Нетократия и образование: противоречия сетевого информационного общества

Нетократия И ОБРАЗОВАНИЕ: ПРОТИВОРЕЧИЯ СЕТЕВОГО ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

Действия и мысли людей являются производными от имеющейся у них информации. Информация создает цивилизацию - новая историческая парадигма возникает как следствие новой информационной технологии. Согласно М. Маклюэну и М. Постеру [1, 2], развитие цивилизации шло по линии «слово - письменность - книгопечатание - электронные коммуникации». Письменность информационно обеспечила феодализм. Изобретение печатного станка создало информационную базу капитализма. Цифровые сети создают информационно-технологическую основу сетевого информационного общества.

Влияние сетевых технологий отчетливее всего проявляется благодаря сети Internet и усиливается за счет резонанса, создаваемого интернационализацией, глобализацией и интеграцией мировой экономики [3]. Медиатизация общества, «дигитализация» всех сторон жизни и быстрое развитие сетевых технологий знаменуют становление новой информационной парадигмы, идущей на смену капиталистической. При этом существенно, что информационные технологии развиваются очень быстро, а адаптация людей к ним, вследствие физиологических и психологических особенностей, происходит медленно.

Информация, ставшая товаром, уже сегодня рассматривается как сущность общества. Вся экономика сосредотачивается вокруг информации, да и сама жизнь представляет собой бесконечно сложный и совершенный процесс обработки информации, которая хранится внутри человека и передается от одного индивида к другому. В центре же внимания теории информации оказалась «суть» технология, то есть способность хранить и передавать информацию; фактически «средство превратилось в сообщение». Содержание информации при этом чаще всего «вызывало» небольшой интерес, поскольку с трудом поддавалось измерению и подведению под какую-либо количественную теорию.

Свободный и увеличивающийся поток информации позволил решить многие проблемы прошлого века. Сегодня общество уже испытывает влияние избытка информации - ее поток не структурирован и не сортирован, и в таком виде не является источником знаний. Перепроизводство информации связано с дефицитом внимания, способностью избегать ненужной информации, с целью высвободить время и усилить концентрацию. Именно внимание становится главной движущей силой развития общества и основным мотивирующим фактором человеческой деятельности, поэтому шведские ученые А. Бард и Я. Зодерквист считают, что новую парадигму правильнее было бы называть аттенционализмом (от англ. attention - «внимание»), а не общепринятым уже словосочетанием «информационное общество» [4, С. 203].

Именно сейчас формируются условия становления сетевого информационного общества, порвавшего с механицизмом мышления и ориентированного на когнитивные технологии, воспроизводящие общество в целом, а не только его экономику. Информация становится конечным продуктом всей экономики. Экономическая значимость материальных благ внимательно рассматривается в аспекте их информационной сущности и целиком определяется ценностью заключенной в них информации.

Все это происходит в условиях формирования «гиперреальности» [5], где виртуальная среда становится синонимом окружающей среды. В экономике главную ценность представляют развлечения, а знаки наделяют товары фиктивными, но влиятельными «личностными» свойствами. Жизненный смысл заменяет саму жизнь. Давая большие возможности для самоидентификации и создания социальных общностей, вымысел предпочитается реальности. Люди превращаются в исполнителей собственной жизни, с той или иной степенью убедительности играя самих себя. Реальность становится второстепенной частью гиперреальности, а природа - частью культуры.

Говоря об информационном обществе, Д. Белл отмечает, что «по своей изначальной логике, оно также является меритократией. Различия в занимаемом положении и получаемых доходах обусловлены различиями в технических знаниях и образовательном уровне» [6, С. 548]. Нарождающийся меритократический класс информационного общества - нетократия [4, С.20-39] - первым осознал разницу между информацией и знанием и особую ценность эксклюзивного знания. Именно сетевая монополия на эксклюзивное знание делает нетократию господствующим классом информационного общества. Тезис о прозрачности сетей относится лишь к сетям низшего ранга, тогда как сети, участвующие в принятии решений, элитарны и недоступны. Эксклюзивная информация, необходимая для формирования знания, присутствует, в основном, в нетократических сетях самого высокого уровня и представляется в виде сведений о том, как наиболее эффективно связать разнородную информацию, фактически являясь эксклюзивным информационным богатством, что обеспечивает нетократии и эксклюзивное потребление всех видов ресурсов. Примечательно, что происхождение нетократии связано с «четвертым сословием», состоявшим из интеллектуалов, традиционно относимых к «прослойке» общества.

Иерархическая пирамида капитализма статична, ее уровни закреплены во времени и пространстве национального государства, поддерживаемого капиталом и законами. Общественную основу капитализма составляет так называемое гражданское общество, опирающееся на средний класс. Через него происходят редкие перемещения в высший класс, определяемые, в основном, меритократическими принципами либо изменениями отношений собственности, которые и доминируют в структуре пирамиды.

