Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Теоретической основой философии права, идеи свободы и справедливости явились идеи о привате человека как высшей социальной ценности общества и государства, высказанные в XVII-XVIII веках философами-просветителями Дж. Локком (1632-1704), Ш.Л. Монтескье (1689-1755), Ж.Ж. Руссо (1712-1778), Ф.М.А. Вольтером (1694-1778). Они считали, что человек обладает естественными, неотъемлемыми правами (право на жизнь, право на свободу и др.), принадлежащие ему от рождения, которые не могут быть отняты ни государством, ни обществом.

Эти философско-правовые положения юридически закреплены в нормативно-правовых актах того времени - английской Великой Хартии Вольностей 1215 г., Петиции о праве 1628 г., Хабеас Корпус Акт 1679 г. (Англия) (Акт о лучшем обеспечении подданного и о предупреждении заточений за морями), и других юридические документах. Невозможно отрицать их важную роль в развитии современной юриспруденции и философии права.

1. Права человека как философско-правовая проблема

Современному человеку нелегко понять, что философские идеи о правах и свободах человека в прошлом воспринимались как социальные утопии, идеи великих философов-мыслителей прошлого, на много опередивших свое время и оказавшие огромное влияние на все последующие политические события, очень трудно приживались в сознании людей и обществе в целом. От буржуазных революций во Франции, Англии, Америке, когда были предприняты первые попытки воплотить эти идеи в реальность, именно тогда на законодательном уровне были закреплены основные права и свободы человека, используемые и поныне. Так, во Франции 26 августа 1789 г. была провозглашена Декларация прав и свобод человека и гражданина и гражданина, а в Америке 26 сентября того же года - Билль о правах (поправка к Конституции США). Однако, фактически, вплоть до гигантских социальных потрясений XX века - первой мировой войны, Октябрьской революции 1917 г., второй мировой войны - даже в государствах с давними республиканскими и демократическими традициями фактически не признавалось не только равенство всех людей, но и возможность защиты человека, за которым признаются индивидуальность и полное уважение его прав и свобод вне зависимости от взглядов, уровня культуры, образования, места в обществе, благосостояния, расы, национальности и цвета кожи. Достаточно вспомнить отношение к евреям и другим национальностям в фашистской Германии и России.

Наиболее четкое понимание правового статуса человека и гражданина было сформулировано в Американской Декларации 1776 г., где сказано, что:»… все люди сотворены равными, и все они одарены своим создателем равными неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью». Однако признание обществом правового статуса человека и гражданина предполагало не только некий общественный договор, который призывал людей уважать личность, но и создание правовой системы, защищающей человека от произвола властей. История человечества показала, что права и свободы человека не могут быть ограничены узко национальными рамками, поскольку все крупнейшие мировые события, независимо от территориальных, идеологических или иных барьеров, накладывают на нее свой отпечаток. Поэтому вполне закономерно, что мировое сообщество пришло к пониманию и осознанию правового статуса человека и гражданина как важнейшей фундаментальной проблемы предмета философии права.

Такое отношения к идеям прав и свобод человека во многом стало возможным благодаря учрежденной в 1945 году Организации Объединенных Наций и ее деятельности. Ее основной задачей является поддержание мира, безопасности, уважение правового статуса человека и гражданина и распространение идей об этих правах. Так, 10 декабря 1948 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую Декларацию прав человека. Трудно переоценить значение этого международного правового акта. Впервые в международной практике Декларация отразила идею о неразрывной связи и взаимообусловленности всего комплекса основных прав и свобод человека. Это положение нашло дальнейшее развитие в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 4 декабря 1986 года: «Все права человека и основные свободы неделимы и взаимозависимы; и развитие и защита одной категории прав не могут служить предлогом или оправданием для освобождения государств от развития и защиты других прав».

Важной исторической вехой в развитии прав и свобод человека, в деле укрепления и развития международных процессов в военно-политической, торгово-экономической, экологической, гуманитарной, правовой областях, стал Итоговый документ Венской встречи представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1989 г.). Во время Венской встречи впервые официально вошел в юридический лексикон философский термин «человеческое измерение». Это означало поворот хельсинского процесса в сторону человека, его интересов и забот, это сделало человека отправной точкой всех принимаемых юридических договоренностей. В философско-правовом смысле под «человеческим измерением» понимается весь комплекс прав человека: гражданских, политических, экономических, социально-культурных и др., а также контакты между людьми, сотрудничество в области информации, культуры, образования.

