Философия славянофилов

Обзор основных постулатов славянофильства – одного из направлений русской философии, оформившегося в конце 30-х гг. ХIX века. А.С. Хомяков: концепция живого знания и принцип соборности. Православие как начало всей русской национальной и самобытной жизни.

Рубрика Философия
Вид реферат
Язык русский
Дата добавления 17.04.2011
Размер файла 35,2 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Философия славянофилов

ВВЕДЕНИЕ

Сто лет тому назад Россия переживала события, по своей исторической значительности едва ли уступающие современным. В школе великих испытаний формировались основы русского государства, и в общении с общеевропейской культурой зарождалось наше национальное самосознание. Жизненный факт Великой России порождал стремление к постижению его духовных оснований. Средства этого постижения были даны западным просвещением. Результаты диктовались чертами русского характера, "русского духа". Россия переросла прежние формы своего исторического бытия. Та полная богатых и ярких событий, но в известном смысле все же "растительная" жизнь, которой она жила, перестала соответствовать степени ее духовного возраста. Пробил час окончательного пробуждения русской мысли от предрассветной дремоты восемнадцатого века.

Становление самобытной русской философии начиналось с постановки и осмысления вопроса об исторической судьбе России. В напряженной полемике конца 30-х - 40-x гг. ХIX в. о месте России в мировой истории оформились славянофильство и западничество как противоположные течения русской социально-философской мысли.

Главная проблема, вокруг которой завязалась дискуссия, может быть сформулирована следующим образом: является ли исторический путь России таким же, как и путь Западной Европы, и особенность России заключается лишь в ее отсталости или же у России особый путь и ее культура принадлежит к другому типу? В поисках ответа на этот вопрос сложились альтернативные концепции русской истории.

Философски осознать наше национальное призвание - такова задача, до которой доросла Россия к эпохе николаевского царствования. И как ни тяжелы были внешние условия ее духовной жизни, она эту задачу выполнила: в раннем славянофильстве проблема национального русского самосознания впервые получила философскую формулировку. Пусть ответ, который дали славянофилы на вопрос о сущности и назначении России, неверен, ошибочен или, по крайней мере, спорен. Все же за ними остается непреходящая заслуга ясной постановки и серьезного обсуждения этого вопроса.

Славянофилы в своей трактовке русской истории исходили из православия как начала всей русской национальной жизни, делали упор на самобытный характер развития России, тогда как западники основывались на идеях европейского Просвещения с его культом разума и прогресса и полагали неизбежным для России те же исторические пути, которыми прошла Западная Европа. При этом следует учитывать, что ни славянофильство, ни западничество не представляли собой какую-то единую школу или единое философское направление: их сторонники придерживались разнообразных философских ориентаций.

Лидеры славянофильства - Алексеи Степанович Хомяков (1804-1860), Иван Васильевич Киреевский (1806-1856), Константин Сергеевич Аксаков (1817-1860), Юрий Федорович Самарин (1819-1876) - выступили с обоснованием самобытного пути развития России.

Заслугой славянофилов является то, что они не захотели больше разыгрывать унизительной роли безродных найденышей, которую навязал России Петр. Они много и плодотворно поработали, чтобы понять идейные основы государственного и культурного творчества русского народа до Петра. Славянофилы поняли, что принципы на которых опирается европейская культура далеки от идеальных, что Петр I ошибся когда вообразил что подражание Европе - гарантия здорового государственного и культурного строительства. Славянофилы говорили: "Русские - не европейцы, они носители великой самобытной православной культуры, не менее великой, чем европейская, но в силу неблагоприятных условий исторического развития, не достигшей еще такой стадии развития какую достигла европейская культура.

Заслуги славянофилов, несмотря на романтизм и некоторую утопичность их воззрений на русское прошлое - велики.

Так, Киреевский философски обосновывает идею о самобытности исторического пути русского народа и самобытности русской культуры. А. Хомяков в своих богословских сочинениях поднимает православное богословие на высшую ступень, философски обосновывает идею соборности православной церкви и соборности русского народа. Эти идеи, так же как и многие другие, развиваемые славянофилами, не что иное как древние русские идеи, забытые после Петровской революции.

Изучение истории у славянофилов было направлено на поиск устойчивых факторов, влияющих на исторической процесс. Такими факторами, по мысли славянофилов, не могли быть ни природно-климатические условия, ни сильная личность, а только сам народ как “единственный и постоянный действователь” в истории.

Славянофилы считали, что экономические, политические и другие факторы вторичны и сами определяются более глубоким духовным фактором - верою, обусловливающей историческую деятельность народов. Народ и вера соотносятся так, что не только вера создает народ, но и народ создает веру, причем именно такую, которая соответствует творческим возможностям его духа.

1. А.С. ХОМЯКОВ: КОНЦЕПЦИЯ ЖИВОГО ЗНАНИЯ И ПРИНЦИП СОБОРНОСТИ

В основе славянофильского понимания русской истории лежат общие взгляды об историческом процессе, наиболее полно представленные в незаконченном фундаментальном тру-де А.С. Хомякова под шутливым названием, данным ему Н.В. Гоголем, - “Семирамида”.

Вместе с Гоголем Хомяков был одним из первых представителей образованного общества Николаевской эпохи, который вернулся к православному мировоззрению. И в творениях св. Отцов Православной Церкви он нашел глубокие ответы на все вопросы, которые другие представители образованного общества искали обычно только у масонов, масонских мистиков. и учениях европейских философов, выросших зачастую под прямым воздействием вольтерьянства и масонства.

