Проблема выбора в философии французкого экзистенциализма

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тема

Проблема выбора в философии французского экзистенциализма

Введение

камю сартр философский

Французский экзистенциализм, включающий творчество Ж.-П. Сартра, Симоны де Бовуар, А. Камю, как направление сформировался позже, чем экзистенциализм немецкий. Идеи К. Ясперса и особенно М. Хайдеггера, их интерпретация и критическое переосмысление - один из непосредственных идейных источников французского экзистенциализма. Однако экзистенциальные идеи в широком смысле этого слова во Франции получили распространение примерно в то же время, когда они вошли в моду в Германии - в 20-40-х годах. Поэтому для понимания контекста, в котором развивался французский экзистенциализм, необходимо принять в расчет по крайней мере три философских движения XX в. в самой Франции. Это: французское неогегельянство, в трактовке Гегеля выдвинувшее на первый план именно экзистенциальные мотивы; феноменологическая философия, которая во Франции также выражала - еще до французского экзистенциализма, а потом и во взаимодействии с ним - экзистенциальные идеи и умонастроения; религиозный экзистенциализм, во Франции ярко и талантливо представленный Габриелем Марселем.

Экзистенциализм стал иррациональной реакцией на рационализм Просвещения и немецкой классической философии. По утверждениям философов-экзистенциалистов, основной порок рационального мышления состоит в том, что оно исходит из принципа противоположности субъекта и объекта. Подлинная философия с точки зрения экзистенциализма должна исходить из единства объекта и субъекта. Это единство воплощено в "экзистенции", то есть некой иррациональной реальности.

Экзистенция трактуется как противоположность эссенции (сущности). Если судьба вещей и животных предопределена, то есть они обладают сущностью прежде существования, то человек обретает свою сущность в процессе своего существования. Основным проявлением экзистенции является свобода, которая подразумевает тревогу за результат своего выбора. Экзистенция индивидуальна и неповторима, означает переживания отдельно взятого индивида, непохожего ни на кого. Неким аналогом экзистенции можно считать душу человека. Чтобы осознать себя как экзистенцию, человек должен оказаться в "пограничной ситуации", например перед лицом смерти. В результате мир становится для человека "интимно близким".

Экзистенциализм рассматривает мир неизменяемым, лишённым закономерностей, хаотичным, абсурдным, а человеческое существование в нём - абсолютно бессмысленным, разум человека - бессильным, деятельность его - бесцельной. Бытие человека в экзистенциализме рассматривается как бытие в повседневном мире. Человек рассматривается не как существо рациональное, а как существо способное страдать. Он всегда одинок, охвачен страхом, испытывает постоянно чувство тревоги, тоски. Важное значение придаётся индивидуальному сознанию, которое ничем не детерминировано, не определяет поведение субъекта в мире, где нет никаких ориентиров, законов, прогресса. Одним из ведущих положений экзистенциализма является "свобода выбора", которая весьма привлекает анархиствующую интеллигенцию с её жаждой "абсолютной свободы". Человек несет ответственность, которую ему нести не хочется, отсюда следует трагичность человеческого бытия.

1. Чувство абсурда, как выражение понимания действительности у А. Камю

К проблеме абсурдности мира А. Камю обращается ещё в раннем своём творчестве. Темы бедности, одиночества, болезни, беззаботной юности вошли в отдельные эссе-новеллы сборника «Изнанка и лицо», первой книги Камю, вышедшей в 1937 году. Этот сборник - исходный пункт становления творческого метода писателя. Он приходит к пониманию того, что произведение не может быть простым описанием отдельных эпизодов жизни. Писатель утверждается в изначальной идее трагичности жизни. Неприметные судьбы бедняков приобретают в его сознании очертания устойчивого идеологического образца абсурдности мира.

Само слово «абсурд» впервые возникает уже в этом первом сборнике. В небольших эссе автор приходит к одному из главных принципов своего мировоззрения, сформулированному в её названии - понимания жизни как многоликого начала, как диалектики «изнанки» и «лица». Болезнь, смерть, одиночество, нищета изнурительная работа, притупляющая человеческие чувства, - это всё тёмная сторона существования, которая уже в раннем творчестве Камю занимает главенствующее место.

