Иустин Философ: точки соприкосновения теологии и философии в период ранней Церкви

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Иустин Философ: точки соприкосновения теологии и философии в период ранней Церкви

Начиная с первых веков ранней Церкви, перед христианством остро стоял вопрос о совместимости или несовместимости христианского учения с греческой философией. Поскольку большинство Отцов и апологетов Церкви по происхождению были «язычниками», и до обращения в христианство занимались изучением риторики и философии, то естественным образом, они привнесли в христианскую Церковь идеи античной философии. Некоторые из них и по обращению в христианство практиковали в той или иной мере философию. Другие же использовали только ее термины, при этом давши им христианское определение и содержание. Впоследствии философию некоторые из отцов называли служанкой теологии. Однако в Церкви невсе разделяли такой подход, включая некоторых Отцов и апологетов. Например, Тертуллиан выражал свое отношение к данному вопросу следующим образом: «Quidergo Atheniset

Hierosolymis? quid Academiaeet Ecclesiae?» (лат. - Итак: что Афины - Иерусалиму? что Академия - Церкви? что еретики - христианам?) [16, с. 109].

Определенно, в той или иной мере, древнегреческая философия оказала влияние на «доникейское» христианство. Однако какова же ее роль в Церкви и, в частности, в христианской теологии? Насколько оправдана практика использования философии, в той или иной ее форме, в формулировании веры или ее защите? Именно подобными вопросами задавалась ранняя Церковь, в частности ранние Отцы и апологетыЦеркви.

Первым, кто широко стал использовать философию в теологии, принято считать мученика Иустина Философа. Будучи христианином, он не отрекся от греческой философии, но до конца своих дней практиковал ее, и использовал в защите христианской веры. Область данного исследования сводится к практике и использованию философии в христианской общине первых веков, а также ее месте в христианской теологии. Предметом исследования является отношение Иустина Философа к древнегреческой философии, в свете его христианских воззрений, и использование ее в своей апологетической деятельности. Актуальность даннойтемыобусловлена необходимостью новых поискови идентификациикорней философского богословия. Сегодня важно с точки зрения ретроспективы пересмотреть теоретико-методологические основания для корреляции философии и теологиис целью наведения мостов и построений новых парадигм взаимодействия между ними.

Жизнь Иустина Философа до обращения в христианство

Самым выдающимся из греческих апологетов II века принято считать Флавия Иустина, которого впоследствии называли «философом и мучеником» [18, с. 473]. Он является также первым христианским философом или первым философским богословом [18, c. 473].

РодилсяИустин Философ (Иустин Великий, Иустин Римский, Иустин Мученик, Юстин Мученик; др.-греч. 1ошЩодПФЛософод; ок. 100-165 гг.) в семье язычников в Самарии [4, с. 440]. С юностиИустин посвятил свою жизнь поискам истины в греческой философии. Согласно современному ученому, профессору исторического богословия Лондонской школы теологии (London School of Theology) д-руТони Лейну:«Вначале он относил себя к стоикам, но некоторое время спустя разочаровался в стоицизме, полагая, что это мешает ему углублять свои познания о Боге, а его учитель-философ, казалось, даже не видел в этом необходимости. Затем Иустин последовал за приверженцем учения Аристотеля, который, как он воображал, обладал проницательным умом. После того как философ потребовал вознаграждение, Иустин покинул его в твердом убеждении, что тот вовсе и не был философом. Потом Иустин попытался присоединиться к пифагорейцу, но тот хотел, чтобы Иустин вначале изучил музыку, астрономию и геометрию, прежде чем приступить к философии. Однако молодой человек был нетерпелив и вместо этого отправился к известномуплатонисту. Он делал поразительные успехи, но в гордости переоценил себя, ожидая немедленно узреть Бога» [11, с. 16]. Таким образом, Иустиндолгое время находился в поисках истины в философии, блуждая от одного учения к другому. По словам Филипа Шаффа, в прошлом ведущего немецко-американского протестантского историка христианства, «он изучал все философские системы и стучался во все двери древней мудрости, кроме эпикурейцев, которых презирал» [18, с. 473].

Однажды неподалеку от моря Иустин встретился с одним старцем, который указал ему на христианские Священные Писания и на весть об Иисусе Христе [10, с. 7]. Старец посоветовал ему, прежде всего, молиться, чтобы ему открылись двери света и истинное ведение от Господа [10, с. 7].В Разговоре с Трифоном Иустин описывает свое обращение в христианство следующим образом: «Но в сердце моем тотчас возгорелся огонь, и меня объяла любовь к пророкам и тем мужам, которые суть друг и Христовы; и, размышляя с самим собою о словах его, я увидел, что эта философия есть единая, твердая и полезная. Таким-то образом сделался я философом» [10, с. 8]. Ближе познакомившись с христианской верой, и видя то, как христиане бесстрашно идут на мучения, он принял крещение [3, с. 55]. Таким образом, Иустин стал христианином.

