Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Содержание

Введение

1. Философская антропология как специальная отрасль философского знания

2. Концепции человека в философской антропологии

3. Самоопределение и самоосуществление

4. Две фундаментальные антропологические категории: действие и происшествие

Заключение

Библиографический список

Введение

Философия включает в себя учение об общих принципах бытия мироздания (онтология, или метафизика), о сущности и развитии Человеческого общества (социальная философия и философия истории), учение о человеке и его бытии в мире (философская антропология), теорию познания (гносеология), проблемы творчества, этику, эстетику, теорию культуры и, наконец, свою собственную историю, т.е. историю философии, которая являет собой существенную составляющую предмета философии: история философии есть часть содержания самой философии.

С давних времен человек в той или иной мере постоянно был объектом философских размышлений, но не всегда стоял в центре внимания философов. Проблема человека является одной из самых важных для всей философии, но особенно актуальна она в переломные периоды развития истории, когда наиболее остро встает вопрос о смысле и цели существования не только отдельного индивида, но и всего общества.

Человека, в его частных проявлениях, изучают специально посвященные ему науки: биология, медицина, психология, социология и др. Философия же всегда стремилась к постижению его целостности, прекрасно понимая, что простая сумма знаний частных наук о человеке не дает искомой сущности, и потому всегда пыталась выработать собственные средства познания человека и с их помощью выявить его место в мире.

Известно, что в различные исторические эпохи предлагались новые трактовки проблематики, связанной с человеком, с его местом в мире и отношением к миру: менялись приоритеты и аспекты ее осмысления.

В данной работе мы попытаемся раскрыть философскую антропологию как учение, затронем ее историю, определим основные проблемы философской антропологии и расскажем о нескольких концепциях существующих в учении.

1. Философская антропология как специальная отрасль

философского знания

В ХХ веке произошло становление специальной отрасли философского знания, которая сложилась в Германии в 20-е годы и занимается изучением человека. Она получила название философской антропологии. Ее основоположником выступил немецкий философ Макс Шелер, а значительный вклад в дальнейшее развитие внести Г. Плесснер, А. Гелен и ряд других исследователей. Появление философской антропологии как специального учения о человеке явилось своеобразным итогом наращивания философского человекознания.

В 1928 году М. Шелер писал: "Вопросы: "Что есть человек и каково его положение в бытии?" - занимали меня с момента пробуждения моего философского сознания и казались более существенными и центральными, чем любой другой философский вопрос". Шелер М. Положение человека в космосе // Избранные произведения. - М., 1994. - С. 194. Шелер разработал обширную программу философского познания человека во всей полноте его бытия. Философская антропология, по его мнению, должна соединить конкретно-научное изучение различных сторон и сфер человеческого бытия с целостным философским его постижением. Поэтому, по мнению Шелера, философская антропология - это наука о метафизическом происхождении человека, о его физическом, духовном и психическом началах в мире, о тех силах и потенциях, которые им движут и которые он приводит в движение.

Основой для выводов философской антропологии стали общие догадки Ф. Ницше о том, что человек не является биологическим совершенством, человек - это нечто несостоявшееся, биологически ущербное. Однако современная философская антропология - это сложное и противоречивое явление, в котором уживается множество школ, соперничающих друг с другом, и часто представляющих настолько противоположные мнения, что выделить в них что-либо общее, кроме внимания к человеку, весьма сложно.

Термин «философская антропология» употребляется в двух основных смыслах. Часто под ним называют раздел философского знания, посвященный всестороннему рассмотрению проблемы человека. Вместе с тем, термин «философская антропология» закреплен и за конкретной современной философской школой, главными представителями которой были немецкие философы М. Шеллер, А. Гелен, Г. Плесснер и др.