На всё творчество А. Камю повлияло его знакомство с представителем философии Жаном Гренье и его книгой «Острова». В ней Камю встречает темы, созвучные его собственному трагическому мироощущению: страх человека перед небытиём, перед головокружительными безднами бытия, неизбывное одиночество человека и его непреодолимое стремление к счастливому единению с миром. Вот одна из читательских заметок молодого Камю, позволяющая наглядно представить меру воздействия учителя на его духовную жизнь: «Прочитал книгу Гренье… Единство его книги заключается в постоянном присутствии смерти. Я бы сказал так: само по себе мировоззрение Гренье, ничего не изменяя в моём существе, делает меня более серьёзным, более проникнутым серьёзностью жизни. Я не знаю другого человека, так сильно воздействующего на меня» Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки - М.: Наука, 1990 - с. 22

Е. П. Кушкин, затрагивая проблему влияния Гренье на раннего Камю, замечает, что «страх перед небытиём, о котором так много говорилось в его «Островах» был началом творчества писателя» Кушкин Е. П. Альберт Камю. Ранние годы. - Л.: Просвещение 1982 - с. 97 . Автор «Постороннего» переживал этот страх перед неумолимой смертью в реальной жизни - болезнь и смерть станут не только постоянными темами его мысли, но и неотступными спутниками жизни, наделяя естественной трагичностью всё миропонимание Камю.

Большое влияние на творчество А. Камю оказали и работы Ф. Ницше. Камю был тонким ценителем и глубоким знатоком этого философа. Ему импонировал ницшевский «оптимизм, основанный на опьянении страданием» Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки - М.: Наука, 1990 - с. 56 , который и повлиял на появление в творчестве Камю цикла «Абсурда».

Началом этого цикла принято считать и довоенную публицистику Камю, а именно серию репортажей 1939 года «Нищета Кабилии», в которой автор рассказывал о беднейшем районе Алжира. Статьи о Кабилии, в которых описывались невероятная нищета алжирцев, страшная обездоленность маленьких детей, дерущихся с собаками за содержание мусорных куч, показывали абсурдное преступление: естественному стремлению человека к счастью препятствовала унизительная и сокрушающая нищета. Общефилософские мотивы концепции абсурда, выражавшей сомнение в наличии высших законов бытия, опирались на конкретные жизненные наблюдения Камю-публициста. Само понятие «абсурд» и близкие к нему по смыслу термины и словосочетания неоднократно возникают под пером молодого журналиста: «абсурдная система», «безвыходная ситуация», «порочный круг».

На абсурд мира проступал не только в постыдной бедности человека, вынуждающей его жить на границе человеческого и нечеловеческого, но и в его пронзительной беззащитности, перед неумолимыми силами государственно-полицейской машины. Присутствуя по долгу службы на ряде судебных процессов, начинающий писатель мог воочию убедиться в частой беспомощности обвиняемых из простого люда перед «сухой буквой» закона. Нелепица бездушного судопроизводства, безжалостно сокрушавшая обездоленных людей, порой не способных и слова сказать в своё оправданье, оказывалась ещё одним ликом вселенского абсурда.

Наряду с началом публицистической деятельности, заметно повлиявшей на становление художественного мышления Камю, большое значение для его эстетического сознания и самопознания имело обращение к литературно-критическому творчеству. Особый интерес Камю проявлял к романам А. Мальро «Завоеватели» и «Удел человеческий», из которых он воспринимает идею абсурда. Размышляя над творчеством Мальро, Камю отмечает, что он пытается на конкретном, очень актуальном материале осмыслить метафизические проблемы свободы, смерти, «Богооставленности». Вслед за Мальро Камю пытается понять историческую активность человека как духовное движение, способствующее преодолению ничтожества удела человеческого разочарования в истории предопределяли повышенный интерес к метафизике, причём к метафизике личности, к философии индивидуального человеческого существования. Отношение Камю к истории не исчерпывается её неприятием, его позиция принципиально «антиисторична»: он видит в истории врага, отрицать существование которого и бесполезно и пагубно, - с ним надо бороться.