Нетократическая пирамида сетевого информационного общества динамична и имеет несколько измерений в виртуальном и реальном пространствах, занимаемых сетями различной иерархической значимости и эксклюзивности. Такая пирамида самоорганизуется, инициаторами ее выступают интеллектуальный и социальный капиталы, а самоорганизация обеспечивается флуктуациями эмерджентности различных видов. Членство в сетях соответствующего ранга определяется креативностью и способностью приносить «информационную пользу», т.е. производить добавленную информационную стоимость, поскольку другой добавленной стоимости в информационном обществе не существует.

Терминология страт сетевого информационного общества еще не установилась, поскольку формирование как страт, так и самого общества находится на начальном этапе. Здесь можно выделить два разнополярных мнения о характере стратификации и формирующейся нетократической структуре: дистопический и утопический.

Общий «дух» общества новой парадигмы хорошо уловил З. Бжезинский в своей дистопической работе «Меж двух эпох» [7], написанной еще в 1960-х годах. Уже тогда он предвидел формирование нового мира во главе с элитой, освобожденной от традиционных либеральных ценностей и достигающей своих целей с помощью современных технологий воздействия на общество для удержания его под строгим надзором и контролем. Развивая идеи З. Бжезинского в применении к информационному обществу, А. Бард и Я. Зодерквист [4, С. 252] считают, что высший класс информационного общества будет представлен нетократией, состоящей из кураторов сетей, мыслителей-этерналистов (от англ. eternal - вечность, подчеркивает бесконечность процесса становления) и нексиалистов (от лат. nexus - связь, соединение). Этерналисты-аналитики призваны формулировать стратегии и знания, которые кураторы используют в практической деятельности. Нексиалисты, базируясь на достижениях этерналистов, осуществляют внутри- и межсетевую деятельность в интересах нетократии. Низший класс, существование которого нетократия отрицает, представлен консьюмтариатом (от англ. consumer proletariat - пролетариат потребителей).

Типичным представителем идеи построения утопического общества является М. Кастельс, который считает, что культура «галактики Internet» основывается на четырехслойной структуре: «техномеритократическая культура, культура хакеров, культура виртуальной общины и предпринимательская культура» [8, С. 53], причем все вышеуказанные культурные слои образуют определенную иерархию. Здесь следует отметить, что под термином «хакер» Кастельс понимает профессионалов высокой квалификации в области информационных технологий, отмечая при этом, что «хакеры - это те, кого культура хакеров признает в качестве таковых» [8, С. 57].

Техномеритократическая культура превращается в культуру хакеров путем внедрения соответствующих правил и обычаев в сети. Культура виртуальной общины привносит в техническое сотрудничество социальный аспект посредством трансформации Internet в среду, характеризующуюся избирательным социальным взаимодействием и символическим единением друг с другом. На основе культуры хакеров и общинной культуры формируется предпринимательская культура, которая занимается получением прибыли от распространения Internet-технологий во всех сферах общества. «Без техномеритократической культуры хакеры представляли бы собой всего лишь специфическое контркультурное сообщество компьютерных фанатов. Без культуры хакеров общинные сети в Интернете ничем бы не отличались от остальных альтернативных общин. Аналогичным образом, без культуры хакеров и общинных ценностей предпринимательскую культуру нельзя было бы охарактеризовать как специфическую для Internet» [8, С. 53].

В обоих случаях консьюмитариат (или представители предпринимательской культуры, что, впрочем, одно и то же) обеспечивает традиционное производство-потребление ресурсов с малой информационной добавленной стоимостью и потребления информации, потерявшей эксклюзивность - такая информация теряет интерес для нетократии и продается. В сетях низшего ранга воспроизводятся отношения собственности, что обеспечивает массовое потребление как основную деятельность низшего класса. Управление сетями низшего класса осуществляет кураториат. Он же заботится об отборе «достойных» кандидатов из этого класса для нетократии.

Таким образом, сетевое информационное общество не знает равенства, но его неравенство имеет «справедливую и естественную» генетическую природу. Нетократия неприступна - она ни у кого ничего не отняла, ее властные позиции построены на умении адаптироваться к экосистеме, порожденной информационными технологиями, при этом, однако, двери в нетократию ни для кого не закрыты.

Новое общество создается в условиях господства экономики брэнда, когда подлинное научное творчество отступает на задний план перед прагматической триадой «оптимизация - управление - деструкция». Сдвиг парадигмы будет иметь реальные последствия, когда старые «истины» потеряют свою действенность. Кризис ожидает прежде всего институты, внутренне связанные с обстоятельствами эпохи модернити: национальное государство, парламентская демократия, семья и система образования.

