принято причислять к естественным

Глава II «Договор как основание справедливости» посвящена рассмотрению базовых теоретико-практических проблем, стоящих сегодня перед либеральной концепцией справедливости.

Первый параграф «Проблема корректности и содержания концепта социальной справедливости». Вопрос о необходимости проведения обществом мероприятий по перераспределению материальных благ был впервые поставлен основоположниками социального либерализма. Их базовой посылкой было утверждение о том, что классический либерализм как учение о легально-политическом равенстве в реальности не может существовать без операций государственной власти, направленных на имущественное уравнивание граждан. Существенное материальное неравенство, которое само по себе не является ни чем-то плохим, ни чем-то хорошим, должно быть устранено по той причине, что оно создает возможности для подчинения малообеспеченных людей работодателям и, в конечном счете, может быть конвертировано в ничем не ограниченную власть.

На сегодняшний день наиболее влиятельной теорией социальной справедливости является справедливость как честность Дж. Ролза, в частности первая часть ее второго принципа, предписывающая, что любое неравенство в обществе должно быть оправдано улучшением положения наименее обеспеченной группы.

Вместе с тем в философской мысли существует влиятельное течение, с одной стороны, утверждающее неприемлемость использования семы «социальная справедливость» как логически некорректной, а с другой стороны, обосновывающее справедливость абсолютно любого результата в распределении материальных благ в обществе в случае, если он был достигнут посредством добровольных обменов без принуждения и обмана. Данное направление, восходящее к притче о работниках последнего часа Евангелие от Матфея, получило название меновой доктрины.

Сторонниками данного направления было выдвинуто немало возражений как в целом против идеи социальной справедливости, так и против теории Дж. Ролза. Так, например, обосновывается предположение о том, что концепт социальной справедливости снимает с человека ответственность за самого себя и свою жизнь, понимает индивида как несвободное существо, что противоречит базовой посылке либерализма; разжигает в обществе такое отрицательное чувство как зависть. Более того, некоторые экономисты (например, Ф.А. фон Хайек) указывают на то, что улучшение положения наименее обеспеченной социальной группы достигается именно тогда, когда государство вообще не вмешивается в экономический процесс и, соответственно, не производит никаких операций по перераспределению имущества.

Тем не менее, базовые контрдоводы противников использования термина «социальная справедливость» могут увести в сторону. Поскольку одна из ключевых составляющих либеральной справедливости - идея договора, то это означает, что для того чтобы обосновать отсутствие необходимости проведения обществом операций по перераспределению имущества, необходимо, прежде всего, показать, что пункт об этом не был бы включен в содержание социального контракта.

Базовые концепции социальной справедливости, аналогичные второму принципу справедливости как честности Дж. Ролза, пытаясь установить независимые критерии определения правильного распределения материальных благ в обществе, передают инструменты по реализации социальной справедливости и оценке результатов этой деятельности в руки органов политической власти. Между тем, последние, выполняя социальный заказ представляемых ими слов населения, а также действуя на благо лиц, финансировавших их предвыборную программу, не имеют возможности действовать беспристрастно. Более того, базовая задача политика заключается как раз в том, чтобы действовать пристрастно. Эта мысль, впервые выраженная Н. Макиавелли еще в начале XVI века, понимается сегодня как очевидная и на ней основаны труды множества современных авторов, например, Э. де Ясаи, М. Олсона, Дж. Гроссмана, Э. Хелпмана.

Рассуждая в подобном ключе, мы вправе утверждать, что лица в исходном положении сочли бы пункт о социальной справедливости, аналогичный тому, что предложил Дж. Ролз, как неисполнимый и не включили бы его в условия общественного договора.

Вместе с тем, предложенный подход не означает полного согласия с меновой доктриной в отношении толкования функций государства в сфере материальной поддержки нуждающегося населения. Так, мы воспримем общественное устройство, не предусматривающее существования детских домов для брошенных родителями детей, учреждений для социальной помощи инвалидам, лицам, имеющим психологические отклонения, и т.д. как очевидно несправедливое.

Либеральный общественный договор, предоставляющий единые равные условия для всех, в некоторых случаях может иметь характер кабальных условий, что является недопустимым. Это положение, выведенное через идею договора, оправдывает помощь лицам, не способным к самостоятельному существованию.

Вместе с тем, существует и еще один аспект феномена социальной справедливости, который сегодня, зачастую, оказывается забытым. В рамках аристотелево-томистской схемы субъектом социальной справедливости, в первую очередь, выступало не государство, а индивид, который нес ответственность перед всем обществом. Рассуждая в подобном ключе, мы вправе предположить, что при ведении общественных переговоров индивиды не согласились бы на принятие в качестве правомерных таких поступков частных лиц, которые бы несли пользу исключительно им, но при этом причиняли вред всем остальным членам общества.

Данная идея в некотором смысле восходит к положениям философии Дж.С. Милля, утверждавшего, что общественная польза должна «сделаться обычным мотивом поступков каждого индивидуума». Тем не менее, предложенное нами объяснение дает ответ на вопрос о том, почему либеральное общество вправе требовать такого поведения от своих членов.

Современные теории социальной справедливости -- лишь одно из представлений о должной жизни общества, однако оно отодвигает на второй план индивида, его достоинство и свободу. Объявляя нечто справедливым, а значит и общеобязательным, мы лишаем индивида свободы самовыражения, права поступать добродетельно по своему собственному желанию.

