"Философия свободного духа" Н. Бердяева

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Буквально в самом начале книги «Философия свободного духа» для меня становится понятным, почему его относят к экзистенциалистам. Здесь он говорит о важности жизненного опыта и его неотъемлемости от становления человека: «Опыт жизни, борения духа созидают образ человека. Человек не есть окончательно готовое и законченное существо, он образуется и творится в опыте жизни, в испытаниях своей судьбы. Человек есть лишь Божий замысел. Прошлое преодолимо и победимо. Оно может быть искуплено и прощено». В основе любой веры и блаженства лежит пережитое страдание и муки. Сколь ни был бы мучителен опыт, он часть человека и его Судьбы, от которой нельзя уйти, и которой человек неизбежно будет следовать: «Пережитый опыт проходит, но то, что он был пережит, не проходит никогда. Эта истина верна и в отношении к отдельному человеку, и в отношении к человечеству, к человеческим обществам». По Бердяеву человек не прощедщий через испытания и муки сомнения никогда не будет счастлив по-настоящему, и его вера будет, скорее традицией, чем искренне переживаемым опытом.

Еще один важный момент, который стоит подчеркнуть- это то, что большую роль для Бердяева играют христианские ценности.«Христианство изнутри побеждало варварство и грубость души, образовывало человека». По выражению Бердяева - христианство после стольких веков приобретенного, в том числе, русско-славянского опыта, становится религией для раскрытия «сложных душ». Достичь истинного, свободного христианства возможно только через переживание «познания безмерной свободы духа» (как я понимаю, здесь имеется в виду уход от того христианства, которое навязывается со стороны, как некоторый авторитет, самому человеку не принадлежавший, не пережитый им).

Религиозная жизнь имеет три стадии:

1) Объективная (природо-социальная, народная и пр., проще говоря коллективная вера - «все верят и я буду»;

2) Индивидуалистическая (принятие и переживание веры в самом себе);

3) «на вершине подымается до преодоления противоположности между объективным и субъективным и достигает высшей духовности».

Исходя из этих трех стадий, христианство «остановилось» где-то между первой и вторыми стадиями - кристаллизовала как народная и еще переживает вторую стадию, которая тоже должна быть преодолена.

Два типа душевного устройства:

1) Демократический (социальное большинство);

2) Аристократический («духовная индивидуальность»)

«История создавалась для среднего массового человека, для коллектива. Для него, для этого среднего человека, человека коллектива, создавались государство, семья, правовые учреждения, школа, бытовой уклад, даже внешняя организация Церкви, к нему приспособлялись познание, мораль, религиозные догматы и культ». Здесь Бердяев критикует и «правых», и «левых» за эксплуататорское отношение к тем же «духовным индивидуальностям». История не создавалась для них, в какой-то степени игнорировала их, самое главное, что они вынуждены жить в «мире» для л и нести на своих плечах особую миссию искупления человеческой греховности: «Люди, принадлежащие к "аристократическому" духовному типу, не могут выпасть из "мира", должны нести тяготу, должны служить делу всеобщего освобождения и просветления... Они более страдают от "мира", от его уродства, грубости и низменности, чем люди, обращенные к массам, к коллективу».

Люди аристократические не лучше и не хуже массы - они просто другие. Их душевная организация более страдает не только от мира, сколько от самих себя, от противоречивости и неспособности примириться с окружающим миром. Это касается людей «духовных». Бердяев выделяет еще людей «душевных» и «плотских». Здесь не совсем понятно, что имеется в виду под людьми душевными. Он не объясняет, при этом, что же он имеет в виду под «душевными» людьми. Видимо все различие состоит в духовной организации и дарованиях, выделяемых самим Богом. Душевными и плотскими, как я понимаю, являются те самые гностики, которые«обречены были остаться в низинах, для них искупление и спасение не совершалось. Претворение и преображение низшего в высшее было недоступно гностическому сознанию. И потому они никогда не стали истинными христианами, остались полухристианами».

Почему гностики оказываются в таком положении полухристианства? Все дело в том ,что они так и не смогли правильно понять «истинного иерархизма, на котором покоится христианская вселенскость», где низшее органически связано с высшим «и служит делу всеобщего спасения и преображения».

бердяев философия дух

1. Дух и природа

Все метафизические учения упускают главное: «конкретность бытия, бытие, как жизнь». Любая натуралистическая метафизика рассматривает Бога как некоторую субстанцию, объективную реальность, среди других. Самое главное, что Бог, понимаемый так, превращается в застывших предмет, но «Он есть дух. Дух же есть активность. Дух есть свобода. Природа духа противоположна пассивности и необходимости».

