Кризис современной цивилизации. Язык философии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

1. Кризис современной цивилизации: причины

2. Язык философии

Вывод

Литература

1. Кризис современной цивилизации: причины

К началу третьего тысячелетия человечество подошло со стороны проявляющегося со всей очевидностью кризиса своей цивилизации, который складывается из экологического, культурного, социального, демографического и еще скрытого, но уже обретающего черты экономического кризиса, этот комплексный многоаспектный кризис можно назвать экологосоциальным.

Еще одной особенностью современного кризиса человеческой цивилизации является его географическая общезначимость, глобальный характер. Превращение человечества в единую мировую систему подтверждается тем, что крупные экономические и военно-политические потрясения в наши дни так или иначе затрагивают большинство живущих на Земле народов.

В современном кризисе лидирует, несомненно, группа развитых стран, прежде всего Западной Европы и Северной Америки. Если попытаться проследить тенденции развития культуры духовной и материальной в этих странах, то почти во всех отраслях человеческой деятельности можно обнаружить проблемы и затруднения, имеющие глубокие последствия для всей жизни общества. Нередко эти затруднения не имеют рационального способа разрешения в рамках существующих подходов, выглядят как траектории, ведущие в тупик. Приведем набор таких трудностей, не претендующий, впрочем, на полноту.

В наши дни, похоже, критическая фаза наступает по многим направлениям одновременно, концентрированным ударом.

Технология. Мы уже упоминали о последствиях гипертрофированной технизации современного общества. Многие результаты развития техники не сразу проявляют себя, например, в ухудшении состояния природной среды, в снижении уровня здоровья населения, в росте человеческой популяции (результат успехов медицинской технологии). Но есть и показатели практически мгновенного действия техники на наше существование. По данным Всемирной организации здравоохранения, технический прогресс обходится нам сейчас в 4 жертвы техногенных катастроф ежегодно на каждые 10000 жителей. Не смертельных травм фиксируется на порядок больше, а косвенный ущерб просто не поддается учету.

Экономика, по традиции включающая сельское хозяйство, промышленность и энергетику. Продуктивность сельскохозяйственного производства находится в отношениях дополнительности с его эффективностью. Чем больше мы снимаем продукции с гектара земли, тем дороже эта продукция. На некотором уровне затраты и прибыль сравниваются, дальнейшая интенсификация производства становится нерентабельной. В условиях роста населения Земли и практического исчерпания резервов пахотопригодной земли указанная закономерность ставит естественный предел производству природных продуктов питания.

Аналогичное соотношение связывает эффективность промышленности с экологической чистотой производства. Иначе говоря, полная очистка заводских выбросов, полная рекультивация нарушенных горными выработками земель невозможны из-за бесконечно высокой стоимости очистки и рекультивации. Промышленность всегда будет продолжать разрушать природную среду в той степени, которая определена необходимостью получения хотя бы минимальной прибыли. Примерно в таком же положении находится энергетика: в целом более безопасные для природы и здоровья людей источники энергии оказываются и более дорогостоящими. В настоящее время резерв повышения безвредности промышленного производства еще не исчерпан, но экспонента развития индустрии в считанные десятилетия пройдет этот путь и все равно будет и дальше отравляться среда жизни на Земле. Сказанное показывает, что решение экологических проблем на пути наращивания индустрии не имеет перспектив, хотя обратное мнение все еще пользуется популярностью.

Еще одна проблема, связанная с бурным ростом экономики, состоит в усилении социального неравенства между богатыми и бедными слоями населения, богатыми и бедными странами. Закон развития диссипативных структур [1, стр. 210] диктует владельцам собственности поведение, исключающее достижение равенства ненасильственными средствами. Нарастание напряженности на границах между современными цивилизациями и на границах социальных угрожает военными и революционными взрывами.

Политика. Нестабильность современной политической обстановки в мире очевидна. Одновременно в десятке районов идут или недавно шли локальные войны; все материки, кроме Австралии и Антарктиды, несут на себе очаги напряженного противостояния (Корея, Южная Африка, Ближний Восток) или "мерцающих" военных или гражданских столкновений (Индия - Пакистан, Канада, США, Центральная Америка, Балканы, Кавказ и др.). Закономерность усиления и ослабления политической напряженности в глобальном масштабе трудно сформулировать, однако для отдельных цивилизаций, согласно П. Сорокину, повышение нестабильности наблюдается на переломе эпох, предвещая смену общественных ценностей.

