Эпикуровская договорная трактовка государства и права подразумевает равенство, свободу и независимость членов договорного общения и по существу является исторически первой философско-правовой концепцией либерализма и либерального индивидуализма.

8. Стоики

Различные варианты в целом фаталистической концепции универсального естественного права развивали древнегреческие и древнеримские стоики.

Судьба как управляющее и господствующее начало (hegemonikon) - это, согласно стоикам, одновременно "разум мироздания, или закон всего сущего в мироздании, управляемом провидением, или разум, сообразно с которым ставшее стало, становящееся становится и предстоящее станет" [Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. М., 1969. С. 490. ]. Судьба здесь выступает в качестве такого "естественного закона" ("общего закона"), который имеет в то же время божественный характер и смысл. Согласно основателю стоицизма Зенону , "естественный закон божествен и обладает силой, повелевающей (делать) правильное и запрещающей противоположное" [Там же. С. 490. ].

Основное естественноправовое требование стоицизма - жить в согласии с природой, с требованиями естественного (общего) закона мироздания. В данной связи стоик Хрисипп писал: "Поэтому (высшая) цель - жить в согласии с природой - согласно своей природе и общей природе, ничего не делая такого, что запрещается общим законом, а именно правильным разумом, проникающим все; он же присущ и Зевсу, устроителю и управителю всего сущего" [Там же. С. 493. ].

Опираясь на представления об универсальном характере естественного закона (и, соответственно, - справедливости по природе), греческие стоики Зенон и Хрисипп в своих сочинениях о государстве, а вслед за ними и их римские последователи (Сенека, Марк Аврелий, Эпиктет) обосновывали космополитические идеи о том, что все люди (по своей природе и по закону мироздания в целом) - граждане единого мирового государства и что человек - гражданин вселенной. "Весьма удивительно, - писал Плутарх по поводу этих идей стоиков, - что главное в форме правления, которую описал Зенон, положивший начало школе стоиков, состоит не в том, что мы обитаем в городах и областях и отличаемся своими особыми законами и правами, а в том, что мы рассматриваем всех людей как своих сограждан, что жизнь одна подобно тому, как мироздание одно. Это как бы стадо, которое пасется на общих пастбищах согласно общему закону" [Там же. С. 503.].

В свете естественно-правовых представлений стоиков рабство не имеет оправдания, поскольку оно противоречит общему закону и мировому согражданству людей.

Вселенная , согласно Сенеке, - это естественное государство со своим естественным правом , признание которых - дело необходимое и разумное. Членами этого государства по закону природы являются все люди, независимо от того, признают они это или нет. Что же касается отдельных государственных образований и их законов, то они случайны и значимы не для всего человеческого рода, а лишь для ограниченного числа людей. "Мы, - писал Сенека, - должны представить в воображении своем два государства: одно - которое включает в себя богов и людей; в нем взор наш не ограничен тем или иным уголком земли, границы нашего государства мы измеряем движением солнца; другое - это то, к которому нас приписала случайность. Это второе может быть афинским или карфагенским или связано еще с каким-либо городом; оно касается не всех людей, а только одной определенной группы их. Есть такие люди, которые в одно и то же время служат и большому, и малому государству, есть такие, которые служат только большому, и такие, которые служат только малому" [Там же. С. 507.]. Этически ценным и безусловным, согласно концепции Сенеки, является "большое государство".

Исходя из представлений о естественном праве как общеобязательном и равном для всех мировом законе, Сенека наиболее последовательно среди стоиков отстаивал идею духовной свободы и равенства всех людей, включая сюда и рабов.

Сходные представления развивал Эпиктет , отстаивавший следующий естественноправовой принцип : "чего не желаешь себе, не желай и другим" [Там же. С. 519.].

Стоик Марк Аврелий Антонин (в 161-180 гг. - римский император) развивал представление о "государстве с равным для всех законом, управляемом согласно равенству и равноправию всех, и царстве, превыше всего чтущем свободу подданных" [Там же.].

9. Цицерон

С позиций естественного права разработано философское учение Цицерона (106-43 гг. до н.э.) о праве, законе и государстве.

В основе права, согласно Цицерону, лежит присущая природе справедливость . Он дает такое развернутое определение естественного права : "Истинный закон - это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая, запрещая, от преступления отпугивает, оно, однако, ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая. Предлагать полную или частичную отмену такого закона - кощунство; сколько-нибудь ограничить его действие не дозволено; отменить его полностью невозможно, и мы ни постановлением сената, ни постановлением народа освободиться от этого закона не можем" (О государстве, III, XXII, 33).

Этот "истинный закон" - один и тот же везде и всегда, и "на все народы в любое время будет распространяться один извечный и неизменный закон, причем будет один общий как бы наставник и повелитель всех людей - бог, создатель, судья, автор закона" (О государстве, III, XXII, 33).

Существо и смысл справедливости Цицерон видит в том, что "она воздает каждому свое и сохраняет равенство между ними" (О государстве, III, VII, 10). Справедливость требует не вредить другим и не нарушать чужую собственность. "Первое требование справедливости, - пишет он, - состоит в том, чтобы никто никому не вредил, если только не будет спровоцирован на это несправедливостью, а затем, чтобы все пользовались общей собственностью как общей, а частной - как своей" (Об обязанностях, I, 20).

Естественное право (высший, истинный закон), согласно Цицерону, возникло "раньше, чем какой бы то ни было писаный закон, вернее, раньше, чем какое-либо государство вообще было основано" (О законах, II, 19). Само государство (как "общий правопорядок") с его законами является воплощением того, что по природе есть справедливость и право.

Право устанавливается природой, а не человеческими решениями и постановлениями. "Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, - пишет Цицерон, - то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания, - если бы права эти могли получать одобрение голосованием или решением толпы" (О законах, I, 43).

