Философские взгляды Н.Ф. Федорова

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

1 Проблема жизни, смерти и бессмертия в философии Федорова

2 Косморелигиозный гуманизм в творчестве Н.Ф. Федорова

Список литературы

1 ПРОБЛЕМА ЖИЗНИ, СМЕРТИ И БЕССМЕРТИЯ В ФИЛОСОФИИ ФЕДОРОВА

Об учении Н. Федорова в последние годы было опубликовано немало исследований, однако в оценке его творчества до сих пор присутствует некоторая недосказанность. На протяжении длительного времени подспудно формировалась традиция восприятия Федорова как праведника и неканонизированного святого, его жизнь легко укладывалась в жанр жития, а его идеи рассматривались либо в русле православной философии, либо в русле научного предвидения, прогнозирования, футурологического проекта, либо и того и другого вместе.

Немалое, если не центральное, место в русском космизме занимает проблема жизни, смерти-бессмертия. Можно сказать, что способы обретения «жизни вечной» на протяжении человеческой истории в значительной степени менялись, сообразуясь с соответствующей культурно-исторической обстановкой в целом.

Хотя в общем смысле учение космизма имеет очень долгую историю, само понятие «космизм» появилось на рубеже XIX-XX в. и традиционно связано с определенными именами, определенной концептуализацией. Учитывая историко-культурную ситуацию, сложившуюся в России на рубеже веков, это учение до некоторой степени вобрало в себя мудрость предшествующих столетий.

Признавая незаконченность вселенной в целом, космизм изначально попытался бросить вызов природе (в первую очередь, вызов смерти), опираясь как на религиозное, так и на научное видение мира. Надо иметь в виду, что космизм (русский, в частности) - учение жизнеутверждающее и в целом позитивное. Оно претерпело определенную эволюцию - в том смысле, что каждый новый ученый, вкладывающий свою «лепту» в учение, привносил свое видение мироздания, свой способ решения глобальных человеческих проблем. И здесь творческое наследие Федорова в значительной мере «разнится» с взглядами Циолковского, Вернадского, Умова, Купревича, Чижевского и т.д. Павилова, В.П. Критический анализ религиозно-философского учения Н.Ф. Федорова. [Текст] / В.П. Павилова. - М., 1985. - С.197.

Разрешить это противоречие, поставив положение «бессмертия человечества» во «главу угла» своего учения, попытался «отец русского космизма» Н.Ф. Федоров.

Можно сказать, что Федоров строил свое философское учение по-кьеркегоровски («от отчаяния»). Однако учение Федорова, в отличие от кьеркегоровской концепции, в общем жизнеутверждающее. Сам дух, сам образ мышления его были, если так можно выразиться, «исконно русскими». Здесь и широта идей, и упование на мечту, и надежда на светлое будущее; глубокое убеждение в созидательной силе человеческого гения, родство душ и одновременно неприятие, бунт против «несовершенства сегодняшнего дня». И здесь на арену творческой мысли Федорова выходит онтологическая категория зла. Для него все те конкретные формы зла, от которых страдает сам человек, входят в кортеж главного врага - смерти. Семенова, С.Г. Николай Федоров: творчество жизни [Текст] / С.Г. Семенова. - М., 1990. - С.156.

Исследуя историю мировой мысли, Федоров подходит к факту индивидуальной конечности человека революционным образом. Для него смерть - вовсе не неизбежный фатум. Внешне это очень похоже на библейские представления о жизни и смерти, ибо смерть пришла в мир после грехопадения человеческого. Человек, по Федорову, и в соответствии с христианской традицией, создан для «жизни вечной». И не важно, что в реальном сегодняшнем бытии жизнь «не вечна»: человеку дана власть, исправить, переделать мир, победить смерть, подобно Христу, «смертию смерть поправшему». Признавать Бога для русского мыслителя - значит сделаться активным орудием Его воли: Он - Бог отцов «не мертвых, а живых», желающий восстановления мира в прославленное бессмертное состояние. Когда и почему человек теряет свое совершенство и становится смертным, философ не объясняет. Возможно дело здесь в том, что Федоров в своем философском поиске в достаточной степени «разбавил» христианское учение о творении эволюционизмом, внеся этим путаницу в свою концепцию «философии общего дела».

