Противостояние цивилизаций Запада и Востока

Размещено на http://www.allbest.ru/

Противостояние цивилизаций Запада и Востока

Введение

цивилизация восток запад рациональность

Понятие цивилизация многомерно. Ее определяют как сообщество людей, составляющих определенный культурно-исторический тип. Речь идет об общности менталитета -- системы мировидения, которая формирует основополагающие духовные ценности и идеалы, определяет стереотипы поведения как отдельного человека, так и социальных групп.

Цивилизация -- это и присущий данному культурно-историческому типу способ организации пространства и времени, формирующий особые черты государственности, социальной жизни, экономики и культуры. При множественности факторов, составляющих цивилизацию, основными принято считать три признака: наличие городов, государства и письменности.

Каждая цивилизация, ограниченная хронологическими и географическими рамками, уникальна и неповторима. Постоянно развиваясь, она проходит стадии зарождения, расцвета, разложения и гибели. Цивилизации делятся на три глобальных типа:

-- традиционные цивилизации;

-- индустриальная цивилизация;

-- постиндустриальная, или информационная, цивилизация.

Для восточных обществ характерен первый тип. Отличающиеся большой устойчивостью, цивилизации Востока развиваются циклически, т.е. проходят фазы становления и упрочения единого государства, его упадка из-за усиления центробежных сил, а затем наступает социально-политическая катастрофа, связанная с распадом государства. На новой ступени развития этот цикл повторяется.

Для Западной Европы, где все три типа цивилизаций последовательно сменяли друг друга, характерно поступательное развитие, то есть постоянное восхождение к более прогрессивным формам развития общества (при всей относительности понятия прогресс).

Российская цивилизация, сформировавшаяся на стыке Европы и Азии, синтезировала черты развития Востока и Запада.

Актуальность данной тематики обусловлена тем, что человечество при всем его необычайном многообразии мечется между двумя культурными полюсами: Восток и Запад.

Мировая история началась с Востока, именно он -- очаг цивилизации. Здесь возникли и приобрели устойчивые формы древнейшие социальные и политические институты. Недаром древние римляне с уважением говорили: «Свет -- с Востока»

Восток -- это, прежде всего традиционное общество и традиционный путь развития. Откуда взялась эта традиция, как и кем, она была установлена? По мнению востоковедов, традиция была, во-первых, заимствована из цикличности сельскохозяйственных работ, от которых впрямую зависело процветание первых очагов цивилизации. Во-вторых, оформившись в первые государственные образования, они всячески стремились противопоставить себя варварам и утвердить свои приоритеты как определяющие и исключительно важные.

Под термином «Запад» понимают особый тип цивилизованного и культурного развития, который сформировался в Европе примерно в XV - XVII вв. Предшественниками этого типа были культура античности и христианская традиция. Именно в античной культуре философско-религиозное сознание утрачивает свою монополию, возникает система быстрого логического усвоения знаний. Рушится принудительная связь личности с преданием общество теряет единую систему ценностей.

1. Цивилизации Востока и Запада

Культура как характеристика обществ функционирует на различных уровнях в определенных конкретных формах. Для отражения этих форм в социологии используется понятие субкультуры. Субкультура - это набор символов, убеждений, норм, образцов поведения, отличающих ту или иную социальную общность (молодежь, спортсмены, старики и т.п.) и институт (семья, школа, политическая партия и т.п.).

Можно выделить национальные, конфессиональные, профессиональные, возрастные субкультуры. Например, национальная культура включает в себя символы, ценности, убеждения, нормы, образцы поведения, которые объединяют представителей данной нации. В большинстве стран имеется несколько национальных культур, что связано с многонациональным составом народа. Молодежь имеет свою субкультуру, выражающуюся в одежде, языке общения, манере отдыха и т.п. Каждый социальный институт (семейный, молодежный, армейский и т.п.) стремится создать и внедрить поведенческие образцы, отличающие его от других институтов. Это выражается в культурных комплексах "культуры завода", "культуры школы", "культуры управления" и т.п.

Запад есть запад, восток есть восток,

Не встретиться им никогда.

Лишь у подножья Престола Божья

В день страшного суда.

Эти строки, принадлежащие великому английскому писателю Редьярду Киплингу, и по сей день привлекают внимание. Одни соглашаются с Киплингом, говоря, что Востоку и Западу действительно не понять друг друга. Другие, наоборот, протестуют, указывая на то, что Восток европеизируется, а Запад проявляет все больший интерес к традициям востока (философии, искусствам, медицине).

Под восточной цивилизацией подразумевается, прежде всего, Индия, Китай и Япония на протяжении гигантского временного промежутка: с середины 2 тысячелетия до н.э. - по 17 век н.э. - 3000 лет. За это время на Западе успели одна за другой смениться несколько цивилизаций.

В устойчивости Восточной цивилизации и состоит первая особенность Востока. Запад движется вперед как бы рывками. И каждый рывок (Античность, Средневековье и т.д.) сопровождается крушением старой системы ценностей, а также политических и экономических структур. Развитие Востока, напротив, предстает как сплошная линия. Новые веяния здесь не разрушают устои цивилизации. Напротив, они органично вписываются в старое и растворяются в нем.

Восток очень гибок, он способен вобрать и переработать многие чуждые себе элементы. Так, по замечанию одного из крупнейших востоковедов, нашествия "варваров" (кочевых племен, живших на границах Китая и переживавших период разложения первобытнообщинного строя ) не только не уничтожили китайское государство, но даже не прервали его существования... И даже в северной части страны, где образовались "варварские" королевства, эти королевства очень скоро перестали быть "варварскими", превратившись в те же китайские. Коренное китайское население этой части страны ассимилировало пришельцев и привило им свою цивилизацию.