Представители «философской антропологии» выдвинули программу философского познания человека во всей полноте его бытия. Они предложили соединить онтологическое, естественнонаучное и гуманитарное изучение различных сфер человеческого бытия с целостным философским постижением. Принципиальной задачей философской антропологии является разработка проблемы сущности человека. По мнению основателей, философская антропология - это «базисная наука о сущности и сущностном строении человека». Последователь М. Шеллера, Г.-Э. Херстенберг уточняет: «Философская антропология - это учение о человеке с точки зрения бытия самого человека. Тем самым она в корне отличается от всех наук, которые также изучают человека, но делает это с региональных точек зрения: философской, биологической, психологической, лингвистической и т.д.».

В чем конкретно «философские антропологии» усматривают сущность человека? В решении этого вопроса их взгляды расходятся. М. Шеллер, полагает, что такой сущностной идеей человека является антропологический дуализм духа и жизни. Сущностное определение человека, с точки зрения немецкого, есть одновременное определение его особого положения в порядке бытия. Соответственно принцип антропологического дуализма будет в качестве сущностной характеристики человека, если будет доказано на основе этого принципа особое положение человека в бытии. И поскольку жизнь как один из способов антропологического дуализма в представлении М. Шеллера является чем-то общим для человека и остального органического мира, то человек может претендовать на особое положение в бытии, если только дух предстанет как нечто принципиальное для жизни.

В работе «Положение человека в космосе» статус человеческого бытия выявляется в космической перспективе через соотношение человека с другими формами органичного мира в плане становления и эволюции психического начала: чувственного порыва, инстинкта, ассоциативной памяти и практического интеллекта. Жизнь человека содержит в себе эти формы отношения с миром и в этом смысле человек в принципе не отличается от животного. М. Шеллер убежден, «человек - естественный человек есть животное. Он не развился из животного царства, а был, есть и всегда останется животным». Однако между человеком и остальными животным миром, по мнению М. Шеллера, имеется сущностное различие. Это различие обусловлено наличием у человека духа. Наиболее базисно важной характеристикой человеческого духа объявляется его «открытость миру». Животные органы средой обитания, дух же человека преодолевает ограничения среды и выход в открытый мир, осознавая его именно как мир. Таким образом, сущностная особенность связывается Шеллером с его онтологической свободой. В силу этой свободы дух способен постичь качественное бытие предметов в их объективном бытии. В силу этого человеческий дух предстанет как объективность. Из этих базовых качеств человеческого духа вырастают такие его составляющие, как способность к интеллектуальному познанию и эмоционально-чувственное отношение к миру.

Всякий дух необходимо носить личностный характер. Личность - это сущностно-необходимая единственная форма существования духа. Только на личностной основе существует возможность творческой самореализации духа. Таким образом, благодаря своей дуалистической природе человек, в концепции Шеллера, представляет как определенная целостность - микрокосм, находящийся в определенном отношении с «макрокосмом - запредельным миром».

Идеи Шеллера развивал его последователь А. Гелен. Он критикует те теории, в которых низшие ступени человеческого развития расцениваются как близкие к животному образу жизни и лишь последующие. Высшие ступени как подменно человеческие. Вместе с тем он специфику и сущность человека выводит и определяет лишь в ходе сравнения с животным. Эту специфику А. Гелен связывает с особой исключительностью биологической организации человека. По его мнению, «человек - это существо, открытое миру». Эта «открытость» определяется его биологическим недоразвитием и недостаточностью.

Человек как биологически «недостаточное» существо должно решать задачу своего выживания. В силу этого человек является действующим существом.

Действие - это форма человеческого овладения природой в целях обеспечения его жизнедеятельности. «Открытость миру» и действительность человека обуславливают главный принцип его существования - «принцип освобождения от бремени». Суть этого принципа состоит в том, что совокупные недостатки человеческой конструкции, которые в естественных, животных условиях представляют собой тяжкое бремя для его жизнеспособности, человек самостоятельно превращает в условия своего существования. Результатом этого является становление человека как культурного существа.