В христианстве Федоров берет его нравственную основу: здесь ему видится призыв к действию по творческому преобразованию мира и, в конечном итоге, победе над смертью. И все же вера для мыслителя - лишь ориентир, символ, образ. Конкретные дела, как он полагает, - за преобразовательной деятельностью человека, основанной на науке.

Итак, основное зло в онтологии Федорова - это смерть, или «слепая необходимость, неосмысленная стихийность, мертвый механизм, железный фатум», как скажет С. Булгаков впоследствии. Вся страсть, все движения души, весь творческий гений философа направлен против смерти. Философия общего дела - это необычайно дерзновенный план (или проект) по уничтожению смерти, лишения ее онтологического статуса.

И если, выражаясь словами С. Булгакова, существует лишь две реальности: жизнь и «мертвый механизм природы», причем существуют эти два мира в постоянной конфронтации, то для Федорова, лишь объединение этих двух начал мироздания является обретением подлинного бессмертия и знаменует собой конец эволюции. Объединение это возможно только в результате коренного изменения сознания человека, полнейшего пересмотра его отношения к природе и к самому себе как к части этой природы. Сегодня человек - пленник, заложник в этой игре неизбежных и роковых сил. Непосредственно этот плен бытия выражается в роковой зависимости человека от удовлетворения своих низших, животных, или так называемых материальных потребностей, без которых уничтожается жизнь. И несмотря на то, что мир находится в таком ужасающем состоянии, под давлением фатума, в тисках смерти, где, казалось бы, уже нет выхода, и отчаяние должно побеждать, именно здесь, по Федорову, открывается для человека истинная свобода, именно здесь - отправная точка подлинной эволюции мира, где «природа переходит от слепоты к познанию».

Проект переустройства мира, предложенный Федоровым на основе регуляции, захватывает дух. При всей его фантастичности, он, несомненно, положителен, оптимистичен, жизнеутверждающ. И в этом безусловное достоинство его учения. И все же в самой основе «федоровской философии» ощущается некий изъян, некая «червоточинка», которая коренится в этической части «философии общего дела», в попытке создания учения, которое было бы «и для ваших, и для наших». И здесь видится элемент некой нравственной некорректности (да не покажутся эти слова оскорблением в адрес русского мыслителя): в основе этой позиции лежит не корыстный расчет, но лишь жажда познания и оправдания бытия. Любые «синтетические» учения грешат этим, особенно когда речь идет о синтезе науки и религии. Федоров здесь далеко не первый. В конце XIX в. принципиальные основы синтеза были разработаны, например, В. Соловьевым, который проповедовал идеал «цельного знания» или «свободной теософии». Можно сказать, что все эти попытки вносили лишь неясность в соответствующие философские концепции и в большей степени ставили вопросы, чем давали ответы.

У Федорова синтез привел к тому, что были утеряны и христианские, православные корни учения (в результате своеличного толкования церковных догматов), а оторванность от научной базы частных наук, вместе с необычайным врожденным воображением философа, к скептическому отношению со стороны науки. Да и сами попытки такого рода синтеза вносили лишь неясность и сумятицу в представления Федорова о происхождении и эволюции человека, когда дарвиновская теория и Библия так и не смогли «адаптироваться» в философской концепции мыслителя. Попытка переосмысления основных христианских образов, создание некоего универсального мифа - вот в чем, пожалуй, заключалась федоровская идея. Лосский, Н.О. История русской философии [Текст]: учебник для вузов / Н.О. Лосский. - М.: ВЛАДОС, 2005. - С.435.

Можно ли говорить о том, что «философия общего дела» все же «принесла плод»? Можно. Космизм - это живое учение, поднимающее вопросы о фундаментальных проблемах мироздания, жизни и смерти, целях и путях человеческих. Поистине, космизм есть «сосуд», имя которому - «бытие», тогда как культура, взятая на определенном историческом отрезке, является его наполнителем. Философия русского мыслителя «пустила корни» в почву русской ментальности потому, что идеи, выраженные у Федорова, активно переживались в тоскующей коллективной фантазии. В глубинах человеческой метафизики прежде и раньше всего пробивалось видение «золотого века», века Эдема, страны блаженных, где нет смерти и все счастливы. Это говорит о развившемся чуть ли не с самими людьми их стремления к преображенному «райскому» существованию. При наличии таких онтологических корней космизм просто не имел шансов не найти последователей. Общество, в котором каждому есть место для личной духовной реализации, устремленной в вечность, и каждый действует по зову сердца - не об этом ли мечтаем мы и сейчас? Семенова, С.Г. Федоров и его философское наследие // Федоров Н.Ф. Сочинения [Текст] / С.Г. Семенова. - М., 1982. - С.78.