Изучая творения св. Отцов Хомяков пришел к мысли, что поскольку Православие содержит особое понимание христианства, оно может стать основой для нового похода к культурному и социальному творчеству. Так же как и Гоголь и другие славянофилы Хомяков видел всю глубину русского своеобразия, и основу этого своеобразия видел в Православии.

В своих богословских трудах А.С.Хомяков обратился к теме соборной Церкви, через которую только и может совершиться преображение человека. В отношении Церкви Хомяков определял соборность как “единство во множестве”. Если взять это понятие в контексте социальной философии, то можно определить соборность как общность людей, свободную от антагонизма, объединенных верой в православные ценности, гарантирующие цельность личности и соборность познания. Соборность - это примирения в христианской любви и свободы каждого и единства всех.

Из учения о Церкви Хомяков выводит собственное учение о личности. “Отдельная личность есть совершенное бессилие и внутренний непримиримый разлад “ /Хомяков/. Лишь в Церкви, то есть свободном, проникнутом братской любовью к другим людям единении во имя Христа, - только здесь личность обретает все свои дары, всю полноту ее личного богатства.

В антропологии Хомякова с особой силой выдвигается учение о целостности в человеке, под которой он понимает “иерархическую структуру души”: существуют “центральные силы нашего богообразного разума, вокруг которого должны располагаться все силы нашего духа”.

Очевидно, что антропологические построения Хомякова перекликаются с учением И.В.Киреевского о целостности духа.

Цельность духа - это вопрос о внутреннем устроении жизни, о постоянном поиске “того внутреннего корня разумения, где все отдельные силы сливаются в одно живое и цельное зрение ума” /Киреевский/.

В основу всего построения философ положил различие “внешнего” и “внутреннего” человека. Внутренний человек - это совокупность способностей человека: способности любви к богу, и помощи к ближнему; способность ощущать вину, стыд, сострадать, чувствовать красоту. Внешний человек - это, выражаясь языком современной социальной психологии, совокупность социальных ролей, которые весьма часто противоречат друг другу, вызывая самоотчуждение человека, расколотость и противоречивость внутренней и внешней жизни.

Обретение цельности, то есть путь к господству в человеке “внутреннего средоточия”, - в “собирании сил души”. И задача эта достижима “для ищущего”, но нужен труд, нужна духовная работа над собой. Человеку необходимо проникнуться стремлением “собирать все отдельные части души в одну силу, отыскать то внутреннее средоточие бытия, где разум, воля, и чувство, и совесть, прекрасное и истинное, удивительное и желаемое, справедливое и милосердное, и весь объем ума сливаются в одно живое единство, и таким образом восстанавливается существенная личность в ее первозданной неделимости” /Киреевский/.

Антропологические построения Хомякова и Киреевского восходят к христианскому видению цельного человека.

Что же касается идеализации истории России, то для того чтобы убедиться в обратном, достаточно посмотреть очерк А.С. Хомякова “О старом и новом”, где с огромной силой обличаются некоторые порядки допетровской Руси. Славянофилы не рассматривали русскую историю как идеальную и бескризисную, а, наоборот, подчеркивали ее сложность и драматичность. Однако болезненные явления, считали они, не могут быть преодолены внешними заимствованиями.

Философско-историческая концепция славянофилов пропитана верой в особую историческую миссию России, которая призвана соединить противоположные начала жизни, явив миру образец высокой духовности и свободы. В их системе ценностей скорее Европе нужно было догонять Россию.

Хомяков многократно развивает взгляд, что история требует, чтобы Россия "выразила те всесторонние начала, из которых она выросла". Православие дало русскому духу то, что давно уже утратила Европа - целостность. Основная идея А. Хомякова та же, что и Гоголя: ЦЕЛЬНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПОСТРОЕНО ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ ПРАВОСЛАВИЯ.

Борясь за восстановление цельности души образованного русского человека, славянофилы только следовали по следам проложенным выдающимся церковным деятелем Московской Руси, Нилом Сорским, за много веков до нас писавшим: "И самая же добрая и благолепная деланна с рассуждением подобает творити и во благое время... Бо и доброе на злобу бывает ради безвременства и безмерия".

Развитие духовной жизни и культуры Европы определялось тем, что ее народы были приобщены к христианству насильственным путем, причем в форме насаждения “латинства”, т. е. христианства, которое, по определению А. Хомякова, выражало лишь внешнее единство всех христиан. Это внешнее единство утверждалось борьбой католической церкви во главе с папой за государственную власть над всей Европой, организацией военно-монашеских орденов, крестовыми походами, единым дипломатическом и церковным языком - латинским и т.д.

Реакцией на насильственно насаждаемое единство и подавление свободы стала Реформация, в результате которой после долгой, мучительной и кровавой борьбы возник протестантизм. Сравнивая католицизм и протестантизм, А.С. Хомяков пришел к выводу, что протестантизм столь же односторонен, как и католицизм, но односторонен в противоположном направлении: “ибо протестантство удерживало идею свободы и приносило ей в жертву идею единства.

И католицизм, и протестантизм, по мнению славянофилов, противопоставив единство и свободу, исказили дух первоначального христианства, которое “в полноте своего божественного учения представляло идеи единства и свободы неразрывно соединенными в нравственном законе взаимной любви”.