Основной идеей первой главы является объяснение Бердяевым того, что философия никак не может быть свободной от религии и науки. Философия всегда идет либо от религии, либо против нее: «Совершенно автономной философии, возвышающейся над "жизнью", никогда не было и никогда не будет. Философия есть функция жизни, самосознание и просветление жизни, она совершает свое дело в жизни и для жизни и всегда зависела от того, что совершалось в глубине жизни. Философия всегда была положительно или отрицательно религиозной, как бы она ни прикрывала эту свою природу».

Несмотря на достаточно серьезные претензии к метафизической натурфилософии Бердяев признает ее важным этапом становления познания и религиозной жизни. «Натуралистическая метафизика с ее застывшими субстанциями и вещами относительно верно отражает некоторые стороны бытия при известной направленности духа и известной структуре сознания».

Спиритуалистическая и материалистическая метафизика стояла на различении физического и психического. Но не это противоположение главное, а то, что дух смешивается с душой, в психическом, а человек мыслиться натуралистически, только как природное существо, бездуховное, становящееся таким только от действия «благодать», в свою очередь, натурализуемой. Противоположение дух-природа, это противоположение жизни и вещи, и различении в понимание описания реальности.Далее Бердяев говорит о том, что для познания духа нужно различать понятие души и духа. Душа - это часть природы, отличная от материи: «Душа есть иное качествование в природном мире, чем тело, чем материя». Дух же не может целиком противопоставляться телу и материи. Он как бы «впитывает» в себя и материю, и душу и его реальность отлична от их реальности. Дух просветляет природу и преображает душу. «Категории духовности и душевности - религиозные, а не метафизические категории... Дух есть жизнь, опыт, судьба. Рациональная метафизика духа невозможна. Жизнь раскрывается лишь в опыте».

Одинаково неверно объективное и субъективное понимание Духа. Реальность духовного мира и реальность Бога не соответствуют никакой реальности душевных переживаний и мыслей. Реальность духовного мира и реальность Бога есть и является не в соответствии и сопоставлении, а в себе самой, ...Духовный опыт и есть самая духовная жизнь, самая реальность духа, самая реальность божественного. Вопросы, касающиеся существования Бога, соответствия мыслей и рассуждений о нем в реальности это все относится к сфере душевного. Бог и духовное находятся непосредственно в жизни человека. Духовная жизнь не предмет познания - она и есть познание. Духовная жизнь существует всегда независимо от внешнего мира, веры/не веры других в него и его существование не требует доказательств, потому что тот кто к Богу не устремлен никак не сможет этот духовный опыт получать. Люди, пусть их будет даже большинство, не имеют права утверждать, что не существует такого опыта: «Границы сознания какого-либо человека не дают ему права утверждать эти границы для всех людей, принуждать их к ограниченности». Возражения о том, существует Духовный опыт или нет, ориентируются на «средне-нормальное сознание», благодаря позитивизму уже приникающее и в религиозную жизнь.

Позитивисты рассуждают о том, чего не знают: «Позитивизм возводит незнание в самый принцип познания и утверждает преимущество познания за теми, которые лишены духовного опыта. В этом незнании и отсутствии опыта позитивизм видит гарантии научной объективности». И такого рода познание совершенно не подходит для наук о духе, так как основаны они на духовном опыте, отрицаемом позитивизмом. А отрицание его происходит по тому, что я стремятся мыслить как нечто субстанциональное и ограниченное. Дух, при этом мыслится как мертвая, недвижимая субстанция, но он есть «огненное движение». Его «горение» и есть динамика жизни.

В Духовной жизни нет противопоставления «единое-многое», они сосуществуют гармонично, где множественное часть единого, но она не разрушает множественности, а их противоположение связано с «отпадением от Бога». В духовном опыте человеческая «судьба перестает быть раздельной и замкнутой судьбой»(видимо имеется в виду Судьба всех людей на Земле. Я так решила исходя из того, что Бердяев так же как и Федоров сетовал о том, что люди существуют разделено, их отношения небратские).

Духовная жизнь раскрывается в познании конкретной духовной культуры, и материалом для философии духовной жизни служат: «религиозная, мистическая, познавательная, - философская и научная, нравственная, творчески-художественная жизнь человечества, великие памятники духа, великие творения в духовной жизни».

