Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• 1. Любовь в истории философии
• 2. Типология любви
• 3. Определение ненависти
• 4. Любовь и ненависть

1. Любовь в истории философии

Тема любви в архаической культуре. Когда биологи, изучающие геном человека, доказали, что все ныне живущее человечество происходит от одной-единственной женщины, жившей около 140 тыс. лет назад, мы стали по-новому смотреть на один из древнейших культов - культ Женщины-Матери. Наша генетическая праматерь - Ева, оказывается, вполне реальна. Просто все остальные ветви человечества, которые пошли от ее современниц, пресеклись по тем или иным причинам. Выжила лишь одна ветвь, и это настоящее чудо.

В древнейших обществах вся жизнь человеческого коллектива была сконцентрирована вокруг женщины. Женщина была не только продолжательницей рода; все привычки, нормы поведения и традиции передавались через женщину. Возможно, отсутствовало даже представление о связи полового акта с беременностью и рождением ребенка, соответственно, в умах тогдашних людей мужчина не играл никакой роли в деле продолжения рода. Поэтому культ Богини-Матери занимал абсолютное, доминирующее положение в религиозных верованиях. И любовь к женщине могла быть только сакральной.

Неслучайно на огромном пространстве Евразии от Пиренеев до Байкала обнаружено много женских изображений, выполненных в эпоху древнего каменного века (около 35-15 тыс. лет назад). В большинстве случаев это небольшие фигурки из камня, мамонтовой кости, оленьего рога, встречаются также барельефы и контурные рисунки, высеченные в камне, которые Макошь - наименование скульптурного изображения женщины - прародительницы рода русов славянской богини Макоши. Макошь - женское божество, оно является одним из наиболее загадочных и противоречивых. Упоминания этой богини встречаются во многих источниках, но они очень отрывочны и кратки

Тема любви в Авесте. Авеста - сборник священных книг древнеиранской религии, господствовавшей на Ближнем и Среднем Востоке до арабского завоевания (VII-VIII вв. н. э.), известной как зороастризм (по имени легендарного ее основателя пророка Зороастра, или Заратуштры). Более позднее ответвление этой религии получило название митраизма - от имени бога Митры. Последователи религии Авесты, живущие сейчас в Бомбее (Индия) и его окрестностях, зовутся парсами. Поэтому религию Авесты иногда называют парсизмом. В Иране сохранилось небольшое количество огнепоклонников, именуемых мусульманами гебрами (неверные). Основное содержание Авесты - учение о непримиримой борьбе светлого начала, олицетворяемого Агура-Маздой (в греческом написании - Ормузд), и темного начала, зла, олицетворяемого Ангра-Майнью (греческий Ариман). Агура-Мазда возглавляет сонм духов света и добра - агуров. Ангра-Майнью - полчища духов зла и тьмы - дэвов.

В современном Иране, конечно, сохранили эти этические и чувственные качества, но появились определенные факторы, влияющие на любовь и традиции. В нынешнее время любовь, веренее брак в Иране стало стоить не менее дорого. Жениться в Иране очень сложно. Чтобы жениться современному жителю Ирана нужно будет до свадьбы, во время сватовства подписать своего рода брачный контракт, в котором указано, что при разводе с девушкой он должен будет заплатить ей немалую сумму. Этот своего рода брачный контракт был принят с целью сохранения брака и показательно, что разводимость в Иране очень низкая. Но где же истинная любовь без всяких договоров? На этот вопрос очень сложно ответить, но для современных жителей Ирана это (весьма) даже в порядке вещей.

Любовь в Античной Греции. Многие философы, психологи, ученые считают, что во время античности любви не было, а был один только телесный эрос, простое половое влечение. Эрос античности - так называют они любовь того времени, и это ходячий взгляд, который многие считают аксиомой. Вряд ли верно, что в древности не было настоящей любви. О любви то и дело говорится уже в самых древних мифах Греции, а в классическую эпоху, почти двадцать пять веков назад, появились даже теории духовной любви - Сократа, Платона и Аристотеля. А греческие боги любви? В свите богини любви Афродиты было много богов - покровителей любви. Один из них олицетворял собой начало и конец любви (у Эрота была стрела, рождающая любовь, и стрела, гасящая ее), другой - плотские вожделения (Гимэрот), третий - ответную любовь (Антэрот), четвертый - страстное желание (Поф), пятый - любовные уговоры (богиня Пейто), шестой - брак (Гименей), седьмой - роды (Илифия).

И раз были боги любви и даже теории любви, то откуда же они брались, если не из любви?

При древних храмах жили тогда жрицы любви, их почитали, а любовь обожествлялась как таинственная сила. Конечно, это еще простой эрос, телесный, лишенный духовности. Но уже и в те времена людям ясно было, что этот эрос не просто животное чувство, - он очеловечивает человека. С ходом времени менялись люди, другим делался уклад их жизни, их психология. И наверно, нельзя вы¬водить общие для всех эпох античности правила, думать, что любовь была в них одинаковой, равной самой себе.

Любовь ранней античности вполне, видимо, можно назвать античным эросом. Телесные (хотя уже и одухотворенные) тяготения, плотские желания - таким и был, видимо, ранний эрос античности. Не раз говорится в мифах о том, что боги принимали облик других людей, чтобы под их видом явиться к возлюбленным.

Мы привыкли разделять чувства на две категории: это еще дружба, а это уже любовь. Но этого мало. Еще древние греки определили шесть видов, шесть цветов любви:

Эрос - страстная физическая любовь-увлечение, любовь-страсть. В ней большое значение имеет внешность и физическая привлекательность партнера. Отношения развиваются очень быстро. Сексуальное влечение очень велико. Если эрос взаимен, то партнеров тянет к друг к другу как магнитом. Сильно выражено стремление к полному физическому обладанию партнером. Любовники, обуреваемые эросом, искренне полагают, что они созданы друг для друга.