Только православие восприняло и сохранило, по мысли славянофилов, вечную истину раннего христианства во всей ее полноте, а именно идею тождества единства и свободы (свободы в единстве и единства в свободе). Ими было включено в историософию важнейшее понятие, характеризующее русское своеобразие, которое вошло в содержание “русской идеи” - “соборность”, выражающее свободную общность людей. Соборность понималась славянофилами прежде всего как церковная соборность - свободное единство верующих в деле совместного понимания ими правды православия и совместного отыскания пути к спасению. Свободное единство православных верующих должно основываться на бескорыстной любви к Христу как носителю совершенной истины и праведности. Единство в свободе на основе любви - вот сущность соборности как явления русского духа:

“Внутренняя задача Российской земли есть проявление общества христианского, православного, скрепленного в своей вершине законом живого единства”.

Православие в концепции славянофилов выступало как духовная основа всей русской жизни: “... проникая во все умственные и нравственные убеждения людей, оно невидимо вело государство к осуществлению высших христианских начал, никогда не мешая его развитию”.

Особенности исторического развития России и проблемы ее модернизации в середине XIX века

История нашей страны является частью мировой и не может рассматриваться вне ее контекста. Россия - это уникальный цивилизационный феномен, центр формирования и развития одной из самых молодых локальных цивилизаций, которая имеет свою специфику. Проблема исторического пути и сущности России как цивилизационного феномена является одной из стержневых и предметообразующих для русской философии. В современном видении идея российской цивилизации - это воля российской мысли к реализации своих возможностей в новом качестве - суперэтнического синтеза, духовно-нравственные и экономические основы которого будут соответствовать национальным традициям и национальному строю жизни народов, населяющих Россию. Несмотря на длительную традицию рассмотрения российской цивилизационности, осмысления исторического пути и судьбы России, способов ее самоидентификации, единого и эффективного в современных условиях ответа на эти вопросы нет и сегодня. Длительная дискуссия о закономерностях развития российской цивилизации не только не решена, но еще долго будет оставаться актуальной для отечественной науки.

С началом XVIII века, когда Петр Великий приступил к реформам и взял курс на сближение в Западной Европой, проблема взаимоотношения России и Запада, европейских и российских институций в их развитии, вышла на первый план. Она порождала сложный комплекс конкретных проблем, начиная с особенностей восприятия и адаптации в России достижений европейской культуры и кончая порой мучительными поисками самоидентификации, возникновением философии «догоняющей модели» развития, а также представления о некоем особом «русском пути» между Европой и Азией. Все эти проблемы обострялись на протяжении рассматриваемого периода тем обстоятельством, что идеи обновления, модернизации многих сфер жизни русского общества должны были (как обязательное условие) сочетаться с неизменными и вполне консервативными принципами, лежавшими в основе традиционных институций самодержавной, православной, крепостнической, имперской России.

Революционные изменения в технике и технологиях (взамен практически не меняющейся в течение веков системе производства, присущей традиционному обществу), мобильность в системе социальных связей малоподвижного сословного деления общества, представление о свободе человека как главной ценности (взамен отрицания её как таковой), система представительной демократии (взамен абсолютизма) - таковы основные сущностные черты индустриальной цивилизации, родиной которой стала Западная Европа. Если в XVII-XVIII вв. обозначились лишь контуры индустриального общества, то в XIX в. можно говорить о его утверждении. Европейская индустриальная цивилизация оказалась динамичной. Она начала подрывать изолированность человеческих сообществ. Сохранение замкнутости стран, цивилизаций становилось невозможным. Они вынуждены были вступать в цивилизационные контакты. Не была исключением в этом плане и Россия.

В 1830-40-х гг. в России начался промышленный переворот, т.е. переход от мануфактуры к фабрике, процесс формирования промышленной буржуазии и пролетариата. В связи с этим возросла и производительность труда: в середине 50-х годов один рабочий производил в 3 раза больше продукции, чем в начале XIX в., а на долю машинного производства приходилось уже свыше двух третей продукции крупной промышленности. Росло и число занятых в промышленности рабочих: в 1860 г. на 15 338 предприятиях было занято 565 тыс. человек, в том числе 462 тыс. вольнонаемных и 103 тыс. крепостных. Происходили изменения и в отраслевой структуре промышленности.

Во второй четверти XIX в. стали возникать новые виды мелкого товарного производства: изготовление ситцевых и шелковых тканей, тонких полотен, игрушек и мебели. Среди владельцев были не только купцы, ремесленники, но и крепостные крестьяне. Династии известных текстильных фабрикантов Морозовых, Гучковых, Горелиных, Рябушинских вышли из крепостных крестьян кустарей.

Рост производства, усиление специализации регионов стимулировали развитие торговли. С 1801 по 1860 гг. среднегодовой вывоз товаров вырос 59 до 226, а ввоз с - 42 до 206 млн руб. В 40-х гг. XIX в. в России насчитывалось до 4 тыс. ярмарок, крупнейшие из них превратились в товарные биржи. В 1837 г. начала действовать первая железная дорога Петербург - Царское село, в 1851 г. - Петербург - Москва.

Развитию торговли способствовал рост городов. За 1811-1863 гг. количество городов возросло с 630 до 1 132, а к середине XIX в. завершилось превращение большинства городов из аграрных в промышленные и торговые. В этой связи шел неуклонный рост купечества, торговый капитал соединялся с промышленным: купец, став мануфактуристом и фабрикантом, не прекращал своей торговой деятельности, а вышедший из кустарей крупный промышленник соединял промышленное предпринимательство с торговым делом.