Важность духовного опыта в том, что только в нем человек открывается для Бога, только переживание внутреннего духовного опыта приближает человека к Богу, можно даже сказать, что объединяет. Поэтому так важно понимать, что Бога и дух нельзя смешивать с объективным миром, опираться на натурализм. Только следуя по пути христианского мистицизма можно познать тайну духовной жизни.В христианской истине мистическое понимание «более истинное и подлинно реальное, бытийственнее, чем понимание душевное...». Понимание всей глубины христианства здесь полностью открыто, тогда как в различных богословских системах истинное христианство объективируется, становиться природным и истина христианства уже прикрыта этим взглядом на него.

В духовной жизни одновременно даны и Бог и человек. (в этом духовном мире они и встречаются). Отношение к человеку: «Человеческая личность бессмертна не потому, что душа человеческая субстанциальна, не потому, что последовательное мышление о природе человеческой личности требует бессмертия, а потому. что есть духовный опыт вечной жизни, потому, что духовная жизнь есть богочеловеческая жизнь, потому, что есть Христос, как источник вечной жизни.» В мире, по Бердяеву, дух превращается в средство. Причем, дальше стоящее от целей реализации духовной жизни и она предается забвению, перекрывается природно-материалистическим пониманием духовного.

Важно преодолеть это разделение целей и средств. Это важно для сохранения христианства и возвращения человеку его достоинство, потерявшегося в природно-материальном мире:Или будет новая эпоха в христианстве, будет христианское возрождение, или христианство обречено на смерть, чего допустить мы не можем ни на одно мгновение, ибо врата адова не одолеют христианства.

Важно подчеркнуть, что раскрытие духовной жизни - это та наивысшая цель, которая определяет существование мира и человека: «То, что во мне рождается духовная жизнь, что я ищу Бога, хочу божественного в жизни и люблю божественное в жизни, есть высшее в мире, есть оправдание самого бытия мира».

2. Символ, миф и догмат

Рассуждение начинает с понятия символ и смысл: «Символ говорит о том, что смысл одного мира лежит в другом мире, что из другого мира подается знак о смысле.» Символ связывает духовный мир и эмпирический мир. природный мир получает смысл жизни из духовного мира. в связи с этим, человека стоит рассматривать с двойственной точки зрения:

1. с одной стороны, природный,поверхностный человек, сознание которого «поражено бывает бессмыслицей, случайностью и незначительностью бытия»

2. с другой, человек значительный, как символ Бога, обладающий тем сознанием, которое повсюду открывает смысл, связь и значение, ему даны знаки иного мира.

Только миросозерцание второго вида способно сознавать глубину бытия человека в мире, помимо такого мышления для этого еще нужна символическая освященность смысла жизни. Она может быть осознанной неосознанной. В последнем случае имеется в виду, что человек может наивно переживать символический смысл природы и принимать ее символы как нечто реальное в себе и не осознавать символической природы всего священного и осмысленного в их жизни.

Символизм рассматривается Бердяевым, как противопоставление спиритуализму и материализму, так как в отличие от него - они безрелигиозны. В свою очередь сам символизм делится на идеалистический и реалистический.

идеальный символизм - подчеркивает разобщенность мира духовного и мира и замкнутости внутреннего мира человека (философия Канта).при нем человек замкнут в собственных переживаниях.

А вот реалистический символизм «есть единственный подлинный символизм, связывающий и соединяющий два мира, ознаменовывающий подлинно сущий духовный мир, Божественную действительность». Духовный опыт должен строиться именно на его основании, так как никакой другой метод мышления не может нивелировать противопоставление «субъект-объект» и в этом случае и только в этом можно говорить о истинном переживании духовного опыта.

Классические образцы символизма даны у мистиков и художников, а не у философов, в описаниях духовного опыта, а не в учениях.

Существует два вида мироощущения, которые подавляют религиозное сознание.

1. наивно-реалистическое, материалистическое. оно «заключает дух в плоть, роцессы жизни превращает в застывшие онтологические категории». Это мироощущение основа доктрин «религиозного позитивизма и религиозного материализма, определяет влиятельные и господствующие богословские системы». Это - статическое, враждебное всякой динамике мироощущение. Я бы сказала, что здесь Дух становиться приземленным, конечным и зависимым от плоти и материального, тогда как он должен «дышать свободно».

2. собственно сам символизм, который «выражает динамическую природу духа». Духовная жизнь человечества и христианства связана именно с этим мироощущением. Символическая динамика духа выражается в «Догматах Церкви, культе Церкви, жизни святых и подвижников, всех преданий Церкви ». А закостенение духа связано с Родовым бытом в Церкви, соединением жизни Церкви с государства, «закрепление богословских систем, абсолютизация церковных канонов…». Стоит отметить также то, что Бердяев, по сути, поддерживает концепцию идей Платона (он положительно оценивает его еще в первой главе) поддерживает и утверждает, что «Все, что мы именуем тварной природой, есть не реальность в себе, а реальность символическая, символическое отображение путей духовного мира.»