Соответствие или несоответствие человеческих законов природе (и естественному праву) выступает как критерий и мерило их справедливости или несправедливости. В качестве примера законов, противоречащих справедливости и праву, Цицерон отмечает, в частности, законы тридцати тиранов, правивших в Афинах в 404-403 гг. до н.э., а также римский Закон 82 г. до н.э., согласно которому Сулле предоставлялись неограниченные полномочия, включая право жизни и смерти по отношению к римским гражданам. Подобные несправедливые законы, как и многие другие "пагубные постановления народов", по словам Цицерона, "заслуживают названия закона не больше, чем решения, с общего согласия принятые разбойниками" (О законах, II, 13).

10. Римские юристы

Значительным достижением древнеримской правовой мысли было создание самостоятельной науки - юриспруденции , которая наряду с учением о праве включает в себя и правовое учение о государстве.

Важное значение в этой связи имело деление права на публичное и частное право. Согласно Ульпиану (Д.1.1.1.3.), публичное право "относится к положению римского государства", а частное право "относится к пользе отдельных лиц". Частное право, в свою очередь, включало в себя следующие три части: естественное право (ius naturae, ius naturale), право народов (ius gentium) и цивильное право (ius civile).

К естественному праву относились все значимые с точки зрения права предписания природы. Ульпиан (Д.1.1.1.3) писал: "Естественное право - это то, которому природа научила все живое: ибо это право присуще не только человеческому роду, но и всем животным, которые рождаются на земле и в море, и птицам". К институтам естественного права Ульпиан (там же) относит, в частности, брак и воспитание детей, отмечая, что "и животные, даже дикие, обладают знанием этого права".

Право народов римские юристы понимали как такое право, которым "пользуются народы человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для всех животных, а первое - лишь для людей (в их отношениях) между собой" (Ульпиан - Д.1.1.1.4). Право народов, таким образом, трактуется Ульпианом как часть естественного права.

Под цивильным правом как частью частного права понималось собственно римское право. "Цивильное право, - поясняет Ульпиан (Д.1.1.6), - не отделяется всецело от естественного права или от права народов и не во всем придерживается его; если мы что-либо прибавляем к общему праву или что-нибудь из него исключаем, то мы создаем собственное, т.е. цивильное, право. Это наше право состоит или из писаного (права), или из неписаного".

Естественное право, согласно правопониманию римских юристов, воплощало требования справедливости и в целом выражало ту основополагающую идею, что право вообще справедливо. "Слово "право", - писал юрист Павел, - употребляется в нескольких смыслах: во-первых, "право" означает то, что всегда является справедливым и добрым - каково естественное право" (Д.1.1.11). "По естественному праву все рождаются свободными" (Ульпиан - Д.1.1.4). Рабство же и освобождение от рабства, а также деление людей на свободных, рабов и вольноотпущенников, согласно трактовке римских юристов, введены по праву народов (Д.1.1.4).

Характеристика права как справедливости и добра восходит к знаменитому юристу I в. н.э. Цельсу . В этой связи Ульпиан (Д.1.1.1) писал: "Занимающемуся правом следует сначала выяснить, откуда пришло наименование права (ius). Оно восходит к справедливости (iustitia): ведь, как элегантно определяет Цельс, ius est ars boni et aequi" ("право есть искусство добра и равенства"). Противоположность между справедливым и несправедливым правом в римской юриспруденции выражалась путем противопоставления aequum ius (эквивалентного, равного права) ius iniquum (праву неэквивалентному, неравному).

Aequitas как принцип правовой справедливости играла роль руководящей идеи при интерпретации норм позитивного права и во многих случаях по существу дополняла нормы действовавшего права, восполняла пробелы в позитивном праве.

Глава 2. Философия права Средневековья

1. Фома Аквинский

С позиций христианской теологии оригинальная философско-правовая концепция была разработана Фомой Аквинским (1226-1274 гг.), с чьим именем связано влиятельное до настоящего времени идейное течение - томизм (в обновленном виде - неотомизм ). Его философско-правовые воззрения изложены в трактатах "Сумма теологии", "О правлении государей", а также в комментариях к "Политике" и "Этике" Аристотеля [См. подробнее: Редкин П. Г . Энциклопедия юридических и политических наук. СПб., 1872/1873. С. 809-858; История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. М., 1986. С. 27-39; Боргош Ю. Фома Аквинский. М., 1975; Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 823-862; Das Naturrecht in der politischen Theorie. Wien, 1963. ].

В его концепции соотношения закона и права под законом в самом общем виде имеется в виду известное правило и мерило действий, которым кто-либо побуждается к действию или воздерживается от него. Более конкретно он определяет закон следующим образом: "Закон есть известное установление разума для общего блага, обнародованное теми, кто имеет попечение об обществе" (Сумма теологии, I, q. 90).

Фома дает следующую классификацию законов: 1) вечный закон (lex aeterna), 2) естественный закон (lex naturalis), 3) человеческий закон (lex humana) и 4) божественный закон (lex divina).

Вечный закон представляет собой всеобщий закон миропорядка, выражающий божественный разум в качестве верховного общемирового направляющего начала, абсолютного правила и принципа, который управляет всеобщей связью явлений в мироздании (включая естественные и общественные процессы) и обеспечивает их целенаправленное развитие.

Вечный закон как закон всеобщий является источником всех других законов, носящих более частный характер. Непосредственным проявлением этого закона выступает естественный закон , согласно которому вся бого-сотворенная природа и природные существа (в том числе и человек), в силу прирожденно присущих им свойств, движутся к реализации целей, предопределенных и обусловленных правилами (т.е. законом) их природы.