Однако нарождавшиеся рыночные отношения и другие признаки индустриальной цивилизации приходили в противоречие с традиционализмом, с сохранявшимся в стране крепостным правом. Подавляющее большинство населения страны составляло крестьянство, которое находилось в крепостной зависимости от помещиков. Переход от натурального к рыночному хозяйству осложнялся тем, что помещичьи хозяйства, основанные на внеэкономическом принуждении крестьян к труду, переживали кризис. Развитие товарно-денежных отношений, хроническая нехватка денег у поместного дворянства приводили к усилению нажима на крепостных крестьян. В ответ усиливалось крестьянское движение.

Поражение России в Крымской войне раскрыло глаза правящим кругам на то, что крепостное право - главная причина и военно-технической отсталости страны. Они осознали угрозу для России быть обращенной в ранг второстепенных держав. Таким образом, русское самодержавие должно было встать на путь неотложных социальных, экономических и политических преобразований. Начало модернизации страны положили великие реформы 60-70-х годов XIX в., развернутые по инициативе императора Александра II.

Главной из этих реформ стала отмена крепостного права. 19 февраля 1861 г. были утверждены Манифест и «Положение об освобождении крестьян». Согласно этим документам крепостное право в России отменялось навсегда. Отмена крепостного права создала объективные предпосылки для радикальных преобразований российского общества. Крестьяне получали право заниматься торговлей и промыслом, владеть движимым и недвижимым имуществом, заключать договоры. Среди них стал возникать зажиточный слой, вставший на путь товарного производства. Многочисленное крестьянство пополняло рынок дешевой рабочей силы. Наиболее предприимчивые крестьяне включались в сферу деловых отношений, становились предпринимателями.

Последовавшая за отменой крепостного права серия реформ - земская (1869 г.), судебная (1864 г.), городского самоуправления (1870 г.), военная (1861-1874 гг.) - была направлена на преобразование социально-экономического и политического строя. Особенностью преобразований 60-70-х гг. была одновременность проведения как экономических, так и политических реформ. Большое значение имели земская и городская реформы, означавшие ослабление бюрократической централизации, приспособление самодержавного строя России к потребностям социально-экономического развития.

Поражение России в Крымской войне остро потребовало переустройства армии. Поэтому была проведена серия военных реформ. Вместо феодальной системы рекрутских наборов вводилась всеобщая воинская повинность. Реформа способствовала перевооружению армии, совершенствованию системы подготовки офицерских кадров и - это главное - позволила иметь сравнительно небольшую армию в мирное время (при достаточных резервах на случай войны).

Таким образом, все эти реформы способствовали формированию начал гражданского общества, развитию - и вглубь, и вширь - новых экономических отношений. Но практически в каждую реформу закладывались положения, представляющие собой уступки консервативным силам, придающие реформам половинчатый, незавершенный характер. Вступивший в 1881 г. на престол Александр III не пошел на углубление реформ, а принял ряд законов, получивших название контрреформ. Особо было ощутимо наступление на права граждан. В целом контрреформы объективно представляли собой попытку восстановить власть государства над формирующимся гражданским обществом. Однако продвижение России по пути модернизации не могло быть остановлено. Оно было лишь замедлено.

Торможение социально-политических преобразований в стране привело к диспропорции политического и экономического развития. В 90-х годах XIX в. в России завершился промышленный переворот, позволивший занять стране пятое место в мире по абсолютным объемам производства. В России появились и начали развиваться новые отрасли: угольная, нефтедобыча и нефтепереработка, химическое производство. Объем промышленного производства в пореформенный период увеличился в 7 раз. Последовательным сторонником индустриальной модернизации страны был граф С.Ю.Витте. Он разработал программу индустриализации страны. Основными её направлениями стали жёсткая налоговая политика, финансовая реформа, развитие банковского дела, привлечение иностранного капитала. Практическая реализация этих направлений позволила государству изыскать необходимые финансовые средства для развития наиболее приоритетных отраслей промышленности, железнодорожного строительства. Сеть железных дорог (около 30 тыс. км к 1894 г.) ускорила распространение цивилизации и товарный обмен.

В пореформенный период в России наблюдался быстрый рост производительных сил. Он стал материальной основой перехода к монополистическому капитализму. Концентрация производства и капитала позволила создать монополии, игравшие важную роль в экономике страны. Увеличилось количество предприятий с числом рабочих более 500 человек. По концентрации рабочих на производстве Россия вышла на первое место в мире.

Развитие капитализма в стране осуществлялось с помощью ведущих капиталистических государств: капиталы, техника, технологические новшества, специалисты - все это предоставлялось в распоряжение российских предпринимателей. Последние, в свою очередь, охотнее вкладывали деньги в легкую промышленность, которая давала быстрый оборот капитала и приносила большую прибыль. Предприниматели же Франции, Германии, Бельгии «опекали» российскую тяжелую промышленность, т.к. по сравнению с Западной Европой она обеспечивала им высокую прибыль. Однако в темпах индустриализации Россия все же отставала от Запада. Своеобразие развития России проявлялось и в запаздывании формирования классовой структуры, типичной для индустриального общества. Все это говорит о том, что во второй половине XIX в. Россия совершила крупный исторический скачок по пути перехода в индустриальное общество. Она приблизилась к ведущим странам Западной цивилизации.