Людус - любовь, похожая на игру, ее никогда не принимают всерьез. Влюбленные, не желая причинять боли другому, тем не менее часто обижают партнера. Порой они бывают эгоистами, ведь на первом месте - собственное желание получить удовольствие, а не мысли и чувства другого человека. Поэтому любовь такого типа бывает не прочь закрутить отношения с несколькими партнерами сразу. Людус - гедоническая любовь-игра, не отличающаяся глубиной чувства и сравнительно легко допускающая возможность измены. "Мне нравится играть в любовь со всеми", - вот ее девиз.

Сторге - более духовное и более спокойное чувство. Медленно разгорающаяся страсть, вырастающая из привязанности и дружбы на базе общих интересов. Это теплая и надежная любовь-дружба ("Любимый, ты мой лучший друг!"). В ней очень важно сходство партнеров по максимальному количеству критериев: уровню физической привлекательности, социальному и финансовому статусу, взглядам на жизнь и т.д. Партнер уверен в том, что всегда найдет в любимом понимание и поддержку.

Прагма - прагматическая любовь, реалистические и приземленные отношения. Их традиционно называют "любовью по расчету". Прагматические любовники хорошо знают, чего они хотят от партнера, и ставят ему "условия", которые должны соблюдаться. Часто такая любовь строится на товарно-денежном обмене, на банальной купле-продаже. Например, респектабельный и состоятельный мужчина "покупает" любовь молодой и красивой женщины. А женская красота и юность, в свою очередь, выгодно обмениваются на социальный статус мужчины и его экономический успех.

Маниа - очень эмоциональная любовь, похожая на езду на американских горках. Любовники, одержимые манией, всегда колеблются между "адом и раем", между ангелами и бесами, между восторгом и отчаянием. Этот стиль более всего соответствует распространенному стереотипу "романтической любви". Это необузданная страсть, иррациональная любовь-одержимость, для которой типичны неуверенность и огромная зависимость от объекта влечения ("Любимый, без тебя я умру!"). Этот стиль - главный поставщик статистики самоубийств на почве неразделенной любви.

Агапе - в некотором роде противоположность людус. Это альтруистическая, дающая любовь. Такие влюбленные думают не о самих себе, а о партнерах, и о том, что они могут для них сделать. В отношениях этого типа больше духовности, чем физической близости. Они построены на бескорыстной самоотдаче ("Любимый, все тебе отдам! Будь счастлив, даже если не со мной!"). Агапе полна жертвенности и самоотречения, построена на снисхождении и прощении. Это любовь не ради себя, а ради другого. У древних греков агапе считалась не только любовным чувством, но и идеалом гуманной любви к ближнему, предвосхищением альтруистической христианской любви.

В любви мужчин и женщин есть сходства и различия. В любви типа эрос и агапе мужчины и женщины не отличаются между собой. Однако мужчины чаще склонны к людус, а женщины предпочитают отношения типа сторге или прагма.

Эрот, обожествленный эрос. Эрот, или эрос,-- любовь-страсть, любовь, пограничная с безумием, безумная любовь. Древние греки так и говорили: "эротоманиа" - "безумная (безрассудная) любовь". Был глагол "эреоманео" - "быть безумным от любви". Эрос - главным образом половая любовь. Отсюда "эротикэ" - искусство любви. Более спокойна "филиа". Существительное "филиа" имеет свой глагол - "филео" - "я люблю" ("филео су" - "я люблю тебя"). У этой любви больший спектр значений, чем у эроса. Такой любовью сложно любить многоразличное. Это, кроме того, не только любовь, но и дружба. Поэтому эротическая любовь - лишь один из видов "филии".

Любовь как высшая степень хорошего эмоционального отношения "я" к "не-я" колеблется между себялюбием, где "не-я" - это "я", и "друголюбием", любовью к "не-я", за которой, однако, может скрываться опосредованное себялюбие, когда предмет любви ("филэтон") сводится лишь к объекту и к средству удовлетворения себялюбия, а не рассматривается как нечто самоценное, как нечто даже более ценное, чем "я". Любовь в первом смысле - любовь потребительская. Это не настоящая любовь. Только вторая, самоотверженная, любовь истинная. Гегель не зря сказал, что настоящая любовь - это обретение самого себя в отказе от самого себя и в исчезновении себя в другом. Настоящая любовь самоотверженна. Она включает в себя и элемент сострадания к предмету любви.

Кроме "эроса" и "филиа" были у эллинов и другие термины, обозначающие любовь. Это производные от "филии" термины: "филосторгиа" - "нежная любовь, горячая привязанность", "филотэс" - "дружба, привязанность, любовь". Еще более мягкой, чем "филиа", любовью является, возможно, "агапэсис" - любовь-влечение. Во времена вечерней зари языческой культуры и утренней зари христианской эта любовь приняла форму "агапэ" - новозаветной любви (агапы - братские трапезы у ранних христиан).

Мифология - антропоморфична. В мифологии люди, не зная законов природы, подлинных причинно-следственных отношений в мире, объясняли явления поверхностно, связывая их ассоциативно, по аналогии со своими отношениями и свойствами. Была мифологизирована и обожествлена и любовь. В Древней Греции она мифологически была представлена в образах нескольких мифологических существ. Это, прежде всего Афродита и Эрот. Афродита - богиня любви и красоты. Ей приписывалась большая роль. Ей подчинено почти все живое. Афродита даже сводит богов с женщинами, а богинь - с мужчинами.