Большое значение на взгляды Камю оказали Ж.-П. Сартр, его роман «Тошнота» (1938 г.) и сборник новелл «Стена» (1939). Эти произведения Камю считал «экстравагантной медитацией» человека, сталкивающегося с абсурдными проявлениями жизни, поэтому отвергал значимость их. Не могла вызывать у Камю сочувствия и сосредоточенность Сартра на тёмных, безобразных сторонах жизни, обнаруживающая определённую узость его мировидения, невосприимчивость ко всей полноте бытия. Камю обращает внимание на склонность Сартра к «бессилию»; заставляющую брать своих героев на границе человечного и бесчеловечного, за которыми маячит грязное абсолютное «ничто»¹¹ Шервашнидзе В. В. Альберт Камю. Путь к роману «Посторонний». Сухуми, 1988 - с. 112 . Камю отмечает за склонностью автора к анализу почти патологической разорванности личности лежит фундаментальная проблема человеческой свободы. «Герой сатиры одинок, он заперт в своей свободе. Его свобода во времени, и лишь смерть даёт ей краткое и головокружительное опровержение. Удел такого человека абсурден. Дальше он не пойдёт»²² Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки. - М.: Наука, 1990 - с. 64 . Эти размышления приводят к концепции «абсурдной свободы». Полагая смерть и невинность человека первейшими очевидностями «абсурдного сознания», отвергая все апелляции к лишённому достоверности потустороннему миру высших ценностей, Камю приходит к пониманию свободы «абсурдного человека». Именно в силу невинности ему всё позволено. Через губительные перепутья вседозволенности проходят герои ранних произведений Камю - от Калигулы до Мерсо в «Постороннем». Лишь в более поздний период писатель приходит к мысли, что «нельзя быть свободным против других людей». Особое место занимаю в размышлениях Камю о Кафке и его произведениях «Замок» и «Процесс». В «Процессе», как полагает Камю, Кафка сосредотачивается на изображении абсурдности жизни. Йозеф К. обвинён, только его вина остаётся неизвестной, а приговор непонятным. Попытки героя противостоять неумолимым силам «процесса» выглядят безнадёжно. Отвергая мировоззренческую направленность к потустороннему, свойственному по его представлению Кафке, Камю рассматривает её как отрицающую человека силу. Кафка даёт образ фундаментальной отчуждённости человека от мира, когда же самые близкие люди не способны искренне любить человека и обретают несчастного на смертное одиночество. Особую заслугу Кафки Камю видит в подчинении писателя кропотливому воссозданию трагичности человеческого удела через повседневность.

Проза Кафки лучше всего отвечала складывающимся представлениям молодого Камю о романе, направленном на открытие абсурдности человеческой судьбы.

Таким образом, анализируя идеи, образы, художественные манеры писателей и философов конца 30-х годов, Камю разрабатывает собственное художественное мировоззрение, собственную позицию, определяет принципы и установки своего творческого метода. Сознанием писателя целиком овладевает тема абсурдности человеческого существования, которая и находит отражение в таких произведениях Камю, как «Посторонний», «Калигула», «Миф о Сизифе» и др.

Понятие «абсурда» в мировоззрении А. Камю.

Непосредственным литературным предшественником Камю в разработке темы абсурда был А. Мальро, который в 1926 году писал: «В душе европейского человека, подавляя его великие жизненные порывы, коренится изначальный абсурд» Мальро А. В свете истории. Статьи, письма. М.: Худ. Литература, 1984 г. - с. 25 По замечанию Мальро, абсурд всё глубже и прочнее утверждается в бытии и сознании современного человека, подчиняя себе его мысли и жизненное поведение. Для него абсурд означал разлад между миром и человеком, нелепость существующего устройства. Смерть, как одно из самых властных воплощений абсурда, с наибольшей убедительностью доказывающее независимость вечного мира по отношению к бренному человеку, по мысли Мальро, задаёт границу человеческой жизни, определяет её исключительно земное значение. Человеку не избежать смерти, но он может избежать абсурда в жизни - живя наперекор смерти, ясно сознавая её неотвратимость, стремясь к преодолению ничтожества человеческой судьбы, избегая всевластности абсурда.

В своём понимании абсурда Камю очень близок к мировоззренческой позиции Мальро, хотя его философская концепция сложнее, в ней есть отдельные положения, непосредственно развивающие идею об абсурде как разладе мира и человека, есть и характерные уточнения, вносящие особые оттенки в эту идею, дополняющие её - главным образом, в плане последовательно рационального осмысления фундаментальной иррациональности бытия.

Абсурдность мира у Камю соответствует абсурдному человеку, ясно осознающему абсурд - таким образом, абсурд оказывается сосредоточенным в человеческом познании. Абсурд для Камю - это ясное, лишенное всякой метафизической надежды видение мира.