2. Философско-правовая концепция прав человека

Следует отметить, что философско-правовая концепция прав человека заключает два основных момента. Первый состоит в том, что неотъемлемые и неотчуждаемые права «первого поколения» (право на жизнь, право частной собственности, неприкосновенность жилища, частной жизни) присущи человеку просто потому, что он человек. Это естественные (личные) права, которые вытекают из самой человеческой природы каждого индивидуума, и назначение их в том, чтобы поддерживать в человеке чувство собственного достоинства. Ко «второму поколению» прав человека относятся права, устанавливаемые в соответствие с нормотворческими процессами, происходящими как на национальном, так и на международном уровнях (гражданские, политические, избирательные, социально-культурные и др. права). Философско-правовой основой прав второго поколения является согласие тех, на кого они распространяются, то есть согласие субъектов права, тогда как основу первого поколения прав составляет естественный порядок вещей.

В общих философских чертах права человека можно определить как права, присущие природе человека, без которых он не может существовать как биосоциальное существо в обществе подобных себе индивидов. Таким образом, права и свободы человека дают возможность полного развития и использования человеческих качеств, интеллекта, талантов и способностей, возможностей удовлетворять духовные и иные запросы. Они основаны на растущей потребности человечества в такой жизни, при которой неотъемлемое достоинство и ценность каждой человеческой личности пользовались бы уважением и защитой со стороны государства.

право философский теологический свобода

3. Развитие идей прав и свобод человека и правового государства

История становления философских идей правового государства насчитывает тысячелетия. Она включает те прогрессивные представления о цивилизованном государстве, несовместимом с единоличным произволом и насилием, которые начали формироваться еще в античном мире, в древних государствах-полисах, достигших в тот период (V-IV вв. до н.э.) высоких ступеней политического и культурного развития на власть, либо выступал в качестве бесправного лица, несущего бремя обязанностей. Неравенство правовых и обязательственных позиций индивида было свидетельством ограниченности свободы, отсутствия демократии и в конечном итоге правовой неразвитости государственности, низкого уровня правовой культуры общества. Установление формального правового равенства и единства адресата нормы права явилось важнейшим историческим прорывом к свободе, новому этапу развития государственности - правовому государству.

Так называемая гражданская идея, т.е. представление о гражданине, наделенном определенными правами и обязанностями (правовой статус), возникла в VI-V вв. до н.э. Она была связана с тем регионом мира, где сформировалась наиболее высокая духовная культура - философско-правовая и политическая мысль, наука, искусство, литература и т.д. Речь идет об античных полисах, в частности об Афинах и Риме. Полис - первая в истории человечества форма сообщества, которую можно определить как гражданский коллектив. Один из исследователей истории древнего полиса, С.Л. Утченко, отмечает: «Благодаря именно этим своим особенностям полис сумел выработать и затем передать в наследство грядущим поколениям огромное духовное богатство, идеи гражданства, демократии, республиканизма». Вполне понятно, что сложившиеся в условиях древнего полиса идеи гражданственности и демократии претерпели весьма существенную трансформацию за более чем двухтысячелетнюю историю своего существования и развития.

Философские идеи о правах человека и гражданина органично включались в политические и философские концепции представителей античности. Уже прогрессивная философско-правовая мысль древних демократий выдвигала идею равноправия (Перикл, Демосфен). В этой связи интересно высказывание древнегреческого мыслителя-философа Демосфена в речи «Против Лептина»: «Закон устраняет все противоречащее ему, чтобы относительно каждого (обстоятельства) среди существующих имелся один закон, чтобы закон не приводил в смущение рядовых граждан и чтобы они не оказывались в невыгодном положении сравнительно с тем, кто знает все законы. Закон должен быть таким, чтобы давать одно и то же ясное и полное знание о том, что является правом».

Древнегреческий философ-материалист Демокрит выдвинул идею о долге гражданина, который состоял в заботе каждого гражданина о благополучии полиса, как этической категории. По его мнению, связи между гражданами и полисом коренятся в этических, а не правовых началах и носят характер нравственного, а не правового отношения. Другой древнегреческий философ-материалист Гераклит выразил идею, связанную с незыблемостью закона в обществе, подчеркнув, что «народ должен сражаться за закон, как за свои стены». Анализируя концепцию Гераклита, которая явилась предтечей развитой естественно-правовой доктрины, философ-правовед В.С. Нерсесянц отмечает: «Можно сказать, что к гераклитовской концепции восходят все те естественно-правовые доктрины античности и нового времени, которые под естественным правом понимают некое разумное начало (норму всеобщего разума), подлежащее выражению в позитивном законе».