Но в стране продолжали оставаться острые противоречия. Они были связаны с тем, что в России сохранялась самодержавная монархия, отсутствовали политические и гражданские права, существовал национальный гнет. Достаточно развитая промышленность уживалась с отсталым сельским хозяйством, сохранялись пережитки традиционализма. Для преодоления этих противоречий нужны были новые реформы, которые бы разрешили противоречия, обеспечили модернизацию России.

Острота проблемы в начале ХХ в. скорее определялась внешним фактором (необходимостью «догнать» страны первого эшелона, не отстать от других стран второго эшелона и, таким образом, не выпасть из обоймы великих государств), нежели внутренним (т.е. органически, идущим изнутри общества осознанием необходимости модернизации и постепенным её осуществлением, как это было в странах первого эшелона).

Особенность «догоняющего типа модернизации» определялась высокими темпами промышленного развития, выборочным заимствованием и внедрением организационных, экономических и технических достижений Запада, напряжением внутренних сил страны, государственным регулированием перестроечных процессов. Большая территориальная протяженность страны, разнообразие ландшафтно-климатических условий, пестрый этнографический состав населения, отличающийся не только менталитетом, религией, но и социально-экономическим укладом, осложняли радикальные преобразования российского общества. Вступивший в 1894 г. на престол Николай II должен был осознать и реализовать идею назревших перемен в России. Однако он оказался твердым сторонником традиционализма (сохранения самодержавия). Обострившиеся экономические, политические и социальные проблемы оставались неразрешенными. Буржуазная модернизация страны была прервана и тому было несколько основных причин.

Во-первых, это кризисное состояние европейской цивилизации, проявлением которого стала первая мировая война. Это кризисное состояние европейского общества как бы ставило под сомнение универсальность европейского опыта для других стран.

Во-вторых, в российской христианской среде весьма трудно воспринимались и идеализировались западные ценности деловой жизни, ориентирующие на предприимчивость, расчетливость, обогащение и т. д.

В-третьих, капитализм в России сопровождался высокой концентрацией производства и рабочей силы, ориентировался на госзаказы, а не на потребности населения, переплетался с пережитками традиционализма, особенно в деревне. А это неизбежно порождало почву для социальной революции.

В-четвертых, решающая роль в модернизации России принадлежала не буржуазии, а самодержавию, которое больше заботилось об укреплении своей власти, военного могущества, чем о демократических и других каких-либо прогрессивных преобразованиях.

Таким образом, Россия в середине XIX века представляла собой страну в переходный период от традиционного к индустриальному обществу.

1.1 Свобода

В современных условиях и условиях ускоренного развития цивилизации роль личности в обществе становится все значительнее, в связи с этим все чаще возникает проблема свободы и ответственности личности перед обществом.

Первая попытка обоснования точки зрения объяснения взаимосвязи свободы и необходимости ее признания их органической взаимосвязи принадлежит Спинозе, который определил свободу, как осознанную необходимость.

Развернутая концепция диалектического единства свободы и необходимости с идеалистических позиций была дана Гегелем. Научное, диалектико-материалистическое решение проблемы свободы и необходимости исходит из признания объективной необходимости как первичного, а воли и сознания человека - как вторичного производного.

В обществе свобода личности ограничивается интересами общества. Каждый человек - индивид, его желания и интересы не всегда совпадают с интересами общества. В этом случае личность под воздействием общественных законов должна поступать в отдельных случаях так, чтобы не нарушать интересов общества, в противном случае ему грозит наказание от имени общества. В современных условиях, в эпоху развития демократии проблема свободы личности становится все глобальнее. Она решается на уровне международных организаций в виде законодательных актов о правах и свободах личности, которые в настоящее время становятся в основу любой политики и тщательно охраняются. Не все проблемы свободы личности решены в России и во всем мире, так как это одна из самых тяжелых задач. Личности в обществе на данный момент исчисляются миллиардами и каждую минуту на земле сталкиваются их интересы, права и свободы.

Неразделимы и такие понятия как свобода и ответственность, так как свобода не вседозволенность, за нарушение чужих прав и свобод личность несет ответственность перед обществом по закону, принятому обществом.

Главная проблема философии Бердяева - смысл существования человека и с связи с ним смысл бытия в целом. Ее решение, по мнению писателя, может быть только антропоцентрическим - философия "познает бытие из человека и через человека", смысл бытия обнаруживается в смысле собственного существования. Осмысленное существование - это существование в истине, достижимое человеком на путях спасения (бегства от мира) или творчества (активного переустройства мира культурой, социальной политикой).

По мнению русского философа Г.П. Федотова, "четыре понятия, взаимно связанных, в сущности разные аспекты одной идеи, определяют религиозную тему Бердяева: Личность, Дух, Свобода и Творчество". [2]

