Свою социальную теорию философы Франкфуртской Школы назвали "критической теорией". Тем самым они хотели подчеркнуть направленность своей концепции на критику, отрицание существующих социальных структур и утвердившегося способа мышления и познания мира.

"Критическая теория" противопоставлялась "традиционной" теории, то есть "теории в смысле науки". По словам Хоркхаймера, "наука - это упорядочение фактов нашего сознания, которое позволяет, в конечном счете, ожидать правильного результата в правильном месте пространства и времени", причем это касается как естественных, так и гуманитарных наук. "Правильность в этом смысле составляет цель науки, но - и здесь следует первый мотив критической теории - наука сама не знает, почему она упорядочивает факты именно в таком порядке и концентрируется именно на этих явлениях, а не на других". Традиционной теории, науке "недостает саморефлексии, знания общественных причин. Чтобы быть истинной, науке следовало бы быть критичной по отношению к самой себе и к обществу, которое ее производит".

То же самое, продолжал философ, касается отдельного человека. Он не знает, почему он думает так, а не иначе, почему его интересует то, а не другое. Поскольку ложное сознание ("идеология"), искажающее действительность в определенных социальных интересах, проникает во все сферы познания и апологизирует существующий порядок вещей, имеющееся, традиционное теоретическое знание не соответствует социальной реальности и истинным целям познания - способствовать правильной ориентации человека в мире и установлению подлинно человеческих отношений. Поэтому необходима новая, последовательно критическая социальная теория.

Главным моментом в отношениях между людьми и в мышлении человека критическая теория считала наличие правящих и угнетенных. Поэтому в 30-е - 40-е годы почти все ее сторонники выступали за революцию, прежде всего против фашизма. Они надеялись, что в "правильном" обществе и мышление станет "правильным", поскольку оно уже не будет больше зависеть от сознательной и неосознанной борьбы классов и от закономерностей несправедливого устройства. Но это общество нельзя предопределить заранее, можно только определить, что дурно в существующем обществе, и работать над тем, чтобы это исчезло.

Таковы были, по Хоркхаймеру, исходные моменты "критической теории".

В ряде работ, написанных в разные годы ("Гегель и проблема метафизики", "Материализм и метафизика", "Критическая теория", "Традиционная и критическая теория" и др.) он сформулировал основные философские принципы теории. По его словам, Гегель, в отличие от позитивистского мышления, исходил из тождества субъекта и объекта, из неистинности частичного познания, из того, что подлинное познание возможно только через самопознание целостного субъекта. Впоследствии от гегелевской системы, претендовавшей на знание целостности и на диалектику целостности, отказались, и теперь необходимо новое целостное объяснение мира. При этом ориентация на современные научные рационалистические методы с их логико-математическим аппаратом несостоятельна, поскольку позитивизм не может осмыслить современную действительность в ее исторических сдвигах, напряженности, противоречиях. Естественно-научные методы не учитывают фактора господства и всей сложности современной общественной ситуации, в том числе растущей управляемости и манипуляции общественным сознанием. Человеческая деятельность, подчиняясь стихийным законам капитализма, сознательна в индивидуальном, но бессознательна в целом, ибо люди не могут свободно и осознанно договориться между собой. Свободное общество будет развиваться как саморазвертывание сознательной коллективной во человечества, а не как "естественно-исторический процесс", в котором господствует бессознательное.

При этом Хоркхаймер намечает некоторые элементы такой новой теории. В критической теории субъект и объект познания должны быть диалектически переходящими друг в друга моментами, а общество в целом, общественная практика - рассматриваться как совокупный субъект-объект. Познающий субъект - это общественный человек, целостный "тотальный" субъект, средоточие всех общественных отношений. Предмет, объект для такого "тотального" субъекта не есть нечто "объективное", внешнее по отношению к нему, а продукт его собственной деятельности, отделенный от него лишь в его сознании. Любая познавательная и иная деятельность - лишь часть целостного исторического праксиса, возникающая и "снимающаяся" в нем. Теория призвана рассматривать не только общественные вопросы, но весь праксис - всю систему взаимоотношений человека, общества и природы.