Античное мировоззрение, возникнув из мифологии, не смогло преодолеть антропоморфизм. Для этого использовались, по существу, мифологические образы любви, прежде всего Афродиты, которая была безжалостна к тем, кто отвергает любовь. В "Пире" Сократ (устами которого говорит Платон) в сущности, принимает мысль о двух Эротах: вульгарном, земном и возвышенном, небесном, говорит, что слышал это от некой мудрой женщины Диотимы. Эрот сам по себе не прекрасен и не добр, но он не безобразен и не подл, сын бога богатства Пороса и богини бедности Пении, "всегда беден и, вопреки распространенному мнению, совсем не красив и не нежен, а груб, неопрятен, необут и бездомен; он валяется на голой земле, под открытым небом, у дверей, на улицах и, как истинный сын своей матери, из нужды не выходит. Но, с другой стороны, он по-отцовски тянется к прекрасному и совершенному, он храбр, смел и силен, он искусный ловец, непрестанно строящий козни, он жаждет рассудительности и достигает ее, он всю жизнь занят философией, он искусный колдун, чародей и софист. По природе своей он ни бессмертен, ни смертен; в один и тот же день он то живет и цветет, если дела его хороши, то умирает, но, унаследовав природу отца, оживает опять. Все, что он ни приобретет, идет прахом, отчего Эрот никогда не бывает ни богат, ни беден.

За всеми видами любви: к родителям, к детям, к женщине, к мужчине, к отечеству, к труду, к поэтическому и законотворчеству, должна стоять высшая любовь. Это любовь, согласно Платону, к миру вечных и неизменных идей, являющиеся прообразами всего сущего - идеи добра, красоты, истины.

Христианство принесло в мир новое понимание любви, чуть ли не во всем противоположное античному пониманию.

Главным средоточием любви христианство признает Бога. Ни античный, ни иудейский мир не ведали такого рода любви. Античных богов почитали, поклонялись им, приносили жертвы, но не любили кого-то из них как Единого, совершеннейшего Бога, как личность. Иудейская же религия признавала нормой отношения человека к Богу страх.

Новый завет объявил любовь главным законом во взаимоотношениях человека и Бога. Любовь, в отличие от поклонения и страха, - отношение взаимное. По христианским представлениям, Бог любит людей, и свою любовь Он вполне проявил, послав в мир Своего Сына. "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, Дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него", - сказано в Евангелии от Иоанна. "... Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас...". О новом отношении христианина к Богу свидетельствуют и такие слова Иисуса, обращенные к людям: "Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам". "Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего".

Другая важнейшая особенность христианского понимания любви состоит в требовании любить "ближнего". А понятие ближнего, относившееся в Ветхом завете только к "сынам Израиля", Иисус распространяет на всех людей независимо от их принадлежности к тому или иному народу. На прощальной беседе с учениками ("тайной вечере") Иисус не раз упоминает, как бы давая завещание перед разлукой, о долге братской любви: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга; по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою".

Согласно Новому завету любовь к ближнему является необходимым условием любви к Богу, ступенью к Нему. "...Ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?". Любовь к ближним включает в себя прежде всего любовь к родственникам, детям, женам. Апостол Павел призывает: "Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее...". Однако любовь к ближним, даже к родным, не должна заслонять главного - любви к Богу. Иисус говорит своим ученикам: "Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня".

Любовь должна занимать в душе христианина место более высокое, чем даже вера. Об этом писал коринфянам апостол Павел: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, - нет мне в том никакой пользы".

Утверждая любовь как высшую христианскую добродетель, апостол Иоанн взывал к людям: "Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога... Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь". любовь эрос мировоззрение культ

Христианский идеал любви оказал огромное влияние на мировоззрение европейцев, хотя в течение двух тысячелетий не превратился в повседневную норму для всех, а так и остался идеалом.

Эпоха Возрождения восстановила в правах античные представления о любви. "Земная" любовь заняла значительное место в произведениях ренессансного искусства. Философия вновь проявила интерес к платоновской теории эроса. Любви снова, как и в античной философии, стали отводить роль космической силы.

Суждения философов эпохи Возрождения о любви теснейшим образом связаны с формированием новых представлений о человеке, его природе, его месте и значении в мире. На смену средневековому противопоставлению божественного и природного начал в человеке приходит идея об их гармоническом единстве. Появляется понимание, что если тело и душа человека составляют неразрывное единство, то человеческое предназначение заключается не в борьбе с собственной природой, а, наоборот, в следовании природе.

Набирают силу идеи эпикурейской философии. Презрению к миру, аскетизму, умерщвлению плоти ренессансный гуманизм противопоставляет культ наслаждения и пользы, радостей земного существования, красоты человеческого тела. В 30-х годах XV века Козимо Раймонди в "Речи в защиту Эпикура против стоиков, академиков и перипатетиков" заявил: "Мудрый человек" установил высшее благо в наслаждении, так как более всех постиг сущность природы и понял, что мы так рождены и созданы природой, что более всего нам подобает иметь все члены нашего тела здоровыми и не ослаблять душевными или телесными невзгодами".

Возрождению античных представлений об эросе и о любви как космической силе значительно способствовали труды Марсилио Фичино (Ficino, 1433-1499), сделавшего перевод на латинский язык сочинений Платона и неоплатоников. В его учении, синтезирующем идеи христианства и неоплатонизма, о любви говорится как о "круговой" связи всех частей мира.

Любовь - "духовный круговорот", начинающийся от Бога, исходящий мир и вновь возвращающийся к Богу.

2. Типология любви

С древнейших времен трактовка любви имела различные основания для типологии. Так древнекитайская типология любви, основанная на критерии ее предмета включает в себя широкий спектр видов любви от эротической влюбленности, чадолюбия и патриотизма до меломании и "любви к небу, усеянными звездами". Любовь, утверждает отечественный философский словарь, это - интимное и глубокое чувство, устремленность на другую личность, человеческую общность или идею. Однако немец по этническому происхождению и американец по образу жизни Эрих Фромм убежден, что любовь - это не обязательно отношение к определенному человеку; это установка, ориентация характера, которая задает отношения человека к миру вообще, а не только к одному "объекту" любви. Если человек любит только какого-то одного человека и безразличен к остальным ближним, его любовь - это не любовь, а симбиотическая зависимость или преувеличенный эгоизм Но если один человек действительно любит какого-то человека, то это еще не означает, что он любит всех людей, весь мир. Он любит жизнь, а в жизни себя в предмете своего обожания. И вовсе не значит, что не существует различия между разными типами любви, зависимыми от видов любимого объекта.