Философия и религия. Кризис в идеологической сфере отчетливо обнаружился в момент крушения философии мирового пролетариата. Прагматика рынка победила в противостоянии идеологий, но не вследствие своей логической стройности, широты, соответствия истине, а благодаря соответствию сиюминутным требованиям жизни. С обрушением свода, державшегося на двух мировоззренческих столбах: социализм и капитализм, выплыли на поверхность сотни идеологических и религиозных течений, каждое из которых в борьбе за утверждение своей самостоятельности "уничтожает" все другие, следуя убеждению: не может быть двух носителей истины. Деляческий ветер критического реализма, начиная с Реформации, подтачивает основы христианской философии, как, впрочем, и других мировых религий. Борются между собой, с наукой, с религиозным фундаментализмом бесчисленные секты и учения новоиспеченных "пророков" и "мессий". Позитивизм современной науки тоже не чувствует себя уверенно в лоне диалектического материализма. Наука ищет опору то в логическом позитивизме, то в витализме, порой просто в мистике. Это можно было бы считать нормальным процессом поиска истины. Но то и дело идеология становится орудием политики и, подкрепленная националистическими и местническими склоками, ведет к дестабилизации и кровопролитию. За примерами недалеко ходить: Карабах, Ольстер, Палестина, Джамму и Кашмир, Таджикистан, Кавказ. Очевидно, победившая идеология капитала ничего, кроме философии "свободы", то есть развязанных рук, предложить не может. Дальнейшее движение в этом направлении не обещает стабилизации мирового сообщества. Идеологический вакуум в России, бессистемно заполняющийся, чем придется, свидетельствует, по-видимому, о бесплодии материалистического фундамента.

Право. В последние десятилетия юриспруденция в мировом масштабе столкнулась с серией трудных проблем. По большей части они не представляются неразрешимыми, но, чтобы решения не выглядели произвольными, требуется серьезный пересмотр научной и религиозно-идеологической базы. Так, мир расколот на две части, одна из которых считает применение смертной казни совместимым с общечеловеческой моралью, другая - нет. В развитых странах идут ожесточенные споры, подогреваемые различными религиозными установками, о допустимости планирования семьи и досрочного прерывания беременности. Блюстители законности постоянно становятся в тупик при определении момента юридической смерти, после которой человека (труп) можно использовать как бесплатного донора по пересадке органов. Неясны отношения собственности и родительских прав в случае искусственного осеменения и имплантации зародышей в женский организм, клонирования людей. Неясны также состав и мера преступления в явлениях психологического подчинения людей чужой воле, психотеррора, зомбирования, смерти человека в результате внушения. Следует также отметить и последний случай, отражающий кризис современной юриспруденции, когда один западный предприниматель повесил над своей прачечной вывеску: "Мы исполним все ваши желания". В ответ на это один, мягко говоря, заносчивый человек подал на владельца прачечной в суд, по сути, требуя возмущения ущерба от того, что не все его желания (неизвестно чего он желал в прачечной) были исполнены. Размер иска был выставлен абсурдный - порядка 40-50 млн. дол. США. Если суд заставит нерадивого предпринимателя оплатить заявленный иск, то специалисты констатируют окончательную несостоятельность и кризис современной юриспруденции.

Искусство. Современные изящные искусства, так же как литература, отличаются полифоничностью, разнобоем, отсутствием единого настроя или целенаправленности. Главным ориентиром, по которому выбирают курс художники, писатели, музыканты и пр., служит, очевидно, общественный и коммерческий успех, завоевание публики. Искусство потеряло свою гордую самостоятельность. идею служения Красоте и Божественному началу и попало под власть толпы, в массе не отличающейся высоким вкусом. Средства массовой информации сделали искусство ширпотребом. Можно наблюдать отчаянную борьбу классической музыки Баха и Моцарта против оглупляющего тяжелого рока; реализма и импрессионизма в живописи против модернизма; драматургии Шекспира и Мольера против театра абсурда; кинематографа Чаплина и Эйзенштейна против боевиков и порнофильмов и т.д. Само по себе это совмещение крайностей свидетельствует о том, что искусство стоит на распутье перед выработкой критериев, новых формул ответственности. Неустойчивость, переходный характер современного искусства следует уже из того, что оно с одинаковой легкостью обслуживает как самые возвышенные идеалы общества, так и наиболее низменные инстинкты. постоянно возбуждая и усиливая их. Можно думать, что хаотическое состояние этой сферы человеческой культуры, засилье бездуховности, упор на внешние эффекты наиболее ярко отражают кризисное, переломное состояние нашей цивилизации.

