Философия прагматизма и американская архитектура

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский архитектурный институт (Государственная академия)

Реферат по философии на тему

«Философия прагматизма и американская архитектура»

Выполнила ст. III к. 5 гр. Расторгуева София

Москва 2013

Философия прагматизма и американская архитектура

Прагматизм называют оригинальной и во многом самобытной американской философией, существенно отличающейся от традиционных европейских философских направлений. Апологеты этого направления называют прагматизм философией делового человека.

Истоки прагматизма лежат в немецкой философии, в частности, они присутствуют в творчестве Гегеля и Ницше. В последующем начальные идеи прагматизма отмечены в трудах А. Бергсона. Представления о прагматизме как философской форме мышления, познания формируются в рамках тенденции к пересмотру природы познания и истины.

Слово «pragma» греческого происхождения и означает «дело, действие». Анализ действий, деятельности человека, его личностного восприятия мира составляет принципиальную основу прагматизма, причем главным в действиях представляется их результативность или успешность, а философия призвана помочь человеку успешно реализовывать свои действия, добиваться успеха в любом начинании.

Истоки прагматизма восходят к 70-м годам XIX века, когда были написаны работы американского философа, логика, естествоиспытателя Чарлза Пирса (1839-1914), в которых он пришел к выводу, что наши представления о том или ином объекте сводятся к тому, какие практические последствия он имеет для нас. Взгляды Пирса сформировались под влиянием идей английских философов Беркли и Юма, Милля и Спенсера, а также идей представителей немецкого идеализма. Особую роль в формировании взглядов американского философа сыграло обыденное сознание американского общества того времени с его духом «здравого смысла» и практицизма.

Согласно Пирсу, прагматизм представляет собой учение о том, что каждое понятие выступает в качестве понятия о мыслимых и практических последствиях.

Важное внимание американский мыслитель уделил выяснению значения верований убеждений. В качестве методов закрепления веры, которых, по его мнению, множество, он особое внимание уделил методам упорства, авторитета, а также априорный метод и метод науки.

Идеи Пирса в дальнейшем разрабатывались в трудах У. Джеймса(1842-1910). Он исходил из того, что сама действительность пластична, обладает множеством форм, отсюда свободное творчество человека создает плюралистическую картину мира, потому что философствовать означает «иметь индивидуальный способ восприятия и чувствования биения пульса космической жизни», причем способ философствования зависит от врожденного темперамента человека. Философия, по его мнению, сформировалась как метод улаживания споров, которые возникают из-за многообразных результатов практических действий людей, преследующих самые разные цели.

Человек, по мнению Джеймса, считает истиной то, что наилучшим образом руководит им, что лучше приспособлено к любой части жизни и позволяет лучше слиться со всей совокупностью его опыта. В этой связи прагматизм можно охарактеризовать и как своеобразный конвенциализм (соглашение о целесообразности) в теории познания, поскольку, с его точки зрения, истина не самоцель, а то, что лучше работает на нас, истина нужна для практической деятельности, должна быть полезной. Крылатая фраза Джеймса «Истина -- это кредитный билет, который имеет силу только в определенных условиях» основана на пересмотре традиционных представлений об истине как постижении сущности вещей.

Среди разработчиков положений философии прагматизма наибольшую известность приобрел Д. Дьюи (1859-1952). Он уделял особое внимание понятию опыта. По мнению Дьюи, опыт включает в себя все формы жизнедеятельности людей, все проявления их жизни. В этом смысле он, как и Джеймс, считал себя сторонником радикального эмпиризма. Дьюи утверждал, что прагматизм не интересуют традиционные философские проблемы онтологии, потому что эта философия предполагает разрешение реальных потребностей людей, их интересов и ситуаций, которые и заставляют их философствовать. В центре философии стоит теория познания, а начало познания -- всегда затруднение в деятельности, и философия призвана обеспечить успешность действий человека. Именно поэтому каждому человеку необходимо иметь не один, а множество методов или способов познания мира, тех инструментов, которые помогают эффективным и успешным действиям. Дьюи считают основателем инструментализма в философии, поскольку он усилил подход к знанию как средству успешной ориентации в опыте.

Стоит отметить, что в историю духовной культуры XX столетия Дьюи вошел не только как философ, но и как создатель новой педагогической теории, подчеркивающей необходимость «прогрессирующего образования» и обучения «посредством деланья». Задача школы, по мнению Дьюи, не в том, чтобы заполнить голову ребенка самыми разными сведениями, а в том, чтобы пробудить и развить в нем те способности и задатки, которыми располагает всякий человек.

Американский прагматизм сыграл важную роль в становлении практической философии в США, реализация которой дала значительные результаты в организации жизнеобеспечения населения этой страны.

С конца 60-х годов прагматизм переживает своеобразный ренессанс, прежде всего на американской почве, потому что в эти годы складывается общий подход к духовной культуре и, в частности, к философии как к интерпретируемому знанию, обладающему не одним, а множеством возможных истолкований. Мысль о том, что любая идея представляет собой инструмент для успешного действия, открыла новый подход к духовному производству.

Одна из особенностей философии прагматизма в том, что она не представляла собой единого и четко разработанного учения. Во взглядах ее приверженцев имеются различия. Так, Пирс под прагматизмом понимал в основном теорию мышления и метод установления значения понятий. Джеймс разрабатывал прагматизм в основном как теорию познавательной деятельности и этическое учение, поддерживающее веру в Бога. Дьюи основу прагматизма видел в инструментальной логике, или в учении о проблематических ситуациях, сопровождающих многогранный человеческий опыт.

Философия прагматизма неотделима от общего культурного процесса в США. Прагматизм, распространенный в западном обществе как форма обыденного сознания и как философское учение, во многом изменил также и профессиональное архитектурное мышление, вызвав целый ряд трансформаций и в самой профессии архитектора и в методах его деятельности.

