Тем не менее, при любой трактовке термина “эксплуатация" собственник средств производства всегда имеет более выгодное положение. Но это вполне закономерно, поскольку он является руководителем, организатором всего производственного процесса. Таким положением обладает любой руководитель, например, директор, и для этого ему совершенно не обязательно быть собственником.

Подводя итог всему сказанному, можно сказать, что собственно эксплуатация состоит не столько в присвоении чужого труда, сколько в принуждении к труду, необходимости труда, в несвободе выбора труда, в несвободе вообще. Данное положение практически всегда осознавалось в обществе в любых социальных прослойках, свобода всегда ценилась превыше всего, приравнивалась к самой жизни. Все народные выступления, начиная с выступлений рабов Древнего Египта и вплоть до восстаний в ХХ столетии проходили под знаком борьбы за свободу.

При этом справедливость в каждом конкретном случае определяется той свободой, с которой субъект может выбирать условия своего труда. В частности он может отказаться от тех или иных условий вообще. Данный вопрос решается лично, индивидуально, субъективно. Если нет свободы выбора, то говорить о справедливости не представляется возможным, и тогда эксплуатация остается единственной характеристикой труда, остается в “чистом виде”.

В условиях примитивных форм труда отсутствует разнообразие форм деятельности, отсутствует свобода выбора деятельности. Если производительные силы развиты слабо и мускульная энергия человека является основой производственного процесса, то эксплуатация человека человеком является необходимым и неустранимым социальным явлением. Маркс неоднократно напоминал, о том, что когда Христофор Колумб открыл Америку, то он тем самым возобновил институт рабства. Сущность любой государственной системы в том и состоит, чтобы обеспечивать соответствие производственных отношений состоянию производительных сил общества. При этом нельзя не отметить, что даже в рабовладельческом обществе условия жизни наиболее многочисленной части населения существенно выше и благоприятнее, чем в догосударственную эпоху.

Таким образом, главные показатели уничтожения эксплуатации состоят в следующем:

а) свободный выбор условий труда;

б) наличие свободного времени.

Из этого следует, что факт эксплуатации человека человеком имеет место только в том случае, если человек по каким-либо причинам трудится по принуждению, если по собственной воле он не может изменить условия труда и существования вообще. Например, если он находится на положении раба, если имеет место отчуждение его человеческой, социальной сущности от его самого. То есть, если в труде он не проявляет себя как личность, не реализует свою человеческую сущность. Но уже в феодальную эпоху рабство как массовое социальное явление перестало существовать. В капиталистическую эпоху основная масса трудящихся добывала средства к существованию уже на основе относительно свободного выбора труда. Для характеристики исторической эпохи значение имеют не отдельные единичные факты, которые могут быть любыми, а факты среднестатистические.

Именно статистические показатели говорят о том, что исторический процесс сопровождается постепенным переходом к труду с меньшей долей принуждения, т.е. с меньшей мерой эксплуатации и с большей мерой свободы. И если Маркс утверждает, что частная собственность является основой эксплуатации, то исторические факты свидетельствуют об обратном. Например, образование класса пролетариев в эпоху первоначального накопления капитала представляет собой жесточайшую акцию, в результате которой тысячи крестьян Англии были насильственно лишены своей собственности. Исходным пунктом процесса, “создавшего" как рабочего, так и капиталиста, было порабощение относительно свободных землевладельцев. Экспроприация земли у сельскохозяйственного производителя составляет основу этого процесса. Огромные массы людей внезапно были оторваны от средства своего существования и выброшены на рынок труда. Утратив имущество, собственники абстрактно стали свободными, обретя свободу мертвеца. Конкретно - они впали в величайшую зависимость от предпринимателей. Об этом пишет сам же Маркс в первом томе “Капитала”, опровергая самого себя. По его же логике для того, чтобы люди были свободными, их нужно было наделить собственностью.

Таким образом, в плане обсуждаемой темы важное значение имеет следующее обстоятельство: собственник всегда остается свободным человеком до тех пор, пока он владеет своим имуществом независимо от того, является ли оно капиталом или нет. Отсюда следует вывод противоположный традиционному: собственность способна разрушать устои традиционного капитализма, если она не является монополией узкого круга лиц. Именно это и происходит сейчас во многих странах Мира вследствие развития различных форм собственности. В связи с этим уместно вспомнить, что главной особенностью реформы Петра Столыпина была ее ориентированность против монополии на собственность, и в значительной степени по этой причине его "революция" не вызывает возражения в свете современных знаний.