При всех прогрессивных чертах древнегреческого полиса, следует отметить, что в древних полисах с гражданством были связаны прежде всего политические права: свобода, право на решение государственных дел, участие в правосудии и т.д. При этом такими правами наделялись лишь те, кто не занимался физическим трудом. Физический труд считался постыдной обязанностью, выполнение которой исключало человека из сферы гражданства и равенства. При всей замкнутости и ограниченности гражданства древних полисов такой институт мог быть порожден лишь высоким уровнем культуры, выступая в то же время как средство функционирования этой культуры, ее дальнейшего развития и обогащения. Не случайно в ту эпоху идея и институт гражданства были характерны лишь для такой уникальной формы государственного устройства, как полития.

Первоначальные представления о гражданстве и правах человека, заботе каждого гражданина о благополучии полиса формировались в общем русле философско-правовых концепций, отстаивающих высокую ценность закона и законности (Платон, Сократ, Аристотель, Перикл, Демосфен и др.).

Последующее развитие философско-правовой мысли подтвердило неразрывность взаимодействия прав человека и господства закона в обществе, которые свидетельствовали о великом историческом прозрении древних мыслителей относительно прогрессивных направлений и форм развития государственности на пути свободы и гуманизма.

Уместно напомнить, что в этот же исторический период в других регионах мира с иным культурным полем возникали другие философско-правовые идеи и концепции о взаимоотношениях человека и власти, основанные на полном подчинении человека государственной власти. Например, философские воззрения одного из виднейших древнекитайских легистов Шан Яна (390-338 гг. до н.э.) обосновывали абсолютизацию царской власти, установление тотального контроля над личностью, способы превращения подданных в слепые орудия царей, средства унификации мышления и всеобщего оглупления народа как обязательного направления государственной деятельности. Подобные философско-правовые доктрины были характерны для деспотических государственных режимов древности, органично вытекая из общего строя их экономических отношений и характера культуры.

Процессы разложения рабовладельческого строя и формирование феодального общества отразились в философско-правовых концепций прав человека. Важным шагом по пути развития свободы явилось возвращение в социальную структуру общества полностью бесправных и наделение их правами. Разумеется, нет необходимости напоминать о сосредоточении всей полноты прав в руках господствующего класса, однако было бы упрощением представлять феодальное общество как общество беззакония и произвола. Феодальное общество было строго ритуализировано, все действия его членов должны были соответствовать традиции, обычаю, предписанию закона, опиравшимся на «освященную» старину». Роль закона в феодальном обществе по сравнению с эпохой рабовладения несколько возрастала, что связано с традиционализмом феодального строя.

В философском исследовании А.Я. Гуревича «Категории средневековой культуры» на основе анализа юридических документов и материалов феодального права раскрывается своеобразие концепции феодального права и неразрывно с ней связанного правового положения личности в условиях феодализма. Личность в условиях феодального строя была еще недостаточно индивидуализирована, все стороны ее деятельности были ритуализированы, подчинены праву и обычаю, которые в значительной мере формировали саму личность. Особенность положения личности в эпоху средневековья состояла в том, что член феодального общества всегда от кого-то зависел, между тем как значительные слои этого общества считались юридически свободными. «Как свобода не исключала зависимости, так и зависимость не означала отсутствия всяких прав. Средневековое общество - общество, знающее широкий диапазон градаций свободы и зависимости».

Таким образом, феодальное общество строилось, с одной стороны, на отношениях господства и подчинения (никто в нем не свободен полностью, и каждый имеет своего господина). С другой стороны, формирование корпораций внутри этого общества (рыцарских орденов, монашеских орденов, объединений торговцев, ремесленников), нивелируя индивидуальность личности, делало ее равной среди членов данной корпорации. Это равенство также было жестко регламентировано законами и обычаями, однако в корпоративном равенстве были заложены основы тех требований равноправия, которые явились одним из лозунгов грядущей буржуазной революции. Феодальное право защищало тот правовой статус человека, которым он пользовался в качестве члена какого-либо ордена или объединения. Оно способствовало воспитанию чувства сословного либо профессионального достоинства и равенства с членами данного объединения. Характерно, что в этот период происходит изменение социально-психологического отношения индивидов к труду, объединенных по цеховому принципу. Цеховой ремесленник должен был честно трудиться и производить товары только высокого качества. Недобросовестная и непрофессиональная работа неизбежно влекла за собой исключение из цеха. Появляется понятие шедевра - «образцового продукта». Возникает чувство гордости за свой цех, понятие трудового достоинства и его отстаивание перед патрициями и дворянством. Ремесло становится мастерством. Христианская религия расценивала труд как необходимый способ существования личности. Философ Ансельм (XII в.) ставит вопрос: «Не рожден ли человек для труда, как птица для полета?». Во времена средневековья возникновение корпоративного равенства и чувства трудового достоинства было условием, формировавшим требования равенства и братства всех членов общества, явившиеся впоследствии лозунгами буржуазной революции.

