Детерминизм как учение о всеобщей обусловленности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Детерминизм как учение о всеобщей обусловленности

2. Причина и следствие

3. Непричинные виды детерминации

Заключение

Список литературы

Введение

Детерминизм - методологический принцип, согласно которому из факта, что в мире все взаимосвязано и причинно обусловлено, следует возможность познания и предсказания событий, имеющих как однозначно определенную, так и вероятностную природу. Механический детерминизм - однозначная причинная обусловленность - абсолютное строгое предсказание. Индетерминизм - методологическая позиция, в которой отрицается как объективность причинных связей, так и ценность причинных объяснений в науке. Г. Риккерт: «Причинное объясняет действительно лишь в пределах наук о природе и неприменимо к наукам о духе, т.е. наукам общественным».

Человеческая воля (или в телеологии - воля божественная) рассматривается индетерминизмом как автономная сила, свободная в своих проявлениях от всякой причинности и необходимости, т.е. ничем не обусловленная. Индетерминизм трактует принцип объективной необходимости как фатализм. Поскольку причины того или иного явления не всегда удается установить, а механицизм так же не всегда может объяснить разнообразные явления, в XIX веке господствующее положение приобрело философское учение под названием «детерминизм».

Различие между учением о причинности и детерминизмом отмечал еще Декарт: «Следствие отстает во времени от причины из-за ограниченности чувственных восприятий человека». Суть детерминизма проще всего объяснить с помощью аналогии. Если аксиомы Евклидовой геометрии заданы, то свойства фигур в рамках этой геометрии полностью определены как необходимые логические следствия. Говорят, что Ньютон как-то спросил, зачем нужно выписывать теоремы Евклидовой геометрии, если они очевидным образом следуют из аксиом. Все же большинству людей требуется немало времени, чтобы доказать каждую из теорем.

1. Детерминизм как учение о всеобщей обусловленности

Ньютоновская концепция Вселенной, состоящей из твердых неразрушимых частиц, каждая из которых действует на другие с вполне определенной, вычисляемой силой, была положена в основу последовательного детерминизма французским астрономом и математиком Лапласом. Ему принадлежит ставшее классическим описание сущности детерминизма:

Состояние Вселенной в данный момент можно рассматривать как результат ее прошлого и причину ее будущего. Разумное существо, которое в любой момент знало бы все движущие силы природы и взаимное расположение образующих ее существ, могло бы - если бы его разум был достаточно обширен для того, чтобы проанализировать все эти данные - выразить одним уравнением движение и самых больших тел во Вселенной, и мельчайших атомов. Ничто не осталось бы сокрытым от него - оно могло бы охватить единым взглядом как будущее, так и прошлое [6, с.121].

Детерминизм завоевал столь прочные позиции, что философы стали подходить с детерминистической точки зрения к оценке деятельности человека как части природы. Идеи, волевые акты и действия человека рассматривались как неизбежное проявление взаимодействия материи с материей. По мнению детерминистов человеческая воля определяется внешними физическими и физиологическими причинами. Гоббс, например, объяснял кажущуюся свободу воли следующим образом. События из вне воздействуют на наши органы чувств, а те в свою очередь на мозг. Движение внутри мозга порождает то, что, мы называем аппетитом, восторгом или страхом, но все эти чувства - не более чем наличие движения внутри мозга. Когда аппетит и отвращение сталкиваются в противоборстве, наступает особое физическое состояние, именуемое осмотрительностью. Одно движение одерживает верх над другим, а мы говорим о проявлении свободы воли. Но в действительности выбор преобладающего движения принадлежит не личности. Мы видим результат, но не в состоянии осознать определяющий его процесс. Свободы воли не существует. Это бессмысленный набор слов. Воля жестко ограничена действиями материи. Вольтер в сочинении «Невежественный философ» утверждал: «Было бы очень странно, если бы вся природа, все планеты должны были бы подчиняться вечным законам, а одно небольшое существо, ростом в пять локтей, презирая эти законы, могло бы действовать, как ему заблагорассудится». Случай - ни что иное, как слово, придуманное для обозначения известного действия неизвестной причины[3, с.89].