Прагматичность как «практическая полезность» изначально входит в понятие архитектуры. Об этом свидетельствует и знаменитая триада, сформулированная Витрувием: "firmitas, utilitas, venustas" («прочность, польза, красота), соответственно требование «пользы» предъявлялось к архитектуре во все периоды, хотя и понималось по-разному , в зависимости от конкретной социально-экономической ситуации в обществе. Однако, начиная со второй половины XIX века, на протяжении последних полутора столетий наполнение понятия «польза» постепенно обрело в экономически развитых западных странах новое содержание, главным образом, связанное с «экономическим успехом» и «прибылью», то есть появилась связь между философией прагматизма и архитектурной практикой. В этот период меняется общественная жизнь, отношения, нормы, культурные каноны. Складываются новые представления о прекрасном, отличающиеся от европейских. В рассматриваемом аспекте идеи прагматизма помогли американской архитектуре освободиться от европейских традиций классицизма. Новые тенденции утверждения своего, американского, были противоречивы и во многом эклектичны. Они способствовали рождению новых веяний в американской архитектуре и в том числе того направления, которое возникло в конце 1870-х годов в Чикаго и получило известность под названием “Чикагская школа”.

Это была группа архитекторов и инженеров, которые в 1870-е-1890-е годы работали при восстановлении Чикаго после пожара 1871 г. Среди представителей этой школы были такие знаменитые американские архитекторы, как Луис Салливен, Уильям ле Барон Дженни, Уильям Холаберд, Мартин Рош, Джон Рут, Джордж Этвуд, Дэниел Бернэм.

Стремление к упорядоченности и рационализму, характерное для общественного мышления этого периода, продолжалось в поисках новых конкретных идей архитектурной эстетики, которая опиралась на внешнее проявление целесообразности. Деловитая прагматичность чикагских архитекторов воспринималась как дерзкое новаторство, проникнутое духом прогресса и демократизма. Российский историк и теоретик архитектуры А.В. Иконников назвал это новое в стилевом отношении явление протофункционализмом. Прагматизм как метод решения проблем и “нравственная философия” Р. Эмерсона лежат у истоков формирования протофункционализма, ключевым понятием которого, в конечном счете стала функция.

Зарождение Чикагской школы архитектуры и философии прагматизма началось практически одновременно. В 1878 г. Ч. Пирс впервые использовал термин “прагматизм” в его современном понимании в статье “Как сделать наши идеи ясными”. Через год, в 1879 г., было построено “Первое здание Лейтера” по проекту У. Дженни, концепция которого стала отправной точкой развития Чикагской школы. Возникновению прагматического склада мышления в американском обществе способствовала общекультурная ситуация. Все истинное сводилось к полезному. Практичность, деловитость, прогресс, демократический подъем - этими словами можно описать основные тенденции, определявшие общественное развитие.

Несколько обстоятельств способствовали рождению феномена Чикагской школы архитектуры. Во-первых, своеобразие всех членов названного направления проявлялось в том, что большинство из них получили основательную практическую подготовку, но не имели законченного профессионального образования. Например, У. Дженни, который первым начал свою деятельность в Чикаго в 1867 г., некоторое время учился на инженерных факультетах в университетах США и Франции, но не закончил их.

Другой фактор, оказавший влияние на формирование нового архитектурного направления, был связан с появлением заказчика - энергичного чикагского предпринимателя, который утверждал престиж через образ холодной деловитости и практичности. Заказчики поддержали новую, отвергающую вычурную пышность, эстетику, предложенную архитекторами Чикаго.

В-третьих, чикагские архитекторы изменили само представление об архитектурной деятельности и профессии. Они представляли собой новый тип профессионалов, сочетающих в себе архитектора, инженера и бизнесмена. Согласно их принципам “бизнес” не было “грязным словом”: бизнес в архитектуре был деятельностью, позволяющей организовывать и объединять отдельные стороны процесса строительства. Архитекторы рассматривали американский социальный и экономический ландшафт как естественное поле деятельности.

У. Дженни стал прототипом “американского архитектора” - жесткого бизнесмена, в чьи задачи входило проектировать объекты в соответствии с целями, поставленными заказчиком. Эстетические и функциональные задачи решались в теснейшей связи с задачами возникающего “архитектурного менеджмента” и достижениями инженерной науки. Стоит отметить, что ателье У. Дженни и фирма Д. Бернэма и Дж. Рута были прообразом нового типа архитектурно-проектных фирм - огромных, нацеленных на коммерческую деятельность, которые впоследствии стали доминировать на рынке архитектурной деятельности в США.

И последним фактором стала духовная атмосфера в американском обществе, в которой переплетались идеи о новой эстетике, “прекрасно-целесообразной архитектуре”

Р. Эмерсона. Идеи о новом понимании красоты, о том, что природа является критерием целесообразности формы, были сформулированы таким образом: “Красота есть одно из сокровищ мира и всегда останется тем, чем ее считали древние: божественною, называя ее порой цветения добродетели”. Он полагал, что архитектура должна выражать свою практическую функцию, так же как вдохновение, ведущее к созданию красоты. Архитектура должна быть крепка и приспособлена к образу жизни человека, как в природе раковина приспособлена к своему обитателю.

Идеи новой архитектурной эстетики, основанной на функции, выдвигал также американский скульптор и архитектор Горацио Грину, который, как и Эмерсон, считал природу источником всех законов формообразования: “Закон приспособления - фундаментальный закон природы в любой структуре”. Красота, по Грину, - это обещание функции, вне связи с функцией возникает не красота, а украшательство. Действительным основанием красоты в архитектуре являются выраженные в ней моральные качества и достоинство человека, а также теологическая направленность.