По своему обращению в христианство, Иустин Философ не отказался от своего философского образования. Напротив, он на протяжении всей последующей жизни оставался облаченным в плащ философа [В своей сопроводительной статье к трактату Тертуллиана «О плаще», Ю.С. Довженко отметил, что плащ философа-христианина был «…своего рода «скафандром» для погружения в глубины массового сознания периода римской империи, герменевтическим ключом для открытия одной из упомянутых выше дверей в мир раннего христианства» [5, с. 122]], поскольку стать христианином для него значило перейти от одной философии к более возвышенной или, если быть точными, к той, которая «выше всякой человеческой философии» [9, с. 15].

В мантии философа Иустин начал путешествовать, проповедуя христианское провозвестие, которое, как он полагал, являлось истинной философией, через которую человек может достичь спасения [3, а 55].Он организовал в Эфесе, а затем в Риме (около 150 года) свою философскую школу, которая была очень популярной [14, c. 187]. Иустин Философ, как апологет, много писал, а также произносил публичные речи или апологии в защиту христианской веры. Он открыто и смело вступал в дискуссии и публичные споры с языческими философами, которых он обвинял в невежестве [9, с. 3].

В последние дни своей жизни Иустин был вовлечен в спор с философом-киником Кресцентом, которого апологет обвинял в невежестве относительно взглядов христианства [9, с. 3]. Учитель Западной Церкви Иероним Стридонский, в своем труде «О знаменитых мужах», утверждал, что, в конечном счете, Иустин был обвинен в том, «что был христианином, стараниями Кресцента пролил свою кровь за Христа» [7, гл. 23]. По-видимому, Иустин предполагал печальный исход конфликта [Это видно из следующих слов: «Поэтому и я ожидаю, что буду пойман в сети кем-нибудь из тех, о которых я упомянул, и повешен на дереве, по крайней мере, Кресцентом…» [9, 3]] но, все же, был готов принять мученическую смерть вместе с шестью другими христианами, через бичевания и обезглавливание, не отрекшись от своих верований (ок. 166 г.) [18, с. 475].

Помимо того, что Иустин принимал активное участие в устной защите христианской веры, он написал труды апологетического и полемического характера, которые, по словам современного историка церкви С.В. Санникова, «сыграли серьезную роль в представлении христианства языческому миру» [14, с. 188]. До наших дней из его трудов дошли только две апологии и «Разговор с Трифоном иудеем», из которых многое о нем становится известным, включая его обращение в христианство. В своей «Первой апологии», которая была адресована императору Антонину Пию, он защищал христианское учение от многих несправедливых нападок [Христиан времен Иустина обвиняли в безбожии [8, с. 5-6]], политической измене [9, с. 11], злодеяниях и преступлениях [9, с. 12], поскольку они отвергали древнегреческих богов, а также потому, что они были неправильно поняты в своих ключевых суждениях, и оклеветаны политеистическим обществом]. В этой же апологии он привел объяснение некоторым христианским обычаям и практикам, например, евхаристии [8, с. 10]. «Вторая апология», адресованная римскому сенату, - является более кратким трудом, в котором Иустин излагает христианское учение с целью избавить христиан от ложных обвинений. Третья, дошедшая до наших дней работа, - «Разговор с Трифоном иудеем», которая содержит в себе долгий диалог с эллинизированным иудеем по имени Трифон, посвященный обсуждению одних из ключевых вопросов христианства, в частности, роли закона Моисея, личность Иисуса Христа и другие.

Итак, Иустин поистине, как утверждал Шафф, был первым из Отцов Церкви, которого можно назвать «ученым богословом и христианским мыслителем» [18, с. 475]. Классическое философское образование, которое он приобрел еще до своего обращения в христианство, сыграло ключевую роль в его апологетической деятельности [18, с. 475].