Этика. Производными от всех этих общественных неурядиц, по-видимому, являются нормы социального поведения людей, нормы нравственности. При всем различии в поведении людей в периоды возбуждения и успокоения в разных странах и разных слоях общества наблюдатели в целом едины в своих оценках: уровень нравственности, скорее, снижается, чем повышается. Стало общим местом, что ценность человеческой жизни даже в мирное время упала как никогда низко. Если же начинаются военные действия, то человек рассматривается просто как одно из средств, практически бесплатных, достижения перевеса над армией противника. В последнем, впрочем, наше время не отличается от всей предшествующей истории. Но такие эксцессы, как проявление национального террора в благопристойной Германии или потасовки футбольных болельщиков в чопорной Британии, свидетельствуют о нравственном нездоровье в самом сердце "старушки-Европы".

Наверняка нельзя утверждать, что все частные кризисы наступают строго одновременно. Скорее всего, здесь осуществляется второй тип зависимости по П. Сорокину: группа лидирующих отраслей деятельности теряет равновесие и вовлекает за собой в падение другие ветви культуры.

Наибольший вклад в нарушение равновесия сделан, однако, отставанием не природных компонентов культуры, а ее духовной сферы. Как ни странно, идеальная сторона жизни людей, не связанная с инерцией, свойственной грубой материи, проявила в эволюции наиболее консервативные свойства.

По определению Н.К. Рериха, понятие культуры совмещает в себе этику, науку и искусство, олицетворяющие идеалы творческого взаимодействия людей, истины и красоты. В нашу эпоху наука, повенчанная с материальным производством, оказалась на коне и расцвела пышным цветом. Лет 20-30 назад рост числа людей, занятых в науке (не только ученых), шел так бурно, что при сохранении этой тенденции в начале будущего столетия все население Земли должно было бы заниматься только разработкой и обслуживанием научных проектов. Контингент так называемой "творческой" интеллигенции (искусство, литература) также возрос. За соблюдение норм нравственности издревле несли ответственность религия и религиозно-этические учения. При сопоставлении канонов даосизма, конфуцианства, буддизма, иудаизма, зороастризма, учения йогов, христианства, магометанства, теософии и других можно обнаружить поразительное совпадение нравственных императивов, изложенных в заветах Великих Учителей и Пророков. Иногда даже словесные формулы таких заповедей, как "не убий", "не укради", "не лжесвидетельствуй", "возлюби ближнего своего как самого себя" близки по форме. Все учения настаивают на необходимости работать над совершенствованием своей природы, причем идеалом совершенства является отказ от эгоизма, совершение добрых дел в отношении окружающих, особенно слабых и просящих. Даже ориентированное на классовую ненависть общество последователей марксистского атеизма осознало, пусть с большим запозданием, что без нравственных регуляторов не обойтись и в муках родило "Моральный кодекс строителя коммунизма". По формальным подсчетам, около 90% жителей Земли находится под идеологическим контролем тех или иных религий. Дело, однако, не в статистике, а в том, что с прогрессом научно-технического мышления духовные направления культуры стали все хуже выполнять функции регуляторов отношений между людьми. В борьбе с рациональной скептической наукой религии основательно подрастеряли свою власть над умами. Под давлением расхожих представлений христианские пастыри - православные, католические, а особенно протестантские - вынуждены все в большей степени благословлять деловую активность, то есть конкурентную борьбу в экономической и политической сферах, накопление богатства.

Еще резче бросается в глаза отступление от высоких идеалов в современной литературе и искусстве. Значительная часть, хотя, конечно, не все, служителей муз уступила требованиям закона конкуренции и пошла на поводу у массового потребителя. В интересах выживания и ради больших заработков масса "жрецов красоты" продала свои таланты и перешла на обслуживание рекламы.