С точки зрения А. Гелена, культура является определяющей сущностью человека. В основе же культуры лежит духовное начало. Таким образом А. Гелен в конечном счете приходит к тому же выводу о дуалистической сущности человека.

2. Концепции человека в философской антропологии

философский антропология бытие человек происшествие

Историко-философские концепции человека в самом общем виде можно разделить на две группы объективистские и субъективистские. Объективистские - такие, где человек и окружающий его мир, смысл всякого бытия познается из самого объекта, мира, а человек понимается как существо, находящееся во всецелой или определяющей зависимости от объективных сфер, принципов и норм космоса, мировой разумности. Субъективистские - такие, где бытие человека и мира познается из самого человека, из субъективного «Я». Через него человек понимается как существо, полностью или в основном автономное и свободное от объективных сфер и установлений. Субъективисты ищут основания общечеловеческого бытия в глубинных сферах внутренней индивидуальной жизни человека в спонтанно-разумной деятельности, в духовно-нравственных силах, волевых импульсах и стремлениях. Претензии на преодоление крайности объективистского и субъективистского подходов, создание синтетической концепции человека в современной философии высказывают две философские школы: «философская антропология» и марксистская философия. Рассмотрим более внимательно, как разрешается в философской антропологии проблема человека.

Представители «философской антропологии» выдвинули программу философского познания человека во всей полноте его бытия. Они предложили соединить онтологическое, естественнонаучное и гуманитарное изучение различных сфер человеческого бытия с целостным философским постижением. Принципиальной задачей философской антропологии является разработка проблемы сущности человека. По мнению основателей, философская антропология - это «базисная наука о сущности и сущностном строении человека».

В философской антропологии особо выделяются биологическая, психологическая и религиозная концепции человека.

Наиболее известным представителем биологической концепции является немецкий философ Арнольд Гелен (1904-1976 гг.). Он утверждал, что человек - это биологически неспециализированное животное (отсутствие мехового покрова, мощных конечностей, клыков, когтей и т.п.), что не позволяло ему вести чисто естественное существование, а его интеллект и образ жизни обусловлены телесно-анатомическим строением. Физиологическая ущербность человека, по мнению Гелена, является стимулятором его активности, представляющей компенсацию его биологической ущербности и неспециализированности. Если животное органически связано со средой своего обитания, то человек практически может обитать в любом уголке планеты. Благодаря созданию орудий, усиливающих его физиологические возможности, человек не только приспосабливается к природе, но приспосабливает её к себе, руководствуясь своими биологическими предпочтениями.

Жизнь человека по Гелену регулируется тремя основными инстинктами:

1) забота о потомстве;

2) восхищение перед цветущей и состраданием гибнущей жизни;

3) безопасность.

Именно на этой основе формулируются стабильные черты индивидуального характера. Из материального инстинкта, из заботы о потомстве вырастает гуманизм. Из восхищения и сострадания - потребительство; из инстинкта безопасности - формируется этика “Закона и порядка”, возникает государство. Социальный статус человека определяется предпочтительным развитием одного из инстинктов.

Ещё одним представителем биологической концепции был лауреат Нобелевской премии, австриец Конрад Лоренц (1903-1989 гг.). Он считал, что биологическая природа человека определяется комплексом инстинктов, регулирующих питание, размножение, кровообращение, дыхание.

Основополагающим инстинктом по Лоренцу является агрессия (нападение, злость, применение силы, сквернословие, оскорбление и т.п.). Этот инстинкт, присущий и животным, есть врождённое качество. Оно проявляется в социальных отношениях людей, в обычаях, ритуалах. Любое отклонение от общепринятых форм общения вызывает агрессию, а потому люди вынуждены следовать установленным нормам, т.е. “зверь в человеке” может быть усмирён. Этому способствуют не только всевозможные запреты - ТАБУ (правовые, нравственные, религиозные), но и воспитательные приёмы, способные вызывать воодушевление, сплачивать против врага, пропагандировать ценности, священные для каждого.