Любовь платоническая

В древней мифологии и философии возникло учение о всемирной "симпатии" вещей и природных сил, а любовь рассматривалась как космическая сила, подобная силе тяготения. Любовь как побудительная сила духовного восхождения, эстетический восторг и экстатическая устремленность к созерцанию идей истинно сущего, добра и красоты. Братская любовь, по определению Фромма, наиболее фундаментальный вид любви, составляющий основу всех типов любви. Под братской любовью Фромм понимает ответственность, заботу, уважение, знание другого человека. В платоновском диалоге "Пир" любовь толкуется как чувственная влюбленность и эстетический восторг перед прекрасным телом как низшие ступени лестницы духовного восхождения, ведущего к идеальной любви, предмет которой - абсолютное благо и абсолютная красота отсюда в житейской словоупотреблении платоническая любовь - любовь, свободная от чувственного влечения. Платон осуждал преувеличение роли чувственности в любви: "Низкая любовь направлена только на тело и подчинена чувству удовольствия, поэтому в ней нечто скотское". В диалоге "Федр" Сократ говорит, что в каждом из нас два каких-то начала, управляющие нами и нас ведущие; мы следуем за ними, куда бы они не повели; одно из них врожденное, это - влечение к удовольствию, другое - приобретенное нами мнение относительности нравственности и стремление к ней".

Братская любовь - это любовь между равными, но даже равные не всегда "равны". Каждый нуждается в помощи и участии. Материнская любовь, по оценке Э. Фромма, из-за альтруистического, бескорыстного характера считается высшим видом любви и наиболее священной из всех эмоциональных связей. Материнская любовь - это блаженство, это покой, ее не нужно добиваться, ее не нужно заслуживать. Однако есть и оборотная сторона материнской любви - ее нельзя добиться или вызвать. Либо она есть, либо ее нет. Причем материнская любовь по своей природе безусловна. Материнская любовь к растущему ребенку, любовь, которая ничего не желает для себя, - это, возможно, наиболее трудная форма любви из всех достижимых и наиболее обманчива из-за легкости, с которой мать может любить своего ребенка, если она способна вообще любить.

Любовь эротическая

В речи Сократа из платоновского диалога "Пир" обосновывается, античное представление об эротической любви. Эрот - бог древнейший и является первоисточником величайших благ и вопреки распространенному мнению не красив и не нежен, а груб и неопрятен. Он тянется к прекрасному и совершенному, он храбр, смел и силен, он искусный ловец, непрестанно строящий козни, он жаждет рассудительности и достигает ее, он всю жизнь занят философией, находясь между мудростью и невежеством, он искусный колдун, чародей и софист. По природе своей он ни бессмертен, ни смертен, то живет и цветет, то умирает, то оживает опять. Все, что он ни приобретет, идет прахом, отчего Эрот никогда не бывает ни богат, ни беден. Эрот есть предмет любви, а не любящее начало. Платон обосновывает позицию Сократа о том, что любовь - "стремление к вечному обладанию благом, то наряду с благом нельзя не желать и бессмертия. А это значит, что любовь - это стремление и к бессмертию. Эрос - стимул в стремлении мужчины к самозавершению и бессмертию (находящему воплощение в потомках и продуктах его духовной деятельности), к значительному и безусловному. Платон, как и другие его современники, не осуждал гомосексуализм, любовь к мальчикам. Не нашлось у Платона аргументов против подобного зла. Правда, Сократ, обсуждая эту проблему, сообщает, что он будет говорить, закрыв лицо, чтобы не сбиваться от стыда, а завершил свою речь тезисом: "как волки ягнят, любят влюбленные мальчиков". В Библии жёстко осуждается гомосексуализм, лесбиянство и зоофилия как содомский грех. Современная сексуальная революция сняла и практически, и теоретически покрывала с подобных половых отношений, признав их нравственно и юридически нелегитимными. Но в ряде стран предприняты попытки придать этим извращениям легитимный характер, апеллируя к правам человека и частной собственности.

Любовь сексуальная. Современная энциклопедия разъясняет, что секс - это "культурный феномен взаимоотношений полов, фундированный биологическим инстинктом продолжения рода, но выходящий далеко за его пределы, покрывая широкий ареал межличностных экзистенциально-интимных и социально-психологических отношений". Фундированный - это значит твердый, устойчивый, закрепленный инстинкт. Собственно понятие "секс" (франц. sexe, от лат. sexus - пол), сексуальность представляет собой совокупность психических и физиологических реакций, переживаний и поступков, связанных с проявлением и удовлетворением полового влечения. Сексуальная сфера в широком смысле принадлежит к слою "оно" личности, т.е. к слою бессознательного. В архаических культурах сексуальность наиболее ярко выражена в мифологическом сюжете сакрального брака Земли как материнского и Неба как отцовского начал. Сексуальная жизнь человека также мыслилась как имеющая космическую размерность и существенное значение в природных и, соответственно, аграрных циклах. Предполагалось, что сексуальный акт на свежевспаханном поле сообщает почве плодородность, а менструирующие девушки, трижды обежавшие засеянное поле, защитят его от злых духов и обеспечат хороший урожай.

Аксиологическая абсолютизация асексуальности аргументируется учением о девственной природе человека (до грехопадения). Особый статус обретает девственность, максимальным воплощением которой выступает образ Девы Марии. Асексуальность зачатия трактуется как безгрешность. Иоанн Дамаскин и Григорий Нисский даже выдвинули версию неполового размножения человека.