Кроме того, в отличие от Европы, на Востоке сосуществовало множество религий, и даже ислам, непримиримый в отношении западного христианства, довольно спокойно уживался с традиционными восточными верованиями. Таким образом, какие бы потрясения не происходили, основы цивилизации оставались незыблемыми.

Второй важной особенностью Востока являлось то, что общество здесь не утеряло связи с природой. Человек Востока никогда не терял связи со средой обитания. Свои помыслы он направил не на создание механизмов, возмещающих собственное несовершенство, а на то, чтобы усовершенствовать свои душу и тело. Мир воспринимался им, как единое целое, и человек в этом целом не господин, а лишь одна из составных частей. А раз так, то цель человека - не вражда, а стремление быть с природой в гармонии и, познав основные ее законы, постараться не противоречить им. Так, философы Востока считали, что народы и государства должны развиваться естественным (природным) образом, беря пример с растений и животных, в жизни которых нет ничего лишнего, случайного.

Основной культурной доминантой здесь являются мифы, религиозные культы, ритуалы и обряды.

Такого рода цивилизаций немного. Из числа активно функционирующих в наши дни и во многом определявших культурные традиции на протяжении ряда веков, необходимо назвать арабо-исламскую, индо-буддийскую, китайско-конфуцианскую. Конечно, в рамках каждой из них есть немало внутренних различий, но при всем том каждая за долгие века своего существования создала устойчивую систему ценностей, выражающую специфику соответствующих культурных типов.

Институт власти-собственности совершенствовался на протяжении тысячелетий. Народы и государства приходили и уходили, а он оставался незыблемым. Более того, он способствовал сохранению централизации власти. Динамика исторического процесса на Востоке, как известно, была цикличной, периоды централизации сменялись временами кризисов и децентрализации. Но что характерно: ни феодализация, ни вторжения варваров не меняли нормативного принципа традиционной восточной социальной, экономической и политической структуры. Опиравшейся на древние институты реципрокного взаимообмена, власти-собственности и централизованной редистрибуции. Более того, никто не хотел изменять эти принципы, ибо это не было выгодно ни одному из влиятельных социальных слоев, включая и самих частных собственников. Все предпочитали сохранение консервативной стабильности. Почему?

Прежде всего, потому, что существовал незыблемый консенсус между административным меньшинством и производящим большинством: первые управляли, вторые производили и находились под надежной опекой управителей, существовавших за счет произведенного ими продукта. Иными словами, труд умственный постоянно и со взаимной выгодой (ощущавшейся обеими сторонами) обменивался на труд физический. Что же касается частных собственников, то у них не было ни особых прав и привилегий (как то было в антично-капиталистической Европе), ни соответственно сил и возможностей для защиты своих корпоративных интересов. А во времена кризисов только государство могло защитить их, спасая их собственность от разъяренной толпы голодных и разорившихся бедняков. Неудивительно, что собственники были за стабильность. Их унизительное подчиненное положение вполне их устраивало, тем более что ничего другого они не знали.

Кроме того, на страже незыблемой структуры, все той же консервативной стабильности на Востоке, особенно в наиболее развитых странах, стояли мощные цивилизации, опиравшиеся на развитые религиозные системы с их крепкими моральными запретами и веками освященными культурными традициями. Эти цивилизации проявили себя уже в древности в Египте, Западной Азии, в доколумбовой Америке. Но наиболее сильными и развитыми были три великие бессмертные цивилизации Востока, о которых следует сказать особо.

Одна из них, китайско-дальневосточная конфуцианская, в основе своей даже не имеет развитой религии. Несмотря на то, что в зоне влияния этой цивилизации существовали и существуют религиозные системы, в том числе достаточно развитые (даосизм, синтоизм, буддизм), главную роль играет и стержнем всей цивилизационной культуры является этико-политическая система, восходящая к доктрине Конфуция с ее культом добродетели, сыновней почтительности, патернализма старших и постоянного самоусовершенствования в сочетании с соревновательностью. Эта соревновательность (если угодно, конкуренция) должна быть выделена особо, ибо генеральным принципом администрации в Китае всегда было выдвижение в администрацию умных и способных и конкуренция между ними - в том числе в форме сложных экзаменов - за право занять наивысшие посты в империи. Считалось, что в результате управления умными и способными будут достигнуты желанные Порядок и Гармония. Что же касается остального населения, то оно находилось под патронажем старших и всегда отличалось высокой культурой труда и социальной дисциплиной. В той или иной степени эти качества и достоинства были присущи и периферийным вариантам конфуцианской цивилизации, начиная с Японии, при всех специфических особенностях каждой из них.

Вторая цивилизация - мусульманская, возникшая намного позже (в VII в.) и структурно гораздо более жесткая. Предписания Корана и шариата несравнимы по их безапелляционности с конфуцианским церемониалом. Иная ментальность, которой близки фатализм и фанатизм, насильственный прозелитизм, вплоть до религиозных войн под знаменем джихада, сводит к минимуму роль самоопределения личности, ее волю. Все мусульмане - песчинки перед лицом великого Аллаха и Его представителей на земле, в чьих руках соединена и духовная, и светская власть. Хорошо известное в Европе представление о восточном деспотизме с абсолютной властью повелителей и бесправным народом формировалось в основном на базе территориально близкой к Западу мусульманской модели.

Третья из великих цивилизаций Востока - индо-буддийская с ее отчетливой ориентацией на приоритет внефеноменального существования. Сильные самоуправляющиеся социальные институты в Индии (община и каста) обусловили относительную слабость государства - при сохранении им его основных уже охарактеризованных выше типичных для Востока функций. В доисламской Индии децентрализаторские тенденции были весьма сильны, да и в период господства мусульман они постоянно оказывали свое воздействие. Что же касается буддийских стран Юго-Восточной Азии, то там в силу отсутствия каст и сильной общины государства были обычными для традиционного Востока, а ценностные ориентации - типичными для индо-буддизма, с поисками спасения во внефеноменальном мире, в небытии.