Частная собственность действительно порождает эксплуатацию (т.е. принуждение к труду, несвободу выбора условий труда), но лишь при наличии двух условий: во-первых - монополии на собственность, и во-вторых - примитивные формы общественного труда. К настоящему времени оба эти обстоятельства существенно изменились, и поэтому всякий разговор об эксплуатации трудящихся является беспредметным и бессодержательным.

Фактор частной собственности (принадлежности средств производства конкретному частному лицу) действительно имел решающее значение в эпоху первоначального накопления капитала и ранее. Но по совершенно справедливому замечанию Маркса и Ленина труд всегда был общественным, и в капиталистическую эпоху это условие выходит на передний план. Производить стало важнее, чем просто иметь. В этих условиях значение фактора собственности снимается общественным характером производства. Так исторически органически решается проблема “передела собственности”.

Говоря о собственности, нельзя не отметить, что до сих пор господствует представление о том, что собственность, якобы, является источником социального неравенства. Это представление, к сожалению, было поддержано Марксом, и его огромный авторитет сыграл в данном случае незавидную роль. Для обстоятельности следовало бы задаться вопросом: о каком равенстве или о каком неравенстве идет речь? Данный вопрос не удалось найти ни в одном литературном источнике. Но, как известно, кто не задает вопросов, тот не может обладать критичностью суждения.

Люди не равны не потому, что у них различная собственность. Но наоборот, у них различная собственность потому, что они от природы наделены различными качествами, талантами, интересами, характером. Каждый человек - творческая индивидуальность. Все люди - различные субъекты, и в этом величайшее достоинство. Субъективность - это то, чем ценен человек для общества. Классики марксизма приводят примеры того, как простые, но инициативные люди, становились капиталистами. А то богатство, которое досталось их современникам от родовитых предков, часто не имело ни малейшего значения. И всякая попытка установить равенство посредством перераспределения собственности не может быть ничем иным, кроме несправедливости и ущемления человеческого достоинства. Эта идея никогда не осуждалась Марксом, хотя ее нелепость весьма очевидна.

“Равенство - это когда у всех всего поровну”. Но Маркс не подверг эту мысль критике. Напротив, он ее подкрепил “научными аргументами”. Все дело в том, что эта идея очень хороша и полезна для организации революционного движения, для сплочения пролетариев в их “революционной борьбе”. Передел собственности - это по существу единственная цель социалистической революции.

Марксисты фактор эксплуатации человека человеком ставили в зависимость от вида собственности на средства производства. Они утверждали, что, якобы, в условиях, так называемой, “общественной собственности" все трудящиеся будут находиться в равных производственных условиях, будут трудиться на общество в целом, будут получать от общества материальные блага “поровну”. Последнее исключит социальную несправедливость, и благодаря этому с эксплуатацией будет покончено.

С логической точки зрения возражений нет. Однако данный подход представляется предельно абстрактным и даже идеалистическим. Здесь проблема социального равенства рассматривается как предельно важная в ущерб всем прочим проблемам. Такое равенство предполагали социалисты-утописты и, в частности, Томас Мор. Оно исключает человеческую индивидуальность, субъективность как таковую, творческую деятельность и социальный прогресс.

Неравенство действительно имеет место в обществе, но собственность не является его источником. Люди не равны прежде всего как биологические особи, а кроме этого - как социальные субъекты, как люди, пережившие различные исторические условия, явления, случайности и т.д.

Объективно люди являются неравными в своей субъективности. Уже само понятие "субъект" предполагает независимость от другого, а также индивидуальность, особенность, перерастающую в исключительность. Поэтому, каждый субъект уникален и не может быть тождественен какому-либо иному. Обретая собственность, люди реализуют в ней свою субъективность (в частности, как в средстве) и тем самым умножают неравенство.

Равенство же возможно только перед лицом объективности, которая по своей сущности не должна зависеть от какой-либо субъективности или средства. Такой объективностью обладают, например, явление природы и положенность закона. В ряде случаев явлению природы могут быть противопоставлены средства, которые у разных людей различны. Но поскольку социальные отношения создаются деятельностью людей, то равными люди могут быть (и должны быть с необходимостью) только перед фактом, истиной и законом, поскольку все перечисленное - положенности.