Смысл естественного закона для человека как особого существа, одаренного богом душой и разумом (прирожденным, естественным светом разумения и познания), состоит в том, что человек по самой своей природе наделен способностью различать добро и зло, причастен к добру и склонен к действиям и поступкам свободной воли, направленной к осуществлению добра как цели. Это означает, что в сфере практического поведения человека (в области практического разума, требующего делать добро и избегать зла) действуют правила и веления, естественно определяющие порядок человеческих взаимоотношений в силу прирожденных влечений, инстинктов и склонностей человека (к самосохранению, браку и деторождению, к общежитию, бого-познанию, уважению достоинства каждого человека и т.д.).

Человеческий закон в трактовке Фомы - это положительный закон, снабженный принудительной санкцией против его нарушений. Совершенные и добродетельные люди, замечает он, могут обходиться и без человеческого закона, для них достаточно и естественного закона. Но чтобы обезвредить людей порочных и неподдающихся убеждениям и наставлениям, необходимы страх наказания и принуждение.

Человеческим (положительным) законом, согласно учению Фомы, являются только те человеческие установления, которые соответствуют естественному закону (велениям физической и нравственной природы человека), иначе эти установления - не закон, а лишь искажение закона и отклонение от него. С этим связано отличие справедливого человеческого (позитивного) закона от несправедливого.

Фома различает два вида несправедливых законов . Несправедливые законы первого вида (в них отсутствуют те или иные обязательные признаки закона, например, вместо общего блага имеют место частное благо законодателя, превышение им своих правомочий и т.д.), хотя и не обязательны для подданных, но их соблюдение не запрещается в видах общего спокойствия и нежелательности культивировать привычку не соблюдать закон.

Ко второму виду несправедливых законов относятся те, что противоречат естественному и божественному законам. Такие законы не только не обязательны, но и не должны соблюдаться и исполняться.

Под божественным законом имеется в виду закон (правила исповедания), данный людям в божественном откровении (в Ветхом и Новом завете).

Свою трактовку законов Фома дополняет учением о праве.

Право (ius) - это, согласно Фоме, действие справедливости (iustitia) в божественном порядке человеческого общежития. Справедливость - одна из этических добродетелей, которая состоит в воздаянии каждому своего, ему принадлежащего. Фома, следуя Ульпиану, характеризует справедливость как неизменную и постоянную волю предоставлять каждому свое. Разделяет он и учение Аристотеля о двух видах справедливости - уравнивающей и распределяющей.

В соответствии с этим право (понимаемое также как праведное и справедливое) характеризуется Фомой как известное действие, уравненное в отношении к другому человеку в силу определенного способа уравнения . При уравнении по природе вещей речь идет о естественном праве (ius naturae), при уравнении по человеческому воле установлению - о цивильном, позитивном праве (ius civile) . Право, устанавливаемое человеческой волей (или человеческим законом), Фома называет также человеческим правом (ius humanum).

В целом, согласно трактовке Фомы, получается, что человеческий закон, только соответствуя естественному закону и божественному закону, а также требованиям естественного права, может выступить в качестве надлежащего (закономерного и правомерного) источника позитивного (человеческого, цивильного) права.

2. Средневековые юристы

В общетеоретическом плане правопонимание средневековых юристов находилось во многом под влиянием идей и положений римской юриспруденции [ Стоянов А. Методы разработки положительного права и общественное значение юристов от глоссаторов до конца XVIII столетия. Харьков, 1862. С. 250-251.].

Так, юристы Павийской школы (Х-ХI вв.) трактовали aequitas в качестве верховного критерия всякого права. "Понятие aequitas при этом отождествляется с понятием ius naturale и таким образом юриспруденция этого времени, по своему общему и основному направлению, является предшественницей естественноправовой школы позднейшей эпохи" [ Покровский И. А .История римского права. Петроград, 1918. С. 191-192. ].

На смену данному направлению в дальнейшем (конец XI - середина XIII в.) приходит школа глоссаторов (или экзегетов), представители которой (Ирнерий, Булгар, Ацо и др.) стали уделять основное внимание толкованию (т.е. экзегезе, глоссаторской деятельности) самого текста источников римского права, особенно Дигест.

Глоссаторы внесли заметный вклад в разработку позитивного права, в формирование и развитие юридико-догматического метода трактовки действующего законодательства. Конфликт между справедливостью (aequitas) и позитивным правом глоссаторы решали в пользу официального законодательства, и в этом смысле они были законниками, стоящими у истоков европейского средневекового легизма.

Постглоссаторы (или комментаторы), занявшие доминирующие позиции в юриспруденции в XIII-XV вв., основное внимание стали уделять комментированию самих глосс. Представители этой школы (Раванис, Луллий, Бартолус, Балдус и др.) вновь обращаются к идеям естественного права и соответствующим учениям римских юристов и других своих предшественников. Естественное право при этом они трактуют как вечное, разумное право, выводимое из природы вещей, соответствие которому выступает в качестве критерия для признания тех или иных норм позитивного права (норм законодательства и обычного права).

Целый ряд основных положений этой школы сформулировал ее видный представитель Раймунд Луллий (1234-1315 гг.). Излагая приемы своего нового подхода к праву и своего понимания "юридического искусства", Луллий формулирует, в частности, следующие требования: "reducere ius naturale ad syllogysmum" ("редуцировать естественное право в силлогизм"); "ius positivum ad ius naturale reducatur et cum ipso concordet" (" позитивное право редуцировать к праву естественному и согласовать с ним") [ Стоянов А.Указ. соч. С. 11. ].

Соотношение права и закона решается Луллием так, чтобы признание примата естественного права над правом позитивным сочеталось с поисками согласия и соответствия между ними. "Юрист, - писал он, - обязан исследовать, справедлив или ложен закон писаный. Если он найдет его справедливым, то должен вывести из него верные заключения. Если же найдет его ложным, то не должен только им пользоваться, не порицая его и не разглашая о нем, чтобы не повлечь позора на старших" (т.е. законодателей) [См. там же.].