Стили различных боевых искусств Востока сложились в результате наблюдений за движениями диких зверей (тигра, медведя, обезьяны и т.д.) Досконально изучив окружающую среду, человек Востока знал, как она воздействует на его организм. Например, эффективность ударов (в боевых искусствах) в различные точки тела рассчитывалась в зависимости от времени дня.

Люди Востока были убеждены в том, что лишь тогда человек может совершенствовать мир, когда путем совершенствования обретет гармонию и цельность в себе самом. Ибо ему полностью чужды зло и стремление разрушать.

Культура Древнего Китая достигла высокого уровня. Уже в очень давние времена ученые Китая сделали многие важные открытия в области астрономии, математики, медицины и других наук. Во 2 тысячелетии до н.э. в Китае существовала уже иероглифическая письменность. Несколько позднее были изобретены компас, а затем сейсмограф. В середине первого тысячелетия до н.э. был составлен первый в мире звездный каталог, насчитывавший 800 светил.

Третьей особенностью Востока является приверженность традиции. Традиция встречалась и в Европе, однако в цивилизациях Востока была возведена в далеком прошлом, в мифическом "золотом" веке. И все новое получало оправдание только тогда, когда можно было подыскать, что-нибудь подобное в древности.

Все здесь непрестанно повторяется, несколько видоизменяясь, но сохраняя обязательно черты сходства. Человеку европейского Средневековья в голову не могло прийти писать в стиле Гомера. А на Востоке на протяжении 3000 лет можно встретить в стихах одни и те же размеры, мелодии и т.д.

Любое неоправданное нарушение традиций (даже самых незначительных) воспринималось как сущий кошмар. Так, великий китайский философ Конфуций повествует об одном сановнике, устраивавшем "в храме танцы, в которых танцоры выстраивались в восемь рядов". Поскольку в древности такие праздники мог давать только император, Конфуций с возмущением заявляет: "Если это можно вынести, то что же тогда нельзя выносить?!". Он же создал целую теорию (до сих пор имеющую на Востоке огромное влияние) о том, что общество должно жить по раз и навсегда установленному ритуалу поведения. Без ритуала, по его мнению, обесценивается все. "Почтительность без ритуала приводит к суете. Осмотрительность без ритуала превращается в боязнь. Смелость без ритуала выглядит грубостью". Ритуал властвует не только в человеческом обществе, но и в природе. Ему подчинены смена времен года, расцвет и увядание. Свою теорию Конфуций также воспринимал не чем-то новым, а лишь возрождением учений прежних веков. "Излагаю, но не создаю. С любовью и верой отношусь к древности".

Отношение к религии является одним из важнейших показателей в характеристике цивилизации. На Востоке оно весьма отличается от западного. Да и сами религии здесь разнообразны и непохожи на христианство. Вот, к примеру, конфуцианство. Его называют религией, но это скорее набор правил и норм, определяющих жизнь человека в обществе.

Главным в конфуцианстве были вопросы этики, морали и управления государством. Основным принципом конфуцианской этики является понятие жэнь ("гуманность") как высший закон взаимоотношений людей в обществе и семье. Жэнь достигается путем нравственного самоусовершенствования на основе соблюдения ли ("этикета") - норм поведения, базирующихся на почтительности и уважении к старшим по возрасту и положению, почитании родителей, преданности государю, вежливости и т.д. Согласно конфуцианству, постичь жэнь могут лишь избранные, так называемые цзюнь цзы ("благородные мужи"), т.е. представители высших слоев общества; простолюдины же - сяэ жэнь (дословно - "мелкие людишки") не в состоянии постичь жэнь. Это противопоставление "благородных" простолюдинам и утверждение превосходства первых над вторыми, часто встречающиеся у Конфуция и его последователей, - яркое выражение социальной направленности, классового характера конфуцианства.

Конфуцианство уделяло большое внимание вопросам так называемого гуманного управления, опираясь на идею обожествления власти правителя, существовавшую до конфуцианства, но им развитую и обоснованную. Государь объявлялся "сыном неба" (тяньцзы), правившим по повелению неба и выполнявшим его волю. Власть правителя признавалась конфуцианством священной, дарованной свыше, небом. Считая, что "управлять - значит исправлять", конфуцианство придавало большое значение учению чжэн мин (об "исправлении имен"), которое призывало ставить всех в обществе на свои места, строго и точно определять обязанности каждого, что было выражено словами Конфуция: "Государь должен быть государем, подданный - подданным, отец - отцом, сын - сыном". Конфуцианство призывало государей управлять народом не на основе законов и наказаний, а при помощи добродетели, примером высоконравственного поведения, на основе обычного права, не обременять народ тяжелыми налогами и повинностями.

Боги не очень-то волновали Конфуция. Они, конечно, установили эти самые правила в незапамятные времена. Но этим, в общем-то, и ограничились их контакты с миром людей. "Богов я почитаю, но держусь от них подальше" - вот жизненный принцип Конфуция. Основные взгляды Конфуция (Кун-цзы, родился приблизительно 551 - умер 479 до н.э.) изложены в книге "Беседы и суждения" ("Лунь юй"), которая представляет собой запись изречений и бесед Конфуция с его ближайшими учениками и последователями.

Боги не властвуют над природой, а являются ее частью и находятся в зависимости от нее. Пример: на Западе монахи вели праведный аскетический образ жизни, так как он угоден Богу и обеспечивает райское блаженство. В индуизме же аскетизм способ сравняться с богами, а иногда и превзойти их. Отшельник-аскет благодаря ему приобретал от Вселенной такую силу, что мог налагать на богов проклятье и насылать на них всяческие несчастья. Зная могучую силу аскетизма, ему нередко следуют и сами боги. Только в индуизме можно встретить такую, с точки зрения европейца, комичную картину: могущественнейший бог Шива, способный одним дыханием стереть всю Вселенную в порошок, ведет жизнь аскета и побирается по дорогам. На это подаяние и существует его семья. Периодически такая жизнь становится ему в тягость, и он горько жалуется на свою несчастную долю (остальные, мол, боги живут в довольстве, а он нищенствует). Однако понимая, что в аскетизме источник его сверхъестественной силы, он не отказывается от него. В довершение всех несчастий у него возникают скандалы с женой, потому что подаяний он приносит мало и т.д.