Этот вывод был настолько категоричен, что даже материалисты попытались умерить его остроту. Некоторые из них утверждали, что детерминированы только действия человека, но не его мысли. Другие пытались найти новую интерпретацию свободы, пытаясь сохранить хотя бы какое-то подобие ее. Вольтер саркастически заметил в этой связи: «Быть свободным означает иметь возможность делать что угодно, а не хотеть что угодно». С научной точки зрения утверждение «событие А определяет событие В» означает, что если задано событие А, то можно вычислить событие В. Таким образом применение детерминизма в точных науках можно охарактеризовать следующим образом: если состояние некоторого множества объектов в произвольный момент времени задано, то состояние объектов того же множества в любой момент времени в будущем может быть определено путем вычислений. Естественно научная концепция детерминизма наиболее четко выражена функциональными соотношениями между переменными, но из функционального соотношения не следует существования причинно следственной связи.

Многое из того, чем занимаются точные науки, сводится к установлению функциональных соотношений между переменными. Если такого рода соотношение оказывается верным в широких пределах и выражает нечто важное относительно физического мира, то оно обретает статус закона природы. Методологический принцип детерминизма является одновременно и основополагающим принципом философского учения о бытии. Сам термин «детерминация» происходит от латинского determine (определяю) и может быть расшифрован как обязательная определяемость всех вещей и явлений в мире другими вещами и явлениями. Зачастую вместо предиката «определяемость» в эту формулировку подставляют предикат «обусловленность», что придает самой формулировке двусмысленность, ибо создается впечатление, что детерминирующие факторы таким образом сводятся только к условиям, хотя последние при всей своей значимости являются лишь одним из этих факторов. Среди многообразных форм детерминации, отражающих универсальную взаимосвязь и взаимодействие явлений в окружающем мире, особенно выделяется причинно-следственная, или каузальная (от лат. causa -- причина), связь, знание которой ничем не заменимо для правильной ориентировки в практической и научной деятельности. Поэтому именно причина выступает важнейшим элементом системы детерминирующих факторов. И все же принцип детерминизма шире принципа каузальности: кроме причинно-следственных связей он включает в себя и другие виды детерминации (функциональные связи, связь состояний, целевую детерминацию и т.д.).

Детерминизм в своем историческом развитии прошел два основных этапа -- этап классического (метафизического, механистического) детерминизма и этап детерминизма постклассического, диалектического по своей сущности. В истоках метафизической трактовки детерминизма мы обнаруживаем атомистическую концепцию Демокрита, которая (в отличие от концепции Эпикура) отрицала случайность, принимая ее просто за непознанную необходимость. Такой детерминизм в дальнейшем развивается Ф. Бэконом, Т. Гоббсом, Б. Спинозой, Р. Декартом, Ж. Ламетри, П. Гольбахом и другими философами Нового времени. Опираясь на труды своих предшественников и на основополагающие идеи естествознания И. Ньютона и К. Линнея, французский астроном и математик П. Лаплас в работе «Опыт философии теории вероятностей» (1814) довел идеи механистического детерминизма до логического конца: он исходит из постулата, согласно которому из знания начальных причин можно всегда однозначно вывести следствия. Интересно отметить, что уже к началу того же самого XIX века под влиянием развития теории вероятностей (которой занимался П. Лаплас), социальной статистики и т.д. возник целый ряд вопросов, не разрешимых с позиций лапласовского детерминизма:

1. Как совместить его концепцию с эмпирическими наблюдениями, выявляющими отклонения от необходимости, отсутствие «чистого» проявления закона во всех его конкретных воплощениях?