Отставание, расслабление нравственного блока социальной системы привело к тому, что человечество, овладев колоссальной энергией и совершенными технологиями, стало похоже на ребенка, которому дали поиграть с боевым оружием. При этом никто не позаботился внушить ему правила обращения с опасными игрушками. Он старательно вытаскивает чеку из гранаты и на замечание: "остановись, она взорвется", отвечает: "ничего, у меня еще одна есть". В результате каждая новая война становится все более разрушительной и уносит все больше жизней. Для грабежа, шантажа, насилия, преступного бизнеса применяются все более совершенные технические средства.

Среди скрытых педалей, на которые нажимает бизнес в целях замены духовной культуры низкопробными эрзацами, - поток пропаганды западного образа жизни через средства массовой информации. Быстрое ослабление тормозов - особенность эволюции этого евро-американского стандарта.

Проблема перенаселения Геосферы также тесно связана с отставанием идеального начала, сознания, от реальности. Демографический взрыв в эпоху научно-технической революции объясняют обычно достижениями медицинской науки, фармакологии, медицинской техники, позволившими в короткий срок снизить смертность в человеческой популяции. Эти достижения оказались несогласованными с динамикой рождаемости. Последняя регулируется до сих пор народными традициями развивающихся стран, где большое количество детей в семье рассматривается как одна из основополагающих ценностей, как вопрос престижа и своеобразный страховой полис для родителей в старости. В том же направлении действуют предписания практически всех мировых религий, так или иначе поощряющих многосемейность и осуждающих меры регулирования семьи. Даже наиболее нейтральная в этом отношении буддистская религия косвенно, исповедуя закон кармы и переселения душ, высказывает свое негативное отношение к сокращению рождаемости, особенно путем искусственного прерывания беременности. Впрочем, и государственные власти в большинстве случаев выказывают заинтересованность в увеличении числа своих подданных. Это и понятно, так как число жителей - важнейший признак мощи государства. Не менее трети государств мира включили в свое законодательство поощрительные меры для увеличения рождаемости. Здесь местнические - на уровне правительства отдельной страны - интересы превалируют над интересами общечеловеческими.

Нарушение сбалансированного развития системы воспринимается людьми как увеличение дискомфорта, незащищенности жизни в широком понимании и в смысле личного благополучия. Ощущаются нестабильность, хаотичность бытия, бессилие перед наступлением непредсказуемых перемен. Обнаруживают себя явления, близкие к кризисным, не только в материальной, но и в духовной сфере развития. Постепенно нараставший духовный вакуум вдруг резко проявился, особенно в странах, исповедовавших атеистическую идеологию. Пустота привела к судорожным хаотическим поискам опоры в религиозно-философских учениях, мистических культах, парапсихологии, магии. Возрождаются старые и создаются новые вероучения, в которых трудно разобраться рядовому обывателю. Реакция на духовный сумбур проявляется, с одной стороны, в фанатизме, доходящем до массовых самоубийств, с другой стороны, в откровенном отбрасывании всяких нравственно-религиозных норм и ограничений. кризис цивилизация духовность философия

По мере развития производительных сил производительность труда достигает такого уровня, на котором потребности всего общества в вещественных продуктах промышленной индустрии могут быть удовлетворены за счёт труда всё меньшей доли членов этого общества. Высвобождающиеся трудовые резервы распределяются между сферой услуг и производством информации. В результате производство информации резко возрастает. Однако на самом раннем этапе возникновения информационного общества, когда ещё безраздельно господствовали старые, характерные для индустриализма, парадигмы общественного сознания, информация рассматривалась в первую очередь как технология, как прикладное средство для повышения уровня производства. Поэтому обусловленное притоком трудовых ресурсов возрастание объёмов информации обернулось в первую очередь возрастанием заключённого в ней технологического знания - в том числе о производстве самой информации. Возникла типичная петля положительной обратной связи - мощный механизм самоусиления, приведший к настоящему взрыву, в считанные годы изменившему облик мировой цивилизации практически во всех её аспектах.

Если в рамках модернистской индустриальной парадигмы информация понималась как некое знание, то теперь она обрела своего рода независимость от смысла. Смысл переносится теперь в сферу чисто субъективных и едва ли ни произвольных интерпретаций. Информация же стала некоей претендующей на объективность данностью, "вещью-в-себе", которая может быть интерпретирована бесконечным числом способов в зависимости от контекста и от установок интерпретирующего субъекта.

