Трансцендентальное единство апперцепции как условие и идеал познания (Кант и Декарт)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Тема курсовой работы - «Трансцендентальное единство апперцепции как условие и идеал познания (Кант и Декарт)». Выбор темы обусловлен историко-философской значимостью работ Декарта и Канта и тем местом, которое занимает в них учение о трансцендентальном единстве апперцепции.

Принцип «я мыслю, следовательно, существую» впервые сформулированный Рене Декартом оказал огромное влияние на воззрения всех последующих мыслителей. Иммануил Кант в свою очередь, принял принцип «я мыслю», как одно из оснований своей критической философии. Однако, задачи, которые должна была выполнить, по замыслу Канта, критическая философия существенно отличались от задач Декарта. Задача поиска абсолютной истины для Канта представлялась невыполнимой и на смену ей встаёт задача отыскания границ познавательной деятельности и отыскания хотя и всеобщих, но субъективных правил познавательной деятельности. Принцип я мыслю переосмысливается Кантом в контексте критической философии и понимается, как трансцендентальное единство апперцепции.

Цель работы обосновать возможность истолкования принципа «я мыслю» в философии Декарта и трансцендентального единства апперцепции в критической философии Канта, как условия и идеала познания. Обнаружить различия в понимании принципа «я мыслю» в философии Декарта и трансцендентального единства апперцепции в критической философии Канта. Предполагается продемонстрировать эти различия на примере временеми, внешнего мира, понятия Бога.

Работа состоит из двух глав. В первой главе будет рассмотрено то каким образом принцип «я мыслю» понимается Декартом, трудности к которым это понимание приводит и то, как, по мнению автора работы, Декарт их решает. Во второй главе трансцендентальное единство апперцепции будет рассмотрено в контексте критической философии Канта. Определенно значение и функции трансцендентального единства апперцепции для критической философии Канта. В заключении будет проведён сравнительный анализ содержания двух глав и подведены итоги проделанной работы.

Принцип «я мыслю» в философии Рене Декарта

Предметы составляющие содержание сознания постоянно меняются остаётся включённость «я мыслю» в эти предметы, необходимо быть уверенным в том, что «я мыслю» есть нечто самостоятельное, отдельное от предметов. Для Декарта таким несомненным фактом утверждающим отличие я мыслю от предметов является факт невозможности сомнения в собственном сомнении, в то время как в возможность сомнения в предметах существует. Сомневаясь в действительности предметов, Декарт приходит к действительности «я мыслю».

В абсолютно достоверном принципе обнаруженном Декартом, ещё нет ни какой логики, «я мыслю» это не логический вывод это рефлексивная констатация. Однако следующий ход рассуждения уже требует обоснования истинности логических операций.

Найдя принцип, в котором нельзя усомнится, а именно невозможность сомнения в собственном сомнении, Декарт проводит логическую операцию обобщения, которая так же принимается Декартом как нечто достоверное. «Вещь сомневающаяся, осознающая, утверждающая, отрицающая, желающая и не желающая, а также - воображающая и чувствующая». Каждый акт "я мыслю", "я воображаю" является единичным актом, но такие единичные разрозненные акты мышления необходимо должны быть представлены как модусы одной мыслящей субстанции. Невозможность сомнения в собственном сомнении и невозможность сомнения в собственном утверждении или воображении принимаются Декартом как нечто единое, как я мыслю.

Приняв «я мыслю», как изначальную, до логическую, рефлективную истину Декарт принял эту истину как удостоверенную существованием. Впредь все знание должно быть основано на этой истине или быть с нею согласованной, то есть быть удостоверено существованием самого мыслящего субъекта.

Бенедикт Спиноза в работе «Основы философии Декарта» наглядно иллюстрирует, каким образом логическое утверждение «из ничего ничто никогда не может выйти» принятое Декартом, как аксиома, может быть удостоверено существованием самого субъекта мыслительной деятельности. Ведь если принимается, как достоверное противоположное утверждение «из ничего может происходить нечто», возможно утверждение, что сам мыслящий субъект является ничем, т.к. он мыслит, а значит, является причиной своих мыслительных актов, производит их и, исходя из принятого утверждения, может являться ничем. Абсурдность такого заключения подтверждается, невозможностью сомнения для мыслящего субъекта в собственном существовании. Всё, что согласовано с этой истиной является достоверным, ясно и отчётливо познанным. «Ясным я называю такое восприятие, которое очевидно имеется на лицо для внимательного ума, подобно тому как мы говорим, что ясно видим предметы, имеющиеся налицо и с достаточной силой действующие, когда глаза наши расположены их видеть».