Рождение в мире, жизнь, крестная смерть и воскресение Сына Божьего есть символ, единственный по своему значению, центральный, абсолютный символ события духовного мира, сокровенной духовной жизни. Этот символ освобождает от власти мира, а не порабощает власти мира.

Существуют 3 типа понимания отношений между Божественным и природным мирами:

1) дуализм «Бог-мир» и все отношения подчеркивающие их разорванность: «агностицизм, субъективный идеализм…, идеалистический символизм»;

2) рационализм, подчеркивающий, что тайна божественного бытия может пониматься рационально. Сюда же относится: объективный реализм;

3) символизм. Предпочтительнее из всего представленного, так как допускает «переход божественной энергии в этот мир. В этом переходе природный мир раскрывается, и оба они связываются. При этом, Божественное бытие остается символизированным, но таким же «неисчерпаемым и таинственным».

Мышление Бога и божественного через понятия невозможно, так как ни одно понятие не способно выразить то тождество противоположностей, которое составляет Божество. О Боге мы можем мыслить как сквозь «тусклое стекло», через которое мы не увидим бога.но он станет для нас символом и только так его можно мыслить - символично и мистически.познание Божества есть бесконечное движение духа.

Для Бердяева отрицательное (апофатичексое) богословие символично, так как оно «учит, что Божество непознаваемо в понятии и никакие положительные определения не выражают тайн божественной жизни». Особую важность для религиозного мышления представляют мифологемы. Религия всегда связана с мифом и они существуют нераздельно друг от друга: «…за мифом скрыты величайшие реальности, первофеномены духовной жизни. Мифотворческая жизнь народов есть реальная духовная жизнь, более реальная, чем жизнь отвлеченных понятий и рационального мышления. Миф всегда конкретен и более выражает жизнь, чем абстрактное мышление». Он связывает природу мифа и символа, что еще раз подчеркивает для него важность мифологем.

Символы и мифы важны потому, что отображают саму «Божественную жизнь, самую глубину бытия в духовном опыте». На основании понимания религиозной жизни как символически-мистической Бердяев подчеркивает различие Догматов церкви с догматическим богословием и его доктринами. Разделяет он их по той причине, что Догматы Церкви выражают существо «духовной жизни». «Спасительны и нужны для жизни догматы, потому что они обозначают духовный путь, который есть истина и жизнь, а совсем не потому, что для спасения и жизни нужно исповедование каких-либо доктрин и учений». Этим высказыванием, как мне кажется, Бердяев подчеркивал, что человеческая вера не должна быть «навязана» человеку исповедование тех или иных учений. То есть человек сам должны раскрывать в себе веру и религиозность, и Догматы Церкви здесь выступают как помощники. А догматические учения создаются для масс. Для которых это единственная форма религиозного сознания.наиболее принимая этой массой: Глубина духовного опыта раскрывается по ступеням и предполагает иерархизм.

Если нет Бога, то нет и человека, нет и меня, то вся моя жизнь превращается в бессмысленную иллюзию, порожденную мигами непросветимого природного процесса. Если Христос не воскрес, то нет и у меня надежды на победу над смертью и на вечную жизнь…Соборность вытекает из природы духа.

Церковное сознание охраняет и выражает «единство духовного опыта христианского человечества всех поколений, дает гарантии одной и той же встречи со Христом и открывает путь спасения для всей массы человечества». Церковное сознание, с одной стороны, консервативно, а, с другой, творческое. Консерватизм, при этом, демократическую природу, но это необходимость для масс. Творческий дух религиозной жизни можно условно поделить на две оставляющих:

1)сакраментальный, обнаруживающий себя через коллективы

2)профетический [от фр. пророческий].раскрывающийся в личности.

это деление обосновано следующим образом: «Священство есть начало консервативное в религиозной жизни, пророчество же есть начало творческое. Пророческое служение всегда осуществлялось через выделение религиозных индивидуальностей, через индивидуальные харизмы и вдохновения».

Все это необходимо для непрерывного мифотворческого процесса, основанного на мифах предков, но в то же время и с чем-то привнесенным от нового поколения. Это - одна непрерывающаяся, длящаяся, творческая жизнь, жизнь индивидуальная и сверхиндивидуальная, соборная жизнь, в которой прошлое и будущее, охранение и творчество соединены в вечности.