Политические реалии новой жизни заставляли искать все новые правовые формы взаимоотношений индивида и власти, на необходимость противопоставить произволу властей принципы свободы и справедливости. Эти принципы были основаны на идее свободы индивида, его раскрепощении от жесткой регламентации всех сфер жизнедеятельности со стороны государства. Политическое и философско-правовое мышление нового времени, отвергнув теократические традиции, вело свой отсчет от индивида, от его требований, которые должны были привести к установлению такого государственного порядка, который мог бы удовлетворить эти требования. Основные притязания индивида к новой государственной власти состояли в следующем: государственная власть должна руководствоваться не произволом, а законом, охранять права и благосостояние всех членов общества; в новом государственном порядке должна осуществляться неотъемлемо принадлежащая человеку свобода. Из последнего постулата вытекает учение о естественных, неотчуждаемых правах человека, которые стоят выше государственной власти и призваны стать ее ограничителем, удерживать ее от произвола и насилия.

Раннебуржуазные философско-правовые концепции правового государства опирались на теоретические построения античных мыслителей относительно подчинения закону, обеспечения свободы, гуманистической ориентации государства. Для них также характерна неотделимость прав человека от принципов построения правового государства - господство закона, свобода и справедливость. Так, развивая концепцию естественных прав человека, Г. Гроций упоминает и приводит положения Тертуллиана, Цицерона, Марка Аврелия и др. Наряду с теорией естественных прав человека он утверждал идею государства, основанного на праве: «Государство есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы».

Смысл теории общественного договора, выдвинутой в эпоху буржуазных революций, предполагает естественные права человека на заключение такого договора. «Всякое мирное образование государства, - писал Д. Локк, - имело в своей основе согласие народа». По мнению идеологов общественного договора, созданию государства предшествовало естественное состояние людей, которое не обеспечивало господства закона, поэтому люди приходят к пониманию необходимости заключения общественного договора, цель которого - гарантии свободы и собственности. Созданное путем общественного договора государство должно опираться на господство права, основанного на естественных неотчуждаемых правах и свободах человека, и на разделении законодательной, исполнительной и судебной властей. Естественные права человека Локк связывает с его свободой от рождения, которая должна быть оберегаема государством. «Свобода людей, находящихся под властью правительства, заключается в том, чтобы иметь постоянное правило для жизни, общее для каждого в этом обществе и установленное законодательной властью, созданной в нем». В этих философско-правовых положениях Локка прослеживается неразрывная прав человека со свободой, господства права, обеспечивающего всем равное положение в обществе.

Другой философ Монтескье резко разграничивает правление при посредстве законов и деспотический режим, который вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица. Правление при посредстве законов основывается на разделении властей, призванных сдерживать и ограничивать друг друга (теория сдержек и противовесов). При разделении властей возможен «государственный строй, при котором никого не будут понуждать делать то, к чему его не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет».

Идея свободы индивида, выдвинутая просветителями, была развита в философских работах Канта и связывалась с правовым равенством людей, их свободным общением. Знаменитое утверждение Канта: «Право - это совокупность условий, при которых произвол одного (лица) совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы». Эта свобода, по Канту, независима от внешних обстоятельств, она естественное прирожденное право человека. «Прирожденное право только одно-единственное: свобода - право, присущее каждому человеку в силу его принадлежности к человеческому роду». Идея свободы как прирожденного естественного права человека и права в целом как результата добровольного согласия на ограничение собственного произвола определяет понимание государства как объединения множества людей, подчиненного общим правовым законом. В философском учении Канта прослеживается мысль о связи естественного права человека на свободу и господства в государстве правовых законов. Кантовская идея свободной автономной личности несла в себе мощную гуманистическую направленность. Не случайно она получила высокую оценку Гегеля: «Выставление того принципа, что свобода есть последний стержень, вокруг которого вращается человек, высочайшая вершина, которой ни на что не приходится глядеть снизу вверх, так что человек не признает никакого авторитета, и ничто, в чем не уважается его свобода, его не обязывает, - выставление этого принципа представляет большой шаг вперед». В кантовской философии, по мнению Гегеля, человек обретает в самом себе устойчивый центр и для его воли нет «другой цели, кроме той, которую она черпает из себя самого, кроме цели ее свободы».