Идеи о совершенной архитектуре были позднее развиты в теоретических трудах Луиса Салливена, идеолога и одного из ярких представителей Чикагской школы, и в концепции “органической архитектуры” его ученика Франка Ллойда Райта.

Расцвет Чикагской школы архитектуры относится к периоду 1880-1890-х годов. В это время деловой центр города - Луп - стал местом, где смело и быстро решались проблемы нового строительства. Дух Чикагской школы, ее стремление к эффективным прагматическим решениям вскоре стали преобладающими во всем районе Лупа. Офисные здания - начальная точка развития Чикагской школы. Это направление также получило название “коммерческий стиль”. Первыми появились большие конторские здания различных фирм и страховых компаний. Затем возникли многофункциональные общественные комплексы, в состав которых входили офисы, театр, гостиница. Таким, например, был знаменитый Аудиториум (1886-1889 гг.), построенный Д. Адлером и Л. Салливеном. Это здание представляло собой сооружение, в котором отели и офисы создавали окружение для крупнейшего в США театрального зала на 4237 мест. К этому времени авторы уже освоили такой тип здания, в котором объединялись театральные и конторские функции: были построены Центральный музыкальный зал (Д. Адлер, 1879 г.) и Малый театр Виккерса (Д. Адлер и Л. Салливен, 1885 г.). По желанию заказчика внешний вид Аудиториума был прост и лишен декора. Но внутреннее пространство отличалось богатым орнаментом в виде низкого рельефа из позолоченного гипса, который покрывал все поверхности интерьера. Салливен применял орнамент в своих постройках широко и разнообразно, поскольку рассматривал его не как украшение для конструкций, а как единое целое, развитие поэтической символики формы и продолжение ее ритма. Архитектура Салливена отличается от построек других представителей Чикагской школы.

Репутацию Чикагской школе создали каркасные здания. Инициаторами выступили представители сталепрокатной промышленности, искавшие новые рынки сбыта своей продукции. Л. Салливен позднее писал об этом: “Идея стального каркаса, который несет все нагрузки в здании, была предложена чикагскими архитекторами в порядке эксперимента. Склонность к торговле - движущая сила американской жизни. Производство вторично. Но продажа должна казаться услугой - удовлетворением потребности… Проницательность бизнесменов, сочетавшаяся с инженерным воображением, помогла чикагским архитекторам реализовать идею стального каркаса”.

Изобретение лифта и внедрение стального каркаса привели к появлению американского небоскреба. Исходя из своего понимания принципов формы, Салливен подходил к разработке темы офиса-небоскреба. Он расчленял его на три части в соответствии с назначением здания: первый общественный этаж - база, средняя часть - соты одинаковых ячеек с конторскими помещениями, наполненные людьми, и третья часть, “завершение” - технический этаж. Пунктиры окон между пилонами - это символы большого количества работающих в здании людей, распределенных по ячейкам, а не просто формальная каркасная конструкция. Салливен в поисках формы небоскреба исходил, таким образом, не из его конструктивной основы, а из той деятельности, которая в нем осуществляется. Этот принцип был реализован на практике при строительстве вместе с Д. Адлером зданий Уэнрайт-Билдинг в Сент-Луисе (1890-1891 гг.), Биржи в Чикаго (1893-1894 г.) и Гэренти-Билдинг в Буффало, Нью-Йорк (1894-1895 гг.).

Работа над проектами небоскребов вместе с Д. Адлером стала для Салливена толчком для создания его “философии архитектуры”. Салливен писал, что “каждая проблема содержит ее собственное решение, и задача заключается в точном понимании характера проблемы”. Из записей Ф. Райта, который был учеником Салливена, известно, что этот принцип стал одной из отправных точек в творчестве Салливена и Райта. Такая “философия” предложила “формулу архитектуры”, которая красной нитью прошла через весь процесс архитектурного развития ХХ века: “…всюду и всегда форма следует за функцией”. Л. Салливен лаконично связал между собой две основные категории архитектуры - форму и содержание (функцию), ответив на вопрос сочетания красоты и пользы, эстетики и этики. Функция, по Салливену, это единое синтетическое выражение всего разнообразия жизни, несущее не только утилитарное назначение, но и эмоциональное переживание, которое возникает у человека в соприкосновении со зданием. Именно в работах Салливена были заложены основы функционализма, идея которого заключалась в том, что форма объекта должна быть подчинена его назначению и соответствовать ему.

Изучавший “философию жизни” Ницше и труды Гегеля, ценивший поэзию Уитмена, Салливен рассматривал свои здания как истечение некой вечной жизненной силы, которая находит себя в структуре здания и его орнаментации. Его известный принцип нашел свое выражение в здании Гэренти-Билдинг в Буффало (1895 г.), где орнаментальная “жизненная сила” “распускается” на стенах, метафорически отражая механическую систему здания. Эта “органическая школа” создала основу для работы Ф. Райта. Л. Салливен создал теорию Чикагской школы и заложил традицию американской архитектуры, которая отталкивалась от идей Эмерсона о природной самодостаточности. Основные принципы своей философии архитектуры Салливен опубликовал в двух книгах “Разговоры в детском саду” (1918 г.) и “Автобиография идеи” (1924 г.).

Влияние Чикагской школы на европейскую архитектуру было огромным. Современный немецкий архитектор Й. Клейхус так охарактеризовал это воздействие: “Многие американцы думают, что мы, берлинские архитекторы, главным образом интересуемся Франком Ллойдом Райтом. Это никогда не было правдой. Действительно, в ранний период были интересные немецкие публикации о работе Райта. Но я не знаю ни одного берлинского архитектора с 1920-х годов, кто бы действительно находился под влиянием Райта. В Берлине все находились под воздействием чикагской архитектуры, которую представляли Уильям ле Барон Дженни, Адлер и Салливен, Бернэм и Рут и позднее Холаберд и Рош, а также Парсел, Фик и Элмсли. Взятые вместе, они составляют архитектурную душу Чикаго” . Клейхус, спроектировавший для Чикаго Музей современного искусства, хотел, чтобы его “новое здание музея стало манифестом прагматизма, который характеризует лучшую архитектуру этого города”.