2. Как совместить механизм лапласовского детерминизма с теорией вероятностей, оперирующей понятием «случайность»?

В трудах Лапласа здесь противоречия не было, ибо он истолковывал субъективистски и случайность, отождествляя ее с незнанием причин, и вероятность, относя ее к нашему знанию о процессе (объекте), но не к самому процессу (объекту). В действительности же вероятность, как уже говорилось, определяет степень возможности проявления объективного по своей природе случайного явления[6, с.123].

Размышления над этими вопросами исподволь подтачивали устои лапласовского детерминизма, но прорыв к более широкому пониманию определенности в мире был осуществлен благодаря двум эпохальным событиям в естествознании -- дарвиновской теории происхождения видов и в особенности появлению квантовой механики. Выяснилось, что многие законы, объясняющие мир, носят статистический характер, то есть не допускают однозначной предсказуемости и, следовательно, являются законами вероятными.

Говоря об этом постклассическом, диалектическом этапе в развитии детерминизма, мы не можем не вспомнить Эпикура, в учении которого о самопроизвольном отклонении атома от прямой линии в зародыше уже содержалось современное понимание детерминизма. Но поскольку сама случайность у Эпикура ничем не определяется (беспричинна), то без особых погрешностей можно сказать, что от Эпикура прослеживается начало и противостоящего детерминизму учения -- индетерминизма. В истории философии известны два вида индетерминизма: «объективный» индетерминизм, начисто отрицающий причинность как таковую, не только ее объективную данность, но и возможность ее субъективистского истолкования и идеалистический индетерминизм, который, отрицая объективный характер отношений детерминации, объявляет причинность, необходимость, закономерность продуктами субъективности, а не атрибутами самого мира. Это значит (у Юма, Канта, многих других философов), что причина и следствие, подобно иным категориям детерминации, суть лишь априорные, т.е. полученные не из практики, формы нашего мышления. Многие субъективные идеалисты объявляют употребление этих категорий «психологической привычкой» человека наблюдать одно явление следующим за другим и объявлять первое явление причиной, а второе следствием. Разумеется, подобная «привычка» (ошибка) нередко встречается, на что обращает наше внимание элементарная логика, именуя эту ошибку следующим образом: Post hoc ergo propter hoc -- «после этого значит по причине этого». Но ведь дело не в ошибках отдельных людей. Дело в том, что наши понятия «причина», «следствие» и т.п. почерпнуты из познания самой объективной действительности, в которой причинно-следственные связи и другие виды детерминации реально существуют. Вполне понятно, что открытие статистических (вероятностных) законов было использовано индетерминистами для новых, более аргументированных попыток опровержения детерминизма. Здесь происходило примерно то же, что отмечалось и на других участках философского фронта в связи с проникновением в этот странный, необычный внутриатомный мир: подобно тому обнаружение непонятных и необъяснимых с позиций классической науки черт этого мира породило и тезис об исчезновении причинности. На самом же деле исчезли не материя и причинность, а тот предел, до которого мы знали их, наши представления о материи и причинности стали шире и глубже[6, с.124].

2. Причина и следствие

Причинно-следственная связь явлений выражается в том, что одно явление (причина) при определенных условиях обязательно вызывает к жизни другое явление (следствие). Соответственно можно дать и рабочие определения причины и следствия. Причина есть явление, действие которого вызывает к жизни, определяет последующее развитие другого явления. Тогда следствие есть результат действия определенной причины.

В детерминацию явлений, в систему их определенности наряду с причиной входят и условия -- те факторы, без наличия которых причина не может породить следствие. Это означает, что причина сама по себе срабатывает не во всяких условиях, а только в определенных. В медицине, например, существует такое выражение: «Каждый человек инфицирован, но далеко не каждый является инфекционным больным». Действительно, в каждом из нас могут быть обнаружены те или иные инфекционные агенты (палочка Коха и т.п.), но соответствующей болезнью (в данном случае туберкулезом) человек заболевает только в определенных условиях -- хроническое переохлаждение или пребывание в сырости, истощение организма в результате недоедания, недосыпания и т.д[1, с.187].