3. Откровение, вера, ступени сознания

Религии делятся на откровенные и естественные. Откровенные - все те, где есть раскрытие божественного. Вся многообразная религиозная жизнь человечества есть лишь раскрытие по ступеням единого христианского откровения. Естественные религии связывают со страхом человека перед силами природы и состояние подавленности этим страхом. В них даны «иллюзии первобытного мышления и языческого творчества мифов». При этом, Бердяев подчеркивает, что вообще внебожественной природы быть не может. Более точным будет разделение на религии природные и духа. Они выступают для человечества как стадии «откровения божественного в мире». Религия это то, что связывает человека с Богом, то в чем сочетается откровенное и сокровенное, то есть Бог, вроде как проницаем для сознания, но не весь.

Откровение совершается не в объективном и субъективном, а в духе. Оно и понятно.ведь только в духовной жизни может раскрыться откровение.христианское откровение Св. Троицы не есть откровение небесной монархии, что есть ересь, а есть откровение небесной любви, божественной соборности. духовное откровение внутреннее предшествует внешнему, историческому. Для религиозной жизни по Бердяеву важно откровение. Оно «есть изменение соотношения между подсознательным или сверхсознательным и сознательным, вступление сферы подсознательного и сверхсознательного в сознание. В свете откровения разрываются границы сознания, в огне откровения расплавляются затверделость и закаменелость сознания. Сознание бесконечно расширяется и углубляется, переходит в сверхсознание. Замкнутая психофизическая монада размыкается, пробуждается дремлющий дух».

Сознание человека динамично и откровение расширяет его объемы, как одна из ступеней ее динамического развития. Организация сознания устроена так, что нам открывается бесконечность миров, но, в то же время, мы боимся его, сознание пытается защититься от этого познания. Сознание имеет интуитивный орган для познания динамической действительности. Стремление сознания к закрытости ограничивает наш опыт, для того, чтобы разрушить эту преграду, выстроенную сознанием, необходим огонь откровения, который растопит ее. Но откровение не приходит только от божественного, но и определяется встречным движением человека к нему, это встречное движение - есть вера.

Вера - это свобода духовного выбора, она несет в себе более широкое познание, так как, одно дело верить в то, что итак видно, а другое верить то, что не бросается в глаза и по выражению Бердяева «принуждает быть уверованным». (Привет от сенсуалистов, говоривших о том, что мы не можем остановить процесс восприятия независимо от нашего желания - мы воспринимаем). «Вера не знает личных гарантий», но она и связана с риском погружения в таинственную бездну. Несмотря на этот риск, вера - есть свободный выбор человека, не насаждаемый извне.

Христианская истина для человека может раскрыться только в «вечной динамике сознания... творческом напряжении духа», развитие которых можно связать со становлением откровения в человеческом сознании. Откровение всегда богочеловеческое (выражается в Христе-Богочеловеке).

По словам Бердяева, для образования единого духовного мира необходим динамизм сознания, такого, при котором человек не станет «игралищем космической безмерности». Поэтому важно сохранять в себе верность христианству, как гаранта того, что человек не будет распылен.

4. Свобода духа

Помимо христианства и отношений человека с Богом для Бердяева центральным было понятие свободы (конкретного понятия свободы он дает здесь, пишет только, что нельзя дать ее логического положительного понятия о ней, так как любо определение «умерщвляет ее внутреннюю жизнь», но свобода есть «самоопределение изнутри»). Существует два понимания свободы:

1) Иррациональная, предшествующая добру и злу и определяющая выбор первого или второго;

2) Свобода в «добре»

Она есть неотъемлемая часть духа и, можно сказать, «проходной билет» к духовному миру: «Дух есть свобода. Дух не знает внеположности, не знает принуждающих его объективных предметов». Для достижения свободы необходимо целостное сознание, а не воля или человеческое усилие. Свобода раскрывается тогда, когда в душевном, начинает действовать свобода духа.

Свобода для человека это благодать и они неотделимы друг от друга. Для христианств, а эта идея является также центральной, Бердяев в связи с этим приводит множество цитат из Евангелия, например: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (от Иоанна). Стоит отметить, что Бердяев подчеркивает еще одну важную вещь: Бог ждет человеческой свободы, он жаждет этой свободы для него.

Люди сами «создают» свою свободу выбора в избрании и принятии истины и эта свобода даже Богом не может быть принуждаема. Откуда тогда появляется свобода, как она воплощается? Ответ в Богочеловеческих основаниях христианства (Бог-Сын).