Философия Бердяева носит персоналистический характер; он сторонник ценностей индивидуализма. "Истинное решение проблемы реальности, проблемы свободы, проблемы личности - вот настоящее испытание для всякой философии", - считает он. Н.О. Лосский пишет: "В особенности же Бердяев интересуется проблемами личности... она не часть общества, напротив, общество - только часть или аспект личности. Личность - не часть космоса, напротив, космос - часть человеческой личности." [6] Бердяев был поглощен экзистенциальным интересом к человеку, в "Самопознании" он отмечает: "...экзистенциальная философия ... понимает философию как познание человеческого существования и познание мира через человеческое существование..." [2] Однако, в отличие от других философов-экзистенциалистов, писатель не удовлетворяется сопереживанием, его волнует не столько трагедия человеческого существования, сколько свобода человеческой личности и человеческого творчества. "Свобода для меня первичнее бытия. Своеобразие моего философского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу." "Свобода, личность, творчество лежат в основе моего мироощущения и миросозерцания",- пишет Бердяев. [2] Он онтологизирует свободу, выводит за рамки обычных проблем философии. Cвобода, своими корнями уходящая в иррациональную и трансцендентную безосновность, является для него исходной и определяющей реальностью человеческого существования. Бердяев пишет: "Свободу нельзя ни из чего вывести, в ней можно лишь изначально пребывать." [1]

Человеческая иррациональная свобода коренится из "ничто", но это не пустота, это первичный принцип, предшествующий Богу и миру. Бердяев пишет: "Где-то несоизмеримо большей глубине есть Ungrund, безосновность, к которой неприменимы не только категории добра и зла, но неприменимы и категории бытия и небытия". [4] Термин "Ungrund" Бердяев заимствовал у немецкого мистика конца XVI - начала XVII века Я. Беме из его учения "о темном начале в Боге".

Философа волнует проблема теодицеи, то есть примирения зла мира (объективации) с существованием Бога, которая для него также связана с проблемой свободы. Бердяев считает, что "трудно примирить существование всемогущего и всеблагого Бога со злом и страданиями мира". Таким образом, он приходит "к неизбежности допустить существование несотворенной свободы". "Свобода не создана Богом, но он сам рождается... из свободы и из этой же свободы, из Ничто, которое потенциально содержит в себе Все, от творит мир." "Есть какой-то первоначальный исток, ключ бытия, из которого бьет вечный поток... в нем совершается акт Богорождения". [4] "Бог присутствует лишь в свободе и действует лишь через свободу",- вот мысль писателя. Эта идея несет у Бердяева двойную службу: объясняет наличие зла в мире ("несотворенная свобода объясняет... возникновение зла") и определяет свободу человека не только по отношению к миру, но и к Богу. Такая концепция свободы трудно примирима с пониманием Бога как существа Абсолютного. Так как свобода не создана Богом, он не обладает властью над свободой. Свобода первична по отношению к добру и злу, она обусловливает возможность как добра, так и зла. Поэтому Бог-Творец всесилен над бытием, но не обладает никакой властью над небытием, над несотворенной свободой. Эта бездна первичной свободы, изначально предшествующей Богу, является источником зла. Бердяев не мог, подобно Соловьеву, возложить ответственность за зло в мире на Бога ("Возложить на Творца ответственность за зло творения есть величайший из соблазнов духа зла...", [1]). Но он в равной мере не принимал христианскую схему, укоренявшую зло в самом человеке. Он предпочитал абсолютизировать свободу, отделить ее от Бога и человека, чтобы тем самым онтологизировать зло, погрузить его в добытийственный хаос. Это открывало путь к гармонизации бытия, которая осуществлялась с помощью творчества. Но поскольку творчество, по убеждению философа, также проистекает из свободы, то именно противоборство зла и творчества составляет сущность новой религиозной эпохи - эпохи "третьего откровения", ожиданием которой наполнено большинство произведений Бердяева.

Н.О. Лосский считает, что Бердяев "отвергает всемогущество Бога и утверждает, что Бог не творит воли существ вселенной, которые возникают из Ungrund, а просто помогает тому, чтобы воля становилась добром. К этому выводу он пришел благодаря своему убеждению в том, что свобода не может быть создана и что если бы это было так, то Бог был бы ответственным за вселенское зло. Тогда... теодицея была бы невозможной. Зло появляется тогда, когда иррациональная свобода приводит к нарушению божественной иерархии бытия и к отпадению Бога из-за гордыни духа, желающего поставить себя на место Бога..."