Среди условий встречаются более существенные и менее существенные. При этом иногда удельный вес условия в общей детерминации настолько велик, что дает повод для смешения его с самой причиной. Чтобы избежать этого в своей практической и научной деятельности, нужно всегда помнить, что при всей схожести условий и причины между ними есть принципиальное различие, причина и следствие связаны между собой генетически, то есть причина порождает следствие, в то время как условие ни в коем случае не порождает, а лишь способствует ее порождению.

Различают условия необходимые и достаточные. Совокупность необходимых условий определяет реальную возможность порождения данного следствия, но эти условия должны быть не только необходимы, но и достаточны, ибо только в этом случае возможность может превратиться в действительность. Категории «возможность» и «действительность» будут нами рассмотрены несколько позже[6, с.125].

В систему детерминации явлений (в особенности общественных) зачастую входит повод -- тот или иной фактор, обуславливающий лишь момент, время возникновения следствия. Как правило, в качестве повода выступает фактор несущественный, случайный по отношению к основным причинно-следственным связям, поэтому он не может оказать и существенного воздействия ни на причину, ни на следствие. Так обстоит дело с поводами, приводящими к началу войн, революций, других исторических событий. Вспомним в связи с этим расстрел демонстрации 9 января 1905 года и начало первой революции, убийство австрийского эрцгерцога в Сараеве в 1914 году и начало первой мировой войны и т.д. Во всех подобных случаях повод играет роль пускового механизма, спускового крючка, заставляющего причину срабатывать. Идентичную роль повод выполняет и в других сферах, в частности в развитии научного познания. Однажды Н.И. Лобачевскому поручили прочитать курс лекций для казанских чиновников, не имевших среднего образования. По ходу одной из лекций он несколько раз вынужден был возвращаться к пятому постулату Эвклида (о параллельности прямых), но каждый раз обнаруживал полное непонимание его чиновниками. Тогда Лобачевский решил: «Если постулат не понимают, может быть он не верен?» Повод этот привел Лобачевского к глубоким раздумьям, в результате которых появилась его неэвклидова геометрия. Причиной же ее появления, разумеется, были явления более существенные: противоречия, накопившиеся в самой геометрии.

После того как мы познакомились с основными элементами каузальной детерминации (сама причина, условия, повод), логично перейти к рассмотрению категорий «возможность» и «действительность». До сих пор, рассматривая категории «необходимость и случайность», «причина и следствие», мы имели в виду действительное (актуальное) бытие предметов и явлений. Но кроме бытия действительного существует, как уже отмечалось, бытие возможное, потенциальное, то есть все, что со временем станет действительным, выступает сначала как возможное. Движение, по Аристотелю, и есть «осуществление возможного как такового». Само понятие «действительность» употребляется в философской литературе в двух смыслах. В широком смысле под действительностью понимается весь реальный мир, и тогда действительность включает в себя и собственные тенденции, способности к развитию, т.е. возможности. В узком смысле под действительностью имеют в виду не всякое бытие, а лишь сформировавшееся, развившееся. В этом узком смысле мы говорим о действительности, соотнося ее с парной ей категорией возможности. Возможность есть закономерная тенденция развития объекта, при определенных условиях переходящая в действительность. Тогда действительность есть реализованная возможность. Возможность так же объективна, как и действительность. В этом человек убеждается при созерцании непрерывных изменений в окружающем мире, а также в ходе своей практической деятельности по мере превращения цели (возможности) в результат (действительность). Любая возможность представляет собой такое состояние в развитии, когда часть необходимых детерминирующих факторов уже налицо, но «комплект» их еще недостаточен, либо такое состояние, когда этот «комплект» уже представлен, но составляющие его компоненты еще недостаточно зрелы. С учетом этого различают возможности реальные и формальные. Под реальными возможностями имеются в виду также возможности, которые определяются необходимыми свойствами и связями предмета (например, возможность перехода вещества из одного агрегатного состояния в другое). Формальные же возможности определяются случайными свойствами и связями предмета, причем это множество случайностей должно пересечься в одной точке. Воспользуемся известным гегелевским примером с турецким султаном, который может стать Папой Римским. При каких условиях это может произойти? Во-первых, нужно, чтобы султан-мусульманин вдруг захотел обратиться в христианскую (и именно католическую) веру, что не вытекает с необходимостью из его природы человека, тем более человека такого высокого ранга. Во-вторых, нужно, чтобы он стал католическим священником и дослужился до кардинала, ибо иначе он не может быть кандидатом в Папы, и весь этот путь тоже унизан случайностями. В-третьих, нужно, чтобы на самих выборах (в этой своеобразной точке бифуркации) он получил предпочтение перед другими, равными ему, а может быть, даже превосходящими его, кандидатами. Согласимся, что такую витиеватую возможность превращения турецкого султана в Папу Римского нельзя назвать реальной[4, с.192].