Более детально занялся разработкой "негативной диалектики" как методологии "критической теории" Герберт Маркузе. Еще в двух статьях "К проблеме диалектики" (1930-1931) он высказывался в пользу негативного способа решения противоречий. В книге "Разум и революция. Гегель и становление социальной теории (1941), ставшей программным произведением Франкфуртской Школы, он попытался актуализировать критическую направленность диалектики Гегеля. При этом он сосредотачивает внимание на тех ее аспектах, которые выявляют непримиримые противоречия действительности и ее иррациональность в противовес позитивистским концепциям, статическим даже в движении и апологетическим по отношению к существующему порядку вещей. По Гегелю, человек может познать истину, только прорвавшись сквозь свой "овеществленный" мир. Комментируя работы Гегеля, Маркузе подчеркивает следующий момент: негативная функция диалектики не только отрицает реальные условия существования объекта, но и выявляет его потенции, его иное, которое и есть истинное.

Марксизм как критическая теория общества, по Маркузе, есть продолжение не только Гегеля, но и антипозитивистских устремлений "конца философии", выраженных Кьеркегором и Фейербахом. Любое положительное отношение к фактам данности, сегодняшнего дня - это позитивизм и потенциальный фашизм, результат вырождения рационализма и превращения его в конформизм. Господствующий ныне некритический рационализм, "идея разума, оказавшаяся под властью технического прогресса", полагает, что жизнь человека управляется и должна управляться объективными законами, подобными законам природы, в которой нет собственной диалектики. "Люди верят, что их отношения друг другу проистекают из объективных законов, которые действуют с необходимостью физических законов, и их свобода заключается приспособлении их индивидуального существования к этой необходимости.

Таким образом, поразительно конформистский скептицизм сопровождает развитие современного рационализма. Чем больше разум торжествует в технологии и естественных науках, тем неохотнее он откликается на требования свободы в общественной жизни человека".

Ключом к формулируемой Маркузе негативной диалектике можно считать знаменитую фразу Кьеркегора: "действительное - это уничтоженное возможное". Иными словами, истина - это не то, что мы непосредственно видим, воспринимаем или логически постигаем, это то, что еще не стало фактом, но может и - по логике диалектики - должно стать реальностью - в свете Будущего. Негативная диалектика - это критика того, что есть с позиций того, что может быть.

С этой точки зрения, Маркузе критикует также марксизм за непоследовательную критичность. "Диалектика Маркса.", - пишет он в работе "Разум и революция", - "все еще тесно связана с предысторической фазой". "Понятие, которое по определению связывает диалектику Маркса с историей классового общества - это понятие необходимости. Законы суть необходимые законы; различные формы классового общества необходимым образом погибают от их внутренних противоречий". В классовом обществе, говорит Маркузе, необходимость, "объективность" существует потому, что человеческая воля не свободна, личность не может свободно и сознательно определять условия своего существования, взаимодействуя с другими людьми. Человек подчинен внешним по отношению к нему, так называемым "естественно-историческим" законам (например, рынка и т.д.), то есть своему "овеществленному" бытию.

Позднее, уже в 60-х годах, возвращаясь к проблеме марксизма в докладе на конгрессе памяти Гегеля в Праге в 1966 г., Маркузе повторит:". Материалистическая диалектика еще остается в русле идеалистического разума, в позитивности, пока она не разрушит концепцию прогресса, в соответствии с которой будущее всегда коренится внутри существующего, пока марксова диалектика не радикализирует понятие перехода к новой исторической ступени, то есть не встроит в свою теорию поворот, разрыв с прошлым и существующим.". По его словам, это крайне важно "перед лицом вопроса, может ли - и в какой мере - поздняя ступень западного индустриального общества служить моделью для создания нового общества, по крайней мере в том, что касается технической основы развития производительных сил". Как для Гегеля, так и для Маркса силы отрицания, взрывающие систему, вызревают в ходе развития ее внутренних противоречий, например, буржуазия при феодализме, пролетариат при капитализме. В ходе "снятия" противоречий они неизбежно ведут к новой ступени, освобождающей производительные силы. "Разве это не есть снова форма прогресса объективного разума, новая форма репродуцирующейся власти прошлого, овеществленного в техническом аппарате труда над живым трудом?", - спрашивает Маркузе.

В противовес этой детерминистской стороне марксизма, Маркузе еще в "Разуме и революции" сформулировал следующие положения: "Переход от неизбежно гибнущего капитализма к социализму необходим только в том смысле, что необходимо полное развитие человеческой личности. Новое социальное объединение людей необходимо только в том смысле, что необходимо использовать имеющиеся производительные силы для общего удовлетворения всех людей. … Когда материальные процессы становятся разумными и превращаются в сознательное дело людей, слепая зависимость сознания от социальных условий прекращает свое существование. Разум, детерминированный рациональными социальными условиями, детерминирован самим собой".