Абсурдное сознание требует соответствующих творческих форм - абсурдного художественного принятия, абсурдного романа.

Абсурдное принятие, согласно представлениям автора «Мифа о Сизифе», это произведение, свободное от стремления утверждению сверхсмысла. Абсурдное сознание, не презирающее разум, но знающее его границы, воплощается в произведении, не объясняющем, а лишь воспроизводящем мир. Мир иррационален, непостижим, и абсурдное произведение имитирует бессмыслицу мира. Для абсурдного сознания, по Камю, всякое объяснение мира является напрасным - мир в силу своей нечеловеческой самостоятельности ускользает от нас, отвергает навязываемые ему образцы и схемы человеческого мышления. Абсурдное сознание противостоит миру - оно может лишь испытывать на себе и отражать безразличие, безучастность мира к человеку. В творчестве абсурдное сознание ограничивается тем, что пытается описать посторонний ему мир, отщеплению имитировать его обессмысленность.

Проблема отражения абсурда в художественном произведении занимает творческое сознание Камю, и находит главное место в его творчестве.

2. Выбор подлинности человеческого существования. История «духа бунта» у А. Камю

Книга А. Камю Бунтующий Человек была опубликована в 1951 году. Цель «Бунтующего Человека» автор формулирует так: "Осмыслить реальность логического преступления, характерного для нашего времени, и тщательно изучить способы его оправдания. Это попытка понять нашу современность". Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки. - М.: Наука, 1990 - с. 124 По мысли Камю, выбор современного человека таков: "либо соответствовать эпохе убийства, либо отвернуться от нее". Проблематизируя суть современной эпохи посредством понятия "абсурд", Камю отмечает: "...когда пытаешься извлечь из чувства абсурда правила действия, обнаруживается, что благодаря этому чувству убийство воспринимается в лучшем случае безразлично и, следовательно, становится допустимым... Добродетель и злой умысел становятся делом случая или каприза".

При этом, разграничивая логические и этические соображения, Камю приходит к выводу, что "последним итогом абсурдного рассуждения является отказ от самоубийства и участие в отчаянном противостоянии вопрошающего человека и безмолвной вселенной". Раскрывая суть понятия "Бунтующий Человек", Камю пишет: "Это человек, говорящий нет", который "отрицая, не отрекается"; "это человек, уже первым своим действием говорящий да". Данное нет утверждает существование границы, за которой лежит "область суверенных прав, ставящих преграду всякому на них посягательству". Или: именно подобным образом выясняется, что "в человеке есть нечто такое, с чем он может отождествлять себя хотя бы на время". Тем самым нередко сознание рождается у человека "вместе с бунтом". Полемизируя с сартровским тезисом о том, что у человека нет природы, некоей предустановленной сущности ("существование предшествует сущности"; проект человека, акт его выбора определяют его), Камю постулирует: "Анализ бунта приводит по меньшей мере к догадке, что человеческая природа действительно существует, подтверждая представления древних греков...". Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки. - М.: Наука, 1990 - с. 127

Бунт взламывает бытие и помогает выйти за его пределы. Согласно Камю (использующего также выкладки Шелера), бунтующий дух "с трудом находит свое выражение" в обществах, где неравенство слишком велико (касты Индии), либо в социумах, где равенство близко к абсолютному (первобытные племена). Его почва - общество, где "теоретическое равенство скрывает огромные фактические неравенства", т.е. общество западного типа. Общество, где человек твердо осознает свои права и - одновременно - где "фактическая свобода развивается медленнее, чем представления человека о свободе". Бунт - удел человека, живущего "до или после священного", требующего разумно сформулированных, а не мифологических ответов на свои вопросы.