Сходные представления о характере соотношения естественного и позитивного права развивал и Балдус , утверждавший, что естественное право сильнее, чем принципат, власть государя ("potius estius naturale quam principatus") [См.: Покровский И.А . Указ. соч. С. 198.].

С начала XVI в. в юриспруденции влияние школы постглоссаторов заметно ослабевает. В это время возникает так называемая гуманистическая школа (гуманистическое направление в юриспруденции). Для юристов данного направления (Будаус, Альциатус, Цазий, Куяций, Донелл, Дуарен и др.) право - это прежде всего право позитивное, законодательство. Юристы XVI в. по преимуществу являются легистами , выступающими против феодальной раздробленности, за централизацию государственной власти, единое светское законодательство, кодификацию действующего позитивного права. Подобный легизм , наряду с защитой абсолютной власти королей, включал в себя в творчестве ряда юристов и идею законности и легализма в более широком смысле (идею всеобщей свободы, равенства всех перед законом, критику крепостной зависимости как антиправового явления и т.д.). Характерна в этой связи, в частности, антикрепостническая позиция известного французского юриста Бомануара , утверждавшего, что "каждый человек свободен" [См.: Стоянов А. Указ. соч. С. 35. ] , и стремившегося к реализации данной идеи в своих юридических положениях и построениях.

Сосредоточение внимания юристов названного направления на позитивном праве вместе с тем не сопровождалось полным отрицанием естественноправовых идей и представлений. Так, Донелл характеризовал естественное право и право народов в качестве лучших частей римского права и признавал их универсальное значение [См. там же. С. 72. ].

Концепции правопонимания средневековых юристов (естественноправового и легистского профиля) заметно углубили разработку проблем различения и соотношения права и закона и в дальнейшем сыграли значительную роль в процессе формирования философии права и юридической науки Нового времени.

Глава 5. Философия права в ХХ в.: основные концепции

1. Общая характеристика

В XX в. развитие философско-правововых исследований приобретает широкий размах. Преемственность с прежними философско-правовыми учениями (неокантианство, неогегельянство) заметно дополняется новыми идеями и подходами, разработкой целого ряда новых концепций (онтологического, экзистенциалистского, антропологического и т.д. толка).

В этой связи весьма показательно то обстоятельство, что основные философско-правовые концепции (в частности, концепции "возрожденного" естественного права, "природы вещей", неогегельянства, неокантианства, экзистенциализма, онтологической философии права и т.д.) разрабатывались представителями юридической науки.

Эта тенденция заметно усилилась во второй половине XX в. Правда, авторы соответствующих философско-правовых концепций юридического профиля значительно расходятся между собой в понимании предмета, целей и задач философии права, в своих методологических подходах к праву, в своих философских трактовках соотношения права и закона, оценках позитивного права и т.д.

Так, согласно подходу известного австрийского юриста А. Фердросса [ Verdross A. Abendlаndische Rechtsphilosophie. lhre Grundlagen undHauptprobleme in geschichtlichen Schau. 2. Aufl., Wien, 1963. ], задача философии права как юридической дисциплины состоит в том, чтобы, не ограничиваясь теорией позитивного права, дать нравственно-духовное обоснование обязательности позитивного права, что не в состоянии сделать юридический позитивизм. При этом он подчеркивает необходимость увязки философско-юридического анализа с общей эволюцией философской мысли. Свои собственные философские представления о праве он развивает в русле "онтологически-телеологического учения о естественном праве" [ Ibid. S. 296. ].

Философию права как фундаментальную юридическую науку трактует В. Кубеш . Предмет философии права определяется им как нормативная идея права , в которой заключен диалектический синтез идей справедливости, свободы человека, безопасности и целесообразности. Философия права, согласно Кубешу, должна заниматься как общефилософскими проблемами, так и собственно юридическими (вместе с юридической догматикой, социологией права, психологией права и правовой политикой). Основные задачи философии права, полагает он, состоят в исследовании мира права, в раскрытии его сущности, в определении значимости фундаментальных знаний о праве для отдельных юридических дисциплин, в создании научного правового мировоззрения [Cм. : Kubes V. Grundfragen der Philosophie des Rechts. Wien, New York, 1977. S. 2-3.].

Несколько другой круг общих проблем права стоит в центре философско-правовой концепции немецкого юриста А. Кауфмана [См.: Kaufmann A. Rechtsphilosophie im Wandel: Stationen eines Weges. Frankfurt am Main, 1972.]. Речь у него идет прежде всего о таких проблемах, как человек в праве, право как мера власти, соотношение естественного права и правового позитивизма, преодоление правового релятивизма, природа правового государства, судейского государства, государства закона и т.д. Философия права, утверждает он, призвана исследовать "природу вещей" и онтологическую структуру права, глубинный смысл вины и наказания за вину, смысл права как сопротивления несправедливости. В целом современная философия права, по Кауфману, должна разрабатываться как "правовая философия надежды" [Ibid. S. 41.].

Тремя основными вопросами философии права, по мнению немецкого правоведа Г. Коинга , являются принципы справедливости, сущность позитивного права и специфика юридической мысли [См.: Coing Н. Grundzuge der Rechtsphilosophie. Berlin, 1969. S. 1, 87f.]. В рамках философии права рассмотрение юридических проблем должно быть, согласно Коингу, увязано с исследованием общих проблем философии, с пониманием права как важной составной части общечеловеческой культуры, с постижением нравственных основ и этической значимости права [Ibid. S. 3, 127, 159, 173f.].