Любовь религиозная

Христианство в любви видело сущность своего бога, речь шла о жертвенной, "все покрывающей" и безмотивной любви ("агапе") к "ближнему" не родственнику, а к тому, кто случайно может оказаться близко, даже к врагу и обидчику. Агапе - также любовь к ближнему (лат. caritas). В отличие от эроса, т. е. страстной любви, агапе имела значение деятельной одаряющей любви. Важное понятие "агапе" занимает в философии Плотина. Августин Блаженный в "Исповеди" неоднократно пытается засвидетельствовать свою любовь: "я свидетельствуя пред Тобою о милосердии Твоем, исхитившем меня от всех злых путей моих; стань для меня сладостнее всех соблазнов, увлекавших меня; да возлюблю Тебя всеми силами, прильну к руке Твоей всем сердцем своим; избавь меня от всякого искушения до конца дней моих. Я хочу вспомнить прошлые мерзости свои и плотскую испорченность души моей не потому, что я люблю их, но чтобы возлюбить Тебя, Боже мой. Из любви к любви Твоей делаю я это, в горькой печали воспоминания перебираю преступные пути свои. Разве когда-нибудь или где-нибудь было несправедливо "любить Бога всем сердцем и всей душой и всем разумением, и любить ближнего, как самого себя?". Блажен, кто любит Тебя, в Тебе друга и ради Тебя врага. Дай мне Тебя, Боже мой, верни мне Тебя: я люблю Тебя. Если мало. Дай полюбить сильнее. Я не могу измерить и узнать, сколько не хватает мне до любви совершенной". Верующие утверждают, что в состоянии умоисступления или экстаза они достигают божества, имеют общение с ним или положительное знание о нем. Фома Аквинский утверждал, что чувственная любовь несовместима с добродетелью. Ортодоксальное христианство противопоставляет возвышенную жертвенную любовь к Богу (любовь небесная) и любовь земную, которая трактуется как греховная.

Любовь естественная

Этика энциклопедистов выступила против аскетизма, подчеркивала естественность чувства любви, смешивала любовь со склонностью врожденной или приобретенной предрасположенностью, которая благоприятствует определенному чувству или желанию, иначе говоря, облегчает его возникновение; Кант понимает под склонностью просто "привычную чувственную страсть"; он резко противопоставляет ей долг. Шиллер видит идеал в гармонии склонности и долга. Сильно выраженная склонность называется влечение.

Влечение - низшая ступень психического, имеется уже у растения. В человеке встречаются влечение и дух, которые в то же время являются атрибутами первосущего. Действия, совершающиеся под влиянием влечения, характеризуются, благодаря непосредственному следованию друг за другом мотива и действия, слабым контролем сознания или полным отсутствием его. Удовлетворение влечения характеризуется сильным чувством радости, неудовлетворение - чувством досады и ведет к появлению весьма ярких образов желаемого, часто вызывая тяжелые расстройства психики. Страсть - сильно выраженное чувство, крайнее увлечение, превратившееся в прочную симпатию, подчиняющее все мысли, чувства и желания человека, поставившее их себе на службу и, следовательно, делающее - как и аффект, только в более сильной степени и более продолжительно - человека несвободным. Оценка страсти должна сообразовываться с тем, направлена ли она на более низкую или более высокую ценность. Гегель называет страсть субъективной стороной энергии, воления и деятельности; он утверждает, что ничто великое не свершилось без страсти и не 'может свершиться без нее.

Любовь иллюзорная

Иррациональная философия ставит задачу разоблачить иллюзорность любви, так как мировая воля заставляет обманутых индивидов служить продолжению рода. Основоположник иррационализма А.Шопенгауэр писал, что влюбленность, какой бы неземной она не ни казалась, коренится исключительно в половом инстинкте и каким бы объективным и возвышенным это восхищение ни казалось, оно в каждом случае влюбленности преследует лишь одну цель: рождение индивида определенного типа, и это подтверждается тем, что наиболее существенной стороной любви является не взаимность, а обладание, т.е. физическое наслаждение. Истинная, хотя и не осознаваемая участниками цель любого романа есть рождение определенного ребенка, а как достигается эта цель, не имеет значения. Поэтому в подобном случае природа может достигнуть своей цели только тем, что внушает индивиду некоторую иллюзию, которая заставляет его считать благом для себя то, что в действительности является благом для рода, и тем самым индивид служит роду, полагая, что служит самому себе: ему представляется некая химера, которая толкнув его на определенный поступок, сразу исчезает, в качестве мотива заменяя ему действительность. Эта иллюзия - инстинкт.

Правда, некоторые считают, что у человека нет почти никаких инстинктов.

Завершая анализ метафизики любви, Шопенгауэр пишет: "Если мы взглянем на суету жизни этой точки зрения, то увидим, что все, испытывая нужду и заботы, напрягают последние силы, чтобы удовлетворить бесконечные потребности и устранить многообразные страдания без какой-либо надежды обрести что-нибудь другое, кроме возможности поддерживать еще некоторое время это мучительное индивидуальное существование, а влюбленные - это предатели, тайно стремящиеся продолжить все муки и страдания бытия, которые без их участия вскоре пришли бы к концу; но они не допустят этого, как раньше не допускали подобные им".

Любовь как обман

Для Фрейда любовь - есть обман, проявление "подавляемого" полового влечения "либидо". В психоанализе Фрейда - преобразование вытесненного полового влечения в духовную деятельность, большей частью в сфере религии, метафизики или искусства. Именно в этом смысле объясняет психоанализ активную деятельность в области культуры.

Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другого, как перестановка самого центра нашей личной жизни. Это свойственно всякой любви, но половой любви по преимуществу, которая отличается от других родов любви и большей интенсивностью, более захватывающим характером, и возможностью более полной и всесторонней взаимности. Чувство требует такой полноты соединения, внутреннего и окончательного, но дальше этого субъективного требования и стремления дело обыкновенно не идет, да и то оказывается лишь преходящим. На деле вместо поэзии вечного и центрального соединения происходит лишь более или менее продолжительное, но все-таки временное, более или менее тесное, но все-таки внешнее, поверхностное сближение двух ограниченных существ в узких рамках житейской прозы.

Любовь как жизнь

В философии жизни любовь выступает в качестве синонима самой "жизни", благодаря которому личность входит в духовное пространство свободы. Один из основоположников философской антропологии и аксиологии, немецкий философ Макс Шелер в работе "Сущность и формы симпатии" раскрывает приоритет интенционального (направленного) духовного акта любви. Шелер пересматривает утилитарное естественно-научное понимание половой любви. Человек, по Шелеру, "как духовная сущность подчиняется новому порядку и новому единству, основанному на любви". Шелер отвергает классический подход рассмотрения бытия как бы извне, снаружи, с позиций нейтрального наблюдателя. Шелер солидарен с Хайдеггером в том, что невозможно рассматривать, оценивать, описывать бытие как бы со стороны.

Любовь в искусстве

Любовь всегда была и остается главной темой искусства. В талантливо исполненном графическом портрете или на холсте всегда раскрывается что-то очень личное. В сущности, не может быть ни прекрасного стиля, ни прекрасной линии, ни прекрасного цвета, если произведение искусства не пронизывает любовь творца к человеку или к природе. Здесь сходятся все нити человеческой жизни, все эмоции; через любовь человек соприкасается с будущим, с вечностью, с этносом, к которому он принадлежит, со всем прошлым человечества и со всей его грядущей судьбой. В соприкосновении людей, в их влечении друг к другу лежит великая тайна жизни, тайна творчества.

Желания и фантазии художника становятся произведениями искусства только посредством преобразования, когда непристойное в этих желаниях смягчаются, личностное их происхождение маскируется и в результате соблюдения правил красоты другим людям предлагается соблазнительная доля удовольствия. В этом есть вся прелесть любви к искусству и духовному обогащению, когда художник видит, что созданное его руками и душой творение нравится другим людям.

Любовь как способ существования

Философский анализ феномена любви есть, прежде всею, анализ формальных, "чистых" условий любви вообще как человеческой способности, как инварианта, остающегося неизменным в различных культурных формах, в различных исторических эпохах.

Любовь - одно из фундаментальных свойств человеческого существа, Таких же, как совесть, ум, честь, свобода. Любовь - это бытийное определение человека, поскольку она не имеет никаких внешних причин для своего существования. Нельзя объяснить возникновение любви с помощью какой-либо причины (например, красоты, ума, силы и т п.), ибо если такие причины действительно сыграли свою роль, то никакой любви нет, а есть только ее имитация. Всегда найдутся сотни, тысячи людей более красивых, более умных, более сильных, и непонятно, где критерий выбора, почему я остановился на этом человеке, а не на другом.

Псевдолюбовь и ее формы

Подлинная любовь - относительно редкое явление, подлинная любовь - это всегда чудо. Очень часто люди довольствуются эрзацами, суррогатами, многочисленными формами псевдолюбви.

Во-первых, большинство людей считают, что любовь - дитя сексуального наслаждения и если два человека научатся в этом смысле вполне удовлетворять друг друга, то они постигнут искусство любить. На самом же деле, любовь как взаимное сексуальное удовлетворение - это форма псевдолюбви, социальная модель патологии любви.

Второй формой псевдолюбви, которая вместо человеческого счастья приводит лишь к неврозам, страданиям, является привязанность одного или обоих "любовников" к фигуре одного из родителей. В подобных случаях человек в смысле чувств остается ребенком, хотя интеллектуально и социально находится на уровне своего возраста.

Еще одна форма псевдолюбви - любовь-поклонение. Люди часто имеют склонность обожествлять любимого. А поскольку никакой человек не может в течение долгого времени жить в таком состоянии, то неизбежно наступает разочарование, возникает новый идол, потом еще один.

Невротическая любовь - это нежелание замечать свои грехи и сосредоточенность на недостатках и слабостях "любимого" человека. Если два человека делают это одновременно, то их любовные отношения превращаются в пытку постоянного взаимного разоблачения.

Видом псевдолюбви является также "временная аберрация". Многие помолвленные или молодожены мечтают о блаженстве, которое якобы ожидает их впереди, тогда как в данный момент они уже начинают скучать друг с другом. Эта тенденция совпадает с общей установкой, характерной для современного человека. Он живет в прошлом или в будущем, но не в настоящем. Он сентиментально вспоминает свое детство или строит счастливые планы на завтра.

И наконец, очень частая форма псевдолюбви - это проекция своих проблем на детей. Когда человек чувствует, что не в состоянии придать смысл собственной жизни, он старается обрести его в сыне или дочери. Но так можно, считает Фромм, ввергнуть в беду как самого себя, так и своего ребенка. Не найдя смысла для себя, можно и ребенка воспитать неправильно. Часто детьми прикрываются при попытке расторжения несчастливого брака. Главный аргумент родителей: мы не можем разойтись, чтобы не лишать ребенка благодеяний, единой семьи. Однако на самом деле атмосфера напряженности и безрадостности в подобной семье более вредна для ребенка, чем открытый разрыв.

3. Определение ненависти

Противоположность любви; антипатия, доходящая до аффекта, до страсти. Ненависть и любовь в учении Эмпедокла это движущие силы развития. Согласно глубинной психологии, ненависть часто является вытесненной любовью, перешедшей в свою противоположность. Возникновению этого чувства часто предшествует острое недовольство, вызываемое нежелательным развитием событий, или постепенное накопление более слабых воздействий источника отрицательных переживаний. Предметом ненависти в таких случаях становится реальная или мнимая причина этих событий. Для того чтобы не допустить развития нежелательной ненависти, человеку необходимо осознать объективную неизбежность неприятных для него событий.