Влияние Чикагской школы оборвалось с наступлением волны эклектики. В тот момент, когда ее представители достигли мастерства в применении новых средств, произошло событие, ставшее поводом для окончания процесса развития новой архитектуры - Всемирная Колумбийская выставка в Чикаго 1893 г. С одной стороны, она привлекла внимание к архитектуре Чикагской школы. С другой - именно “Белый город” (как называли грандиозное зрелище выставочного городка) определил развитие прямо противоположного стилевого направления. Салливен констатировал, что “последствия ущерба, который причинила стране Чикагская выставка, будут ощущаться в течение полувека”. Житейский прагматизм побудил всех архитекторов Чикагской школы, кроме Салливена, постепенно отказаться от найденных решений и следовать за модными течениями. Бизнесмены-заказчики поставили другие задачи, которые “бизнесмены” от архитектуры принялись решать в новых формах.

Философской почвой, на которой окончательно сформировался американский функционализм, стали идеи Дж. Дьюи, который переехал в Чикаго в 1894 г. За два года до его переезда в Чикаго открыл свои двери новый университет, который с самого начала должен был стать одной из достопримечательностей города. Действительно, в течение следующих лет Чикагский университет занял одно из первых мест в США и скоро стал главным центром светского образования в стране. Одной из самых удачных “находок” президента университета был молодой философ Джон Дьюи. Скоро после того, как Дьюи стал профессором университета, он пригласил своих друзей Тафтса и Мида Чикагский университет способствовал, в частности, политике активного городского развития. Город получил не просто университет, но и настоящую школу научных исследований, результаты которой находили свое практическое применение. Там объединилась группа интеллектуалов, которые стремились реализовать идеи прагматизма на практике по различным направлениям. Джон Дьюи, приглашенный для работы на должность профессора и декана факультета философии, психологии и педагогики, основал Чикагскую школу прагматизма, которую возглавлял в течение десяти лет, вплоть до 1904 г. Первоначально в группу входили его коллеги - философы Дж. Мид, Дж. Тафтс, Дж. Энджелл, Э. Эймб и Э. Мур, позднее к ним присоединились представители других дисциплин. “Настоящая школа, настоящая мысль!” - такова была реакция старшего единомышленника Дьюи У. Джемса на создание в Чикагском университете группы философов, объединившихся на общей платформе прагматизма. Факультет философии в соответствии с направлением деятельности Дьюи не ограничивался только академической работой, но и активно занялся решением разнообразных проблем города - социологии, психологии, образования. Городское расселение и застройка, промышленность, социальное реформирование - эти темы занимали умы Дьюи и его сподвижников. Позднее в школу вошли психологи и социологи, которые пытались приспособить философские идеи к практическим нуждам модернизации города, что впоследствии было воплощено в индустриализации и урбанизации Чикаго. Именно на основе философских идей прагматизма получили развитие Чикагские школы социологии, психологии, теологии. Многие из архитекторов посещали собрания философского клуба Чикагского университета, участвовали в его проблемных дискуссиях.

Для философов-прагматистов этот город стал творческой лабораторией для разработки пространственных форм, соответствующих нарождающейся новой эстетике. В том числе в фокусе внимания этой группы была и архитектура. Архитектурно-градостроительное преобразование городской среды, новые постройки чикагских архитекторов 1880-х и начала 1890-х годов помогли сформулировать те принципиальные установки архитектуры, которые Дьюи позднее изложил в своей книге “Искусство как опыт”. Архитектура рассматривалась как среда формирования человека, одна из наиболее важных частей того ежедневного опыта, который и создает личность. Опыт можно считать одним из краеугольных камней философии Дж.Дьюи. Обычно говорится, отмечал Дьюи, что человек “тем ближе к реальности, чем дальше от любого опыта, который когда-либо имел”. В противовес этой концепции он выдвинул тезис: “Опыт - не занавес, скрывающий от человека природу… В нем воспринимается природа - камни, растения, животные, болезни, здоровье, температура, электричество и т.д.”, включая “преданность, благочестие, любовь, красоту и тайну”. По Дьюи, архитектура сама является частью эстетического опыта человека и формой его образования, которое осуществляется непосредственно через легко узнаваемые пространственные модели. Цель проектирования - создание архитектурных объектов, которые облегчали бы и обогащали человеческий опыт. Согласно принципам прагматизма, архитектура - это интегрирующая часть жизни, которая вносит свой вклад в качество опыта каждого человека и помогает сформировать те культурные значения, которые становятся впоследствии проводниками будущего опыта. “Архитектура связывается с нами как материальное тело. Когда мы двигаемся через и вокруг здания, мы не только воспринимаем и постигаем архитектуру посредством нашего физического опыта, мы познаем и наши тела посредством архитектуры”.

Почему архитектура более важна для получения эстетического опыта по сравнению с другими видами искусства? Прагматисты в своих работах дают ясный ответ. Архитектура наиболее тесно связана с человеческим опытом через материальную деятельность. Дьюи утверждает, что архитектурная среда является не просто задником или жизненной сценой, вторичной по отношению к диалогам участников действа, она становится “каркасом жизненного повседневного опыта людей”, помогает им адаптироваться в сложном запутанном окружающем мире. Различные виды искусства и архитектура возникают в процессе художественного творчества. Однако объект архитектуры связан с бюджетом строительства, нормами и правилами, технологией строительства, функциональными требованиями.