Как науку о правовых ценностях и антиценностях разрабатывает философию права другой немецкий юрист К. Бринкман [См.: Brinkmann K. Lehrbuch der Rechtsphilosophie. Bonn, 1975.]. В качестве высшей ценности у него выступает справедливость , лишь в соотнесенности с которой только и можно определить правовые ценности и антиценности и соответственно - правовой порядок и неправовой порядок. При этом он различает постигаемые через веру нормы справедливости метафизического типа, восходящие к Богу как абсолютному началу, и нормы справедливости рационального типа.

Философию права, подчеркивает Бринкман, необходимо развивать как самостоятельную юридическую дисциплину , отличную от общей теории права и социологии права, которые склонны к позитивистскому оправданию действующего права, поскольку они не задаются вопросом о должном и справедливом праве.

Философию права как отрасль юридической науки и основу права трактует Г. Хенкель. "Задача философии права, - пишет он, - это всеобщее рассмотрение права, обоснование его содержания, с тем чтобы на такой основе определить, что связывает между собой все отдельные феномены права" [См.: Henckel Н. Einfuhrung in die Rechtsphilosophie: Grundlagen des Rechts. Munchen, 1964. S. 51.]. Лежащая в основе его концепции идея права раскрывается им через понятия справедливости, целесообразности и правовой безопасности. В качестве основной ценности права выступает общее благо . Понимая право как меру власти, Хенкель видит в позитивном праве правовую власть. С этих позиций он исследует законотворчество, соотношение права, государства и социальных структур, социальную цель права.

Вместе с тем Хенкель подчеркивает необходимость разработки философии права и как отрасли общей философии (наряду с философией природы, философией истории, философией религии).

Французский профессор права Г. А. Шварц-Либерман фон Валендорф видит основное назначение философии права в ценностном подходе (оценке) к позитивному праву, поскольку "философия, по сути своей, и есть установление иерархии ценностей по отношению к окружающему нас миру" [ Schwarz-Liebermann von Wahlendorf H.A. Elеments d'une introduction а la philosophie du droit. Paris, 1976. Р. 9.]. Само право характеризуется Валендорфом как "логика ценностей", а законы ("абстрактные нормы права") как "довольно хрупкий результат более или менее ясного интерсубъективного соглашения между членами данного общества" [Ibid. Р. 26.].

"Три кардинальных свойства права"[Ibid. Р. 67.], согласно Валендорфу, - это равенство, равновесие и последовательность (отсутствие противоречий). Благодаря этим своим свойствам право обеспечивает мир и единство. Мир - это безопасность, опирающаяся на правосудие, и там, где будет совершенное правосудие, там будет и совершенный мир. Конкретизация равенства судом при решении отдельных дел - правомерный способ внесения в действующее право (общеобязательные нормы) надпозитивного правового начала - "измерения", превосходящего " позитивное право " [Ibid. Р. 77, 78.].

В контексте истории философии права освещает основные проблемы философии права профессор юридического факультета Венского университета Г. Луф. Элементами понятия права, по Луфу, являются определения права как нормативного порядка совместной жизни людей, как "правильного" (справедливого) порядка, как порядка, обладающего средствами государственного принуждения. При этом он подчеркивает, что "право не может иметь любое произвольное содержание; оно связано определенными высшими нравственными основоположениями справедливости" [ Luf G. Grundfragen der Rechtsphilosophie. 3 Aufl. Wien, 1983. S. 14.].

Право как порядок совместной жизни людей имеет своей целью гарантировать гуманные условия для жизни и выживания людей. "Эта нравственная цель права необходимым образом предшествует всем позитивным установлениям", поэтому необходимо "поставить право и его институты под требование справедливости"[Ibid. S. 52.]. В данной связи он пишет: "Таковы в нашей сегодняшней ситуации требования защиты прав человека, осуществления принципов правового государства, установления демократических процедур принятия решения и иные элементарные нравственные требования к праву. Тем самым эти требования служат созданию и соответственно критике права в рамках определенных исторических условий"[Ibid.].

Профессор права Гамбургского университета Ш. Смид в своей концепции философии права исходит из "рабочей гипотезы", согласно которой "право осуществляет функцию обеспечения равенства при разрешении конфликтов и прежде всего поэтому оно в состоянии выполнить свою миротворческую задачу"[ Smid S. Einfuhrung in die Philosophie des Rechts. Munchen, 1991. S. 145.]. В рамках такого подхода он трактует право как власть отдельного человека и как общий порядок свободы . История права, отмечает он, пронизана линией развития от привилегий (санкционированного правом превосходства одних над другими) к правовому равенству. Идея правового равенства сформировалась в сфере иудейско-греческо-христианской культуры и лежит в основе европейского права. Правовое различение равенства и неравенства, по Смиду, "образует мотор дальнейшего развития права", так что само развитие права - это "совершенствование равенства"[Ibid. S. 151.].

Испанский философ права П. Белда считает, что наука о естественном праве как философская дисциплина занимается вопросом о всеобщем порядке во Вселенной и теми обязательствами, которые природа накладывает на человека (в их отличии от общественных обязательств человека) [ Belda P. Derecho natural. Madrid, 1974.]. Задача состоит в том, чтобы поведение человека в обществе привести в соответствие с требованиями его природы.

Естественное право Белда трактует как основу позитивного права. Среди конкретных естественных прав человека он называет право на жизнь и личную целостность, право на личное достоинство (включая сюда принцип равенства всех перед законом, принцип равных возможностей для всех людей, независимо от расовых, национальных и иных различий, принцип равенства мужчин и женщин), право на труди право на личную свободу.