4. Любовь и ненависть

Понятия любви и ненависти порой далеко выводятся за рамки гендерной и даже общественной реальности. Ряд направлений придает факторам любви и ненависти между полами даже не всечеловеческое или планетарное, а космическое значение. Характерна в рассматриваемой связи позиция представителей теософии и, в частности, А.И. Клизовского, по словам которого "подлинная" любовь представляет собой "космическое веление и закон жизни, которому подчиняется все живущее…". Философские учения, которые связывают любовь и ненависть с космическим, божественным или божественно-космическим бытием, имеют широкое хождение. В то же время, содержание рассматриваемых категорий порой ограничивается исключительно психологическими отношениями двух полов. Для гендеристики неприемлемы как чрезмерно широкое, так и узкое толкования.

Ввиду широкой популярности весьма проблематичных концептов любви и ненависти, необходимо более подробно остановиться на их сущности. Оба рассматриваемых фактора представляют собой единство чувства и мысли, они проявляются как состояния влечения или отвращения, положительные или отрицательные рефлексии. Иными словами, феномены любви и ненависти суть по преимуществу духовные явления, которые, вместе с тем, невозможно полностью свести к их духовному эквиваленту.

Выше отмечалось достаточно распространенная традиция рассматривать любовь и ненависть вне непосредственной связи друг с другом. Однако, наряду с ней, влиянием пользовались и противоположные ей концепты, которые стремились к истолкованию любви и ненависти в их неразрывном единстве. Эмпедокл сочинил мир, где Любовь и Вражда сменяют друг друга. Любовь олицетворяет собой силу притяжения, которая обеспечивает эволюцию мира к полному единству. Напротив, Вражда есть сила отталкивания, которая расчленяет единый мир на части. В этой мифологеме, безусловно, содержится вполне рациональное зерно.

Любовь действительно характеризует стремление субъектов достигнуть гендерной полноты и завершенности. Тогда как ненависть отличает противоположное стремление к уничтожению гендерной полноты бытия. Любовь и ненависть - типично оценочные понятия; поэтому их определения должны иметь последовательно аксиологическую направленность. Этому методологическому требованию, на мой взгляд, отвечают следующие дефиниции: Любовь есть процесс созидания гендерной полноты бытия. Ненависть есть процесс разрушения гендерной полноты бытия.

Следовательно, маркерами любви и ненависти выступают соответственно понятия созидания и разрушения. Как отмечает Э. Фромм, "созидание и разрушение, любовь и ненависть не являются инстинктами, существующими независимо друг от друга. И то и другое служит ответом на одну и ту же потребность преодолеть ограниченность своего существования, и стремление к разрушению неизбежно возникает в тех случаях, когда не удовлетворяется стремление к созиданию. Удовлетворение потребности в созидании ведет к счастью, разрушительность - к страданию, и больше всех страдает сам разрушитель". Термины "созидание" и "разрушение" в данном контексте носят последовательно аксиологический характер, ибо не существует никаких строго эмпирических критериев гендерного созидания и разрушения. Возьмем в качестве примера ситуацию с операцией по смене пола. Казалось бы, разрушение половой идентичности, данной человеку от рождения, налицо. Однако на место прежней идентичности приходит другая (противоположная). И в этой своей новой идентичности субъект достигает большей гармонии, полноты и завершенности собственного бытия. Следовательно, биотическое разрушение (в буквальном вполне эмпирическом смысле) пола, данного индивиду от рождения, в аксиологическом измерении оказывается процессом созидательным (позитивным).

Проблема сущности любви и ненависти постоянно находилась в центре внимания мыслителей. Так, согласно Гегелю, "истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом "Я" и, однако, в этом исчезновении и забвении обрести самого себя и обладать самим собой". Э. Фромм писал: "…подлинная сущность… любви позволяет преодолеть ограниченность своего индивидуального существования и в то же время ощутить себя носителем активных сил, которые и составляют акт любви". И "только в том случае, если человеку удается установить отношения с людьми на принципах любви, он обретает чувство единства с ними, сохраняя вместе с тем свою целостность".

Отдельный человек чувствует как бы свою незавершенность (неполноценность), неудовлетворенность исключительно собственной жизнью, не связанную тесно с существом противоположного пола. Людям присуще фундаментальное стремление к гармоничной, целостной жизни. Разумеется, подобная цельность труднодостижима и путь к ней пролегает, прежде всего, через любовь. И чем сильнее эта взаимная любовь субъектов (эротическая, материнская и иная), тем в большей степени удовлетворяется жажда целостности и завершенности человеческого бытия.

Любовь и ненависть представляют собой типичные оценочные понятия (категории). Любовь имеет позитивную общественную значимость, т. е. является ценностью, тогда как ненависть, напротив, есть значимость отрицательная, следовательно, контрценность (антиценность). При этом противоположность любви и ненависти абсолютна лишь в известных пределах, за которыми она относительна. Другими словами, любовь и ненависть суть диалектически противоречивые общественные факторы. Сказанное означает, что не существует абсолютно чистой и ничем незамутненной любви, совершенно лишенной противоположных черт. Точно также обстоит дело и с ненавистью. Иначе диалектическая взаимосвязь между рассматриваемыми здесь факторами была бы попросту невозможна.

Таким образом, позитивность любви как индивидуальной и общественной эмоции (рефлексии) является отличительной ее чертой, сущность же ненависти, в конечном счете, отрицательна. Любовь не означает полного отсутствия борьбы, иначе любящие друг друга начнут задыхаться 7. Следовательно, диалектический характер любви и ненависти предполагает наличие в большем или меньшем объеме противоположных компонентов, ибо человеческие чувства по своей природе двойственны и противоречивы. Избыток, слишком сильная концентрация позитивных чувств легко переходит в свою причиняющую страдания противоположность. При менее сильных чувствах их колебания не столь значительны, и чувства носят более ровный и спокойный характер. Любое ощущение - это обратная сторона другого ощущения, и оно легко превращается в свою противоположность 8.