Прагматизм встает в оппозицию широко распространенному в профессиональной среде пониманию архитектуры как элитарно-эзотерического искусства, развивающегося в соответствии с собственными принципами красоты и постоянства. Согласно Дьюи, философия проектирования отвергает автономную и самодостаточную архитектуру, не зависимую от социальных, политических и культурных контекстов, в которых она находится. Напротив, цель проектирования - производить такие архитектурные объекты, которые формируют место ежедневной жизни людей, устанавливают для них смысловые значения культуры.

Другое важное положение прагматизма рассматривает архитектуру в качестве физического контекста человеческой жизни. “Карьера и судьба человека тесно связаны со средой жизнедеятельности, но не внешним образом, а скрытым, интимным, путем”. Происходит постоянное взаимодействие человека со средой, точно так же, как взаимодействие с другими людьми и внешним миром. Этот опыт формирует индивидуальные привычки, пристрастия, приемы, которые постоянно модифицируются. Между жильцами и домом, в котором они живут, горожанами и средой их жизнедеятельности возникают обоюдные связи. Взаимодействие, которое возникает между архитектурной средой и людьми (положительное, когда архитектура является “гостеприимной хозяйкой” или отрицательное, когда она создает препятствия человеческому телу), формирует собственную самооценку людей: чувствуют ли они самих себя энергичными и успешными или глупыми, вялыми и бесполезными. Цель человеческой деятельности, согласно философии прагматизма, - “достижение “хорошего опыта”, то есть яркого и сильного жизненного переживания. Таким образом делается вывод о том, что качество архитектурной среды должно постоянно улучшаться, чтобы повышалось качество ежедневного опыта каждого горожанина.

Логическим продолжением контекстуального подхода к архитектуре было требование прагматизма к изменению профессионального мышления архитекторов. Это касается, прежде всего, роли архитектора в обществе. Во многом причина нежелания заниматься “рутинными” объектами городской среды лежит в традиционном профессиональном мышлении, которое увековечивает особую роль архитектора и “веру в то, что архитектор обладает каким-то специальным доступом в духовный мир” . Роль архитектора как “мессии”, который несет людям красоту, достаточно живуча в профессиональном сообществе. Как пишет Дьюи, “до тех, пор, пока в архитектурной профессии существует деление на “высокую архитектуру” для избранных и “здания для простых людей”, дуализм сохранится... Любые сооружения и структуры, будь то заправочная станция, торговый павильон, производственный корпус, - все они являются кандидатами для работы над ними архитектора”.

Важной чертой прагматического отношения к архитектуре стало утверждение ее особого языка, так как, согласно Ч. Пирсу, всякое искусство обладает языком, передающим знания о культурных ценностях общества и социальную информацию. Дьюи писал: “Архитектура производит больше, чем просто утилитарные формы: арки, пилоны, цилиндры, прямоугольники, сферы. Она выражает их эстетические характеристики, которые в совокупности прочитываются зрителем и рождают тот или иной образ” . В свою очередь предшествующий эстетический опыт человека определяет границы кодов, которые формируют способ “прочтения архитектуры”.

Отмечая несомненное влияние идей прагматизма на американскую архитектуру, необходимо подчеркнуть сложность и неоднозначность этого процесса. Прежде всего, это касается отношения прагматизма к проблеме стиля. Проведенный выше анализ показывает, что американский функционализм во многом опирался на идеи прагматизма. Американский исследователь Д. Эгберт пишет: “Американская философия инструментализма Дьюи, как, между прочим, и все остальные разновидности прагматизма, имеет много общего с … функционализмом и, следовательно, с философией архитектуры Салливена и Райта” . Вместе с тем идеи прагматизма оказались воспринятыми и эклектичной архитектурой, которая получила развитие в начале ХХ века в США. С точки зрения формо- и стилеобразования, функционализм и эклектика - явно противоположные явления. Почему же прагматизм оказался востребованным и для функционалистов и для эклектиков? В прагматизме творчество рассматривалось как решение определенной задачи, ведущей к достижению поставленной цели. В своих философских трудах Дьюи, исследуя вопрос о художественной форме, рассматривает ее, прежде всего, как инструмент познания той или иной конкретной ситуации. Главная задача, для решения которой должны быть использованы все инструменты, состоит в соответствии цели, “полезности”. Это исходит из инструментальной теории Дьюи, согласно которой архитектура является самым важным среди искусств, так как наиболее “полезна” для практического опыта людей, установления связей между ними. Поэтому поставленная цель диктовала использование различных средств, в том числе и таких, на которые накладывала “табу” традиционная теория искусства. Джон Дьюи не считал принципиально важным следование чистым стилистическим правилам в искусстве. Для пользы дела, по его мнению, можно было брать лучшее или наиболее подходящее для конкретного случая из копилки исторических стилей и адаптировать эти черты к современным потребностям. Таким образом, прагматизм не видел ничего «незаконного» в эклектическом смешении различных исторических форм, главное, чтобы была достигнута поставленная цель и получена необходимая польза. Современный американский философ, один из наиболее ярких представителей неопрагматизма, Р. Рорти по этому поводу отметил: “Ностальгия не характерна для прагматистов, которые склонны смотреть скорее в будущее, чем в прошлое” .