Профессор философии права Севильского университета Х.Ф. Лорка-Наваретте видит задачу философского учения о праве в исследовании сущности права и взаимосвязей права с другими социальными явлениями, в обосновании принципов естественного права, вытекающих из природы человека, в анализе соотношения между позитивным правом и естественным правом. Естественное право при этом трактуется как оценочная категория (морального характера) в отношении к действующему праву и закрепленному им социальному порядку. "Право, лишенное этического начала, не стремящееся к достижению справедливости, - пишет он, - превращается в средство манипулирования людьми, в инструмент для решения утопических задач посредством фикции" [ Lorca-Navaratte J. F . El derecho natural hoy: Aproposito de las ficciones juridicas. Madrid, 19776. Р. 6.]. Миссия сторонников естественного права (следовательно, также и задача философии права) состоит в критике существующего законодательства с точки зрения принципов естественного права, коренящихся в человеческой природе.

Существенные изменения претерпел в XX в. и юридический позитивизм, трансформировавшийся в неопозитивизм . Появился ряд новых направлений в рамках развития прежней аналитической юриспруденции (нормативизм Г. Кельзена, концепция Харта и др.), сформировались и получили довольно широкое распространение некоторые новые юридико-позитивистские подходы к праву (лингвистические, юридико-логические, структуралистские и некоторые другие варианты неопозитивистского учения о праве).

Однако с точки зрения существа понимания права юридическому неопозитивизму XX в., как и позитивизму прошлого, присущ именно легистский тип правопонимания . Легистское отождествление права и закона (позитивного права) - как бы изощренно и обновленно (с помощью средств и приемов современной позитивистской философии, логики, лингвистики, структурализма и т.д.) это не отстаивалось неопозитивистами - по сути своей отрицает философию права и, подобно Г. Гуго и Д. Остину, признает лишь философию позитивного права . Согласно такому подходу всякая другая философия права - это моральная философия .

Вместе с тем предпринимаются попытки к сближению позиций сторонников противоположных подходов.

Например, К. Роде , будучи сторонником юридического позитивизма, трактует философию права как историю философии права, которая пронизана диалектикой борьбы и взаимовлияния двух основных направлений правовой мысли - естественноправовых учений и юридического позитивизма[Cм.: Rode K. Geschichte der europaischen Rechtsphilosophie. Dusseldorf, 1974, S. VI, 1-3.].

Немецкий профессор права Р. Циппелиус в своем учебнике "Философия права" трактует право как "многослойное образование" и с этих позиций отвергает односторонние "упрощенные представления" о праве[ Zippelius R. Rechtsphilosophie. Munchen, 1982. S. 1.]. В процессе философского рассмотрения права, подчеркивает он, должны учитываться все аспекты права (нормативные, социальные, антропологические, а также "аспект справедливости" и "аспект свободы"), поскольку "право - это поддерживающий общность регулятив развертывания свободы"[Ibid. S. 2.].

В своем многоаспектном подходе к праву Циппелиус придерживается метода "тентативного, экспериментирующего мышления" . "Развитию понятия права и уяснению критериев справедливости, - пишет он, - должен служить метод испытующего (пробующего) мышления. Такое тентативное, экспериментирующее продвижение вообще является до сих пор наиболее успешным методом человеческого мышления. Этот метод впервые лишь в наше время продуман достаточно, чтобы постигнуть его как основной образец человеческой ориентации в мире, который применим не только к предметам естественных наук, но и к вопросам этики и права"[Ibid.]. Метод "тентативного мышления", согласно Циппелиусу, может быть применен не только при решении отдельных правовых вопросов, но и при освещении всеохватывающих теорий права и справедливости, история которых может быть рассмотрена как "ряд опытов (проб) мысли"[Ibid. S. 3.].

Профессор философии права Парижского университета А. Батиффоль связывает повышение интереса французских юристов к философии права во II половине ХХ в. с тем, что глубокая разработка права невозможна без философского исследования " основного, высшего смысла права" [ Batiffol А. Problиmеs de base de philosophie du droit. Paris, 1979. Р. 8.].

Трактовка Батиффолем предмета и задач философии права в целом находится под влиянием юридико-позитивистских идей аналитической юриспруденции, особенно - "чистого учения о праве" Кельзена. С этих позиций он считает, что в ходе философского изучения юридического феномена (т.е. различных систем позитивного права) усилия юриста направлены на поиск идей, способных организовать предложения, выражающие правовые решения. И в процессе оправдания, обоснования и организации правовых решений (правотворческих и правоприменительных) необходимо выявить значение дедуктивных конструкций в действующем праве, роль естественного и международного права, вклад юридического опыта в разработку понятий "человеческая природа", "равенство" и т.д.[Ibid. Р. 140.].

Такую " срединную " позицию в вопросах правопонимания Батиффоль обосновывает следующим образом: экстремистские позиции несостоятельны потому, что индивидуализм неосуществим, а тоталитаризм неприемлем; поэтому "напрашивается поиск среднего пути решения"[Ibid. Р. 391.]. Целями такого "среднего пути" являются безопасность, справедливость и общее благо, к которым должна стремиться действующая нормативная система.

В целом для авторов, ищущих "третью теорию права" (Р. Дворкин) [См.: Dworkin R. Taking rights seriously. London, 1977. Idem. Law's empire. London, 1986.], характерно во многом эклектическое соединение идей и подходов из двух противоположных концепций правопонимания.

2. Неокантианские концепции философии права

Заметный вклад в формирование и развитие неокантианской философии права внес немецкий юрист Р. Штаммлер (1856-1938). В русле кантовских положений о соотношении должного и сущего, формального и фактического Штаммлер отстаивал логический примат права как "регулирующей формы" по отношению к социальным реалиям и подчеркивал, что "закономерность социальной жизни людей есть закономерность юридической формы ее" [ Штаммлер P. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории. СПб., 1899. С. 169, 281. ].

Под правом (в его различении и соотношении с законом) Штаммлер имеет в виду естественное право с меняющимся содержанием . Поскольку речь идет об априорном понятии естественного права, то и его "меняющееся содержание" - это формальные характеристики права (априорные целеполагания разума), а не некое фактическое (социальное) содержание.