Результатом свободы, не насаждаемой никем, становится появление «организованного, гармонизованного, совершенного строя жизни». И «спасение человека есть освобождение человека в истине». При всей важности свободы, человек легко от нее отказывается «во имя спокойствия и благополучия, он с трудом выносит непомерное бремя свободы и готов скинуть его и переложить на более сильные плечи».

«Человек духовное и надломленное существо»

Свобода обладает трагичностью. Если первая свобода (иррациональная) порождает анархию и может привести к злу, а не только к добру. Она характеризует «отпадение от центра жизни», но это есть и первичная стадия динамики духа. Страшное в этой свободе то ,что на не, по словам Бердяева не «пролит свет Истины» и через эту свободу - люди становятся рабами необходимости.

Трагичность второго типа свободы (уже в «добре») заключена также в «скатывании» в необходимость и рабство. Так же есть опасность превратить добро в принуждение и авторитарность. Здесь он обвиняет коммунистов в том, что они, конечно, говорят о достижении всеобщего добра, но через «муштровку человеческой природы, через подчинение коммунистической истине и добру, вне которых нет свободы».

Получается, что из трагичности двух свобод нет природного выхода, но в Христе открывается уже третья свобода, вмещающая в себя обе: «Благодать Христова есть просветление свободы изнутри, без всякого насилия и принуждения извне. Истина Христова, которая делает свободными, никого не насилует и не принуждает». Эта благодать позволяет преодолеть, с одной стороны добро как необходимость, а с другой, злую свободу. Бердяев называет тайной христианства (религия Богочеловечества - совмещение Божьей и человеческой свободы) тайну свободы.

В конечном итоге свобода нужна, чтобы ответить на зов Божественной любви: «Положительная, более глубокая истина заключается в том, что я не могу жить только по собственному закону, что свобода моя не может оставаться отрицательной, формалистической и беспредметной, что свобода нужна мне для великого ответа на Божий зов, для обращения моего к божественной жизни». Привлекло внимание понимание Бердяевым смирения, которое он понимает как «внутреннее просветление духовного существа человека, вольная, свободная победа над всякой гордыней самоутверждения, над всякой злобой нашей низшей стихии». Смирение он рассматривает как религиозный факт, как просветление человека и напряжения в нем духа. Может показаться странным, но Бердяев говорит о том, что смирение есть одна из форм свободы, «путь освобождения от власти внешнего и чуждого...обретение свободы от зла жизни». Это смирение, как я понимаю и есть та динамика духовного пути

5. Бог, человек и богочеловек

Теперь более подробно о Богочеловеке. Когда Бердяев упоминает Богочеловека - он имеет в виду соединенность Божественного и человеческого в нем. Такое сочетание позволяет преодолевать разорванность между Богом и человеком. По словам Бердяева: «Первичный феномен религиозной жизни есть встреча и взаимодействие Бога и человека, движение от Бога к человеку и от человека к Богу. В христианстве находит этот факт наиболее напряженное, сосредоточенное и полное свое выражение». Взаимоотношения Бога и человека - это и есть жизнь. Живой Бог доступен только мифологическому мышлению, даже мистическому. В этой встрече и взаимодействии есть даже своего рода жизненный драматизм. Этот драматизм заключается в тоске Бога по своему другу и его любви (имеется в виду человек - об это было и раньше упомянуто) и это показатель совершенства и полноты бытия Бога.

То есть Бог не нечто бездвижное, наоборот, Он - динамичен и его, скажем так, процессуальность отражается в учении о Троичности Божества и искуплении в виде жертвы Бога-Сына. «Божественная жизнь есть в вечности совершающаяся божественная мистерия. Она раскрывается в нашем духовном опыте». В глубине нашего опыта происходит то же, что и на небесах - богорождение (как я понимаю наше полное принятие и безусловная вера в человеке).

В духовном опыте раскрывается взаимная тоска человека и Бога друг о друге. Человек - ищет возврата к первофеномену, источнику его жизни. Бог рождается в человеческой душе и тогда и человек Рождается подлинно, так человек стремиться найти самого себя. Что еж касается ответной тоски Бога: «по человеку, по тому, чтобы человек родился и отобразил Его образ». Так получается, что основной миф христианства в «двуедином движении, о Богочеловеке и Богочеловечестве».