Психологическая концепция нашла наибольшее изложение в творчестве Зигмунда Фрейда (1856-1936 гг.) и его последователей, создавших теорию психоанализа. Её ядром является тезис об извечной “тайной войне” между скрытыми в глубинах индивида бессознательными психическими силами (главной из которых является “либидо” - сексуальное влечение) и общественными нормами и правилами поведения людей в обществе, зафиксированными в культуре, препятствующими реализации побуждений мира бессознательного. Поскольку сознание и бессознательное (“Оно” и ”Я” по Фрейду) постоянно противоречат друг другу, постольку человек постоянно находится в состоянии конфликта, иногда буквально в невыносимых условиях. Это является причиной того, что развитие культуры, по Фрейду, ведёт к росту неврозов и несчастий людей, к увеличению чувства вины, к отказу от собственных желаний. Культура выступает запретительным механизмом и поэтому ненавидима человеком, т.к. “мешает ” осуществлению его сущности.

Самым влиятельным представителем религиозной концепции человека в ХХ веке был французский учёный-палеонтолог, философ и теолог, член ордена иезуитов, священник и профессор Католического института в Париже, первооткрыватель синантропа (1929 г.) Тейяр-де-Шарден (1881-1955 гг.).

Учение о человеке, созданное этим мыслителем, основывается на важном для христианства принципе божественного творения человека. Однако трактуется этот принцип не в традиционном понимании. Акт творения представляется процессом длительной эволюции космического вселенского начала. Этот процесс проходит через три уровня:

1) физико-химический;

2) биологический;

3) психосоциальный, охватывающий возникновение общества и социальных институтов.

Человек представляется как запланированный результат всей трёхуровневой космической эволюции.

Считая, что им открыт “закон сложности сознания”, Тейяр-де-Шарден утверждает, что в Космосе происходит рост и концентрация психического, что ведёт к появлению всё более организованных форм: “преджизни” (литосфера), “жизни” (биосфера), “мысли” (ноосфера), “сверхжизни” (точка Омега). Именно из “точки Омега”, которая есть местонахождение коллективного разума, регулируется вся эволюция. Человек, возникший на стадии мысли, представляет “ось и вершину эволюции”, занимая активную позицию в процессе совершенствования мира. Стадия “сверхжизни” представляет объединение всех душ людей в высшем разуме в то время, когда завершается человеческая история.

Если традиционное католичество считает, что Бог сотворил мир ещё до появления человека, и его единственной обязанностью является восхищение и преклонение перед его совершенством, то Тейяр-де-Шарден считает, что процесс творения мира не завершён, он продолжается. И в этом процессе для человека есть необозримое поле деятельности. И достоинство человека определяется его вкладом в процесс творения мира, осуществляемый через труд, работу. Работа поэтому не является наказанием за грехи, она - важнейшая нравственная задача человека. Бездеятельность, праздность, пассивность есть зло. Можно заметить, что Тейяр-де-Шарден, модернизируя христианство, отказался от целого ряда его догматов, за что был отлучён от права преподавания в Католическом институте.

3. Самоопределение и самоосуществление

До сих пор по ходу наших размышлений мы указывали на автотелеологическую (имеющую цель в самой себе, самообусловленную) структуру человеческого действия, исходя из аристотелевского различия практики и поэзии. Теперь стоит пояснить это, обратившись к античной традиции определения нравственного действия. Для греков человек был таким существом, которое, как и всякое другое существо, "настроено" на некую цель (telos), то есть такое завершение существования, которое невозможно произвольно назначить, его можно только обнаружить. Желудь по своей сущности настроен на то, чтобы стать дубом - таков знаменитый аристотелевский пример.