Соответственно истинности всех логико-математические операции предшествует существование мыслящей субстанции, их истинность обосновывается реальностью субстанции, поскольку все они являются лишь её модусами. Все модусы этой субстанции даны под атрибутом мышления, которого по утверждению Декарта достаточно для познания субстанции. Нет ни какой другой идеи субстанции кроме той, что субстанция есть вещь, отличная от своих атрибутов тем, что она является носителем этих атрибутов, т.к. небытие не может быть носителем этих атрибутов. «Но у нас нет иной идеи субстанции в точном смысле этого слова, кроме той, что она - вещь, в которой формально или по преимуществу содержится то, что мы воспринимаем».

Мыслящая субстанция обладает преимущественным атрибутом - мышлением. Однако помимо преимущественного атрибута, субстанция обладает атрибутом длительности, поскольку она существует. «Если любая субстанция перестанет длится, она перестанет и существовать, так как длительность отлична от субстанции лишь в уме».

Длительность существования субстанции дискретна. «…всякое время жизни может быть поделено на бесчисленное количество частей, из которых одни никоим образом не зависят от других…».

Абсолютная достоверность обнаруживается в себе. Мыслительный акт это не разделимое единство. « Поистине в этом первом познании нет ничего другого, кроме ясного и определённого (раздельного) понимания». Хотя в этом первом познании и нет ничего, что могло бы быть разъединено, однако сам этот факт является определённым, то есть ограниченным. На смену этому ясному познанию может прийти такой же ясный и отчетливый факт и тогда будет зафиксировано тождество этих актов по внутреннему содержанию, однако всё же они будут различны, хотя различие это будет чисто тавтологическое различие.

На смену ясному и отчётливому «я мыслю, я есть» может прийти мысль, в существовании которой усомнится, будет нельзя, т.к. она будет дана как некое содержание мышления субъекта, однако содержание данной мысли будет уже не столь ясным и отчётливым.

В этом случае мыслящая субстанция оказывается внутренне изменчивой, внутренне содержание мышления необходимо разворачивается, как ряд последовательно сменяющих друг друга представлений, причем этой необходимости подчинены не только разные по содержанию мыслительные акты, но и тавтологические. Из этой невозможности удержать себя в состоянии ясного и отчетливого понимания, в пределах одного мыслительного акта или из не возможности растянуть эти пределы до бесконечности Декарт делает вывод, что он сам не является причиной своего существования. «…тот факт, что не несколько раньше я существовал, вовсе не влечёт за собой необходимости моего нынешнего существования - разве только некая причина как бы воссоздаст меня заново к настоящему моменту или, иначе говоря, меня сохранит».

Таким образом, мыслящая субстанция является субстанцией не в абсолютном смысле. «Разумея субстанцию, мы можем разуметь лишь вещь, которая существует так, что не нуждается для своего существования ни в чём, кроме самой себя». Мыслящая субстанция необходимым образом знает, что она существует, и более того это знание и является её существованием, однако оказывается, что знание мыслящей субстанции себя как существующей включает в себя знание того, что она сама не есть то, что поддерживает и заново творит её и это знание обнаруживается не в чём то внешнем, а в самой субстанции т.к. субстанция несмотря на ограниченность своей природы, остаётся одной и той же субстанцией.

А так как «Ни одна вещь и ни одно актуально сущее совершенство вещи не могут иметь в качестве причины своего существования небытие» и т.к. субстанция не может сама являться причиной своего самосохранения, следует сделать вывод, т.к. «Ибо очевидно, что нечто, знающее более совершенное, чем оно само не само создало своё бытие, т.к. оно при этом придало бы себе все те совершенства, сознание о которых оно имеет, и поэтому оно не могло произойти ни от кого, кто не имел бы этих совершенств» что причиной самосохранения субстанции является нечто иное. Если причиной сохранности субстанции не является она сама необходимо задаться вопросом о достоверности тех актов мышления, которые представляют собой не просто единичные не делимые, но и не связанные друг с другом акты, а акты мышления последовательно связанные друг с другом.