Заметное влияние на последующую философско-правовую мысль оказала и штаммлеровская разработка понятия "правильное право" [ Stammler R. Die Lehre von dem richtigen Rechte. Berlin, 1902 (2. Aufl. 1926). ] , которое он использовал в своей критике позитивистского правопонимания.

Видным представителем неокантианской философии права был и другой немецкий юрист Г. Радбрух . Право (в его различении и соотношении с законом) у него представлено в понятиях "идея права", "надзаконное право", а не посредством понятия "естественное право", как у некоторых других кантианцев. Но его философско-правовая критика юридического позитивизма и настойчивые призывы к восстановлению в юриспруденции "идеи права" и концепций "надзаконного права" существенно содействовали послевоенному "ренессансу" естественного права в Западной Европе.

В этом плане особую роль сыграла работа Радбруха "Законное неправо и надзаконное право" (1946 г.). Юридический позитивизм, подчеркивал Радбрух в этой своей работе, ответствен за извращение права при национал-социализме, так как он "своим убеждением "закон есть закон" обезоружил немецких юристов перед лицом законов с произвольным и преступным содержанием". Такому подходу Радбрух противопоставил неокантианскую трактовку справедливости как элемента идеи права. "Так как справедливость, - писал Радбрух, - указывает нам именно на то, чтобы обходиться так: "равное равно, неравное неравно", но ничего не говорит нам о точке зрения, по которой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения".

Такое понимание справедливости и равенства определяет в его подходе отличие права от "законного неправа": "Установление, которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: "равное равно, неравное неравно", может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени право, так как право есть лишь то, что по меньшей мере имеет своей целью служить справедливости".

Позитивное право, расходящееся со справедливостью (т.е. с элементом "идеи права"), не является действительным правом, поэтому ему, согласно Радбруху, надо отказать в послушании. "Если законы, - подчеркивал он, - сознательно отрицают волю к справедливости, например, произвольно отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер".

Для "обновления права" и возрождения юридической науки, подчеркивал Радбрух, необходимо вернуться к идее надзаконного (надзаконодательного) права. "Юридическая наука, - писал он в работе "Обновление права", - должна вновь вспомнить о тысячелетней мудрости античности, христианского средневековья и эпохи Просвещения ,о том, что есть более высокое право, чем закон, - естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, согласно которому неправо остается неправом, даже если его отлить в форму закона".

Эта идея "надзаконного права" как отрицание юридического позитивизма для многих была идентична признанию естественного права и существенно содействовала расширению круга сторонников его "возрождения". Но для неокантианцев характерны те или иные версии формализации смысла и значения традиционного естественного права и выражения этого смысла в виде свойств формально-правовой конструкции (в духе трансцендентальной и априорной идеи права). "Подлинная философия права, - замечает испанский неокантианец А. Оллеро , - пребывает в вечном поиске формального правового принципа".

В русле идей Канта и кантианцев (Штаммлера и др.) развивает свою философско-правовую концепцию профессор юридического факультета Франкфуртского университета В. Науке . "Философия права, - подчеркивает он, - хочет развить учение о правильном праве, учение о справедливости. Это сложное дело. От успеха этого дела зависит каждый в своей повседневной жизни". Различая "правильное право" и позитивное право , он под "правильным правом" имеет в виду "разумное право", "справедливое право". "Проблема правильного права, - пишет он, - предмет философии права. Философия права - учение о правильном праве".

Между философией права, с одной стороны, теорией права, социологией права и политикой права (правовой политикой), с другой стороны, есть конкуренция и идет борьба за сферы влияния. "Во всяком случае, - пишет Науке, - чем сильнее сомнения в возможностях философии права в качестве учения о правильном праве, тем сильнее становятся политика права, социология права и теория права".

3. Неогегельянские концепции философии права

Основные аспекты неогегельянской интерпретации политико-правовой философии Гегеля дали главным образом немецкие неогегельянцы . Зародившись в условиях агрессивных установок вильгельмовской Германии, немецкое неогегельянство теоретически обосновывало "идеи 1914 г.", а после краха кайзеровской Германии атаковало буржуазно-демократические принципы и институты Веймарской республики, выступало за государство силы. Немецкие неогегельянцы приветствовали гитлеровский рейх и всячески стремились приспособить к его внутри- и внешнеполитическим целям свою интерпретацию (а нередко - фальсификацию) ряда консервативных идей гегелевской философии права. "Характерно, - отмечал неогегельянец К. Ларенц, - что неогегельянство свое начало берет как раз от философии права" [ Larenz К. Rechts-und Staatsphilosophie des deutschen Idealismus//"Handbuch der Philosophie", Bd. "Staat und Geschichte". Munchen - Berlin, 1934. S. 186. ].

"Назад, к немецким мыслителям о государстве!", - призывал в 1920 г. О. Шпанн , надеясь, что они (прежде всего имелся в виду Гегель) освободят немцев Веймарской республики от "цепей индивидуалистического понимания" государства [См.: Spann O. uber die Erziehung des Deutschen zum Verstаndnis des Staates //"Deutschen Volkstum", 1920, Hf. 5. S. 195. ].

Ведущей фигурой в кругу неогегельянцев, обращавшихся к философии права, был Ю. Биндер . В работе "Государственный резон и нравственность" (1929 г.) он с позиций неогегельянства обосновывал политическую и нравственную оправданность агрессивной войны.

Приход Гитлера к власти и установление нацистского режима Биндер воспринял как учреждение ожидавшегося им авторитарного государства. "Должно быть показано, - писал он в 1934 г. в работе "Немецкое народное государство", - что это государство, которому мы обязаны политической изобретательностью Адольфа Гитлера, не только является осуществлением правильно понятого государства - государства идеи, - но оно также, если правильно его понимать, соответствует сущности народа, чьей формой жизни оно хочет быть" [ Binder J. Der Deutsche Volkstaat. Tubingen, 1934. S. 5-6. ].