В свою очередь, реальная возможность предстает перед нами в двух ипостасях; в одних ситуациях как возможность абстрактная, в других -- как конкретная. Абстрактной возможность предстает перед нами тогда, когда для ее реализации на данной стадии все необходимые для этого факторы еще не выявились, но закономерно должны обнаружить себя на следующей. Конкретная возможность связана, таким образом, с полным набором факторов, необходимых для ее превращения в действительность. В последнее время в связи со становлением синергетики как одного из общенаучных методов выделяют также возможности обратимые и необратимые. Обратимой возможностью называется такая возможность, с превращением которой в действительность первоначальная действительность становится возможностью; необратимой -- такая, с превращением которой в действительность первоначальная действительность становится невозможной. В качестве примера обратимой возможности можно вернуться к процессу перехода из одного агрегатного состояния в другое: каждый раз для вещества сохраняется возможность возвращения в первоначальное состояние, ибо данный процесс представляет собой не развитие, а просто изменения. Там же, где налицо процесс развития, мы имеем дело с необратимой возможностью: из стадии «взрослости» никак нельзя физически вернуться на стадию «детства».

Любую возможность, даже формальную, следует все же отличать от невозможного -- от того, что несовместимо с законами природы, общества и мышления и потому нереализуемого. Всем нам со школьной скамьи известен термин «перпетуум-мобиле» -- вечный двигатель. Сколько горячих голов в разные века брались за его создание. Но «вечный двигатель» невозможен, ибо сама его идея противоречит важнейшему закону природы -- закону сохранения энергии. Уже Гегель отверг метафизическую концепцию, согласно которой следствие всегда пассивно, не оказывает активного обратного воздействия на породившую его причину. В действительности же причина и следствие находятся в диалектическом взаимодействии. Следствие оказывает известное противодействие и таким образом из пассивной субстанции превращается в активную, начинает выступать по отношению к первопричине как причина. Если прохождение тока является причиной нагревания нити, то в свою очередь нагревание нити изменяет силу тока, то есть видоизменяет причину. Практика убеждает, что между причинами и следствиями существует многообразная взаимообусловленность. Одно и то же следствие может быть порождено многими причинами. Так, миграция сельского населения в города порождается таким комплексом причин, как неудовлетворенность бытовым и культурным обслуживанием, жилищными условиями, содержанием и условиями труда и т.д., целый комплекс причин действует в процессе усиливающейся сейчас миграции из города в деревню (безработица, невозможность прокормиться на пенсию или низкую зарплату и т. д.). В свою очередь, одна и та же причина может вызывать целый комплекс следствий. Переход к информационно-компьютерному технико-технологическому базису, например, порождает необходимость в новом типе труженика, качественно изменяет условия реализации хозяйственной функции семьи, обеспечивает общество надежными средствами коммуникации, делает возможным всемирное информационное пространство. Как соотносятся между собой причина и следствие во времени? Существуют три типа временной направленности причинно-следственных связей[6, с.126]:

1) детерминация прошлым. Такая детерминация по существу является всеобщей, ибо отражает объективную закономерность, согласно которой причина в конечном счете всегда предшествует следствию. Эту закономерность очень тонко подметил Лейбниц, давший следующее определение причины: «Причина есть то, что заставляет какую-нибудь вещь начать существовать»; детерминизм следственный явление каузальный

2) детерминация настоящим. Познавая природу, общество, собственное мышление, мы неизменно обнаруживаем, что многие вещи, будучи детерминированными прошлым, находятся и в детерминирующем взаимодействии с вещами, сосуществующими одновременно с ними. Не случайно представление об одновременной детерминирующей связи мы встречаем в разных областях знания -- физике, химии (при анализе равновесных процессов), в биологии (при рассмотрении гомеостазиса) и т.д. Детерминированность настоящим имеет прямое отношение и к тем парным категориям диалектики, между которыми существует причинно-следственная связь. Как известно, форма любого явления находится под определяющим воздействием содержания, но это отнюдь не означает, что содержание предшествует форме вообще и в своей первоначальной точке может быть бесформенно;

3) детерминация будущим. Такая детерминация, как подчеркивается в ряде исследований, хотя и занимает более ограниченное по сравнению с рассмотренными выше типами место среди детерминирующих факторов, вместе с тем играет заметную роль. К тому же надо учитывать всю относительность термина «детерминация будущим»: будущие события еще отсутствуют, об их реальности можно говорить только в том смысле, что они с необходимостью наличествуют в качестве тенденций в настоящем (и наличествовали в прошлом). И все же роль этого вида детерминации весьма существенна. Обратимся к двум примерам, связанным с сюжетами, о которых уже шла речь. Детерминация будущим лежит в основе объяснения открытого академиком П.К. Анохиным опережающего отражения действительности живыми организмами. Смысл такого опережения, как подчеркивалось в главе, посвященной сознанию, в способности живого реагировать не только на предметы, которые сейчас непосредственно воздействуют на него, но и на изменения, вроде бы безразличные для него в данный момент, но в действительности являющиеся сигналами о вероятных будущих воздействиях. Причина здесь как бы действует из будущего. Другой пример связан с причинами перехода от рабовладения к новой, феодальной, общественно-экономической формации. Попытки объяснить этот переход предшествующей ему технической революцией или, по крайней мере, новым техническим уровнем производства оказались неудачными. Положение проясняется только при учете двух обстоятельств. Во-первых, производительные силы общества включают в себя не только технику, но и человека, причем в качестве главной производительной силы, и во-вторых, в понятие «ступень развития производительных сил» наряду с характером и уровнем, как мы видели, входят также и потребности их развития. Переход к феодализму стал необходимостью, потому что раб как производитель материальных благ уже не отвечал потребностям развития производительных сил. Таким образом, в данной исторической ситуации принципиальное изменение статуса работника являлось первейшей предпосылкой качественного изменения технического уровня производства, а не наоборот. Причина здесь действовала из будущего.

Детерминация будущим имеет прямое отношение ко всей человеческой деятельности, если вспомнить ту известную нам цепочку деятельности, которая начинается потребностями индивида и общества и обязательно включает в себя цель. В аристотелевской классификации причин цель выступает как конечная причина (causa finalis): все, что мы делаем осознанно, мы делаем в силу (а значит -- по причине) своей целевой установки.