Философская идея свободной воли человека в ее связи с правом как воплощением этой свободы, была развита Гегелем. «Право касается свободы, - писал он, - самого ценного и самого достойного в человеке, и он сам должен знать право, поскольку оно для него обязательно». Поэтому каждая ступень развития свободы обладает своим особым правом, так как она есть наличное бытие свободы в одном из ее индивидуальном проявлений. Исходя из принципа, что «каждый народ обладает поэтому государственным устройством, которое ему впору и подходит ему». Государственный строй не есть нечто перманентное, он представляет собой работу многих веков, «идею и сознание разумного в той мере, в которой оно развито в данном народе». Если народ выработал идею и сознание разумного, то они будут воплощены в законах государства, содержащих всеобщий образ действия. Однако это не произвольный выбор, а результат культуры, традиций, духовности, которая является «почвой права». Это высшая ступень развития абстрактного права через мораль к нравственности.

Философско-правовое учение Гегеля является своего рода преодолением буржуазных индивидуалистических доктрин, отстаивавших неограниченную свободу индивида. «В праве не имеет значения, желательно или нежелательно что-нибудь воле другого по отношению к моей воле, дающей себе наличное бытие в особенности. Напротив, в области морали дело идет также о благе других, и это положительное отношение может появиться лишь здесь». Философское тождество всеобщей и особенной воли, означающей совпадение обязанности и права, осуществляется в нравственности как высшей ступени развития права. Негативное отношение к своеволию и эгоизму индивида, ориентирующегося только на свои личные интересы, выражены Гегелем резко и недвусмысленно: «Когда мы слышим, что свобода состоит вообще в возможности делать все, что хотят, то мы можем признать такое представление полным отсутствием культуры мысли, в этом представлении нет еще ни малейшего даже намека понимания того, что есть в себе и для себя свободная воля, право, нравственность и т.п.». И хотя на философско-правовые взгляды Гегеля оказали влияние А. Смит, Д. Рикардо, в частности в формировании его понимания гражданского общества, которое он представляет как столкновение антагонистических интересов, войну всех против всех, в своей философии права Гегель стремится к преодолению крайнего индивидуализма через моральные и нравственные ступени развития общества, через государство, которое является воплощением разума, свободы и права.

Философское учение Гегеля о государстве как «шествии (самопостижения) Бога (Духа) в мире» в значительной мере противостояло сформировавшимся в период буржуазных революций индивидуалистическим доктринам, которые призваны были «умалить», ограничить роль государства. В основе этих доктрин также были идеи свободы личности, естественных, неотчуждаемых прав человека. Ее основоположники - А. Смит, Д. Рикардо, Д. Локк, О. Конт, роль государства сводили к необходимости охраны свободы и прав человека от чьих бы то ни было (в том числе и самого государства) посягательств. Это так называемая личная (гражданская) свобода, при наличии которой человек может самостоятельно и автономно использовать свои способности и ресурсы. Такие ограничения государственных притязаний свободой личности и ее правами были положены в основу буржуазных представлений о правовом государстве. Прежде всего, речь шла о невмешательстве, пресечении государственного вмешательства в экономику, в рыночную сферу. Политические отношения индивида служили способом защиты личной экономической свободы. О. Конт выразил это положение предельно четко: «нельзя все сводить к политической свободе, есть индивидуальная свобода, а политическая свобода только ее гарантия».

По всей вероятности, Гегель раньше других увидел философскую ограниченность крайнего индивидуализма, характерного для гражданского общества периода раннего капитализма, о котором он писал: «Гражданское общество представляет нам в этих противоположностях и их переплетении картину столь же необычной роскоши, излишества, сколь и картину нищеты и общего обеим физического и нравственного вырождения». Поэтому вся гегелевская философско-правовая доктрина направлена на возвышение государства и права (духа), нравственность, призванные примирить противоречивые интересы индивидов.