Богочеловек (Христос) это ответ на Божью потребность [сам Бердяев подчеркивает, что слово потребность не совсем совершенно для Бога, как, впрочем, и вес, что мы говорим о Нем] в любящем и любимом. Появление Богочеловека подчеркивают ту сторону человека, которая является духовной, чистой, отличной от греховной, проще говоря. «... в Богочеловеке заключен весь род человеческий, все множество человеческое, всякий лик человеческий». Получается, что искупительное распятие на самом деле пережило человечество, а не один Бог-Сын. Он есть все человечество, во всех совокупности, можно сказать, любого человека, включая ныне живущих и будущих. Через Христа человек, человечество, да и весь космос отвечает на призыв Бога и его потребность в любви.

Говоря о Божественной мистерии, Бердяев упоминает и о третьем «звене» Троице - Святом Духе. Он называет Святой Дух - «Третье царство», где «Любящий и любимый находят полноту жизни в царстве любви». В этом Духе происходит преображение мира и человека. В этом Третьем царстве человек Бог приходят к общему содержанию во всей полноте.

Получается, что человек и Бог нужны друг другу. Без одного нет Другого и осуществление их внутренних жизней взаимосвязано. Бог через человека и мир, а они через Бога. Человек, отходя от Бога, становиться на позиции подчинения природному миру. И уже мир внешний, а не внутренний определяет его жизнь. Это прямое нарушение принципа иерархии, когда все встанет с «ног на голову», и высшее станет на место низшего - это просто разрушит мир, нарушит, так сказать баланс. Человек теряет свою индивидуальность «растворяется» во «внешнем /объективном».

Жизнь человека теряет свою полноту, и он подчиняется бесконечной смене рождения и смерти, я бы сказала, становиться никем. «Вместо вечной жизни, вместо полноты жизни для личности достигается бесконечное дробление все вновь возникающих и погибающих поколений. Связь рождения и смерти в стихии рода оказывается нерасторжимой».

Рождение связано со смертью, так как через него человек проносит тяжесть первородного греха, поэтому и не может победить тленность своей жизни. Род человеческий потеряло свое целомудрие. Произошло отпадение от Бога, отделив женское начало от мужского. Женская стихия стала соблазняющей, без которой мужская не может жить и они стали друг другу внешними, они всегда будут стремиться вернуть свое единство, но, это не станет возможным без Девы (которая ранее была целостна с Богом). Восстановление целостного образа человека, андрогинного, стало возможным, когда Дева родила от Духа Христа, который снова объединил в себе все человечество.

Человек через Христа внедряется в Божественную жизнь. И христианство основывается на том, что во Христе устанавливается «родственность между человеком и Богом». Существует три типа понимания отношений Бога и человека:

1) Подчинение внешней воли человека Божьей воле (разделенность Бога и человека, подчиненность последнего);

2) Отождествление их воль (человек как проявление жизни Божества);

3) Богочеловеческий антропологизм (в/действие Божьей благодати и человеческой воли).

Наиболее совершенен конечно третий тип понимания Здесь Бердяев рассуждает уже о творчестве человека. В творчестве человек приносит Богу все силы своего духа. Проявление творческой любви, заключается в том, что человек должен максимально возможными образами раскрывать свои таланты, развивать их, тем самым осуществляя замысел Божий. Человек думает не только о своем спасении, но и о Боге. Исходя из этого, суть религиозной жизни заключается в «преодолении одиночества, обретении родственности и близости».

Саморазвитие человека зависит не только от его отношении к Богу, но и отношения к природе. Бердяев выделяет три периода, характеризующих такое отношение:

1) Погруженность (осознание общности жизни с природой) - тотемизм;

2) Противопоставление природе - язычество;

3) Обращение к природе с целью подчинения - христианство.

Характеризовать каждый период не буду, скажу только, что в третьем периоде появляется Христос и своим искуплением меняет отношение к природе. По выражению Бердяева «умирают боги природы». Только у христианстве возможно духовное освобождение человека и христианская Церковь противопоставляет человека «демонизму природы» и укрепляет духовного человека. Несмотря на эти благородные влияния церкви, существует еще одно последствие Ее влияния: появление механистического миросозерцания, где природа рассматривается как «мертвящий механизм». Это миросозерцание, в конечном итоге, станет враждебной христианству.

Христианство может надеяться на появление 4 периода, где человек «вновь увидит божественный космос», но при этом, духовно будет возвеличен над природой и стихиями. Отпав от Бога, человек смешивается с низшей природой и начинает свою жизнь с низшей животной стадии. Только со времен язычества начал оформляться образ человека. В это период человек смешивался с героями (полубогами) и богами, то есть не было различения. В мифе о Прометее уже есть отдельно существующие боги, герой и человечество. И появление человеческой культуры Бердяев тоже связывает с поступком Прометей - без похищенного огня люди не смогли бы развиваться.