Другими словами равенство перед законом - это необходимое социальное отношение. Но требование имущественного равенства равнозначно упразднению всех человеческих достоинств, всех личностных качеств. Все люди равны перед лицом социальных условий, как перед факторами внешней положенности. Но все они различны как биологические существа, имеющие сугубо индивидуальные условия происхождения, что находит отражение в вещах, которыми они пользуются. Игнорирование этого положения противоречит здравому смыслу.

Ленин подчеркивал, что социализм в миллионы раз увеличивает “дифференцирование” человечества “в смысле богатства и разнообразия духовной жизни и идейных течений, стремлений, оттенков”.

Таким образом, кроме правового равенства ни о каком другом равенстве не может быть и речи.

Социальное равенство имеет еще один очень важный аспект. В демократическом обществе не подлежащая засекречиванию информация должна быть одинаково доступна для всех. Все члены общества должны иметь равную возможность выражать свое мнение. Это представляет собой важнейшие моменты равенства. В настоящее время образцом демократичности и равенства является международная информационная сеть Internet. Все пользователи ею имеют равные права и равные возможности независимо от занимаемой должности или гражданства. Президенты, короли и школьники имеют одинаковый доступ к представленной в Internet информации. Исключение составляют только случаи конфиденциальности.

Социальный прогресс характеризуется тем, что собственность и право все в большей степени становятся независимыми: собственность не порождает новое право и отсутствие собственности не лишает человека гражданских прав.

При определенных условиях само право может стать собственностью. Но общественный прогресс характеризуется тем, что такие условия все в большей степени исключаются. В настоящее время в развитых странах право не зависит от собственности на средства производства и определяется исторически выработанными общественно-правовыми установками, закрепленными в конституции. Равенство как важнейший элемент демократии все в большей степени теряет зависимость от материальной обеспеченности граждан и переходит в общественно правовую сферу. Таким образом, равенство это тождественность всех граждан перед правом, оно состоит в одинаковом отношении иметь право.

Современное общество должно предоставить возможность каждому его члену стать собственником любой формы собственности независимо от классовой или иной принадлежности. Это является одной из важнейших составляющих социального прогресса. Это прямой путь в бесклассовое общество, о чем неоднократно писали классики. Правда, есть одна "опасность", о чем они тоже писали, - пролетарии могут окончательно "обуржуазиться". Но на это можно махнуть рукой.

Итак, эксплуатация (т.е. присвоение чужого труда) в условиях общественного труда имеет место с необходимостью. Но это не всегда справедливо. Категория справедливости не имеет строгих очертаний. Фактор несправедливости противоречив, и он может быть оценен во всей его полноте исключительно индивидуально. Соответствующей “общественно допустимой меры” не существует. И поэтому всякий человек, ищущий работу на рынке труда, может только лично оценить обстановку и разрешить противоречие: он может либо проигнорировать несправедливость и принять предлагаемые условия работы, либо он может отказаться от них с надеждой найти более справедливые с его точки зрения условия. Иного не дано.

Иными словами, с учетом определения проблема “уничтожения эксплуатации человека человеком" не существует на социальном уровне. Это сугубо индивидуальная проблема.

Подводя итог, можно сказать, что коммунисты не сознавали, что для общественного развития не собственность как таковая имеет значение, а базирующаяся на ее основе производственная деятельность. У Маркса особо подчеркнуто, что ведущая роль принадлежит именно общественному производственному процессу. В этом плане собственность уже не представляется как нечто определяющее. Понятие “равенство” имеет диалектику тождества. А поэтому важное значение имеет другая сторона равенства: неравенство, как необходимая сторона сущности и явления. Социальные субъекты изначально, природно равны и не равны, и изменить данное обстоятельство невозможно - они всегда будут таковыми. Без осознания этой диалектики разговор о равенстве лишен всякого смысла. То же самое можно сказать и об эксплуатации. В любом ее определении с любыми уточнениями она является необходимой составляющей общественного труда. А поэтому лозунг “уничтожить эксплуатацию человека человеком" означает только то, что его авторы либо игнорируют диалектику, либо совершенно ей не владеют. Этот примитивизм так и остался непреодоленным по сегодняшний день.

Заключение