Справедливость, как и право -- это не более чем «рамка», позволяющая внутри нее каждому индивиду быть свободным, проявлять свои лучшие черты, быть совершенным не потому что того требует общество, а потому, что того требует душа. Эта идея свободы нередко в той или иной форме воспевалась философами различных направлений, но, как мы полагаем, лучше всего была выражена в идее сверхчеловека Ф. Ницше. Справедливое общество -- то единственное место, где может появиться сверхчеловек.

Второй параграф «Проблема места справедливости в праве». На основе анализа существующих правовых норм установлено, что их все можно разделить на три категории:

исторические - обеспечивающие более эффективное взаимодействие людей в той или иной сфере общественных отношений, не нарушая при этом ничьей свободы (например, обычай о том, что отметка банка об исполнении платежа является подтверждением факта перечисления денежных средств). Предложенное наименование обусловлено тем фактом, что содержание указанных норм вырабатывается, как правило, исторически. Точно так же, как вырабатываются нормы языка;

политические - устанавливающие образцы добродетельной жизни для граждан, но одновременно и нарушающие принцип максимальной индивидуальной свободы (запрет гей-пропаганды среди несовершеннолетних или запрет на ношение паранджи). Их главная особенность - стремление к достижению той или иной цели: увеличению темпов роста экономики, сохранению нравственного здоровья населения, достижению всеобщей грамотности и т.д. Определение того, что является достойной целью, в сегодняшних демократических государствах осуществляется посредством согласования с мнением большинства;

нормы справедливости - правовые акты, декретирующие права и свободы, на которые индивиды согласились бы в условиях честных переговоров. Данные права и свободы защищают индивида от всех видов насилия и принуждения, в том числе и тех, что одобрены большинством.

Исключив из нашего рассуждения первую категорию норм (поскольку в рамках рассуждения о природе справедливости она не представляет особого интереса), мы вправе утверждать, что право является «ареной борьбы» между политическими нормами и нормами справедливости, однако многие из норм, устанавливающих формы добродетельной жизни, не воспринимаются нами как внеправовые, несмотря на то, что они нарушают нашу свободу (скажем, правило, обязывающее пассажиров авиатранспорта проходить осмотр перед полетом). Политическая норма теряет правовой характер лишь тогда, когда обоснование той цели, которую она преследует, становится явно несоизмеримым по отношению к уровню нарушенных прав и свобод, что соответствует правилу, предложенному Г. Радбрухом: «Конфликт между справедливостью и правовой стабильностью мог бы быть разрешен в том смысле, что позитивное и облеченное властной санкцией право имеет приоритет даже тогда, когда оно по содержанию несправедливо и нецелесообразно. Исключение составляют лишь ситуации, когда действующий закон становится столь вопиюще несовместимым со справедливостью, что закон как “неправильное право” должен уступить место справедливости» (Г. Радбрух). В качестве примера таких норм можно привести законы нацистской Германии, предписывающие убийство лиц по причине их принадлежности к тому или иному этносу.

Поскольку, как было установлено, политические инструменты непригодны для реализации принципов справедливости, последние должны проводиться в жизнь иными общественными институтами. В качестве таковых способны выступать судьи (по аналогии с англо-саксонской правовой системой), лица, одна из главных профессиональных обязанностей, которых - быть беспристрастным. При этом, как демонстрирует реалистическая школа права, широта судейского усмотрения такова, что человек в черной мантии способен не просто применять закон с открытой структурой (в том смысле, который в этот термин вкладывал Г. Харт) и не только заполнять пробелы в праве, но полностью видоизменять юридическую норму посредством ее толкования.

Дополнительный довод в пользу реализации указанного механизма заключается в том, что он способен довести до логического завершения систему разделения властей в ее классическом варианте.

Впервые данная система была предложена Ш.Л. де Монтескье в работе «О духе законов», где французский мыслитель предположил, что государственная власть должна быть разделена на три равноправные ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Задумка Ш.Л. де Монтескье заключалась в том, что в таком случае ни одна их ветвей, как бы они ни была сильна, не сможет подчинить себе две другие ветви власти. С целью реализации данной концепции в дальнейшем была разработана система сдержек и противовесов, устанавливающая легальные рычаги давления разделенных ветвей власти друг на друга.

Возможность свободного судебного толкования закона вплоть до изменения его смысла и содержания должна быть встроена в систему разделения властей и стать механизмом давления судебной ветви власти на власть исполнительную и законодательную, тем самым механизмом, который отсутствует практически во всех странах романо-германской системы.

Предложенная постановка вопроса требует, чтобы судебные должности занимали люди с особым складом характера: отдающие приоритет справедливости перед любыми другими добродетелями (экономической эффективностью, нравственным здоровьем населения, всеобщим счастьем и т.д.). Это образ интеллектуала, изображенный Ж. Бенда в работе «Предательство интеллектуалов».

Реализация подобной системы в нашей стране (как и в любой другой стране не англо-саксонской правовой семьи) потребует изменения системы образования юристов, поскольку на сегодняшний день ее главной целью является ознакомление студента (бакалавра, магистра) с действующими правовыми актами, это обучение правоприменителя, не отступающего от нормы закона. Вместе с тем, чувство справедливости -- это не просто дар, который можно использовать, не развивая в себе, очевидно, что ей, как и другим человеческим добродетелям, необходимо учиться. И нет никаких сомнений в том, что если российское общество желает встать на путь индивидуальной свободы, справедливости, то первое, что оно должно предпринять, -- это научить справедливости тех людей, которые ее должны обеспечивать, -- судей. В качестве первого шага может стать введение курса «Справедливость», по аналогии с западными странами, в частности США.