В обществе нетократии на смену демократической форме правления приходит плюрархия, государство преобразуется в институт кураторов, общество организуется в виде интернациональных сетей. Академическое карьерное образование заменяется на непрерывное сетевое проектно-прагматическое обучение.

Описывая общество сетевого капитализма, М. Кастельс указывает на то, что формирующееся общество не может функционировать без людей, «способных совладать - как в техническом, так и в содержательном плане, - с этим морем информации, организующих ее, концентрирующих ее и преобразующих ее в специальные знания» [8, С. 113] в соответствии с целями и задачами общества.

В свою очередь Д. Белл считает, что меритократическое общество является «сертифицированным обществом» [6, С. 564], где засвидетельствование результатов - посредством ученой степени, квалификационного экзамена иди лицензии - становится условием получения более престижной работы. Образование, таким образом, становится необходимым инструментом социальной самозащиты. Л. Туроу отмечает: «По мере увеличения предложения образованной рабочей силы люди обнаруживают, что они должны повышать свой образовательный уровень хотя бы для поддержания однажды достигнутого дохода. Если они не выполнят этого, это сделают за них другие, и они найдут двери своей работы закрывшимися. Образование становится хорошей формой инвестиций, и не потому, что оно обеспечивает повышение дохода человека по сравнению с тем уровнем, который он имел бы, не получив надлежащей квалификации, а потому, что оно повышает его доходы по сравнению с тем уровнем, который у него был бы, если бы другие повысили свое образование, а он - нет. Образование становится оборонительной формой расходов, защищающих “место человека на рынке”. Чем более расширяется класс образованной рабочей силы, и чем быстрее он растет, тем в большей степени подобного рода защитные расходы оказываются необходимыми» [9, P. 29].

Качество измеряется не годами, потраченными на образование, - оно определяется характером образования. «Работающие в условиях электронной экономики должны уметь перепрограммировать себя в том, что касается мастерства, знаний мышления, сообразно постоянно меняющимся задачам развивающейся деловой среды» [8, С. 113]. «Самопрограммирующаяся» рабочая сила нуждается в определенном типе образования, на основе которого накопленный работником запас знаний и информации может расширяться и видоизменяться на протяжении всей его (или ее) трудовой жизни. Это имеет важные последствия для требований, предъявляемых к системе образования как на стадии формирования, так и в ходе процессов переподготовки и переобучения, продолжающихся всю взрослую жизнь. К числу таких последствий относится требование развивать электронное обучение в качестве долговременного «спутника» профессиональной жизни. Наиболее важными особенностями такого процесса обучения являются, во-первых, обучение тому, как учиться, поскольку большая часть специальной информации, как правило, устаревает в течение нескольких лет; во-вторых, наличие способности преобразовывать информацию, полученную за время обучения, в специальные знания.

Между обучением и образованием существуют заметные различия. Обучение - это инструмент, дающий человеку возможность накопить «фонд знаний» подобно тому, как бизнес позволяет ему аккумулировать «капитальные фонды». Чем больше человек учится, тем больший «фонд знаний» он приобретает. Скрытый подтекст обучения, таким образом, задает новую классовую структуру общества, в которой основные потребители знаний - те, кто больше накопит - получают особые привилегии, имеют высокий доход и доступ к более эффективным средствам производства. Этот вид капитализма знаний, принятый во всех индустриальных обществах, определяет логику современного распределения рабочих мест и доходов. Образование - это процесс «свободного определения каждым учащимся своего собственного смысла в жизни и обучении, то есть того места, которое знание должно занять в его жизни» [10].

Разграничение между обучением и образованием вполне понятно. В прошлом они были едины. Мы тогда жили, по выражению Дж. Коулмана, в «информационно бедном» обществе [11]. Непосредственный жизненный опыт мог быть значительным, но кругозор в других областях ограничивался книгами и школой. Школа придавала организованность опыту и кодифицировала жизненные ценности. Сегодня ситуация кардинально изменилась. Очевидно, что объем опосредованного опыта с развитием средств коммуникации увеличился невероятно. Образование стало приобретаться вне стен учебных заведений через разнообразное воздействие со стороны средств массовой информации и коллег, в то время как сами учебные заведения, в силу их роли «стражей образовательного процесса», стали более профессиональными и специализированными.