Если в случае с единичными актами мышления достоверность обеспечивается самой субстанцией, т.к. они выступают, как содержание мышления, то в случае с последовательно связанными актами достоверность, если и обеспечивается, обеспечивается не субстанцией. Это значит, что логико-математические операции не могут быть приняты, как достоверные, т.к. субстанция, модусами которой они являются, не имеет в себе достаточной реальности.

Предметы, являющиеся представлениями или идеями мыслящей субстанции в отличии от логико-математических операций, могут быть приняты, как достоверные, т.к. они воспринимаются непосредственно и нет ни какой необходимости для последовательного перехода от одного представления к другому. Все они являются представлениями мыслящей субстанции и уже в силу этого достоверны и наделены реальностью. «Что же касается идей, то они, собственно, не могут быть ложными, если рассматривать их в самих себе, не по отношению к чему-то другому». Однако предметы рассматриваемые как модусы мыслящей субстанции должны быть согласованы с принципом абсолютной достоверности, а именно они, как явления не должны содержать в себе противоречия, т.к. эти предметы не могут одновременно быть и не быть представлениями.

Декарт не обнаружил наличие чего то, что могло бы наделить эти идеи реальностью из вне. Заключение о внешнем происхождении идей из того, что появление идей не зависит от мыслящего субъекта, ложно т.к. это является следствием того, что мыслящий субъект не имеет возможности сам поддерживать себя как тождественного в различных, последовательных мыслительных актах. Все идеи должны обладать одинаковой степенью реальности, в силу того, что все идеи являются представлениями и именно поэтому они наделены существованием, а значит реальностью. «А именно, поскольку эти мысленные идеи представляют собой лишь модусы мышления, я не признаю между ними никакого неравенства: все они, по - видимому возникают во мне одним и тем же путём». Однако «поскольку эти идеи представляют разные вещи, они в тоже время весьма различны».

Если мыслящий субъект наделяет представления различной степенью реальности, тогда необходимо установить тот принцип, на основании которого мыслящий субъект будет наделять идеи большей или меньшей степенью объективной реальности. « К примеру, если у кого - либо в интеллекте содержится идея некоего механизма, придуманного с величайшим искусством, совершенно справедливо задать вопрос, какова причина идеи этого механизма <...> Нельзя также удовлетворится словами, что причиной функционирования этой машины является сам интеллект: ведь в этом никто не сомневается, сомнение относится лишь к причине заложенного в ней объективного искусства. Ибо тот факт, что идея этого механизма заключает в себе именно такое объективное искусство, а не иное несомненно, зависит от какой - то причины». Таким принципом будет являться сама мыслящая субстанция, реальность её существования. Реальность мыслящей субстанции достоверна, но сама она познаётся только через свои атрибуты, однако атрибуты не имеют ни какой реальности помимо заимствованной от субстанции.

Идея субстанции необходимым образом содержит в себе больше объективной реальности, чем идея модуса или акциденции, т.к. было установлено, что «из ничего ничто никогда не может выйти», значит идея субстанции может происходить только из самой субстанции, а не из её модуса т.к. в нём не содержится столько же реальности как в самой субстанции.

Мыслящая субстанция конечна, т.к. не обладает способностью поддерживать своё собственное существование и в силу этого не может обладать абсолютной реальностью. Однако среди идей обнаруживается идея обладающая бесконечной объективной реальностью, идея бесконечной, совершенной субстанции. Идея обладающая наибольшей объективной реальностью - это идея Бога. «Субстанция, которую мы постигаем, как самую совершенную именуется Богом» Идея бесконечной субстанции не может происходить от конечной субстанции так же как идея субстанции не может происходить от модуса субстанции в силу того, что «из ничего может происходить нечто». Соответственно необходимо заключить, что бесконечная субстанция обладает реальностью уже потому, что идея бесконечной субстанции обнаруживается в конечной субстанции.

В абсолютном смысле субстанцией является только Бог, т.к. только он является причиной самого себя, а значит, обладает абсолютной реальностью.

Конечная субстанция обладает реальностью только в силу того, что она получает реальность от субстанции бесконечной. Субстанция Декарта это субъект носитель предикатов, таких как воображение, сомнение, утверждение, отрицание и т.д. Однако предикатом является и существование.