Камю констатирует: для человеческого духа доступны только два универсума - универсум священного (или "благодати" в христианской лексике) и универсум бунта. (По Камю, "возникновение христианства отмечено метафизическим бунтом, но Воскресение Христа, провозвестие его второго пришествия и Царствия Божия, понимаемое как обещание жизни вечной, - это ответы, которые делают бунт бесполезным".) Внутреннее противоречие бунта в том, что "для того, чтобы жить, человек должен бунтовать, но его бунт обязан уважать границы, открытые бунтарем в самом себе, границы, за которыми люди, объединившись, начинают свое подлинное бытие". Камю продолжает: "В опыте абсурда страдание индивидуально. В бунтарском порыве оно приобретает характер коллективного существования [...] Я бунтую, следовательно, мы существуем". Осмысливая "метафизический бунт", автор "Бунтующего Человека" фиксирует, что эго "восстание человека против своего удела и против всего мироздания", такой бунт "оспаривает конечные цели человека и вселенной". Бунтующий раб, отрицая свой удел, вовлекает в этот конфликт и потусторонние силы: это не атеизм, это полемика с богами, это желание доказать им собственную правоту, а затем и свергнуть их. Итогом подобной социальной процедуры оказывается "метафизическая революция": низложение Бога необходимо оправдать, компенсировать в посюстороннем мире. Как правило, новое царство людей без Бога отстраивается ценой "ужасающих последствий".

В античном мире, по мнению Камю, всегда личностно направленный бунт был невозможен. Мировидение древних греков не было упрощенным: они не усматривали пропасти между людьми и богами. "Греки никогда не превращали мысль в огражденный воинский лагерь". В западном мире история бунта "неотделима от истории христианства". Причем такой бунт ведет историю от Бога Ветхого Завета: с точки зрения Камю, "история бунта, которой мы живем сегодня, является историей детей Каина...". У Камю "Христос пришел разрешить две важнейшие проблемы - проблемы зла и смерти, а это и есть проблемы взбунтовавшихся". Иисус принял на себя и зло, и смерть. Бог Нового Завета, Бого-человек стремился создать посредника между Ним и человеком. Гностицизм пытался усилить эту интеллектуальную линию, церковь же "осудила это усилие, а, осуждая его, она множила бунты". Камю подчеркивает: "Вплоть до Ницше и Достоевского бунтарская мысль обращается только к жестокому своенравному божеству, которое без всякого убедительного довода предпочитает жертву Авеля дарам Каина, и тем самым провоцирует первое в истории убийство.

Достоевский в воображении, а Ницше на деле безгранично расширят поле бунта и предъявят счет самому богу любви...". По мысли Камю, первым бунтарем в интервале от гностицизма до Ницше и Достоевского был де Сад, вынесший из бунта только "абсолютное нет", а также Ш. Бодлер. Одна из проблем "Бунтующего Человека" такова: подвергая Бога моральной оценке, человек убивает Бога в самом себе; отрицая Бога во имя справедливости сама эта идея превращается в абсурдную. Человек оказывается вынужден действовать сам. М. Штирнер подчеркивал, что всеобщая история суть многовековое посягательство на принцип "единственного", каковым выступает Я. Последнее стремились согнуть под игом таких абстракций, как Бог, государство, общество, человечество. Далее, по схеме Камю, возник Ницше, а также традициинигилизма и марксизма. Далее Камю на обширном историческом материале (Великая Французская революция, российский террор конца 19 - начала 20 в., фашистские перевороты в Западной Европе 20 в., социальные следствия мессианских пророчеств Маркса, революционный радикализм В.Ленина) анализирует проблему соотношения метафизического бунта и революций - человеко-, царе- и богоубийственных. Эти, последние, были обусловлены, по его мнению, творчеством "философов непрерывной диалектики", сменивших "гармоничных и бесплодных конструкторов разума". По мысли Камю, "революция, не знающая иных границ, кроме исторической эффективности, означает безграничное рабство. [...] Если предел, открытый бунтом, способен преобразовать все, а любая мысль, любое действие, перешедшее известную черту, становятся самоотрицанием, ясно, что существует некая мера вещей и человека. [...] Выявляя общую всем людям природу, бунт обнаруживает также меру и предел, лежащие в ее основании". По мнению Камю, "якобинская и буржуазная цивилизации полагают, что ценности выше истории: при этом оказывается, что ее формальная добродетель служит основанием для гнусной мистификации. Революция XX века постановляет, что ценности смешаны с историческим движением; таким образом, ее исторический разум оправдывает новый вид мистификации". Как отмечает Камю, "человека нельзя считать полностью виновным - ведь не с него началась история; но и полностью невиновным его тоже не назовешь - ведь он ее продолжает. [...] Бунт же, напротив, настаивает на относительной виновности человека". Революция 20 в. "не может избежать террора и насилия, творимых над действительностью... она моделирует действительность, исходя из абсолюта. Бунт же опирается на действительность, чтобы устремиться на вечную борьбу за истину". Согласно Камю, "бунт беспрестанно сталкивается со злом, после чего ему приходится всякий раз набирать силы для нового порыва. Человек может обуздать в себе все, чем он должен быть. И должен улучшить в мироздании все, что может быть улучшено. [...] Но несправедливость и страдания останутся... искусство и бунт умрут только с последним человеком".