По мнению писателя, личность и субъективное находятся в конфликте с общим и объективным, личность восстает "против власти объективированного "общего". Объективация - одно из основных понятий философии Бердяева, она означает трансформацию духа в бытие, вечности - во временное, субъекта - в объект, порождение неподлинного мира явлений, где результаты духовной активности человека приобретают формы пространства и времени, начинают подчиняться причинно-следственным отношениям и законам формальной логики. Писатель так поясняет свою идею, он говорит, что "объективной реальности не существует, это иллюзия сознания, существует лишь объективация реальности, порожденная известной направленностью духа. Объективированный мир не есть подлинный реальный мир... Объект есть порождение субъекта. Лишь субъект экзистенциален, лишь в субъекте познается реальность." В книге "Царство духа и царство кесаря" Бердяев пишет: "Объективация есть выбрасывание человека вовне, экстериоризация, подчинение условиям пространства, времени, причинности, рационализации. В экзистенциальной же глубине человек находится в общении с духовным миром и со всем космосом." [7] Таким образом, объективация представляет собой не раскрытие, обнаружение духа, а, наоборот, его закрытие, обеднение. В результате человек оказывается в двойственном положении: как личность он остается в своей глубине носителем экзистенциального "я", образа и подобия Бога, как индивид он становится причастен миру природной и социальной необходимости. Мысль писателя перекликается здесь с идеями западноевропейских экзистенциалистов о трагическом положении человека в безучастном, равнодушном к его существованию мире. сам Бердяев подчеркивает сходство этих идей: "Когда экзистенциалисты... говорят о выброшенности человека в мир и обреченности человека этому миру, то они говорят об объективации, которая делает судьбу человека безысходной, выпавшей из глубокой реальности". Писатель видит природное зло не только в жестокости борьбы за существование, в страдании и смерти, а в самом факте необходимости, несвободы, которая составляет сущность материи. "Человек с его возможностями духовной свободы брошен в слепой механический мир, который порабощает и губит его". [2] Бердяев отмечает, что у него "есть напряженная устремленность к трансцендентному, к переходу за грани этого мира." "Обратной стороной, - пишет он, - этой направленности моего существа является сознание неподлинности, неокончательности, падшести этого эмпирического мира". Философ утверждает "примат свободы над бытием". "Бытие вторично, есть уже детерминация, необходимость, есть уже объект", - считает автор. В религиозном плане объективация тождественна с актом грехопадения - отчуждения человека от Бога, сопровождающегося попаданием субъекта в зависимость от мира объектов. "Если мир, - писал Бердяев, - находится в падшем состоянии, то это - не результат способов познания (как это думал Шестов). Вина лежит в глубинах мирового бытия. Это лучше всего уподобить процессу разложения, разделения и отчуждения, которое претерпевает ноуменальный мир. Было бы ошибкой думать, что объективация происходит только в познавательной сфере. Она происходит прежде всего в бытии самом. Она порождается субъектом не только как познающим, но как бытийствующим... В результате нам кажется реальным то, что на самом деле вторично, объективировано, и мы сомневаемся в реальности первичного, необъективируемого и нерационализированного". Осознание первичности духа как творческой реальности и составляет, по мысли автора, задачу философии, указывает путь решения проблемы свободы человеческой личности.

"Персоналистическая революция", к которой стремился философ, "означает свержение власти объективации, разрушение природной необходимости, освобождение субъектов-личностей, прорыв к иному... духовному миру". [2] Преодоление объективации связывается Бердяевым не столько со спасением, сколько с творчеством как "обнаружением избыточной любви человека к Богу", ответом его "на Божий зов, на Божье ожидание".

Бердяев убежден, что свобода трагична: если она составляет сущность человека, то, следовательно, она выступает как обязанность; человек порабощен своей свободой. Она тяжкое бремя, которое несет человек. Он ответственен за свои поступки и происходящее в мире. "Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри... не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла, - считает автор. - Само состояние выбора может давать человеку чувство угнетенности... даже несвободы. Освобождение наступает, когда выбор сделан и когда я иду творческим путем". Бердяев воспринимает свободу "не как легкость, а как трудность". По мысли писателя, даже простая политическая свобода, свобода выбора убеждений и поступков - это тяжелая и ответственная обязанность. Он пишет: "В этом понимании свободы как долга, бремени, как источника трагизма мне особенно близок Достоевский. Именно отречение от свободы создает легкость..." "Свобода порождает страдание, отказ же от свободы уменьшает страдание... И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя", - эта идея философа, на мой взгляд, действительно перекликается со взглядами Достоевского на эту проблему, для которого проблема свободы духа также имеет центральное значение. У Достоевского свобода - не право человека, а обязанность, долг; свобода - "не легкость, а тяжесть". Не человек требует от Бога свободы, а наоборот, "и в этой свободе видит достоинство богоподобия человека". Именно по этой причине "свобода аристократична, а не демократична". Бердяев считает, что "огромная масса людей совсем не любит свободы и не ищет ее". Великий Инквизитор у Достоевского, "враг свободы и враг Христа", считает, что "десятки тысяч миллионов существ... не в силах будут пренебречь хлебом земным ради небесного", он упрекает Христа в том, что возложив на людей бремя свободы он не жалеет их.

Таким образом, взгляд Бердяева на проблему свободы человеческой личности мне представляется следующим. Личность - это ноуменальный центр мироздания, обнаруживаемый через выявление бесконечности и всеобъемлимости духа конкретного человека. Даже трансцендентное открывается в духе и через дух личности. Однако присущая ей свобода двойственна: она дана человеку и от Бога как просветленная свобода к добру, истине, красоте, вечности и от Божественного "ничто", которое заключает в себе возможность зла и отпадение от Бога.

славянофильство философия соборность православие

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Славянофилов часто упрекали и упрекают в идеализации истории России и желании восстановить старое. Эти упреки совершенно несправедливы. Они прекрасно понимали, что возврата к прошлому нет, история не может пойти вспять, что, например, изменения, происшедшие вследствие петровских реформ, носят необратимый характер. Они проповедовали не возврат к прошлому, а восстановление жизнеспособных начал российского общества в изменившихся условиях.

Иван Киреевский, Хомяков и другие славянофилы мечтали создать систему новой русской философии, как и система Григория Сковороды, построенной на религиозных идеях Православия. Если это им и не удалось, то тем не менее "они оказались зачинателями, всего оригинального, что дала потом русская философская мысль. Основная их заслуга остается в том, что они круто и убежденно повернулись к Православной Церкви, как к единственному источнику Истины и окончательному судье всех человеческих помыслов и домыслов".

"Гоголь, Киреевский, Хомяков, Константин Леонтьев - вот крупнейшие русские строго церковно-православные мыслители и в то же время яркие религиозные личности, которые глубоко поняли первенствующее значение Русской Православной Церкви в истории русской духовной культуры и которые отдали все свои, полученные от Бога, высокие таланты на служение этой Церкви, - пишет проф. Ив. Андреев в статье "Религиозное лицо Гоголя".