Неогегельянские идеи Биндера разделял и развивал его ученик К. Ларенц . Задачу философии права он видел в "постижении разумности данного, т.е. действительного, эмпирического права" [ Larenz K. Rechtwahrer und Philosoph//"Zeitschrift fur Deutsche Kulturphilosophie", Bd. 6. Tubingen, 1940. S. 4. ] . В этом духе он обосновывал "нравственность" и "народность" нацистского законодательства, отказ от принципа равенства всех перед законом и внедрение расовых представлений в сферу права [См.: Beyer W. Hegel-Bilder. Berlin, 1970, S. 154; Topitsch E. Die Sozialphilosophie Hegels als Heilslehre und Herrschaftsideologie. Neuwied-Berlin, 1967. S. 80. ] . "Впервые только наша современность, - подчеркивал Ларенц, имея в виду нацистские времена, - в состоянии правильно понять и оценить подлинное и глубокое стремление Гегеля - истинно всеохватывающую общность народа, "нравственную тотальность", - тогда как этого не смогло понять все XIX столетие, введшее себя в заблуждение фальшивым образом Гегеля" [ Larenz К. Hegelianismus und preussische Staatsidee. Hamburg, 1940. S. 15. ].

Т. Гаеринг подчеркивал близость гегелевского учения к современности, особенно в вопросе о "тотальном государстве". Причем подлинным выразителем этой тотальности является фюрер, который так же нужен для борьбы против анархизма и разрушения государства, как больному организму нужен врач[См.: Haering T. Hegels Lehre von Staat und Recht. Ihre Entwicklung und ihre Bedeutung fur die Gegenwart. Stuttgart, 1940. S. 26.].

В. Шмидт , апеллируя к гегелевским положениям об эпохе германской нации, обосновывал "европейский порядок как систему руководства под упорядочивающей властью рейха"[ Schmidt W. Hegel und die idee der Volksordnung. Leipzig, 1944. S. 158.].

Усилия итальянского неогегельянца Д. Джентиле были направлены на оправдание идеологии и практики фашизма[См.: Gentile G. Grundlagen des Faschismus. Stuttgart, 1936. S. 33.]. Гегелевские идеи о государстве как нравственной целостности он использовал для трактовки фашистского режима в качестве высшего выражения нравственности и свободы[См.: Gentile G.Il concetto dello Stato in Hegel //"Verhandlungen des zweiten Hegelkongresses", Berlin, 1932. S. 121 u. ff.].

Среди голландских неогегельянцев проблемами философии права занимался в 30-е годы Б. Телдерс. Со ссылкой на Гегеля он атаковал положения международного права, ограничивающие "самовластие государства"[ Telders B.M. Die Geschichte als Gottes Gericht//"Verhandlungen des dritten Hegelkongresses". Tubingen, 1934. S. 229, 234.].

Французские неогегельянцы , особенно на первых порах, интересовались философией, а не политико-правовым учением Гегеля, и им в целом не присущ подход к Гегелю как тоталитарному мыслителю. Так, А. Куайре отвергал оценку Гегеля как реакционера и солидаризировался с трактовкой его учения как умеренной теории, стремящейся примирить свободу индивида и социального целого[См.: Koyrе A. Rapport sur l'еtat des etudes hеgеliennes en France. //Verhandlungen des ersten Hegelskongresses. S. 80-105.].

Заметной фигурой французского неогегельянства был Ж. Ипполит . Подобно тому как Платон обосновывал не утопию, а реальность античного полиса, так и Гегель, согласно Ипполиту, обрисовал современное государство и гражданское общество и, предвидя зародыши будущих их трансформаций, защищал это общество и государство, опережая свое время[ Hyppolite J. L'еtat du droit (La condition juridique). Introduction а un commentaire//"Hegel-Studien" Bhf. 3. Bonn, 1966. Р. 183.]. Но гегелевская философия права не в состоянии преодолеть трагический ход истории. Поэтому гегелевская концепция, замечает Ипполит, - это "форма оптимизма, которую мы не можем больше постулировать"[ Hyppolite J . Le tragique et le rationnel dans la philosophie de Hegel // "Hegel-Jahrbuch 1964". Meisenheim / Glan. 1965. Р. 13, 15.].

После Второй мировой войны неогегельянство (в первую очередь немецкое и итальянское), ориентированное на оправдание фашистского и нацистского режимов, сошло со сцены.

Важными направлениями послевоенного гегелеведения стали очищение творческого наследия Гегеля от неогегельянских фальсификаций, преодоление крайностей в подходах к гегелевской философии права, объективная оценка ее места и роли в развитии философско-правовой мысли[См. подробнее: Нерсесянц B. C. Гегелевская философия права: история и современность. М., 1974. С. 226-272; Он же . Философия права Гегеля. М., 1998. С. 249-303.].

4. Чистое учение о праве Г. Кельзена

Чистое учение о праве Г. Кельзена (1881-1973) представляет собой неопозитивистскую теорию позитивного права, разработанную с позиций логико-аналитической юриспруденции. Критикуя традиционное правоведение ХIХ-ХХ вв. и аттестуя свое чистое учение как строгую и последовательную науку о праве, Кельзен писал: "Оно пытается ответить на вопрос, что есть право и как оно есть, но не на вопрос, как оно должно быть или создаваться. Оно есть правоведение, но не политика права" [Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Вып. 1. М., ИНИОН АН СССР, 1987. С. 7. - Работа Кельзена увидела свет в 1934 г. Второй (переработанный и расширенный) вариант работы, перевод которой здесь цитируется, был опубликован автором в 1960 г. ].