Философский вопрос о границах государственной власти оказался наиболее важным для представлений буржуазного индивидуализма, исходившего из «негативного» понимания свободы (т.е. свободы от любых посягательств, вмешательств, воздействий). В отличие от прежних теорий государственной власти буржуазный индивидуализм идет не от государства к человеку, а от индивида к государству. Такой подход означал разрыв с феодальным религиозным мировоззрением, человек с его интересами был заслонен божественными ценностями. Поэтому понятие правового государства, «господства права на ранних этапах буржуазного развития означало прежде всего ограничение его вмешательства в экономику и обеспечение личной свободы индивида в распоряжении собственностью. Так, Д. Локк цель государства видел в потребности охраны собственности и отрицал его право выходить за пределы этой цели. Такого же взгляда придерживался А. Смит с позиций экономического развития общества. Еще в XVIII в. Т. Пейн, указывая на Соединенные Штаты, утверждал, что общество само в состоянии делать почти все, что обычно возлагается на правительство. Последнее, по его мнению, не только не помогает обществу, но мешает ему развиваться. Такие же позиции занимал В. Гумбольдт, полагая, что задача государства состоит только в устранении зла и государство не обязано содействовать благосостоянию граждан. Роль государства сводилась подчас к осуществлению полицейских функций, роли «ночного сторожа», что, естественно, несовместимо с гуманистической идеей правового государства. Однако понятие свободы после прохождения капитализмом периода первоначального накопления вступало в противоречие с существующими реалиями. Индивид расширил свои требования и на новом этапе развития либерализма, относящемся ко второй половине XIX в., потребовал дополнить «негативное» понимание свободы как свободы «от» позитивным - как свободы «на» (на защиту со стороны государства, получение от него определенных благ, на более активное участие в осуществлении власти и т.д.).

Односторонность философско-правовых концепций индивидуализма о государстве, существующего якобы только для осуществления охранительных функций, критиковал Б. Чичерин: «Нет сомнения, что излишняя регламентация со стороны государства и вмешательство его во все дела могут действовать вредно». Гумбольдт прав, утверждая, что этим подрывается самодеятельность, и тем самым умаляются материальные и нравственные силы народа, который привыкает во всем обращаться к правительству, вместо того чтобы полагаться на самого себя. Но это доказывает только необходимость рядом с деятельностью государства предоставить возможность и широкий простор личной свободе. Цель общественной жизни состоит в соглашении обоих элементов, а не в пожертвовании в пользу другого». При этом Чичерин ссылается на пример Англии, где нелюбовь к вмешательству государства возведена была в догмат. «А между тем, в последние пятьдесят лет, под влиянием настоятельной практической необходимости, государство постоянно расширяло свое ведомство». Также и «Северная Америка не может служить ни нормою, ни доказательством в пользу индивидуалистической теории».

В середине XIX в. происходит изменение философско-правовых взглядов на границы государственного вмешательства в жизнь общества, хотя концепции неограниченной свободы индивида и невмешательства государства, отрицание его роли в оказании благ человеку сохранились до настоящего времени в неоконсервативных, либеральных концепциях Д. Белла, С. Липсета, Э. Шилса, Ф. Хайека, Р. Нозика, М. Фридмена и др. Однако все большее распространение получают теории, согласно которым роль правового государства сводится только к охранительным функиям. Оно обретает определенные весьма ограниченные социальные социальные функции. В противовес западным философам права, отстаивающих свободу конкуренции и недопустимость государственного вмешательства в процесс перераспределения собственности и ресурсов, правовое государство обретает новые качества, переходит в новую стадию развития, которая означает, по выражению П. Новгородцева, «целый переворот понятий».

В конце XIX - начале XX в. правовое государство обретает те черты, свойства и характеристики, без которых цивилизованное общество не может существовать; гуманизм (приоритет прав человека по отношению к власти); демократичность (преодоление отчуждения личности от государства, создание массовой социальной базы), нравственность (равноправие и справедливость), ограничение его всевластия (разделение властей, создание сдержек и противовесов). Обобщая философско-правовое исследование современных правовых государств, Б. Кистяковский писал: «Правовое государство - это высшая форма государственного быта, которую выработало человечество как реальный факт». Анализируя условия становления философско-правовых идей и принципов правового государства, можно с уверенностью сказать, что само это понятие не могло бы сложиться без таких «облагораживающих» свойств, как права человека, как «человеческое измерение» государственности. Поэтому в своем становлении и развитии права человека и правовое государство неразделимы. И верховенство, приоритет прав человека не просто свойство, качество правового государства, но в конечном счете его цель, которой подчинены все иные его характеристики. Б. Кистяковский среди первых подчеркнул это важнейшее свойство правового государства, отметив, что осуществление неотъемлемых прав человека и гражданина - непременное условие всякого политического, правового и социального прогресса. Поэтому оно должно быть основополагающей в любой философско-правовой теории, которая стремится выработать взаимоотношения личности и власти.