Бог является абсолютным субъектом, а значит носителем всех предикатов, соответственно ему присуще существование необходимым образом. Более того, Бог, как бесконечная субстанция не просто обладает предикатом существования, нет различия между существованием Бога и его сущностью. А значит если сущностью мыслящей субстанции, является мышление и существование, длительность, существование не преимущественный атрибут.

Существование является преимущественным атрибутом бесконечной субстанции. Существование бесконечной субстанции вне мыслящей субстанции не может быть так же другой субстанцией, субстанцией протяженной, в силу не совершенства последней «так говоря о наисовершеннейшем телесном бытии, вы, если только вы берёте «наисовершеннейшее» в абсолютном значении, т.е. в том смысле, что телесная вещь - бытие, в коем сосредоточенны все совершенства, изрекаете нечто противоречивое: ведь сама природа тела подразумевает несовершенства - такие как делимость на части, отсутствие тождественности между любыми его частями и т.п.» Следовательно речь идёт о субстанции бытие которой не может быть удостоверено чувственным восприятием в силу самой её природы.

Однако наличие протяженной субстанции может быть удостоверено, в случае если она воспринимается ясно и отчётливо. После того, как доказано существование бесконечной субстанции всё, что воспринимается ясно и отчётливо может быть принято, как достоверное, так, как оно так же, как и принцип «я мыслю» удостоверяется существованием мыслящей субстанции. Сама же мыслящая субстанция сохраняется по средствам бесконечной субстанции. Бесконечная субстанция в силу своего совершенства не может быть причиной чего-то не существующего, а значит любое восприятие усмотренное ясно и отчетливо достоверно. Таким образом в силу существования бесконечной субстанции, оказываются достоверным логико-математическое знание и существование внешних вещей.

Трансцендентальное единство апперцепции в критической философии Иммануила Канта

Если для Декарта мыслящий субъект, обнаруживающий факт своего существования в собственном сомнении есть мыслящая субстанция или вещь, которая для достоверного познания нуждается в Боге, то Кант хотя и принимает существование мыслящего субъекта как несомненное, но субъект уже не есть мыслящая субстанция её место занимает трансцендентальный субъект. Субъект понимается не как субстанция, а как функция.

Помимо самого мыслящего субъекта достоверностью обладает и нечто субъекту внешнее, объективное, что само по себе не может быть познано субъектом, однако существование чего как внешнего достоверно. Тот способ, каким внешнее удостоверяется, как внешнее есть необходимо субъективный способ, а значит и достоверность познания может пониматься только, как достоверность субъективного познания. Субъект больше не может претендовать на познание абсолютной истины, т.к. для этого субъекту необходимо было бы исключить самого себя из акта познания, что бы познать объективное, как оно есть само по себе, необходимо перестать быть субъектом.

Объективное не может быть исключено из познания, но знание его, как объективного теперь носит исключительно отрицательный характер, объективное понимается лишь как не субъективное, а значит не возможно ни какое познание объективного в силу бедности содержание всего объективно для познающего субъекта. Соответственно субъект познания ограниченный в своих познавательных способностях является единственным источником достоверного познания. Содержание мышления субъекта это деятельность субъекта. Познающий субъект является деятельным субъектом, а значит, познание понимается не просто, как рефлективная деятельность над полученным ранее из вне материалом, деятельность познающего субъекта будет и не рефлективной, сам материал, полученный для рефлексии из вне необходимо должен стать субъективным еще до всякой рефлексии, т.к. знание субъекта об объекте может быть только субъективным. Необходимо установить границы субъективной деятельности, а значит и границы познавательных способностей познающего субъекта. В деятельности познающего субъекта обнаруживаются всеобщие и необходимые законы, регулирующие познавательную деятельность которые и могут быть приняты, как абсолютно достоверные.

Объективное действует на субъект, является объектом его познания, а значит, необходимо существует возможность воздействия объекта на субъект. Субъект является мыслящим субъектом, а значит может отличить себя от объекта и познать его, только если объект будет представлен как иное мыслящему субъекту. Соответственно познающий субъект это не только мыслящий субъект, но и чувствующий. "...Существует два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного общего, но неизвестного нам корня, а именно чувственность и рассудок: посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся".