Внутренний образ, который делает желудь тем, что он есть, одновременно как бы направляет его к цели, а именно к тому, чтобы стать совершенно развитым желудем и затем - дубом. В человеке этот процесс происходит так же, с одной только разницей, заключающейся в том, что человек может размышлять и решать; и у человека тоже есть свое назначение, которое является его осуществлением, но, в отличие от желудя, человек может посредством своих интеллектуальных и волевых действий достичь своих целей или упустить их. На вопрос о том, что могло бы быть такой целью, греки дали ответ, который сегодня можно истолковать неверно: eudaimoniaI, счастье и исполнение.

Цель человека (так можно было бы перефразировать этот изначальный греческий ответ) - это объективное, встроенное в нас осуществление, которое одновременно способно доставить нам величайшее субъективное удовлетворение. Мы, такие, какие мы есть, предназначены для того, чтобы стать чем-то совершенно определенным; и если это нам удается, то мы находим полный покой и счастье. Но в чем состоит цель - этого нельзя определить, исходя из наших собственных мнений, так как это лежит "по ту сторону" наших возможностей распоряжаться чем-либо, точно так же, как никто не может просто так решать, превратиться ли ему в Бога или в животное. Правда, Аристотель пишет, что человек, при всей своей включенности в обязательства перед полисом, должен достичь своего назначения, athanatizein, подражать бессмертию в рамках своих возможностей; именно человеческое самоосуществление - соревноваться с богами в совершенстве, но человек остается человеком и тогда, когда ведет себя как животное, другими словами, человеку присуще только ему свойственное назначение, которое имеет, в соответствии с человеческой сущностью, верхнюю и нижнюю границы, причем внутри этих границ оно может принимать различные образы возможного совершенного бытия, но именно потому его (человека) совершенство отличается от всего остального.

Возможно, кто-нибудь возразит, что такое античное понимание нравственного действия едва ли имеет отношение к тому, что мы понимаем под этим сегодня. И уж конечно не к той дисциплине, которая заботится о создании связной теории этического действия, или философской этики. Ее задача - исследовать, что человек может и должен вообще и в особенности. Однако эту проблематику - таково возражение - невозможно объединить со спекулятивными размышлениями о том, в чем состоит осуществление человека.

Античность, а позднее и средневековье не поняли бы такого возражения; а то, что мы сегодня стараемся развить эти размышления, указывает на исчезновение из поля нашего зрения основы того, что когда-то понималось под этикой. Античность и средневековье понимали под этикой не столько теорию обоснования того, каким принципам нам следует подчиняться и что мы можем себе позволить, сколько размышление над тем, какую жизнь мы должны вести, чтобы соответствовать нашему человеческому бытию. Этот вопрос с неизбежностью приведет к другому вопросу - о соизмеримости, и тем самым к деталям долженствования; однако перед этим мы сталкиваемся с еще более фундаментальной проблематикой, которая определяет образ жизни человека. Все зависит от того, каковы цель и назначение человека и как нам скорее приблизиться к осуществлению этой цели, коренящейся в самой человеческой сути. Так что не должно удивлять, что этика, рассуждающая подобным образом, подчеркивает не столько нравственность или безнравственность отдельных действий, сколько - те позиции, которые лежат в их основе. И если главная проблема этики выражается уже не в вопросе: "Обязан ли я это сделать, могу ли я себе позволить это?" - а в вопросе: "Как должен я оформить свой жизненный путь, чтобы осуществить свое внутреннее назначение как человека?" - то хотя отдельные действия и не теряют своей важности, но они выстраиваются в более общую связь. Они выстраиваются в позиции, которые помогают или препятствуют мне вести образ жизни, соответствующий или противоречащий моему потенциальному осуществлению. Такие позиции, или диспозиции (предрасположения, наклонности) греки называли arete, что сейчас можно перевести, лишь подвергаясь опасности неверного истолкования.

Если в немецком языке мы переводим это как "добродетель", то возникает ассоциация с особого рода этическим достижением, которое выделяет одного человека перед другим. У греков же скорее имеется в виду некоторого рода превосходство, которое можно постичь не в сравнении одного с другим, а в отношении к тому, чем являешься: arete обозначает не данную от природы, а усвоенную посредством воспитания и упражнений диспозицию (предрасположенность, наклонность), которая через отдельные действия дает возможность совершать правильное и тем самым хорошее.