Хорошо известно, что каждое явление противоречиво и содержит в себе множество разнотипных и разноуровневых противоположностей. При этом важнейшим методологическим требованием выступает задача нахождения основного противоречия исследуемого объекта. Любовь и ненависть выступают сторонами основного движущего противоречия гендера (гендерной реальности, гендерной деятельности). Именно здесь эти два противоположных и одновременно неразрывно связанных между собой чувства имеют особое значение. Тогда как за рамками гендерной реальности они обладают преходящей (например, исторически временной) ценностью. (Так, классовая рознь не была присуща родовому обществу и не утрачена надежда на изживание ее в постклассовой цивилизации.) Далее, любовь имеет место именно среди людей и отнюдь не характерна для зоологического сообщества. Человек способен любить только как представитель социального пола, хотя для взаимного влечения имеются также глубокие биотические основания.

Никакая вещь на уровне явления не сводима к своей наиболее глубокой сущности. Так обстоит дело и с любовью / ненавистью. В качестве сложного явления отношения между ними в ряде ситуаций могут далеко выходить за рамки сугубо гендерной реальности. Скажем, религиозные, нравственные, политические и иные общественные связи не есть разновидность гендерных, хотя рассматриваемые нами чувства широко представлены в этих сферах. Однако они не могут играть здесь роль основного движущего противоречия. (Неслучайно, в религиозной идеологии любовь и ненависть не выступают равновеликими противоположностями, т.е. их статус здесь совершенно различен!) Любовь и ненависть суть фундаментальное диалектическое (движущее) противоречие именно гендерной реальности.

Если на уровне сущности любовь есть стремление субъекта к достижению единства и гармонии, то в качестве явления она представляет гораздо более сложное образование, объединяя в себе весьма противоречивый спектр человеческих переживаний (инстинкт и мысль, безумие и разум, стихийность и сознательность, буйство крови и культуру нравственных норм, полноту ощущений и полет фантазии, жестокость и милосердие, насыщение и жажду, созерцание и желание, мучение и радость, боль и наслаждение, свет и тьму).

В некоторых крайних своих проявлениях любовь способна даже вступить в противоречие со своей сущностью. Из практики жизни известно, что любовь, при определенных условиях, может превратиться в дестабилизирующую и разрушительную силу (эта особенность хорошо отражена в народном фольклоре; например, в присказках: "Любовь зла…"; "Полюбится сатана пуще ясного сокола" и т.д.); напротив, ненависть в некоторых ситуациях способна играть роль стабилизирующего и творческого фактора. Иными словами, любовь невозможно полностью свести к позитивному, а ненависть - исключительно к негативному аспектам.

В некоторых случаях любовь способна послужить злу. Отсюда утверждения об антиобщественном ее характере: "Любящий в высшем смысле этого слова - враг общества"; "Любовь всегда нелегальна". Неудивительно, что у феминисток можно встретить заявления о том, что "любовь - это реакция жертвы на насилие". И если ранее любовь рассматривали в качестве фактора, помогающего женщине реализовать собственные возможности и возвышающего ее; то ныне любовь обвиняют в том, что она состоит на службе у женщины-объекта и губительна для аутентичной жизни. "Прежде любовь отождествлялась с непостижимой тайной сердца, теперь ее расшифровывают как политику самца, - пишет Ж. Липовецкий. "…Безраздельная любовь и верность ставятся под сомнение как буржуазные ценности; становится старомодным и несколько неудобным объясняться в любви. Происходит изменение перспективы, которое и приведет Барта к констатации пришествия новой непристойности: непристойности проявления чувств".

Сложность любви заключается и в том, что, будучи по своей сути, стремлением к достижению гендерной целостности, она представляет собой весьма динамичный процесс, сторонами которого выступают два любящих друг друга субъекта. И достижение искомой полноты совместного бытия в данный момент времени отнюдь не гарантирует ее нарушение в последующие временные интервалы.

Важная мировоззренческая проблема - вопрос о взаимосвязи абсолютного и относительного в любви и ненависти. Абсолютным моментом взаимодействия в рамках любви и ненависти выступает динамика, постоянный переход позитивных и негативных их составных (эмоциональных состояний субъекта, положительных и отрицательных гендерных и иных поступков) друг в друга. К примеру, сильная вначале любовь юноши и девушки во временных рамках брака сначала остывает, переходит в равнодушие, а затем, при стечении ряда негативных факторов, и в ненависть друг к другу. Следовательно, чувство любви у одних и тех же людей может в итоге обернуться ненавистью, тем самым осуществляется полная замена позитивного чувства на негативное. Нередким является не постепенный (в течение многих лет), а внезапный и мгновенный переход любви в свою противоположность, а также ситуация постоянного колебания субъекта между ними.

Именно в силу того, что любовь в своей основе глубоко положительное чувство, люди всячески стремятся к погружению в переживания с ней связанные. В противном случае не отводилось бы столько места любовным коллизиям на страницах литературы и в искусстве, а мировые религии не объявили бы ее сущность тождественной самому богу. Любовь в самом широком гендерном смысле слова - одно из самых сильных позитивных чувств, присущих человеку; она отодвигает старение, придает душевные и физические силы, избавляет от одиночества. Великая надежда на преодоление одиночества связана с любовью…, - писал Н. Бердяев. - Любовь и есть преодоление одиночества, выход из себя в другого". И, напротив отсутствие любви или ее утрата нередко равносильны утрате счастья. Вот иллюстрация этих мыслей на примере художественной литературы.