Все чувственные восприятия рецептивны, т.к. через них объективное аффицирует субъект, но в силу того, что чувственные восприятия субъективные, они ограниченны и деятельны. Объективное само по себе не может быть познано субъектом, а значит в чувственном, как получаемом из объективного нет ничего для субъекта достоверного, но взятая как деятельность субъекта без всякого материала, полученного из объективного, чувственность есть необходимая и всеобщая форма познания. «…То, что может существовать, как представление раньше всякого акта мышления, есть наглядное представление; и если оно не содержит в себе ничего, кроме отношений, то оно есть форма наглядного представления» Деятельность чувственного восприятия преобразует материал полученный из объективного без всякой рефлексии, исключительно пользуясь способностью самого чувственного восприятия.

Чувственность, взятая как деятельность субъекта без всякого материала есть форма внутреннего и внешнего чувства, но т.к. познающим является только сам субъект все представления должны быть представлены в форме внутреннего чувства вне зависимости от того внешние они или внутренние, соответственно необходимо признать приоритет внутреннего чувства над внешним. «форма внутреннего чувства то есть наглядного представления нас самих и нашего внутреннего состояния». Все внешние представления являются так же и внутренними, однако не все внутренние являются внешними. Однако форма внешнего чувства является тем, что будет обеспечивать наглядную достоверность объективного, как внешнего субъекту. «Но ещё замечательнее то, что мы, чтобы доказать объективную реальность категорий, нуждаемся не просто в наглядных представлениях, а именно во внешних наглядных представлениях», «мы нуждаемся в наглядном представлении в пространстве материи».

Содержание формы чувственности полученное из объективного всегда многообразно, созерцание в чувственности всегда направленно на единичное. Хотя чувственность есть всеобщая и необходимая форма познавательной деятельности субъекта, многообразного содержания оказывается недостаточно для познания, т.к. это всегда единичное созерцание. Познанием является только то, что обладает всеобщностью и необходимостью, следовательно, необходимо заключить о наличии другой познавательной способности у субъекта. Способностью, которая вносит в многообразие чувственного единство является рассудок. Если созерцание направленно на единичное, то мышление направленно на общее «понятие противоположно созерцанию, так как оно есть общее представление или представление того, что обще многим объектам, следовательно, - представление, поскольку оно может содержаться в различном». Деятельность рассудка не наполненная никаким материалом взятым из вне не может содержать в себе ни чего случайного, а значит логические операции взяты лишь как формы мышления достоверны, всеобщи и необходимы. В виду того, что познание субъекта это познание объективного формы такой чистой деятельности рассудка, не способны привести к познанию т.к. они не содержат в себе ни какого материала взятого из объективного. «понятия без созерцаний пусты, созерцания без понятий слепы».

Для синтеза многообразного данного в чувственности не достаточно только многообразного и синтеза осуществляемого рассудком, т.к. синтез понимается, как деятельность, необходимо должно существовать понятие единства сообразно с которым и будет осуществляться синтез многообразного. «Представление об этом единстве не может возникнуть из связи, скорее, наоборот, оно делает возможным понятие связи».

Абсолютно единым может быть, только самосознание субъекта, отличное от всякого содержания мышления. «Должно быть возможно, чтобы [суждение] я мыслю сопровождало все мои представления; в противном случае во мне представлялось бы нечто такое, что вовсе нельзя было бы мыслить ….» Принцип «я мыслю» или трансцендентальное единство самосознания является устойчивым и неизменным отличным от всякого единства сознания наполненного материалом из чувственности, т.к. материал предоставляемый чувственностью есть множество единичных представлений, а любое представление подчинено внутренней форме чувства, соответственно, эмпирическое сознание различно в различных представлениях, а значит сознание сопровождающее представления, но не сознающее их синтез не может быть основанием их синтеза. Принцип «я мыслю», не только сопровождает все представления, потому как они представления субъекта, но в отличии от эмпирического сознания остаётся тождественным в различных представлениях, а значит позволяет сознавать представления, как представления одного и того же субъекта. Трансцендентальное единство самосознания таким образом выполняет логическую функцию, т.к. при отсутствии единого субъекта не возможны логические операции, т.к. разные субъекты могут выносить противоречащие друг другу суждения. Рассудка это не только способность создавать представления о ранее имеющихся представлениях, но и способность подводит эти представления под трансцендентальное единство апперцепции. «…сам рассудок есть не что иное, как способность a priori связывать и подводить многообразное [содержание] данных представлений под единство апперцепции «. Подведение многообразного под единство апперцепции предполагает синтез, а значит, трансцендентальное единство есть также синтетическое единство. Синтез необходимо должен быть трансцендентальным - лишенным всякого содержания полученного из объективного.