Бердяев сравнивает раскрытие мира человека в греческой культуре и христианстве. По его мнению, трагический герой Греции идет к гибели, а христианский Богочеловек к воскрешению. В античной культуре образ человека основан на противопоставлении дионисийского и апполонического начал. Дионисийское начало это источник жизни человека, но избыточность этой силы ведет к уничтожению личности. А вот апполоническое начало становиться тем, что порождает личность, развивает ее. Апполоническое начало красиво, но дионисийское имеет значение, как источник жизни, поэтому в эллинской культуре они гармонично сосуществуют в образе человека. Но это постоянно противоборство, можно сказать, делает личность «нестабильной».

А вот окончательный образ человека может быть оформлен только в христианстве. Это связано с тем, что христианство признает значение единичного и неповторимого человеческого «лика», существующего благодаря лику Христа-Богочеловека. «В Христе и через Христа раскрывается вечный лик всякого человеческого существа». В христианском сознании и только в нем существует подлинный антропологизм.

Пока человек проходил пути искупления и укрепления личности через Церковное сознание, на время были закрыты творческие силы, призвание человека. «Церковь давала внутреннюю религиозную санкцию тому состоянию человеческой души, которому имя - святость, но не давало религиозной санкции тому состоянию человеческой природы, которому имя - гениальность». Святость отлична от священства тем, что первое - ангельское начало. Гениальность имеет религиозный смысл - высшее проявление человеческого творчества. Творческое вдохновение должно идти не от греховности, а от «возвышенности» над низшей природой человека. «Сотворить что-нибудь в жизни может лишь тот человек, который предмет своего творчества поставил выше самого себя, истину предпочел себе.»

6. Мистика и духовный путь

Понимание «мистики» как «тайны» должно быть основой религии, источником ее творческого движения. Но, по факту отношения между мистикой и религией обозначают тем, что вероисповедание стремиться подавить и подчинить мистику. Сложность их отншений заключается еще и в том, что понятие «мистика» стало популярным словом и употребляется бессмысленно.

Мистика, по Бердяеву, «интимно-сокровенна», но преодолевает грех индивидуализма (эгоизм). Мистика превыше объективного и субъективного состояния. Бердяев разделяет мистику и магию. Отличия заключаются в следующем:

1) Магия - имеет натуралистические основы, мистика - духовную;

2) Магия - общение с природой, мистика - С Богом;

3) Магия - сфера необходимости, учит о скрытых силах природу. Сфера мистики - свобода;

4) Мистика - отрешенна и созерцательна, а магия - активная и «завоевательная».

Природная магия сковывает человека, мистика же дает ему свободу. Магия вообще противоположна религии, но, к сожалению, существуют и ложные мистики: натуралистическая и душевная. Они трактуют мистику совершенно не верно, оставляя ее на слишком низменном уровне, тогда как она может быть связана лишь с глубиной и высотой духовной жизни».

Мистика подчеркивает то состояние родства, которое существует между Богом и человеком. Мистика говорит антиномичным языком и в ней легко сосуществует вместе родство человека и Бога и пропасть между ними. По сути, мистика - это учение о преодолении тварности человека («тварное ничто»). «Мистика предполагает символическое сознание и символическое миропонимание, и мистика преодолевает символизм, выходит из символов к реальностям». Проще говоря, мистика позволяет видеть реальность и отличать ее от фантазмов.

Религия обращена к народным массам и создана для всех, а не только для духовной аристократии. Религия экзотерична и человек через религию не постигнет Откровения во всей Его полноте. А вот мистика как раз эзотерична, существует только для избранной духовной аристократии, она сокровенна. Однако мистика не может быть оторвана от религии, иначе она станет темной и человек, поверженный в такую мистику, будет отстоять от Бога еще дальше. Есть два типа мистики: первая - для приближения к Богу и вторая- для познания божественных тайн и тайн бытия. Официальная Церковная мистика, чаще всего, придерживается первого типа мистики. А второй тип мистики можно назвать гностическим.

Бердяев различает православную и католическую мистику. Единственное серьезной отличие в том, что они идут к одной цели, но разными путями. Как я поняла и та и другая, стремятся к Божественному свету, только православие подчеркивает некоторую связанность между Богом и человеком, а католичество поддерживает понимание некоторой субординации между Святым Духом и человеком. Еще важное отличие в том, что в католичестве есть своего рода культ страдания и мук Христовых, а в православии - подчеркивается искупление Христово и смирение человека. В православии нет какого-то определенного пути, конкретно заданного, а в католичестве есть.

Размещено на Allbest.ru