Метод Иустина Философа: использование философии в теологии

Согласно Лейну, Иустин Философ «не был христианином, пытающимся связать христианство и греческую философию. Он был греком, который пришел к пониманию христианства как воплощения всего самого лучшего, что есть в философии, особенно в платонизме» [11, с. 16]. Иустин полагал, что греческие философы в лучшем случае достигли лишь частичной истины, тогда как христианство видит ее во всей ее полноте [4, с. 441]. Он считал, что «все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам христианам» [9, с. 13]. Все, что было истинным в древнегреческой философии, было заимствовано у христианства: «Итак, не мы держимся мнений таких же, как другие, но все подражают и повторяют наше учение… Из этого можно понять, что это учение произошло не от человеческой мудрости, но изречено силою Божией» [8, с. 60].

Иустинбыл убежден в том, что между христианским учением и греческой философией существует много точек соприкосновения. Проводя параллели между греческой философией и христианством, он указывал на зависимость греческих философов от Моисея или пророков: «И Платон, говоря, что «вина в человеке избирающем, а Бог не виновен», заимствовал это от пророка Моисея. Ибо Моисей древнее всех греческих писателей. Да и во всем, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесного и о подобных предметах, пользовались они от пророков, - через них могли они понять и излагать это» [8, с. 44]. Потому вполне справедливо Иустина, как писал Шафф, можно назвать «в вольном смысле слова, христианским платоником» [18, с. 480]. Именно он привнес учение Платона в христианство [14, с. 186]. [Согласно профессору Пизанского университета Клаудио Морескини, среди всех философов и философских школ, «…только платоники заслуживают в глазах Иустина наибольшего внимания; вслед за ними определенное значение признается им за пифагорейцами» [13, с. 80]]. Данное явление обусловлено тем, что платонизм и христианское учение имели много схожих черт. По данному поводу Шафф писал следующее: «Она

[платоническая философия] носит духовный и идеалистический характер, утверждая превосходство духа над материей, вечных идей - над всеми временными явлениями, предвечность и бессмертие души; она теистична, ставит всевышнего Бога над всеми второстепенными богами, объявляя Его началом, серединой и концом всех вещей; она этична, учит нынешней и грядущей награде и воздаянию; она религиозна, основывает этические, политические и физические законы на власти Законодателя и Правителя вселенной; таким образом, она подводит к самому порогу откровения Бога во Христе, хоть и не знает Его благословенного имени и спасительной благодати и затмевает проблески истины серьезными заблуждениями […] Для многих из благороднейших учителей церкви, от Иустина-философа до Неандера- историка, Платон был учителем, приведшим их ко Христу» [18, с. 481].

Однако следует отметить то, что Иустин вовсе не стремился примирить Платона и Христа [2, с. 5]. Он соглашался с греческой философией лишь в той мере, в которой она не противоречила себе самой и христианским верованиям [2, с. 5] [Примером тому является его решительное отвержение гностицизма, который он считал заблуждением, не согласующимся с христианским учением [8, с. 26; 10, с. 35]]. Для него христианство теоретически представляло собой - истинную философию, а практически - новый закон, «вечный и совершенный и завет верный, это - Христос, после которого нет более ни закона, ни постановления или заповеди» [10, с. 8; 10, с. 11; 18, с. 479]. Несмотря на то, что Иустин до конца своих дней оставался практикующим философом, он считал, что христианское учение «возвышеннее всякого человеческого учения» [9, с. 10]: «И все, что когда-либо сказано и открыто хорошего философами и законодателями, все это ими сделано соответственно мере нахождения ими и созерцания Слова, а так как они не знали всех свойств Слова, Которое есть Христос, то часто говорили даже противное самим себе» [9, с. 10].

Иустин посвятил много усилий тому, чтобы дискредитировать пародии на христианские верования в греческой культуре, используя при этом греческую философию и логику [2, с. 4]. Для того чтобы вразумительно объяснить представителям древнегреческой культуры и философии природу Иисуса Христа, он, находясь под идейным влиянием Филона Александрийского, а также, возможно, и под влиянием евангелия от Иоанна (ев. от Ин. 1:14), использовал концепцию Логоса [9, с. 10; 1, с. 44-5]. В этом учении Иустин, по-видимому, придавая философской концепции христианский смысл, либо же формулируя христианскую идею философским термином, отождествлял Логос с Христом [9, с. 10]. Таким же образом, в дискуссии с ученым евреем Трифоном, он, размышляя о Боге и его трансцендентности, прибегал к философским терминам [12, с. 44].