Формами или правилами такого синтеза являются чистые рассудочные понятия или категории. Все явления должны необходимо подчинятся этим правилам синтеза, в противном случае, они просто не смогут стать содержанием эмпирического сознания. Принцип «я мыслю» являясь необходимым условием всякого синтетического суждения, сам представляет собой аналитическое положение, т.к. тождество субъекта содержит в себе представление о синтезе всех представлений. Однако возможно «…представить аналитическое единство лишь в силу мыслимого раньше возможного синтетического единства.

Трансцендентальное единство апперцепции есть так же объективное единство самосознания в силу того, что оно является условием возможности применения чистых рассудочных понятий к чувственным созерцаниям. «Объект есть то в понятие чего объединено многообразное охватываемое данным созерцанием.» Объективное единство самосознание следует отличать от субъективного основанием которого являются случайные, ассоциативные связи. Наличие объективного единства самосознания таким образом делает возможным объединение единичного, многообразного данного в чувственном созерцании в понятие об объекте. Объект для субъекта конструируется, посредством чистых рассудочных понятий как единый, сообразуясь с единством самосознания, а это значит, что единство привносится в объективное самим познающим субъектом. В объективном в силу его не познаваемости не возможно обнаружить ни какого единства, более того, содержанием мышления субъекта может стать только то, что примет форму единства самого самосознания субъекта. «Однако не предмет заключает в себе связь, которую можно заимствовать из него путём восприятия, только благодаря чему она может быть усмотрена рассудком, а сама связь есть функция рассудка».

Однако трансцендентальное единство апперцепции не является самим субъектом познавательной деятельности, так же как и эмпирическое самосознание это не более чем форма мышления. «совершенно лишенное содержания представление: Я, которое даже нельзя назвать понятием, так как оно есть лишь сознание, сопутствующее всем понятиям. Посредством этого Я, или Он, или Оно (вещь), которое мыслит, представляется не что иное, как трансцендентальный субъект мысли =Х, который познается только посредством мыслей, составляющих его предикаты, и о котором мы, если его обособить, не можем иметь ни малейшего понятия...». Таким образом единство апперцепции есть не субстанциальное, а функциональное единство.

Заключение о субстанциальности субъекта есть результат деятельности разума, познавательной способности присущей субъекту. Разум в отличии от чувственности и рассудка не познаёт ни чего напрямую данного из объективного, разум это способность опосредованного познания. "разум имеет своим предметом, собственно, только рассудок и его целесообразное применение".

Если рассудок формулирует суждения, связывает многообразные представления в одно, то разум формулирует умозаключения, подводит многообразное данное в чувственности ранее связанное рассудком под «высшее единство мышления». Разум является способностью к предельному обобщению и синтезу. "Всякое наше познание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцания и для подведения его под высшее единство мышления".

Формой этого предельного синтеза является идея. Отсюда следует, что идея в силу абсолютности единства не может быть адекватно дана в чувственности, т.к. идея необходимо должна быть определена «абсолютной совокупностью условий». Под идеей всегда понимается предельное единство, представления мыслящего субъекта могут относится либо к самому субъекту либо к объекту, соответственно представление о предельном единстве будут относится либо к субъекту либо к объекту. Абсолютное единство субъекта есть идея о субъекте, как субстанции. Абсолютное единство объекта есть идея абсолютного единства ряда условий явлений и абсолютное единство вообще или идеал разума.