Такое понимание информации в культурно-цивилизационном плане отражает постмодернистское представление о том, что мир есть ничто иное как текст, однако лишённый авторского замысла и оставляющий за читателем неограниченную свободу его интерпретации. Соответственно, если в рамках культуры модерна языковой знак обозначает и указывает на некий объект, то в рамках постмодерна знак означает только сам себя. Язык предстаёт теперь не как инструмент познания эмпирически данного "объективно существующего" мира и обмена знаниями о нём, а лишь как некая игра, в которой слова определены только по отношению к другим словам, а вся их совокупность образует сеть пересекающихся и ветвящихся, но замкнутых на себя циклов определений, по существу гигантскую тавтологию. Соответственно, и обмен словами представляет собой не более, чем игру знаками, определёнными лишь по отношению к другим знакам, и совершенно не имеющую отношения к какому бы то ни было знанию о трансцендентной по отношению к языку реальности.

Разумеется, такая постмодернистская трактовка языка как автономной от всякого смысла игры словами может рассматриваться как утрированная и не лишённая стремления к эпатажу метафора несколько эксцентричных культурологов. Однако она отражает вполне реальный кризис. В самом деле, вполне серьёзные исследователи, далёкие от постмодернистского эпатажа, отмечают, что основное внимание сосредоточилось сегодня на технологии кодирования информации, росте её объёмов и, особенно, на развитии коммуникации, то есть на инжиниринге и менеджменте информационного обмена. В то же время, вопрос содержания этой информации, её смысла, вытесняется на периферию интересов. По большому счёту, ускоряющееся и усложняющееся движение всё возрастающих информационных потоков рассматривается как социообразующий и самоценный феномен вне зависимости от наличия или отсутствия в этих потоках какого бы то ни было содержательного смысла. Главное - наладить сам процесс коммуникации, становящийся источником возникновения и роста динамической сетевой социальной структуры. Социальная роль и значение обмена информацией обнаруживает всё большую инвариантность к её контексту.

И как вывод всего вышесказанного, исчезает грань между информацией и дезинформацией. Типичный представитель современности ориентирован на быстрое и поверхностное просматривание, на браузинг информации. Всё, что требует концентрации и внимания - отторгается. Современный человек не склонен размышлять, он или схватывает мысль или пропускает её и переходит к следующей. Останавливаться и вникать некогда. Поток информации движется слишком быстро. Скорость восприятия и реагирования на информацию обратно пропорциональны глубине и критичности её восприятия. Открытость усвоению нового имеет оборотной стороной быстрое очищение резервов памяти от старого. Такой человек - характерный представитель современного массового типа - по-своему высоко адаптивен, быстро схватывает, легко улавливает полезную для него крупицу информации в сплошном потоке информационных шумов. Он быстро адаптируется к новому и не отягощён грузом памяти о старом. Он динамичен, мобилен, коммуникабелен, незациклен, не усложняет жизнь философскими вопросами и глубокими чувствами, не привязан к месту, к семье, к постоянной работе, к кругу общения. Такой человек идеально управляем. Его картина мира фрагментарна и эклектична. Его желания формируются текущей модой и он не рефлексирует над причиной их возникновения. Незагруженность памяти не даёт почвы для сопоставления и понимания средне- и долгосрочных перспектив развития. Отсутствие склонности к глубокому анализу и деталям делает его взгляды и убеждения отражением текущей информационной волны. Одним словом, такого человека несложно полностью переформатировать, начиная от его картины мира и убеждений и заканчивая вкусом к одежде и бытовыми привычками.

2. Язык философии

Язык, на котором говорит философия, определяется ее внутренней природой, предметом, спецификой философского знания, а также той ролью, которую она играет в духовной культуре общества.

Язык философии имеет категориальную природу, т.е. все разнообразие философских понятий может быть сведено к определенному набору категорий (от греч Kategoria - высказывание, обвинение, признак) - Философские категории это наиболее общие и фундаментальные понятия, отражающие существенные, всеобщие свойства и отношения явлений действительности. Вместе с тем, они являются универсальными формами и организующими принципами процесса мышления.

Термины "категория" и "понятие" часто употребляются как синонимы. Эта традиция имеет свои основания, поскольку понятия и категории представляют собой родственные, взаимосвязанные формы интеллектуального освоения действительности. Любая философская категория выступает в качестве смысловой определенности, фиксирующей некоторый набор обобщенных, абстрагированных признаков. С точки зрения внутреннего содержания понятие является моментом категории.