Виднейшие из славянофилов достигли той же духовной гармонии и целостности, как и "Непонятый Предвозвеститель - Пушкин". Эту целостность души они приобрели изучая "духовную философию Восточных Отцов Церкви", которая осталась почти неизвестной философам XIX столетия, и у которых духовные воспитатели русского народа Сергий Радонежский и другие русские святые приобрели целостность духа, которую они и передали русскому народу.

И. Киреевский достиг редчайшей целостности духа. По словам одного из старцев, он был "весь душа и любовь". По оценке Н. Арсеньева, автора биографического очерка о Хомякове, жизнь Хомякова - "есть редко встречающееся проявление необычайного и последовательного посвящения себя и своих сил единой высшей цели - проповеди И СЛОВОМ, И ДЕЛАМИ, той высшей Правде, которой он служил всем своим существом".

Хомяков был убежденным противником крепостного права. "Христианин, - писал он гр. Я.И.Ростовцеву, - может быть рабом, но не должен быть рабовладельцем". Он был горячим проповедником освобождения крестьян и является идейным вдохновителем виднейших деятелей эпохи Великих Реформ.

Влияние славянофилов на русскую мысль было необычайно сильным. В новых исторических условиях в пореформенной России прямым продолжением славянофильства выступило почвенничество. Большое влияние оказали их идеи и на философию всеединства.

Учение славянофилов, как и сами славянофилы не имеют ничего общего с учением их идейных противников - западников - "людей потревоженного духа". Учение славянофилов исходит из основной духовной традиции Православия - борьбы с умственным "безмерием". Славянофилы не только на словах боролись с душевной раздвоенностью русского образованного человека со времен Петровской революции, но личным примером доказали, что Православие способно вернуть душе образованного человека былую целостность.

Спор славянофилов с западниками XIX век разрешил в пользу последних. Причем проиграли не только славянофилы (в середине века), проиграли и народники (к концу столетия). Россия пошла тогда по западному, т.е. капиталистическому пути развития. XX век этот приговор можно сказать пересмотрел. Российский «эксперимент», основанный на западноевропейской модели прогресса, потерпел тяжелое поражение. Потому что уничтожили святая святых - общину, артель, назвав это «великим переломом», - по сравнению с которым «перелом», пережитый страной в эпоху Петра, был не более чем легкой коррекцией ее естественного развития.

Литература

Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: "Правда", 1989.

Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. - М., 2005.

Максимов А.М., Природа человека и его свобода., 2005.

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • Становление самобытной русской философии. Противоположные течения русской социально-философской мысли. И.В. Киреевский: критика западного рационализма и философия цельного духа. А.С. Хомяков: концепция живого знания и принцип соборности.

    реферат [24,6 K], добавлен 08.05.2007

  • Совокупность философских идей, образов, концепций в отечественной культуре. Основы и традиции русской философии: православие, самодержавие и народность. Проблема человека и общества у славянофилов. Религиозная философия конца XIX - начала XX века.

    контрольная работа [34,4 K], добавлен 30.07.2010

  • Сущность и основные идеи западничества. Критика западного рационализма. Характеристика основных положений теории славянофильства. Концепция А.С. Хомякова о живом знании и принципе соборности. Отличительные особенности славянофильства и западничества.

    курсовая работа [23,5 K], добавлен 29.04.2016

  • Понятие и возникновение учения о соборности в русской философии. Учение о соборности Н.А. Бердяева, протоиерея Сергия (Булгакова), иерея Павла (Флоренского), Вячеслава Ивановича Иванова. Сравнительный анализ данных учений, их отличительные признаки.

    курсовая работа [52,5 K], добавлен 09.08.2010

  • Становление самобытной русской философии и осмысление вопроса об исторической судьбе России. Понятие и сущность славянофильства и западничества, их политико-правовые воззрения, сходство и различие, достоинства и недостатки, основные представители.

    реферат [29,1 K], добавлен 07.04.2010

  • Основные черты, своеобразие, этапы и направления русской философии XIX века. Вера как непосредственное восприятие бытия. Особое понимание в русской философии отношения между бытием и сознанием. Важнейшие представители русской философии XIX века.

    реферат [22,3 K], добавлен 22.03.2009

  • Особенности и общая характеристика русской философии. Представители западничества, славянофильства. Основные идейные источники Возрождения русской религиозно-идеалистической философии. Особенности философии Л.Н. Толстого, экзистенциализм Н.А. Бердяева.

    реферат [18,1 K], добавлен 16.12.2011

  • Возникновение русской философии как самостоятельного направления. Предфилософия и философия как самостоятельные периоды в истории русской философии. Проблема духовного наследия в русской философии, ее антропоцентризм и социальная направленность.

    реферат [28,8 K], добавлен 28.11.2010

  • Роль русской религиозной философии XX века. Формирование русской религиозной философии XX века. Hовое религиозное сознание. Религиозно-философские собрания. прежней. Духовный ренессанс начала XX века. Его сущность и социальный смысл.

    реферат [9,0 K], добавлен 23.05.2003

  • Начальный период становления русской философии: ХI-XVII века. Особенности русской философии XVIII века, вклад Ломоносова и Радищева в ее развитие. Философия русских революционных демократов. Русская религиозная философия как специфическое мировоззрение.

    реферат [28,5 K], добавлен 26.06.2009

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.