Идеи, таким образом, дают познающему субъекту представления о конечной цели всякого познания. Разум является способностью предписывать принципы рассудку, который в свою очередь лишь даёт правила. "...я назову познанием из принципов лишь такое познание, в котором я познаю частное в общем посредством понятий". Чистые понятия рассудка приписываются возможным объектам посредством абсолютной целокупности условий. Категория субстанции посредствам идеи абсолютного единства субъекта. Категория причинности посредством идеи абсолютного единства ряда условий явлений, а категория реальности посредствам идеи о идеале разума. "чистый разум сохраняет за собой одну лишь абсолютную целокупность в применении рассудочных понятий и стремится довести синтетическое единство, которое мыслится в категориях, до абсолютно безусловного".

Разум регламентирует рассудок и побуждает к познавательной деятельности. Однако конечная цель оказывается для рассудка не достижимой в силу того, что деятельность рассудка всегда предполагает материал ранее полученный из чувственности. Таким образом разум предписывает рассудку выйти за свои собственные пределы, претендует на познание объективного как оно есть само по себе, что невозможно. Соответственно идеи разума могут быть приняты познающим субъектом только, как возможные, а не действительно существующие.

Заключение

Целью работы была попытка установления различий в понимании трансцендентального единства апперцепции как условия и идеала познания в философии Декарта и Канта. Главным различием по мнению автора является различие в понимании онтологический статуса познающего субъекта. Субъект Декарта есть субстанция, Канта - функция.

Рене Декарт принял принцип «я мыслю», как абсолютно достоверный, как тот принцип сомнение в котором невозможно. Однако, обнаружив его, Декарт вынужден признать, что необходимым образом из этого принципа не следует ни чего достоверного кроме самого принципа. Необходимость этого заключения является следствием того, что «я мыслю» Декарта не обладает абсолютной реальностью. Мыслящая субстанция оказалась не способной самостоятельно поддерживать своё существование во времени, а значит быть причиной самой себя, быть субстанцией.

Таким образом, возникает необходимость подведения всего знания под это абсолютно достоверное основание, и более того необходимо обосновать саму процедуру подведения. Критерий соответствия всякого знания формулируется, как возможность мыслить это знание так же ясно и отчетливо, как и принцип «я мыслю». Принцип «я мыслю» является достоверным, поскольку удостоверяется существованием мыслящей субстанции, а значит всё, что будет воспринято так же ясно и отчетливо то же будет удостоверено её существованием. «Первое - никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью, т.е. тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению». Этому критерию соответствует в первую очередь знание выстроенное по принципу логико-математического знания, однако, необходимость обоснования самого критерия, не позволяют принять такое знание, как истинное. Чувственное знание в виду отсутствия в нём должной степени ясного и отчетливого восприятия, тем более не может быть принято, как истинное. Но в силу того, что среди представлений мыслящей субстанции обнаруживается представление, наделённое абсолютной реальностью, а значит действительно существующее вне субстанции, то есть обладающее большей степенью реальности, возможно знание основанием которого будет принцип «я мыслю».

Для Канта время, в отличие от Декарта не является чем-то внешним для познающего субъекта, чем-то, что является характеристикой степени его совершенства. Так как невозможность поддерживать своё существование в различные моменты времени это характеристика степени совершенства, а значит реальности. Время это форма внутреннего чувства лишённая всякого содержания полученного из объективного. Время является всего лишь формой познавательной деятельности мыслящего субъекта. Таким же образом понимаются и ощущения, своим источником они имеют не только нечто внешнее, но они изначально укорены в познающем субъекте в форме чувственности, пространства. Принцип «я мыслю» сопровождающий все представления понимается, как тождественный, устойчивый во все моменты времени, однако в отличие от декартовского понимания это не является характеристикой его субстанциальности. Абсолютно совершенное существо, Бог Декарта это единственная субстанция существующая вне времени так, как он является причиной самого себя и только он является гарантом истинного познания и познающий субъект обладает реальностью и знанием только в силу его существования.

Трансцендентальное единство апперцепции Канта не нуждается ни в каком абсолютно совершенном существе, потому, как оно не является субстанцией, это функция, о самом же субъекте познания ни чего сказать достоверного не возможно, так как он дан лишь в явлениях, как эмпирическое сознание. И только наличие этой функции делает возможным познание, она обеспечивает единство всех возможных представлений. Все многообразные представления сообразуются, подводятся под эту форму единства, а абсолютно совершенное существо понимается, как конечная цель этой деятельности, как абсолютное единство.

трансцендентальный единство философия декарт

Размещено на Allbest.ru