В последнее время делаются попытки представлять цель более широко, в кибернетическом, обобщенном виде. И тогда цель предстает перед нами как некоторое конечное состояние, к которому стремится система. Разумеется, в такой постановке вопроса много дискуссионного, но содержится и рациональное зерно. Основоположник системного подхода Людвиг Берталанфи называл живые системы «эквифинальными» именно в связи с их способностью достигать одинакового результата, в известном смысле, независимо от начальных условий[6, с.127].

3. Непричинные виды детерминации

Беспричинных явлений не существует. Но это не означает, что все связи между явлениями в окружающем мире относятся к причинно-следственным. Как подчеркивалось выше, каузальность -- самый существенный и всеобщий, но отнюдь не единственный тип детерминации. Наряду с каузальностью (и в относительном единстве с нею) обнаруживаются и такие весьма значимые типы детерминации, как функциональная связь, коррелятивная связь, связь состояний. Рассмотрение указанных типов детерминации характерно лишь для постклассической науки и постклассической философии. Понятно почему: ведь в классической науке (и соответственно в философии) господствовал лапласовский детерминизм с его абсолютизацией динамической однозначной причины[6, с.129].

Большой заслугой постклассической науки и философии является, в частности, их пристальное внимание к функциональному типу детерминации. При этом функциональная связь понимается как такое отношение между объектами, при котором изменения каждого из них сопутствуют друг другу. Именно «сопутствуют», а не «причиняются» друг другу. Как правило, объекты, находящиеся между собой в функциональном взаимодействии, связаны генетически (каузально) лишь в том смысле, что являются производными одного и того же основания. В самой же функциональной связи объектов отсутствуют главные признаки причинно-следственной связи -- производительность (объекты не производят друг друга), ассиметричность во времени (они сосуществуют, одно из них не предшествует другому), необратимость.

Разницу между каузальной и функциональной связью попытаемся проиллюстрировать на таком примере. Некоторые философские школы, желая объяснить трагедии двадцатого века (две мировые войны, кровопролитные революции), связывают их с выходом в конце XIX, и особенно в двадцатом веке, на авансцену истории радикально настроенных, но недостаточно культурных народных масс. Спору нет, выход масс в сферу активного исторического творчества сопровождается значительными и долгосрочными социокультурными издержками, хотя в целом и представляет собой явление прогрессивное. Но нельзя рассматривать активную деятельность масс как причину указанных трагедий: сам этот выход масс на авансцену истории был следствием неприемлемого для них антигуманного хода общественного развития. Следовательно, между этими трагедиями и невиданной доселе активностью масс связь не причинно-следственная, а функциональная. Во многих отношениях с функциональной связью сходна коррелятивная связь -- взаимная зависимость явлений, обнаруживающаяся в их соотнесенности, в их соответствии друг другу. Так же как и функциональные, коррелятивные связи суть связи сосуществования, одновременности; так же как и функциональные, они, не будучи причинно-следственными, в то же время предполагают «впереди себя» какую-то общую причину, приводящую к такой соотнесенности, соответствию. Но если функциональная связь обычно бывает более или менее прозрачной, и ее основание выявляется без особых трудностей, то при коррелятивных связях такое «прояснение» осложняется наличием между соотнесенными явлениями целого ряда промежуточных, опосредующих факторов. Так, уже давно было замечено, что совершенно белые кошки с голубыми глазами всегда или почти всегда оказываются глухими, но объяснить подобную соотнесенность стало возможным только сегодня, исходя из законов генетики. Коррелятивные связи вообще сначала были открыты в биологии -- Ж. Кювье, а затем Ч. Дарвиным. Свой «закон соотношения роста» Дарвин интерпретировал как закон, согласно которому известные формы отдельных частей органического существа всегда связаны с определенными формами других частей, не находящихся, казалось бы, ни в какой связи с первыми. «Казалось бы» -- ибо на самом деле находятся, но связь эта завуалирована, еще должна быть выявлена. Сегодня коррелятивные, соотносительные связи изучаются многими науками, и знание о них имеет не только сугубо теоретическое, но и большое прикладное значение (в том числе используется в технике). У каждого объекта существует, по крайней мере, два типа отношений: взаимодействие данного объекта с другими объектами и отношение разных состояний одного и того же объекта. Это разные отношения. Взаимодействие объекта с другими телами носит динамический (силовой) характер, вызывает его изменения и потому является причиной. Состояние же тела в данный момент хотя и влияет на состояние этого тела в последующий момент времени, не носит причинного характера.