Еще одной религией, возникшей на Востоке и ставшей впоследствии мировой, является буддизм. Его основатель Будда одновременно является и неким космическим разумом, с которым стремятся слиться его последователи путем освобождения от суетных желаний и страстей, привязывающих людей к земле, заставляющих рождаться вновь и вновь в разных обликах. Таким образом, достигнув нирваны (просветления), человек переходил в новое качество - неземное.

И, наконец, в даосизме, возникшем в Китае, бог как таковой вообще отсутствует. Вместо него имеется дао (путь) - некая первооснова всех вещей, познав законы которой и следуя им, человек становится совершенным.

Особую роль на Востоке играло государство. В древности и Средневековье восточные государства были преимущественно деспотиями. Во главе стоял верховный правитель -- царь, император, шах, султан, считавшийся верховным собственником всей земли -- главного богатства аграрных обществ. Существовал довольно многочисленный слой чиновничества, выполнявший разнообразные функции: от сбора налогов до контроля за состоянием ирригационной системы. Бесконтрольность высшей власти, ее произвол не могли ограничить и существующие с древности во всех восточных цивилизациях письменные своды законов, хотя они и давали некоторую гарантию, в частности, защиты имущественных прав.

Восточное государство нередко становилось теократическим (от греч. theos -- Бог, kratos -- власть), когда верховный правитель являлся и религиозным главой. Такое государство стремилось поставить под свой контроль духовную сферу общества, заставить население руководствоваться религиозными нормами в повседневной жизни. Наиболее полно принцип единства религиозной и государственной власти воплотился в странах мусульманского мира.

Отношение к государству на Востоке всегда было весьма противоречивым, поскольку само государство осуществляло в обществе довольно разнородные функции. С одной стороны, деспотизм власти, ее покровительство высшим классам рождали в общественном сознании представление о «неправедных» властителях, с которыми необходимо вести борьбу. История Востока знает множество случаев тайных заговоров и открытых народных выступлений против неугодных правителей. С другой стороны, государство осуществляло функции, необходимые для нормальной жизнедеятельности всего общества, сплачивало его, стремилось обеспечить социальную стабильность. Поэтому даже открытые выступления против правящей группы не были направлены против государственной власти как таковой. Людьми руководило стремление добиться «хорошей власти», «справедливого царя». История почти каждой цивилизации Востока хранит имя правителя -- защитника народных интересов. К примеру, в Индии таким царем считался Викрама.

Религии Востока - это прежде всего пути самосовершенствования, а через них и совершенствования окружающего мира.

Существеннейшую часть мировоззрения людей Востока составляла вера в бесконечную цепь смертей и возрождений каждого человека в разных обликах, причем будущий человеческий облик надо было заслужить праведной жизнью. В противном случае можно было возродиться кем угодно. Подобная теория породила представление о вечном движении всего живого в замкнутом цикле (все когда-то уже было и когда-нибудь повторится вновь).

Отсюда происходит и знаменитый фатализм Востока - вера в невозможность и ненужность изменения предназначенной судьбы. Вот как рассуждает Конфуций, заехавший в разбойничьи земли: "Если небу угодно погубить мудрость, заключенную во мне так и будет. А если нет, то что могут сделать мне эти разбойники?".

Полностью отсутствует на Востоке столь ценимое западной цивилизацией понятие свободы. Так же, как и демографический образ правления. Восточный человек не свободен, а обязан. Причем обязанностью этой не тяготится, а признает ее вполне естественной. Обязан соблюдать традиции, ритуалы, системы подчинения (родители - дети, муж - жена, вышестоящий - нижестоящий). Долгом этим связаны все, от государя до самого последнего из его подданных. Человек обязан жить строго определенным образом, в противном случае лучше ему умереть. В этом плане показателен пример японских самураев - военного сословия. При любом нарушении самураем "кодекса чести" он обязан был покончить жизнь самоубийством, сделав себе харакири. Таким образом, человек тут был не волен ни жить, ни умереть иначе, чем по установленному обычаю.

Социальные структуры Востока причудливы и пестры. Здесь и замкнутые касты (в Индии). И возможность перехода из одной социальной группы в другую путем сдачи государственных экзаменов (Китай). Сын крестьянина, таким образом, мог попасть на самую верхушку общества. Перед нами здесь редкий в истории случай, когда повышение образования означало одновременно повышение социального статуса.

Вообще надо иметь в виду, что несмотря на общие для всей восточной цивилизации моменты, между странами, входящими в нее, были и существенные отличия в традициях, образе мышления, путях развития. Даже общий для всех стран Востока буддизм и даосизм (Китай, Япония) в каждой из стран принимали свои особые, неповторимые формы. Что общего между японским самурайством, презиравшим нижестоящие сословия, и странствующими рыцарями Китая, считавшими своим долгом вступаться за обиженных и отстаивать справедливость?

Наконец, если Индия и Китай развивались исключительно самобытно, то Япония во многом шла путями заимствования и преобразования на свой лад их философии, военного искусства, традиций, наук и т.д.

Цивилизация Востока была жизнеспособна, пока ей приходилось сталкиваться с варварскими народами. Она защищалась от них пассивно, поглощая и переустраивая на свой лад. Однако, встретившись с цивилизацией Европы, технически более развитой, несущей совершенно иную программу и стремящейся к разрушению всего непохожего на нее, Восток не устоял.