Итак, нравственная часть федоровского учения не может быть принята без должного (и, увы, необходимого) критицизма. И основная причина о спорном характере философского наследия мыслителя сводится в основе своей к попытке универсализации бытия на основе религии и науки. Взяв как онтологический базис христианство, Федоров в конечном итоге разрушает евангельскую концепцию бытия, предлагая взамен утопический проект «Вавилонской башни конца времен», на вершине которой сидит человеко-бог с циркулем и линейкой и, в отчаянии озираясь по сторонам, ищет, чтобы ему еще переделать. Но где нет тайны, там нет Человека. А у Федорова финал эволюции таков, что тайн больше нет (иными словами, стирается основополагающий смысл бытия). Ни в одном из идеалов, которые до сих пор выдвигало человечество, не было такой тотальной всеохватности. Но как в любом тоталитарном учении (идеи Федорова в основе своей не составляют в этом смысле исключения) конечное благо по мере приближения к нему обращается во зло. И это закономерно, когда на место Бога становится человек. И хотя, по Федорову, за абсолют может быть принят только идеал, стоящий выше человека, тем не менее, это высший преображенный человек, или человекобог. То есть в процессе эволюции, подчиняя косную природу самому себе путем разумного регулирования, путем «творения», разрешив, или лучше сказав, упразднив смерть, человек как бы сливается с Богом. На самом же деле он помещает себя в нишу «Трансцедентального Абсолюта».

И все же нельзя сомневаться в том, что мотивация, изначальные предпосылки, порывы души Федорова при создании своего учения были благими. Воскресение и жизнь вечная завещаны нам самим Христом Иисусом, обретение нового тела и новой вселенной - это то, что нам говорит Библия. Это также и тот краеугольный камень, на котором поставлены основные постулаты федоровского космизма. Философия общего дела - учение тотально антропоцентричное и оно, в принципе, даже не вышло бы за рамки ортодоксального христианства без своего гипертрофированного антропоцентризма.

Мир, в котором нет Чуда - убог и сиротлив. Мир, в котором любовь к человеку выше любви к Богу - есть мир, в котором нет места любви. Победа над смертью физической без победы над смертью духовной, над адом, без уверенности в том, что отныне ни один человек не пребудет в разделении с Богом - не победа. И нельзя ставить в вину великому русскому философу его «раздутую» веру в человека.

В одной из своих речей Иисус предупреждает своих учеников, чтобы те не соблазнились по Нему. А соблазнов в действительности очень много, если Писание понимать буквально. Например, слова Христа ученикам: «То, что я делал, и вы делайте, и еще больше сделаете». Без принятия того, что вне милости и благодати Божией, никакие чудесные деяния невозможны. Другой соблазн: «Бог очеловечился для того, чтобы человек «обожился». Однако ни в каком контексте слово «обожился» не означает стать равным Богу. По Федорову, все принадлежит человеку. Человек же и воскрешает человека. А где же Бог? Его нет, есть только человек.

Философия общего дела - это не что иное, как гипертрофированное христианское учение об активности человека, где божество отдает ему в руки все дело преображения мира.

Помнится о трепетном отношении Федорова к культу предков, где основная нравственность - любовь и уважение к родителям. И вот, получив «ключи к бессмертию», человек воскрешает всех своих прародителей. Однако в процессе этого Воскресения последнее теряет свой онтологический статус, ибо Воскресение родителей есть у Федорова в этическом смысле умерщвление Родителя. Русский мыслитель таинственному ожиданию заповеданных свершений противопоставляет другое, хозяйственное понимание христианства, требующее человеческого сотрудничества в богочеловеческом мировом процессе. Такой взгляд на христианство у Федорова показывает безусловную ограниченность философа в отношении метафизики и мистики христианского вероучения в целом. Без мистического, таинственного понимания евангельского благовестия последнее, при известной доле воображения и наличии идеологического заказа, легко превращается, скажем, в «кодекс строителя коммунизма» и т.д. Николай Федорович исповедует, так сказать, «материалистическое христианство», во многом занижая и обедняя его, нивелируя его до идеологического инструмента, подтверждающее, как ему кажется, его антропоцентрический гуманизм. То, что многие эсхатологи представляли себе как некий умонепостигаемый миг перехода в божественное состояние мира (среди богословов существует также и иная точка зрения о последних днях мира, согласно которому переход в вечность будет не мгновенным, а постепенным, и называется тысячелетним царством), для Федорова - длительный процесс творческого труда по преображению природы мира. Все просто и доступно, и почему-то необычайно тоскливо. Яблонский, Э.Г. Смерть и бессмертие в учении Н.Ф. Федорова [Текст] / Э.Г. Яблонский // Вопросы философии. - 2001. - №5. - С.64.