Для Аристотеля, не знакомого с современным понятием совести, такое познавательное решение есть нечто строго личное, не поддающееся обобщению: нравственно хорошее действие есть всегда нечто лишь pros hemas - для нас верное; ведь только мы сами, то есть каждый из нас, может окончательно решить, что в данной ситуации следует и чего не следует делать, и только он один может отвечать за это.

К этому краткому описанию античного определения нравственного действия, важность которого проистекает из того факта, что человек есть существо, которое стремится к своему осуществлению и добивается его, остается добавить характерную для Нового времени форму сокращенной интерпретации нравственного действия. Она, конечно, не единственная, но в рамках нашей лекции, обращенной к студентам факультета психологии, может представлять особый интерес. Не позднее, чем с XVII века, мы находим широко распространенное суждение, согласно которому этика (и тем самим определение нравственного действия) должна быть подчинена чуждому для нее научному идеалу: сначала этику предпочитали включать в такую научную дисциплину, как математика, основанная на аксиоматическом базисе; позднее на смену математике пришли исторические науки с их попыткой понять действительность с помощью гипотез, охраняемых реконструированными из исторических источников фактами.

В рамках эмпирических наук была предпринята попытка разрешить проблему верного и неверного действия, исходя из причин преимущественно психологического и социологического характера. С самого раннего детства посредством воспитания, посредством воздействия социальной среды с ее конкретными нормами поведения и ценностными представлениями, с ее требованиями, ожиданиями и осуждениями, отдельному индивиду прививается соответствующее действие. Все это способствует формированию его собственного суждения о ценностях и его способности различать добро и зло; это накладывает свой отпечаток на человеческую совесть, "говорящую", что нужно делать и чего нельзя делать.

Зигмунд Фрейд объяснял это с точки зрения глубинной психологии через образование некоторого сверх-Я как связующей инстанции, из которой вытекают требования совести и из-за которой мы чувствуем ответственность. Карл Маркс объяснял это социологически, относя мораль к "идеологической надстройке", призванной оправдывать общественный порядок и гарантировать его сохранность в интересах правящего класса; причем, индивидуальность у Маркса определяется социально санкционированными ("правящими") ценностными представлениями и нормами поведения. Поэтому изменение нравственных норм возможно лишь в результате изменения всего общества.

Методы аргументации, лежащие в основе этих теорий, чрезвычайно похожи и выглядят примерно так. Из опыта и на основании научного воззрения мы знаем, что мир такой-то и такой-то, а люди действуют таким-то и таким-то образом, исходя из определенных побуждений, в соответствии с определенными психологическими закономерностями, и действия их подвержены такому-то и такому-то влиянию. При этом мы не имеем ни малейшего представления о том, что хорошо и что плохо, какие действия нравственны и какие безнравственны. Вследствие этого этика получает задание освобождать нас от такого отсутствия всяческого представления, то есть демонстрировать и обосновывать, что это поведение - хорошее, а вот то, напротив, плохое, и почему все именно так. Абсурд такого определения нравственного действия, против которого можно с полным основанием возразить, что нельзя долженствование выводить из бытия, заключается в том, что, с одной стороны, предполагается, будто человек с помощью фантазии мог бы перенестись в ситуацию, в которой вопроса о хорошем и плохом вообще не существует; не менее ложным будет предположение, что можно было бы найти критерии для различения хорошего и плохого, не имея представления о хорошем и плохом. Последнее невозможно по чисто логическим причинам: чтобы обнаружить, по каким критериям отличаются друг от друга хорошее и плохое, нравственное и безнравственное действия, я должен иметь примеры хорошего и плохого, нравственного и безнравственного, которые позволяют мне решить, нашел ли я подходящие критерии.