Что же касается непосредственно теологии Иустина, то следует учитывать то, что отдельные размышления ранних писателей не содержали в себе завершенной системы с выводами [17, с. 125]. С одной стороны, нельзя отрицать определенных заблуждений первых авторов и апологетов Церкви, с другой же - следует учитывать то, что в первых двух столетиях теология христианской церкви, как писал англиканский богослов викторианской эпохи Фаррар, «еще не кристаллизовалось в строгие формулы» [17, с. 125]. Таким образом, язык древних писателей, включая Иустина Философа, «был еще, так сказать, несовершенным и чуждым всякой технике» [17, с. 125]. Также следует заметить, что он не владел фиксированным каноном Нового Завета [Примечательно то, что Иустин в своих трудах даже не упоминал об апостоле Павле, за исключением нескольких аллюзий на фрагменты из его посланий (Римлянам, 1 Коринфянам, Ефесянам, Колоссянам и другие) [18, с. 478]]. Таким образом, источниками познания христианской веры для Иустина были, как отчасти Священное Писание (в основном Ветхий Завет), так и церковное предание.

Итак, учитывая историко-богословский контекст, в котором находился Иустин, а также период становления христианской доктрины, следует отметить то, что он внес огромный вклад в развитие христианской апологетики. Как весьма точно отметил Морескини: «механизм которой был приведен в действие» Иустином… [оказал] сильное влияние на латинскую апологетику (а также на учения, не преследующие апологетических целей)» [13, с. 93]. Он активно защищал и представлял христианство перед его современниками и мировой греческой культурой. Несмотря на ограниченное количество ранних авторитетных письменных источников христианского богословия и ограниченный доступ к ним, он использовал все лучшие и доступные для него ресурсы, включая лучшее из философской мысли, для того, чтобы объяснить христианство чуждому ветхозаветной традиции обществу и защитить его от нападок со стороны лжефилософов и критиков.

Влияние Иустина на христианство в контексте эллинистической культуры и философии трудно переоценить. Его идеи и труды послужили, своего рода, отправной точкой для диалога между христианскими апологетами и древнегреческими философами, а также базисом для корреляции теологических и философских дисциплин. По Шаффу, Иустин «образует переход от апостольских отцов церкви к собственно отцам церкви» [18, с. 479]. Идеям, которые он заложил, последовали в дальнейшем многие патристические богословы. В особенности его идея о Логосе, позднее нашла свое отражения в трудах других Отцов и учителей Церкви, в особенности у представителей александрийской школы [Например, у Оригена Александрийского (см. «О началах», I, 2-3)]. Таким образом, наследием Иустина впоследствии воспользовались многие апологеты и богословы Церкви, такие как Климент и Ориген из Александрии, Ириней Лионский, Тертуллиани другие. Что же касается платонизма, то он оказал огромное влияние не только на Иустина Философа, но и на многих других известных богословов, среди которых имена Аврелия Августина иОтцов - Каппадокийцев, которые, в свою очередь, надолго определили границы богословского дискурса (вплоть до Средневековья, и включая его). В целом, говоря о влиянии античной философии на раннехристианскую теологию, можно прийти к следующему выводу, который сделал профессор патристики Дэвид Райт: «почти у всех греческих отцов обнаруживается влияние светской мысли в их сочинениях» (перевод автора) [2, с. 1].

В основе методов первых апологетов, к которым относился и Иустин Философ, по словам Евагрия Схоластика, антиохийского юриста и историка, лежит один общий принцип - «принцип подчиненности и зависимости самых лучших культурных достижений античности относительно христианства, понятого в широком смысле как Истина…» [6, с. 39-40]. Данный принцип характеризует первых христианских богословов и апологетов как тех мыслителей, которые искали точки соприкосновения между христианством и язычеством, теологией и философией, а также прилагали усилия для того, чтобы контекстуализировать христианство как метанарратив, без урона для его содержания. В какой-то мере, философия помогла христианству выжить и распространиться в чужой для него среде [Не секрет, что христианство возникло на фоне иудаизма, которому было чуждо язычество. Первыми членами христианской общины были именно иудеи]. Кроме того, она способствовала формулированию и систематизации некоторых ключевых христианских доктрин.

Ввиду многовекового опыта «сотрудничества» теологии с философией, можно прийти к выводу, что последняя во многом послужила христианским авторам, в особенности на раннем этапе развития теологии. В отношении перспективы и последующих путей взаимодействия между теологией и философии можно сказать, что роль философии крайне важна, поскольку она может помочь теологии быть более ясной и логически последовательной в суждениях, формулировках и определениях [19, с. 32-33]. К тому же философия может служить теологии в апологетических целях, т.е. оснастить последнюю методологическим базисом, и придать ей большее основательности [19, с. 32-33].