Вместе с тем, следует указать и на отличия, выражающие специфику категорий, их особые функции в познании. Прежде всего, к категориям относят предельно общие понятия, которые образуются путем последовательного отвлечения от предметов, явлений, свойств и отношений действительности самых существенных и необходимых, атрибутивных признаков. Для категорий не существует более общих, родовых понятий. Поэтому категории философии определяют основные формы бытия.

Главное же заключается в том, какую роль выполняют категории в познавательной деятельности человека. Они служат средством мысленного расчленения и упорядочения универсума, благодаря которому наше мышление способно не только понимать, но и осуществлять категоризацию действительности, т.е. определенным образом группировать и классифицировать ее объекты. В "Науке логики" Г.В.Ф. Гегель отмечает, что "абстракция есть разделение конкретного и разрознивание (Vereinzelung) его определений". [XLIV] Отвлекая определенный, существенный и необходимый признак предмета, категория переводит его в разряд классификационного критерия, на основе которого осуществляется отнесение всех предметов и явлений действительности, обладающих данных признаком, к определенной группе или классу. В результате возникает новая общность. Поэтому категории выполняют не только функцию расчленения действительности, но также и функцию ее синтезирования в некую идеальную модель, благодаря которой универсум может мыслиться как единое, упорядоченное целое.

Таким образом, философские категории, в отличие от понятий, выполняют аналитико-синтетическую функции расчленения единого образа действительности на множество атрибутов, или форм бытия, соответствующих тем или иным категориям (качество, количество, пространство, время, движение, причина, следствие и т.д.). Одновременно, они позволяют свести ее атрибутивное многообразие к единому основанию.

Категориально-понятийный аппарат философии является средством теоретического моделирования универсума, систематизации знаний о различных его измерениях. Однако категории представляют собой не только универсальные характеристики сущего, но и основные формы практической и интеллектуальной деятельности. Специфика философских категорий обусловлена мировоззренческой природой философии, ее духовно-практическим характером. Будучи квинтэссенцией социально-исторического развития практики, культуры и человеческого познания, философские категории выражают глубинные уровни понимания человеком природы, общества и самого себя.

Категории имеют исторический характер. Развитие философских категорий непосредственно связано с расширением проблемного поля философии, изменением стиля философского мышления. Они изменяются благодаря развитию предметно-практической и духовной деятельности, соответствующим ей формам абстрагирования.

На ранней стадии генезиса философии роль категорий выполняли первые натурфилософские абстракции, фиксирующие рациональные представления древних мыслителей об исходных принципах и первоначалах бытия: вода, воздух, земля, огонь, эфир и т.п. Собственно философским и натурфилософским категориям в истории человеческой культуры предшествовали категории мифологического сознания. Пифагорейцы составили интересную таблицу разнотипных категорий, отражавшую последовательные ступени рационализации человеческого познания. В качестве мифологических категорий в ней выступают "мужское" и "женское", натурфилософскими категориями они считали "свет" и "тень", "чет" и "нечет", "кривое" и прямое ", к собственно философским пифагорейцы относили" предел " и "беспредельное", "конечное" и "бесконечное", "отдельное" и "множество", "покой" и "движение". Благодаря учению элеатов философия обратилась к анализу бытия как такового, и категории приобрели рационально-логический вид: бытие и небытие, единое и многое. Однако впервые проблема категорий становится предметом рефлексии в диалогах Платона. Осмысление категориально-понятийного аппарата философии у Платона связано с учением об "эйдосах", или "идеях-парадигмах" - смысловой структуре вещи, принципе ее конструирования. Как неоднократно отмечал А.Ф. Лосев, категории Платона являются структурными моментами эйдоса, в котором они соединяются. Целостность "эйдоса" обеспечена "Единым" - абсолютным первопринципом и основанием бытия, поэтому категории Платона центрированы вокруг идеи Единого, в высшей степени абстрактного, трансцендентного материальному космосу начала. Именно оно является основанием для построения центрической системы философских категорий.