Какой же элемент детерминации выражает собой в таком случае предшествующее состояние объекта по отношению к его нынешнему состоянию? Очевидно, таким элементом, выражающим сущность связи состояний, выступает условие, о роли которого в детерминационном комплексе уже шла речь. Такой вывод ни в коей мере не является уступкой так называемому кондиционализму -- учению, которое смешивает условия с причиной, отождествляет их, а в некоторых своих вариантах даже попросту подменяет условиями причину.

Итак, предшествующее состояние выступает как фактор, определяющий собой не только само порождение конкретными причинами последующего состояния объекта, но и многие характеристики этого состояния (его форму, масштабы, временные параметры и т.д.). Закономерную связь состояний мы ощущаем сегодня, являясь невольными свидетелями (а многие и активными участниками) происходящих в России изменений. Доперестроечное состояние общества не кануло в лету, оно во многом обусловливает пределы возможных сегодня реформации. Во-первых, сохраняется тип массового сознания, характерный для предыдущего состояния общества. Во-вторых, не в пользу начавшихся реформ срабатывает сравнение двух состояний -- предыдущего и настоящего -- по многим важным бытийным характеристикам (уверенность в завтрашнем дне, уровень материального благосостояния большинства, степень социальной защищенности и т.д.). Если же брать еще шире, то все, наработанное в предшествующих состояниях российской истории, все наше социокультурное достояние обусловливает имидж сегодняшних изменений[6, с.131].

Заключение

Детерминизм - методологический принцип, согласно которому из факта, что в мире все взаимосвязано и причинно обусловлено, следует возможность познания и предсказания событий, имеющих как однозначно определенную, так и вероятностную природу.

Детерминизм завоевал столь прочные позиции, что философы стали подходить с детерминистической точки зрения к оценки деятельности человека как части природы. Идеи, волевые акты и действия человека рассматривались как неизбежное проявление взаимодействия материи с материей. По мнению детерминистов человеческая воля определяется внешними физическими и физиологическими причинами. Гоббс, например, объяснял кажущуюся свободу воли следующим образом. События из вне воздействуют на наши органы чувств, а те в свою очередь на мозг.

Движение внутри мозга порождает то, что мы называем аппетитом, восторгом или страхом, но все эти чувства - не более чем наличие движения внутри мозга. Когда аппетит и отвращение сталкиваются в противоборстве, наступает особое физическое состояние, именуемое осмотрительностью. Одно движение одерживает верх над другим, а мы говорим о проявлении свободы воли. Но в действительности выбор преобладающего движения принадлежит не личности. Мы видим результат, но не в состоянии осознать определяющий его процесс. Свободы воли не существует. Это бессмысленный набор слов. Воля жестоко ограничена действиями материи.

Список литературы

1. Галимов Б.С., Селиванов А.И. Философия. - Уфа, 2005

2. Канке В.А. Философия. - М., 2005.

3. Курс лекций по философии. // Под ред. В. А. Калашникова. М., 2004.

4. Современная философия: словарь и хрестоматия. Под ред. Кохановского В.П. Ростов-на-Дону: “Феникс”, 2003.

5. Спиркин А.Г. Философия. - М., 2004.

6. Философия. Учебное пособие для студентов вузов. / под. ред. Кононович Л. Г., Медведева И. Г.- Ростов на/Дону.: «Феникс», 2003.

7. Фролов. И.Н. Философия. - М., 2005

Размещено на Allbest.ru