Но указание на то, что нравственная способность различать имеет своей причиной психологические закономерности, не способно объяснить прежде всего тот феномен, что в ответ на призыв делать хорошее и не делать плохого я могу отказать, но так же свободно могу и поддержать его.

4. Две фундаментальные антропологические категории: действие и

происшествие

Рассмотрим кратко две фундаментальные категории, относительно которых справедливо утверждение, что их применение охватывает собой всю человеческую жизнь в целом. В качестве фундаментальных антропологических терминов можно назвать структуру действия и структуру происшествия. Как живому существу, человеку - и в этом он похож на все остальное живущее - присуще то обстоятельство, что с ним что-то происходит. Далее, в отличие от растений, человек, как и животное, осознает то, что с ним происходит: он не только испытывает это что-то, но и одновременно чувствует это. Однако, в отличие от животного, человек не определяется исключительно тем, что он испытывает и что с ним случается; он не до конца отдан во власть этих происшествий, но своими действиями он способен влиять на происходящее. Обычным для нас является различие между действием и происшествием, выраженное в грамматических терминах "активность" и "пассивность".

Обе категории не только противопоставлены друг другу на уровне человеческого бытия, они взаимообусловлены и объясняют друг друга. Наша жизнь "натянута" между событиями рождения и смерти. Первое и последнее слово за нас говорит не наше собственное действие. И более того, даже если мы действуем, с нами постоянно что-то происходит: есть происшествия без действия, а противоположного, то есть чистого действия, не существует; и даже то, что мы называем творческим действием, зависит от предшествующих условий.

Как в действии, которое человек осуществляет, так и в происшествии, которое с ним случается, человек выступает как субъект, даже если он делает это по-разному: человек принимает участие как в действии, так и в том, что с ним происходит. К тому, что происходит с человеком и в человеке, мы относим не определенные события извне, но, скорее, характеризуем совокупность всего того, что происходит в человеке без его участия. Примеры таких происшествий: мы можем быть в хорошем или плохом состоянии, мы здоровы или страдаем от болезни; сюда же относятся старение и выздоровление и т. п., - все это процессы, которые в нас происходят, точно так же как происходит прирост сил и способностей. Происшествия или события затрагивают нас, как, например, неудача или "отказ" собственного тела, а также настроения и аффекты, которые нас одолевают, и т. д. В этой связи важно понять, что в противовес всем этим происшествиям и событиям человек осознает себя в действии как носитель и инициатор своих поступков и определяется ими; когда же в человеке что-то происходит, за этим следует активизация без деятельного участия "я".

Заключение

Подведем итоги рассмотрения проблем человека в различных философских направлениях.

Человек и уникален, и универсален. Человек - венец природы, которому нет равных. Человек - это соотношение внутреннего и внешнего, или интернационалистического и экстраналистического. Духовный мир человека - это его внутренняя доминанта, но она символизируется в различных формах его деятельности, в игре, труде, художественном творчестве. В итоге он оказывается существом социальным, общественным.

В человеке есть единство, но он еще и состоит из частей. Человек биологический, действующий, разумный, чувственный, рациональный, этический - все это объединено в каждой конкретной личности. Человек - существо историческое, и в качестве такового он стремится органично внедриться в будущее. Человек обеспокоен своим будущим, ибо его везде ожидают кризисы, но и он существо кризисное.

Библиографический список

1. Шелер М. Положение человека в космосе // Избранное - М., 1994.

2. Гуревич П.С. Философская антропология. - М., 1997.

3. Вальверде К. Философская антропология. / Пер. с исп. Г. Вдовина - М., 1999.

4. Юдин Б.Г. Право на добровольную смерть: против и за. // О человеческом в человеке. - М.: Политиздат, 1991 - с. 247-261.

5. Спиркин А.Г. Философия.- М., 2000.

6. http://www.philos.spb.ru/deps/antrop/educat/

Размещено на Allbest.ru