Оценивая положения прагматизма о свободе стилеобразования, которая предполагает возможность эклектичного смешения различных форм, можно сказать, что и сам прагматизм эклектичен. Как сами Соединенные Штаты стали гигантским “плавильным котлом”, так и прагматизм многое взял из имевшихся философских течений. Европейские идеи, попадая в “плавильный котел” американской культуры, адаптировались к сложившимся стереотипам и обретали американское лицо. Для американской философии в целом и всей интеллектуальной жизни в США с середины XIX по середину XX века была свойственна переоценка ценностей и смена ориентиров. Русский позитивист, переводчик на русский язык “Прагматизма” У. Джемса П. Юшкевич в предисловии к переводу писал: “Прагматисты… перевернули все обычные отношения… Может быть, для нашей эклектичной, пестрой эпохи и нужна такая эклектическая, всепримиряющая теория, возводящая над самой бездной релятивизма воздушный замок своих иллюзий?.. Может быть, современнику нужна хотя бы посредственная, но посредническая философия?” . У. Джемс также отмечал эклектическую природу прагматизма и писал, что “по существу он не представляет ничего нового, и поэтому гармонирует со многими старыми философскими направлениями”.

Таким образом, в вопросе стилистического развития архитектуры философы прагматики поддержали то направление, которое пришло на смену функциональной эстетики первых небоскребов Чикаго. Яркий пример такого следования идеям прагматизма о свободе стилеобразования в архитектуре - творчество Дж. Роджерса, архитектора, повлиявшего на становление так называемой “университетской архитектуры” США. В рассматриваемый период образование стало центральной точкой в программе развития американского общества. Прогрессисты и их преемники надеялись, что институты высшего образования станут обучать и подготавливать к жизни лидеров, которые будут руководителями общества в таких сферах как бизнес, обучение и управление. В связи с огромной ролью университета прагматисты ставили вопрос о необходимости особого отношения к воспитательной роли архитектурной среды этих учреждений. Роль Роджерса как архитектора крупных, наиболее известных элитных университетских комплексов в США была очень важной для развития архитектуры американских высших образовательных учреждений.

Дж. Роджерс приехал в Чикаго после учебы в Йельском университете в 1889 г. и приступил к работе в фирме У. Дженни. После двух лет работы Роджерс перешел в фирму Бернэма и Рута, а вскоре основал вместе с братом собственную контору. Первой постройкой, выполненной им самостоятельно, стало здание Лис-Билдинг (1891-1893 гг.). Роджерс становился удачливым практиком, успешно использовавшим в поисках выгодных заказов свои семейные и студенческие связи, а также опыт, полученный во время работы в самых известных чикагских архитектурных фирмах. Однако вскоре Роджерс уезжает учиться в Париж. Возвратившись оттуда, он сразу же включился в проектную деятельность, с одинаковым успехом разрабатывая образовательные комплексы, жилые и офисные здания. Одновременно Роджерс увлекается идеями прагматизма, знакомится с участниками философского клуба Чикагского университета. В это время определились принципы его “архитектуры прагматизма”. Если Салливен и Райт развивали принципы Чикагской школы, основанные на поисках формы, отталкивающейся от внутренней структуры объекта, то Роджерс обратился к свободному использованию исторических стилей, одевая в тот или иной декор “функциональную коробку” здания. Его выбор определялся изменениями в предпочтениях заказчиков, которые представляли собой элиту американского общества. Среди них были бывшие ученики Чикагской школы прагматизма, которые стали впоследствии видными деятелями университетского образования США. Так, например, Джеймс Энджелл, ассистент Д. Дьюи, был президентом Йельского университета, другой ученик Дьюи Вальтер Скотт стал президентом Северо-Западного университета (Чикаго). Несомненно, что идейно-философские идеи прагматизма, которые были взращены в Чикагской школе, повлияли затем и на формирование архитектурного образа университетов, президентами и профессорами которых стали бывшие ее представители. В результате идейного сотрудничества с главами университетов среди работ Дж. Роджера появились проекты Йельского университета, Северо-Западного университета, Колгейт-Рочестерской теологической семинарии, Колумбийского Пресвитерианского медицинского центра и других. Успех воплощения его идей был огромен. Университетские комплексы, построенные на переломе ХIХ и ХХ веков, до сих пор выдерживают конкуренцию и считаются одними из лучших в Америке. прагматизм философия америка архитектурный

По Дьюи, архитектура является формой образования, которая воспитывает и образовывает непосредственно через создание легко узнаваемых пространственных моделей. Им подчеркивалось, что для достижения лучшего результата необходимо использовать весь имеющийся неограниченный духовный опыт различных эпох. В соответствии с этими установками Роджерс брал имеющиеся исторические типы зданий и трансформировал их в ясные и понятные образы для своих современников. Он принимал все существующие стили, манипулировал ими и разрушал “чистые” правила, прагматически подходя к организации пространства зданий. При строительстве университетов Роджерс отбирал те стили и те приемы, которые могли создать “воспитывающее пространство”. Так было, например, в Чикагском университете, где основным стал так называемый неоготический стиль, в котором были также смешены мотивы испанской церковной архитектуры и английских колледжей XV века. Неоготическая архитектура использовалась потому, что позволяла обеспечить лучшее “вхождение” новой застройки в сложившийся контекст. Рациональный план позволял осуществлять необходимый контроль над формируемым пространством. Готический орнамент использовался для смягчения жестких линий огромных учебных зданий причудливой каменной резьбой. Причиной распространения неоготики стали большая гибкость ее композиционных приемов, живописность общего облика зданий, хорошо увязывающихся с существующей застройкой. Живописность композиции усиленно противопоставлялась регулярности классицизма. Неоготика стала средством создания искусственной истории вновь созданному университету в Новом Свете, не обладавшему богатым архитектурным наследием.