С. Снегов (которого, как и многих других отечественных писателей- фантастов, можно считать космистом) в конце 60-х годов написал роман «Люди как боги», который по сути своей есть изложение федорофской философии. Человечество рассеялось по всему космосу, все подчинено «преобразующей» деятельности Человека, который с пафосом в духе Павки Корчагина борется за идеалы справедливости, добра и красоты во всей Вселенной. Гордое человечество воздвигает «жертвенник» самому себе, ибо люди уже боги (вероятнее всего, они боги «филистимян и амаликитян»).

Романтика межзвездных перелетов, освоение иных миров, адаптация их к человеческим условиям (куда входит беспощадная война со злом) - вот те корни, которые пустило, дав обильный урожай, учение Федорова на ниве научной фантастики. Достаточно вспомнить, романы Ефремова, Мартынова, Беляева, творческое наследие которых во многом определяло нравственный образ советского человека.

Но сферу действия и влияния идей Федорова никак нельзя ограничивать только космической философией. Его наследие - прежде всего знаменательный факт русской культуры, в котором сошлись духовные, нравственные традиции, имеющие значение и для современного общества (атеистического по преимуществу). Недаром «философия общего дела» нашла отклик в творчестве таких писателей, как М. Горький, В. Маяковский, Н. Клюев, И. Филипченко. Их затронул размах федоровского учения, своеобразие его эстетики, идеи регуляции природы, преодоления смерти, долга перед предшествующими поколениями.

В наше время, озабоченное поисками «нового мышления», которое могло бы открыть горизонты коллективной надежде, идеи, проекты, и прозрения философа приобретают особую актуальность.

2 КОСМОРЕЛИГИОЗНЫЙ ГУМАНИЗМ В ТВОРЧЕСТВЕ Н.Ф. ФЕДОРОВА

философия космизм эволюция федоров

Философия русского космизма - явилась откликом на духовно-интеллектуальную атмосферу кризиса цивилизации, ставшего трагически очевидным на рубеже XIX и XX веков. Философия космизма - это попытка дать ответ на глобальные проблемы (прежде всего, проблемы внутренние), с которыми столкнулась человеческая цивилизация.

В разное время определенную дань космизму отдали такие незаурядные представители нашей культуры, как Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, В.С. Соловьев.

«Философия общего дела» открывала перед человечеством невиданные дали, призывала к титаническим преобразованиям как в мире, так и внутри каждого индивидуума. «В регуляции же, в управлении силами слепой природы и заключается то великое дело, которое может и должно стать общим», - писал Федоров. Мыслитель так развивает свои идеи эволюции природы и человечества: природная эволюция в своем все усложняющемся развитии привела к появлению человеческого вида и сознания.

Человечество призвано всеобщим познанием и трудом овладеть стихийными силами как вне, так и внутри себя, выйти в космос для его активного преобразования и обрести новый, космический статус бытия, когда будут побеждены болезни и сама смерть. Федоров говорит об «имманентном (естественном) воскрешении» всех человеческих поколений. Это одна из конечных и величайших задач человечества.

Чтобы достичь полного владычества над временем и пространством, Н.Ф. Федоров ставит перед человечеством ряд задач. В их исторической последовательности одной из первых должна была стать регуляция, по выражению философа, «метеорических», космических явлений. Причем начинать, по Федорову, можно уже сейчас. В качестве примера реальной регуляции природы Федоров приводил опыты общественного деятеля и ученого начала XIX века В.Н. Каразина, выступавшего с конкретными проектами управления погодой. От подобных, еще явно несовершенных опытов человечество, по мере увеличения знаний, должно перейти к овладению всеми земными процессами, превратить свою планету в полностью управляемый космический корабль.

Федоровым были предвосхищены идеи ноосферы, поставлены вопросы экологии, предложено нетривиальное решение многих глобальных проблем.