В диалоге "Софист" мыслитель выделяет пять основных философских категорий: бытие (или сущее), движение, покой, тождество и различие (или иное) [XLV] Платон называет категории высшими родами (или видами), различать которые призвана диалектика, искусство философа. Архитектоника философского мышления, согласно Платону, должна отражать объективную структуру идеального космоса, единого в своем божественном основании. Система категорий, разработанная Аристотелем, также имеет центрический характер. Их единство определяется реальным предметом, или сущим, о котором сказывают все категории. Аристотелем сознательно утверждается предметная связь категорий. Он определяет их как наиболее общие понятия о мире и способах его познания, универсальные и необходимые характеристики родовых свойств бытия.

Вместе с тем, в отличие от Платона, Аристотель исследует категориально-понятийный строй философии не только в онтологическом, но и в логическом плане. В трактате "Категории" Аристотель выделяет десять основных: "сущность", "сколько", "какое", "по отношению к чему-то", "где", "когда", "находиться в каком-то положении", "обладать", "действовать", "претерпевать "(субстанция, количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие и страдание). [XLVI] Он полагает их средством теоретической классификации бытия на рубрики, не сводимые друг к другу, указывая, тем самым, на главные логические функции категорий - аналитического расчленения и синтетического Объединения действительности ТАКИМ образом, в философии Аристотеля философские категории как наиболее общие, фундаментальные понятия, с одной стороны, отражают объективную и разумную структуру материально-чувственного космоса, с другой стороны , фиксируют логику человеческого мышления, выражают категориальный строй языка. В философских категориях словно осуществляется кристаллизация и диалектическая взаимосвязь универсальных, гармоничных, разумных оснований бытия вообще, а также параллелизм онтологического, гносеологического и логического планов исследования бытия.

Система категорий, созданная Аристотелем, была господствующей в течение всего средневековья, а также сохраняла свои позиции в философии эпохи Возрождения. Определенную модификацию она испытала в период схоластики. Так, знаменитый схоласт XIV в. У. Оккам, следуя указаниям Стагирита относительно различий первичных и вторичных сущностей, свел десятку аристотелевских категорий к трем: субстанции, качеству и отношению.

В новоевропейской философии XVII в. благодаря рационалистической методологии Декарта перечень категорий Аристотеля был сокращен до семи и несколько видоизменен. В частности, последовательные картезианцы А. Арно и Н. Николь в трактате "Логика, или Искусство мыслить" (1662) выделяли следующие категории: разум, материя, величина, расположение, фигура, движение, покой. Немецкая классическая философия знаменует собой качественно новый этап в развитии философских категорий. Прежде всего, это связано с учением И. Канта, который рассматривал категории как априорные формы рассудка. Они - только формы, в которые как бы отливается многообразное содержание материала познания, доставляемого им извне чувствами. По Канту, категории являются определениями не предметов самих по себе ("вещей в себе"), а познающего субъекта, структуры его мышления. Кант выделил такие категории, как качество (реальность, отрицание, ограничение), количество (единство, множество, цельность), отношение (субстанция и свойство, причина и действие, взаимодействие), модальность (возможность и невозможность, действительность и недействительность, необходимость и случайность). Эта система охватывает наиболее важные категории человеческого мышления и во многом сохраняет своё значение до настоящего времени.

Наиболее продуманной и обоснованной в рамках классической философии была система взаимосвязанных категорий, разработанная Г.В.Ф. Гегелем. Одним из серьезных недостатков кантовской систематики Гегель считал сведение философских категорий к бессодержательным, чистым формам рефлектирующего рассудка, которые предшествуют всякому познанию и являются логическим схемами упорядочения стихийно формирующегося чувственного опыта. Он отвергает присущий И. Канту формализм в трактовке категорий, игнорирующий содержательный анализ мышления в его отношении к объективному миру. Согласно гегелевской оценке, И. Кант отождествил рассудок с обыкновенным здравым смыслом, с точки зрения которого истина покоится на чувственной реальности, и только восприятия сообщают мысли реальное содержание. Отрекаясь от разума в пользу рассудка, И. Кант утрачивает понятие истины, поскольку ограничивает разум познанием одного лишь субъективного "мира явлений", которому не соответствует природа самих вещей. В результате теоретическое знание низводится до уровня мнения, а философия вынуждена уступить позиции разума вере.