В 1916 г. Роджерс вновь обращается к использованию неоготической архитектуры, на этот раз уже при застройке Йельского университета. Президентом университета было принято решение о создании комплекса, который бы носил облик готического колледжа. Цель заключалась в желании создать понятный и традиционный образ высшей школы, в которой собрались вместе выходцы из различных социальных слоев. Архитектурно-пространственными моделями для Йеля были университетские комплексы Оксфорда и Кембриджа. Выбор неоготики объяснялся, кроме того, и следующими факторами. Во-первых, стремлением избежать монотонности путем использования вертикального разнообразия и богатых орнаментальных возможностей этого стиля. Во-вторых, готические здания сами по себе были выразительными объектами без излишней монументальности и противопоставления себя окружению. В-третьих, использование готической пространственной модели организации пространства - прямоугольный двор - само по себе является не только использованием определенного исторического типа застройки, напоминающей об “очаровании шпилей Оксфорда”, но, прежде всего, моделью, обладающей сильным потенциалом организации пространства.

Неоготика использовалась и в архитектуре Северо-Западного университета в Чикаго. Однако Роджерс использовал здесь, так сказать, “эластичную” готику, прагматически объединившую пространственную организацию и архитектурный образ.

В последних работах - общежитиях колледжей Йельского университета - Роджерс стал использовать комбинацию элементов исторической застройки США и Англии XVII-XVIII веков, которая стала называться “университетский георгианский стиль”. Это был более упрощенный стиль, главной особенностью которого стало использование кирпича в качестве главного строительного материала. Георгианский стиль безошибочно определялся красным цветом кирпичных стен и окрашенных в белое деревянных деталей, крайне сдержанным применением орнамента, щипцовыми крышами, а также колоннами и пилястрами. Этот стиль позволил архитекторам создавать живописные образы ушедших дней, адаптированные к потребностям современности.

Таким образом, к началу ХХ века в США сформировался особый стиль университетской готики (Collegiate Gothic), который позволял “организовать анархию прошлого по законам настоящего”. В неоготическом стиле были застроены многие центры образования, в том числе и такие известные, как Принстонский университет и университет Пенсильвании.

Основные черты, отличавшие архитектуру Роджерса, заключались, прежде всего, в концептуальном отрыве разработки плана здания от работы над фасадом. Внешний облик постройки не раскрывает внутреннего содержания, он, скорее, должен отражать совсем другие вещи - узнаваемый тип здания (“жилой дом должен выглядеть именно как жилой дом”) и возвышенный “облагороженный облик”. “Архитектура должна нести признак хорошего вкуса: здание спроектировано джентльменом, заказано и оплачено джентльменом и используется джентльменом” . Кроме того, “архитектура прагматизма” свободно обращается со стилями, используя в своем арсенале любые формальные языки. Роджерс считал более интересным работать не в одном чистом стиле, а в промежуточных, “переходных состояниях”.

Сегодня архитектура Роджерса живет в учреждениях подобных Йелю, где почти все построенные им объекты всё еще функционируют согласно первоначальному замыслу. Они обеспечивают физическую оболочку для роста культурного уровня студентов университета и превращения их в национальную элиту. Эта идея “архитектуры прагматизма” - образовывать и обучать людей своими образами и пространствами - все еще не потеряла былую привлекательность.

Осмысливая влияние философских идей прагматизма на развитие американской архитектуры, необходимо подчеркнуть главный методологический принцип, который отличает творчество американских архитекторов от творчества их коллег из Европы. Развитие архитектуры в США определяется во многом прагматическим принципом пользы с применения для достижения поставленной цели всех имеющихся средств. Под пользой понимается успех, паблисити, коммерческая выгода, имиджевый рейтинг и т.д. При этом законы эстетики, привычные правила и каноны стиля могут свободно нарушаться.

Философия прагматизма ориентирует архитектуру на практическое действие. Ей свойственны два важных качества: во-первых, безусловная практичность и полезность используемых архитектурно-инженерных решений. Здесь уместно привести отзыв советского архитектора А. Бурова, посетившего США в 1930-х годах. Он писал: “Я лучше начинаю понимать американский метод работы. У них немного теории, но очень много практики. Все разрешается просто и немудряще, но здорово и с сознанием дела… Узнал в один день кучу вещей очень простых, но очень существенных, проще пареной репы, но “вы берете в руки и имеете вещь за недорогую плату” - в этом весь трюк”.

Другим отличительным качеством является свобода от традиционных культурных канонов, свободное использование не только стилей, но и кича, смешение различных искусств, вплоть до включения персонажей из мультфильмов в архитектурное оформление. К коренным характеристикам “философии прагматизма” относится дух свободного экспериментирования, оптимизм относительно возможности разрешения конкретных практических задач, стремление к результатам, непосредственно полезным для жизни обыкновенных людей. У. Джемс весьма темпераментно писал об этом: “Прагматист решительно, раз навсегда, отворачивается от целой кучи застарелых привычек, дорогих профессиональным философам. Он отворачивается от абстракций и недоступных вещей, от словесных решений, от скверных априорных аргументов, от твердых, неизменных принципов, от замкнутых систем, от мнимых абсолютов и начал. Он обращается к конкретному, к доступному, к фактам, к действию, к власти. Это означает искренний отказ от рационалистического метода (temper) и признание господства метода эмпирического. Это означает открытый воздух, все многообразие живой природы, противопоставленные догматизму, искусственности, притязаниям на законченную истину”.

И, наконец, прагматический подход к разработке архитектурных решений постепенно приводит к тому, что архитектура уподобляется бизнесу. Архитектор предстает не гениальным творцом, художником-индивидуалистом, он становится менеджером, управляющим, который объединяет функции художника с функциями предпринимателя. Такой профессионал ведет одновременно работу с большим количеством проектировщиков, консультантов, строителей как внутри своего офиса, так и выезжая по другим компаниям. Все реже он выступает как непосредственный исполнитель своего проекта. В результате архитектор получает возможность одновременно вести работу над большим количеством заказов. Архитектурные фирмы трансформируются из ателье в настоящие корпорации.