Одним из важнейших факторов, оказавших влияние на формирование западной цивилизации, была древнегреческая философия. Только она сформулировала беспрецедентную для своего времени идею любви к знанию самому по себе. В ней в качестве абсолюта выступает не безличное дао или нирвана,* а лоюс, при чем постигаемый рационально через постижение природы. Такое отношение к знанию в древнегреческом мире объясняется следующим. Во-первых, Греция играла роль посредника между различными культурами. Она располагалась на стыке нескольких оригинальных культур (кристо Микенской, древнеегипетской, финикийской, вавилонской), и вследствие этого могла пользоваться к своей выгоде результатами чужеземных достижений.

Во-вторых, Греция - родина демократических порядков и гражданских законов. Великий реформатор Солон добивался обязательного исполнения закона всеми гражданами, независимо от их имущественного, социального или любого другого положения, способствуя тем самым формированию единого правового поля.

В-третьих, греки бесконечно ценили в своем образе жизни свою непохожесть на окружение и реализовали себя через «аргон», стиль жизни, мышления, которым определяется тяга к полемике, диалогу, столкновению противоположных точек зрения, а значит и ограничению личного мнения путем обращения к высшему арбитру разуму. Вспомним знаменитое изречение Аристотеля: «Платон мне друг, но истина дороже».

Вторым фактором, способствовавшим оформлению западного типа культуры, было христианство, где Логос становится Богом. Оно дало человечеству «личностного» Бога, т.е. персональность становится абсолютным началом мира. А так как все люди - личности, то все они равнодостойны своей персональной причастностью Богу, с которым их связывает любовь. Служение Богу связывается прежде всего с трудом, который рассматривается и ценится безотносительно к его конкретной форме. «Тот, кто упорно трудится, вырастает в глазах Бога, хотя бы сословие его было презираемым, а должность -- еле приметной. Тот, кто трудится нерадиво, -- чернь в глазах Творца, хотя бы он был князем или самым заметным из юристов» (54. С. 122).

Лютер первым в христианской культуре противопоставил труд и праздность, возродив известное изречение апостола Павла: «Кто не работает, да не ест». Нравственное возвышение труда и осуждение праздности подготавливало одну из важнейших установок гуманистической и демократической культуры. Были созданы исходные предпосылки для культивирования частнопредпринимательского успеха и частной собственности.

Хотя наука обязана своим возникновением древним грекам, современная технология уходит своими корнями в христианскую веру в Бога-творца. Только культура, основанная на вере в трансцендентного Бога, могла демистифицировать природу. Только такая культура могла задаться целью покорить природу, заставив ее служить людям; только такая культура позволяла развиваться установкам, руководствуясь которыми монахи стали в XII в. перекрывать плотинами реки, используя их энергию для сложных систем водяных мельниц, а позднее Бэкон высказал свое знаменитое положение «Знание -- сила». Чтобы увидеть, что знание -- сила, нужна совершенно особая точка зрения, с которой объект знания выступает в чисто инструментальном качестве, точка зрения неведомая всем остальным культурам.

Не менее важной компонентой, характеризующей духовную жизнь Запада, является демократия. Демократия -- это определенный тип власти, противостоящий тем правлениям, где один - будь то тиран, монарх или фюрер -- властвует над всеми. В условиях демократии существуют представительные органы власти и большинство определяет внутреннюю и внешнюю политику страны.

Как и всякая власть, демократия заключает в себе определенную опасность для отдельной личности, подчиняя ее воле большинства. И если интересы отдельной личности, как и интересы меньшинства, не защищаются, а то и прямо подавляются, приносятся в жертву государству, то такая власть перерастает в свою противоположность - тоталитаризм, абсолютную власть большинства над меньшинством, коллектива над личностью, общего интереса над частным и индивидуальным. Против диктата большинства западная культура разработала систему правовых норм, которая предоставляет личности автономию, защищает ее от государственного произвола. Но достижения западной культуры не абсолютны. Технологический, экономический и правовой рационализм плохо уживаются с нравственной верой в добро. Частнопредпринимательская деятельность, жесткая конкуренция резко ограничивают сферу сострадания и милосердия, деформируют нравственные принципы братства и уважения к каждой личности.

Не случайно, что именно западноевропейская культура породила социал-дарвинизм с его пренебрежительным отношением к народам Азии и Африки, культы насилия и техники, две мировые войны и завоевательные походы против неевропейских народов. «Сегодня Европа сильна и могущественна, и европейцы считают себя самыми цивилизованными и культурными в мире, - писал Дж. Неру. - Европейцы смотрят свысока на Азию и ее народы, они приходят и захватывают в странах Азии все, что могут».

2. Человек в традиционном обществе Востока

Каждая эпоха расставляет акценты в философской рефлексии, отражающей дух времени, определяет проблемы, настроения общества в целом и его мыслителей в частности.

Великие по масштабу и интенсивности интеграционные процессы, характеризующие XX в., по мнению некоторых, даю основание предвидеть и предсказывать глубинные качественные перемены в человеческом сообществе вплоть до появления в XXI в. единой планетарной цивилизации с новой шкалой ценностей и даже коллективным Разумом, Памятью, Духовным миром. По оценкам других, более вероятным кажется возникновение метацивилизации, которая выступит в качестве своеобразного цивилизационно - культурного «общего знаменателя», не поглощая или вытесняя национальные, региональные цивилизации, а как бы надстраиваясь над ними. При всех вариантах совершенно очевидно возрастание потребности расширения контактов, углубления диалога культур, без чего невозможно ни дальнейшее развитие, ни, быть может, даже выживание человечества.