Общим для них является опора на суждения, предполагающие проведение необходимых различий и формулирование критериев, которые позволяют выделить то, что заслуживает внимания, и отделить показное от сущностного. Знание - это результат самосознания, соотносимого с новыми впечатлениями и суждениями об объектах культуры и идеях в целях выделения наилучших (или более сложных, или более красивых) или находящихся ближе к истине. Поэтому неизбежно, что знание выступает отражением субординации, а образование становится формой представления в наиболее завершенном виде этих субординированных суждений. Такова классическая устоявшаяся внутренняя сущность образования.

Однако к этому добавляется специфическая обстановка информационного общества. Не следует даже защищать технократическую сторону образования - его акцент на профессионализм и специализацию - чтобы доказать, что роль обучения возрастает как никогда раньше. Сам факт существования в настоящее время множества новых путей получения информации и приобретения опыта диктует необходимость осознанного понимания процессов выработки концепций как средства организации поступающей к индивиду информации с целью разработки прогностических схем осмысления личного опыта. Концептуальная схема - это набор взаимосвязанных категорий, соединяющих различные стороны опыта или свойства предмета в целях сравнения их или поиска отличительных черт от других сторон и свойств. Функция образования состоит в том, чтобы найти общие и отличительные особенности различных схем осмысления опыта.

И так же, как разрешение кризиса самоидентификации личности, происходит в ходе слияния противоречивых аспектов индивидуального познания в единое целое, так и знание выступает организацией опыта, соотносимого с другими формами опыта с целью создания логически стройных критериев оценки.

Задача университетов в этих условиях состоит в том, чтобы сопоставить методы логического познания: исторического познания, объектом которого является традиция, которую можно сопоставить с настоящим; методологического познания, которое делает понятным концептуальные основы познания и его философские предпосылки; индивидуального самосознания, которое позволяет человеку понять источники его предубеждений и дает возможность создать свою собственную систему ценностей путем последовательного изучения общества. Образование - это «переработка» материалов прошлого, не требующая полного отказа от его истин или полного ему подчинения. Оно характеризуется постоянной напряженностью, «напряженностью между прошлым и будущим, разумом и чувственностью, традицией и опытом. Напряженность эта, несмотря на все ее стрессы и неудобства, является единственным источником сохранения независимости самого процесса познания» [12, P. 151]. Образование - это утверждение принципа интеллектуального и художественного порядка посредством поиска взаимосвязей в дезорганизованном мире знаний.

Новое общество добавляет и новый критерий к определениям базы и доступа: технические навыки становятся условием оперативной власти, а высшее образование - средством их получения. В итоге имеет место сдвиг в распределении власти, в результате которого в ключевых институтах общества определяющим фактором становится техническая компетентность. В реальности меритократия представляет собой, таким образом, замену одного принципа стратификации другим: предписаний - достижениями.

В этих условиях в сфере непосредственных интересов вузов, заинтересованных в укреплении своих позиций на рынке образовательных услуг, который уже сейчас оценивается как «перегретый», не может не оказаться проблема развития дистанционного обучения. Ведь именно учебные заведения, которые будут иметь развитую коммуникационную инфраструктуру, будут наиболее близкими по идеологии к формирующемуся обществу и займут соответствующее место в нетократической иерархии, в то время как функции других учебные заведений будут сведены к подготовке «самопрограммирующихся» рабочих низшего класса - консьюмтариата информационного общества.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Маклюэн, М. Галактика Гуттенберга: Становление человека печатающего [Текст] / М. Маклюэн. - М., 2008.

2. Poster, M. The Mode of Information: Poststructuralism and Social Context. Cambridge / M. Poster, - M.: Polity Press, 2009.

3. Зуев, А. Глобализация: аспекты, о которых мало говорят [Текст] / А. Зуев, Л. Мясникова // «Мировая экономика и международные отношения». - 2009. - № 3. - С. 24-27.

4. Бард, А. NETократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма [Текст] / А. Бард, Я. Зодерквист. СПб., 2007.

5. Лантратов, О.И. Виртуальная реальность и гиперреальность [Текст] / О.И. Лантратов // Философия в XXI веке. - Воронеж. - 2008. - Вып. 9. - С. 173-178.

6. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования [Текст] / Д. Белл. - М., 2009.

7. Brzezinski, Zb. Between Two Ages / Zb. Brzezinski. -N.Y., 2007.

8. Кастельс, М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе [Текст] / М. Кастельс. - Екатеринбург, 2008.

9. Thurow, L. Education and Social Policy / L. Thurow // The Public Interest. Summer, 2009.

10. Illich, I. The Alternative to Schooling / I. Illich // Saturday Review. - June 19. - 2008.

11. Coleman, J. Education in Modern Society / J. Coleman // Greenberger M. (Ed.) Computers, Communications and the Public Interest. Baltimore, 2009.

12. Bell, D. The Reforming of General Education / D. Bell. - N.Y., 2008.УДК 378:004