25 лет спустя Маркузе добавит к этому: диалектический материализм недостаточно глубоко анализирует воздействие общественных институтов на бытие и сознание человека, недостаточно учитывает насилие институтов и обстоятельств, формирование искусственных, мнимых, навязанных человеку потребностей. Иными словами, марксистский материализм недостаточно учитывает силы интеграции внутренних противоречий, которые действуют в условиях позднего капитализма.

Существующее антагонистическое "целое", по мнению Маркузе, может отрицаться и устраняться только извне, и только так может быть достигнута следующая историческая фаза. При этом он уточняет: "Извне, о котором я говорю, не следует понимать механистически, в смысле пространства, а как качественное отличие, которое превосходит противоречия, существующие внутри антагонистического целого, например, противоречие между капиталом и трудом, и несводимы к нему. Качественное отличие новой общественной ступени состояло бы не только в удовлетворении жизненных и духовных потребностей., но и в возникновении и осуществлении новых потребностей, удушенных в антагонистическом обществе. Эти новые потребности найдут свое выражение в радикально иных отношениях между людьми и в радикально иной социальной и природной среде - солидарности вместо конкурентной борьбы, свободном развитии чувств вместо подавления, исчезновении жестокости, варварства и их языка, мире как длительном состоянии".

критическая теория франкфуртская школа

В 60-х годах с собственным истолкованием "негативной диалектики" выступил и Теодор Адорно. По его мнению, до сих пор философия занималась абстракциями, формированием общих понятий, теперь же необходимо обратить внимание на конкретную действительность со всей ее неповторимостью и исключительностью. Адорно формулирует постулат "Целое - неистинно". Разумеется, это не позитивистское отрицание целого самого по себе. Целое отвергается как методологический принцип познания. Как попытка мышления любой ценой отождествить себя с "целым". Как и Маркузе, Адорно отвергает "позитивное отрицание", исходящее из существующего как целого. Вещи и явления подводятся под общие понятия для того, чтобы путем абстрагирования от их особенностей в пользу всеобщего сделать их управляемыми, привязать к данности. И поскольку задача негативной диалектики - это "объяснение того-что-есть терминами того-чего-нет", она должна расколдовывать понятия, отрицать тождественность и выявлять непонятийное и неповторимое. Именно в нем - истинное, сущностное содержание объекта.

Используя инструмент "негативной диалектики", критическая теория приступила к исследованию хода истории человечества. Философы пытались таким образом объяснить причины и корни несвободы человека, возобладавшей в нашем столетии, и найти пути ее преодоления.

Теоретики рано обратили внимание на усиление авторитарных тенденций в современном общественном развитии. Им посвящена знаменитая книга Эриха Фромма "Бегство от свободы". Фромм не был единственным. Хоркхаймер еще в 1942 г. опубликовал статью "Авторитарное государство", в котором приходил к следующим выводам: "Переход от монополистического к государственному капитализму - это последнее, что может предложить буржуазное общество. государственный капитализм - это авторитарное государство современности". По его мысли, различные формы этатизма (включая сюда фашизм, сталинизм, "новый курс" Рузвельта и иные системы государственного вмешательства и контроля) являются проявлениями этой всемирной тенденции.

Прежде всего, нужно понять, считают авторы, что фашизм возник не только по чисто экономическим причинам и конкретным обстоятельствам времени. Его предпосылки таятся в основах западной цивилизации, и, может быть, прежде всего, в самом образе мышления и понимания, свойственных этой цивилизации. Пожалуй, главная отличительная черта цивилизации - страсть к просвещению. Мы не сомневаемся, подчеркивают Хоркхаймер и Адорно, "что свобода в обществе неотделима от просвещающего мышления. И, тем не менее, мы полагаем, что нам удалось столь же отчетливо осознать, что понятие именно этого мышления, ничуть не в меньшей степени, чем конкретные исторические формы, институты общества, с которыми оно неразрывно сплетено, уже содержит в себе зародыш того регресса, который сегодня наблюдается повсюду. Если Просвещение не вбирает рефлексию этого возвратного момента в себя, оно выносит самому себе приговор". Процесс западной цивилизации, который именуется прогрессом, на самом деле является саморазрушением Просвещения, впадением его в миф.