Европейская цивилизация, основанная на христианской религии, оставляла больше свободы выбора индивиду, носила зачатки персоноцентризма. Христианская религия дала человеку свободу выбора, способствовала совершенствованию своих возможностей, трансформированы представления о труде как о необходимом способе существования человека. Христианство выдвигает идею равенства всех людей перед Богом. «Как ни парадоксально, но это равенство послужило не объединению людей, но еще большему их разъединению, вело к формированию идеологии и психологии индивидуализма, идеи личного спасения». Если в раннем иудаизме, религии в основном общинно-родового скотоводческого общества, проблема отношения с Богом ставилась как «Бог - народ», что отражало господствующие принципы коллективного мышления, то с дифференциацией общественных форм жизни и выделением индивида в этой системе данная идея трансформируется в идею личного вознаграждения праведника, в идею личного воздаяния и спасения. По мнению философа Ф. Хайека, «индивидуализм, выросший из элементов христианства и античной философии, стал основным признаком западноевропейской цивилизации. Христианство преодолевает национальную ограниченность иудаизма, поскольку личное спасение уготовано не избранному народу, а избранной праведной личности независимо от ее принадлежности к какому-либо народу». Разумеется, индивидуализация человека не была признанием глубины субъективного содержания, он выступал лишь элементарной частицей огромного «христианского мира».

Любопытны рассуждения о боге и свободе русского философа Н. Бердяева - «Бог есть свобода, а не необходимость, не власть над человеком и миром, не верховная причинность, действующая в мире. То, что теологи называют благодатью, сопоставляя ее с человеческой свободой, есть действие в человеке божественной свободы». Можно сказать, что «существование Бога есть Хартия вольностей человека, есть внутреннее его оправдание в борьбе с природой и обществом за свободу».
Идея свободы и относительной индивидуализации человека в христианской религии заложила основы персоноцентристского учения. Однако подлинный духовный смысл христианства в значительной мере был заслонен внешними ритуалами, и религия утрачивала эти ростки персоноцентризма. Тем не менее, христианство в своей подлинной сущности обращается к свободной воле человека, открывало ему пути к совершенствованию, сознанию значимости своего выбора.

Особенности христианской религии подготовили общественное сознание к восприятию идеи свободы, ответственности за свои действия. Однако теологическое мировоззрение сковывало инициативу человека, церковь, по сути дела, сливалась с государством. Поэтому церковные догмы утверждали незыблемость монархической власти, феодального сословного деления. Буржуазные революции произвели коренную ломку сложившихся государственных устоев, формируя «юридическое мировоззрение» буржуазии, где «место догмы, божественного права заняло право человека, а место церкви - государство». Таким образом, совершился определенный исторический парадокс. Раннее христианство, выдвинув идею равенства всех перед Богом, догматизировав и ритуализировав религию, тем самым омертвив ее содержание отрицанием индивидуальности человека. Поэтому идея прав и свобод человека шла в разрезе с теологическим мировоззрением и утверждением принципов равенства, братства и справедливости (не божественной, а человеческой).

Можно предположить, что этот феномен способствовал отделения церкви от государства. Однако ростки персоноцентристского начала в христианстве явились большим вкладом в развитие всей европейской цивилизации, создав уникальные явления этой цивилизации - права человека и само правовое государство. Разумеется, было бы неправильно отдавать христианству ведущую роль в формировании развития прав и свобод человека. Ведь при всей значимости религии цивилизацию определяют и культура, и психология, и образ жизни народа и право. Европейская цивилизация покоится на учениях Античности, Возрождения, Реформации, и это наследие неповторимо по своей ценности для утверждения свободы личности, ее индивидуальности, для исторического прогресса в целом.

Сформировавшийся в Европе цивилизационный архетип проявляет способность к пространственному расширению. Возникший в центре Европы тип цивилизации постоянно расширялся, охватывая Скандинавский регион, Юго-Восточную и Восточную Европу. Он оказался способным распространить свои ценности на США, Канаду, Австралию. Эти ценности с переменным успехом распространяются и на некоторые страны Латинской Америки. Во второй половине XX в. осуществляется постепенная адаптация к ценностям европейской цивилизации традиционных восточных обществ (Японии, Южной Кореи, Индии, Китая и др.).