Необходимость объединения и координации усилий многочисленных общин способствовала возрастанию роли государственной власти в странах Древнего Востока, созданию специфической формы такой власти -- неограниченной монархии, которую часто называют «древневосточной деспотией». Сущность ее, как и всякой другой формы государства, -- в подавлении сопротивления эксплуатируемых, поддержании общественного порядка. Активное вмешательство государства в хозяйственную жизнь страны привело к появлению многочисленной администрации, организованной по бюрократическому принципу: деление на ранги, субординация, общественное положение в зависимости от места на служебной лестнице. Древневосточная деспотия как специфическая форма монархии формировалась в течение долгого времени, постепенно преодолевая традиции родовой демократии. Если в западной истории государство зависит от общества и так или иначе выражает интересы группы свободных людей, то тут все обстоит иначе. Здесь нет свободных людей - свободных воинов и собственников, а есть только государственные рабы, крестьяне (часто находящиеся в еще более жалком положении) и чиновники, осуществляющие административное управление. В одном только древнем Шумере исследователи насчитывают от полумиллиона до миллиона государственных рабов, причем и работа и выдаваемые пайки строго документировались. Благополучие человека определяется почти исключительно его государственным рангом. Здесь нет общества - оно поглощено государством, а человек низведен до административной функции. Здесь раб может возвыситься до министра, но и министр остается бесправным рабом государя и всей системы.

Подчиненное государству общество в различных восточных структурах выглядело по-разному. В Египте, например, общества почти не было вообще: оно было практически растворено в институтах всемогущего государства. В Китае голос его был слышен -- как в форме идей, так и в виде определенных организаций. В Шумере и Вавилонии общество в целом и индивиды как часть его сумели отстоять даже некоторые формальные права, отраженные в системе законов. Наконец, в Индии общество в форме варн и каст, в виде классической индийской общины в некотором смысле даже выходило на передний план. Но государство везде абсолютно господствовало над обществом, включая и Индию,-- нужно только оговориться, что речь идет не о данном конкретном государстве, сильном или слабом, но о государстве как системе институтов и высшей власти, как ведущем элементе в сложившейся системе отношений.

Восточная деспотия управлялась огромным бюрократическим аппаратом, а ее единство олицетворено фигурой правителя, обладающего абсолютной властью над жизнью и смертью своих подданных. И верховный властитель почитается не за свое личное мужество или силу (как это, было, скажем, в европейском средневековье). Он выступает только как высшая функция государства, как воплощение божественного «величества». Иного и быть не могло, ведь достоинство восточного владыки - это божественное достоинство есть воплощение бога, и это означает не только абсолютную власть, но и возможность иного воплощения того же самого божества. Обожествление личности царя-деспота -- важная особенность древневосточной деспотии.

Так, Гигантские размеры фигур фараонов равны богам по сравнению с простыми смертными. Эти традиции сохранялись тысячелетиями. Так, на стеле фараона Нармера ноги и голова царя повернуты в профиль, а плечи -- в фас. Этот рельеф датируется приблизительно 30 в. до н.э., но и спустя тридцать веков мастера Нового Царства вплоть до римского завоевания точно так же будут использовать этот прием для изображения людей.

Уже во времена Саргона Древнего и Аккадского царства в рельефах -- основной форме монументального изобразительного искусства -- начинает господствовать идея «сильной личности». Правители на рельефах изображаются гораздо более высокими, чем прочие люди. Это -- традиционный прием древнемесопотамского искусства. Но примечательно то, что изображения правителей начиная с этого периода все чаще носят портретный характер. Типичность черт уступает место индивидуальности. Таков классический портрет аккадской эпохи -- бронзовая голова правителя, повсеместно называемая «Головой Саргона». Автор этой скульптуры, очевидно, стремился именно воссоздать портрет конкретного человека, а не просто изобразить персону, облеченную божественной властью. По сравнению с «Саргоном» более поздняя по времени статуэтка Гудеа обладает все же менее ярким портретным сходством, и передача характера через черты лица уступает место подчеркиванию богоизбранности и святости правителя.

В Старовавилонскую эпоху начиная со времени правления Хаммурапи тенденция к портретности, стремление передать через внешность не только положение персонажа, но и его характер получает новый толчок в развитии. Таково, например изображение на диоритовой стеле, содержащей текст законов Хаммурапи. В верхней части стелы изображен сам Хаммурапи, принимающий от бога солнца Шамаша знаки царской власти. Черты поздне-шумерского традиционного искусства сочетались здесь с новыми идеями в изобразительной технике. Характерно для месопотамского рельефа изображение фигурки царя перед гораздо более крупной фигурой божества. Величие позы бога, передающего Хаммурапи веревку (атрибут строителя) и царский жезл, указывает на божественное происхождение власти царя и на богоизбранность Хаммурапи.

Гораздо более интересен в этой композиции портрет самого Хаммурапи. Его фигура изображена в типичной позе покорности перед божеством, но лицо очевидно портретно. Черты правителя -- суровые, жесткие. Ярко портретный характер имеют впалые щеки и высокие скулы. Следует отметить еще и технику и мастерство художника. Поверхность камня, на котором высечен рисунок, не была выровнена и отполирована, вся композиция располагается не на плоскости, а на гранях, сходящихся под углом. Тем более сложной представляется работа каменщика, великолепно уравновесившего элементы композиции и обработавшего неровную твердую поверхность таким образом, чтобы добиться игры света и тени, тщательно проработать все мелкие детали одежды и волосы обоих персонажей, причем с упором на внешность царя, гораздо более индивидуальную, чем у бога.