Заключение

Основные труды этого периода принадлежат перу Маркузе:

"Эрос и цивилизация"

"Одномерный человек" (1964)

"Эссе об освобождении" (1969)

Термин "Критическая теория" введен Хоркхаймером, который в статье "Традиционная и критическая теория" охарактеризовал основные ее черты, противопоставив "Критическую теорию" всей предшествующей науке. В качестве представителей критикуемой Хоркхаймером "традиционной теории" фигурирует М. Вебер и Маннгейм. Основной упрек со стороны "Критической теории" в адрес "традиционной теории", выдвигаемый неомарксистами, заключается в том, что, по их мнению, социология ошибочно предполагает существование познавательной ситуации, когда могут противопоставляться "мысленно сформулированное значение" и исследуемые "обстоятельства дела"; теоретические представления и "чистое" восприятие обстоятельств. Эта точка зрения, базирующаяся на противопоставлении субъекта и объекта в процессе социального познания, квалифицируется Хоркхаймером как совершенно "некритическая", поскольку она не учитывает того, что об-во представляет собой тождество субъекта и объекта, а их разрыв - это исторически условное и преходящее выражение "капиталистического отчуждения", к-рое "идеологизируется" в "традиционной теории" и "буржуазном" принципе научности. Требования Критической теории, сформулированные Хоркхаймером в противоположность "традиционной теории", сводятся к следующему:

· осознание ограниченности любой специализированной деятельности, в т. ч. познавательной, учитывая, что любая деятельность лишь часть целостного исторического "праксиса", внутри которого она возникает и в нем "снимается";

· исследование в качестве предмета социальных наук всей системы взаимоотношений общества и природы, входящей в понятие "праксис";

· рассмотрение в качестве познающего субъекта не обособленного индивида, а "обществ, человека"; признание того, что для "обществ, субъекта" познаваемый предмет уже не представляет собой нечто "внешнее", "объективное", а явл. продуктом его деятельности. Согласно Хоркхаймеру, предмет может представать как нечто "объективное" лишь в рамках буржуазной формы сознания, раздваивающей "тотальность праксиса" на обособленные друг от друга "субъект" и "объект".

Независимо от того, к какому варианту "снятия" противоположности субъекта и объекта - "фрейдо-марксистскому" (Фромм) или "хайдеггер-марксистскому" (Маркузе) и т.д. - тяготеет тот или иной теоретик Франкфуртской школы, этот комплекс исходных "лево" - неогегельянских представлений сохраняется. Первоначально представители "Критической теории" решительно противополагали ее как философии истории, так и социологии, однако позже предприняли ряд шагов, способствовавших превращению "Критической теории" в своеобразную философию истории, стали более активно обращаться к данным конкретных социологических исследовании. Эта тенденция облегчила сближение "Критической теории" с "традиционной" социологией, установление компромисса между ними, следствием чего и было возникновение "критической социологии". По мере того как критическая социология вбирала в себя постулаты "Критической теории", стремясь сохранить при этом статус социологической науки, необходимость обособленного существования "Критической теории" постепенно отпадала. Некоторые аргументы "Критической теории", направленные против "овеществляющего объективизма" традиционных социологических методов познания, в защиту тезиса о необходимости "преодоления отчуждения" субъекта социологического познания от его объекта, воспроизводятся в феноменологической и экзистенциалистской социологии, что дает основание для объединения их вместе с "Критической теорией" в рамках одной и той же "гуманизирующей" социологической ориентации. Поскольку "Критическая теория" оказалась связанной с судьбой критической леворадикальной социологии, она начала утрачивать свое влияние во второй половине 70-х гг. (в первую очередь в США) по мере общего спада леворадикальной тенденций в западной социологии.

Список литературы

1. Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии Развитого Индустриального общества. М. 1994.

2. Маркузе Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории.М. 2000.

3. Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика Просвещения. Философские

фрагменты.М. 1997.

4. Дамье В. Философия Франкфуртской школы www.avtonom.org/lib/theory/damier_frankfurt.html

5. "Критическая теория”. www.examen.ru/db/Examine/catdoc_id

6. Мареев С.Н., Мареева Е.В., Арсланов В.Г., Философия ХХ века. www.gumer. info/bogoslov_Buks/Philos/Mareev/_12. php

7. Рейдерман М. НИИ в изгнании. www.berkovich-zametki.com/Nomer21/Reyderman1

Размещено на Allbest.ru