3. Ситуация выбора по Ж.П. Сартру. Я и другие

Художественное творчество писателя не прикладывалось к философскому, не иллюстрировало идеи. "Сартризм" вызревал во всех формах разносторонней деятельности, в которых, однако, выделялось искусство, адекватно реализовавшее самую сущность экзистенциализма и убеждение Сартра в том, что реально только индивидуальное.

Философский смысл приобретает существование Антуана Рокантена, героя романа "Тошнота", обыкновенное существование обыкновенного первого встречного человека. Состояние тошноты обозначает появление такого смысла, знаменует начало превращения "простого человека" в экзистенциалистского героя. Для этого не нужны идеи и чрезвычайные происшествия - нужно, например, не отрываясь смотреть на пивную кружку. Рокантен избегает рассматривать кружку, ибо испытывает непонятное беспокойство, испытывает страх, испытывает тошноту. Рокантен "подавился" вещами, очевидность их существования наваливается на него невыносимой тяжестью. Существовать - значит сознавать, сознавать наличие вещей и присутствие собственного сознания. Роман написан в форме дневника, пространство книги - пространство данного сознания, ибо всё "в перспективе сознания", всё возникает в процессе сознания.Андреев Л.Г., Карельский А.В. Зарубежная литература ХХ века. - М.: Высшая школа, 1996.

Тошнота возникает от того, что вещи "есть" и что они не есть "я". И одновременно оттого, что "я" не есть вещь, оно "ничто". Существование предшествует сущности, сознание "нигилирует" вещи, их преодолевает, без чего оно и не может быть собой. Рокантен улавливает и "бытие" и "ничто", улавливает отсутствие смысла, т.е. абсурдность существования. Отсутствие смысла влечёт за собой неоправданность, всё начинает Рокантену казаться "излишним"; обычные вещи преобразуются, становятся неузнаваемыми, пугающими.

Осознание абсурдности создаёт условия для противопоставления сознания миру вещей, так как сознание - это "ничто", постоянный свободный выбор. Сознание - это и есть свобода, тот тяжкий крест, который взваливает на себя герой абсурдного мира. Свобода и одиночество: Рокантен рвёт все связи, расстаётся с любимой женщиной, оставляет занятия историей, покидает мир обывателей, которые не живут, а "ломают комедию".

Новеллы в сборнике "Стена" рисуют различные ограничения этой абсолютной, экзистенциальной свободы. В новелле "Стена" - это смерть, смертный приговор, который лишает героев права на выбор, на свободное действие, а значит, лишает их статуса человека, превращаемого в плоть, в мёртвую "вещь".

Момент превращения "бытия-в-себе" в "бытие-для-себя", т.е. "вещи" в свободное сознание зафиксирован в драме "Мухи". Герой знаменитого мифа Орест вначале принадлежит обществу, в котором все поступки человека определялись волей божьей. Орест человеком себя не чувствует, всё ему дано, он сводим к сумме знаний, к "фактичности", он "бытие-в-себе".

Но вот внезапно Ореста осеняет сознание своей свободы. Он вдруг понял, что "всё пусто". Теперь Орест - "бытие-для-себя", свободное сознание, свободный выбор. Он совершает поступок - мстит убийцам, - вся тяжесть которого ложится только на него. Орест совершает свой подвиг "во имя других", во имя народа своей родины - но он вслед за этим уходит "к самому себе", уходит "один", как истинно экзистенциалистский герой влача на себе тяжкий крест своей свободы.

"Что ты сделал со своей жизнью?" - таков вопрос, адресованный всем и каждому в последней пьесе Сартра "Затворники Альтоны". В этой пьесе убийца - тот, кто не был свободен, кто был лишён возможности отвечать за свои поступки. Франц был превращён в "вещь" сначала в семье немецкого промышленника, где царил дух беспрекословного повиновения и обожествления собственности, а затем в фашистской армии. Война - "удел Франца", предельное выражение его несвободы и одновременно изуверской "вседозволенности", которой руководствуется фашист в оккупированной России. Мораль заменена преступной практикой гитлеризма, и за его виной Франц пытается скрыть свою вину, свою личную ответственность растворить в ответственности кровавого века.