Достоинство кантовского учения о категориях, согласно Гегелю, заключается в признании И. Кантом диалектики, в его попытке раскрыть противоречивую природу мышления. Трансцендентальная логика И. Канта вскрыла противоречия, заключающиеся в применении категорий к сущности вещей, к идеям души, мира и Бога, и выразила их в антиномиях разума. Однако ограниченность кантовской диалектики проявилась в том, что противоречивыми он считал лишь четыре космологических понятия, в то время как диалектическое противоречие можно обнаружить во всех определениях мысли.

Учение Гегеля о категориях изложено в знаменитом трактате "Наука логики". Среди основных философских категорий немецкий мыслитель называет: бытие (качество, количество, мера), сущность (основание, явление, действительность, причём в эту последнюю входят субстанция, причина и взаимодействие), понятие (субъект, объект, абсолютная идея). Гегель утверждает, что истинное (или философское) мышление, а также его формы (понятия и категории) объективны, так как философское исследование углубляется в предмет и обнаруживает в его устройстве и развитии свои всеобщие основания. Оно отказывается от частного, субъективного мнения и убеждения, отдавая себя во власть предмета. Философское мышление воспроизводит предмет во всей полноте и конкретности его различных определений. Категории и понятия философии выражают существенные и необходимые стороны, а также внутренние связи предмета в чистом виде, обнаруживают совокупность его многоразличных отношений с другими предметами действительности, рассмотренными в их движении и развитии.

В гегелевской трактовке понятия и категории философии не являются застывшими, неизменными формами рассудочного мышления, а представляют собой подвижные диалектически развивающиеся, переходящие друг в друга моменты единой системы. Являясь динамичным целым, она представляет собой квинтэссенцию истории человеческого познания, логику саморазвития Абсолютного Духа, который сбрасывает с себя одну за другой формы бытия, не соответствующие его сущности, пока не возникает форма, в которой он осознает самого себя. Эта форма и есть понятие. Согласно Гегелю, все сущее есть понятие, а понятие есть "сущее в себе и для себя". Понятие рассматривается Гегелем как наиболее конкретное, богатое определениями обнаружение сущности, в отличие от категорий, которые фиксируют определенные атрибуты или формы бытия, выступая лишь отдельными моментами сущего.

Согласно Гегелю, логика как наука о мышлении совпадает с наукой о вещах. Настаивая на предметной объективности мышления и его форм, Гегель преодолевает кантовский формализм в трактовке категорий и указывает на необходимость содержательного анализа категориально-понятийного аппарата философии.

Вывод

Категории философии, постоянно аккумулируя в себе результаты развития отдельных наук, способствуют выделению и синтезу мировоззренческих и общеметодологических моментов в содержании научной мысли. Именно философские категории являются показателем уровня интеллектуального развития человечества. И недаром Гегель называл философию эпохой, схваченной в мыслях. Благодаря категориальному анализу единичные предметы воспринимаются и осмысливаются как частные проявления общего, включенные в систему обобщенных отношений. Усвоение философских понятий и категорий в ходе индивидуального развития человека является необходимым условием формирования способности теоретического мышления.

Литература

1. Анатомия кризисов / А.Д. Арманд, Д.И. Люри, В.В. Жерихин и др. - М.: Наука, 1999. - 238 с.

2. Шпенглер О. Закат Европы. - М.: Наука, 1991

3. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество - М.: Политиздат, 1992

4. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли - Л. АН СССР. Геогр. о-во СССР 1990. монография.

5. Генон Р. Кризис современного мира. - М.: Наука, 1991

6. Гвардини Р. Конец нового времени. - Феномен человека. Антология, М., 1993

7. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ - М.: Медиум, 1995.

8. Альфред Вебер о кризисе европейской культуры // Культурология: Дайджест. - М.: ИНИОН, 1999. - №2. - С. 66-79

9. Левяш И.Я. 20 век: глобальный конфликт цивилизации и культуры. // Человек, общество, мир. Вып. 1. Мн 1995

10. Кохановский В.П., Золотухина Е.В., Лешкевич Т.Г., Фатхи Т.Б. Философия для аспирантов: Учебное пособие. Изд. 2-е - Ростов н/Д: "Феникс", 2003. - 448 с.

11. Назаретян А. "Столкновение цивилизаций" и "конец истории" // Общественные науки и современность. 1994. №6.

12. Анохина В.В. Исторические типы классической философии 2010.

13. science.ncstu.ru/conf/past/2006/student/philosophy

14. http://planetadisser.com

Размещено на Allbest.ru