В середине ХХ века интерес к философии прагматизма уменьшился, казалось, что это течение иссякает, становясь частью истории философии и культуры. Возрождение прагматизма пришло из аналитической философии, получившей широкое развитие в 1960-х годах. Как пишет американский философ Корнел Вест: “Ящик Пандоры открылся - и с лихвой, как бы в отместку за недолгое забвение, возвратился прагматизм”. Будучи чрезвычайно гибкой философией, прагматизм позднее связал свои основные постулаты с идеями постмодернизма. В настоящее время прагматизм, а точнее неопрагматизм, возглавляет один из наиболее известных американских философов Ричард Рорти. Философия, по Рорти, это не поиск истины, а разговор и коммуникация. Такая переориентация создает основу для утверждения в жизни новой философской идеологии, построенной не на “объективности”, а на “иронии” и “солидарности” . Неопрагматизм находит себе последователей в самых разных областях знания, в том числе и в архитектуре. Это во многом объясняется его направленностью для решения актуальных проблем. Такая целеустремленность выгодно отличает неопрагматизм от многих других концепций, которые, напротив, сосредоточены на универсализации опыта. Наконец, еще один аспект, который способствует популяризации неопрагматизма, связан с приоритетом культурного плюрализма.

К концу 1990-х - началу 2000-х годов были поставлены вопросы о возможности использования положений философии неопрагматизма в развитии современной архитектуры, о применении прагматического метода действия в архитектуре. В первом номере журнала “Акитекчурен рекорд” за 2001 г. архитектурный критик Роберт Иви написал: “В одно мгновение, по иронии судьбы, все дискуссии изменили направленность от концептуальной архитектуры к прагматизму и удовольствиям рыночной системы” . В 2000 г. в Нью-Йорке прошли две конференции: “Прагматическое воображение: размышление о вещах в процессе создания” на базе Колумбийского университета и “Вещи в процессе создания: современная архитектура и прагматическое воображение”, организованная Музеем современного искусства. По результатам первой конференции вышел сборник под тем же названием, включающий труды представителей различных дисциплин. Среди архитекторов были такие известные фигуры как Бернар Чуми, Кеннет Фрэмптон, Джон Рэчман, Джоан Окман и другие. Конференция затрагивала вопросы о взаимоотношениях искусства и опыта, влияния новых технологий на человеческое мышление, трансформации ежедневной жизни и проблемы общественного пространства, развитие национальной архитектуры и глобализация. Музей современного искусства организовал конференцию, на которой рассматривались проблемы уменьшения разрыва между теорией и практикой в американской архитектуре. В дискуссии участвовали пары, составленные из архитекторов и философов: П. Эйзенман и Р. Рорти, Р. Кулхаас и К. Вест. Общим результатом дискуссий стал вывод, что прагматизм следует рассматривать как метод, полезный для развития свежих идей в архитектуре.

Подводя итог рассмотрению различных точек зрения, раскрывающих понятие “архитектура прагматизма”, следует отметить, что сейчас существуют два основных направления. Первое подразумевает “архитектуру прагматизма” как архитектуру, нацеленную на потребителя (зрителя, посетителя, клиента). Художественные формообразование отталкивается от эффекта эмоционального воздействия на потребителя. Второе направление рассматривает прагматизм как метод в архитектурной деятельности, в частности в теории проектирования. В этом же ключе относится к прагматизму в архитектуре всемирно известный американский архитектор Роберт Вентури: “Прагматизм как метод против прагматизма как идеологии”.

Таким образом, в силу специфики своих концептуальных представлений, направленных на достижение успешного результата и пользы и опиравшихся на практический опыт как базовую категорию, прагматизм оказал воздействие на американскую архитектуру, ее становление и национальную самоидентификацию, методы, творческие поиски, развитие профессии архитектора.

Из всех видов искусства архитектура наиболее близка философии. У них общие цели и задачи: постичь законы природы и определить место человека в ней. Поэтому исследование особенностей развития американской архитектуры нельзя рассматривать вне влияния одного из самых значительных течений в философии США - прагматизма. Многие явления, неожиданные на первый взгляд, могут найти объяснение при сравнении процессов развития этих двух дисциплин. Однако, отметим, что Ричард Рорти, сторонник идей прагматизма, на вопрос “так ли необходима архитекторам вся эта философия, чтобы хорошо проектировать”, ответил: “Архитектуре следовало бы искать в философии источник вдохновения, но не источник инструкций и наставлений”.

Библиография

1.Архитектура XIX- начала XX вв. Всеобщая история архитектуры, т. X, М.: Стройиздат, 1972.

2. Иконников А.В. Архитектура США: Архитектура в системе буржуазной культуры. М.: Искусство, 1979.

3. Мельвиль Ю.К. Чарльз Пирс и прагматизм. М.: Из-во МГУ, 1968

4. Гидион З. Пространство, время, архитектура. М., 1984

5. Эмерсон Р. Нравственная философия. М., 2001

6. Юшкевич П. Популярные лекции по философии. Пер. с англ. Спб, 1910

7. Roots of Сontemporary American Architecture. N.Y., 1959

8. Современная архитектура США: Критические очерки/ ЦНИИТиА. М.: Стройиздат, 1981

9. Свенссон Р. Социальное планирование в градостроительной практике.- М.: Стройиздат

10. Рябушин А.В. Новые горизонты архитектурного творчества, 1970-1980-е годы. М Стройиздат

11. Мерфи Р. Американский город. М.: Прогресс, 1972

12. Воронов А.А. Архитектурно-теоретические концепции 60-70-х годов//«Современная архитектура США. Критические очерки»/ ЦНИИТиА. М.: Стройиздат, 1981

13. Вольф, Ж.-К. Прагматизм с методом или без такового? Рорти versus Дьюи / Пер. Ю. Хубер и Р. Хестанова // Логос. -- 1996

Размещено на Allbest.ru