Завершающим творческий путь Сартра стало огромное трёхтомное произведение "Гадкий утёнок. Гюстав Флобер с 1821 по 1857 г.". "Сюжет книги: что можно знать о человеке сегодня". Исходный пункт рассуждений Сартра - "человек никогда не является индивидуумом, лучше называть его универсальной единичностью. типичной для своей эпохи". Для выполнения такой задачи Сартр мобилизует все возможности современного знания о человеке, в котором он особенно выделял обновлённый экзистенциализм, марксизм и фрейдизм.Андреев Л.Г., Карельский А.В. Зарубежная литература ХХ века. - М.: Высшая школа, 1996.

Всё начинается в детстве - "гадким утёнком", "третьим лишним" Гюстав стал в семье. Он, младший сын, никаких прав не имел, к тому же никак не мог овладеть грамотой, почти не говорил. Комплекс "лишнего", "неоправданного", ощущение ирреальности своего существования под осуждающим взглядом "других", в данном случае собственных родителей, именующих сына "идиотом", - всё это и стимулирует его литературное творчество, которое позволяет ему увековечить свою ирреальность, овладеть миром с помощью воображения.

Флобер не копирует реальность, но его творчество "укоренено" в "пережитом", это некое "обезьянничанье", тогда как плоды воображения являют собой идеальную модель, которой природа подражает в силу "посредственности" реальности, в силу отсутствия Бога. Всевышнего замещает художник - по характеристике Сартра, Флобер предстаёт первым в этом ряду, открывая современную эпоху, эпоху превращения искусства в самоцель.

Индивидуальные свойства Флобера объективизируются, типизируются Сартром, осуществляющим тщательное исследование ХIХ века, особенно Второй империи, начала постромантической эпохи. Трансформированный принцип интенциональности реализуется в описании феномена "Флобер - Вторая империя" с взаимопроникновением, зеркальным отражением составных частей этого единства. Сартр даёт описание социального поведения Флобера и всех симптомов его болезни в сложнейшей системе "объективизированного невроза", в системе больного общества, которое легализует и оправдывает художника, с детства лишённого оправдания, с детства "лишнего", "гадкого утёнка".

Заключение

А. Камю и Ж.-П. Сартр, являясь яркими представителями французского экзистенциализма в литературе, воплощали в своих произведениях основные идеи и категории этой философии: абсурдный мир, свобода выбора, абсолютная свобода, её цена, индивидуальное сознание и т.д. Но в произведениях каждого писателя эти положения экзистенциализма отраженны по-разному, основные экзистенциалистские проблемы находят разное решение. В процессе развития творчества каждый автор концентрируется на той или иной идее в большей степени, чем на других. Тем самым в произведениях каждого писателя появляется доминирующая проблема, решению которой они и посвящены.

А. Камю начинает свой творческий путь с так называемого "романтического экзистенциализма", который во многом основан на его алжирских воспоминаниях. Наиболее яркий пример раннего творчества Камю - "Посторонний". Мерсо является героем-романтиком, т.к. он - часть природы, солнце движет им во время убийства. Чисто экзистенциалистский аспект произведения - абсолютная свобода, которую ощущает герой, живя в абсурдном мире, в котором нет ни смысла, ни Бога, а отсутствие этих составляющих делает героя свободным от вины, суда.

А уже в романе "Чума" абсурд перестаёт быть некой абстракцией он получает образ - чумы. Здесь Камю уходит от героя-индивидуалиста Мерсо, противостоящего окружающему миру, он обращается уже к общности, коллективу людей, ведь чума коснулась всех, и герои постепенно осознают это. Поведение человека здесь диктуется уже выбором, вариантом действия относительно конкретной задачи, в данном случае борьбы с чумой, а не вездесущим абсурдом, обессмысливающим любой поступок.

В дальнейшем творчество писателя политизируется. В своих произведениях он обращается к конкретным историческим событиям, как, например, в пьесе "Праведные" (убийство русского князя). В этом периоде он уже ставит вопрос о цене поступков, свободы человека.