Родоначальником всей космической мысли в России был только в последние годы раскрывающийся во всем многообразии творчества мыслитель второй половины ХIX века Николай Николаевич Федоров. Дуденков, В.Н. Философия космизма в России рубежа XIX-XX веков [Текст] / В.Н. Дуденко. СПб.: Питер, 1998. - С.208.

Человек в его космическом проекте получил невиданно широкое поле для своей самореализации, стал гарантом сохранения и увековечивания жизни. При этом нравственный критерий человеческих деяний Федоров распространил не только на отношения человека к человеку, но и на всю область отношений человека к природе. «Философия общего дела» ориентирована и на победу человеческого духа на Земле, и на повсеместное, в русле превращение Хаоса в Космос. Основное зло для человека Федоров видел в смерти, порабощенности его слепой силой природы, поэтому выдвинул идею регуляции природных процессов средствами науки и техники, переустройства человеческого организма, освоения космоса.

Федоров предвидел, что перед человечеством встанут проблемы связанные с его ростом и развитием - связанные с истощением ресурсов, с ухудшением экологии. Международное, глобальное участие всех людей, живущих на земле в решении самых серьезных проблем, которые стоят и могут встать перед человечеством - это и есть т.н. «общее дело». Идеи Федорова по объединению людей ради общего дела, который высказал идею всеединства, вечного органически целостного истинносущего мира, которая имеет религиозный характер. Тем самым Федоров предсказал глобализацию международных процессов реализацию, которой с все ускоряющимися темпами видим сейчас.

Принципиально новой чертой философии Федорова и всего русского космизма является идея активной эволюции, т.е. необходимости нового сознательного этапа развития мира, когда человечество направляет его в ту сторону, в какую диктует ему разум и нравственное чувство. Федоров большое внимание уделяет возможности управления природой. При этом он предостерегал от возможных последствий неразумного обращения с природой. Человек для русских космистов - существо еще промежуточное, находящееся в процессе роста, далеко не совершенное, но вместе с тем призванное изменить не только окружающий мир, но и собственную природу.

Итак, для Федорова регуляция определяется как принципиально новая ступень эволюции. Эволюция для Федорова - процесс пассивный, регуляция же должна стать сознательно-волевым действием. Именно это позволяет говорить о постэволюционном этапе развития человечества - когда благодаря нашему разуму эволюция становится самоускоряющейся и многие пробразования в нашей жизни носят скорее революционный характер. При этом Федоров признавал важность эволюции (хотя бы в происхождении знания, к примеру), Федоров делает более далеко идущий вывод: существует необходимость сознательного управления эволюцией, преобразования природы, исходя из глубинных потребностей разума и нравственного чувства человека. Семенова, С.Г. Русский космизм // Русский космизм [Текст] / С.Г. Семенова. - М., 1993. - С.83.

Очень важно, что регуляцию Федоров рассматривал с точки зрения практики. Он приводил пример опытов естествоиспытателя Каразина или же удачные опыты, проведенные в конце XIX века в Америке - по вызыванию дождя с помощью взрывчатых веществ и управления погодой. Сейчас ликвидация облаков или смерчей широко распространены. Регуляция - это разумное использование и подчинение природы, которое не приводит к тому, чтобы нанести вред человеку. «В регуляции же, в управлении силами слепой природы и заключается то великое дело, которое может и должно стать общим», - писал Федоров. Мыслитель так развивает свои идеи эволюции природы и человечества: природная эволюция в своем все усложняющемся развитии привела к появлению человеческого вида и сознания. Дальнейшее развитие происходит уже за счет сознательных действий человека, а не за счет эволюции.

Федоров предсказывал, что Человек для решения проблем перенаселения и мирового голода будет модифицировать растения так чтобы они могли бы приносить наибольшую пользу. Тем самым Федоров предвосхитил появление генетической инжинирии и генетически модифицированных продуктов. Поскольку природа слепа, а человек регулирует ее и направляет в разумное русло - к разумной регуляции природы и разумному управлению ей стремится в соответствии с идеями Федорова.

Дело активного освоения космоса - одна из основных составляющих философии общего дела, которая сможет объединить все человечество. Федоров осознавал, что: «Только такая безбрежная, требующая дерзновения область деятельности, как овладение космосом, привлечет к себе и бесконечно умножит энергию ума, отваги, изобретательности, самоотверженности, всех совокупных человеческих сил, которые сейчас расходуются на взаимную рознь или растрачиваются по пустякам». И Федоров и предсказал неизбежность выхода человечества в космос.