Происходят начальные стадии «размывания» традиционных структур и ценностных стереотипов. Ценности европейской цивилизации очень медленно, с большими трудностями начинают внедряться в России, которая не может быть отнесена к какому-то определенному типу цивилизации, в том числе европейской. Достаточно вспомнить, что важнейшая составляющая европейской цивилизации - идея прав и свобод человека никогда не была значимой в философско-правовых доктринах мыслителей России и поэтому не могла завоевать общественного сознания и стать целью социального развития этой страны. Исследуя взаимоотношения Российского общества и индивида, А. Оболонский следующим образом формулирует свою позицию: «В основных ветвях российской народности господство системоцентристской этики на протяжении абсолютного большинства столетий ее исторического существования было практически безраздельно. Оппозиция «общество-личность» практически даже не воз-шкала. Но причиной этому, конечно, была отнюдь не гармония между этими двумя уровнями социального бытия, не отсутствие противоречий между индивидом и социальным целым, а совершенно однозначный, само собой разумеющийся вектор разрешения противоречий между ними - apriori в пользу целого».

Поэтому неудивительно, что попытки «даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов» в Манифесте 17 октября 1905 г. не могли изменить ситуацию в России, дать ей новые правовые ориентиры - права человека и свободу личности. Вековые традиции подавления инакомыслия и индивидуальности после провозглашения «дарованных» свобод вылились в массовые политические репрессии, был упущен исторический шанс на цивилизованное развитие общества, в основу которого были бы положены идеи прав и свобод человека. Все последующее развитие России подтвердило «особенность» ее пути, усугубило поглощение личности коллективом, подавление индивидуализма, жесткое пресечение любых попыток пойти наперекор системе. Н. Бердяев пишет, что в России рецепция идей демократии была оторвана от идеи прав человека и гражданина. «Идея демократии в той прямолинейной и упрощенной форме, которая была у нас принята, породила целый ряд нравственных последствий. Отвлеченно-демократическая общественная идеология сняла ответственность с личности, с духа человеческого, а потому и лишила личность автономии и неотъемлемых прав».

Заключение

Истинная свобода, истинное равноправие осуществимы лишь в правовом демократическом государстве, отличительной чертой которого является верховенство законов. Выполнение законов свидетельствует прежде всего о том, в какой степени реализуются общегражданские права, установленные в интересах всех и каждого. Объем таких прав в различных государствах, конечно, неодинаков, и зависит от уровня политической культуры государства. Однако каковы бы ни были эти права, они установлены как общее благо. Всю историю прав человека можно рассматривать как путь постепенного признания всеми народами достоинства и ценности человеческой личности. Каждая отдельная личность - это продукт социализации, единый по существу субъект деятельности и носитель определенных культурных ценностей. Рассматривая человека в структуре философских категорий «общее-особенное-единичное», можно представить его как человечество в целом и общечеловеческое в каждом конкретном представителе нашего рода; либо как определенную общность людей (расовую, национальную, классовую, конфессиональную, профессиональную, характерологическую и др.) и проявления этой общности в конкретных людях; или же как отдельного человека в конкретной единственности своего реального существования. Эта трехуровневая структура, по мнению исследователей, представляет собой одну из важнейших универсалий бытия и самосознания человека. Каждый из этих уровней существует как объективная реальность. Генетическая, экологическая, культурная общность человечества в разной степени отражается разными историческими эпохами; по-разному она осознается различными представителями одних и тех же эпох.

Список литературы

1. Бергер, А.К. Политическая мысль древнегреческой демократии. [Текст] М.: Наука, 2006. - 480 с.

2. Бердяев, Н. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии. [Текст] М.: Мысль, 2000. - 338 с.

3. Гегель. Философия права. [Текст] М.: Мысль, 2004. - 428 с.

4. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры. [Текст] М.: Просвещение, 1992. - 382 с.

5. Кистяковский, Б. Государство правовое и социалистическое [Текст] // Вопросы философии. - 2000. - №6. - С. 143.

6. Крашенинникова, Н.А. Цивилизационные подходы к изучению истории государства и права [Текст] // Методологические проблемы правоведения. Изд-во Московского Ун-та. 2004. - С. 10-32.

7. Монтескье, Ш. Избранные произведения. [Текст] М.: Просвещение, 2005. - 508 с.

8. Нерсесянц, В.С. Гегелевская философия права. [Текст] М.: Мысль, 2004. - 386 с.

9. Нерсесянц, В.С. История идей правовой государственности. [Текст] М.: Издательство Академического правового института РАН, 2001. - 264 с.

10. Оболонский, А.В. Драма российской политической истории: система против личности. [Текст] М.: АСТ, Астрель, 2004. - 322 с.

11. Утченко, С.Л. Политические учения Древнего Рима. [Текст] М.: Высшая школа, 2007. - 556 с.

12. Формация или цивилизация? (Материалы «круглого стола») [Текст] // Вопросы философии. - 2009. - №10. - С. 47.

Размещено на Allbest.ru