Но затем, рисуя в сборнике новелл "Изгнание и царство" людей разобщённых, находящихся под гнётом всяческих предрассудков, серости жизни, Камю находит выход всё-таки в "царстве свободы". И здесь же он вновь обращается к романтическому началу: к красоте моря и неба.

В своём раннем творчестве Ж. - П. Сартр, осознавая абсурдность мира, приходит к противопоставлению миру вещей сознания, в котором воплощена свобода. Эта свобода заставляет героя покинуть мир обывателей. Это находит отражение в романе "Тошнота". Здесь писатель только приходит к осознанию наличия свободного выбора у человека. А уже в драме "Мухи" герой, познавший свою свободу, идёт на убийство, хотя он совершает его во имя народа, вся его тяжесть ложится исключительно на него одного. В сборнике "Стена" Сартр показывает, что ограничить такую абсолютную свободу может лишь смерть, она отнимает у человека право на выбор и соответственно делает его мёртвым, существом из мира вещей, которые созерцал Рокантен.

Затем в художественный мир Сартра вторгается современность, история, обстоятельства, которые касаются всех без исключения. Матье, герой романа "Смерть в душе" в процессе войны начинает осознавать общественное значение своих действий, чувствовать свою ответственность перед другими. Личная свобода человека сочетается с необходимостью определённых действий перед обществом. Это получило название ангажированный экзистенциализм Сартра.

Затем на фоне исторических событий писатель пытается решить ключевую проблему в его творчестве: нравственная цена действий, "практики" человека, который живёт без каких-либо идей и идеалов. Таков Хёдерер из пьесы "Грязные руки", для которого деятельность - способ уйти из абсурдного мира. Но стремление покинуть его, действия направленные на это допускают убийство, одновременно убийство допускают и герои абсурдного мира. Разорвать этот замкнутый круг может, по мнению Сартра, только появление Бога в жизни человека. Эту же проблему автор разрешает в пьесе "Дьявол и Господь Бог".

На завершающем этапе творчества Камю экзистенциализм в его произведениях перестаёт существовать как чистая философия, экзистенциалистские проблемы теперь уже не в центре повествования автора. Об этом свидетельствует его завершающий роман о Гюставе Флобере.

Таким образом, на протяжении всего творчества А. Камю анализирует характер абсурдного мира и поведение человека в нём. А Ж. - П. Сартр конкретизирует свою задачу - он концентрирует своё внимание на категории абсолютной свободы и её цене. Общим в эволюции творчества обоих писателей является проникновение в их произведения истории, конкретики, точности под воздействием второй мировой войны. Но служит это раскрытию изначально заявленных ими проблем, вопросов.

Список использованной литературы

1. Андреев Л.Г., Карельский А.В. Зарубежная литература ХХ века. - М.: Высшая школа, 1996.

2. Тодд, О. Альбер Камю, жизнь. Текст / О. Тодд // Иностранная литература . - 2000 . - №4 .

3. Великовский, С. «Проклятые вопросы» Камю. Текст / С. Великовский // Камю А. Избранное: Сборник. Пер. с франц./ А. Камю. - М.: Радуга. - 1989. - 464 с. - (Мастера современной прозы)

4. Камю, А. Избранное: Сборник. Пер. с франц Текст ./ А. Камю. - М.: Радуга. - 1989. - 464 с. - (Мастера современной прозы)

5. Камю, А. Изнанка и лицо Текст / А. Камю. - Ростов Н / Д: Феникс. - 1999.

6. Камю А. Творчество и свобода. Статьи, эссе, записные книжки - М.: Наука, 1990

7. Кушкин Е.П. Альберт Камю. Ранние годы. - Л.: Просвещение 1982

8. Сумерки богов / Сост. И общ. Ред. А. АК. Яковлева: Перевод. - М.: Политиздат, 1989. - 398с. - (Библиотека атеистической литературы)

9. Мальро А. В свете истории. Статьи, письма. М.: Худ. Литература, 1984г.

10. Медведева, И.А. Камю Текст / И.А. Медведева // Философский словарь. - М.: Мысль. - 1988.

11. Краткий философский словарь Текст / Под ред. А.П. Алексеева. - М. : Проспект, 2000.

12. Современная философия Текст: словарь и хрестоматия. - Ростов н /Д.: Феникс, 1995.

13. Шервашнидзе В.В. Альберт Камю. Путь к роману «Посторонний». Сухуми, 1988

Размещено на Allbest.ru