Столь же узнаваемы, как рельеф на диоритовой стеле, и другие дошедшие до нас скульптурные портреты Хаммурапи -- диоритовая голова статуи и бронзовая статуя молящегося царя с позолоченными руками и лицом. В этих произведениях обобщенность, призванная передавать идею царской власти, соседствует с выраженной индивидуальностью черт -- те же высокие скулы и худое лицо. Вавилонские художники-скульпторы, очевидно, достигли немалого мастерства, как с технической, так и с художественной точки зрения. Скульптуры великолепно проработаны, пластичны, в них отсутствует угловатость, характерная для раннего периода. В арсенале каменщиков-скульпторов Старовавилонского периода широко применяется игра светотени и создаваемые ею эффекты. Это достигается путем тщательной обработки поверхности изображения, прорезания внутренних складок и тщательной шлифовки. Роль деятеля искусства в древнем обществе была велика и почетна. Иногда художника приравнивали к сану жрецов. Но его деятельность не рассматривалась как самодостаточная. Живописец, скульптор, литератор были призваны своим творчеством реализовывать высшие общественные установки и отказываться от любых форм художественного экспериментаторства, выходящего за пределы предписанных задач. Это связано с глубоким традиционализмом древневосточных культур. Многие представления народов Востока о важнейших сторонах бытия сложились очень рано и сохранялись на протяжении не только столетий, но тысячелетий. Потому и искусство как неотъемлемая часть культурной системы должно было неукоснительно следовать как общекультурным, так и художественным традициям. Пример такого подхода демонстрируют французские востоковеды Мишель Юлен и Франсуа Жюльен. В статье профессора университета Сорбонны Мишеля Юлена на тему «Природа и культура в индийской теории стадий жизни» (ашрама)» анализируется ключевое для индуизма и, следовательно, индийского в широком смысле образа жизни понятие «ашрама». Учение о жизненных стадиях оформилось еще в период ранних упанишад, т. е. около VIII--VII вв. до н. э. Речь идет о четырех ашрамах. Первая -- брахмачарья: ученик изучает веды под руководством наставника, поддерживает жертвенный огонь. Знание, воздержание, благочестие и подчинение -- основные характеристики его поведения. Вторая ашрама -- грихастхата: домохозяин исполняет семейные обязанности (добывание средств к жизни, произведение потомства, совершение ритуальных церемоний и т. п.). Соответствующие характеристики данной стадии -- семья, приобретение, благочестие, любовь. Третья ашарама -- ванапрастха: лесной отшельник ведет жизнь, отличающуюся воздержанием и благочестием. Наконец, четвертая -- саньяса:нищенствующий аскет, отрекшийся от мира, не общается с людьми, хотя и живет подаянием.М. Юлен обращает внимание на контраст между первыми двумя стадиями и двумя последующими: «с одной стороны,процесс усвоения культуры и интеграции в жизнь общества» с другой -- постепенный разрыв с культурой и обществом». В чем смысл этого контраста, каковы лежащие в его основе религиозные, социальные и психологические мотивы? Французский востоковед отказывается от буквального прочтения классической доктрины ашрам, на основании которого принято рассматривать «ванапрастха» как стадию перехода от «положения хозяина» к положению святого-странника. Такое прочтение, по его мнению, отличается искусственной идеологизацией. Он отмечает ряд явных несоответствий, «аномалий», присущих интерпретации этой доктрины как эволюционной схеме жизненного пути и полагает, что устранение «аномалий возможно лишь при признании того, что стадий жизни на самом деле три, причем «обрамлены они двумя квазистадиями». Ученичеству предшествует детство. Светское и религиозное образование позволяет перейти в положение «хозяина дома». Это состояние соответствует кульминации социальной активности человека и отмечено высшей точкой физиологического роста, зрелостью. Вступление в стадию «ванапрастха» означает «начало конца»: постепенное освобождение отобщественных обязанностей и «спуск» по наклонной, ведущей к ашраме саньяса. Таким образом, детство (до 6--7 лет) и стадия отречения от мира являются своеобразным обрамлением жизненного пути, обеспечивающим его симметричноделение на две части. Подобно ребенку, который в первыгоды жизни неразрывно связан с матерью и живет в счастливом неведении запретов и дисциплины, отшельник, дошедший до конца пути, тоже оторван от остальных людей и погружен в такое же неведение. Их сближают непосредственность, веселость, способность жить моментом, в полной гармонии с окружающей природой. Поистине «мудрец -- это просвещенный ребенок!».

«Хаос и космос в традиционной космологии и антропологии», акцент сделан на китайскую космогоническую модель, описывающую эманирующий мир как построение гармоничного музыкального ряда (люй), в котором основной тон -- так называемый Тон Желтого Колокола (хуангун чжи гуя) выступает аналогом дао. «Во времена великой мудрости и высочайшей разумности,-- говорится в памятнике III в. до н. э. „Люйши чуньцю и (,,Вёсны и Осени Люй Бувэя"),-- гармонический эфир (ци) неба и земли вос- соединяется (хэ) и дает жизнь (звучащему) ветру {фэн). Солнце в своем движении по небосводу достигает точки летнего солнцестояния и образует определенную конфигурацию с луной, которая, звеня подобно колоколу под ударом ветра, производит 12 музыкальных тонов (соответствующих 12 месяцам-лунам). Так, во вторую зимнюю луну, в день солнцестояния, рождается хуан-чжун, в последнюю зимнюю луну -- далюй, в первую весеннюю луну -- тайцоу».

В отличие от китайской или индийской философии, арабо-исламская была не в такой степени оригинальной. Она была чрезвычайно близка к философской мысли античности (не случайно ряд исследователей называет ее восточным перипатетизмом), и потому в ней много общего с мыслью европейской. И все же их сопоставление обнаруживает своеобразие философии на мусульманском Востоке.

Со времени утверждения ислама доминирующей мировоззренческой идеей стала идея единства, целостности -- едино-божия, единства бытия, единства правовых и нравственных предписаний, единства общества и т. д. Эта идея присутствовала и в античной мысли, позже она трансформировалась в христианскую идею триединства. Но в античности она не была преобладающей, а в христианстве выявила свою структурную сложность, утратив тем самым видимую чистоту, за что, кстати говоря, порицалась исламскими религиозными учеными ('уляма'). Это значит, что понятная для средневековья нерасчлененность, или, вернее, недостаточно осознанная, концептуализированная расчлененность, важных для аналитического ума контрарностей, таких, как объект--субъект, знание--вера, наука--религия, наука--нравственность, человек--природа, опыт -- умозрение и т. д., к тому же еще и консервировалась идеологическими установками. И эти идейные схемы создавали некоторую мировоззренческую ориента-цию, сказавшуюся на развитии здесь научного знания, его характера.