Обратившись в христианство, он не оставил занятия философией. Однако это не препятствовало ему оставаться верным приверженцем христианской веры до конца его дней, не смотря на угрозу смерти. Он смело говорил о превосходстве христианской истины над всеми видами философской мысли.

В последствие труды и деяния Иустина Философа оказали большое влияние на Церковь, и надолго определили ход развития христианской мысли. Как один из первых апологетов Церкви, он послужил примером и вдохновением для последующих апологетов и Отцов, которым предстояло также соприкоснуться с языческим миром. Таким образом, Иустин показал, что теология и философия вовсе не чужды друг другу, но могут иметь и имеют множество уровней и форм взаимодействия.

Список использованных источников

1. Abbot Ezra. The Authorship of the Fourth Gospel and Other Critical Essays. London: Forgotten Books, 2013. - 516 р. (Original work published 1888).

2. Wright David F. Christian Faith in the Greek World: Justin Martyr's Testimon / David F. Wright Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки.

3. Всеволод Инок. Путь святых отцов. Патрология / Инок Всеволод; под общей редакцией митрополита Лавра ВосточноАмериканского и Нью-Йоркского. - Джорданвилль. - М., 2007. - 640 с.

4. Гайслер Н.Л. Энциклопедия христианской апологетики / Н.Л. Гайслер; пер. с англ. В. Гаврилова. - СПб.:Библиядлявсех, 2004. - 1184 с.

5. Довженко Ю.С. К семантике плаща раннехристианского философа // К.С.Ф. Тертуллиан. О плаще. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 121-216.

6. Евагрий Схоластик. Церковная история. Книги I-VI / Евагрий Схоластик; пер. с греч., вступ. ст., комм., приложения и указатели И.В. Кривушина. - СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2006. - 672 с.

7. Иероним Стридонский. Книга о знаменитых мужах / Иероним Стридонский; пер. и комм. М.Ф. Высокого // Церковные историки IV-V веков. - М.: Росспэн, 2007. - С. 11-57.

8. Иустин Философ и Мученик. Апология I // Иустин Философ и Мученик. Творения; пер. прот. П.П. Преображенский. М.: Университетская типография, Страстной бульвар, 1892. - С. 31-104.

9. Иустин Философ и Мученик. Апология II // Иустин Философ и Мученик. Творения; пер. прот. П.П. Преображенский. М.: Университетская типография, Страстной бульвар, 1892. - С. 105-121.

10. Иустин Философ и Мученик. Разговор с Трифоном иудеем // Иустин Философ и Мученик. Творения; пер. прот. П.П. Преображенский. - М.: Университетская типография, Страстной бульвар, 1892. - С. 132-358.

11. Лейн Тони. Христианские мыслители / Тони Лейн; пер. с англ. - СПб.: «Мирт», 1997. - 352 с.

12. Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. Пер. с англ. Л. Волохонской. Изд. 4-е, испр. и доп. - К.: храм прп. Агапита Печерского, 2002. - 360 с.

13. Морескини Клаудио. История патристической философии / Клаудио Морескини. - M.: Издательство «Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина», 2011. - 864 с.

14. Санников С.В. Двадцать веков христианства. Учебное пособие по истории христианства: В 2 т. - Т.1. Первое тысячелетие / С.В. Санников. - Одесса: Изд-во ОБС «Богомыслие», 2002. - 668 с.

15. Санников С.В. Двадцать веков христианства. Учебное пособие по истории христианства: В 2 т. - Т.2. Второе тысячелетие / С.В. Санников. - Одесса: Изд-во ОБС «Богомыслие», 2001. - 704 с.

16. Тертуллинан. О прескрипции [против] еретиков // Тертуллиан. Избранные сочинения; пер. с лат. - М.: Изд. группа «Прогресс», «Культура», 1994. - С. 106-129.

17. Фаррар Ф.В. Жизнь и труды святых отцов и учителей церкви: В 2 т. - Т.1 / Ф.В. Фаррар; ред. О. Варзацкая, Т. Баркова; пересказ на русский язык А.П. Лопухина. - Vancouver: HopeofSalvationMission, 2005. - (Вне времени). - 1290 с.

18. Шафф Филип. История христианской церкви: В 8 т. - Т.2 Доникейское христианство, 100-325 г. по Р.Х. / Филип Шафф; ред. Ю.А. Цыганков; пер. с англ. О.А. Рыбакова. - СПб.: «Библия для всех», 2007. - 592 с.

19. Эриксон Миллард. Христианское богословие / Миллард Эриксон. - СПб: «Библия для всех», СПбХУ, 1999. - 1088 с.

Размещено на Allbest.ru