Приводимые аргументы «за» разнообразны: невозможность достичь полной регуляции лишь в пределах Земли, зависящей от всего космоса, который также изнашивается, сгорает; вместе с тем в бесконечных просторах Вселенной разместятся мириады человеческих поколений, так что «отыскание новых землиц» становится приготовлением «небесных обителей» отцам - после их восрешения здесь на земле. «Порожденный крошечной Землей зритель безмерного пространства должен сделаться их обитателем и правителем». Коган, Л.А. Философия Н.Ф. Федорова [Текст] / Л.А. Коган // Вопросы философии. - 1990. - №11. - С.79.

Идеи Н.Ф. Федорова были активно развиты К.Э. Циолковским, которого по праву называют прародителем всей космонавтики, он не только говорил о необходимости освоения космоса но и показывал реальные возможности того как это можно сделать - он предсказал использование ракет. Произвел рассветы космических скоростей, соотношения массы топлива и массы космических кораблей. Многие его идеи, такие как создание поселений, на марсе и других планетах, безусловно, были очень прогрессивными и дальновидными даже для нашего времени.

Итак, для Федорова регуляция определяется как принципиально новая ступень эволюции. Эволюция для Федорова - процесс пассивный, регуляция же должна стать сознательно-волевым действием. Но не стоит причислять

Федорова к тем ученым, кто отвергал или недооценивал важность эволюционного процесса. Наоборот. Признавая важность эволюции (хотя бы в происхождении знания, к примеру), Федоров делает более далеко идущий вывод: существует необходимость сознательного управления эволюцией, преобразования природы, исходя из глубинных потребностей разума и нравственного чувства человека.

Регуляция для Федорова - широко продуманная идея. Так, уже упоминавшиеся опыты Каразина или же удачные опыты, проведенные в конце XIX века в Америке по вызыванию дождя с помощью взрывчатых веществ интересны для

Н.Ф. Федорова не в чисто академическом плане, а для конкретной человеческой пользы. Так уж случилось, что американские опыты по вызыванию дождя совпали с сильной засухой в России. Следствием засухи стали голод и эпидемии во многих российских губерниях. И Федоров, откликаясь на злобу дня, важнейшими задачами регуляции ставит решение продовольственного и санитарного вопроса, которые вмещают в себя весь спектр задач человечества в деле управления слепыми силами природы.

«Голод и смерть происходят от одних и тех же причин, а потому вопрос о воскрешении есть вопрос и об освобождении от голода», - писал Федоров.

Санитарный вопрос философ понимает как всеобъемлющий «вопрос об оздоровлении Земли, и притом всей, а не какой-либо отдельной местности».

Разрабатывая свой проект регуляции, Федоров с самого начала подчеркивал неотделимость Земли от космоса, тонкую взаимосвязь происходящего на нашей планете с целой Вселенной. «Условия, от коих зависит урожай, или вообще растительная и животная жизнь на Земле, не заключаются только в ней самой... весь метеорический процесс, от коего непосредственно зависит урожай или неурожай... весь теллуросолярный процесс должен бы войти в область сельского хозяйства». «Единство метеорического и космического процессов дает основание для расширения регуляции на солнечную и другие звездные системы для их воссоздания и управления разумом».

Автором «Философии общего дела» сильно владеет чувство распахнутости Земли в космические дали. «Труд человеческий не должен ограничиваться пределами Земли, тем более что таких пределов, границ, и не существует; Земля, можно сказать, открыта со всех сторон, средства же перемещения и способы жизни в различных средах не только могут, но и должны изменяться». Неизбежность выхода человечества в космос рассматривается Федоровым основательно, с самых различных сторон, от природных и социально-экономических до нравственных. Аргументы «за» разнообразны: невозможность достичь полной регуляции лишь в пределах Земли, зависящей от всего космоса, который также изнашивается, сгорает; вместе с тем в бесконечных просторах Вселенной разместятся мириады воскресших поколений, так что «отыскание новых землиц» становится приготовлением «небесных обителей» отцам. «Порожденный крошечной Землей зритель безмерного пространства должен сделаться их обитателем и правителем».

Вместе с тем субъектом планетарного и космического преобразовательного действия признается не отдельный человек, а сборная совокупность сознательных, чувствующих существ, все человечество в единстве своих поколений.