Именно здесь были заложены основные элементы современной цивилизации. На Востоке человек сделал решительный шаг из первобытной эпохи к цивилизации; высокого уровня достигла материальная и духовная культура общества. Однако те принципы, на которых она базировалась: абсолютная деспотия, власть религии, традиционность, застылость всех форм жизни в итоге привели эти цивилизации к закату и гибели. Новый мощный рывок развития человечества связан с миром античности, унаследовавшим достижения восточных культур.

Художественная культура Древнего Востока воплощает в себе высокое синтетическое целое. Но искусство пока еще не было захвачено религиозной, философской, морально-этической системами, прочими общественными структурами.

3. Рациональность как ценность культуры

Как известно, «золотым веком» рациональности явилась эпоха Нового времени и Просвещения. Это не означает, что рационализм -- в широком философского мировоззренческом смысле этого термина -- выступал исключительным монополистом в духовно-интеллектуальной сфере -- он всегда имел достаточно сильных противников, но бесспорно, что перспективы прогресса человечества в реализации его творческих сил и потенций, преодоления зависимости от природных и социальных факторов, препятствующих развертыванию этих сил и потенций, воплощению идеалов свободы человека связывались именно с развитием рационального начала в человеческом сознаниии мироотношении.

Происходящие в культуре трансформации говорят о том, что проблема рациональности является одной из актуальных на сегодняшний день. Происходит это вследствие того, что рациональность пронизывает все сферы человеческой жизнедеятельности, расширяя культурное пространство. С рациональностью как ценностью культуры связаны проблемы понимания человеческого существования, поиска смысла жизни и дальнейших путей развития цивилизации. Вместе с тем рациональность как синоним разумности и объективной научности испытывает кризис и подвергается переосмыслению. Кризис выражается через критику рациональности. А между тем, как показал генезис понятия «рациональность», она выступает в качестве смыслообразующего элемента европейской культуры. При этом выявился исторически изменчивый характер со держания понятия «рациональность» и было выделено четыре исторических типа рациональности: доклассический, классический, затем неклассический и неоклассический.

Новое понимание рациональности освобождается от вопроса как же все происходит а самом деле (не гоняется за абсолютной истиной). Познание (это парадигмальное познание) не приближается к абсолютному знанию, но предполагающее расширение области уже достигнутого, увеличение соприкосновения с еще непознанным.

Важное значение в связи с этим начинают приобретать критерии неоклассической рациональности и вопрос о существовании универсального критерия. Самым важным критерием рациональности в культуре и будет являться отношение к жизни как высшей ценности. Ядро неоклассической рациональности представлено критериями научной рациональности, образующими совокупность субстанциональных, процедурных и функциональных критериев. С позиций нравственности важным критерием будет коммуникативная практика, направленная на другого человека - не просто коммуникация, а коммуникация, направленная на понимание другого.

Одна из тенденций развития современной культуры - интеграция интуитивного, рационального и иррационального компонентов. В связи с этим воз растает интерес к восточному пониманию мира. Наиболее подробно это представлено в древнекитайской даосской философии. Мудрость восточной философии заключена в гармонии человека с миром природы, такое понимание снимает проблему противоречия и борьбы. Основные положения древневосточной мысли даются в форме непререкаемого канона, который потом воспроизводится в качестве достаточного и бесспорного аргумента.

Значительная роль в этом процессе принадлежит учителю, его слова - последняя инстанция в размышлении. Познавать на Востоке - это значит познавать высшее знание, некие универсальные основы бытия, высшие этические идеалы и ценности культуры. Человек в восточном понимании не выделяет себя из природы - он ее часть, он предстает в более слитном единстве человека и космоса. Современные проблемы техногенной цивилизации заставили западного человека обратиться к восточной мудрости с целью ощущения целостности мира, а не разорванности бытия.

Исследование рациональности как ценности культуры показало ее связь с различными сферами культуры, такими, как политика, образование, повседневность - которые являются жизненно важными. Рациональность в этих сферах культуры выступает как организующий принцип. В любой их этих сфер существует своя иерархия, каждая из них опирается на нормы и стандарты деятельности с учетом критериев рациональности. В политике рациональность проявляет себя через политическую организацию общества, политическую культуру, политическую власть. К компонентам политической системы относятся политические отношения, политические и правовые нормы, политическое сознание.

На основании вышеизложенного мы выявили, что рациональность является ценностью культуры и сама служит основанием для других ценностей, так как ни одна сфера человеческой деятельности не лишена элементов рациональности, а значит, она является объективным качеством культуры. Таким образом, рациональность как ценность культуры, на наш взгляд, понимается тогда, когда в нее включены следующие аспекты:

* когда рациональность даже архетипически и обыденно воспринимается как нечто положительное, необходимое, значимое;

* когда является интегративной основой культуры;

* когда в нее включены этические и эстетические характеристики, а не только узко логицистские и утилитарные;

* когда в ней учитывается и момент иррационального-естественного (чувства, фантазии, эмоции и др.), а не только рационально-логицистского;

* когда она участвует в конструировании культуры и сама становится более культурной.

Проследив исторический путь развития рациональности, мы выяснили, что рациональность является ценностью культуры и принимает разные формы.

Проблема рациональности является «вечной» в истории философии и культуры, многие ее аспекты будут нуждаться в дальнейшем раскрытии. Необходимо углубление проблемы диалога культур - взаимодействия рациональности Запада и Востока. Важны разработка и таких тем как рациональности индивида и общества, рационального в искусстве, рационального в иррациональном, рациональности в этике, рациональности в принятии решений.