Течение русского космизма имеет значение общечеловеческое, оно дает глубокую теорию, поразительные предвосхищения, глядящие не только в современные, но и в значительно более далекие времена. В наши дни, озабоченные поисками принципиально нового типа мышления, которое могло бы открыть горизонты коллективной, планетарной надежде, наследие русских космистов приобретает особую притягательную силу. Гиренок, Ф.И. Русские космисты [Текст] / Ф.И. Гиренок. - М., 1990. - С.357.

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть общие родовые черты космического, активно-эволюционного направления философского и научного поиска, осуществленного в России за последнее столетие. Прежде всего это понимание восходящего характера эволюции, роста в ней разума и признание необходимости нового, сознательно-активного ее этапа, получающего различные названия - от «регуляции природы» до ноосферы. У религиозных космистов высшая цель движения носит название Царствия Божьего, Царствия небесного.

Утверждается и несовершенство, «промежуточность» нынешней, еще кризисной, требующей дальнейшего роста природы человека, но вместе - и высокое его достоинство, преобразовательная роль в мироздании. И в религиозной ветви русского космизма, в центральной его теме богочеловечества, торжествует идея творческого призвания человека. Возникает новый взгляд на человека как не только на исторического социального деятеля, биологический или экзистенциальный субъект, но и на существо эволюционирующее, творчески само превосходящее, космическое.

Самой науке, точнее, грандиозному синтезу наук, объединенных во всеобщую космическую науку о жизни, дается новое направление развития. Ведь пока наука, основная созидательная сила современного мира, работает с равным циничным успехом и на разрушение. За это во многом ответствен тот фундаментальный выбор, который господствует в современном мире с его фактическим обожествлением нынешней природной данности человека, его естественных границ, выбор, не дерзающий их раздвигать, т.е. идеал человека, пробующего и утверждающего себя во все измерения и концы своей природы, в том числе темные и «демонические», признающиеся одинаково правомочными, идеал, отказывающийся от императива эволюционного восхождения. Ноосферный, космический идеал должен быть раскрыт в такой конкретности, чтобы он мог увлечь действительно всех. Высшим благом нельзя признать просто исследование и бесконечное познание неизвестно для чего и лишь для созидания временного, материального комфорта живущим. Высшим благом может быть только жизнь, причем жизнь в ее духовном цвете, жизнь личностная, сохранение, продление, развитие ее.

Сила космистов в том, что обосновали и нравственную и объективную необходимость активной эволюции, ноосферы. Ноосферное направление избрано самой эволюцией, глубинным законом развития мира, выдвинувшим разум как свое орудие. Научными фактами, эмпирическими обобщениями Вернадский доказывает нам: работать против эволюции, против нового и объективно-неизбежного, сознательного, разумного ее этапа, преобразующего мир и природу самого человека, неразумно и бесполезно.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Гиренок, Ф.И. Русские космисты [Текст] / Ф.И. Гиренок. - М., 1990. - 422 с. (С.357).

2. Дуденков, В.Н. Философия космизма в России рубежа XIX-XX веков [Текст] / В.Н. Дуденко. СПб.: Питер, 1998. - 492 с. (С.208).

3. Коган, Л.А. Философия Н. Ф. Федорова [Текст] / Л.А. Коган // Вопросы философии. - 1990. - №11. - С.74-84.

4. Лосский, Н.О История русской философии [Текст]: учебник для вузов / Н.О. Лосский. - М.: ВЛАДОС, 2005. - 636 с. (С.435).

5. Павилова, В.П. Критический анализ религиозно-философского учения Н.Ф. Федорова. [Текст] / В.П. Павилова. - М., 1985. - 438 с. (С.197).

6. Семенова, С.Г. Николай Федоров: творчество жизни [Текст] / С.Г. Семенова. - М., 1990. - 272 с. (С.156).

7. Семенова, С.Г. Русский космизм // Русский космизм [Текст] / С.Г. Семенова. - М., 1993. - 333 с.

8. Семенова, С.Г. Федоров и его философское наследие // Федоров Н.Ф. Сочинения [Текст] / С.Г. Семенова. - М., 1982. - 266 с.

9. Яблонский, Э.Г. Смерть и бессмертие в учении Н.Ф. Федорова [Текст] / Э.Г. Яблонский // Вопросы философии. - 2001. - №5. - С.61-68.

Размещено на Allbest.ru